Текст книги "Каждый день (СИ)"

Автор книги: Одинцова26

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Все трое услышали, как подъезжает машина скорой. Хромов бегом кинулся к ним, открыл дверь и, вместе с бригадой, завез её в приемное. Как только Таня увидела начальницу, она на секунду замерла.

– Павлова Ирина Алексеевна, пятьдесят семь лет. ДТП, сбила машина, когда переходила дорогу, машина из-за угла вылетела. Открытый перелом ноги, внутреннее кровотечение, открытый пневмоторакс, ЗЧМТ. Группа крови – первая положительная, – на ходу докладывал врач скорой, зная, что хирург все точно запомнит.

Иван Николаевич посмотрел на коллегу и испугался. Вечером он прощался с симпатичной женщиной, у которой была аккуратная прическа, красивая белая рубашка и черный, строгий пиджак, который выгодно подчеркивал фигуру женщины. Сейчас же, её волосы были растрепанными, пиджак был грязным и порванным, а на белой рубашке виднелись пятна крови.

Они завезли её в операционную, в которой уже было все готово: Хромова подготовила свой фронт работы, рассчитала всю дозировку и подготовила адреналин, кетамин и пропофол. Куликов уже стоял в предоперационной, с вымытыми руками, которые он держал на уровне плеч. Когда её переложили на операционный стол, анестезиолог сразу стала вводить ей наркоз, а хирург быстро принялся мыть руки. Хромов вошел в операционную, подошел к столу, попросил скальпель, и одним точным движение сделал надрез. Операция началась.

Шел четвертый час кропотливой работы бригады.

– Сереж, что там с ногой? Закончил?

– Да, через две минуты закончу. Бегать у меня будет. У Вас что?

– Дренировал плевральную полость, сейчас занимаюсь внутренними органами. Я артерию пережал. Пока ничего не вижу, кровит сильно. Ты как закончишь, мне поможешь, – говорил хирург.

– Так, у нее давление – 75 на 50, мне это не нравится. Ищи источник… – Хромова посмотрела на показатели монитора.

– Ищу… Давление поднимешь?

– Сейчас попробую, – она стала вводить соответствующий препарат.

– Так, все. Нашел, – он выдохнул. – Нижняя полая вена. Будь она неладна.

– Давление – 140 на 90.

– Понял. Работаем.

Когда бригада, спустя семь часов, вышла из операционной, под дверью сидел Кривицкий. Увидев коллег, он вскочил. Его лицо было бледное, а руки немного тряслись. Мысленно, он готовил себя к самому ужасному исходу, но, увидев спокойствие, с которым его коллеги вышли из операционной, он облегченно выдохнул.

– Геннадий Ильич, успокойтесь. Операция прошла успешно, состояние стабильное, средней тяжести. Мы её сейчас переведем в реанимацию, – Иван Николаевич говорил спокойно, но в душе он сам испытывал огромное облегчение, что им удалось помочь Павловой.

– Спасибо вам всем… – эти слова были всем, что пока мог сказать мужчина.

– Все привет, – в приемное вошли довольные Костя и Саша. В отличие от Тани и Марии Валерьевны, они были выспавшимися. – Как дежурство?

– Нервно, – ответила Хромова.

– А что так?

– Ночью Павлову привезли. Машина сбила. Семь часов оперировали. Там ЗЧМТ, пневмоторакс, внутренние органы тоже пострадали, перелом ноги. Комплект, в общем…

– слушая женщину, Костя присвистнул, а Саша лишь покачала головой. Да уж… Сюрприз

на сюрпризе.

– Обалдеть… – тихо сказал Лазарев, ероша волосы.

– Кость, у тебя плановая через полчаса, – напомнила ему Третьякова.

– Да помню я, помню. Пошел уже.

Через две минуты после того, как Лазарев покинул приемное, подъехала машина скорой.

– Тань, а это кто?

– Не знаю, мне не звонил никто… – растерянно ответила медсестра.

– Она рожает! – в приемное забежал Неклюдов, а за ним уже везли Нину. Саша быстро подошла к женщине, оценивая её состояние.

– Так, Таня, готовь операционную. Мария Валерьевна, Вы с нами? – увидев утвердительный кивок, она продолжила. – И Ивана Николаевича позови, мне ассистент нужен.

– Поняла.

– Что за день… – прошептала Мария, следуя за Сашей.

– Саша, Мария Валерьевна, мне что-то страшно… – Нина крутила головой, рассматривая операционную так, будто она впервые в ней находиться.

– Нина, успокойтесь, я Вам сейчас введу наркоз, Вы уснете, а хирурги сделают свою работу, – спокойным голосом говорила Мария Валерьевна.

– Но Вы не говорите, что все будет хорошо… – проговорила Нина. Она прекрасно понимала, что Хромова так не скажет. Никто в неотложке так не скажет.

– Ниночка, ты почему нам здесь дисциплину разлагаешь? – Дубровская услышала голос Ивана Николаевича. Мужчина подошел к женщине и ободряюще улыбнулся. – Ты зачем безобразничаешь?

– Иван Николаевич, дорогой… – улыбнулась Нина. Она не могла сказать, кем для нее был Иван Николаевич: коллегой, боевым товарищем или другом. Может быть, она относилась к нему, как к отцу, которого у нее не было. Но его появлению в операционной, она была очень рада. – Я исправлюсь.

– Вот, исправляйся.

– Нина, считайте от десяти до одного, – Хромова надела на женщину маску.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть…

– Маш, с давлением что?

– 130 на 80, работайте спокойно.

– Так, кровотечения нет, все нормально, – сказал Хромов, после того, как все проверил.

– Хорошо, достаем ребенка. Зажим.

Саша с Хромовым вышли в приемное, которое Неклюдов который час мерил нервными шагами.

– Девочка у Вас, – с улыбкой проговорила Саша.

– А Нина?

– И с Ниной все хорошо, в палате лежит.

– Спасибо, – радостно сказала Женя. Он обнял Покровскую и крепко пожал руку Хромову.

– Девочка! Я тогда, за цветами побежал?

– Давай, беги, – улыбнулся ему мужчина. Но, когда Хромов посмотрел на дверь, улыбка с его лица исчезла и он вздохнул. В больницу вошли четыре человека – два мужчины, и две женщин. Мужчины был одеты в костюмы, женщины тоже был одеты официально. Они уверенно шли к стойке регистрации, и у хирурга не было сомнений, что это те проверяющие, о которых предупреждала Зименская. Да уж… Он мысленно пожелал самому себе удачи.

– Здравствуйте. Меня зовут Хромов Иван Николаевич, я – заведующий этим отделением, – представился хирург, пожимая руки мужчинам, и слегка наклонил голову, приветствуя женщин.

– Здравствуйте, меня зовут Игнатьев Валерий Аркадьевич, – представился ему мужчина, лет пятидесяти. – Мы из министерства. Хотим проверить: действительно ли ваша хирургия – неотложная? Покажете нам отделение?

– Да, конечно. Сейчас, только, Татьяна Владимировна выдаст вам халаты, бахилы, и мы пройдем в отделение. Татьяна Владимировна? – Третьякова кивнула мужчине, направляясь за требуемыми вещами.

– Бахилы и халаты? – переспросила его молодая женщина. Хромов усмехнулся, глядя на то, с каким видом она это спрашивала. Видимо, бахилы и халаты им еще не предлагали надевать. Или, во всяком случае, ей.

– Да, по отделению можно ходить либо в медицинской форме, либо в халате и бахилах. Ну, я думаю, вы это и сами прекрасно знаете, – вежливо ответил мужчина, и другая женщина – постарше – ухмыльнулась, что-то отмечая у себя в блокноте. Пока они разговаривали, в приемном снова появилась Таня, в руках у которой было четыре халата, и четыре пары бахил. Эта, не очень приятная четверка, облачились в халат и бахилы.

– Прошу, – Хромов открыл дверь, пропуская их в отделение.

– Иван Николаевич, скажите, пожалуйста, а где Павлова? Она ведь тоже должна здесь быть, – обратился к нему Игнатьев.

– Ирина Алексеевна ночью попала в аварию, её доставили к нам. Она сейчас в реанимации.

– Кошмар. Пусть поправляется, – покачав головой, сказал он.

– Так, насколько я понимаю, пока Ирины Алексеевны нет, Вы исполняете её обязанности?

– задала вопрос дама с блокнотом в руках.

– Да, видимо я.

– Хорошо. Вы здесь, а где второй заведующий? – снова вопрос с претензией от молодой женщины.

– Она у себя в отделении. Работает.

– Отлично. Давайте, мы тогда сначала проверим торакальную хирургию, а потом уже Ваше отделение. Оно нас больше интересует.

– «Кто бы сомневался», – подумал мужчина. – Пройдемте.

– Ну, что же, к торакальной хирургии у нас вопросов нет. Там все в порядке: и с документацией, и со штатом. Теперь, хотелось бы посмотреть на Ваше отделение, и на Ваших сотрудников.

– Тогда, мы сейчас посмотрим отделение, а потом я предоставлю вам всю документацию?

– Отлично.

– Иван Николаевич, – к нему подошла Третьякова, – в музыкальной школе произошла утечка газа. К нам везут десять человек детей, и пять взрослых. Тяжелые.

– Вы не детская хирургия. Почему их везут к вам? – спросил Игнатьев.

– К нам ближе, – ответила ему Третьякова. – Остальных везут в детскую.

– Ясно. Вызывай нейрохирургов, торакальных, заказывай кровь. Плановые все отменяй, – дал ей распоряжение Хромов. Она кивнула быстро ушла в приемное.

– Вы тоже будете оперировать?

– Если хирургов не будет хватать. Мы же не знаем, какие именно повреждения. Может, на операции нужны будут всего два хирурга, а может быть, и четыре, или больше.

– А мы можем посмотреть, как вы работаете? На операции? – снова женщина с блокнотом. Иван Николаевич жутко не любил, когда в операционной находятся посторонние люди. Он хотел им отказать, но вовремя вспомнил слова Павловой, что с такими, лучше не связываться.

– Да. В предоперационной. Только, пожалуйста, не отвлекайте медиков, – попросил хирург, и проверяющим ничего не оставалось, кроме как согласиться. Все-таки, правила

есть правила.

– Конечно.

– Парень, четырнадцать лет. Открытая ЧМТ, внутренние травмы, давление – 70 на 50. Обезболили.

– Женщина, тридцать четыре года. Перелом руки, поврежден позвоночник.

– Женщину я возьму, – подбежал Куликов. – Тань, позови мне нейрохирурга.

– Костя, бери парня, вместе с Покровской. К вам тоже нейрохирург подойдет, – распорядился заведующий.

– Девушка, шестнадцать лет. Ожоги тела, тридцать процентов, проникающая рана живота, массивное кровотечение.

– В противошоковый её.

В отделении была суета. Хотя, суетой это казалось, проверяющим, которые шокировано смотрели на происходящее. Медики же знали, кто куда идет, и кто что делает. Иван Николаевич точно корректировал работу, разбирался с родственниками пациентов, с самими пациентами и одновременно работал с комиссией. По меркам их отделения, эту ситуацию нельзя было назвать авралом, но усугубляло положение то, что это – дети. С детьми всегда тяжелее. Работа в отделении буквально кипела.

– Нина! – в палату вошел счастливый Неклюдов, в руках у которого был шикарный букет

белых роз, которые так любит женщина. – Как ты? – спросил он, и женщина поразилась, каким заботливым он был.

– Все отлично, – отвечала не менее счастливая Нина. – Смотри… – Она указала головой на малышку, мирно сопевшую на руках у женщины. Заметив, как Женя смотрит на них обеих, все её сомнения рассеялись. Не было больше страха, что он может испариться куда-нибудь, отказаться от ребенка, или бросить её саму.

– Девочка, – довольно сказал он. – Как назовем? – спросил он. Они раньше, конечно, обсуждали, как назовут ребенка, если это будет девочка, но к окончательному варианту, они так и не пришли.

– А ты как хочешь?

– Аня.

– Аня? – переспросила она.

– Ну, а что? Неклюдова Анна Евгеньевна. Звучит! – гордо сказал мужчина.

– Звучит… – улыбнулась ему Нина. – Звучит.

Иван вошел в свой кабинет, сел на диван, прикрыл глаза, и облегченно выдохнул. Да, давно у него не было таких суток. Слишком насыщенные, слишком нервные. Он потер грудь, рана весь день ныла. Иван услышал, как в дверь постучали.

– Да, – в кабинет вошла Мария. Увидев, что никого, кроме него здесь нет, она прошла в кабинет, и присела на диван, рядом с мужчиной.

– Сумасшедшие сутки… – качая головой, проговорила она. – Сумасшедший дом.

– Да, это точно. Ты заходила к Павловой?

– Да, она еще спит, состояние стабильное. С ней Кривицкий. И к Нине заходила, она бодрствует, – ответила женщина, и Хромов усмехнулся. Ну, в Нине он и не сомневался.

– Как проверка?

– Да нормально. Достали меня только, за весь день. Одна, все время возмущалась, ходила, а другая, все время что-то в блокноте строчила. Завтра в министерство поеду. Посмотрю, что они мне скажут, – сказал он и снова непроизвольно потер грудь.

– Болит? – жест не укрылся от внимательной женщины.

– Немного, – улыбнулся он. – Устала?

– Ну… Если честно, то – да, – призналась она.

– Тогда, домой?

– Домой.

========== Глава 22 ==========

Игнатьев сидел за столом, и уже час скрупулезно читал отчет, подготовленный Хромовым. Он внимательно изучал таблицы, графики, попутно задавая хирургу множество вопросов. Ивану Николаевичу ничего не оставалось, кроме как терпеливо на них отвечать. Мужчина мысленно ругал сам себя за то, что он вообще согласился стать заведующим. Все-таки, он хирург, а не администратор. Но, раз уже он согласился занять эту должность, то работу он будет делать хорошо. Во всяком случае, он будет стараться.

– Ну, что я Вам могу сказать – к отчету Вашему я придраться не могу. А вот, про Ваше отделение поговорить хочется.

– Да, конечно, – Хромов внимательно его слушал, готовясь защищать свое отделение и свой коллектив.

– Знаете, про Ваше отделение тут много говорят. И часто не очень хорошее. Слишком много происшествий в Вашем отделении.

– Валерий Аркадьевич, я понимаю. Но и Вы поймите – это специфика отделения. Мы – экстренная хирургия, у нас спокойных дней практически нет. Вы сами вчера все это видели.

– Да, видел… – кивнул Игнатьев. – И это была не самая сложная смена?

– Нет, не самая. Просто, тяжело в том плане, что мы с детьми работали. Их оперировать тяжелее.

– Понимаю. Я сам детский хирург, пятнадцать лет проработал. И знаете, ушел, потому что тяжело, – сказал чиновник и Хромов кивнул, полностью с ним соглашаясь. – Но, мне Ваше отделение понравилось. Все знают, кто что должен делать, никто не суетится, все очень организованно. Хотя, со стороны это выглядит хаотично. И Вы, в качестве заведующего, комиссии понравились. Вы умеете руководить. Так что, претензий к Вам, и к Вашему отделению, у нас нет. – Одобрительно улыбнулся он.

– Ну, организованность – это уже заслуга Ирины Алексеевны. Она так всё устроила.

– Да, она хороший администратор. Но, пока Ирина Алексеевна на больничном, Вам придется выполнять её обязанности. Я думаю, Вы знаете.

– Да, знаю.

– Иван Николаевич, а что Вы думаете по поводу слияния? Когда здесь была Павлова, она не поддержала эту идею.

– Я с Ириной Алексеевной согласен, – ответил ему хирург.

– Вот как? – вскинул он брови.

– Я думаю, Вы прекрасно понимаете разницу между плановой хирургией и экстренной. У них есть возможность все предусмотреть, все проверить, подготовиться ко всему. И то, как мы знаем, это не гарантия. Бывает всякое. А у нас такой возможности нет. К нам поступает пациент и мы часто, буквально сразу, берем его на стол. У нас далеко не всегда есть время, чтобы провести все анализы, сделать МРТ, УЗИ или КТ. Поэтому, с плановой хирургией нам не совсем удобно работать. У нас слишком часто разное мнение. Разный ритм.

– Я Вас понял… А Вы сами, хирург какого профиля?

– Я торакальный хирург, – ответил Хромов, и чиновник усмехнулся.

– Так Вы – торакальный хирург, а своих непосредственных коллег не любите, – посмеялся Игнатьев.

– Я – врач экстренной хирургии. У нас разный стиль работы.

– Понимаю… – он снова кивнул, и снова согласился. – Ну, что же, Иван Николаевич, было приятно поработать. Уверен, мы еще увидимся. – Он встал и протянул хирургу руку, которую тот крепко пожал.

– Взаимно, – ответил ему хирург. – Всего доброго.

– До свидания.

Кривицкий сидел на стуле, расположенным возле кровати Иры, и сонно считал капли в системе, которые капали с определенным интервалом. Он мысленно благодарил Бога и коллег за то, что Ира, его Ира, жива. Впервые ему стало страшно, что он мог её потерять. Не разойтись, не разъехаться, а потерять. Он подумал, что все-таки люди – странные существа. Начинают больше ценить и любить человека только тогда, когда с ним что-то случается. Пусть не все, пусть не всегда, но в большинстве своем. К сожалению…

– Кривицкий… – он услышал слабый, с хрипотцой голос. Мужчина оторвался от наблюдения за системой и перевел взгляд на обладательницу данного голоса. Бледная женщина лежала на кровати и улыбалась. Слабо, но улыбалась.

– Ир, ты как? Как себя чувствуешь? – взволнованно спрашивал Геннадий.

– Так, будто по мне проехал поезд. Несколько раз, – ответила она; мужчина улыбнулся – даже сейчас, находясь в реанимации, она умудрилась съязвить.

– Егорова, ты в своем репертуаре, – весело усмехнулся он.

– Это на меня обезболивающее так действует, – парировала женщина.

– Так, ты отдыхай, давай, – он решил прекратить их словесную перепалку. – А то, меня Хромова из палаты выгонит за то, что утомляю тебя. Все, отдыхай. – В приказном порядке сказал Кривицкий и женщина послушно закрыла глаза.

На улице был вечер: одни неспешно шли с работы, другие спешно бежали на работу, кто-то наслаждался выходным и просто лежал на диване, листая страницы книги. Кто-то отдыхал…

Костя и Саша уже четвертый час штурмовали торговые центры. Их нельзя было назвать любителями магазинов: ни Костя, ни Саша, не любили часами торчать в примерочных и носиться по отделам с одеждой. Но сегодня был особенный день. Они должны были выбрать платье и костюм. Когда они по третьему кругу обходили один и тот же торговый центр, Лазарев не выдержал, и сел на одну из лавок, стоящих там.

– Слушай, я не думал, что выбирать вещи на свадьбу – это так утомительно.

– Да, я тоже… – она присела рядом с ним и выдохнула. – Почему мне все равно пытаются продать белое платье? – Возмущенно спросила она, смотря на Костю. Тот лишь улыбнулся, пожимая плечами.

– Традиция.

– Издевательство.

– Ладно, пошли, – переведя дух, сказал он.

– Пошли, – вздохнула Александра, вставая с лавки.

Они зашли в очередной магазин, где возле стойки стояла молодая девушка. Заметив потенциальных покупателей, она натянула улыбку на лицо и поприветствовала их.

– Добрый день. Вам что-то подсказать?

– Добрый день, – отвечала Покровская. – Да, пожалуйста. Нам нужен костюм, и платье. На свадьбу.

– Белое платье? – спросила она и мысленно Саша уже захотела сбежать из этого магазина.

– Нет, не белое, – спокойно проговорила она, чем вызвала смешок со стороны Кости.

– Хорошо, я поняла. Молодой человек, какой костюм нужен Вам?

– Не знаю, сейчас посмотрим, – снова пожал он плечами.

– Давай, ты первый, – она подтолкнула мужчину к примерочной.

Спустя еще сорок минут их мучения прекратились, и они вышли из магазина довольные и с пакетами.

– Все, мы молодцы, – победоносно сказал Костя.

– Молодцы, – подтвердила она. – Осталось самое малое – пожениться. – Усмехнулась Александра.

– Ну, это мы сделаем через неделю. Ты же не передумала? – издевался он.

– Не дождешься.

– Ну что, как все прошло? – в кабинет вошла Мария.

– Ой, да нормально, – ответил мужчина, надевая халат. – Даже похвалили. Игнатьеву все понравилось. Удивительно…

– Ну, вот видишь, а ты говорил, что ты – плохой заведующий. А ты – молодец! – она поправила ему воротник халата. Мужчина улыбнулся.

– Как Ирина Алексеевна?

– В себя пришла, состояние стабильное. Давление только высоковатое.

– Да? Ну, тогда мы ей магнезию уколем, пять кубиков, – он сел за стол и открыл крышку ноутбука. Женщина собиралась выходить из кабинета.

– Хорошо, я Милане скажу, или сама сейчас сделаю. Ты оперируешь сегодня?

– Нет, я сегодня составляю новый график. К нам завтра приходит уже мой новый зам, и еще новый ординатор, – он сдавил переносицу и на секунду зажмурился.

– Ну, удачи, – подбодрила его женщина, выходя из кабинета.

– Спасибо… – вздохнул мужчина и, потерев руки, принялся за работу.

========== Глава 23 ==========

– Привет, как у вас дела? – в квартиру вошла Нарочинская, вернувшаяся с суточного дежурства. Женщина пребывала в хорошем настроении.

– О, Катюш, смотри – мама пришла, – целуя жену, проговорил мужчина. Женщина улыбнулась, но потом остановилась и принюхалась.

– А что воняет так? Ты что, решил квартиру Кривицкого сжечь?

– Ага, чтобы меня Кривицкий с Павловой сожгли? – посмеялся он.

Марина прошла на кухню. Увидев беспорядок, который там творился, женщина вздохнула и закатила глаза.

– Да, Брагин, кулинария – это явно не твой конек, – она вернулась в зал с кастрюлей, в которой была пригоревшая каша. Нарочинская выразительно посмотрела на мужчину, который лишь пожал плечами.

– Ну, я с Катюхой целый день вожусь. Я же не Гай Юлий Цезарь.

– А я, по-твоему, как это делала? – дразнила его женщина.

– Ну… ты – мать.

– Молодец, Брагин! Безапелляционный аргумент, – Марина начала складывать разбросанные вещи.

– А мне Куликов по скайпу звонил сегодня, – качая дочку, сказал он.

– О, и что там, в Склифе нового? – она заинтересовано присела напротив него.

– Проще сказать, что там старого, – усмехнулся Брагин. – Ну… начнем с того, что Павлову повысили. Теперь она заместитель главного.

– Ну, в Павловой я не сомневалась, – хмыкнула Нарочинская. – А вместо неё?

– Хромов.

– Да ладно? – удивилась Марина. – И он согласился? Вы же с ним в операционных все время торчите.

– Ну да, – согласился он. – А где ты нам прикажешь торчать? Ты такая же. Но, зная Павлову, я не уверен, что она у него спрашивала.

– Ну, в её стиле, – снова хмыкнула женщина. У них с Ириной Алексеевной, конечно, отношения наладились, но Марина теперь была очень осторожна, находясь рядом с ней.

– Правда, Павлова сама в ДТП попала.

– Господи… – она покачала головой. – Это катастрофа какая-то. Такое ощущение, что наше отделение проклял кто-то. – Марина до сих пор считала своим отделением именно неотложку, а не нейрохирургию. Потому что именно тот коллектив, она могла назвать семьей, назвать друзьями.

– Ну, ей наши умереть не дали. А Лазарев с Покровской женятся послезавтра.

– Ну, наконец-то! Хоть какая-то хорошая новость.

– Еще, у нас там новый заместитель заведующего, – протянул Брагин и Марина заметила, как испортилось настроение у мужчины. Нарочинская и так понимала, как Олегу тяжело сидеть без работы. Как его беспокоит то, что работает только она. И понимала, как это обидно, когда на твое место берут другого человека.

– Ну… Олег, у нас и так людей вечно не хватает. Должен же кто-то работать, – попыталась сгладить ситуацию женщина.

– Ну да…

– Слушай, не расстраивайся ты так. Вернемся в Москву, выйдешь на работу в неотложку, – сказала Нарочинская. Брагин усмехнулся: его поражала уверенность жены в том, что они вернутся и в Москву, и он сможет снова оперировать.

– Вернемся, куда же мы денемся, – улыбнулся Брагин.

– Иван Николаевич, здравствуйте, – в кабинете показалась симпатичная женщина лет сорока, на которой уже был аккуратно выглаженный, белый халат. – Могу войти?

– Вика, здравствуй. Конечно, – приветливо улыбнулся Алексеевой мужчина. – Проходи, присаживайся. Рад тебя видеть.

– Я Вас тоже, Иван Николаевич. Все-таки, не смогли Вы избежать административной работы, – посмеялась Виктория.

– Ну, так получилось, – развел он руками. – Вечером расскажешь, как дела у тебя? Чай попьем.

– Конечно, – кивнула она. – И Вы мне. Уверена, у Вас тоже есть, что рассказать.

– Хорошо, договорились. Пойдем, я тебе кабинет твой покажу.

Врачи подошли к кабинету, возле двери которого уже висела табличка с надписью «Зам. Заведующего отделением – Алексеева Виктория Максимовна».

– Ой, уже и табличка висит.

– А как ты думала, – довольно сказал заведующий, открывая дверь ключом. Он пропустил Алексееву вперед.

– Ух ты! Тайная комната целая, – засмеялась она, осмотрев кабинет.

– Мы этот кабинет лифтом называем, – мужчина усмехнулся.

– Иван Николаевич, а какой любитель гвоздей здесь раньше работал? – она с любопытством посмотрела на гвозди, торчащие из стены.

– Раньше замом Брагин был. Олег Михайлович. И у него была… Хотя, почему была? Есть довольно большая коллекция шапочек, – Иван Николаевич окинул взглядом стену, вспоминая о Брагине, который не так давно возмущался, что в его кабинете постоянно кто-то торчит. Возмущался он, конечно, в шутку. Хотя, справедливости ради, в этом кабинете Брагин бывал куда реже, чем остальные.

– Ну, прекрасно. Я тоже шапочки люблю.

– Ну, вот и хорошо. Вот и нашли применение гвоздям, – с улыбкой сказал Хромов. – Ладно, пойдем. Представлю тебя коллективу. И буду ждать нового ординатора. – Он отдал ей ключи.

– Пойдемте, – ответила Виктория, послушно следуя за мужчиной.

Павлова лежала в палате, считая квадраты на потолке. Сейчас, когда она вынуждена постоянно находиться в палате, она вдруг поняла Хромова, который норовил как можно быстрее сбежать из больницы. На данный момент, у неё было точно такое же желание.

Ирина услышала, как открывает дверь палаты. Она повернула голову и увидела Кривицкого, пытающего тихо пробраться в палату. К слову, пробраться тихо у него не получилось.

– Ир, не спишь? – присаживаясь на стул, спросил мужчина.

– Нет, как видишь.

– Как ты себя чувствуешь? – он сначала внимательно осмотрел женщину, потом перевел

взгляд на монитор, отображающий её состояние.

– Нормально. Ген, забери меня домой.

– В смысле? Ты как себя это представляешь?

– Кривицкий, я тут и так практически живу, так меня Хромов еще в палате закрыл, и заставляет лежать, – возмущенно проговорила Ира. Посмотрев на лицо женщины, он не сдержался и рассмеялся.

– Он тебе мстит.

– Кривицкий, вот скажи мне… Это долго будет продолжаться? – она резко перевела тему и посмотрела на мужчину недовольным взглядом.

– Ир, прости, я не понял, – Геннадий растерялся.

– Ты жениться на мне собираешься?

– Ира, ну ты даешь! – он покачал головой. – А ты согласишься?

– А ты мне предложи.

– Я, конечно… – он хотел что-то сказать, но в палату забежала Милана.

– Геннадий Ильич, Вас Куликов в операционную просит подойти. Срочно.

– Хорошо, сейчас иду, – он кивнул головой.

Кривицкий встал со стула. Уже у двери он остановился и уверенно посмотрел на женщину, которая вернулась к своему недавнему занятию.

– Осим хаим, Егорова.

========== Глава 24 ==========

ЗАГС – это очень интересное место. Когда человек слышит слово «ЗАГС», в его голове тут же всплывают образы невест, в красивых белых платьях, и женихов, в строгих классических костюмах. Счастливые молодожены, свадебный марш Мендельсона, два кольца и аккуратно выведенная роспись, подтверждающая новый статус людей.

Многие пары, однажды решившие стать законными супругами надеются, что рядом со штампом о заключении брака, никогда не появится штамп о его расторжении.

В это сейчас искренне верил мужчина, который стоял возле ЗАГСа, нервно посматривая на циферблат наручных часов. Он оглядывался по сторонам, высматривая Сашу и маму.

– Костя, не нервничай ты так, – обратился к нему Иван Николаевич. – Сейчас они приедут. Не волнуйся, не опоздаем.

– Надо было им оперировать сегодня?

– Кость, они уже закончили. Сейчас, они нарядятся и приедут, – он ободряюще улыбнулся пасынку, и по-дружески хлопнул его по плечу.

– Да уж… наши женщины – неповторимы, – Лазарев вздохнул и снова посмотрел на дорогу. – Еще и Покровские не приехали.

– Приедут, все приедут, – сказал по слогам Хромов, поправляя Лазареву галстук. Иван Николаевич посмотрел на подъезжающее такси. – Ну, вот же они. – Мужчины помогли дамам выйти из такси.

– Всё, невеста доставлена в целости и сохранности, – с улыбкой отчиталась Мария Валерьевна.

– Ну, наконец-то! – Лазарев уже приготовился ругаться на дам за опоздание, но, переведя взгляд на Сашу, замолчал. Он восторженно смотрел на Александру, на которой было надето элегантное синее платье в пол, аккуратно подчеркивающее её фигуру. Костя, конечно, уже видел Сашу в этом платье, но сегодня оно смотрелось на ней совершенно по-другому. Особенно.

– Очень красивая, – сделал ей комплимент Хромов, пока Костя продолжал восторженно смотреть на женщину.

– Спасибо, – она улыбнулась. Александра перевела взгляд на Лазарева, и заулыбалась еще больше, наблюдая за его реакцией. Молодую пару отвлекла Мария Валерьевна, напоминающая о времени, а вернее, о его нехватке.

– Так, ребята, у нас регистрация. Сашенька, твой папа где?

– Подъезжают, Мария Валерьевна, – ответила ей Саша, как в туже минуту подъехала машина, из которой вышли Покровские.

– Ребят, извините нас, опоздали, – они подошли к компании, стоявшей у дверей ЗАГСа, и поздоровались.

– Так, всё. Побежали на регистрацию, – скомандовал Лазарев, беря Сашу под руку.

– Дорогие Жених и Невеста! Дорогие гости! – начала регистратор свою речь. – Мы рады приветствовать Вас на официальной церемонии бракосочетания Лазарева Константина и Покровской Александры. Любовь – это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь, как песочные часы – два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом, неразрывно, на всю последующую жизнь. Перед тем, как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать: является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить Вас, жених. – Она посмотрела на Лазарева, который кивнул и уверено ответил:

– Да.

– Ваш ответ, невеста.

– Да, – ответ Александры был таким же уверенным, как и ответ Кости.

– В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации, ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепить подписями Ваше желание стать супругами, – она указала на документ, лежащий на столе. – Прошу Вас, невеста. – Саша подошла к столу и аккуратно расписалась в документе, подтверждающим тот факт, что теперь они не просто сожители, а они – муж и жена.

– Прошу Вас, жених, – Лазарев провел ту же манипуляцию. Когда оба брачующихся расписались, регистратор снова продолжила свою пламенную и длинную речь. – С давних времен, кольцо всегда использовалось в важных событиях, оно является совершенным кругом, которое не имеет начала и конца. Оно обозначает ваше совместное желание иметь бесконечную любовь друг к другу, чтобы не было конца вашему счастью, вашей любви в супружеской жизни. Поэтому, находясь вместе или в разлуке, пускай кольцо будет постоянным напоминанием вам об обещании, которое вы даете сегодня. Примите обручальные кольца, как символ единства, верности и чистой любви. Пусть они всегда напоминают вам, что ваша любовь бесконечна. Дорогие новобрачные, я прошу вас обменяться обручальными кольцами. – Лазарев взял кольцо и бережно надел его на палец Саши.

– Ну, всё, теперь ты никуда не денешься от меня. Придется терпеть, – шепотом сказал он ей. Саша лишь весело усмехнулась, качая головой.

– А я и не собираюсь никуда от тебя деваться, – ответила ему женщина, надевая кольцо на безымянный палец мужчины. Она говорила ему чистейшую правду – никуда она от него не денется. Ни при каких обстоятельствах.

– Дорогие Константин и Александра, я вручаю вам ваш первый совместный документ и поздравляю вас с рождением вашей семьи. Я объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту, – она закончила свою речь. Костя внимательно смотрел на Сашу. Его сейчас абсолютно не волновало, почему регистратор, уже объявив их мужем и женой, говорила, что жених может поцеловать невесту. Это не важно. Ему лишь важно то, что теперь она – его жена, его Саша. Он нежно поцеловал свою, уже законную жену.