Текст книги "Каждый день (СИ)"

Автор книги: Одинцова26

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Глава 1 ==========

Знаете, что самое интересное в каждом дне? Да то, что никто не знает, чем этот самый день закончится. Все строят планы, говорят, что будут делать вечером, договариваются о встречах… А сами-то и не знают, суждено этому всему сбыться или нет, попадут они вечером домой… Никто не знает, когда он прощается с человеком в последний раз. Человеческая жизнь – штука хрупкая… И врачи Склифа знают об этом, как никто другой. Они много раз видели, как обрывается человеческая жизнь, как это ранит людей, которым этот человек дорог… Шел, например, мужчина на работу, сказал жене, что вечером постарается прийти домой пораньше, а в итоге, не пришел вообще… Сбила машина, умер на операционном столе. Врачи звонят жене, говорят, что произошло. И знаете, чаще всего люди, в шоковом состоянии считают, что именно медики во всем и виноваты. Потому что до встречи именно с ними, у людей все было хорошо… Все это врачи видели не раз… Но все равно, каждый день люди продолжают верить, что они вернутся домой, что увидят своих любимых и, что все у них будет хорошо… Врачи не исключение…

В Склифе сегодня был вполне обычный день, если не брать в расчет диспансеризацию, которую весь персонал ненавидел всей душой и сердцем. Но, к их великому счастью, большая часть коллектива прошли все инстанции зла и вернулись к своим обязанностям. Настроение у всех было новогоднее: Иван Николаевич был рад, что встретил Новый год с женой, Костя окончательно решил, что хочет связать свое будущее с Сашей и был уверен, что попугай Федя маме понравится. Что он подготовил Хромову, Костя так и не сказал. Сегодня он обещал заехать к ним. Нарочинская властно заседала в своем кабинете в валенках, которые ей подарил Брагин. Один Куликов ходил недовольный – его отправили в наркологический диспансер. Коллеги посмеялись, сказав, что с наркологами нужно уметь общаться. Все было, как обычно…

А Нина сидела в приемном покое и следила за детьми, пока Иван Николаевич занимался мальчиком, потерявшим голос, в смотровой. Следить пришлось недолго, поскольку Хромов быстро вывел симулянта на «чистую воду». Из смотровой мальчик уже выходил, поющим на весь приемный покой.

– Доктор Хромов! Волшебник! Любого человека заставит петь! – Нина улыбалась и пританцовывала в такт песне.

– Ну и как доктор заставил тебя запеть? – спросила сестра мальчика. Парень растерялся, не зная, что ответить, но на помощь пришел Иван Николаевич.

– Мы сделали одну нехитрую процедуру, и Саша у нас запел, – Иван Николаевич прикрыл несчастного симулянта.

– Это Вам, – благодарный мальчишка протянул Хромову конфету.

– Спасибо, – заулыбался Иван Николаевич. Мелочь, конечно, а как приятно! – Приходите завтра на концерт. – Пригласил парень Хромова.

– Я желаю тебе завтра ни пуха, ни пера, – Хромов хлопнул мальчишку по плечу. Их разговор прервала Фаина, бегущая в сторону Хромова и Нины.

– Нина, закрывай отделение! Дети, дети! Домой, летом домой! – дети, не понимая суть происходящего, начали собираться.

– До свидания, ребята, – попрощались с детьми Иван Николаевич и Нина, и внимательно посмотрели на медсестру, в ожидании, что она объяснит причину своего столь странного поведения.

– Толик, Толик этот очарованный… Закрылся в кабинете у психолога, у него пистолет… – Коллеги не переставали смотреть на Фаину, только теперь вместо снисходительного взгляда, они смотрели на нее настороженно. Какой пистолет? Откуда у Толика вообще пистолет? – Вызывай полицию. – Не унималась медсестра. Первым отреагировал Хромов.

– Так, подождите… Кто там еще есть? – мужчина не стал терять время и задал сразу главный вопрос.

– Павлова возле кабинета стоит, – последовал ответ. – Вызывай полицию, Нина! – уже кричала Фаина. Нина пошла к стоке, где находился стационарный телефон.

– Фаина, Нина, вы тогда ждите полицию, а я пойду туда, попробую поговорить с ним.

– Иван Николаевич, не нужно. Мало ли, что этому психу в голову придет, – Фаина продолжала кричать.

– Ну, не такой уж он и псих. Просто перенервничал парень.

– Иван Николаевич, – Нина как-то обеспокоенно посмотрела на мужчину. – Ради Бога, аккуратнее.

– Хорошо… Полицию ждите.

Хромов подошел к кабинету, возле которого стояла Павлова, и посмотрел в окно. Толик сидел на диване, а в правой руке у него был пистолет, дуло которого было направлено психолога.

– Я войду, поговорю с ним.

– Нет, не надо, Иван Николаевич. Уже отец едет, пусть сам разбирается.

– Ну зачем? Парень перенервничал, он впечатлительный. Я зайду и поговорю, – Хромов легонько постучал в окно. – Толя, это Иван Николаевич. Толь! Можно я войду?

– Не надо, – тихо сказала Павлова, но Хромов в своем решении был уверен. – Тогда, давайте вместе. – Она было, уже пошла за ним, но Иван Николаевич остановил её.

– Нет-нет, – сказал Хромов и, зайдя в кабинет, закрыл дверь. К своему удивлению, Павлова его послушала и осталась стоять в коридоре.

Войдя в кабинет, Хромов посмотрел на Толика. Он держал на прицеле психолога. Женщина явно была напугана, но сидела она тихо, просто боялась пошевелиться.

– Толь, ну что такое? – обратился Хромов к парню. Толик отреагировал на обращение, и перевел свой взгляд на Хромова. От такого взгляда Ивану Николаевичу стало не по себе. Он знал, что означает этот взгляд. Так смотрят люди, которым нечего терять, которым больно… Мужчина услышал за дверью шаги. Толик тоже их услышал и начал заметно нервничать. Он снова перевел взгляд на психолога и его палец начинал медленно давить на курок. Хромов знал, что будет дальше. Благо, два года армии научили его этому. Он быстро кинулся к Толику. Прозвучал выстрел и вместе с выстрелом – крик. Оба упали на пол. В эту же минуту, в кабинет врывается полиция. Они быстро схватили Толика, у которого пистолета в руках уже и не было. Затем, посмотрели на Хромова. На груди у мужчины растекалось красное пятно. Один из полицейских быстро позвал, стоящих в коридоре, Павлову и Фаину.

– Я не хотел… Не его… – тихо сказал Толик, когда полиция выводила его из кабинета. В кабинет забегает испуганная Павлова. Увидев лежащего на полу Хромова, она растерялась. На мгновение Ирина Алексеевна забыла, что она – врач. Но женщина быстро взяла себя в руки.

– Иван Николаевич! – она присела возле мужчины и зажала рану рукой. – Вы меня слышите? – Она смотрела на коллегу, который с трудом, но смог ей кивнуть.

– Фаина, – крикнула Павлова входящей медсестре. – Санитаров с каталкой, операционную и Брагина. Бегом! – После крика заведующей, Фаина исчезла также быстро, как и появилась.

– Сейчас, родной. Держитесь, мы… Мы Вам поможем, – тихо говорила Павлова, пытаясь успокоить скорее себя, а не Хромова. В следующую минуту появились санитары с каталкой, а вместе с ними – Лазарев и Покровская, которые слышали выстрел. Увидев на полу Хромова, Костя бегом кинулся к Ивану Николаевичу и, вместе с санитарами стал перекладывать его на каталку. Его повезли в операционную, в которой уже была бригада и Брагин, который был готов начать операцию. Хромова завезли в операционную.

– Я с вами, – Костя стал снимать халат, но его остановил Брагин.

– Не надо, мы сами. Саш, – он обратился к Покровской. – Побудь с ним.– Он указал на Лазарева, который стоял и смотрел, как Хромова перекладывают на стол и вводят наркоз.

– Костя, – девушка дотронулась до Лазарева. – Костя, пойдем. Она увела его из операционной, в которой бригада начала свою работу.

– Пуля прошла возле сердца, он потерял много крови, – проговорил Брагин. – Кровь заказали? – Он посмотрел на медсестру и, получив положительный ответ, продолжил работу.

– Он давление не держит, – сказала Ханина. – Давайте быстрее!

– Сейчас, подожди… Мне до пули нужно добраться.

– Вижу, – сказала Павлова и тут же услышала звук приборов.

– Асистолия, отошли от стола, – Ханина начала реанимацию. – Ставь на сто. Разряд. – Реакции нет. – Двести. Разряд! – Ирина Алексеевна смотрела на ровную линию на мониторе. Реакции не было.

========== Глава 2 ==========

Ханина продолжала реанимационные мероприятия, в то время как Павлова и Брагин просто стояли и молча смотрели на монитор. Павлова посмотрела на Хромова и, невольно вспомнила тот день, когда в больницу привезли Салама. Он уже был мертв, а Костя все пытался его реанимировать. Хромову пришлось тогда силой оттаскивать Лазарева от мертвого Салама. Нет, так нельзя. Нельзя просто так отпускать хороших людей, вообще людей… Павлова смотрела на монитор, её глаза были влажными.

– Давай еще двести, – скомандовала Ханина. – Разряд! – Дефибриллятор дал разряд и ровная линия, которая была так ненавистна всем медикам, исчезла с монитора.

– Есть ритм, – сказала Ханина. – Работайте, только максимально быстро. Я не уверена, что заведу его еще раз.

– Поняли, – облегченно выдохнула Павлова. – Извлекаем пулю.

Костя и Саша сидели в ординаторской. Операция идет уже пятый час, а оттуда ни слуху, ни духу. Саша видит, что Костя нервничает, переживает. Только помочь, к сожалению, не может. А как тут можно помочь, когда жизнь близкого и дорогого для тебя человека может оборваться в любую минуту? Но все-таки, она не могла спокойно смотреть, как он изводит себя мыслями.

– Костя, – Саша легонько дотронулась до его руки. – Кость, я понимаю, что ты волнуешься, я понимаю, что Иван Николаевич тебе очень дорог. Я тоже за него переживаю. Но там Брагин, там Павлова, Ханина… Уж кто-то, а Павлова точно не даст ему умереть. Кто же тогда нас всех будет воспитывать? – Саша попыталась пошутить и, к её удивлению, Лазарев даже улыбнулся. А ведь, действительно, Иван Николаевич был в отделении кем-то вроде всеобщего папы и воспитателя: выручит, подскажет, поможет, проведет воспитательную беседу, если нужно.

– Рубашка, – внезапно сказал Костя.

– Какая рубашка? – Саша осмотрела по сторонам, в поисках нужного предмета.

– Я маме на Новый год купил попугая – Федю, а Ивану Николаевичу рубашку, черную. Красивую. – Девушка посмотрела на Лазарева и заулыбалась.

– Почему черную-то, Кость?

– А что, – встал на защиту своего выбора Лазарев. – Он любит темные цвета. – Тут девушка засмеялась, слушая аргументы Кости. Смотря на смеющуюся Сашу, Костя на минуту отвлекся от мыслей и даже сам засмеялся. Но все веселье вмиг улетучилось, когда в ординаторскую вошли Брагин и Павлова. Костя буквально подлетел к ними.

– Живой он! Живой, – опережая все вопросы, сказал Брагин.

– А состояние? – к ним подошла обеспокоенная Саша.

– Состояние стабильное, средней тяжести. Крови много потерял, была асистолия, но Ханина завела, – на второй вопрос отвечала уже Павлова. – Он проспит до утра, а утром уже проведем осмотр, уточним состояние. – Дослушав Павлову, Костя облегченно выдохнул.

– Спасибо, – он поочередно посмотрел на Брагина и Павлову. – Спасибо огромное… – сказал Костя.

– Сердце, слава Богу, не задело, – добавила еще Павлова. Она чувствовала, что виновата. Пусть косвенно, но виновата. Она же просила Ивана Николаевича не идти туда, а с другой стороны – он спас жизнь минимум одному человеку. Да и не послушал бы он её… Павлова была занята своими мыслями и не заметила, что к ней кто-то обращается.

– Ирина Алексеевна, – сказал громче Костя. И, когда Павлова посмотрела на него, продолжил. – А как случилось все?

– Толик пистолет принес, целился в психолога. Ну, Иван Николаевич вошел туда, хотел поговорить с ним… – Павлова ненадолго замолчала и подумала, что Хромов, скорее всего, смог бы убедить Толика, если бы не кричащая Фаина и полиция, которую она вызвала. – А потом… Потом прибежали люди из полиции, меня оттолкнули, стали врываться в кабинет и… – Она не договорила, поскольку итог все знали.

– А психолог где? – спросила Саша, которая продолжала слегка обеспокоенно посматривать на Костю.

– Либо с полицией, либо здесь, – ответила заведующая и поняла, что про психолога она и забыла. – Мне еще нужно съездить в полицию, поговорить. А еще Алеников… – Павлова обреченно вздохнула, мысленно представляя, что её ждет: разборки с Алениковым, полицией, главным.

– Толика теперь посадят, наверное? – спросила гинеколог. – Ну, раз пострадавший есть.

– Я не думаю, что Иван Николаевич станет писать на него заявление, – сказал Брагин, потирая шею. – Костя, ты матери звонил вообще?

– Нет, – покачал головой Лазарев. – Ты что, она бы с ума сошла. – Минута облегчения прошла, и теперь он опять начал нервничать. Надо еще как-то маме сказать. А как, он даже не знает.

– Ладно, я поехала в полицию, – сказала Павлова. – Олег Михайлович, Вы идете?

– Конечно, – последовал незамедлительный ответ. – У меня же смена. Мне же нужно всех резать и кромсать! – Заговорил в своей обычной манере Олег и направился к двери.

– Ребят, – окликнул их Костя. – Спасибо вам, всем. – Он посмотрел на Брагина и Павлову. Ирина Алексеевна тепло ему улыбнулась, и они с Брагиным вышли из ординаторской. Как только они покинули комнату, Костя начал нервно по ней ходить.

– Кость! Ну, остановись ты, – Александра подошла к мужчине, обняла его и начала тихо говорить. – Успокойся, все хорошо. Главное, что он живой и поправится. А Марии Валерьевне нужно позвонить.

– Да я понимаю. Не знаю только, как сказать. Она же волноваться будет, переживать…

– Конечно, будет. Он её муж, – она посмотрела ему в глаза. – Но позвонить нужно. А еще лучше – поехать и сказать.

– Да… Ты права, – он улыбнулся девушке. – Только к Ивану Николаевичу зайдем и сразу поедем.

– Хорошо, – продолжая улыбаться, кивнула Александра.

Марина провела срочную операцию и вернулась к себе в кабинет. Она села в кресло и снова принялась рассматривать снимки. Но, несмотря на все усилия, медицинская часть её сознания отказывалась с ней сотрудничать. Ну как? Как она могла упустить такое? Нарочинская еще на футбольном мачте заподозрила что-то неладное, попросила его сделать МРТ. Но дальше просьбы дело так и не двинулось. Единственная умная мысль, которая пришла ей в голову, заключалась в идее позвонить Шейману и показать ему снимки. Нарочинская продолжала рассматривать снимки, в то время как в кабинете вошел Брагиин.

– Ну, перестань, – он сел на стул. – Ты скоро своим взглядом прожжешь этот снимок несчастный. – Олег отобрал у нее снимок.

– Как операция?

– Нормально, – он подпер подбородок рукой. – Сердце остановилось. Думали, что не заведем уже… Но обошлось, слава Богу.

– Зачем Иван Николаевич вообще туда пошел?

– Затем, что он – мужик. Что ему, надо было стоять и ждать, когда этот неуравновешенный пальнет в кого-нибудь? Я считаю, он правильно поступил.

– Ну, еще бы… – вздохнула Нарочинская. – Я уверена, ты бы тоже так поступил.

– Да, – сказал Брагин. – Я бы тоже так поступил! – Нарочинская подняла на него глаза.

– Что мы делать будем, Брагин? – она встала со стула и подошла к Олегу.

– А что мы будем делать? – Брагин усадил её себе на колени. – Мы будет жить, любить и доставать друг друга. А ты что думала, я так просто умирать не собираюсь. Так что, придется тебе меня еще потерпеть.

– Сволочь ты, Брагин, – Марина ударила его по плечу и тут же поцеловала.

========== Глава 3 ==========

Первое ощущение, которое испытал Иван, когда пришел в себя – боль. Болела не только грудь, но еще и голова – последствия наркоза. Дышать было тяжело. Он попытался вдохнуть чуть глубже, но тут же оставил эту затею, поскольку боль только усиливалась. Мужчина почувствовал, что до его плеча кто-то аккуратно дотронулся.

– Ваня? – он услышал голос. Женский голос. Иван прекрасно знал, кому он принадлежит. Маша… Она говорила тихо, чтобы не причинять ему лишние неудобства. Мария, будучи пусть бывшим, но реаниматологом, прекрасно знала последствия наркоза. Ваня всегда смеялся и говорил ей, что не бывает бывших врачей. Врач может уйти из медицины, а вот медицина из врача – никогда. – Тише, лежи спокойно… – Она продолжала говорить все так же тихо. Мужчина открыл глаза и увидел Марию, которая сидела рядом на стуле и обеспокоенно смотрела на мужа. Иван испытал огромную радость, что первый человек, которого он увидел, была именно она. А с другой стороны, он испытал чувство вины. Зная упрямство своей супруги, он был уверен, что она просидела здесь всю ночь. Волновалась, переживала… Мужчина расстроился – меньше всего он хотел, чтобы Маша из-за него переживала. Слишком много в её жизни было переживаний и волнений. А тут он еще… Резкое изменение настроения не укрылось от женщины.

– Ваня, ну что ты, – она погладила его руку. – Все хорошо… Ты как себя чувствуешь?

– Живой… – слабо улыбнулся мужчина. Слова давались ему с трудом, и она это видела.

– Хорошо, – она продолжала внимательно на него смотреть. – Ты отдыхай, ладно? – Мария улыбнулась мужу.

– Ладно… – мужчина кивнул, и устало прикрыл глаза.

Саша вышла из операционной и направилась в сторону ординаторской, как вдруг сзади к ней кто-то подбежал и подхватил на руки.

– Костя! – возмутилась девушка. – Что ты делаешь?

– Как что? Я, Александра Алексеевна, несу Вас в ординаторскую. Вы ведь туда путь держите? – он посмотрел на девушку с улыбкой. Саша кивнула. Лазарев донес её до диванчика, находящего в ординаторской и, положил девушку на него. Сам он присел рядом. Костя продолжал улыбаться. Саша подозрительно на него посмотрела.

– Костя, все хорошо?

– Все прекрасно! – резво ответил мужчина. – А что не так?

– Все так… – сказала она, но поведение Кости все равно её настораживало. В хорошем смысле. Веселый Костя – это хорошо. Хоть улыбается, а то, днем на него смотреть страшно было. – Как Иван Николаевич? – спросила девушка, распуская волосы.

– В себя приходил. На пару мину, правда, но уже хорошо. Мама с ним сейчас.

– Мария Валерьевна до сих пор здесь? – Саша встала с дивана и подошла к чайнику. Она молча подняла предмет, тем самым спрашивая у Кости, будет ли он кофе. Получив утвердительный кивок, она набрала воды в чайник и поставила его на подставку. – Ты её домой не отвозил?

– Я предлагал. Но ты же знаешь мою маму – она упертая. Да и рядом с ним ей спокойнее будет, – Костя подошел к Саше сзади и обнял её. – Александра Алексеевна, у меня есть к Вам предложение…. – Шепнул он ей на ухо.

– Еще одно? – саркастично спросила девушка.

– Да, – протянул Лазарев. – Я предлагаю Вам жить вместе.

– Какой Вы быстрый, Константин Германович, – она повернулась лицом к Лазареву и внимательно посмотрела ему в глаза. – Вчера только предложение сделали, а сегодня уже жить вместе предлагаете?

– Ну, а что тянуть? Мы с Вами прекрасно друг друга знаем. Да и… – теперь он уже серьезно смотрел на девушку. – Слишком долго мы были идиотами. Пора это заканчивать. Саш, хватит быть идиотами. – Еще раз повтори он.

– Согласна. Хватит, – подтвердила Александра. Она услышала щелчок чайника и принялась делать кофе. – Только, Константин Германович, Вы учтите… Я курю. – Она протянула ему кружку с кофе.

– Ну, что же… Я тоже курю, – он глотнул кофе и поморщился – слишком горячим он был. – Только маме не говори. – Быстро добавил Лазарев.

– Ай-яй-яй, – засмеялась Александра. – Куришь, значит? И Иван Николаевич тебя покрывает?

– А Иван Николаевич вместе со мной курит, – ответил мужчина и тут Саша удивилась.

– Он курит?

– Да. Редко, правда, но курит. Так что, будешь с нами в сговоре, – засмеялся Костя. – Так что насчет нашего совместного проживания?

– Ну, что я могу Вам сказать, – улыбнулась Александра. – Адрес Вы знаете.

========== Глава 4 ==========

Нарочинская припарковалась и вышла из машины. Поставив машину на сигнализацию, она направилась в сторону больницы. Только шла она не в родной Склиф, а в Бурденко, где её уже ждал Шейман. Нарочинская подошла к стойке регистратуры.

– Добрый день, – с ней поздоровалась молодая девушка.

– Добрый, – ответила хирург. – Подскажите, пожалуйста, как найти Шеймана Юрия Михайловича? Я – Нарочинская, он должен был предупредить.

– Да, конечно, – она бегло просмотрела какие-то записи. – Вам нужно подняться на третий этаж, 112-й кабинет.

– Спасибо, – поблагодарила Марина и пошла к Шейману.

Шейман услышал стук в дверь.

– Да-да, – в кабинет вошла Нарочинская. – Привет, присаживайся. – Он указал ей на стул.

– Кофе хочешь? – У Шеймана явно было хорошее настроение.

– Нет, спасибо, – Марина не разделяла энтузиазм коллеги. – Юр, мне помощь твоя нужна.

– Конечно, нужна, – ухмыльнулся мужчина, наливая себе кофе. – Вам всем нужна моя помощь. – Самодовольно добавил он. Нарочинская усмехнулась. Чего Шейману не занимать – так это наглости, самоуверенности и ехидности. Но, несмотря на его характер, он всегда готов был прийти на помощь.

– Это по поводу Брагина, – Ше ман сел в кресло и стал внимательно слушать коллегу. – У него проблема… По нашей части.

– Что такое? Старые травмы дают о себе знать или что-то другое?

– Что-то другое, – ответила Марина, протягивая ему снимки. – Посмотри. – Юрию стоило только взглянуть на снимки, как все веселье вмиг улетучилось. Он отставил кружку с кофе и принялся внимательно рассматривать снимки. И чем дольше он смотрел на них, тем сильнее начинал беспокоиться.

– Давно узнали? – он перевел свой взгляд на Нарочинскую, которая горько улыбалась.

– Узнали… Он в Ярославле узнал, мне только вчера показал снимки.

– Раньше никаких странностей за ним не замечала?

– Юр, – хмыкнула Нарочинская. – Брагин – это одна сплошная странность. – Сказала Марина и задумалась. – На футболе, помнишь? У него голова закружилась, что ли… Я его уговаривала МРТ сделать. Но это же Брагин, зачем ему МРТ! – Развела она руками.

– Да, помню. Слушай, а Брагин вообще знает, что ты здесь?

– Нет, Юр, – она покачала головой. – Я с тобой сначала поговорить решила.

– Конспираторша… – усмехнулся Юрий. – Сама-то что думаешь?

– Юр, ничего я не думаю! Понимаешь? Единственно вменяемое решение, которое пришло мне в голову – снимки тебе показать, – Марина старалась держать себя в руках, но получалось уже откровенно плохо. Она устала. Устала переживать, устала бояться за него, устала жить на пороховой бочке… – Юр…

– Значит так, Марина Владимировна, – он отдал ей снимки. – Тащи сюда своего Брагина, мы возьмем все анализы и будем думать, что делать дальше. А делать что-то нужно. И быстро. Ты меня поняла?

– Поняла, Юр. Поняла…

Павлова сидела у себя в кабинете и, подперев подбородок рукой, смотрела на дверь. Как же ей все надоело… Вчера она была в полиции, разговаривала со следователем, потом она говорила с главным, а сегодня ей уже звонили из министерства. А все из-за одного человека, которому, видите ли, нормально не жилось. Зачем он вообще этот пистолет притащил? Еще и отец его… Стоило Павловой вспомнить про Аленикова, как он зашел в кабинет. Почему-то, она даже не была удивлена.

– Анатолий Борисович, а Вас не учили стучаться, прежде чем входить в кабинет? – спросила Ирина, но мужчина не посчитал нужным ответить на её вопрос.

– Я сегодня еще раз был у следователя, – он сел на стул. – Толик в СИЗО, они будут возбуждать уголовное дело. Я, конечно, подключу все связи. Дело можно остановить… – Он посмотрел на женщину.

– И? От меня ты что хочешь?

– Потерпевший может подписать отказ от возбуждения уголовного дела. Этот врач согласится подписать отказ? Ты можешь его попросить?

– «Этот врач», – хмыкнула Павлова. – У «этого врача» вообще-то имя есть. – Она бросила на него вызывающий взгляд.

– Я просто не помню, как его зовут, – сказал чиновник.

– Да ты и не утруждался, – резко ответила хирург. – Я так понимаю, тебя нисколько не волнует, что из-за выходки твоего сына мог погибнуть человек?

– Ты бы на моем месте тоже так поступила, – повысил тон мужчина.

– Любой бы так поступил, наверное… – она вздохнула. – Но просить я его ни о чем не буду. Иди и сам поговори с ним, по-человечески. Хромов нормальный, адекватный мужик. Я думаю, он тебя поймет. – Павлова посмотрела на Аленикова. Тот кивнул ей в знак согласия.

– Я…попробую поговорить с ним, – он встал со стула. – Сегодня можно?

– Нет, он только после операции, дай человеку в себя прийти. Я тебе позвоню, когда можно будет.

– Хорошо, – он подошел к двери и приоткрыл её. – Спасибо.

– Иван Николаевич. Его зовут Иван Николаевич, – повторила Павлова.

– Я запомнил. Спасибо, – мужчина вышел из кабинета.

Когда мужчина снова пришел в себя, дышать было уже немного легче. Он открыл глаза и опять увидел Машу, которая все так же сидела на стуле и внимательно смотрела на супруга. Когда она увидела, что он открыл глаза, женщина улыбнулась.

– Ты как себя чувствуешь? – снова задала она тот же вопрос. – Болит меньше?

– Да, – ответил он. – Уже лучше. – Иван посмотрел на супругу и улыбнулся. Он её не обманывал, ему, действительно, было лучше. Даже дышать было легче, и боль была не такой сильной.

– Тебе Таня обезболивающее вколола, – она пододвинула стул ближе к кровати.

– Маш, – мужчина посмотрела на Марию. – Ты здесь всю ночь была, что ли? – Вместо ответа она просто ему улыбалась. – Ну, зачем?

– Как зачем? – она вздохнула. – Я и так чуть с ума не сошла… – Мария хотела продолжить, но посмотрела на мужчину и остановилась. Нет, он и так переживает, что заставил её волноваться. Женщина уже пожалела и о вышесказанном.

– Маш, можно тебя попросить кое-что сделать?

– Да, конечно, – последовал незамедлительный ответ.

– Поезжай домой, отдохни. Всю ночь здесь просидела, устала же… Хорошо? – Иван внимательно смотрел на супругу. Она вздохнула, но спорить с ним Мария не хотела. Он прав.

– Хорошо, – она ему улыбнулась. Пока Хромовы разговаривали, в палату вошла Павлова.

– Здравствуйте, – она подошла к ним. Супруги поздоровались с заведующей. – Ну, как Вы себя чувствуете? – Ирина посмотрела на показатели на мониторе. – Хромов вздохнул и улыбнулся. Ему уже начинал надоедать этот вопрос. Не привык он к такому вниманию. Но Иван понимал, что этот вопрос будет его еще долго преследовать.

– Лучше уже.

– Ну, слава Богу, – Ирина тоже улыбнулась коллеге. – Вы тогда отдыхайте, а я с Вашей

супругой поговорю. – Хромов кивнул.

– Спасибо, – тихо сказал мужчина. Ирина Алексеевна еще раз ему улыбнулась и вышла из палаты. Мария встала со стула и наклонилась к мужчине.

– Я завтра приеду, – сказала она и поцеловала мужа.

– Хорошо, – кивнул мужчина. Мария вышла из палаты вслед за Ириной Алексеевной. Она ждала её в коридоре.

– Ну, что сказать: состояние у него стабильное, средней тяжести. Сейчас он практически все время спит, но вы не переживайте – это нормально. Сами понимаете… Ранение тяжелое, потребуется время на восстановление. Ему просто нужно набраться сил, – она не

употребляла медицинскую терминологию, чтобы женщина её понимала. Мария улыбнулась.

– Ирина Алексеевна, я понимаю все. Я тоже врач, – Павлова удивилась. – Просто, когда с близкими людьми такое случается, сразу забываешь, что ты – медик. Понимаете? – Хромова посмотрела на хирурга.

– Понимаю, еще как понимаю, – она кивнула. – Я просто не думала, что Вы медик. Я Вас по телевизору как-то видела. Подумала, что Вы – журналист.– Ирина Алексеевна вспомнила, что когда-то видела Хромову, она вела какую-то передачу. Мария засмеялась.

– Нет, Ирина Алексеевна, я врач.

– А какая у вас специализация? – в Павловой проснулся профессиональный интерес.

– Анестезиолог-реаниматолог, – после ответа Хромовой, заведующая удивилась еще

сильнее. Ей в голову пришла хорошая, как ей казалось, идея.

– Мария Валерьевна, а Вы бы согласились выйти к нам в отделение на работу? Я понимаю, что сейчас не самый лучший момент, но все же, – теперь уже удивилась Хромова.

– Ой, Ирина Алексеевна… Я уже лет пятнадцать не работаю. Вы уверены, что Вам такой реаниматолог нужен? – спросила женщина. Она и сама-то уверена не была.

– Уверена. У нас реаниматолог через два месяца увольняется. А найти нового специалиста сразу, будет затруднительно. А Вам можно будет пройти курсы, подтвердить квалификацию и выйти к нам в отделение. Как раз, с Иваном Николаевичем в одно время выйдете, – Павлова улыбнулась. Мария немного растерялась. Но отказываться она почему-то не спешила.

– А я могу подумать пару дней? – спросила женщина.

– Да, конечно, – кивнула Павлова. – Вы тогда, когда решите, зайдите ко мне в кабинет. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Хромова. – Спасибо Вам… За Ваню. – Павлова посмотрела на Марию.

– Это ему спасибо. Ваш муж – настоящий мужчина! – после этих слов Хромова улыбнулась.

– До свидания, – сказала Ирина Алексеевна.

– До свидания, – ответила Мария, продолжая улыбаться.

Комментарий к Глава 4

Как вы думаете: не будет ли глупостью сделать Марию частью дружного коллектива в Склифе? Лично мне, например, всегда было интересно посмотреть на то, как она работает. В конце второго сезоне была отсылка на то, что она по образованию – врач.

========== Глава 5 ==========

В Москве было прекрасное зимнее утро. Люди в спешке бежали по своим делам – бежали на работу, в школу. Некоторые просто гуляли по улице и наслаждались ярким солнечным светом и зимним воздухом. Саше же приходилось «наслаждаться» трезвонящим будильником, напоминающем ей, что все-таки пора вставать и идти на работу. Девушка со вздохом потянулась к будильнику и, отключив источник раздражения, принялась будить Лазарева.

– Костя, – она легонько толкнула мужчину. Тот промычал в ответ что-то неразборчивое и зарылся лицом в подушку. – Костя, давай вставай! – Девушка была настроена решительно, поскольку получить нагоняй от Павловой – не очень хорошая перспектива. Она и так в последнее время нервная. Не без причины, конечно. Костя нехотя открыл глаза.

– Не хочу, – простонал Лазарев. – Давай скажем, что мы заболели. – Он обнял девушку.

– Оба сразу? – она засмеялась. – А работать кто будет? У нас половины смены нет: Куликов в диспенсер поехал, Брагин сегодня не выйдет, про Толика я вообще молчу, а Иван Николаевич еще месяца два восстанавливаться будет. Ты к нему зайти собирался, помнишь?

– Конечно, помню. Вместе зайдем?

– Конечно, – девушка улыбнулась. Она встала с дивана и принялась готовить завтрак. Давно она не готовила завтрак на двоих. Лазарев подошел к Александре сзади и обнял за талию.

– Саш? Мы заявление пойдем подавать? – шептал на ухо Костя, тем самым отвлекая девушку от приготовления пищи.

– Костя! Без завтрака останешься, – пригрозила Покровская. – Пойдем, конечно. Только… Мы забыли об этом сказать родителям. – Напомнила она.

– Ну, ничего. Мы их сразу на свадьбу позовем, – засмеялся Костя, отбирая у девушки приготовленный кофе.

Павлова сидела в кабинете и уже второй час составляла график дежурств. График не радовал. Честно говоря, её сейчас вообще ничего не радовало. На работе завал полный, как сейчас любят говорить коллеги, в личной жизни все еще хуже. С одной стороны Кривицкий, с другой – Алеников. И что их объединяет – так это то, что оба в последнее время доставляют ей слишком много хлопот. В дверь кабинета постучали.