Текст книги "Фальшивый Итачи (СИ)"

Автор книги: Observet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 65 страниц)

Глава 15

С тех пор, как большая часть деревни Скрытого Листа превратилась в гигантский кратер, во мне росло желание посмотреть на тех, кто является причиной этого приятного и освежающего мою душу инцидента.

Я без долгих раздумий бросился вперёд. Остановившись всего в нескольких метрах от того места, где всего пять минут назад возвышалась высокая стена, я с интересом наблюдал за развивающимися по-близости событиями.

– Гавр-гура! – взревел лис размером с гору, размахивая своими девятью хвостами.

Мне показалось забавным, как он, неосознанно назвав имя печально известного виртуального идола во время своей попытки угрожающе рычать, выплевывая вместе с тем гигантскую чёрную сферу в сторону скалы с головами четырёх Хокаге.

– Неужели очередное избиение Наруто всей деревней закончилось плохо, как это иногда бывает во многих фанфиках? – осведомился я, окинув взглядом стоящего передо мной мужчину лет двадцати со смуглой кожей и чёрными волосами.

Он был одет в типичные для ниндзя деревни Скрытого Листа тёмно-синие штаны и футболку, синие сандали с открытыми пальцами, а также стандартный тёмно-зелёный бронежилет чунина.

Этот человек ничем не выделялся кроме шрама на носу. Можно сказать, что он был почти образцовым пушечным мясом. И если кто-то вроде него умрёт, то никто даже не будет об этом особо жалеть. А всё потому, что о нём просто никто даже и не вспомнит. Если бы не этот горизонтальный шрам на носу, то в истории «Наруто» бедняга бы остался безымянным персонажем третьего плана.

Этого человека звали Умино Ирука. Он стоял передо мной на коленях с заплаканным лицом, обращённым в сторону бушующего девятихвостого лиса.

– Наруто! Наруто! Нет! Прекрати Наруто! Приди в себя! Ты Узумаки Наруто, а не демон-лис!

Ирука громко кричал так, словно его слова могут что-то изменить. К сожалению для него, реальность, в которой мы оба жили, была слишком жестока... Ведь среди всех прочих людей, именно такие второстепенным персонажам, каким был он, вынуждены страдать больше всего.

Только главный герой, Узумаки Наруто, мог надеяться изменить мир с помощью одних только слов. Однако у всех остальных, никогда в принципе не будет даже иллюзорного шанса на успех.

«Наивный глупец!» – холодно подумал я, окинув плачущего Ируку презрительным взглядом.

Мне показалось странным, что он вообще говорил такие нелепые вещи вслух, особенно если другая сторона находится слишком далеко, чтобы его услышать. Если бы Ирука просто немного подумал, то сразу бы это понял. К сожалению для него, промывка мозгов с юных лет лишила его возможности развить навык критического мышления, поэтому такая способность выходила за пределы досягаемости реальных возможностей Умино Ируки.

«Он действительно верит, что именно эта гигантская лиса причинила столько разрушений?» – задумался я, глядя шесть фигур, стоящих на каменной голове четвёртого Хокаге, – «Разве не очевидно, что замена деревни гигантской воронкой, всё это время было делом рук лидера Акацуки?»

Это был Узумаки Нагато собственной персоной, за которым стояли другие члены его общества психов в плащах. Среди них были такие яркие персонажи как Хошигаке Кисамэ, Орочимару, Какузу и Конан, а также ещё одна женщина-блондинка с большой грудью, которая точно никогда не должна была стать членом Акацуки.

Я никогда не встречал эту большегрудую женщину лично, но прежний Итачи видел её изображение в учебнике истории, пока ещё учился в Академии ниндзя. Ей там была посвящена целая глава.

Удивителен и тот факт, что Нагато стоял там прямо на своих ногах, которые должны были быть навсегда искалечены. Впрочем, судя по тому, что рядом с ним, приблизительно на расстоянии около двух метров, также стояла и Сенджу Цунадэ, знаменитая принцесса слизней, то исцеления Нагато было именно её работой. Она тоже была одета в типичный для Акацуки чёрный балахон с красными облаками и носила характерное кольцо на пальце. Цунадэ смотрела на то, что осталось от деревни, основанной её дедушкой с искажённой гримасой ненависти лицом и неприкрытой злобой в глазах.

– Интересно, как так вышло, что внучка Первого Хокаге присоединилась к этой кучке фанатиков-террористов? Может быть, она узнала правду о резне клана Сенджу, который тайно совершил Третий Хокаге и его лучший друг, печально известный маньяк геноцида и похититель детей, Шимура Данзо? – спросил я у Ируки, внимательно рассматривая с помощью своего Шарингана всех собравшихся на каменной голове Намикадзе Минато членов Акацуки.

В тот момент я не особенно наделся на то, что Умино даст мне хоть какой-то ответ. В конце концов, он был так занят своими воплями, плачем и наблюдением за тем, как Курама пытается безуспешно взорвать скалу с каменными лицами своими атаками.

Тем временем гигантский лис выпустил изо рта в сторону скалы ещё одну бомбу хвостатого зверя. Это уже пятая попытка по счёту, которую я увидел лично. Разумеется, также, как и все остальные атаки Курамы, эта тоже была поглощена Узумаки Нагато с помощью силы Пути Преты.

Лидер организации Акацуки просто пафосно вытянул руку вперёд, и атака гигантского лиса превратилась в волну синего света, который влился в его тело. Сейчас, когда Нагато был здоров, то очевидно больше не нуждался в марионетках, вместо этого предпочитая вести бой самостоятельно. Он просто больше не нуждался в них, ведь все способности Риннегана, кроме одной только техники Лимбо, теперь находились в его полном распоряжении.

– Ты… Предатель Учиха Итачи! – подал голос Ирука, заставив меня временно обратить на него часть своего внимания, – Как ты посмел сказать такое о Третьем Хокаге? Хирузен-сама самый добрый, самый заботливый и самый сильный из всех, когда-либо живших в этом мире! Он бы никогда не истребил семью своего наставника, Второго Хокаге!

– И тут я уже подумал, что ты ничего мне не ответишь, – ухмыльнулся я, глядя на искажённое яростью лицо Ируки, который обернувшись, посмотрел на меня безумным взглядом фанатика, – Кстати, когда ты сказал, что Сарутоби Хирузен самый сильный, то тут ты ошибся. На самом деле среди всех Хокаге, он самый слабый и жалкий. Единственное в чём он сильней остальных, так это в пропаганде, лжи и количестве денег на своём банковском счету.

Мне стало интересно, что именно Ирука мне на это ответит. В конце концов, если говорить об уже умерших Хокаге, то Сарутоби был буквально никем с точки зрения силы. Первый Хокаге был намного сильнее его и смог подавить весь мир своей мощью и мог бы с лёгкостью победить каждого из хвостатых зверей в одиночку, а Второй и Четвёртый были гениями, овладевшими Полётом Бога Грома, а потому были способны сражаться с целыми армиями. Что смог бы сделать Третий Хокаге, если бы ему пришлось сражаться с любым из той троицы, когда они все ещё в полной силе?

Ответ прост. Ему бы оставалось только лечь и умереть. Будет он сопротивляться или нет, конечный результат это не изменит. Может быть, в лучшем случаи, Сарутоби Хирузен мог бы призвать бога смерти и принести в жертву ему свою душу вместе с душой врага. Но в реальном бою, он банально не успеет даже закричать от ужаса перед смертью, не говоря уже о том, чтобы успеть кого-то там призвать.

– Нет, ты врёшь, Хирузен-сама самый сильный! – воскликнул Ирука, когда его тело дрожало от ярости.

Умино был одним из тех идиотов, которые слепо верили пропаганде. Если бы он был хотя бы немного рациональным в своём подходе к жизни, то смог бы легко понять, что его собственные слова были просто откровенной чушью.

– Тогда ты забыл о Учихе Мадаре и других трёх Хокаге, каждый из которых был сильнее третьего. Третий и четвёртый Райкаге также явно намного сильнее старика Сарутоби, – напомнил своему собеседнику я, – К тому же есть ещё Мудрец Шести Путей, а также его дети, мать и брат. Не говоря уже обо мне! Я уж точно намного сильней этого бесполезного старика.

Вняв моим словам, Ирука выглядел искренне потерянным. Он побледнел и покрылся холодным потом, пытаясь осмыслить, то что услышал, но в последний момент, что-то в его голове резко перемкнуло. Лицо Ируки внезапно искривилось в судорожной гримасе, пальцы на руках хаотично задёргались, а глаза закатились. Однако уже через секунду, он пришёл в норму. Его лицо разгладилось и похолодело, став выглядеть так, словно Ирука разом лишился всех своих эмоций.

– Если ты не согласен со мной, то аргументируй, – спокойным голосом предложил я, – Расскажи мне о боевых подвигах Третьего Хокаге, которые по твоим словам делают его сильнейшим. Ведь, по моему мнению, Сарутоби Хирузен выходил за пределы деревни только один раз за последние двадцать лет, однажды посетив дворец даймё Страны Огня. Какие же великие дела он совершил, которые по твоему делают его самым сильным, если он всё время безвылазно сидел на одном месте?

Ирука слепо смотрел в пустоту, выглядя так, словно его картина мира полностью разрушилась. Секундой спустя выражение его лица вновь переменилось, кожа покраснела от ярости, а зубы с неприятным скрежетом крошились во рту от того, как сильно тот их сжимал.

– Ты предатель Учиха, во имя воли огня, умри! – громко закричав, Умино Ирука кинулся на меня с парой кунаев в руках, – Я защищу деревню Скрытого Листа! Это мой путь ниндзя!

«Как и ожидалось от фанатика, каждый раз когда аргументы заканчиваются, они берутся за оружие и стремятся убить своего оппонента по переговорам» – подумал я, кивнув в ответ на собственные мысли.

Тем временем Ирука безумно кричал, разбрасывая слюни во все стороны, слепо махая зажатыми в его руках кунаями. Если бы не моя способность достичь скорости звука с помощью простого бега и усиления тела чакрой, а также эффекта ускоренного восприятия времени и предсказательных способностей Шарингана, я бы, пожалуй, был поражён этой атакой…

…Не кунаями, которыми махал Ирука, конечно же, а его слюнями, которые летели во все стороны на довольно приличной скорости.

На самом деле, глядя на этот загадочный феномен, я на мгновение почти поверил, что Ирука применил неизвестную мне технику стихии воды… Хотя, мне не пришлось сильно удивляться, если бы от того гнева, который он испытывал, Ирука пробудил предел родословной или, как его ошибочно называют в русской фанатской базе, улучшенный геном.

«Интересно… – размышлял я, уклоняясь от очередного удара Ируки, просто совершив шаг в сторону, – Можно ли назвать это стихией плевков? Или стихией слюней?»

Глядя на пролетающие в сантиметре от моего лица слюни, я потянулся правой рукой к ножнам на своём поясе, приготовившись извлечь навсегда одолженный у Орочимару меч, чтобы отправить Ируку в лучший мир.

Прежде чем я смог обнажить клинок, мне пришлось отпрыгнуть назад. Я совершил кувырок в воздухе, а затем мягко приземлился, встав в боевую стойку, окинул напавших на меня врагов напряжённым взглядом.

Причиной моего отступления стали девять выплывших из-под земли фигур с катанами и закрывающей всё тело стальной серебристо-серой бронёй. Они атаковали одновременно, действуя совершенно синхронно, можно даже сказать идеально слаженно, как будто бы каждым из них управляла одна и та же единая воля.

– Ирука-кун ты в порядке? – из-за моей спины послышался знакомый голос.

Мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, где и когда я слышал его в последний раз. Я почти не обратил внимания на врезавшиеся мне в спину маленькие острые предметы, которые пронзили мою одежду, но столкнувшись с придуманной мной техникой древесной кожи просто отскочили, упав на землю где-то рядом.

«Если бы не моя паранойя, которая не позволяет мне выйти из дома без применения этой защитной техники, то сейчас меня бы уже отправили на тот свет!» – с горьким вздохом осознал я.

На самом деле удивительно то, что обладатель этого голоса смог скрыть своё присутствие от меня. В конце концов, до последнего момента я даже не подозревал, что рядом есть ещё кто-то, кроме меня и Ируки. Нападавший, однако, смог не только подобраться ко мне незаметно, но и скрыть передвижение своих марионеток, ведь никем другим эти фигуры в броне самураев из страны Железа быть просто не могли. С помощью своего Шарингана, я быстро разглядел синие нити, которые связывали их с человеком, стоящим за моей спиной.

Способность прежнего Итачи чувствовать чакру благодаря клеткам Хаширамы была значительно улучшена, и я должен был быть в состоянии почувствовать почти любого человека на расстоянии до двух километров, при условии, что тот не был кем-то вроде Джуго или Чёрного Зецу с природной энергией, подавляющей собственную чакру в пределах тела. Пока я бежал в сторону гигантского кратера, то отслеживал всех обладателей чакры по-близости. Мне просто не хотелось попасть в засаду и быть убитым первым же ударом. Таким образом, я с нетерпением горел желанием узнать о том, кем был враг, сумевший обмануть мои чувства.

Обернувшись, я с удивлением обнаружил, что нападавшей оказалась зеленоглазая женщина средних лет с короткими светлыми волосами. Она была одета в типичную для ниндзя этой деревни одежду, также как и Ирука. Хотя стоит отметить, что в отличие от первого в мире пользователя стихии слюней, женщина носила в жилет джонина.

«Хм, кажется, теперь понимаю…» – мысленно отметил я, наконец-то вспомнив, где и когда мне довелось встречать эту блондинку в прошлом, – «Харуно Мебуки, да? Мать Харуно Сакуры. Прежний Итачи встречался с ней неоднократно, когда забирал Саске из Академии!»

– И что вы здесь делаете, нападая на бедного меня, когда вы должны защищать свою деревню от бушующего демона-лиса и той кучки ниндзя-отступников в плащах с красными облаками? – осведомился я, окинув Мебуки холодным взглядом.

Прежде чем мать Сакуры успела что-либо сказать, я переместил из своей системы каналов чакры больше энергии, направив поток чакры молнии через своё собственное тело. Хотя это и не так эффективно, как Режим Чакры Молнии, но уровень ускорения был отнюдь не маленьким. Этот метод также не нуждался в ручных печатях, поэтому я мог применить его практический мгновенно. В конце концов, моё мастерство в необходимой стихии пока было ещё далеко от уровня Райкаге. Будь то Третий или Четвёртый, эти двое пока превосходили меня с точки зрения владения Режимом Чакры Молнии.

Огромная сила растеклась по моему телу, наполняя его жаром и лёгким, но приятным покалыванием. Я отчётливо ощутил, как мир вокруг замедлился. Мне пришлось потратить несколько мгновений, чтобы адаптироваться к новой скорости, которая увеличивала быстроту моих движений и реакцию почти в пять раз.

Затем я бросился вперёд так стремительно, как только смог, попутно взмахнув мечём позади себя, не глядя. Теперь, сосредоточившись ещё сильней, я отчётливо мог ощутить положение каждой крупицы чакры, которую Мебуки использовала для управления марионетками.

Лезвие моего клинка ярко сияло белым светом, мерцая от разрядов электричества, текущих по нему, словно потоки воды. Длина меча в моих руках мгновенно изменилась, увеличившись почти на двадцать метров.

Прежде чем Харуно Мебуки смогла отреагировать, я взмахнул рукой. Одним движением мне удалось срубить все нити чакры, соединяющие её тело с теми марионетками, которые пытались подобраться ко мне сзади.

Через сотую долю секунды мой меч устремился к её шее. В тот момент, я решил твёрдо покончить с жизнью Мебуки раз и навсегда. В конце концов, это меньшее, что мне придётся сделать за попытку убить меня. А в этом жестоком мире никогда нельзя прощать тех, кто желает тебе смерти и пытается забрать твою жизнь.

Конечно, тот факт, что мне не хочется кого-либо прощать, не всегда означает, что всех нужно убивать. Например Таюя всё ещё дышит несмотря на неоднократные попытки навредить мне. Но её существование можно было терпеть ради верности Хоноки, способности которой всё ещё представляют для меня большой интерес. Однако у Мебуки не было ничего, что я считал бы важным. По этой причине в отличии от Таюи, мне придётся отправить её навестить Мудреца Шести Путей в чистом мире.

В конце концов, я учился на ошибках главных героев комиксов, манги и аниме, которые любили оставлять своих врагов в живых, как будто бы специально, чтобы те в будущем возвращались с большей силой ради мести. Именно так любили поступать такие персонажи, как Супермен и Бэтмен, что позволяли своим врагам остаться в мире живых и дальше, только для того чтобы те вернулись, убив их членов семьи и друзей, а также целую кучу других людей.

Однако, прежде чем я успел покончить с жизнью Мебуки, едва различимая даже с учётом моего Шарингана тень метнулась ко мне. Мне удалось различить блеск меча, чьё лезвие, также как мой собственный клинок, мерцало белыми разрядами электричества. Я был вынужден изменить вектор движения собственного меча только для того чтобы спасти свою жизнь и заблокировать направленную на меня атаку.

Два клинка, окутанных чакрой стихии молнии, с грохотом столкнулись. Искры хлынули и разлетелись во все стороны вместе с гиперзвуковой ударной волной. Стоявшая всего в нескольких метрах от эпицентра столкновения двух мечей, Мебуки была отброшена сильным порывом ветра.

Её барабанные перепонки лопнули от перегрузки, а внутренние органы тоже должны были получить серьёзные повреждения. Тело женщины прокатилось по земле, оставив за собой длинный след из крови, что хлынула из разбитого от удара затылка.

– Ублюдок, ты посмел напасть на мою жену! – яростно воскликнул мужчина, взглянув на лицо которого я не мог не узнать в нём Харуно Кизаши.

Глава 16

Когда последний звук сорвался с его губ, Харуно Кизаши нанёс удар. Ему в очередной раз удалось застать меня врасплох. К счастью для меня, на этот раз он даже не использовал меч.

«Это действительно отец Сакуры? Хотя я применил чакру, чтобы прикрепить себя к поверхности, но он всё ещё умудрился оттолкнуть меня!» – размышлял я, когда колено моего противника врезалось мне в грудь, заставив мои ноги скользить по земле, оставляя за собой, похожие на пару миниатюрных траншей, следы длинной почти в десять метров.

Если бы не моя техника древесной кожи, то последний удар Кизаши оставил мне не просто синяк, а сломал все рёбра, разрушил сердце и лёгкие, практически мгновенно убив меня на месте. Отец Сакуры, если это действительно был именно он, совсем не сдерживался.

В тот момент мне не составило труда понять, что самой Сакуре действительно повезло с родителями. Они были не только живыми, но и довольно могущественными. Особенно выделялся её отец, чья сила казалось просто абсурдной. Что касается матери Сакуры в лице Мебуки, то её боевая мощь находилась лишь на уровне среднего джонина, хотя её способность, позволяющая скрывать чакру, давала ей огромное преимущество. Впрочем, я лично уже успел убедиться, что навыки ближнего боя у неё, если следовать моим стандартам, хромали на обе ноги.

– Ты не думаешь, что это грубо, нападать на людей без предупреждения? – осведомился я, окинув своего противника оценивающим взглядом.

Тускло-розовые волосы, эти глупые бакенбарды, щетина на подбородке, глупо выглядящие усы и уже знакомые мне черты лица не могли соврать моим волшебным глазам. В отличие от своей жены, Харуно Кизаши был одет в тапочки и короткие коричневые штаны, а также тёмное просторное кимоно с внутренней зелёной подкладкой и рукавами, подстёгнутое поясом. Его глаза были закрыты, что имело смысл, учитывая особенности боя с пользователем Шарингана и угрозу, которую несли могущественные иллюзии, что мне с легкостью удалось бы применить на нём, просто встретившись с ним взглядом.

«Впрочем, может быть, это просто качественная маскировка, – подумал я, нахмурившись, – нельзя было сказать точно, когда даже глаза таких могущественных существ, как Ишики и Кагуя, не могут отличить теневых клонов от оригинала. Хотя мне хотелось бы верить, что тот, с кем я сражаюсь, нормальный человек, а не какой-нибудь клон»

Однако, в тот момент мне удалось вспомнить одну очень важную деталь. Именно она развеяла мои сомнения. Правда в том, что теневой клон или ложный облик техники Превращения не могут выдержать повреждения, которые причиняет чакра молнии при направлении её потока через собственное тело. Таким образом, этот человек, безусловно, не был теневым клоном, который был преображён в Харуно Кизаши с помощью техники Превращения или каким-то другим ниндзя, который превратился в отца Сакуры.

«Кроме того, что это за хрень с его чакрой и… Почему она такая мощная и эта жёлтая подводка под глазами, неужели это… – размышлял я, теряясь в собственных догадках и предположениях, – Он освоил режим мудреца?! Более того, он также использует стихию молнии, чтобы повысить скорость своего тела, как это делаю я. С учётом наличия у него чакры мудреца ничего удивительного нет в том, что он физически намного сильнее меня…»

Было несложно понять, что единственным фактором, который спас меня от неизбежной смерти, был мой Шаринган. Благодаря этим глазам мне удалось предвидеть то, куда именно Кизаши нанесёт удар, а затем перенаправить свою собственную атаку для самозащиты, иначе бы моя попытка убить его жену стоила бы мне жизни.

«Я вынужден признать, что в данный момент не могу легко победить его, – с горечью осознал я, ощутив боль в руках, которая осталась от моей попытки защититься от одного единственного удара Кизаши, – Жаль, что в отличии от главных героев, у меня, как у антагониста второго плана, нет никакой сюжетной брони. Будь всё иначе, то я не столкнулся бы с таким сильным противником, когда поблизости уже есть столько могущественных персонажей?!»

Моё настроение испортилось, как-то молоко, которое в аниме пил Узумаки Наруто в день своего первого и единственного свидания с Харуно Сакурой. Мне хотелось выть и кричать от безысходности. В тот момент я уже считал себя значимой силой и одним из сильнейших в мире… Но теперь появился какой-то персонаж третьего плана, который оказался намного сильней меня!

Мне хотелось надеяться, что этому неожиданному всплеску силы есть какое-то логичное объяснение. Обычно такой моб, как Кизаши, просто не может быть настолько сильнее меня. Если бы такой поворот сюжета внезапно появился в фанфике, то мне бы очень захотелось поговорить с его автором, взяв в руки биту.

В каноне Харуно Кизаши никогда не демонстрировал такую мощь… если я правильно помню, то там он вообще никогда не сражался. Мне просто не удавалось вспомнить хотя бы один бой с его участием, а это означает для меня очень плохие вещи. Хотя в одном из фильмов по «Наруто» было упомянуто, что он умудрился стать Четвёртым Хокаге в каком-то параллельном мире, заменив Минато, но его сила так и не была продемонстрирована зрителям.

«Кто знает, сколько ещё таких личностей прячется в этом мире? Мне определённо придётся действовать осторожней в будущем, – подумал я, строя план для убийства отца Харуно Сакуры с холодным выражением лица, – Если я хочу выжить в этом бою, то мне придётся подобраться поближе и применить Аматерасу. Хотя эта техника никого так и не убила в оригинальном сюжете, но на практике в этом мире она практически непобедима… если, конечно же, использовать её с умом»

Аматерасу – это техника, которая вызывает чёрное пламя, что горит семь дней и семь ночей. Название этой техники буквально означает «Небесное свечение», что не совсем точно олицетворяет её сущность, ведь чёрное пламя не излучает свет, а скорее поглощает. К сожалению, призываемый с помощью Аматерасу огонь довольно слабый и скорость, с которой он сжигает жертву, оставляет желать лучшего, также как и скорость с которой он движется к цели. Но если применить Аматерасу на расстоянии до пяти метров, то можно призвать пламя мгновенно уже на теле жертвы. Именно это мне и придётся сделать.

– Ты посмел поднять руку на мою жену… – подал голос Харуно Кизаши, оторвав меня от размышлений, – Однажды, я поклялся больше не вмешиваться в дела мира ниндзя и уйти на пенсию… Но ты не оставляешь мне другого выбора.

Закончив свою речь, он издал печальный вздох, сделав вид, что сожалеет о том, что ему приходится убивать меня. Мне совсем не верилось в его искренность. Обдумав свои следующие слова, мне удалось вызвать на своём лице доброжелательную улыбку. Пару секунд спустя, я начал свою речь, решив дать Кизаши надлежащее объяснение:

– Эй, я просто защищался, когда твоя жена решила прикончить меня без особых на это причин! Я просто спасал свою жизнь! Убивать тех, кто пытается убить тебя – это главное правило для выживания в мире ниндзя!

– Тогда ты не имеешь право винить меня за то, что я убью тебя, – спокойным голосом ответил он, направив кончик своего меча в мою сторону, – Моя жена значит всё для меня… она – вся моя жизнь.

– Похоже, мы не сможем примириться… – издал печальный вздох я.

– Я многое слышал о тебе, Учиха Итачи, – неторопливо сообщил Кизаши, – Я знаю, каким монстрам ты стал. Я знаю, кем ты был раньше. Я знаю многое о твоих грехах… Ты похититель и убийца детей, вор хвостатых зверей, губитель родственников, разрушитель деревень и добрых семей. Если в мире и есть зло во плоти, то это зло – ты.

– Ух ты! – искренне восхитился я, – впервые слышу о разрушение деревень. Но в остальном, всё вроде бы сказано точно. И даже в рифму!

– Хм… – задумчиво промычал Кизаши, после чего задал вопрос, – То есть ты утверждаешь, что никогда не разрушал деревню Скрытой Травы?

– Я просто спасал кого-то. Это была бедная маленькая девочка, которая большую часть своей жизни провела, страдая от рук ниндзя этой деревни, которые решили помешать мне спасти её. Тогда я даже не хотел никого убивать, просто моё гендзюцу оказалось слишком сильным для них. И тогда те пару десятков человек, что испытали на себе его действие, оказались слишком слабы и не смогли пережить его.

– И что было дальше? – спросил меня отец Сакуры.

– Ну… они погибли. Случайно! – печальным тоном произнёс я, – Моя чакра иссякла почти на половину и мне пришлось наложить на остальных иллюзию послабее. Но я не ожидал, что они начнут массово убивать друг друга. Мне всего-то удалось слегка изменить их восприятие, визуально заменив облик других ниндзя их деревни на ниндзя Скрытого Листа. Эти дураки решили, что на них напали. Они кричали о том, что началась новая мировая война, начав резать, рубить, протыкать и всяческий калечить друг друга разными способами. Просто абсурд.

– Это только доказывает, что ты должен умереть как можно быстрей, – довольно кивнул Кизаши, – Если даже не пытаясь, ты наносишь такой огромный вред стольким людям, то при желании ты можешь совершить ещё больше ужасных поступков.

– Но ты тоже можешь сделать это, не так ли? – поинтересовался я, окинув фигуру своего собеседника пристальным взглядом, – Разве это не значит, что ты тоже должен умереть?

– Нет, – без малейших колебаний покачал головой он, – Я добрый человек, который убивает таких злых монстров, каким являешься ты, Учиха Итачи. Поэтому я должен жить. У меня есть те люди, о которых я забочусь и они любят меня. Поэтому я не могу умереть.

В тот момент ко мне пришло тревожное осознание очередной жестокой истины жизни. Харуно Кизаши – откровенный лицемер и его мировоззрение внушает мне сильное чувство отвращения. И если я не убил бы его, то он убил бы меня.

Переговоры провалились… Хотя мне на мгновение показалась, что мы можем уладить конфликт мирным путём. Но Кизаши, как оказалось, слишком склонен к самообману, вплоть до безумия. Он также слишком любит свою жену. Пожалуй, можно даже сказать, что он буквально одержим ей, словно мужская версия яндэре.

А ведь я даже был готов простить Мебуки, оставив в живых и забыв о том, как она пыталась убить меня всего пару минут назад. Конечно, всё это из-за страха перед этим мобом, который оказался на удивление могущественным. Прямо как Сид Кагено, этот тип слишком любит скрывать свою силу. Сомневаюсь, что кто-то ещё до сегодняшнего дня знал, насколько он действительно могуществен.

Мне оставалось только надеяться на то, что я могу застать Кизаши врасплох. Для этого мне пришлось активировать проклятую печать, перейдя в кастрированную версию Режима Мудреца. В таком состоянии не только моё тело, но и все мои техники были усилены вдвое. Следовательно, чёрное пламя будет гореть сильней и сжигать быстрей.

Но, к сожалению, это никак не повлияло на предельную дальность, при которой я могу зажечь Аматерасу на теле жертвы. Мне оставалось только жалеть о том, что даже сила чакры мудреца была не способна преодолеть ограничение техник моего Вечного Мангекью Шарингана.

Я побежал вперёд, двигаясь на своей максимальной скорости, мысленно радуясь, что Шаринган ускоряет не только моё восприятие, но и моё мышление, давая мне незначительное преимущество перед Кизаши. Даже обычный Шаринган с одним томоё удваивает скорость восприятия и мышления, в то время как мой вечный Мангекью Шаринган позволяет достичь аналогичного эффекта, но делает это в пять раз лучше.

Таким образом, у меня оставалось достаточно времени для того, чтобы придумать один план с помощью увеличенной почти в десять раз скоростью мышления, дополнительно улучшенной ещё в пять раз потоком чакры стихии молнии. А затем сделать это ещё раз, создав второй план на тот случай, если первый план не сработает.

Я успел пробежать всего пять метров, когда из подошв моих ног вырвалась чакра, толкнув меня вперёд на огромной скорости. Моё тело совершенно беззвучно устремилось вперёд, как летящая пуля, преодолев оставшееся расстояние в мгновение ока.

«Техника Телесного Мерцания, как и всегда очень практична! А теперь… Аматерасу!» – подумал я, прежде чем вызвать чёрное пламя прямо на лице Харуно Кизаши.

На самом деле Аматерасу не было чем-то по-настоящему опасным для действительно могущественных существ, вроде Ооцуцуки или хвостатых зверей, вроде Курамы или хотя бы просто достаточно быстрых ниндзя, которые знают, как с этим бороться. Эту технику можно было запечатать, поглотить или оттолкнуть с помощью техник воздействующих на гравитацию. Можно сказать, что она имела много слабых мест.

Если бы я поджёг Аматерасу, например руку, то враг мог бы просто её отрезать и сражаться дальше, как это сделал Четвёртый Райкаге. Но в отличие от Орочимару, Кизаши не мог так просто отрезать себе голову и остаться после этого в живых, и я не хотел верить, что он владеет каким-либо методом, который может помочь ему в данный момент.

Чёрное пламя вспыхнуло, окутав голову моего противника. Он распахнул глаза от изумления и боли, встретившись со мной взглядом. К счастью для меня, этого было достаточно.

«Попался! Тсукиёми!» – мысленно воскликнул я, погружая Харуно Кизаши в иллюзию, где его разуму пришлось бы испытывать боль от почти месяца пыток.