Текст книги "Таких с Мамой не знакомят (СИ)"

Автор книги: ox_lade

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Ты-ты, дура что ли? – восклицает Наруто, вскакивая с кровати, ему нужно двигаться, чтобы не свихнуться. Сакура пренебрежительно рассматривает своего обнажённого жениха, расхаживающего взад-вперёд. Разумеется, она так не думает, Узумаки слишком честный для такого корыстного плана, не с ней так уж точно, но самый действенный способ заставить его делать, как она сказала, пробудить чувство вины. – Сумасшествие какое-то, безумие, поверить не могу, – бормочет Наруто, потирая напряжённый лоб. Харуно видит, что почти его добила.

– Другого объяснения твоему резкому отказу, я найти не могу.

– Правда? – кричит Узумаки, безумно размахивая руками. – Вот прямо вообще ни одного? – и, последняя часть шоу. О, да, дамы и господа, верное средство, как вить верёвки из этого милого дурачка – пойти на мокруху. Солёную, обильную, с трясущимися губами и прерывистым дыханием. – О, нет-нет-нет, – умоляюще произносит Наруто, когда замечает, как подрагивают губы невесты. Но, уже поздно, изумрудные глаза обильно орошают щёки слезами, которые всё катятся и катятся неиссякаемым потоком, прерываясь только на невнятные кряхтения Сакуры, означающие что-то вроде «ты меня не любишь, я для тебя пустое место» и всё в таком же духе. Узумаки отчаянно старается взять себя в руки, настоять на своём, хотя бы в этот раз, ведь то, что предлагает розоволосая, действительно полный бред, он просто не сможет притворяться так хорошо, чтобы Кушина поверила. Вот только, с каждой новой слезинкой, его уверенность шатается всё отчаяннее. Пока вовсе не рассыпается в прах. И, он готов сделать всё, что она попросит. Даже больше. Его крепкие руки обнимают её трясущееся тело, а голос обещает всё-всё-всё. Харуно всхлипывает ещё несколько раз, улыбаясь в плечо жениха. Как отобрать «Лабутены» у ребёнка.

========== Бранные слова, философия и оружие массового поражения. ==========

***

– Расслабься, напрягаешь, – говорит Сакура, от этого Наруто сжимает руль ещё сильнее.

– Не говори мне расслабиться, – цедит он сквозь зубы. Хотя и понимает, что сам виноват. Мог бы повести себя как мужик, хоть раз, настоять на своём, не допускать всего вот этого. Но, нет, куда там. Что в итоге? А, вот что. Они в машине, Сакура в сарафане под цвет глаз, расслаблено откинулась на спинку кресла, ремень безопасности рад бы впиться в грудь, да только впиваться некуда, на ней дорогие солнечные очки почти во всё лицо, и глумливая улыбка на губах. Ещё бы, ведь всё происходит именно так, как она и хотела. Они едут в дом его родителей, он и его «лучшая подруга», но чуть позже подъедет ещё один человек, о, да, его невеста. Невеста, которую он ни разу так и не увидел, ещё бы, Сакура ведь сказала, что это не обязательно, что Кушина разберётся с ней в считанные секунды. Наруто рад бы успокоиться, но внутренний монолог с самим собой, точнее это даже диалог, с той частью себя, которая сейчас люто ненавидит Харуно, не даёт отпустить ситуацию. Хотя приносит мстительное удовлетворение. – И, почему же моя «невеста» не поехала со мной? Почему я всё равно вынужден тащиться с тобой?

– Хината должна убедиться, что её друзья присмотрят за баром, – спокойно отвечает розоволосая, складывается ощущение, что её состояние жениха вообще не заботит.

– Точно, – цокнув губами, говорит Наруто, вкладывая в свою интонацию так много сарказма, как может, – Хината, моя невеста, она ведь работает в баре. Замечательно, что я так много про неё знаю.

– Говорю же, расслабься, тебе не нужно про неё ничего знать, когда Кушина её увидит, то даже на порог не пустит, только не со своим «пусечкой», – потрепав его за щеку, смешливо отвечает Сакура. Наруто отстраняется от её прикосновения, растирая место щипа.

– Она давно меня так не зовёт.

– Ну, да, разумеется.

Остаток дороги проводят в тишине, но из мести Наруто делает музыку громче каждый раз, когда играет что-то старше них, а порой и старше их вместе взятых, Харуно не признаёт существование такой музыки. А, сердце Наруто поёт каждый раз, как она надувает губки. Но, конечно, в итоге эта затея выходит боком именно ему, ведь как только дом родителей объявляется на горизонте, до одури счастливый радиоведущий, врубает «Каставейс», эту их «Лгунишка», так что примерный сын паркуется на подъездной дорожке, а ему весело сообщают про его «горящие штанишки» и «длинный нос». Плохой знак.

Узумаки выбирается из машины не сразу, ему необходима секунда, чтобы осознать, что планирует соврать родителям, и не про то, кто разбил вазу, а про женщину, на которой собирается жениться. А, эти благородные, честные люди, всю жизнь учили его следовать их заветам, главный из которых, быть честным. Блондин стонет, но старается улыбнуться машущей ему Кушине.

Его предки, Минато и Кушина Намиказе, очень богатые люди, вообще-то они настолько богаты, что даже если вы можете представить себе богатых людей, то ошибётесь, они намного, намного богаче. Правда, этот шикарный особняк на побережье, высокий, из белого камня, будто вросший в небольшой спуск, ведущий сразу к океану, единственная дорогая вещь, которую они себе позволили, и то, только после того, как Наруто закончил школу и съехал в университетскую общагу. Расти с ними было странно, в простом доме, с простыми вещами, но при этом знать, что при желании отец мог купить себе остров, если бы вдруг понял, что хочет в тишине почитать газету. Они ни разу не дали ему понять, что он как-то отличается от всех остальных. Вместо этого, родители могли дарить друзьям квартиры, спасать вымирающие виды животных и строить больницы. Наруто всегда поражался тому, как много денег они отдают, но при этом будто становятся только богаче. Так что да, они никогда не были обычной семьёй, между ними всегда была особая связь, которую он грозится разрушить одной большой ложью.

Но, отступать уже поздно, поэтому парень вылезает из прохладного салона авто, обдуваемого кондиционером и оказывается на палящем солнце. Светило тоже против него, жжёт нещадно, пытаясь высветить все его тайны, ноги слегка утопают в горячем песке, набиваясь в простые шлёпки. За секунду Наруто уже обливается потом, и совсем не готов к крепким объятиям матери.

– Сыночек, – кричит Кушина, врезаясь в него своим крохотным тельцем, но почти сбивает с ног, когда всю жизнь нужно держать в ежовых рукавицах двоих несносных блондинов, хочешь не хочешь, а подкачаешься. – Милый мой, ты посмотри как исхудал, а это ещё что? Чёрные круги под глазами? Ты сколько работаешь? Твой этот загадочный «кое-кто», что, совсем за тобой не следит? – ах, да, он ведь предупредил их, что приедет не один, что привезёт кое-кого важного, вот только сделал это ещё до того, как узнал, что его «кое-кто» это не тот «кое-кто», кого он имел ввиду.

– Ма, ты преувеличиваешь, – нервно усмехаясь, отвечает блондин. Кушина всё не может на него насмотреться, гладит по щеке, держит за руку, пока наконец не прижимается к боку, готовая, по всей видимости, остаться там навсегда. Сакура, наблюдая за этой ужасной и навязчивой «материнской любовью», ещё раз убеждается, что всё сделала правильно.

– Здравствуй, сын, – наконец очередь доходит и до Минато, который даже не пытается вклиниться в их объятия, а просто пожимает отпрыску руку. Они похожи, как две капли воды, только в золотых прядях отца уже виднеется отблеск серебра, и голубые глаза чуть побледнели с годами. Узумаки смотрит на маленькую женщину в своих объятиях, подтянутую, ухоженную, кажется на ней сарафан из тех, что сейчас в моде, а на отце всё те же льняные брюки, что и в прошлом году, а этой футболке, с оттянутым воротом, чёрт знает сколько лет. Они такие разные, как им удалось прожить вместе столько лет? Наруто невольно косит глазами на Сакуру, размышляя, будут ли они такими же, столько лет спустя.

– Ты только глянь, кого ещё принесло течением, выбросило на берег, как дохлую рыбу, судя по его бледной коже, – неожиданно говорит Кушина, врываясь в его мысли. Наруто смотрит в ту сторону, куда указывает мать. На крыльце, в белых коротких шортах и застёгнутой только на пару пуговиц, синей рубашке, стоит…

– Саске?! – кричит блондин. Со всеми этими теориями заговоров против собственной матери, он и забыл, что друг будет здесь. Хоть одно хорошее событие, думает он, когда вырывается из тесного круга материнских рук и идёт навстречу лучшему другу. Брюнет открыто улыбается и двигается вперёд, чтобы быстрее сократить расстояние между ними. На середине парни встречаются, их сильные, грубые мужские объятия говорят больше слов. Они не виделись целую вечность. – Охренеть, ты и правда здесь, поверить не могу, и мама права, неужели в Лондоне и правда так мало солнца, как говорят.

– Чёрт, за-то здесь, как я вижу, оно поджаривает неслабо, – отвечает Учиха, рассматривая коричневую кожу друга. Рядом они, должно быть, выглядят просто нелепо. Прежде чем обдумать, что делает, Наруто разворачивает друга к девушке, которую привёз с собой, чтобы познакомить их, ведь Саске ещё не знаком с его невестой. Хорошо, что Сакура мозг этой операции, она давно поняла к чему всё идёт и была наготове.

– Саске, это Сакура, моя…

– ОСОБОЕ КОНОХСКОЕ ПРИВЕТСТВИЕ! – орёт, как резанная Харуно, разбегается и со всей дури врезается в брюнета. Они катятся в кусты, посаженные Кушиной перед парадным входом. Все присутствующие замирают, пытаясь понять, привиделась им вся эта сцена или нет.

– А, девочка с годами становится всё безумнее, – констатирует Кушина, быстро теряя интерес к давнишней подруге сына. – Давай, сынок, папа поможет тебе с вещами.

– А?

***

– Какого, – начинает Учиха, когда они перестают катиться, замирая. Девушка оказывается на нём сверху и тут же зажимает рот рукой. Он вообще-то родился и вырос в Конохе, но никогда не слышал ничего про «особое конохское приветствие» и в темноволосую голову закрадывается подозрение, что она его обманула.

– Прости-прости, знаю, это выглядит странно, но сейчас ты должен слушать и молчать. Знаю, что Наруто тебе про меня рассказывал, мне он о тебе тоже рассказывал, и при других обстоятельствах, я была бы рада нормально с тобой познакомиться, но этот идиот забыл сказать о тебе. Короче, думаю, для тебя не секрет, как Кушина относиться к девушкам своего сына, поэтому сегодня его девушкой буду не я. Ясно? – розоволосая всё это шепчет ему, склонившись так низко, что нос забивается ароматом её фруктовых духов. Стройное тело каждой частичкой впивается в него, и Саске в голову лезут совсем не подобающие мысли. – Её зовут Хината, она скоро появится и ты очень мне поможешь, если окажется, что ты, типа, давно о ней в курсе, понимаешь? – он не понимает, но кивает, резко ему совсем не сложно сделать для неё всё, что попросит. Такого неизгладимого впечатления, девушки на него ещё не оказывали. Обычно, такое входит в его прерогативу. – Вот и славно, – широко улыбается Сакура и неловко сползает с лучшего друга своего жениха. Попутно она задевает очень много частей тела парня, которые задевать не желательно. Тем более, когда ты невеста его лучшего друга, но Харуно ничего этого не замечает, а Саске приходится ещё пару минут полежать в кустах, чтобы предстать перед остальными.

***

– Извини за это, брат, – виновато говорит Наруто, когда Учиха выскакивает из кустов. – Я потом тебе всё объясню.

– Надеюсь, – отвечает Саске. Потом он помогает другу с вещами, это отвлекает от ощущения, что на нём всё ещё лежит горячее женское тело.

– Эта последняя, – отвлекает его Наруто, это уже третья их ходка, почти все чемоданы одинаковые и брюнет догадывается, кому они принадлежат. Выбивается только большая дорожная сумка, которая и осталась сиротливо лежать в огромной багажнике. Не успевает Узумаки вытащить её, как Саске привлекает его внимание к машине, которая виднеется вдалеке, её легко заменить по песочной пыли, которую поднимают колёса, а по ужасно медленному движению не сложно догадаться, кто за рулём.

– О, наша бабуля Шикамару, – смеётся Учиха. Они кричат всем, кто ушёл в дом, что едут новые гости. Первой выскакивает Кушина, отпихивая Сакуру, которая слишком медленно открывала дверь, но быстро успокаивается, когда понимает, что это не те гости, которых она ждёт.

Приходится долго ждать, когда большая машина (самый высокий рейтинг безопасности, если спросите у Шикамару) проедет весь путь, объезжая любые неровности дороги и остановится перед выстроившимися в ряд встречающимися.

Школьный приятель Саске и Наруто, Шикамару Нара, никогда не отличался склонностями к авантюрам, хотя бывал втянут друзьями в переделки столько раз, что не сосчитать. Самое рисковое и опасное, что он сделал в жизни, так это женился на Темари, женщине, которая всегда его пугала, но разве любовь может что-то остановить. И, когда в их жизни, почти шесть лет назад, появился Шикадай, Нара стал ещё более осторожным, наплевав на то, что друзья зовут его «бабушкой».

Стройная блондинка с забавными хвостиками, которые ей, вроде как, уже не по возрасту, первая выбирается из машины, потягивается и улыбается всем присутствующим. В отличие от Сакуры, которая стала девушкой Наруто, когда все уже были слишком взрослыми и серьёзными, Темари была знакома с Саске, так что для неё чужаков в компании не было, поэтому она приветствуя обняла всех. Пока её муж помогал сыну выбраться из детского кресла (да-да, самый высокий рейтинг безопасности, именно поэтому на нём такой механизм, с которым даже гений Шикамару не может справиться сразу). Спустя несколько царапин, прищемлённого пальца и кучи нервов, Шикадай свободен.

– Не беги так быстро по песку, – вдогонку сыну кричит Шикамару, но тот его не слышит. – Как же проблематично, когда характер достаётся от матери, – устало потирая рукой шею, бормочет Нара. Его тёмные волосы собраны в высокий хвост, который кажется тоже малость поник. Ему пришлось работать усерднее, чтобы выбить у начальства этот импровизированный семейный отпуск.

– Бабушка Кушина, дедушка Минато, – доноситься до Шикамару счастливый голос Шикадая, он усмехается, радуясь, что его мать этого не слышит. У них с Кушиной давно идут баталии на почве бабушек, в которых безоговорочно ведёт старушка Нара, которая официально в лице общественности признана бабушкой.

– Здорово, друг, – Шикамару любит всё делать по порядку, и сначала хотел достать вещи, но друзья уже обступили, желая обняться. Нара конечно бубнит, как всё проблематично, но рад наконец собраться с ними вместе. – Охренеть, – говорит Саске, положив одну руку на плечо Шикамару, а другую на плечо Наруто, – неужели мы правда снова вместе? До сих пор поверить не могу, что вижу тебя, добе, и тебя, бабуля. Как же я по вам скучал, – он крепко держит их за шеи. Темари целует Сакуру в щёку и они вместе наблюдают за тем, как их мужчины ведут себя, словно дети. Об этой парочке Харуно знала заранее, но они итак прекрасно осведомлены, что эти три года они с Наруто «просто друзья».

Парни помогают Шикамару с вещами, он скидывает сумки у большого крыльца только для того, чтобы поприветствовать родителей Наруто, так любезно пригласивших всю его семью в этот чудесный дом, как всегда. Тогда-то Темари и произносит странную фразу, с которой многое началось, и ещё большее пошло совсем не по плану.

– Никому не слышится музыка? – все удивлённо смотрят на блондинку, она встряхивает головой, словно музыка, играющая там, может просто выпасть.

– Ха, – усмехается Минато, который стоит к Темари ближе всего, – и то верно, – замечает блондин. Окружающие предполагают худшее, что он заразился этим, чем бы оно ни было, от Нара. – Это Пэт Бенатар, – уверенно продолжает Намиказе и начинает качать головой в такт, – «Сердцеед».

После этого, все начинают понимать, что тоже её слышат, эту быструю, грубую мелодию, перекрывающуюся только рёвом двигателя. Сумки забыты, никто не торопиться скрыться с палящего солнца, чтобы охладиться в доме, даже Шикадай не хочет вытворить что-то такое, из-за чего подскочит давление у отца. Все поворачиваются в сторону дороги.

Кажется, что на них, под соло барабанов, приближается песчаная буря. Красную машину, ревущую, словно зверь, едва видно в клубах песка и пыли, которые она поднимает, мчась навстречу океану. У Наруто подкашиваются ноги и сердце падает куда-то в пятки, чутьё подсказывает, что это последняя гостья, которую они ждут. А, рёв двигателя уже клокочет во всём теле, Пэт берёт высокие ноты. Красный «Шелби» без крыши, обгоняет бурю, которую сам же и создал, петляет на последнем участке дороги, резко тормозит, разворачиваясь так, что из-под колёс летит песок, обдавая им выстроившихся в ряд зевак. Рёв стихает, голос Пэт теперь заполняет всю тишину, перекрывая мерный шум океанского бриза.

Солнце светит в лобовое стекло, так что никому не видно водителя, дверь резко открывается, на свет появляется стройная ножка в чёрно-белых кедах, а следом и вся девушка. Она хлопает водительской дверцей и останавливается. Наруто не думает, что единственный стоит с открытым ртом, но как ещё реагировать на кого-то вроде этой незнакомки.

Ветер развивает длинные иссиня-чёрные волосы, на девушке короткие джинсовые шорты, открывающие больше, чем прикрывающие, майка в сетку, которая прикрывает ещё меньше, позволяя во всей красе рассматривать чёрный лифчик, крепко удерживающий пышную грудь. Голубые глаза разбегаются по округлым формам идеального женского тела, не зная, как увидеть картину целиком, ведь на этом теле столько чернил, что сложно понять, как объять всё это.

Наруто сглатывает, когда видит собачью челюсть, готовую сомкнуться на колене незнакомки, чёрные-чёрные крылья на бледной шее, какие-то надписи, которые не может прочесть с такого расстояния, рисунки на пальцах, их так много, что невозможно разглядеть все. И, птиц, много птиц. Одни разлетаются из пера, что набито на руке, другие целой стаей атакуют плоский живот, появляясь из отцветших одуванчиков, уходящих стеблями куда-то в пояс шорт. Самая крупная птица, ворон с ярким полумесяцем в центре чёрного тельца, присел на левое плечо, отчаянно стараясь улететь с него и схватить кого-то когтистыми лапами. Узумаки кажется, что этого уже итак достаточно, но глаза видят пантеру, плавно двигающуюся по женственному бедру, и снова луны. Птицы и луны, что-то ещё, что исчезает в глубине бюстгалтера, и Наруто почти двигается к незнакомке, чтобы узнать, что же там. Чтобы узнать, что на ней есть ещё.

Брюнетка шевелит рукой, привлекая к этому движению всеобщее внимание, Узумаки следит, как она ловким движением снимает с себя очки-авиаторы. У неё это целый ритуал, сначала она смотрит над ними и только потом позволяет душкам медленно выскользнуть из-за ушей.

Хината складывает душки и небрежно бросает очки на переднее сидение своего «Форда-Шелби» 1967 года. Пробегается по всем, кто замер перед ней, как кучка статуй в греческом саду. Найти нужного человека проще простого, Сакура много о нём говорила, о своём «голубоглазом блондине» и хотя блондин, который выглядит старше, всё ещё похож на человека, от чьего взгляда любая намокнет, она понимает, что нужен тот, молодой. И, Хината начинает двигаться, сначала медленно, но всё ускоряясь, пока не оказывается к нему так близко, чтобы напрыгнуть.

Узумаки этого не ждал, но легко удерживает себя и её, незнакомка обвивает его талию крепкими ногами, зарывается татуированными руками в его волосы и впивается в губы страстным, грубым поцелуем.

Хината прижимается к блондину грудью, заставляя его держать себя крепче, и мнёт его податливые губы, поворачивая голову из стороны в сторону, не давая возможности вырваться. Парень на автомате следует за её движениями, в какой-то момент понимая, что это противостояние и он его часть. Они борются за право быть сильнее. Хината первая запускает язык ему в глотку, оплетаясь вокруг его языка. У него вкус специй и мясного бульона, а она пахнет сладким потом и машинным маслом, никаких цветов, никакой аллергии. Только воздуха не хватает. И, когда Наруто почти теряет сознание, она отстраняется, с нахальной усмешкой.

– Успел соскучиться, сладкий? – произносит девушка. Хрипотца в её голосе отдаётся странным импульсом во всём теле Наруто, а ведь ему итак уже не много тесно в довольно свободных шортах, и судя по яркому блеску странных подсвечено-серых глаз, она это прекрасно чувствует.

Люди вокруг понятия не имеют, что делать и как реагировать, Шикамару в таком ступоре, что даже забыл прикрыть глаза Шикадаю. Но, ничья челюсть не болтается так низко, как у Сакуры. Розоволосая такого не ожидала, и ей это определённо не нравится. Первый её порыв, броситься на гадину и оттаскать за волосы, но она быстро вспоминает, что так нужно, а ещё побаивается Хинату, всё же она выглядит, как девушка, которая не будет царапаться, а сразу даст по ебалу. Кушина хватается за руку мужа с такой силой, что Минато едва не ломается пополам, он понимает, что жене будет сложно сдержать своё слово, но сохранить руку хотелось бы, она ещё может ему пригодиться.

Хината подмигивает Наруто, который медленно кивает головой, отвечая на заданный ею вопрос. Скучал? Конечно, скучал, как же по такой невесте не скучать. А, брюнетка позволяет себе ещё раз провести рукой по мягким волосам, поцелованным солнцем и медленно спрыгивает с него. Пора покончить с этим. Она готова к вилам и факелам, к изгнанию из этого мира, в котором ей явно нет места. Сакура пообещала, что это не займёт много времени, а учитывая её фееричное появление и вид, всё должно кончиться в рекордные сроки. Брюнетка обходит Наруто и улыбается женщине с огненными волосами и ещё одному горячему блондину, с сединой в волосах.

– Вы должно быть Кушина и Минато, – чётко говорит Хината, – Наруто столько мне про вас рассказывал, так что мне кажется, что я знаю вас уже целую вечность. Ебать, как я рада, что стану частью вашей ахуенной семьи. Ну, что вы как не родные, мам, пап, давайте обнимемся, – её губы растягиваются в задорную улыбку, о, да, то, как быстро они выпнут её отсюда, будет просто мировым рекордом.

Кушина делает неловкий шаг навстречу незнакомке, которая ворвалась, как чернильный ураган, подняла целую бурю, а теперь ругается, как сапожник. Минато готов придержать жену, если она решит, не дай ками, наброситься на бедняжку, с неё станется. Сакура, разве что, реально не потирает ладони друг об друга, в ожидании того, как Кушина скажет своё веское материнское слово. Остальные всё ещё мало что понимают, но Саске уверен, что скоро они смогут сыграть в «Уикенд у Берни» с этой брюнеточкой в главной роли, ему от этого и весело и тоскливо, всё же терять такую горячую тёлочку будет преступлением против сексуальности этого мира. А, Кушине остаётся сделать ещё один шаг и она окажется рядом с Хинатой, которая всё ещё стоит раскинув руки, предлагает свои объятия. Крылья на её шее идут рябью, Микки Маус под глазом подмигивает, от того, что её щёки приподнимаются в улыбке. Кушина останавливается, по её непроницаемому, холодному выражению лица, сложно что-то понять, но Хината знает, что обладает отличными рефлексами. Эта женщина не застанет её врасплох. В этом брюнетка была уверенна ровно до тех пор, пока огненная женщина не…улыбнулась?

– Дочка, добро пожаловать в семью! – громко, со всем пылом, на который способна, произносит Кушина, и стискивает Хинату в медвежьих объятиях, ну, в объятиях очень маленького, но очень сильного медведя. Пока она её обнимает, две женщины странным образом поворачиваются вокруг своей оси, Хината натыкается на огромные изумрудные глаза и широко открытый рот Сакуры, но такое выражение почти у всех присутствующих. Любой, даже Шикадай, мог бы прочитать по губам брюнетки, как она спрашивает «какого хера». Но, у Харуно нет на этот вопрос вразумительного ответа. Всё идёт не так, как она планировала, а виной всему разговор, который состоялся между Кушиной и Минато за две недели, три дня, шесть часов и семнадцать минут, до этой самой секунды.

***

Две недели, три дня, шесть часов и семнадцать минут назад

– Ладно, – сдаётся Минато, когда жена, в очередной раз, показательно тяжело вздыхает. Он откладывает книгу о пиратах, которую собирался начать читать, близость к океану странным образом влияет на его вкусы, – сдаюсь, что ты там делаешь и почему стонешь, как выброшенный на берег кит?

– Ничего подобного, – тут же защищается Кушина, но Минато не спорит и одним взглядом призывает перейти к сути. – Просто смотрела старые снимки Наруто, он был таким маленьким, а теперь такой большой.

– Приступ ностальгии? На тебя совсем не похоже, – усмехается Минато. Он подходит ближе, чтобы тоже взглянуть. Жена склонилась над старым альбомом, куда раньше вклеивала проявленные снимки, сейчас их куда проще хранить на электронных фоторамках или в загадочном облаке, чем бы оно ни было. Блондина привлекает то, что женщина рассматривает особенно тщательно фотографии, где рядом с сыном присутствуют девушки. – Так, что случилось?

– Ничего, – бубнит Кушина, зарываясь в альбом. Минато такой ответ не удовлетворяет, он отбирает альбом, откидывает его подальше и требовательно смотрит на любовь всей жизни, которая надулась, как ребёнок, сложив руки на груди.

– И, всё же?

– Слышишь? – неожиданно, вместо ответа, задаёт вопрос Кушина. Блондин прислушивается, но кроме шума океана ничего не слышит, о чём и сообщает жене. – Вот именно, – подтверждает она, запутывая мужа ещё сильнее. – А, вот в доме этой вредной Ёшино Нара нет такой тишины.

– Прости, что?

– Что-что! Да то самое, у неё слышится смех и топот маленьких ножек, а у нас что? Шум океана-шмакиана.

– Подожди, я что-то не понимаю, ты говоришь о детях? – Минато ещё никогда не чувствовал себя таким старым и заторможенным, слова жены были бессмысленными. – Ты, что, хочешь завести ещё одного ребёнка? Сейчас?

– Дурак что ли? – вскипает Кушина, вскакивая на ноги и упирая руки в боки. В такие моменты ему всегда кажется, что её огненные волосы начинают жить своей жизнью и развиваются, как языки пламени. – Я говорю тебе о внуках, в-н-у-к-а-х. Капиш?

– Оу-у-у-у, – теперь до него доходит. Минато нежно улыбается жене, но она от этого только сильнее заводится, уверенная, что нихрена он не понимает.

– Точно? А, то по роже твоей довольной не понятно, что тебе понятно.

– Просто в этом вопросе мы ничего не можем сделать, знаешь ли.

– Как это не можем? Очень даже можем!

– Да?

– Ещё бы. Вот скажи мне, ты помнишь, когда наш сын в последний раз нас знакомил с девушкой? – блондин напряг память, но ничего конкретного вспомнить не смог. – То-то и оно, но знаешь что?

– Что?

– Приезжает он к нам в прекрасном настроении и расположении духа, и вовсе не в таком, как мужчины, у которых есть только секс на одну ночь, а это значит, что у него, этого гадёныша мелкого, кто-то есть, и этот кто-то может подарить нам внуков, – Минато соглашается с логикой жены, но остаётся только одно большое НО.

– Это всё хорошо, милая, но как насчёт причин, почему наш сын не знакомит нас с той, кто ему дорога? – Кушина надувает губки и отворачивается от проницательно мужа. Будто она сама не поняла, в какую ситуацию себя загнала. Когда Наруто был маленьким, а таким он был очень много лет, в её понимании, женщина вовсе не желала, чтобы какая-то вертихвостка плохо влияла на её любимого мальчика. Он был её пусечкой, нежным цветочком, и как мать, Кушина оберегала свою единственную клумбу от сорняков. Далеко не сразу осознав, что без этого сорняка не видать ей внуков, как своих ушей. А, ведь могла бы заполучить в свои невестки Темари, которая в итоге досталась Ёшино. У той нрав, как у самой Кушины и бёдра широкие, как раз для выталкивания богатырей-Намиказе.

– Знаю, – признаётся Кушина, тяжело вздыхая, признавать свои ошибки, что может быть хуже, но следом улыбается. У Минато бегут мурашки по спине от этой улыбки, жена его всегда пугала, когда выходила на тропу войны, намереваясь заполучить то, что ей нужно. – Но, я всё продумала. У нас скоро годовщина. Устроим грандиозный праздник, соберём друзей и родных. Наруто никак не сможет проигнорировать это и будет вынужден взять с собой мать наших будущих внуков.

– Хм, звучит, конечно, разумно и может сработать, но проблема от этого никуда не денется.

– И, как тебя понимать?

– Кушина, мы оба знаем, что как только ты её увидишь, то начнёшь думать, как она не подходит нашему сыну, как она его не достойна, и нос у неё не такой формы, и походка слишком пружинистая. Да и бёдра, так подходящие для деторождения, могут стать слишком широкими, или слишком узкими, какими бы они ни были. А, Наруто ничего не скажет тебе против, и убежит эта мать наших будущих внуков, рожать их кому-нибудь другому.

– Вот что, милый мой муженёк, – со всей серьёзностью, произнесла Кушина. – Если я говорю, что заполучу внуков, то значит так и будет, вот увидишь. Кого бы наш сын не привёл, хоть чучело огородное, но если это окажется женщина в детородном возрасте, то я так её залюблю, что она захочет получить запретительный ордер, чтобы я к ней на сто километров не подходила. Ясно тебе?

– Предельно, – поднимая руки, сдаваясь, ответил Минато. Конечно, Кушина понимала, что это будет не просто, что придётся переступить через себя, но внуки требовали жертв, и она была готова пригреть на груди любую глупую пигалицу, которую её любимый сын притащит в дом. В конце концов, успокаивала себя Намиказе, когда она выполнит свою первостепенную задачу, то её не обязательно терпеть потом всю жизнь. Избавляться от девушек не так уж сложно, Кушина уже настоящий гуру в этом деле.

Так что, две недели, три дня, шесть часов и семнадцать минут спустя, когда в жизнь Кушины ворвалась брюнетка в татуировках и с двумя гвоздиками в брови, женщина была настроена решительно и сжимая это, реально, чучело огородное, в крепких объятиях, представляла маленьких голубоглазых блондинчиков, которые стоят таких жертв.

– Ты в порядке, родная? – несмело спросил Минато, когда они остались на улице одни. Наруто увёл свою невесту в дом, показать, где их комната, и Намиказе не мог поверить, что Кушина правда это сделала, сдержалась, да ещё приняла пугающую девушку, как родную. Вот только, теперь его жена застыла, как изваяние, а её глаз подёргивался.

– Я с этим справлюсь, – постепенно отмирая, ответила Кушина, – и, пусть даже наши внуки родятся все в татуировках, плевать, главное, что это будут наши внуки, – решительно произнесла Кушина, взбегая на крыльцо-веранду, впереди ещё столько дел, столько дел.

– Думаю, это не так работает, – спокойно сказал Минато в никуда, внутренне осознавая, что его любимая жена действительно может думать, что татуировки передаются по наследству. – Это будут о-о-о-о-чень долгие две недели.