Текст книги "Затмение сердца (СИ)"

Автор книги: Ohotnik_za_golovami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== 1. ==========

-Слышь, Дерилина, а бухгалтерша-то у тебя ниче такая…– Мерл заинтересованно проводил взглядом тонкую длинноногую фигурку.– Может, в жопу ее, звездень твою?

– Хуйню не неси, – Дерил чуть скосился на выходящую за дверь бара Керол, опасаясь, что она могла услышать брата.– Она замужем.

–Ну и че? – Мерл реально не понял замечания, – Че мешает-то?

–Да пошел ты…– Дерил отвернулся, схватил чистый стакан, налил виски, сыпанул льда.

–Не, я не понял, – Мерл все не отставал, – баба на тебя так пялится, прямо слюни пускает…

–Че????? – уже успевший отпить виски Дерил поперхнулся и, сдавленно матерясь, начал откашливаться.

Мерл от души хлопнул брата по спине так, что тот аж покачнулся.

–Все-таки тугой ты, сестренка. Баба, говорю, течет от тебя, а ты все сопли распускаешь.

–Слышь ты, – Дерил, наконец, откашлялся, поднял на Мерла тяжелый взгляд налившихся кровью глаз, – завали уже. Неделю только здесь, а заебал на десять лет вперед.

–Ну, если ты не хочешь, я ей займусь, – Мерл опять стрельнул глазами на дверь, за которую вышла Керол, – а то жаль, такая кобылка… Просто так скачет… Надо седлать.

–Я тебя оседлаю щас, недоумок! – запас терпения у Дерила стремительно подходил к концу, – не лезь к ней, говорю! Замужем она и ребенок есть!

–Да ладно, ладно…– Мерл усмехнулся, отпил из бокала, – повтори лучше.

–А не хватит тебе? С утра уже накидываешься, – Дерил неодобрительно посмотрел на пустой стакан брата, но все же плеснул еще бурбона.

–Вот только тебя я и забыл спросить, когда мне начать нажираться, – проворчал Мерл. – А насчет бухгалтерши, подумай, такая телка не должна гулять просто так, найдутся желающие, утащат…

–Да че ты прицепился к ней? – не выдержал Дерил, – че ты мне ее сватаешь? Сам же говорил, нехер связываться с чистенькими, проблемы потом только… У самого же…

–Так, а теперь ты завали, – голос Мерла внезапно погрубел больше обычного, – вообще тему не заводи про нее.

Дерил пожал плечами, отвернулся к посетителю.

Мерл мрачно добил бурбон, с грохотом поставил стакан на стойку и вышел из бара, хорошенько хлопнув дверью.

Настроение, и так с утра не особо хорошее, испортилось еще больше.

Какого хера опять было упоминать ее?

Хотя, сам виноват, трепанул по синьке про кошечку, потом сам не помнил, чего. А братуха памятливый.Запомнил. Еще бы, такое, да не запомнить… Ну и охренел, наверно…

Мерл сам охреневал от себя. От своих действий, своих мыслей… Своей реакции.

Ну где это видано, чтоб он, серьезный мужик, под сраку лет уже, внезапно запал на какую-то (ну, хорошо, не какую-то, а совершенно офигенную) бабу?

Запал практически сразу же, как увидел.

И полностью пропал после того, как поимел.

Это было до того на него не похоже, что братуха даже не поверил сначала. Переспрашивал, уточнял… И, только поняв, что все реально очень серьезно, выпал в осадок.

И, совершенно по-скотски (а чего ожидать от говнюка?) при каждом удобном случае норовил упомянуть ее.

Мерл уже десятки раз пожалел, что тогда, сразу по приезду, расслабился и раскрыл пасть. При каждом упоминании о ней матерно ругался, а пару раз даже по морде съездил младшему. Само собой, с шикарной ответочкой, переходящей в веселое махалово, с разбиванием физиономий в кровь, а интерьера в щепки. Завсегдатаям бара представление очень понравилось.

Правда, спустя неделю, Мерл чуть подостыл, такой резкой реакции не выдавал уже, но внутри все равно все царапало.

Постоянное неприятное ощущение в груди давило, мучило, заставляло делать глупости вроде перебора ассортимента шалав города, надирания бурбоном с самого утра, бешеной езды на байке, с обязательным запугиванием местных благопристойных жителей.

Короче, Мерл Диксон вернулся в город, и это почувствовали все.

За собственными переживаниями старшему Диксону некогда было особенно присматриваться к младшему. И, как оказалось, зря.

Накануне вечером, в очередной раз надравшись вдвоем в баре (собственном, мать его, баре, отсоси, папаша!), братуха внезапно раскрыл рот, чего на памяти Мерла не случалось практически никогда.

Он, оказывается, тоже вперся. Причем, тоже по-взрослому, и тоже в говнище (не, ну, а как иначе-то, они ж – Диксоны! Если и впираться, то прям с размаху и по макушку!).

Причина страданий братухи, местная звездень (охренительная телка, по словам Дерила), на него, само собой, внимания вообще не обращала, и, вполне возможно, о его существовании даже и не знала.

А брат мучился.

Смотрел издалека, облизывался, может, даже в подушку плакал ночами, тут бы Мерл не удивился. Но, как и положено такому отпетому бирюку, совершенно не пытался что-либо предпринять, чтоб изменить ситуацию.

Мерл, послушав его, даже отвлекся слегка от своей беды.

Восхитился.

Ну надо же, братуха все-таки умеет удивить!

Мы же, бля, легких путей не ищем! Нам не надо шалав, подкладывающихся под нас бухгалтерш и учениц местного колледжа, ведущихся на нашу офигенно брутальную фактуру! Нам че посложнее подавай!

Ну весь в него!

Но, в отличие от него, беде брата можно было помочь.

Мерл Диксон, несмотря на последнюю очень болезненную неудачу, все-таки знал толк в подкатах к бабам. Он не он будет, если не уложит дамочку в постель к младшему.

Покатавшись по округе, в очередной раз до сердечного приступа напугав местных внезапным диким ревом байка, Мерл выжрал полбутылки бурбона, отоспался у брата в баре наверху, и, ближе к вечеру уже, спустился вниз.

Народу было полно, что не могло не радовать.

Мерл вообще удивлялся, как успешно Дерил наладил работу. Неброский внешне, стоящий слегка на отшибе, бар пользовался бешеной популярностью у байкеров со всего штата. Каждый вечер на стоянке было не протолкнуться от припаркованных байков, внутри жизнь кипела.

Дерил, непонятно каким образом заимевший чувство вкуса, соорудил прикольный, чисто мужской, интерьер из подручных материалов, откопал где-то классного повара, придумавшего простенькое, без изысков, но сытное меню на одну страницу. Ну и выпивка, само собой. Качественная. А еще по выходным здесь была живая музыка. Местный парень, Зак, очень круто пел рок, но по заказу мог все, чего душе угодно.

Короче, заведение процветало, а с привезенным Мерлом баблом должно было вообще заиграть всеми красками.

И все было бы зашибись, живи и радуйся, блядь…

Если б не бабы.

И как так их с братом угораздило впереться одновременно практически? Мерл только головой покрутил, усмехаясь и открывая вечер стаканом любимого бурбона. Братья все-таки… Кровь…

Мимо проплыла, повиливая аппетитной задницей, бухгалтерша, как ее. Керол. Она улыбнулась стоящему за барной стойкой Дерилу (не, не ошибается Мерл в таких вещах, течет баба-то… Дурак, Дерилина. И он сам, Мерл, дурак)

Керол, судя по всему, собиралась домой, ждала кого-то.

–Ты че не уходишь? – Дерил тоже обратил внимание на задержавшуюся женщину.

–Машина сломалась… А Эд не может приехать.

–И че делать? Давай я довезу, или Мерл…

–Нет, что ты! – казалось, Керол чуть вздрогнула даже, видно испугавшись перспективы поездки домой с Мерлом, – Подруга заедет, ей по пути как раз.

–Подруга? – голос брата резко просел, и Мерл рывком обернулся к нему. Вот оно чего…– Она… сюда приедет?

–Ну да, – Керол удивленно посмотрела на него, – я же сказала, ей по пути.

Она опять улыбнулась Дерилу, но тот даже не заметил ее нежной улыбки, полностью отключившись от мира, уставившись в одну точку.

Мерл перегнулся через стойку, чуть слышно спросил:

–Че, та самая?

Брат только кивнул. Потом, спохватившись, зарычал:

–Не вздумай, блядь… Сам разберусь.

–Ага, ага… Разборщик…

Тут Мерла внезапно и очень сильно схватили за ворот куртки. Глаза брата были очень опасными, просто бешеными:

–Не вздумай…

–Да ладно, ты че? Я гляну только, че за цыпа такая…

И, видя, что брат не отпускает, испытующе и зло глядя в глаза, Мерл добавил уже без юмора, спокойно:

–Сказал же. Все. Клешню убери, блядь, а то оторву.

Дерил отпустил. Мерл как раз поправлял ворот (вот же скот, грабли железные…), по-прежнему повернувшись к брату, когда услышал…

Нет, сначала почувствовал… Тонкий, нежный, очень знакомый аромат, перебивающий даже тяжелый дух сигарет и запахи с кухни.

–Привет, дорогая, готова? – мурлыкнули от порога.

Опять же, очень знакомо. До дрожи.

Он не оборачивался. Застыл просто. И с ужасом смотрел, как его брат, его кровь, его единственный близкий человек на этом гребаном свете, явно смутившись, таращит глаза на вошедшую. С обожанием таращит.

–Привет, Андреа, я готова. Пока, Дерил! Пока Мерл!

Мерлу хватило сил неопределенно махнуть рукой, не оборачиваясь. Боясь обернуться.

Хлопнула входная дверь.

Медленно, со скрипом, сползая со стула, Мерл все-таки нашел в себе мужество посмотреть вслед уходящим. Их было прекрасно видно в окно.

Тонкая, хрупкая фигурка бухгалтерши.

Вот она чуть повернулась, что-то весело рассказывая идущей рядом женщине, в которую без памяти, впервые в жизни, втрескался его единственный брат.

Шикарной женщине.

В стильном офисном прикиде.

На высоких каблуках.

С идеально уложенными светлыми волосами.

Грациозной, фигуристой, с охеренными задницей и грудью, которые все еще помнили его руки.

Которые он не мог забыть, сколько бы ни выжрал спиртного.

Андреа.

Его кошечке.

========== 2. ==========

-Дорогая, что с тобой? Ты какая-то напряженная.– Керол обеспокоенно посмотрела на ведущую машину Андреа.

Та покосилась на подругу, чуть прикусила губу.

–Керол, а кто это там был? В баре, у стойки?

–Это Мерл, брат Дерила. Помнишь, я тебе говорила, что он приедет?

–Да? Нет, не помню, дорогая… А откуда он приехал? Надолго?

–Понравился? Ты же на него не взглянула, как мне показалось, – в глазах Керол было легкое недоумение.

–Ох, ну что ты! – Андреа отвернулась, – Просто … Новый человек …

–Да уж, – рассмеялась Керол, – ты одна в городе не знаешь про Мерла Диксона. Он уже неделю наводит ужас на окрестности.

–Неделю?

–Да, он военный… То ли в отставке, то ли в отпуске… Не знаю, Дерила же не разговоришь…

–Да уж, твой директор на редкость…ээээ… молчалив…– Андреа улыбнулась. Для нее давно не было секретом особое отношение Керол к своему работодателю. Совершенно особое отношение.

–Да, даже удивительно, насколько они с братом разные. Этот Мерл… Это просто ужас какой-то… Вот насколько Дерил тактичный, понимающий, спокойный, настолько он бесцеремонный и грубый.

Керол распалилась, как, впрочем, и всегда, едва разговор заходил о Дериле Диксоне.

–Он за эту неделю умудрился только с Дерилом подраться два раза! Боже, что здесь было! Я думала, они все разнесут!

–Вот как?

Андреа постаралась, чтоб замечание прозвучало как можно более нейтрально. И похоже, перестаралась, потому что Керол замолчала, уловив нотки искусственного интереса в голосе подруги.

–Ну да бог с ними! – перевела она тему, – рассказывай лучше, как ты отдохнула? Выглядишь просто сногсшибательно! Удивительно, что Мерл Диксон не приударил за тобой сразу же, как увидел. Он за неделю здесь, мне кажется, ко всем мало-мальски симпатичным женщинам успел поприставать…

–Да? – без интереса, никакого интереса нет…

–Да, даже ко мне, представь?

–А что ты так удивленно об этом говоришь? Ты красотка, конечно он заметил тебя…

–Ой, да ладно тебе, – Керол смутилась.

–Давно уже пора, чтоб тебя заметили. Лучше, конечно, младший…

–Нет, Андреа, – очень твердо произнесла Керол, – не говори глупостей. Я замужем, Эд…

–Твой Эд-мерзавец, и ты это знаешь лучше меня, – перебила Андреа. – Давно с ним надо было решить вопрос, как я говорила.

–Андреа… Не надо, я сама решу.

Керол отвернулась к окну, не желая продолжать разговор. Андреа, чуть смутившись, но не испытывая никаких угрызений совести, все же замолчала. Когда подруга будет готова, она подключится. Так подключится, что этот мерзавец пойдет по миру.

Весь остаток дороги разговор не складывался.

Высадив Керол возле дома, Андреа поехала в ближайшее кафе, села за столик, заказала капучино.

Она задумчиво смаковала кофе, размышляя о Мерле Диксоне.

Он? Не он?

Совпадения были, и значительные. Она не видела лица, но фигура… Эти плечи, так знакомо обтянутые кожаной курткой, этот бритый затылок… И имя… Довольно редкое. Неделю назад приехал.

Это он. Это точно он.

Андреа прислушалась к внутренней дрожи, родившейся прямо в центре груди в то самое мгновение, когда она услышала, как Керол произносит его имя, прощаясь. К дрожи, усилившейся после того, как она посмотрела внимательней на широкую спину мужчины у стойки. К дрожи, уже практически колотившей ее, не давая ровно держать в руках чашку, когда она поняла, окончательно поняла, что не ошибается.

Что это он.

Тот самый мужчина, с которым она провела безумную, просто бешеную ночь на Рождество.

Тот самый мужчина, с которым она испытала, наверное, самый сильный оргазм в своей жизни.

Мужчина, о котором она не знала ничего, да и не хотела знать.

Совершенно ей не подходящий, случайный мужчина.

Мужчина, которого она все эти три недели пыталась выкинуть из головы.

Андреа усилием воли заставила себя успокоиться.

В конце концов, ничего не произошло.

Город, конечно, маленький.

Все, конечно, друг друга знают.

Но все равно, не факт, что они пересекутся.

Он ее даже не заметил. Не обернулся на ее голос.

Не помнит, значит.

Керол сказала, что он тут… активничал с женщинами.

Скорее всего, она лишь случайный, может и не особо запомнившийся, эпизод в его жизни.

Может, он, даже посмотрев на нее, не вспомнит.

Мысль об этом была неприятна, раздражала. Андреа списала это на типичное женское желание запоминаться, быть единственной. На эгоизм женский.

В любом случае, хорошо, что им удалось избежать встречи.

Это было бы… неловко.

Андреа вдруг вспомнила, как уходила утром, тогда… Стыдясь самой себя.Боясь потревожить. Боясь, что надо будет смотреть в глаза.

Боясь, что не сможет в этом случае уйти.

С ним было… сладко. Да, пожалуй, это правильное слово. Сладко, до боли в низу живота, до сжатых судорожно пальцев, до закусанных в кровь губ. Невероятно, мучительно, горячо. Ни с одним своим любовником не знала она себя … такой. Покорной, нежной, плавной, и в то же время яростной, задыхающейся от эмоций, желающей взять от партнера все, до самой последней капли крови, последней клеточки кожи.

Как ей тяжело было уходить тогда! Как она подолгу застывала на месте, стоило Мерлу пошевелиться во сне. Как она боялась, что он проснется.

Не проснулся. Перевернулся во сне, обнял крепкой рукой подушку, пробормотал: «Китти…».

У нее от этого низкого влекущего голоса все внутри сжалось, нестерпимо захотелось забраться к нему в постель, уткнуться носом в грудь, вдохнуть будоражащий, терпкий запах, разбудить поцелуем и заняться любовью.Медленно, томно, сонно, так завораживающе, так волшебно… Ощутить тяжесть его рук, сигаретную горечь его губ, жар его тела…

Она тогда еле ушла.

Убежала.

В отеле разбудила похмельную Эми (что было совсем не просто!), собрала вещи, заказала билеты в Нью-Йорк, и улетела через пару часов вместе с сестрой.

Сначала в Большое Яблоко, а потом на Мальдивы.

Путевку устроила Эми, работающая в туристическом агентстве.

Две недели пролетели в ничегонеделании. Валяние на пляже, еда, сон… Как раз то, что нужно.

Андреа старалась, очень старалась выкинуть из головы свое случайное приключение.

У нее почти получилось.

Ну кто же знал, что она встретит его в своем родном городе?

Ну разве бывает ТАК?

-Андреа? – приятный мужской голос отвлек от раздумий.

Андреа подняла взгляд. Шейн Уолш, помощник шерифа. Симпатичный, даже очень симпатичный, брутальный, можно сказать, мужчина, по которому половина свободных, да и не только свободных, женщин города тайно и явно вздыхает.

–Можно? – он кивнул на соседний стул.

–Да, конечно, – она рассеянно улыбнулась ему.

Шейн проявлял к ней интерес уже давно, оказывал знаки внимания, звал на свидания. Андреа пока не соглашалась. Просто не климатило. А уж после Рождества в Атланте она вообще с мужчинами дела иметь не хотела. Пока. Пока не забудет. Пока не успокоится.

Шейн нес какую-то веселую чепуху, что всегда говорят мужчины, желая понравиться женщине, Андреа улыбалась, кивала головой, особо даже не вслушиваясь.

Потом захотел проводить. От кофейни до ее дома пять минут спокойным ходом, Андреа согласилась.

Почему бы и нет? На кофе она его все равно не пригласит.

В подъезде многоэтажного дома, где она снимала небольшую студию, на самом верхнем этаже, с прекрасным видом на город, Андреа позволила себя поцеловать в щеку, по-дружески попрощалась и отправила своего немного раздосадованного кавалера восвояси.

Прислушиваясь к мерно отщелкивающему этажи лифту, уносящему Шейна вниз, и открывая дверь в квартиру, Андреа не среагировала на внезапное появление из темного угла подъезда высокой массивной фигуры.

–Ну привет, Китти, – неожиданно очень близко, практически над ухом, раздался знакомый хриплый голос с развязными интонациями.

========== 3. ==========

Мерл хотел поговорить. Он, в самом деле, хотел только поговорить. Задать только один вопрос, закрыть, как сказал бы тот кретин-психолог, что освидетельствовал его в последний раз на предмет вменяемости и пригодности к работе, гештальт.

Все это время, все эти три недели, две из которых он, как ебнутый, носился по всей Атланте, в поисках так внезапно исчезнувшей Китти (блядь, ведь даже имени ее не знал!), он очень хотел спросить: «Какого, собственно, хера?»

После того, как он задал бы этот сакраментальный вопрос, Мерл собирался опять затащить кошечку в постель и закрыть, наконец, гештальт. Многократно.

А уже потом, вдоволь наигравшись, наказав слишком свободолюбивую бабу за самовольство, он сам бы принимал решение, как и когда он ее кинет. Если вообще захочет кинуть.

То, что сотворила она, просто исчезнув, выбесило его неимоверно. И, если в начале поисков он был уверен, что найдет ее без проблем, даже не зная имени, то через пару дней от его первоначальной уверенности не осталось и следа.

В отеле, где они жили с сестрой, их помнили (ну еще бы, такие Барби!), но имен их не знали. Номер был забронирован по корпоративному формату, на компанию, без указания конкретных фамилий. Название компании ему ничего не сказало, это была огромная корпорация с филиалами по всей стране.

Мерл зашел с другого бока, он отыскал по своим связям тех мудаков, что были с сестренкой Китти на вечеринке. Было нихера не просто. Но он это сделал. Вот только зря. Эти дебилы тоже ничего не знали. Они познакомились на вечеринке, кто привел туда уже порядком накачанную девку, они не знали.

Концы оборвались. Мерл еще пару дней покружил по отелям города, выспрашивая про приметных сестренок. Никто ничего.

И тогда Мерл расстроился. Очень. Он сам не понимал, чего с ним происходит. Ну, казалось бы, ну баба, ну да, сладкая, ну круто было, че…

Но нет, он словно одержимый крутился по городу, надеясь увидеть ее. Найти ее. Это было похоже на бред. На гребаную зависимость.

Он нажрался в своей жизни зависимостей до блевоты и больше подсаживаться не хотел.

Он приехал к брату и принялся куролесить, стараясь забыть. Ее забыть. Трахая очередную шмару, на которых был не очень богат этот провинциальный городок, он старался вытравить из души, из тела дикое ощущение неправильности происходящего.

Тело получало разрядку, девки выползали от него с несводящимися ногами, душе же успокоения не было никакого.

Но Мерл и здесь придумал выход.Ну как, выход… Он понял, что, если начинать нажираться с утра, то жить, конечно, не получается, но существовать как-то можно было.

Так он и делал всю неделю. И ждал, когда же это паскудство, в которое он влетел за какие-то грехи (блядь, он, конечно, тот еще говнюк, но где ж он ТАК напакостил?), сойдет на нет. Когда кончится ломка.

Братуха слегка отвлек своими проблемами. Немного взбодрил.

А потом оказалось, что-то, что было до этого, то, что он испытывал ранее, вообще ни в какое сравнение не идет с тем глобальным, всепоглощающим пиздецом, который обрушился на Мерла, стоило ему только осознать, что первая и такая охренительно безответная любовь его брата – это его кошечка. Его сладкая Китти.

И чего теперь делать – совершенно непонятно.

В этот раз найти ее было проще простого. Китти дома нет, но ничего, он подождет. Посмотрит в глаза, задаст вопрос, просто поговорит. Может, отпустит его хоть немного. Переломает.

Он, в самом деле, хотел поговорить. Только поговорить.

Но всем планам было суждено пойти в жопу, после того, как он пронаблюдал сцену нежного прощания и поцелуя. Глаза залило мутной яростью, он буквально силой заставил себя стоять на месте. Успеет. Все успеет.

Зрительно сфотографировав мужика (с ним – потом), Мерл еле дождался, когда лифт уедет, а девушка вставит ключ в замок.

–Ну, привет, Китти…

Кошечка вздрогнула, почувствовав его так близко, повернулась, неверяще уставившись на него огромными испуганными глазищами.

Мерл задохнулся от внезапно нахлынувших, кардинально изменивших свой полюс, эмоций. Ярость никуда не ушла. Она переродилась.

Китти была совсем рядом. Такая нежная, такая манящая, такая соблазнительная. Такая беспомощная.

Он не смог сдержаться.

Китти тихо охнула, когда он молча, грудью втолкнул ее в квартиру.

Застонала протестующе (наверно, протестующе… впрочем, похуй…), когда он, сжав ее в своих загребущих лапах, и немного не рассчитав силы, резко дернул вверх, к себе, чтоб поцеловать. Требовательно, жадно, с остервенением даже, вымещая всю злость, накопившуюся за эти недели мучений.

Попыталась уцепиться за косяк двери, когда он, не прекращая поцелуя, на руках внес ее в комнату, ногой захлопнув дверь.

Попыталась оттолкнуть, упираясь руками в твердую, жесткую, как доска, грудь, сжимая в кулачках его футболку, словно хотела … чего? Разорвать?

Он завелся еще больше от этого.

Ее туфли на шпильках потерялись где-то на полпути к кровати, ее шикарные тряпки не выдержали напора сильных рук, ее прическа рассыпалась золотистым веером по покрывалу.

Ее глаза были томительно ожидающими и немного испуганными, ее губы – одуряюще вкусными и влажными, ее кожа – насыщенно ароматной и гладкой.

Мерл просто не смог ничего с собой поделать. Она была нужна ему, и она была рядом.

Пофиг на разговоры, вопросы, и этот… как его? Гештальт.

Пофиг на все, пока она в его руках.

Китти вскрикивает и выгибается, когда он резко, грубо входит. Она мокрая, совершенно мокрая, и от осознания того, что она его тоже хочет, так же дико хочет, как и он ее, крышу уносит окончательно. Мерл не сдерживается, ничего не изображает и не играет.

Он просто и безыскусно вдалбливается в нее, со всей своей бешеной силой, со всей своей яростью и страстью, своим напором просто поглощая любое возможное сопротивление.

И понимая, что его нет, сопротивления.

И понимая, что есть такой же бешеный ответ, с прикушенной до крови губой, с ногтями, остро проходящимися по плечам, с внезапно распахнутыми, упирающимися ему в лицо, глазами, из которых льется безумие, тянется к нему бездна. Она засасывает, поглощает, сводит с ума, заставляет двигаться еще быстрее, еще грубее, сжимать еще сильнее, до боли, до дикого, не сдерживаемого ничем, крика.

Ее? Его?

Уже совершенно ничего не соображая, он делает последние рывки, ощущая ее финальную дрожь, ее острые зубки на своей шее, слыша свой звериный практически рев.

Это не было похоже на секс, не было похоже на занятие любовью. Этому даже названия не нашлось в его мозгах. Просто в один момент что-то повернулось в голове, щелкнуло и унесло к херам.

Пришел в себя Мерл только через минут десять. Сумел прикурить дрожащими руками, привычно сунуть подкуренную сигарету девушке.

Затянулся, откинувшись на спинку кровати. Покосился на так же молча лежащую кошечку, притянул ее под бок, погладил по накусанным губам.

Она только тихонько потерлась щекой о его грудь. От этой невинной ласки внутри опять тепло защемило, заныло.

И, что самое страшное, вернулось ощущение правильности происходящего, словно только здесь ей и место, этой мягкой кошечке, возле него, под ним.

И, от осознания этого стало херово. Так херово, как никогда ранее.

Потому что не могла она быть возле него. Не могла. Не в этой жизни.

Мерл просто не представлял, как теперь будет смотреть в глаза брату. И что случится, если Дерил узнает о том, что он сделал с его любовью.

Здесь не просто баба, из-за которой можно подраться, набить друг другу рожи, а потом помириться и совместно послать ее на хуй.

Здесь, блядь, любовь.

И, зная Дерила, любовь совершенно искренняя, бескомпромиссная. Убийственная.

Не дай бог узнает. Не дай бог.

Мерлу даже представлять масштабы пиздеца не хотелось.

Братуха, несмотря на внешность мачо-мэна, хрупкая и ранимая натура, мог после такого предательства со стороны родного человека (единственного родного человека!)просто навсегда закрыться в себе, или вообще в лес свалить, построить хижину и забыть про то, что на свете еще кто-то есть живой.

После всего, что им пришлось испытать, Дерил только начал оттаивать, начал чувствовать вкус к жизни. Ловить кайф от происходящего. Когда он рассказывал про свою любовь, глаза его горели. Он жил.

И Мерл не мог его этого лишить. Не теперь.

Китти тихонько засопела, замурчала, выгибаясь возле него, укладываясь поудобнее, ластясь.

Мерл приобнял сильнее, чмокнул в пушистую светлую макушку.

Он не будет задавать тот вопрос. Незачем.

И гештальт он закроет по-другому.

И выбор между женщиной и братом для него очевиден.

========== 4. ==========

Андреа как раз говорила по телефону с директором филиала, Блейком, когда в кабинет зашла Керол.

Выглядела она так, что разговор с руководством закончился моментально.

Андреа вылетела из-за стола, подбежала к подруге, усадила на диванчик, налила воды.

Потом приподняла аккуратно за подбородок, осмотрела.

–Так, сиди здесь, я сейчас вызову врача.

И, когда Керол умоляющим жестом положила руку ей на предплечье, покачивая отрицательно головой, добавила:

–Не вздумай! В этот раз я доведу дело до конца.

Пока вызванный врач осматривал подругу, Андреа позвонила Шейну, с которым последние два месяца общалась довольно часто.

Тот приехал быстро, взял заявление у Керол, уверил Андреа, что дело будет идти максимально быстро, и, под шумок, попытался договориться о вечернем свидании.

Андреа сомневалась.

Керол была слегка не в себе, большая ссадина на скуле, следы удушения на горле, многочисленные гематомы по всему телу. Оставлять ее одну было нежелательно, но девушка все-таки взяла время на подумать. Она и так Шейна динамила уже довольно долго, было неловко. Но, с другой стороны, она ничего не обещала…

Через полчаса, когда чуть успокоившаяся Керол тихонько посапывала на диванчике, устав от переживаний, Андреа, вздохнув, набрала Дерила.

Кратко объяснила ситуацию, выждала время, пока Диксон переварит информацию. Судя по тому, что там у него что-то со звоном разбилось, информация была воспринята. И тихий, с нотками сдерживаемой ярости голос уточнил, нужна ли помощь. Защита.

Но Андреа только хотела предупредить, что Керол в ближайшую неделю не выйдет на работу, защита ей не требовалась. Если что, Шейна наберет.

Не успела она это сказать, как на заднем плане в трубке раздался такой знакомый хриплый голос:

–Че, блядь, за хуйня у тебя здесь?

И голос Дерила, отправляющий говорившего в короткое, всем известное путешествие.

Андреа спешно положила трубку, и некоторое время сидела за столом в ступоре, обливаясь потом и с трудом справляясь с внезапно потяжелевшим дыханием.

Значит, он в городе.

Интересно, давно?

И какого черта?

И что у нее за реакция такая опять??????

Так, забыть. Собраться. Сейчас не до того. Некогда, некогда… Сначала Керол. Хорошо, что София в спортивном лагере… Нет, плохо! Плохо, что София в спортивном лагере!

Андреа в ужасе закружила по кабинету.

Что делать, что делать, что делать….

Керол надо прятать, пока не решится вопрос с этим скотом. Но Эд может добраться до Софии. Он отец, ему ее отдадут… Этого допускать нельзя, нельзя… Надо позвонить, позвонить туда, предупредить…

Значит, Керол спрятать у себя в квартире, не одну только, с кем-нибудь, чтоб в случае чего успели сдержать этого козла. До приезда полиции.

Когда необходимые звонки были совершены, Андреа задумалась, с кем же оставить Керол. Кандидатур было немного. Вернее, одна кандидатура. Придется опять звонить Дерилу.

Трубку он взял быстро, ситуацию понял правильно. И предложил не ее квартиру, а бар. Вернее, свою квартиру на втором этаже над баром.

Андреа, подумав, согласилась. Так и он сможет не отрываться от работы, и Керол будет под присмотром нескольких людей.

Так, этот вопрос решен.

Пора будить Керол, объяснять ситуацию.

И везти ее в бар.

В груди стало больно на мгновение. Он ведь там. Она ведь его увидит. Опять увидит.

Андреа не понимала себя.

Она так искренне надеялась, что все уже прошло, переболело. Что больше нет этого затмения, когда смотришь на него – и все, мозг просто отключается.

Он все сделал для того, чтобы она перестала о нем думать.

Тогда, два месяца назад, когда он на руках внес ее в ее же квартиру, когда не дал возможность осмыслить происходящее, задать вопрос, возразить, наконец, у нее в очередной раз отключилась голова.

Не думая, не рассуждая, вообще ничего не соображая, она просто погрузилась в так ярко, так остро транслируемые им эмоции, она просто выпала из реальности. Погибла.

До сих пор воспоминания о той ночи зажигали бешеный по своей яркости румянец на щеках, заставляли низ живота наливаться тяжестью, а сердце заходиться в бешеном ритме.

Как и в первый раз с ним, она не узнавала себя в той податливо-бешеной самке, в которую превращалась. Он превращал.

Мерл, как всегда, не нежничал, не осторожничал. Просто брал. Все, что мог и хотел. И отдавал. Тоже все.

Потом, лежа с ним в постели, Андреа лениво думала, что такого мужчины у нее точно никогда не было. И, возможно, что и не будет. И надо насладиться по полной. Надо успеть, пока он здесь.

О том, чтобы быть с ним постоянно, строить какие-то серьезные отношения, пока не думалось. Все-таки, она была не из тех дамочек, что, едва увидев привлекательного мужчину, уже мысленно рисуют себя в свадебном платье и придумывают имена совместных детей.

Мерла она за пять лет, что жила в этом городе, ни разу не видела, и, скорее всего, он здесь и не останется. Как там Керол говорила? Военный? Отпуск? Вот и прекрасно.

Он вообще, конечно, не ее круга, но какие могут быть условности в наше время?

Мерл был хорош, очень хорош в постели, просто бешеный темперамент.Просто невероятное чутье. Это дико нравилось Андреа. А еще ей нравилось то, какая она с ним. Ей было интересно.

В конце концов, надо все попробовать, живем один раз…