Текст книги "Добро пожаловать домой?..(СИ)"

Автор книги: Old_teen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Ты тоже прекрасен, Маркус. Особенно, когда спишь. Жаль, я не умею рисовать, я бы очень хотела запечатлеть это, поэтому в следующий раз обязательно сфоткаю тебя на телефон. Когда, наконец, его включу.

– Ты уверена, что выдержишь этот гигантский шквал сообщений? Может, лучше сразу купить другой телефон и сменить номер?

Они снова засмеялись, Маркус заключил Джинни в крепкие объятия, оставив на её губах лёгкий поцелуй, и затем спросил:

– Что будешь делать?

Джинни моментально помрачнела, опуская взгляд. Она была растеряна, ещё вчера у неё было твёрдое намерение покинуть Уэллсберри и никогда больше сюда не возвращаться, и это было бы намного проще, чем принимать новое решение сейчас.

– Не знаю, – честно ответила она. – Наверное, останусь дома. В школе мне уж точно делать нечего, меня там ждут только стресс и всеобщее презрение.

– Эй, – Маркус приподнял её подбородок пальцем, – я никому не позволю тебя обижать, ясно? Только не в этот раз. Джинни, я облажался тогда, и не было ни дня, чтобы я об этом не пожалел. Единственное, о чем я мечтал – это вернуть тот грёбаный день и сказать, прокричать им всем, что я люблю тебя. Пожалуйста, давай пойдём в школу вместе. Я буду всё время рядом с тобой, к тому же, как ты уже успела заметить, я больше не неудачник-аутсайдер, а просто аутсайдер.

Джинни задумчиво ухмыльнулась, размышляя над его словами. Возможно, ей и правда следует вернуться в школу. Да, будет непросто, ведь МЭН всё ещё злы на неё, а среди учащихся теперь нет ни одной «собаки», которая бы не знала, как Джинни поступила с Хантером и что после этого с ним произошло. Она нахмурилась.

– Маркус, – аккуратно начала она, обращая на себя его взгляд, – наверное, это сейчас не в тему, но… Что стало с Хантером? Когда конкретно он так сильно изменился?

Маркус тяжело вздохнул, потирая глаза, и перевернулся на спину. Ему совсем не хотелось сейчас говорить о Чене, но где-то в глубине души он знал, что Джинни держит его новый образ у себя в голове и захочет узнать, что же произошло с бывшим пай-мальчиком.

– Я не знаю всех тонкостей, но, судя по тому, что говорила Макс, расставание с тобой его очень… унизило. Вроде как ещё и дома у них не очень гладко, родители ссорятся. Короче, он забил хер на учёбу и ударился в написание своих депрессивных песен. В общем, с головой ушёл в музыку. И ещё связался с одним из наших торчков, а последствия такой дружбы ты и сама знаешь. Как-то так.

– Господи… Бедный Хантер.

Джинни было тяжело это слышать. Она была права: именно из-за неё он стал таким. И эта мысль была ей просто невыносима.

– Здесь нет твоей вины, слышишь? – обратился к ней Маркус, опуская ладонь ей на щёку. – Все люди на свете переживали разрывы, и он – не исключение. Он не какой-то особенный, он просто слабак.

Джинни отрицательно затрясла головой, приподнимаясь с кровати. Рука Маркуса соскользнула с её щеки и зависла в воздухе.

– Не говори так. Мы ужасно поступили тогда. Я ужасно поступила. Мне следовало с самого начала разобраться в своих чувствах и признаться ему (и не только ему), что мне нравится другой. Раз уж я остаюсь, я постараюсь всё исправить. И даже если ты прав, и он просто слаб, то я хотя бы буду уверена, что сделала всё, что от меня зависит.

– Хорошо, – лениво улыбнулся Маркус, в последний раз притянув Джинни к себе, увлекая её в длинный и нежный поцелуй. – Пора вставать, а то опоздаем. – Он взял телефон, и удивлённо уставился в экран. – Ты когда время смотрела, не разблокировала его?

– Нет, – удивлённо протянула Джинни, – а что?

– Да просто странно, ни одного сообщения и звонка от мамы или Макс, – задумчиво ответил Маркус, спешно натягивая на себя одежду, и направился к окну.

– Эй, – окликнула его Джинни, обращая на себя его вопросительный взгляд, – не выходи через окно. Раз уж я начинаю новую жизнь, пусть Джорджия будет первой, кто о тебе узнает. Хотя она и так всегда знала.

– Ты серьезно? – неуверенно улыбнулся Маркус.

Джинни утвердительно кивнула, улыбаясь ему в ответ.

Внизу уже вовсю пахло яичницей с беконом и тостами. Животы у ребят заурчали от слишком длинного интервала голодания, и они поспешили скорее в столовую. Джорджия стояла спиной к ним, суетливо переворачивая яйца на сковородке, а на столе, к немалому удивлению Джинни и Маркуса, стояло три тарелки и столько же пар приборов. Пока Джинни удивлённо раскрыла рот, пытаясь подобрать нужные слова для приветствия, и одновременно пытаясь сообразить, с чего вдруг мама решила накрыть стол на троих, Джорджия бросила через плечо, не глядя на детей:

– Доброе утро, Джинни, доброе утро, Маркус!

Они озадачено переглянулись, растеряно отвечая в унисон:

– Доброе утро.

– Ну что, как спалось? Как настроение? Готова поспорить, уже намного лучше! – весело пропела Джорджия, и тут до Джинни начало доходить. Ох, как же она отвыкла от этого за период жизни с отцом.

– Мам! Ты опять это сделала, уже в который раз! Это очень подло с твоей стороны! – возмутилась Джинни.

Маркус нахмурился, не успевая проследить за мыслью Джинни:

– Ты о чём? И как Вы узнали, что я здесь?

Джорджия коварно улыбнулась, закатывая глаза, сняла сковородку с плиты и принялась раскладывать яичницу по тарелкам.

– Опыт большой, – загадочно ответила она.

– Нет уж, будь добра, объясни человеку, как ты использовала его в своих личных целях! – напирала Джинни, сложив руки на груди.

– Ой, снова ты всё драматизируешь, персик! «Использовала»! Никого я не использовала, я просто позволила произойти тому, что должно было произойти, – отмахнулась Джорджия.

– Нет, это был твой план, потому ты и уговорила меня остаться, не так ли?

– Э-э… Я чувствую себя неловко, – процедил Маркус, – может, кто-то объяснит, что здесь произошло и почему меня использовали, хотя я даже этого не заметил?

Джинни вопросительно изогнула бровь, тем самым подталкивая мать на требуемый ответ. Джорджия шумно выдохнула, по-прежнему улыбаясь своей нехорошей улыбкой, и заговорила:

– Джинни хотела уехать в Бостон ещё вчера. Я уговорила её остаться до утра, потому что знала, что ты, Спайдермен-любитель, по-любому залезешь к ней в окно, и этого будет достаточно, чтобы заставить Джинни остаться в Уэллсберри. Поэтому сразу, как она пошла наверх, я позвонила Эллен и уведомила её, что Маркус дома ночевать сегодня не будет. Конец.

В качестве завершения своего рассказа, она всплеснула руками, и опустилась на свой стул, принимаясь за яичницу с тостами. Заметив, что Джинни и Маркус так и продолжают стоять, Джорджия махнула рукой на их места, и пробубнила с набитым ртом:

– Чего стоите, садитесь, а то остынет.

– Невероятно, – раздражённо бросила Джинни.

– Круто, – восхитился Маркус, расплываясь в улыбке.

========== О дивный жестокий мир. ==========

После крайне неловкого завтрака Джинни была даже рада скоропостижной перспективе оказаться, наконец, в школе. Джорджия бесконечно самодовольно ухмылялась, то и дело бросая смущающие колкости в адрес подростков, от которых Маркус молча краснел, а Джинни красноречиво закатывала глаза. Какая же она бывает несносная, Джорджия всегда получала неописуемое удовольствие, когда вгоняла в краску ни чём не повинных людей. Зачем? Наверное, таким образом её слишком скучная жизнь окрашивалась более яркими цветами.

– Спасибо за завтрак, мы пойдём, – сухо бросила Джинни, подбирая с пола рюкзак, и направилась в сторону выхода. Растерянный Маркус на долю секунды задержался на месте, и, наградив Джорджию смущённо-извиняющейся улыбкой, поспешил вслед за Джинни.

– Эй, – окликнул он умчавшуюся вперёд девушку, – Джинни, постой!

Она сбавила шаг, разворачиваясь к Маркусу. Её выражение лица не сулило ничего хорошего, кажется, она и правда была очень зла.

– Что? – буркнула она.

Маркус хотел было что-то сказать, но решил, что сейчас будет правильнее как можно чаще напоминать Джинни о том, что она больше не обязана справляться со всем сама, даже когда речь идёт об их неоднозначных отношениях с мамой. Поэтому он просто подошёл к ней, притянул к себе и заключил в крепкие объятия. Ему было неважно, что они стоят посреди улицы, где в любой момент может проехать машина или пройти случайный прохожий, было неважно, что любопытные соседи могут увидеть их в окно. Даже если этим соседом окажется кто-то из его семьи. Сейчас самым важным было то, что Джинни расстроена, и она, наконец, впервые не стала закрываться от него, бросив рюкзак на землю и обхватив его за талию. Запах Маркуса действовал на неё, как самое сильное успокоительное, как эндорфиновый дурман, ради которого многие люди подсаживаются на травку или на что потяжелее.

– Мне нужно зайти домой за вещами, – шепнул он ей на ухо. – Не мешало бы, конечно, переодеться, но я не хочу, чтобы ты долго ждала. Возьму только пару учебников и тетрадей. Ты ведь дождёшься меня, правда?

Маркус отстранился, заглядывая ей в глаза. Его взгляд, как и всегда, был слишком глубоким и чувственным, пренебречь этой открытостью для Джинни было бы просто недопустимо. Она и не собиралась. Больше никогда.

Девушка коротко кивнула, вызывая на лице Маркуса слабую, но счастливую улыбку. Он заправил ей за ухо пышную прядь кудряшек, коротко поцеловал в лоб, и побежал в сторону дома.

Джинни провела его взглядом, медленно опускаясь на бордюр. Шквал мыслей, находящихся слишком долго в режиме ожидания, наконец, обрушился на неё, поглощая в пучину бесконечных вопросов. Ей казалось всё происходящее чем-то нереальным, вплоть до того, что пока Маркуса нет рядом, она перестала понимать, были ли настоящими события последних нескольких часов. Вопросы атаковали, голос в голове постоянно перебивал сам себя: «А что будет дальше?», «Почему я всё ещё здесь?», «Мне было лучше с папой», «Меня здесь все ненавидят», «Как я догоню одноклассников всего за один месяц?», «Что если Маркус не сдержит своего слова и я до конца школы буду объектом насмешек и издёвок?», «Что если Маркус на самом деле не простил меня, и собирается сделать больно?», «Что если мне показалось, приснилось, что между нами что-то было? Что если я придумала себе весь наш вчерашний разговор и эту прекрасную ночь?»

Джинни сидела не двигаясь, обняв себя руками, уставившись в одну точку. Назойливый шум голосов в голове (а точнее, её собственного голоса, звучавшего бесконечными контрапунктами вопросов без ответов) вдруг внезапно оборвался от звука другого голоса, звавшего её по имени. Она вздрогнула от неожиданности, словно проснувшись от звона будильника, и вскочила на ноги, едва удерживая равновесие.

– Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь? – с тревогой в голосе поинтересовался Маркус.

Джинни было сложно переключиться после мозгового штурма, было сложно воспринять один ответ разом на все её бесконечные вопросы, поэтому она просто молча пялилась на Маркуса, пытаясь убедить себя в том, что он вполне себе настоящий и не является плодом её фантазии.

– Да… Да, в полном порядке, – Джинни пыталась выжимать из себя уверенность, но всё её существо пребывало в состоянии замешательства и беспокойства.

– Брось. Я тебя раскусил, ты просто в ужасе, – усмехнулся Маркус. – И это понятно, я вот точно не в порядке. Но зато сколько интересного нас с тобой сегодня ждёт!

Он на ходу приобнял её за плечи, словно они старые приятели, идущие домой после вечеринки. Джинни была не в силах сдержать улыбку, чутьё подсказывало ей, что теперь она в безопасности.

– Что сказала твоя мама?

– Сказала, что рада снова видеть мою улыбку. И как я мог так спалиться?

Джинни рассмеялась, легонько толкая Маркуса в бок. Спустя несколько секунд молчания, она вдруг посерьёзнела.

– У нас есть какой-то план? Ну, типа… Как мы будем вести себя в школе? Вот так просто появимся вместе?

– Джинни… – Маркус явно собирался озвучить целостную мысль, но на мгновение запнулся. – Мне уже настолько плевать на всю эту социальную чушь. Какая разница, кто и что будет думать? Знаешь… После того, как я в какой-то момент обрёл понимание близости смерти, что умереть, оказывается, не так уж и сложно, я стал более щепетильно относится к своему выбору, прислушиваться к своей душе, заниматься только тем, что нравится. Я понимаю, у тебя, к счастью, не было этого опыта, когда ты на волосок от смерти. А у меня, к сожалению, это случалось уже дважды. И поверь, когда ты выбираешься из этого дерьма живым, тебе больше нет дела ни до кого. Кроме тех, кто дорог тебе, – он взглянул на неё. – Наверное, ты думаешь, что я лукавлю, ведь после аварии я как раз поступил совсем наоборот. Но я и правда сделал это ради тебя, что тут скажешь, был придурком, которому казалось, что так будет правильнее для спасения твоих отношений с девчонками и Хантером. Не угадал. Что ж, считаю, что поплатился за это сполна.

Джинни грустно ухмыльнулась:

– Без моей помощи у тебя бы не вышло быть придурком. Предлагаю не быть придурками сегодня.

– Хотя бы сегодня, – Маркус подмигнул ей, прижимая к себе покрепче.

Весь остаток пути до школы они смеялись, разговаривали обо всём и одновременно ни о чём. Было сложно идти в одном темпе, потому что парень и девушка были настолько влюблены и увлечены друг другом, что постоянно отвлекались на поцелуи, сначала сбавляя шаг, а потом и вовсе останавливались, привлекая внимание прохожих. Но, тем не менее, приятная прогулка слишком быстро подошла к концу, а оттягивать неизбежное было уже просто некуда. Школьный двор, переполненный учениками, их родителями и машинами, совсем скоро опустеет под звук звонка, возвещающего начало первого урока, поэтому нужно было торопиться, но Джинни встала как вкопанная, ноги будто вросли в землю и не желали выполнять свою главную функцию. Кое-кто уже успел заметить их с Маркусом, держащихся за руки. «Боже, что же это будет?» – задумалась Джинни, нервно озираясь по сторонам. Маркус, который словно услышал её мысли, встал перед ней, заключая её лицо в своих ладонях.

– Я всё время буду с тобой, помни об этом. Тебе нечего бояться. Никто не посмеет тебя обидеть, а если и дерзнёт – я в стороне не останусь. Мы вместе. Хорошо?

Джинни суетливо кивнула. Голос Маркуса внушал доверие, но нервничать меньше она не стала. Она чувствовала себя участницей какой-то опасной авантюры, но больше всего её поражало, что Маркус не боится запятнать свою нынешнюю блестящую репутацию таким «недоразумением» как Джинни Миллер. Он крепко взял её за руку и уверенно двинулся вперёд, не оставляя ей выбора. Джинни поплелась вслед за Маркусом, разглядывая носки своих ботинок. Вся вчерашняя уверенность, на которую она себя программировала, исчезла без следа и вряд ли в скором времени появится. По мере приближения к школьному крыльцу удивлённые и язвительные перешептывания стали слышны всё отчётливее, хотя во дворе почти никого не осталось. Ведь уже все учащиеся находились в школьных коридорах, ходили толпой, плотной массой, в которую ей предстояло нырнуть с головой буквально в течении нескольких секунд.

Остановившись возле входной двери, Маркус бросил на Джинни последний взгляд, в котором был какой-то странный огонёк. И вдруг её осенило, что она вновь допустила огромную ошибку.

– Ну что, готова? Дамы вперёд, – вальяжно протянул Маркус, открывая перед Джинни дверь в оживлённый школьный зверинец.

Черта с два он на её стороне. С какой стати? Его жизнь только наладилась, он самый популярный парень в школе. И, как полагается популярным парням, ему должно быть в кайф издеваться над изгоями. «Господи, как? Как я могла быть такой дурой? Зачем согласилась, доверилась ему? Мы ведь стали совсем чужими людьми за эти месяцы…»

Джинни подняла на него умоляющий взгляд, но быстро отвернулась, шагая в неизвестность. Маркус едва уловил странное настроение девушки, двигаясь следом за ней. В коридоре было жутко тесно, Джинни явно пыталась пробежать по нему как можно скорее, но то и дело врезалась в кого-то из учеников, тем самым привлекая к себе всё больше внимания. В какой-то момент вчерашняя ситуация начала повторяться, нагнетая предельно неприятное дежавю. Оживлённые разговоры стихли до оживлённого шёпота и смешков, кто-то выкрикивал имя Джинни с издевательскими улюлюканьями, от которых хотелось закрыть уши. Она не должна была снова здесь оказаться, как она могла опять вернуться в этот террариум?!

– Хватит! Быстро все заткнулись!

Джинни почувствовала, как на её плечо опустилась рука. Школьный коридор теперь наполнился удивлёнными возгласами, но сопровождающие их выражения лиц были самыми разнообразными. Маркус стоял рядом с Джинни, крепко прижимая её к себе. На его лице одновременно читались спокойствие и презрение, которые ещё не так давно были адресованы Джинни в этом самом коридоре.

– Если кто-то что-то хочет сказать или отпустить едкий комментарий – идите нахрен, вы не имеете на это ни малейшего права, – холодно произнёс Маркус, артикулируя каждое слово.

– Так-так, что это у нас тут? Никак «ошибка» исправилась, а? – протянула Эбигейл, которая, оказывается, стояла с остальными участницами МЭН всего в паре метров за спиной Джинни.

Маркус почувствовал, как гнев разрастается обжигающим пламенем в его груди. На мгновение он прикрыл глаза, чтобы подавить рвущуюся наружу вспышку, но тут возник ещё один голос:

– Нет, видимо, Маркус не учится на своих ошибках, предпочитая танцевать на старых граблях.

Это была Саманта. Она прожигала Джинни своим взглядом, от которого ей становилось почти физически больно, особенно после предыдущих реплик, которые и так полоснули по её сердцу, словно ножом.

– Здесь нет никакой ошибки, – твёрдо заявил Маркус. – Это наше личное дело, перестаньте лезть к Джинни. Она не заслужила такого отношения, неужели вам некуда выплеснуть свой негатив?

– Прости, что? – усмехнулась Эбби. – В каком смысле «не заслужила»? Она растоптала сердце Хантера, довела его до глубокой депрессии, он забросил учёбу и так далее, можно дальше не перечислять! И всё из-за того, что вам, ребята, было по кайфу совершать «ошибки»!

– Я повторяю, здесь нет никакой ошибки и никогда не было. Мы с Джинни любим друг друга, все уяснили?! Мне жаль Хантера, но он сам виноват в своей эмоциональной нестабильности. Мне тоже пришлось несладко, здесь все об этом знают.

Маркус был взбешён. Не имея такой привычки, он излагал свои мысли повышенным тоном, отчего многим стало не по себе. Все присутствующие стояли раскрыв рты, а Эбби и Нора испустили возмущённые смешки.

– Макс, ты ничего не хочешь сказать? – требовательно обратилась Эбби к сестре Маркуса, которая, похоже, не разделяла общей враждебности, а, скорее, пребывала в каком-то рассеянном состоянии. – Твой золотой братец снова вляпался в дурацкую историю с этой сучкой, как ты могла это проглядеть?!

Максин молчала. Она смотрела в одну точку и будто не слышала кудахтанье подруг. Этой точкой были глаза Джинни, взгляд которой растеряно блуждал по школьному коридору. Макс видела её насквозь, видела её обнаженный страх и беззащитность. А так же видела, как её брат борется за эту девушку, как он изменился, обрёл внутренний стержень. Внутри Максин боролись разные эмоции, она всё ещё ненавидела Джинни за ложь и предательство, но так же и ощущала тоску по утраченной дружбе, хотя и гнала эти мысли куда подальше. Ей было проще общаться с Норой и Эбби, в них не было никакой глубины, да и единственное, на чём держалась их дружба, это бесконечные сплетни и обсуждения других людей, ведь это самый простой универсальный язык, объединяющий отдельных личностей в группы.

Ко всеобщему облегчению прозвенел звонок, и коридорная тусовка начала постепенно рассасываться. Макс оставила реплику подруги без ответа, и первая удалилась в класс. Нора и Эбби непонимающе переглянулись, и, бросив последний ядовитый взгляд на Джинни и Маркуса, отправились в свою аудиторию. Маркус облегчённо выдохнул, повернулся к Джинни, положил обе руки ей на плечи и произнёс:

– Что ж, могло быть и хуже. Считай, что самое ужасное позади. Держись, я буду ждать тебя здесь после урока, хорошо?

Джинни была готова расплакаться. Что, черт побери, творится в её голове? Как она могла в очередной раз засомневаться в преданности Маркуса? Кажется, ей всё-таки нужна помощь, иначе она просто сойдёт с ума.

Она смотрела с благодарностью в его добрые и безумно красивые глаза, совсем позабыв о его вопросе. Его губы дрогнули в смущённой улыбке – самая прекрасная его эмоция. Когда он улыбается ей. Вместо ответа Джинни крепко обняла его, встав на носочки, и прижалась щекой к его шее. Маркус незамедлительно ответил на её объятие, его рука покоилась на её голове, он жадно вдыхал нежный запах её волос, не в силах сдержать счастливой улыбки.

– Я люблю тебя, – прошептала Джинни ему на ухо.

– И я тебя люблю, Джинни. Пожалуйста, не сомневайся в этом больше никогда, ладно?

Она и не сомневалась. Просто ей нужно время заново научиться принимать своё счастье.

Комментарий к О дивный жестокий мир.

Простите, что так долго пропадала, честно говоря, былой запал совсем угас, вдохновение покинуло меня, так как активность читателей практически нулевая:( Но я уважаю тех немногих, кто всё ещё со мной, и благодарна за вашу преданность, поэтому, надеюсь, сегодня мне удалось порадовать вас новой главой)

Буду благодарна за вашу обратную связь❤️

Мы почти подошли к концу. Осталось совсем немножко*

========== Как в старые добрые времена. ==========

Джинни пыталась внимать каждому слову учителя по истории, но, к счастью, здесь она сама преуспела, пока жила в Бостоне. Этот предмет ей нравился, и весь материал вплоть до выпускного класса она уже знала, поэтому через десять минут вещаний мистера Беннета она вновь погрузилась в свои мысли, стараясь не обращать внимания на косые взгляды одноклассников. По крайней мере, хотя бы сейчас они не разговаривают. Благо расписание Хантера и Макс не совпадали с Джинни, и им сейчас не пришлось сидеть в одном классе. Хотя, Хантер вряд ли ходит на уроки…

Звонок прозвенел довольно быстро, что неудивительно, ведь Джинни так этого не хотела. Пока она медленно плелась к двери, её ненадолго задержал мистер Беннет, поинтересовавшись, всё ли ей понятно и будет ли Джинни готова к заключительному тесту через две недели. Она ответила на автомате не задумываясь, так как её внимание уже было переключено на другое: на входе, оперевшись на дверной косяк, её ждал Маркус. Его длинные волосы, которые Джинни так любила, красиво и хаотично спадали на лицо, так как он их больше не зачёсывал в старой манере, острые скулы выпирали ещё сильнее под светом ламп, а на полных губах играла лёгкая полуулыбка, в которую было просто невозможно не влюбляться снова и снова. Рассеяно, не глядя на учителя, Джинни попрощалась, и, словно увлекаемая мощным магнитом, притянулась к Маркусу, утопая в его широких объятиях.

– М-м-м, как же ты вкусно пахнешь, – протянула Джинни, удивляясь самой себе, что произнесла это вслух. Маркус улыбнулся, целуя её в макушку.

– Как первый урок? Справляешься?

– С историей и литературой проблем точно не будет, это моя стихия, – с утрированным безразличием отмахнулась Джинни.

Маркус любовался Джинни, ловя себя на мысли, что ужасно скучал по её реакциям, шуткам и прочим проявлениям, которые свойственны только ей одной. Как в эти моменты у неё появлялась морщинка между бровей или ямочки на щеках, прищур её улыбающихся глаз, в которых он тонул каждый грёбаный раз. Маркус никогда не замечал её цвета кожи и никогда не задумывался о том, что они принадлежат разным расам, что, в своём роде, даже экзотично и необычно, несмотря на то, что в Америке эта тенденция уже давно не в новинку. Просто Джинни была для него гармонична во всём, его человек. Она была для него идеальной, самой красивой, самой лучшей. Именно поэтому ему было так тяжело, когда самое лучшее в его жизни вдруг внезапно исчезло.

– Мне нужен кофе, – жалобно простонала Джинни, – но я не хочу идти в кафетерий.

– Придётся. Ты ведь не собираешься голодать до конца уроков?

– Что предлагаешь? К кому подсядем, чтобы меня не закидали едой или чем похуже?

– Ни к кому, – усмехнулся Маркус, – у нас будет своя компания, состоящая из меня и тебя.

В кафетерии было шумно и людно, после первого урока мало кто ел, в основном так же пришли выпить кофе или чаю. Столик, оккупированный МЭН, сразу же оживился, когда они увидели входящих Джинни и Маркуса.

– О, смотрите, кто здесь, неужели Джон и Йоко? – заговорщически улыбалась Нора.

– Я бы сказала скорее грустный клоун и… просто клоун, – прыснула Эбби на пару с Норой. Макс выдавила нервную улыбку, уставившись в свой стакан с соком.

– Смотрите-ка, у них теперь отдельный стол, мини-государство, прямо как у Папы Римского, которое в Италии посреди Рима. Ну… помните? – махнула рукой Нора.

– Ватикан называется, – пробубнила под нос Максин, закатывая глаза.

– Эй, ты чего? – окликнула её Эбби.

– Да ничего, – натянуто улыбнулась Макс, – просто настроение конченое.

– Ты до сих пор ни единым словом не прокомментировала то, что Маркус и Джинни снова вместе. Разве это не супер важная тема для обсуждения? – возбуждённо воскликнула Нора.

– Да что тут обсуждать? Мне плевать, с кем там Маркус ошивается, это его личное дело, – нагло врала Макс с нервными нотками в голосе.

– Прости, Максин Бейкер, но мы ни за что не поверим, что тебе плевать на своего ветреного братишку и шлюшку, что предала твоё доверие, кувыркаясь с ним у тебя за спиной, – с некоторой агрессивностью напирала Эбби. – Маркус, как ребёнок, ни черта не соображает, во что опять ввязался…

– Заткни свой рот, Эбигейл! – крикнула Макс, ударяя кулаком по столу. Ближайшие столики притихли, обернувшись на них.

– Что, прости? – прошипела Эбби, выпучив глаза.

– Как же вы меня достали, две завистливые сучки! Как вы смеете говорить о моём брате? Вы и десятой части не знаете, что с ним происходило за это время, и единственное, в чём я убедилась за месяцы его тяжелейшего восстановления – это то, что он действительно по-настоящему любит Джинни, а её отъезд его сломал. И знаете, кто в этом виноват? Друзья, которые от неё отвернулись!

– Макс, приди в себя! О чём ты говоришь? Она утаила от тебя…

– Да, да, утаила, – Максин перебила Эбби, не желая выслушивать старую шарманку, – она облажалась по-крупному. Но она искренне раскаивалась, а я её оттолкнула в тяжёлый момент её жизни. Вы обе наверняка возомнили себя героинями, приняв мою сторону, хотя Эбби даже это не помогло, скажи спасибо, что мы приняли тебя обратно после того, как ты узнала, что причиной развода твоих родителей была любовница твоего отца, – Макс язвительно улыбнулась одними губами, испепелив Эбигейл взглядом.

– Так что же ты тратишь на нас своё драгоценное время? – токсично прищурилась Эбби.

Макс не ответила, продолжая тяжело дышать и прожигать взглядом «подруг». В какой-то момент она схватила свой рюкзак, резко встала из-за стола и направилась в сторону выхода из кафетерия, но вдруг остановилась возле поворота в коридор и замерла. Она медленно повернула голову вправо, и неторопливо двинулась к своей цели.

– Привет. Можно присесть?

Два изумлённых взгляда уставились на неё, ничего не ответив.

– Макс, я не думаю… – начал было Маркус, но Джинни его перебила:

– Конечно, – её голос неистово дрожал. – Привет.

Она была жутко взволнована, кофе в картонном стаканчике начал опасно расплёскиваться в её трясущейся руке. Джинни не знала, зачем пришла Макс, но уже морально готовилась к оскорблениям и угрозам. Маркус раздраженно вздохнул, обращаясь к сестре:

– Слушай, если ты пришла издеваться, то я предпочту придушить эту идею в зародыше и попросить тебя свалить отсюда, пока ты ничего лишнего не сморознула.

– Расслабься, Марки-Марк, ничего такого и в мыслях не было, – снисходительно улыбнулась Макс. – Я хотела поговорить.

Джинни с трудом узнавала Макс. Внешне девушка осталась точно такой же, но вот поведение вовсе не такое безумное, как раньше, нет былой перевозбуждённости и энергии, направленной на разрушение. Вспомнив сообщения Маркуса, Джинни догадалась, что Макс тоже довелось многое пережить. Она явно сыграла немалую роль в его восстановлении, помогла ему со школой. Но всё это Джинни только предстояло узнать.

– Я… – Макс запнулась, опустив глаза. – Я… рада… что ты вернулась, Джинни. Зря ты уехала. И прости меня. Ты, конечно, повела себя просто отвратительно и мне следовало бы оттаскать тебя хорошенько за твои восхитительные кудрявые волосы, но я понимаю, почему ты молчала.

– Правда? – удивилась Джинни, пропустив мимо ушей часть про жестокую расправу.

– Да. Я была вся в себе и своих чувствах, интересах. Ведь, на самом деле, я и сама могла обо всём догадаться, вы двое вели себя предельно неаккуратно. Черт, мне даже не пришло в голову, почему это вы с Маркусом вообще общаетесь! Он же придурок!

– Эй! Вообще-то, я всё ещё здесь!

– Короче, – продолжила Макс, – я пришла к выводу, что если бы мой эмоциональный интеллект не был подавлен моей блестящей харизмой и феноменальным умом, то я бы распознала твоё немое желание признаться в содеянном. И, пожалуйста, скажи, что я права. Я ведь права?

Джинни трогательно улыбнулась, взяла Максин за руку и крепко сжала её:

– Конечно. Но тебе не стоит меня оправдывать. У меня в голове адский бардак, куча страхов и психологических травм. Я боялась потерять друзей, боялась осуждения, но больше всего боялась сделать тебе больно. А в итоге от моего молчания все пострадали. Ты, Маркус, Эбби, Хантер…

– За Эбби не беспокойся, она всегда тебя недолюбливала, – скороговоркой произнесла Макс, закатив глаза. – Ей, конечно, несладко пришлось в этом году, но это не отменяет того, что она та ещё сука. А вот Хантер и правда пострадал. Мне его искренне жаль.

– Что с ним случилось? – озабоченно спросила Джинни.

– Думаю, тебе лучше спросить у него самой, – кивнула Макс куда-то позади Джинни. Хантер сидел за соседним столиком спиной к ним в компании таких же неформалов, как и он.

Джинни обернулась. Было страшно затрагивать ещё одну открытую рану, но Максин права. Они с Хантером ужасно некрасиво расстались в том школьном коридоре, когда все переругались. Джинни сделала больно Максин, но Хантеру было в тысячу раз больнее.

Маркус изучал Джинни тревожным взглядом, и когда она приподнялась со своего места, он коснулся её локтя и окликнул её полушёпотом:

– Эй… Ты уверена, что это хорошая идея?

– Маркус, отстань ты от неё хоть на секунду, – нахмурилась Макс.

– Какой бы эта идея ни была, я должна закрыть этот вопрос, – мягко ответила Джинни, понимая беспокойство Маркуса. – Не волнуйся, будешь за мной приглядывать, – подмигнула она и вылезла из-за стола.

Маркус провёл её угрюмым взглядом. Ему никогда не нравился Хантер, этот клишированный рафинированный пай-мальчик, который, в конечном итоге, сломался. Конечно, было очевидно, что с ним не всё в порядке. Когда человек хочет казаться идеальным во всём, он перестаёт быть собой.