Текст книги "I will never leave you (СИ)"

Автор книги: ONEHuman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Господи… как же давно я об этом мечтала. Снова оказаться в объятьях родителей. Хотя бы вспомнить, каково это. И моя мечта сбылась. Наконец-то.

– Боже мой, Кэти, – шепчет папа, все сильнее стискивая меня.

Я же просто наслаждаюсь каждым мгновением. Каждой секундой в объятиях близких, давно потерянных мною людей. И пусть они – всего лишь выдумка, мой сон, я рада этому.

Неожиданно, мама отстраняется. Она делает шаг назад, но все еще держит свои руки на моих плечах. Папа стоит рядом с ней и обнимает за талию.

– Милая… какая же ты красивая. И такая взрослая.

Женщина ладонью стирает очередную слезинку, текущую вниз по ее лицу.

– Мам. Пап, – я кладу свою ладонь поверх маминой. – Мне очень вас не хватает.

– Мы знаем, милая. Мы знаем, – проговаривает отец. Его глаза тоже слезятся. – Но не можем вернуться к тебе. Ты должна жить сама.

– Я знаю, но я… вы сейчас очень мне нужны. И всегда были нужны.

– Кэти… – выдавливает мама. – Ты представить себе не можешь, как мы скучаем по вам. По вам с Колином. И нам ужасно жаль, что мы не сможем увидеть своих внуков. Но это жизнь. Изменить ничего ты уже не в силах. Поэтому просто… не забывай нас, хорошо?

Я киваю. Киваю несколько раз, смахивая слезинки. Но проклятая влага не покидает мои щеки.

– Не забуду, клянусь.

– Обязательно вернись домой, Кэт. Навести нас дома, – наставляет папа, целуя меня в щёку, а потом уводя от меня ревущую мать. – А сейчас иди. Иди к нему. Этот парнишка явно нуждается в тебе.

Папа пронзительным взглядом наблюдает за кем-то за моей спиной. Я оборачиваюсь и вижу Теда. Он раскрыл свои руки для меня. Он ждет меня. Ждет на той стороне озера. Надо только перейти через мост.

И я киваю. Киваю родителям. Обнимаю их еще раз. Последний раз, отчаянно стараясь запомнить эти ощущения, эти чувства.

А потом отворачиваюсь и ухожу. Иду на встречу человеку, который ждет меня там. На той стороне озёра. Медленно иду по траве к мостику. Билли – мой верный друг и товарищ бежит рядом. Провожает меня.

Дойдя до моста, я останавливаюсь. Не решаюсь сделать последний шаг. Смотрю на песика. Он смотрит на меня своим заинтересованным взглядом, потом отворачивается и бежит к родителям. Я тоже поворачиваюсь. Машу им рукой в знак прощания и делаю шаг.

Ступаю на деревянный мостик и проваливаюсь…

– Прошу, не бросай меня. Я не вижу своей жизни без тебя, Кэт. Слышишь? Я не выживу. Не смогу жить без тебя.

Этот голос… он такой близкий. Такой родной, реальный.

Это Тед. Мой Тед. Получается, я снова с ним? А все это был просто сон?

– Кэт, пожалуйста, очнись, – он говорит с надрывом. Словно… словно плачет…

С огромным трудом пытаюсь открыть глаза. Такое чувство, словно веки налились свинцом. Но я открываю их. С трудом.

И смотрю на парня. Своего Грея.

Он сидит возле меня, возле моей кровати. Сжимает мою руку. А по его щеке скатывается одинокая слезинка.

Не сдерживаюсь и большим пальцем стираю ее. От прикосновения парень резко поднимает, и я встречаюсь с омутом серо-голубых глаз, наполненных болью…

Комментарий к Chapter 31

No comments…

Мне нечего сказать. Надеюсь, слова найдутся у вас)

========== Chapter 32 ==========

Кэт

С того дня, когда я очнулась в больнице, прошло уже около двух недель. Вчера меня выписали, и сейчас я уже снова дома. Правда, больше кроме дома я никуда и не хожу. На самом деле, процесс моего лечения еще даже не завершен. Сломанные кости еще не до конца срослись, а потому каждый день я обязана ходить в специальной повязке – вместо гипса. Синие синяки почернели и из далека их теперь было не отличить от татуировок, покрывающих мое тело. Только вот не на лице.

Я четко помнила, что почти каждый удар приходился именно по лицу. И синие синяки на скулах, разбитая и до сих пор вспухшая губа и рассеченная бровь подтверждают это.

Врачи хотели продержать меня в палате еще несколько недель. Однако, мне удалось уговорить Теда перевести меня домой, с условием, что каждый день в течении месяца, медсестра будет находиться поблизости. Ставить уколы, меня повязку и просто контролировать состояние. А каждые 3 дня я обязана наведываться к доктору.

Слава Богу, мой маленький малыш не пострадал. Грин ударял по рёбрам, но не попал в живот. Малыш жив, здоров. С ним все в порядке.

Когда я открыла глаза, лежа на больничной койки, а потом стерла слезинки со щек Грея… вы не представляете, что со мной было.

Тед действительно плакал, прижимая мою руку к своей щеке, а второй рукой поглаживая живот. И я плакала. Не ревела в голос. А просто молча, сквозь улыбку, плакала.

Оказалось, весь мой «сон» о родителях имел долю правду, Грей действительно ждал меня здесь. Одна из медсестёр, помогавшая мне собирать вещи, случайно обмолвилась, что парень не отходил от моей постели. Приходили все: родители Теда, Колин с Фиби. Оказалось, даже Дар и Войс прилетели сюда, узнав обо всем в газете.

Правда сейчас, Грей печётся обо мне, как о самой больной девушке в мире. Я просила его остановиться. Но ничего не меняется. И теперь я снова чувствую себя маленькой, ни на что не способной девочкой. Знаете как это выводит?

А самое, самое жуткое, что теперь, из-за этой повышенной опеки, у нас введен негласный запрет на секс!

За эти две недели он даже не прикоснулся ко мне. Ни единого разочка. А мне так хотелось.

Головой я понимаю, что после пережитого, должна поберечь себя. Но мое тело категорически с этим не согласно. Мне хочется секса! Очень хочется.

В прошлый раз точно так же было. Мне так хотелось почувствовать себя наполненной, ощутить чьи-то прикосновения на коже, что я чуть было не переспала с Максом…

Господи, фу.

Это имя теперь вызывает у меня лишь отвращение и рвотный рефлекс. И если после первой его выходки, я смогла отойти и просто не произносить его имя в слух, то сейчас… сейчас меня буквально тошнит от этого всего.

Однако, совсем скоро я снова увижу его физиономию. Его и Мелани. В суде. Все тот же детектив Кларк доказал, что мисс Браун причастная к трагедии, случившейся с Колином – его машина была намеренно выведена из строя. А фотографии – отправлены с ее номера.

К тому же, чтобы вырубить меня на улице, они использовали наркотические вещества. В том же заброшенном здании, где меня держали, нашли просто тонну этого дерьма. К тому же, причинение вреда, насилие и избиение беременной женщины – статья еще более серьезная, чем просто избиение.

Так что Грин со своей подружкой теперь надолго сядет за решетку.

Фу, блин.

Вскакиваю с кровати и сразу же бегу в ванную, к унитазу. И, как и следовало ожидать, меня выворачивает. Хотя сегодня с утра я еще ничего не ела.

Пока весь мой вчерашний ужин выходит ко всем чертям, я чувствую теплые сильные руки. Они поднимают мои распущенные волосы, чтобы я их не забрызгала. Тед.

Когда все это заканчивается, поднимаю голову и смотрю на Грея. Он лишь также молча наблюдает за мной. Брови нахмурены, взгляд суровый.

– Такое бывает, все нормально, – успокаиваю я. Последнее время меня тошнит слишком часто. А парень волнуется. – Это значит, что все нормально.

– Что-то я сильно в этом сомневаюсь, – так же отстраненно говорит он, подавая мне руку.

Я встаю с коленок, подтягиваясь, смываю воду в унитазе и иду к раковине, чтобы умыться и прополоскать рот.

Умываю рот, чищу зубы, а когда заканчиваю, встречаюсь в зеркале с пронзительным взглядом серо-голубых глаз. Он все это время был тут и наблюдал за мной. Я чувствовала это.

– Ты чего? – непонимающе спрашиваю я, повернувшись в нему лицом и присаживаясь на край тумбочки, возле умывальника.

Он лишь улыбается. Улыбается и медленной походкой идет ко мне. Кладет руки на мой еще больше округлившийся животик и нежно поглаживает. Он делал так в больнице. И дома. Когда хотел, он всегда дотрагивался до него – где бы мы ни были.

– До сих пор поверить не могу, – ровным тоном проговаривает Тед.

– Ты узнал обо всем уже почти три недели назад. Пора бы и привыкнуть, – язвлю я, отворачиваясь к зеркалу.

Гад! Значит живот он трогает и не может поверить, а ко мне прикоснуться даже не может

– А, ежик у нас, оказывается, колется, – так же язвит он в ответ, обнимая меня за талию.

– Ты сам во всем виноват.

Грей хмурится. Он разворачивает меня к себе лицом и прижимает бедрами к тумбочке, поднимает за подбородок мое лицо, и заставляет смотреть ему в глаза.

– Кэт, – его голос хриплый, а взгляд суровый. – Я не хочу сделать тебе больно.

– Ты и не сделаешь. Разве врач не разрешил нам этим заниматься?

– Разрешил, – Тед кивает. – Но ты еще слабая.

– Я не слабая, Грей! Если бы я не смогла, я бы даже не заикнулась об этом! Мне не пятнадцать лет.

Он молчит. Смотрит, молчит, а потом в конце-концов отворачивается и смотрит в сторону.

– Неужели тебе уже даже смотреть на меня неприятно?

– Что?! – Ооо, а вот теперь его взгляд полон ярости. – Ты совсем с ума сошла?!

– Тогда почему ты так себя ведешь?

– Да потому что забочусь о тебе, бестолковая!

Блять, ну почему он такой упертый. А я такая дура. Мы явно нашли друг друга.

– Ладно. Извини, – я упираюсь кулаками в его грудь и стараюсь легонько отодвинуть Грея, чтобы вылезти.

Но у меня не получается. Не потому, что я действительно такая слабая, как сказал парень. Просто он мне не дал.

Он хватает меня за руку, возвращает на место и с яростью впивается в мои губы. От неожиданности я, чисто рефлекторно, дергаю головой в сторону. За это Грей сильно прикусывает мою нижнюю губу, аж до крови.

Но Теда это не останавливает. Я буквально чувствую, как он сердится. Сердится на меня. Но, даже несмотря на это, я пытаюсь отвечать ему. И в какой-то момент он успокаивается. Поцелуй становится не резким, а осторожным, нежным, но переходящим в нечто большее.

Внезапно, он отстраняется. Отстраняется, когда лично мне уже вообще больше нечем дышать. Тед прижимается своим лбом к моему.

– Почему ты такая невыносимая? – шепчет он, закрыв глаза.

– Извини. Я не хотела тебя обидеть.

– Что ж, остается только надеяться, что наш ребенок не будет похож на свою мамочку, – усмехается он.

– Вот спасибо, – я закатываю глаза, отстраняясь назад.

Его взгляд снова становится очень, очень серьезным. Мышцы на руках напрягаются.

– Никогда, слышишь? Никогда больше не смей даже задумываться о том, что мне неприятно на тебя смотреть. Я очень люблю тебя. И даже несмотря на то, что ты такая глупая, упертая и совершенно невыносимая, это не изменится. Поняла?

– Поняла, – отвечаю я и снова тянусь к его губам.

Тед не сопротивляется. Он кладет свои руки мне на талию, в то время как я обнимаю его за шею. И именно сейчас я понимаю, какой дурой была, когда просила его останавливаться, жаловалась, что устала и хочу спать. Потому что сейчас очень, очень этого хочу.

Запуская пальцы в волосы Грея, притягиваю его к себе, чтобы углубить поцелуй. И он так делает. Прикусывает мою нижнюю губу, в тоже самое место, от чего у меня вырывается стон от наслаждения смешанного с болью. Тед, не теряя возможности, пропускает свой язык в мой рот, вновь исследуя знакомую поверхность. Низ живота стягивает в узел. Честное слово, я убью его если он сейчас остановится.

Руки Грея блуждают по моему телу. Он гладит мой живот, спину, бедра, а потом касается ребер. Того самого места, куда пришелся самый сильный удар. Снова рефлекторно пытаюсь оттолкнуть его от себя. Это не просто, потому что он упертый и большой.

Хотя, заметив мою реакцию, Тед сам отстраняется. Он закрывает глаза, запускает пальцы в волосы и отходит в другой конец комнаты.

– Черт, Кэт. Прости. Я предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Блять, как же это не вовремя.

– Тед… – я смотрю на свои ноги, стараясь восстановить дыхание. Отдышавшись, выпрямляюсь и иду к нему. – Все в порядке, слышишь. Просто, не трогай это место, ладно?

Он поднимает голову, смотрит на меня своими потемневшими от возбуждения и злости глазами.

– Ладно.

Он снова обхватывает меня за талию, прижимается к моим губам и продолжает целовать. Расслабившись в его объятьях, снова обнимаю его за шею. Грей аккуратно подхватывает меня под бедра и поднимает от земли, заставив обвить его талию ногами. Парень несет меня в спальню. Там он аккуратно сажает меня на край кровати. Оставив мои губы, он выпрямляется. Затем опускается на колени, широко расставив мои ноги, и начинает стаскивать с меня домашние лосины. Они летят в сторону. Следом за ними – мое нижнее белье. Руки Теда гладят мои бедра. Он целует внутреннюю сторону, продвигаясь медленно вверх.

Боже, как же хорошо.

С моих губ невольно срываются стоны. Один за другим.

– Я люблю тебя. Ты знаешь об этом? – шепчет Грей между поцелуями.

– Конечно знаю.

Внезапно, он отрывается от меня. Поднимает голову. И заглядывает своими темными, потемневшими от возбуждения глазами в мои.

– Выходи за меня…

========== Эпилог ==========

Мужчина стоял в дверном проеме, облокотившись о дверь, и с улыбкой наблюдал за открывшейся картиной.

Светло-русая блондинка, сводящая его с ума каждую секунду, что находится рядом, растянулась на большой кровати. Она просто спала. Но для парня было счастьем видеть свою жену спящей, что давалось ей очень-очень редко.

Эта девушка была центром его жизни. Самым важным, самым дорогим, что у него было. Она и их сын.

Рядом с большой кроватью, на которой сладко сопела девушка, находилась люлька. В ней так же сладко спал маленький малыш.

Кристофер, как назвали малыша, родился 6 месяцев назад. Ровно. И с самого дня своего появления, он дарит счастье всем вокруг. Особенно, своей мамочке.

Теодор и представить себе не мог, что свободная, взбалмошная и безбашенная Кэт, вечно жаждущая приключений, в один миг может стать такой нежной, открытой и очень любящей. Но это случилось.

После 12-ти часов беспрерывных схваток, девушка получила своего малыша и не могла поверить своему счастью. Она стала матерью. Этот маленький комочек в ее руках – ее сын. Малыш, которого она очень любит. Без которого не может жить.

Она всегда была с ним рядом, оберегала. Не жалуясь, вставала по ночам, чтобы покормить малыша Криса. Потому что помнила, чего он ей стоял. Отлично помнила, через что прошла их семья, прежде чем этот мальчишка с медными волосами – такими же, как у его отца, – и невероятными синими глазами цвета океана, доставшимися ему от обоих родителей, появился на свет. И сейчас бесспорно можно было сказать, что новоиспеченная миссис Грей – потрясающая мама.

Кэт и Теодор поженились. В Вегасе. После того, как парень сделал девушке предложение, она тут же согласилась. А на следующий день они уже летели в самолете, крепко держась за руки. Конечно, никому из родственников не понравилось, что молодые люди сыграли свадьбу в «тихаря», но и долго никто не сердился. Все поздравляли пару, которая очень, очень долго к этому шла. Конечно, никто не знает всех деталей и, если повезет, некоторые вещи навсегда останутся их тайной. Но это не важно.

Главное, что они наконец-то вместе.

Наконец-то рядом.

Наконец-то счастливы.

***

13

Кэт

Я иду по коридору в сторону комнаты сына, стараясь подавить волнение.

Господи, поверить не могу, что этот юноша – мой! сын.

Так, спокойно, Грей. Соберись. Ты все сможешь.

Останавливаюсь перед белой дверью, на которой большими буквами написано «Крис».

Боже. Мы переехали в этот дом лет 5 назад. Малыш был счастлив, увидев свою новую, большую комнату. Он сразу, как только вошел, стал рассказывать, что и где будет стоять. Весь в папашу. А я лично даже немного скучаю по Эскале. Хотя бы потому, что когда бабушка и дедушка приезжают посидеть с внучком, мы с мужем едем туда. И уже даже упоминание об этом месте предвещает боль в мышцах и невероятное наслаждение.

– Черт, – конечно, блять. О чем еще думать женщине, стоя пред дверью в комнату сына? Конечно же о муже, который трахает тебя на кухонном столе. Дура.

Ладно, была-не была.

Заношу кулак над дверью, чтобы постучать, но сразу же перед этим слышу:

– Входи, мам.

Натягиваю улыбку и открываю дверь.

Кристофер личность у нас очень творческая. Он любит музыку. И, как это ни странно, очень здорово поет. Мы отдали его заниматься на гитаре, а дедушка научил играть на пианино. И теперь я все чаще ловлю его за написанием чего-то в своем дневнике.

– Как ты понял, что это я? – с улыбкой обращаюсь к мальчику, сидящему на своей большой кровати и держащему в руках гитару.

Он ядовито ухмыляется. В точности, как и его папа.

– Ну, чертыхаться тише надо, – он пожимает плечами и отводит взгляд, поджимая губы, чтобы не засмеяться.

– Что ты делаешь? – продолжаю я, все также стоя у двери.

– Просто сижу, – он снова пожимает плечами, откладывая гитару. – Ты хотела о чем-то поговорить?

Ну, давай. С Крисом проще.

– С чего ты взял?

– Ты когда нервничаешь, всегда это кольцо теребишь, – парнишка кивает на мои сплетенные руки.

– Господи, ладно, – поднимаю голову вверх, чтобы успокоиться.

Только не реветь, Грей. Только не реветь.

– Я… слушай, только не смеяться, хорошо? Я хочу с тобой посоветоваться…

Мой мальчишка, вылитый папаша, что внешностью, что характером, сначала удивился, широко раскрыв глаза, потом легко улыбнулся, а затем нахмурился, полностью копируя выражение лица Теодора.

– Посоветоваться? Со мной?!

Я киваю.

– Мам, что-то действительно случилось или ты просто издеваешься надо мной?

Я молча, нацепив серьезное выражение, подхожу к сыну, сажусь на его кровать, сложив ноги в позе йога и повернувшись к ребенку лицом.

Ладно. Давай. Ты справишься, черт возьми!

– Дело в том, что у тебя кажется… – вдох-выдох. – скоро появится брат или сестра…

Закрываю глаза, в ожидании крика радости, злости, может даже отчаяния. Но его нет. Мой 13-ти летний сын, смотрит на меня ошарашенными глазами и просто молчит.

– Крис?

– Да это же потрясающе! – он набрасывается на меня с объятиями, обхватывая за шею. Я падаю на спину на мягкий матрас и смеюсь вместе с мальчишкой.

– Так ты рад этому?

– Конечно рад! Я давно хотел брата или сестру, но сейчас решил, что вам достаточно и меня, и вы с папой просто не хотите.

Он выпрямляется, на его лице светится радостная улыбка. Длинные пряди медных волос закрывают лицо, а синие, просто невероятные глаза горят неземной радостью.

– Так какой тебе нужен совет?

– Что?

– Совет? Ты сказала, что хочешь посоветоваться со мной.

– Ах, да.

Отрываюсь от разглядывания родного лица своего сынишки и заправляю светлую прядь своих выбившихся волос за ухо.

– Понимаешь… я не знаю, как сказать об этом отцу. Просто, мы давно перестали это обсуждать, решили, что нам хватает и тебя. А тут вдруг раз… Я просто не знаю, какая будет его реакция. Обрадуется или станет ругаться?

– Конечно обрадуется, – раздается откуда-то сзади хриплый, но такой родной голос Теда.

Крис смотрит на него, а я боюсь повернуться. Боюсь посмотреть в эти любимые серо-голубые глаза, потому что не могу представить себе реакции мужа на данную новость.

– Так, – Кристофер резко встает, вытягиваясь во весь рост. Как ни странно, но в свои 13 он уже на пол головы выше меня. – Я пойду за печеньем, а вам надо поговорить.

И, не смотря на меня, он уходит из комнаты.

Какого фига?! Ну почему он опять ушел?! Мне страшно!

Выдохнув и вдохнув несколько раз, все же поворачиваюсь к мужу. Он, в излюбленной манере, засунул руки в карманы брюк и наблюдает за мной.

Господи, дай мне сил.

Кристофер

Выйдя из комнаты, бегу на кухню, дабы не слышать всего того, что сейчас может произойти.

Неужели у меня будет сестра? Или брат?

Я давно хотел его, но все не решался сказать родителям. А когда мне стукнуло 10 – и вовсе забыл об этой идее.

Наверное потому, что у меня появилась Вия. Мамина подруга, Дар, которая всегда ругается на меня, когда я зову ее тетей, 3 года назад родила маленькую темноволосую девочку. Ее назвали Оливия. Сокращенно – Вия.

Я души не чаял в этой шмакодявке. Она была такой забавной. Все время издавала какие-то непонятные звуки. А когда Дар и Войс переехали из Нью-Йорка обратно в Сиэтл, точнее в пригород, и стали жить напротив нас, я чуть ли не каждый день бегал к ним.

Сейчас же у меня полно домашки, дополнительных занятий. А еще я часто хожу куда-либо с друзьями. Поэтому Вию навещаю только по выходным, но меньше от этого она мне не радуется.

В заднем кармане джинс завибрировал мобильник. Я откладываю на стол коробку с мамиными любимыми печеньками и вытаскиваю устройство.

На экране высвечивается номер Эда, моего двоюродного братца с которым у нас разница всего один день. И угадайте, кто старше? Все верно, я.

– Эд?

– Грей, у тебя вообще совесть есть?! – слышу в трубке вместо голоса брата его долбанутую на голову подружку.

– Ти, что за вопли? – усмехаюсь я.

– Вопли? Это я еще не вопила, – парирует девчонка. – Где ты, черт возьми?

– Ты соскучилась? Надо предупредить Эда.

– Да пошел ты! – восклицает она. – Крис? – вот теперь со мной говорит Эд. – Где ты?

– Дома. Где мне еще быть?

– Ну тебя вообще не смущает, что мы как бы ждем тебя на стадионе?

– Блять, Эд. Я забыл. Через 5 минут буду.

Бросаю трубку и, схватив упаковку, бегу наверх. Надо предупредить родителей, что я ухожу.

Поднимаюсь по лестнице, иду к своей комнате, а оттуда доносится визг мамы.

Остановившись перед дверью, заглядываю в щель и вижу: папа крутит маму на руках, крепко прижимая ее к себе, она визжит и смеется, обнимая его за шею.

Кажется, печенье нам тут не нужно.

Но, видя эту картину, мне расхотелось уходить. Я хочу остаться с родителями сегодня. Поэтому быстро печатаю сообщение Эду, что не приду, за что он записывает долг за мной. Ну и пофиг.

Сегодня я останусь тут.

***

4

Кэт

Я стою на балконе нашей спальни, выходящем во двор, и наблюдаю за потрясающей картиной. Крис лежит на травке во дворе, вытянувшись в полный рост и закрыв глаза ладонями. А Эврил, его маленькая 3-х летняя сестренка, бегает вокруг и ищет, куда бы спрятаться от старшего братишки.

Боже, наверное, это все, о чем я только могла мечтать.

Раньше у меня были только мальчики – Крис и Тед. А сейчас еще и Эврил. Моя маленькая принцесса. Она, так же, как и Кристофер, очень похожа на своего папу. Тот же цвет волос, пухлые губы. И тот же взгляд, выражение лица. Особенно, когда хмурится. Можете себе представить? Ей еще только 3 с небольшим, но она уже хмурится по-любому поводу, полностью копируя выражения лица Теодора.

Зато хоть глаза у нее мои. Ну, как мои. Они тоже серые, но только раза в два светлее и, что самое странное, с зеленым отливом. Хотя тут я могу объяснить.

Я четко помню, что у мамы они были зелеными. И пусть Колин является обладателем серо-голубых глаз, это так.

Эврил прячется за кустом. Кустик небольшой, а потому ее прекрасно видно. Кристофер, закончив считать, поднимается, оборачивается по сторонам, и, конечно же, сразу замечает сестренку. Но делает вид, что не может найти ее.

Проверяет везде. А настоящий «тайник» малышки оставляет на потом.

Когда Эйв отвлекается на Джерри – нашего большого друга, который решил покататься по травке, Крис подкрадывается к девчушке сзади, хватает за талию и, подняв в воздух, начинает щекотать. Щекотать настолько безжалостно, что малышка начинает визжать и заливаться смехом. Джерри, заметив это, поднимается с травы и идет к Кристоферу. Проверяет, все ли хорошо с его подопечной.

При виде этого всего, я тоже смеюсь. Смеюсь, крутя в руках заветный белый конверт.

Внезапно, чувствую на своей талии родные, такие теплые мужские руки. И поцелуи на своей шее. Не менее жгучие.

Мне щекотно, поэтому я смеюсь еще громче.

– Тед, – смеюсь я. – Остановись. Там внизу дети бегают.

– О, правда?

Крепче сжав мою талию, он поднимает меня вверх, встает боком к перилам и проверяет достоверность моих слов.

– Что ж, тогда им пока не стоит этого видеть.

Не поставив меня на пол, муж идет в спальню. Там кидает меня на кровать и на секунду оставляет, чтобы закрыть балкон, предварительно дав команду одному из телохранителей приглядывать за детьми. Я же в этот момент успеваю отложить конверт в сторону, прежде чем Тед вернется ко мне.

***

Снова стою на балконе. Вокруг темнота. Ночь. На улице глубокая ночь. А мне опять не спится. Я все никак не могу перестать думать о мамином письме. Я отыскала его в коробке на чердаке пару недель назад. И все никак не могу отделаться от мысли, что пришло время вскрыть его.

Семнадцать лет. Семнадцать лет этот чертов конверт валялся коробках, перекладывался из одного ящика в другой, пока мы переезжали.

– Ты чего тут стоишь? – разрезает тишину громкий голос Теда.

Он, обнаженный по пояс, в одних спортивных штанах и с сигаретой в зубах, направляется ко мне. Забавно, да? Через неделю ему исполнится сорок два , а он выглядит не хуже тридцатилетнего парнишки. Все тот же накаченный пресс, сильные крепкие руки и бестолковое выражение лица.

Ладно-ладно, про бестолковое это конечно шутка, потому что (бесполезно спорить), Тед очень умный. Фирма и при его отце была на высоте, а сейчас…, а сейчас она взлетела просто до небес. И, даже не смотря на всю свою занятость, он никогда не забывает уделять время детям и мне.

Особенно мне.

Кто сказал, что если тебе 38 и у тебя 2-е детей – секс отменяется? Что ж, катись к черту. Потому что у нас все совершенно не так.

Грей медленно идет ко мне, оставляет короткий поцелуй на губах, так же облокотившись на перила рядом со мной.

Он осматривает меня с ног до головы. И, наверняка, свет, идущий из нашей спальни, помогает ему разглядеть покраснения на моих щеках.

– Почему ты не спишь? – поджав губы, спрашиваю я.

– Ммм… даже не знаю, – язвит он, делая затяжку. – Я проснулся в пустой постели и обнаружил, что моей жены нет рядом.

Я лишь усмехаюсь.

– Мы женаты почти семнадцать лет, а я до сих пор не могу поверить в это.

– Да, я тоже иногда не понимаю, как умудрился так вляпаться.

Бью мужа по плечу, а он смеется. В отместку забираю его сигарету и прикуриваю сама. Как ни странно, отвращения это не вызывает. Старая привычка.

Делаю несколько шагов назад, спасаясь. Однако, это бесполезно. В одно движение он хватает меня за руку и прижимается к своему теплому животу, не давая возможности выбраться и прижимаясь к моим губам своими.

Медленно, совершенно незаметно, он отводит мою руку в сторону, забирает сигарету. Не отрываясь от меня, тушит ее в пепельнице на кофейном столике и вновь полностью посвящает себя мне. Когда мне уже совсем-совсем нечем дышать, я отстраняюсь. Прижимаюсь лбом к упругому прессу мужа.

– Что это? – хриплым голосом спрашивает Тед, забирая из моей руки конверт.

– Это… это последнее письмо моей мамы. Мне. Завтра мой день рождения. И 17 лет, как я его получила.

– Ну, фактически, сегодня.

– Что? – поднимаю глаза на Грея.

– Уже за полночь, – констатирует он, вновь целуя мои губы. – С днем рождения.

– Спасибо, – забираю белый конверт из рук мужа и снова, уже в тысячный раз, провожу по красивой надписи на нем. Мое имя выведено красивым, каллиграфическим почерком.

– Открой его, – серьезно говорит он. – Давай, Кэт. Это письмо слишком долго лежало в коробке.

Я собираюсь сказать ему, что не могу, что мне страшно. Но он уходит. Уходит в спальню, бросив лишь:

– Я жду тебя.

Так, ладно. Ладно.

Трясущимися руками распечатываю конверт и вытаскиваю оттуда пыльный, сложенный пополам листочек.

«Кэти.

Дорогая моя, любимая девочка. Если ты читаешь это письмо, значит, у тебя все хорошо.

Поверь, это самое главное для нас с папой.

Нам очень жаль, что пришлось покинуть вас с братом так рано. Я ведь даже не знаю, какая ты теперь. Но легко могу сказать, что ты очень красивая и сильная. Надеюсь, ты уже замужем. И если так, то мне жаль, невероятно жаль, что я не смогу подержать на руках внучку. Или внука. А может и сразу обоих.

Но. Даже все если все не так. Если ты совсем одна. И кажется, словно весь мир против тебя – знай. Это не так. Мы с папой всегда рядом с тобой. И всегда будем.

Главное, будь счастлива, милая.

И помни. Кем бы ты ни была. Где бы не оказалась. Мы всегда будем рядом с тобой.

Я люблю тебя, доченька.

Мама.

Эврил Хейс»

О Господи. Держась за перила, медленно опускаюсь на пол, зажимая рот руками. Перечитываю письмо несколько раз. И последняя строчка добивает больше всего.

Эврил. Моя маленькая дочка носит имя моей покойной матери. А я даже не вспомнила об этом.

Свет, доходящий до меня из комнаты, закрывает большая тень.

– Это ведь ты предложил имя Эврил.

Не поднимая глаз, говорю я.

– Да. Потому что ты похожа на свою маму. И я очень хочу, чтобы наша дочь была похожа на тебя. Такая же сильная, упертая и…

– Бестолковая? – с улыбкой сквозь слезы спрашиваю я.

Тед садится рядом со мной на холодный пол.

– Красивая и умная.

Он наклоняется и осторожно целует губы, подняв мое лицо за подбородок.

– Я говорила, что люблю тебя?

– Да. Очень много раз, милая. И я все равно люблю тебя больше.