Текст книги "То, что держит наши чувства (СИ)"

Автор книги: Owlin Ohana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Это шутка такая? – усмехнулась Дюпен-Чен.

– Я на полном серьёзе.

– Я согласна, – улыбнулась она, развернув к нему голову.

– Спасибо, – он улыбнулся в ответ так, будто был бедняком, с которым поделились кусочком свежеиспечённого хлеба. – Не говори, пожалуйста, Адриану об этом. Я и так сильно виноват перед ним и, когда он узнает, что случилось с тобой, боюсь, что никогда не простит.

– Хорошо, но при условии, что вы не против, если я возьму вашу фамилию.

– Без проблем! Если Адриан сделает тебе предложение – у тебя будет самая роскошная свадьба!

– Только чур секретная! – хитро улыбнулась девушка.

– Как пожелаешь, – мягко улыбнулся в ответ Габриэль.

Вот так Маринетт чуть не оставила этот мир, по крайней мере так показалось злодею. Всё-таки актриса из неё тоже ничего. И тут же она вспомнила один факт: сейчас – именно сейчас – она впервые плакала за столь долгое время. Не может она рассказать ничего! Не имеет права. Но ответить всё-таки надо:

– Квами теперь у Мастера лечатся. Тяжело им пришлось.

«А как ты?»

– Всё нормально! Теперь, Адриан, у тебя есть отец! – тихо ответила с улыбкой Маринетт.

– Отец?

– А-Адриан, твой голос, он восстанавливается! – ещё шире растянулась улыбка на лице девушки.

– Серьёзно, сынок, а ты сильнее, чем я думал! – сказал Габриэль, входя в палату. – Так, стоп, ничего не говори. Пока нельзя. Вот поправишься – тогда и выскажешься.

Лицо бедного Адриана менялось с каждым словом: глаза увеличивались, а нижняя челюсть почти встретилась с полом первого этажа, учитывая тот факт, что палата находилась на третьем.

– Да ладно тебе, будто приведение увидел, – нежно засмеялась Маринетт.

«Ты частично права. Куда вы дели моего отца, вашу ж?!»

– Тише, держи себя в руках, – погладила его по голове девушка.

– Да, действительно, ты прав, прости меня за всё! Я был не справедлив к тебе! Про тебя совсем забыл. Забыл про то, как сильно мы тебя с твоей мамой любили! Позволь мне исправиться.

«Условия два: не запрещай мне жить так, как я хочу, и обращай внимание на меня и моё мнение!»

– Хитрец, это уже три условия.

«Мне двадцать три! Хоть тридцать условий! Пока не отработаешь моё детство и не сводишь меня в парк аттракционов, пока не купишь мне сладкую вату и…»

Все кроме серьёзного Адриана засмеялись и уже не обращали внимание на мелькавшие на экране буквы:

«Эй, я серьёзно! У меня было украдено детство! Я имею на это право! Да ладно вам… Это не смешно, это грустно! Ладно, это весело! Ха-ха-ха. Алё, я здесь, бедный, несчастный и всеми забытый…»

«Внимание! Нарушен лимит слов!» – только и сообщила система.

Комментарий к С возвращением! Ух, расписалась) Спасибо за ожидание!

P.S У ленивого автора был недавно день рождения, так что в честь того, что я стала старее (эх, верните мне мою молодость), такая большая глава.

Сказать по правде, здесь второй вариант развития событий. Что вы думаете об идее написания первого варианта? Напишите своё мнение в комментарии либо в моей группе в обсуждении “Вопросы и ответы”. Спасибо ещё раз за ожидание.

Примечания:

“МысличИт”– собственное творение моей думалки)

Тележка-каталка (медицинская, естественно) – реально существующий предмет, используемый в больницах и моргах. И серьёзно такое название.

Самолично придуманное прозвище.

Оригинал: Габриэль Бонер (дизайнер 19 века)

====== Последняя страница этой истории и самая первая для другой ======

После выписки из больницы и того, как долгое сражение закончилось победой добра, Адриан смог наконец полной грудью вдохнуть приятный весенний воздух. Да, сегодня можно было гордо сказать: «Прощай. институт, прощайте. занудные профессора и домашние задания!» Наконец-то! В это утро, когда на улице яро светило солнце, блондин с улыбкой вспоминал, как на выпускном балу он танцевал только с самой обворожительной и любимой его леди, одетой словно принцесса, как, заведя её за угол огромного зала, он, встав на колено и открыв красную бархатную коробочку, произнёс слова, что так долго мечтал сказать: «Миледи, согласитесь ли вы стать моей жизненной спутницей, быть со мной и в горе и радости, в общем стать моей женой?». Да, слова, что так долго подбирались, забылись и пришлось импровизировать, и сейчас Адриан просто готов был зажать ладонь у своего лица и желательно побиться головой о какой-нибудь фонарный столб; он просто нёс какой-то бред. Но эти труды того стоили. Раскрасневшаяся, смущённая, она еле сдерживала слёзы. Её прекрасная улыбка сияла на прекрасном личике и девушка просто закивала головой повторяя: «Да, да, конечно». Адриан так же помнил, как нежно притянул её за талию и коснулся её губ. Такие нежные, аккуратные, и только он сам имел право их касаться. Поцелуй получился очень чувственным, нежным, но в тоже время напористым и страстным. Парень так же прекрасно помнил, как с неохотой оторвался от неё, дабы предотвратить дальнейшее развития столь желанных событий. Конечно, это был не единственный случай, когда так хотелось снять все запреты, когда так хотелось просто сделать её своей, но Адриан понимал – нельзя. Нужно терпеть столько, сколько нужно. В конце концов хорошие отношения держатся не только на касаниях. Да и потом, он всегда себя успокаивал тем, как прекрасны будут те ощущения, если он ещё немного подождёт. И блондин будет ждать до тех пор, пока Маринетт не станет его женой и тогда уж точно она не сможет ему отказать.

Взглянув на свои часы, что показывали восемь утра, Адриан ускорил шаг. Сегодня день свадьбы. Их с Маринетт свадьбы. Немного странно, что это день настал уже через неделю после согласия брюнетки. На организацию столь величественного события нужны месяцы! И как так получилось? Ответ прост: семья Агрестов начала готовиться ещё до выпускного, через месяц после выписки. Спрашивается, какой смысл был делать предложение, если уже известен ответ? Всё просто – такова традиция, точно так же, как и прекрасный букетно-конфетный период. В такую рань Адриан бродил по городу, вспоминая все пункты списка: количество гостей, готовность банкетного зала, готовность самого дворца бракосочетания, оформление точек празднования, лимузины, а ещё и катер и прочие пункты, необходимые для самой прекрасной свадьбы. Жених снова взглянул на часы: девять тридцать. «Фух, успеваю, – подумал Адриан и медленно пошёл в сторону дома. – Да, следовало выходить чуть позже. Теперь и не знаю, что делать оставшиеся два часа и тридцать минут.»

Тем временем уже немного уставшей, но всё такой же счастливой Маринетт плели причёску в то время, как её лучшая подруга Алья настраивала фотокамеру.

– Я тебя никуда не выпущу, пока не нафотографирую тебя вдоволь.

– К чему ж такие пытки? – усмехнулась невеста.

– Ну как зачем? Такой знаменательный день и останется без миллионов фотографий? Ну уж нет!

– Ладно, тогда только с тобой.

– Ну ты и хитрая! Не нужно фотографироваться, чтобы доказать, что в этот день ты выглядишь куда прекраснее, чем я.

– Да брось ты! В мыслях не было!

– Не издевайся! – смахнув невидимую слезу, сказала Алья. – Ладно, ладно, но только если будешь позировать!

– Если останется время, а то я такая капуша, даже с таким количеством помощниц могу опоздать, а сегодня этого делать никак нельзя.

– Не боись! Время я уж точно найду!

И вот, спустя два с копейками часа, в помпезном зале с мраморными колоннами, вокруг которых были обвиты белоснежные ленты, с дубовым паркетом и величественными бежевыми окнами, украшенными разноцветными гирляндами из самых разных видов цветов, на деревянных скамейках уже сидели гости. Габриэль сдержал своё слово, поэтому среди них были только самые близкие родственники и друзья со стороны невесты и жениха. И сейчас, сидя напротив сына, который стоял перед регистрационным столом в праздничном белоснежном фраке с привычной причёской и без своих излюбленных очков, он со спокойным взглядом осматривал свидетелей этого празднества, в то время как сам Адриан перешёптывался со своим свидетелем – Нино. Да, даже за года ему удалось сохранить дружбу со свои лучшим другом детства.

– Затянул ты, брат, с женитьбой, – усмехнулся брюнет. – Я ещё удивляюсь, как она согласилась после этого.

– А что тебя не устраивает? Сам-то тоже не сразу предложение Алье сделал.

– Но сделал, и намного раньше тебя, подумаешь, через два года после окончания школы, зато уже столько вместе, а она до сих пор не потеряла своего обаяния.

– Рад за тебя, только вот кто мне жаловался на то, что тебя заставили решиться?

– Ха, ну ты же знаешь, что я тормоз, – улыбнулся Нино. – Да и потом, она говорила, что вычеркнет меня из своей жизни и перед этим помучает самыми жуткими пытками. Бр, как вспомню, так мурашки по спине табуном бегут.

– Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, кто в вашей семье главный.

– Всё верно, я, – уверенно ответил брюнет.

– Да, друг, похоже ты ещё не узнал, что значит быть в семье главным.

– Как это не узнал?! Узнал, и не говори так, будто жизнь целую в браке прожи…

– Тс, – прервал друга блондин и выпрямился. В зале зазвучала музыка… Открылись тяжелые дубовые двери, и в зал медленно вошла невеста. Длинное, до самого пола, белое, как снег воздушное платье, украшенное нежными узорами, что были вышиты из серебренной нити; осиную талию подчёркивал тоненький белый ремешок с маленьким бантиком, расположенным по центру. Лиф, как и сам подол платья, был украшен узорами, а ключицы и плечи прикрывала лёгкая сеточка, расшитая по краям нежным кружевом. Из-под фаты виднелись её иссиня-чёрные волосы, что были собраны в изящный объёмный пучок и закреплены серебристой заколкой, а локоны, которые были закручены по бокам, спадали ей на плечи, подчёркивая тоненькую шею вместе с серебристыми серёжками длинной примерно в пять сантиметров, узор которых напоминал снежную вьюгу.

С момента, когда дверь только открылась и Адриан впервые увидел её за последние два дня, он еле сдерживал свой глуповатый вид, готовый появится в любую минуту от красоты, грациозности и изящества свадебного образа и самой будущей жены.

– Фью, держись, брат, только держись! Потерпи до ночи, – сочувствующе прошептал Нино, и хотел было ещё что-то сказать, но когда увидел Алью, одетую в платье с пышной юбкой до колен цвета морской волны, волосы которой были заплетены в шишку, понял, что он должен сочувствовать ещё и себе. Адриан только нервно сглотнул в ответ. Да, красота – оружие массового поражения.

Когда Маринетт подошла к левой стороне регистрационного стола, Алья встала сбоку, а позади неё на расстоянии десяти шагов Нино отошёл от женишка, в зал вошла женщина, на которой были юбка и пиджак чёрного цвета и белая блузка. Короткие русые волосы, очки с круглыми стёклами, из-под которых были видны карие глаза, довершали образ серьезной работницы ЗАГСа. На вид женщине было лет сорок-пятьдесят.

– Дамы и господа. В этот замечательный весенний день мы собрались, чтобы…

Слова лились потоком из её рта, но Адриан не слышал ни одно из них. Сейчас его взгляд был прикован только к его очаровательной невесте. Пышные ресницы были слегка подведены тушью, веки чуть подкрашены персиковыми тенями, губы, очерченные невызывающим красным оттенком помады, стали ещё привлекательнее и желаннее. Какой смысл скрывать: она была обворожительна! Младший Агрест с трудом сдерживался, чтобы просто не взять её прямо сейчас в свои объятья и запечатлеть на ее губах самый искренний и страстный поцелуй.

– Согласны ли вы, Адриан Агрест, взять в жёны Маринетт Дюпен-Чен и… – «бла-бла-бла и прочие слова, что всем давно известны, ближе к делу», – не унимался Адриан

– Согласен, – ответил он как можно более серьёзным тоном, когда подошла очередь отвечать.

– А вы, Маринетт Дюпен-Чен, согласны взять в мужья… – «ещё чуть-чуть.»

 – Согласна, – ответила невеста, еле сдерживая широкую улыбку и подступающие от счастья слёзы. В этот день, наконец, сбывается её самая заветная мечта – стать миссис Агрест.

– Теперь обменяйтесь кольцами. – Ведущая протянула открытую алую коробочку, в которой лежали два золотых кольца. Парень взял то, что было чуть толще, а девушка то, что чуть тоньше, и, протянув друг другу руки, блондин с брюнеткой почти одновременно надели кольца на безымянные пальцы.

– И наконец, закрепите правдивость ваших слов… – женщина ещё не успела договорить, как Адриан притянул к себе за талию свою жену и коснулся её губ. В зале послышались бурные аплодисменты и, спустя мгновенье, Маринетт первая прервала столь долгожданный поцелуй.

– Прости, котик, но пока нельзя, – прошептала она с лёгкой ухмылкой и развернулась к залу. Блондин лишь тихо вздохнул и, улыбнувшись и всё так же не убирая руку с талии, развернулся к гостям.

– Мастер, теперь я и Плагг будем жить под одной крышей? – тихо спросила Тикки, чуть высунувшись из кармана пиджака старца.

– Конечно, неизвестно, когда зло снова нагрянет, но вы всегда должны оставаться на чеку, – улыбнулся Мастер в ответ.

– Надеюсь, что я с вами увижусь. Мне будет вас не хватать.

– Не переживай, Нурру, уверенна, в семье Агрестов совсем уже скоро появится новый герой, – улыбнулась божья коровка и обняла сиреневого мотылька, что сидел вместе с ней в кармане.

– Лапы от неё убрал, – тихо сказал ещё один сосед.

– Плагг, тебя же кроме сыра ничего не волнует? – ухмыльнулась Тикки.

– Пока рядом холодильник – да, когда же его рядом нет, приходится обходиться всем, чем придётся.

– Ну ты и жадина! – божья коровка показала ему язык и отвернулась, тихо про себя добавив: «Надеюсь, Маринетт будет делиться со мной конфетками с коньяком… После них и Плагг – пустое место»

Круглые столы, накрытые белой скатертью, обеденный зал, украшенный так же, как и во дворце бракосочетания…

Великолепный пир, состоящий из разных блюд как французской, так и итальянской, японской, китайской, мексиканской и даже русской кухни. Множество разных закусок, приятное на вкус вино тоже разных сортов. Огромный торт с пятью слоями, покрытыми шоколадом трёх видов, украшенный разноцветной посыпушкой.

И, конечно же, весёлый ведущий, что задавал порой не самые лёгкие задания.

– И так, Маринетт Дюпен-Чен…

– Прошу прощения, но она уже Агрест, – вмешался Адриан.

– Не имеет значения, столь очаровательная леди может носить свою девичью фамилию столько, сколько пожелает её юное сердце, – галантно поклонившись и взяв девушку за руку, коварно – в хорошем смысле этого слова – произнёс ведущий, который являлся молодым человеком роста примерно метр и восемьдесят сантиметров с каштановыми густыми волосами. Одет он был в чёрный фрак, белую рубашку с чёрным галстуком-бабочкой и в белую маску.

«Такому фраку любой пингвин позавидует», – ухмыльнулся блондин и принялся дальше следить за развитием событий.

– Итак, моя дорогая, если ваши чувства искренни, значит вам не составит труда поведать историю о том, как вы полюбили этого человека, ведь так? – брюнет с таким отвращением, как показалось новоиспечённому мужу, произнёс слово «человеком», что просто спокойно смотреть на это стало трудно… Очень трудно.

– Да, конечно. Мне нечего скрывать перед родными и близкими друзьями. Забавно покажется, но наше первое знакомство было не самым приятным. Ложное обвинение породило ненависть. До сих пор помню, как обиженная на него якобы из-за того, что он прилепил жвачку к моему стулу, я стояла на крыльце коллежа и ждала, когда закончится дождь. А потом вышел он. – Маринетт с такой нежностью сказала последнее слово и посмотрела на Адриана, что тот даже забыл про проснувшийся гнев на этого «пингвина». – И рассказал всё как было. Конечно, сначала я его не слушала, но выслушав, поняла, какой была дурой, а он, даже несмотря на это, протянул мне зонтик. Тогда я впервые начала заикаться рядом с ним, потому что ненависть так незаметно переросла в любовь. Первую, школьную и такую наивную. Он мне сначала казался таким грубым, противным и даже немного страшненьким. – Она улыбнулась своим словам и продолжила: – А после его извинений за то, чего он не совершил. я увидела его настоящего и поняла, как сильно ошибалась. С тех пор он стал существом, до которого было так трудно дотянуться…

Маринетт продолжила свой рассказ, и Адриан пытался переварить услышанную информацию. Она его всё это время не боялась! Она просто в него влюбилась! Он идиот! Не видел такой элементарной вещи! Да, услышав это, Плагг издевался бы над ним до конца его дней. Но, к счастью, его тут нет! Бедный и наивный Адриан, не знающий своего счастья, что сейчас сидело в чёрной сумке Мастера и с ухмылкой поедало очередную порцию камамбера…

–… и когда я узнала, что Мартин – Адриан, то поняла, что влюбилась в одного человека дважды! И я не жалею об этом. Я готова снова и снова влюбляться в него. – И она развернулась к любимому. В зелёных глазах блестели слёзы, а улыбка была такой мягкой и трогательной, что все в зале охнули от умиления.

Следующий конкурс: узнай свою жену по голосу. Трудновато на слух определять, но не для него. Голос своей леди он привык и так рад слышать всегда, что испытание показалось простой детской шуткой, но поцеловать её в награждение ещё раз на глазах у всех стоит потраченных секунд. После – изобрази гостя так, чтобы окружающие поняли. И снова смех, снова улыбки близких и опять эта чарующая улыбка любимой.

– Она прекрасна так же, как и твоя мама в её день свадьбы. Я тоже не мог дождаться того момента, когда мы с ней останемся наедине, но когда я танцевал с ней, то был рад, что остался до конца, – сказал Габриэль сыну.

Наконец наступило время медленных танцев, и поэтому старший Агрест пригласил всех в помещение ресторана, что стоял на воде, выйти на открытую палубу. Чуть приглушённый свет фонарей, которые стояли через каждые полметра, шум прибоя и белоснежный диск луны, украшающий усыпанное звёздами чистое, без единого облачка, тёмно-синее небо… Ночь выдалась на удивление тёплой, и лишь изредка дул лёгкий ветер с Бискайского залива. Их свадьба была состоялась не в столице Франции, а в прекрасном городке Биарриц.

Из колонок зазвучала песня.

– Миледи, позвольте пригласить вас на танец?

Улыбнувшись, девушка протянула ему руку в ответ. Адриан нежно взял любимую за талию и притянул к себе. Как только начались слова, он повёл её. Шаг вперёд. Два шага на месте. Шаг вперёд, два шага на месте. Поворот. Снова его рука ложится на её талию. Нежные ноты пианино вскоре сольются с трогательными партиями скрипки. Глаза глядят в глаза, и каждый буквально тонет друг в друге. Они не следят за своими движениями, всё делается инстинктивно и так плавно, словно вот так танцевали они уже не один год. Ей казалось, что они были одним целым; так точно повторять движения друг друга – высший уровень мастерства. В его руках было так уютно и спокойно, что тело само расслаблялось, и теперь, казалось, будто они плывут по воздуху. Это был первый танец, что позволил ей ощутить себя самой любимой, желанной в этом мире, но в то же время самой свободной. Последний акорд… Вернуться в этот мир помогли бурные аплодисменты. Отец был прав. Ради этой близости стоило ждать весь день. Улыбнувшись друг другу, Адриан нежно взял под руку Маринетт и повёл к барной стойке.

– Машина уже подъехала, думаю, нам пора сбегать с этого вечера, – прошептал на ухо девушке блондин. То ли от танца, то ли от действия алкоголя, а может от давнего желания, у девушки побежали мурашки по спине, а по телу разлилась приятная волна тепла.

В ответ, она лишь ухмыльнулась и добавила:

– А ты нетерпеливый, котик.

– Какой есть, моя леди, – коварно усмехнулся он и, взяв её за руку направился в сторону уже давно открытого запасного выхода.

И, наконец, доехав спустя пять минут до нужного места, Адриан, взяв Маринетт за руку, повёл её по каменной дорожке, освещаемой садовыми фонариками. Шум волн, шелест листьев, звуки находящийся вдали автострады, тихое пение сверчков, окружавшие это место, создавали ощущение невероятного уюта. Деревянные домики, расположенные через каждые девять метров друг от друга и стальной узорчатый забор его довершали.

– Куда мы идём? – тихо спросила брюнетка.

– Это пока секрет, а сейчас… – он подхватил её на руки и чуть ускорил шаг. – Всё, пришли, – проговорил Адриан и коснулся пальцем замка, и дверь отворилась. Вместе с любимой он зашёл за порог дома, и дверь тут же захлопнулась. – Закрой глаза и не открывай до тех пор, пока не разрешу. – Пройдя ещё немного вперёд, а затем свернув влево, Адриан сказал:

– Открывай.

Опустившись на пол, девушка оглянулась: всюду рассыпанны лепестки алых роз, свечи расставленны по всей комнате, в центре которой стояла большая кровать, рядом – прикроватные тумбочки, на которых находились лампы с изящными ножками.

– А-Адриан! Это прекрасно! Спасибо тебе! – восторженно сказала девушка и развернулась к любимому. Развязанный галстук, поднятый ворот рубашки, расстёгнутые верхние три пуговицы, чуть растрёпанные волосы и зелёные глаза, горящие необузданным огнём чувств, что вот-вот готовы вырваться наружу…

Уверенной походкой он подошёл к ней и нежно взял за запястье.

– Вы готовы, леди, стать моей? – прошептал Агрест ей на ухо и чуть задел носом её шею.

– А разве я не всегда ей была? – прошептала в ответ Маринетт.

– Это были форррмальности, – подобно коту, прорычал он. И их губы соприкоснулись. С каждым движением Адриан ощущал, как рушатся все стены, что до сих пор сдерживали зверя, так долго ждавшего момента, когда он сможет выплеснуть через касания все чувства, что жили и усиливались в нём каждый день с того самого момента, когда он понял, что она та, о которой он постоянно думает – девушка, ради которой стоит терпеть все трудности в жизни, ради которой стоит жить. Когда до него дошло, что она и есть та самая.

Комментарий к Последняя страница этой истории и самая первая для другой Аааааааааааааааааа, почему в мире так много свадебных платьев?! 0-0 Еле-еле что-то выбрала.

http://newberry.ru/userfiles/screens/6/5064/1_(76).jpg – моего таланта пока недостаточно, чтобы как можно ярче передать вид этого платья, поэтому оставлю картинку здесь, так, на всяких случай(и да, описание немного отличается, хех, дизайнер во мне тоже пожелал внести свою лепту) ;)

На этом всё, остальное оставлю вашей фантазии на работу) И да, пожалуйста, не критикуйте свадьбу. Просто закройте на это глаза и с мыслью “всё так и задумано” читайте дальше) Да и потом, Агресты богаты, так что им дозволенно избежать некоторых формальностей с; и это волшебное AU :D

====== Эпилог ======

Предупреждения: ОЖП, ОМП

Так и останется для нас загадкой то, сколько минуло с того дня, когда сбылась мечта дизайнера Маринетт Дюпен-Чен. Нет, я допущу ошибку, если напишу её девичью фамилию, ведь сейчас она официально Агрест, как-никак.

Конечно же, работа Ледибаг и Кота Нуара не уснёт, а будет продолжаться, всё радуя жителей ещё одним спокойным днём. Да, после официального свержения Бражника акум убивать больше не приходится, но ведь Париж хоть и столица, а мошенники, грабители и прочие злодеи нашего обычного мира бывают везде.

– Пап, сегодня я решил признаться девушке в своих чувствах.

– Молодец! Спасибо, что рассказал, – сказал мужчина, переведя свой взгляд от экрана телефона на сына.

– Ну, в общем… Обычно в таких ситуациях, исходя из моего сериального и книжного опыта, отец как-то подбадривает своего сына и даёт ему наставление…

– Хорошо, я тебе их дам, только вот в чём заключается твоя проблема?

– Она, быть может, считает меня странным и не захочет даже выслушать моё признание, потому что ей, возможно, покажется это глупой болтовнёй какого-то психа, – тяжело выдохнув, разъяснил ситуацию мальчик.

– Если ты про то, что…

– Да! Именно! Про это самое! Из-за ваших тренировок я не могу жить жизнью самого обычного среднестатистического подростка! У меня нет нормальных дружеских отношений, про любовные я вообще молчу! Почему я должен всё это делать, если вся моя работа заключается в развлечении детей?!

– Ты не прав, Леон. При желании ты можешь с лёгкостью поддерживать и те, и иные взаимоотношения, поэтому тебе… – Знаю, тебе сейчас нелегко, но послушай, – стал серьезнее голос мужчины, а затем выдохнув, он чуть тише продолжил: – Леон, ты не один такой. Что я, что твоя мама, все мы через это прошли и, как можно успеть заметить, это нам не помешало быть вместе.

– Тогда что же вас держало всё это время? Что? Вы же были влюблены в маски друг друга? Как у вас всё так вышло? На чём, понимаешь, отец, на чём держались ваши чувства?

– Сын, ты прав, мы действительно были влюблены, как ты и сказал, в маски друг друга, но это продолжалось до тех пор, пока мы не узнали себя настоящих. Да, тайна, с которой мы не могли поделиться, так ей и оставалась, но даже несмотря на это мы искренне верили, что знаем абсолютно о друг друге всё и, видно, это и сохранило их.

– Леон, не стоит переживать из-за того, что ты не можешь жить как все. Ведь это делает тебя по-настоящему особенным и даже даёт некоторые преимущества: ты в любое время можешь быть в центре внимания, – ласково произнесла женщина с заплетёнными в низкий хвост иссиня-чёрными волосами, нежно перебирая каштановые волосы своего ребёнка. – И просто представь это незабываемое и волшебное чувство прогулок по ночному Парижу! Кажется, что именно ты один царствуешь над городом, украшенным тысячами разноцветных огоньков, и что именно тебе под силу сорвать любую звезду с бездомного тёмно-синего небосклона. Правда же? Что может быть лучше?

– Твои слова, мама, – улыбнулся Леон, забирая из маминых рук протянутую кружку горячего какао.

– Не переживай! А чтобы подбодрить своего сынулю, я пойду принесу специальных рождественских кексов, – произнесла женщина и пошла в сторону кухни.

– Мне уже пятнадцать! – крикнул лишь в ответ шатен. – Так что же сохранило и сохраняет ваши теплые взаимоотношения сейчас?

– Думаю, что искренние чувства, верность, хм… взаимовыручка, поддержка, а так же моё обаяние…

– Не перегибай палку, Агрест!

– Не, ну, а что, разве это не так? – удивлённо спросил блондин, притягивая жену за талию к себе.

– Это не основа. Леон, любые отношения всегда смогут удержать доверие, открытость, местами прямолинейность, но самое главное – честность. Именно она и является основой любых взаимоотношений, не считая приветливость и готовность к сотрудничеству. Знаю, сейчас трудно стать открытым полностью, но поверь, спустя время вопрос «узнает или не узнает» потеряет свою силу.

– Я не уверен. Как Аделайн, видя во мне дурочка, сможет вообще заговорить со мной? Да ещё и постоянные побеги…

– Если мы с твоим отцом уедем и оставим вас с Лилиан здесь, то сможешь ли ты справиться со всеми домашними делами сам?

– Смогу.

– А если внезапная опасность и не от простого человека, а от того, с которым полиция справиться не в силах, что будешь делать делать тогда?

– Защищать город! – уверенно сказал младший Агрест, взяв с подноса несколько кексиков.

– Именно поэтому тебе и нужны тренировки. Камни чудес в любую минуту могут попасть не в те руки, и тогда беды не миновать. Я, так же, как и твой отец, Париж, в случае беды, оставим тебе, в то время как сами будем спасать всю Францию. Мы – твои родители, и не только должны быть уверенны в том, что находимся под постоянной защитой. С каждой практикой ты узнаешь свои силы лучше, а значит, сможешь корректно оценить ту или иную боевую ситуацию и быстро в ней сориентироваться.

– Да, ты права мама…

– И ещё запомни – с Аделайн, как и при общении с другими людьми, нужно вести себя уверенно и не бояться реакции окружающих. Если ты сделаешь первый шаг навстречу ей сам, то уверенна, этот поступок точно не останется незамеченным.

– Я попробую, ничего ведь не теряю!

– Теряешь, ещё как! Леон, помнишь, ты обещал Лилиан, что мистер Пёрпл обязательно придёт в сочельник? – серьёзно спросил Адриан, смотря на сына.

– Помню, – виновато ответил тот. – А так же устроить развлекательную программу на площади, тоже знаю.

– Про это я тебе не говорил…

– Меня попросил об этом мэр, предложил хорошую награду…

– Уф, Леон, мы же тебе столько раз говорили, что дадим тебе столько денег, сколько нужно. Зачем ты прибавляешь себе работу? – возмущённо сказала женщина, скрестив руки на груди и сев на ручку кресла, в то время как её супруг выхватил поднос и принялся за уничтожение шоколадных кексов, покрытых ванильной глазурью и украшенных разноцветной посыпкой, что состояла из множества звёздочек, снежинок и ёлочек.

– Я не хочу обременять вас, да и потом, я стараюсь для Аделайн. Этого стремления вполне достаточно. Ну всё, я побежал к Лилиан…

– Нурру, нашему сыну нужна твоя помощь.

– Ну, пааап, обязательно сейчас? – вяло сказал Леон, уже стоявший на лестнице, ведущей на второй этаж.

– Господин Нуар, всегда к вашим услугам, – вежливо произнёс фиолетовый мотылёк, схватывая на лету кекс и отправляя его в рот, и подлетел к своему подопечному.– Добрый день, друг мой.

– Здрасте…вуй. Ну, раскрывай…

– Э, нет, Леон, побольше пафоса, – ухмыльнулся Адриан сыну.

– Лааадно. Раскрывай крылья! – крикнул шатен, которого после окончания фразы тут же заволокла сиреневая дымка. Как только через несколько мгновений дым рассеялся, перед брюнеткой и блондином появился как будто совсем другой человек: фиолетовые брюки, чуть зауженные у лодыжек, лавандовая шёлковая рубашка, баклажанного оттенка пиджак, исчерна-фиолетовый плащ, своей длинной достигавший колен, лиловые кеды, вместо привычного каштанового – фиалковый оттенок волос, и лишь сквозь сиреневую маску, закрывавшую на лице щёки, нос и брови, были видны такие знакомые изумрудные глаза. – Всё, я ушёл, – крикнул Леон, нет, теперь уже известный многим благородный и любимый многими, как девушками, так и детьми мистер, Пёрпл. Да, эпоха Нуара прошла, и теперь законный преемник радует глаз жителей Парижа.

После победы на Бражником Габриэль с лёгкостью расстался с Нурру, так как чувствовал огромную вину перед ним. И вот, спустя шестнадцать лет, сиреневый мотылёк вновь решился стать хранителем и выбрал себе в подопечного никого иного, как самого Леона Агреста, сына директора модного бутика и его жены, известного модельера Маринетт Агрест.

– Я так и не привыкну к новшествам в превращениях. Менять цвет волос – безопасное, но не единственное решение, – заметил блондин.– Мари, а ты так не считаешь?

– Леону скрывать самого себя помогает твоя харизма, а эти изменения – лишь бонус к первому.

– Аделайн Монсьер?

– Да, та самая. Дочка Дэвида Монсьера, прекрасного режиссёра и той самой Хлои Буржуа.

– Я рад, что Хлоя смогла найти человека, который полюбил её такую, какая она есть.

– Я тоже, но думаю, что Хлоя явно не сидела сложа руки. Дэвид был братом моей подруги. На сколько я его помню: всегда тихий, сосредоточенный и внимательный. Так просто на Хлою он бы внимания точно не обратил, – усмехнулась Маринетт. – Дэвид ещё и хорош собой, и невероятно талантлив, и…