Текст книги "Фальшивый Итачи (СИ)"

Автор книги: Observet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 65 страниц)

– Нет. Ничего опасного тут не нет, – возразила Таюя снисходительным тоном, пряча найденный на теле толстухи толстый кошелёк в один из карманов её новой одежды, – Просто умерла богатая толстуха… Кого это вообще волнует?

Младшая сестра Хоноки тоже получила новый комплект вещей, продемонстрировав мне наличие у себя хорошего чувства стиля. Теперь она была одета в современную на вид белую толстовку с капюшоном и парой карманов, а также короткие синие джинсовые шорты. Не будет лишним сказать, что Таюя выглядела так, словно пришла из другого мира. Впрочем, учитывая ту чушь, которая творилась с технологиями и культурой этой планеты, я был не особенно удивлён увиденным.

– Итачи-сан, ты оценил одежду всех остальных, но не мою, – сообщила Карин, проигнорировав самурая, который шёл к ней с обнажённым мечом, – может быть, ты что-то скажешь мне об этом?

– Заткнись, тупая мелкая сучка! – взревел самурай, нанеся ей удар рукоятью катаны в лицо.

Попытка избить Карин оказалась последним, что этот неудачник сделал в своей жизни. В следующее мгновение спиральная сфера из чакры поразила его тело. Раздался скрежет и в широкой груди самурая возникла дыра размером с кулак. Техника Карин, которая в последний момент смогла уклониться от атаки мужчины, пробила его броню, забрызгав потолок кровью и осколками костей бедного самурая, а также кусочками его внутренних органов и плоти, что выглядели так, будто бы их измельчили с помощью блендера.

– Эх, сегодня какой-то окровавленный день, – прошептал я, издав горький вздох, – люди умирают, куда бы я ни пошёл. Хм… Возможно, мне стоит меньше посещать людные места.

Окинув взглядом помещение, я обнаружил, что второй самурай, смотрел на меня испуганными глазами. В отличие от своего напарника он не носил шлем, поэтому оценив выражение его лица, я сразу осознал, что он, должно быть, узнал меня. Осознав с кем, он имеет дело, самурай вскрикнул от ужаса, выронив свой меч на пол.

– Это мясник! Мясник здесь! – закричал он, выбежав на улицу.

Глядя на лужу мочи, которая осталась на том самом месте, где ещё секунду назад стоял беглый самурай, я в полной мере осознал главную прелесть чёрного пиара. Мне было не сложно понять, что именно является причиной его панического бегства. И в целом, я остался доволен такой реакцией со стороны потенциального противника. Ведь как говорила Арья Старк: «Страх режет глубже меча».

Может быть однажды, мне больше не придётся сражаться, если все враги будут бояться меня до такой степени, что потеряют контроль над мочевым пузырём. Это очень интересная перспектива…

– Итак, Итачи-сан, – вновь подала голос Карин, – что ты думаешь о моей новой одежде?

– Это выглядит… – неловко пробормотал я, нахмурив брови, – Хм… Как бы выразиться… Очень плоско. И очень… очень эм… даже не знаю… очень похоже на Харуно Сакуру. Но это не так уж и плохо.

– Кто такая Сакура? – недовольно пробурчала она, поджав губы и надув щёки, словно хомяк.

Затем Карин отошла в сторону, вернувшись в тот угол, стоя в котором она убила толстую хозяйку лавки, шепча себе под нос что-то невразумительное. Я проигнорировал её бормотание, размышляя о том, почему она выбрала себе именно такую одежду.

«Может быть это просто совпадение, – решил я, задумчиво скрестив руки на груди, – в конце концов, это всего лишь почти идентичное красное платье-ципао с разрезами по бокам и тёмно-зелёные шорты… Впрочем, это также может быть признаком того, что у Карин и Сакуры одинаковый вкус. Обеим суждено было иметь вечно плоскую грудь и полюбить Учиху Саске… А ещё они обе имеют экзотический цвет волос и в какой-то момент считались матерями Учихи Сарады, дочери Саске. Правда сомневаюсь, что в этом мире Карин сможет полюбить моего младшего брата…»

В конце концов, я перенёс душу Саске в совсем уж непривлекательное тело очень тучного мужчины лет пятидесяти. Теперь он выглядит как типичный «жирный ублюдок» из японских хентай-додзинси в жанре нетораре. А этот жестокий мир, каким бы ужасным он не был, совсем не соответствует по стилю таким персонажам, которые похожи на нынешний облик моего младшего брата.

Если бы сюжетная броня, которая управляет этой планетой благодетельствовала людям с такой внешностью какую ныне имеет Саске, то самыми сильными ниндзя в мире считались бы члены клана Акимичи, а вовсе не Учиха и Сенджу. Будь всё иначе, то первым Богом Шиноби был бы назван какой-нибудь Акимичи Торифу, а не Сенджу Хаширама.

Иначе говоря, живя на этой планете, с таким телом, Саске едва ли сможет достичь каких-либо успехов в жизни. Осмыслив очередную глубокую истину, я даже сжалился над ним, изменив воспоминания одного одинокого старого дворянина из Страны Огня, таким образом, чтобы тот считал толстого Саске своим внебрачным сыном.

Этот старик будет верить, что его любимый ребёнок, ранее живущий в теперь уже разрушенной стране Молнии, незадолго до первой встречи с ним потерял память из-за падения с лошади. Таким образом, никто не будет слишком удивляться отсутствию воспоминаний. Попутно я оставил Саске немного денег, полученных от продажи созданного мной золота. Этих средств должно хватить на то, чтобы прожить несколько лет без особых забот даже без учёта возможного наследства, которое Саске получит после скорой смерти своего старого и больного «отца». И так, по сути, теперь он может жить без забот.

«Ему больше не придётся рисковать собой на поле боя, а просто жить мирной и счастливой жизнью. Он должен быть благодарен мне за это!» – мысленно сказал я, обращаясь к своей умирающей совести.

– Скоро здесь станет слишком шумно, – сообщила Карин, которая также как и я смогла ощутить приближение множество неслабых источников чакры, – Итачи-сан, если ты не хочешь драться, то нам стоит уйти быстрей!

– Хорошо, – согласился я, – давай так и поступим.

Приобретение мной чакры Божественного Древо стало катализатором для завершения созревания моих глаз. В результате я получил две довольно занимательные силы, хотя их было нельзя назвать полезными в прямом бою. Однако они всё ещё были отнюдь не бесполезными.

Активировав свой Риннеган, я недолго думая, применил уникальную технику доступную только мне одному. После серии испытаний, она оказалась очень удобной и полезной. С её помощью можно даже путешествовать на другой край света за один миг. Именно благодаря этой технике, я был уверен, что отныне мне больше не придётся тратить время на марш броски через половину континента.

– Йоми… – прошептал я, когда из моего правого глаза выстрелил маленький сгусток чёрного тумана.

Изначально его размер был сравним с горошиной, но застыв на месте в нескольких метрах от моего лица, она заметно разрослась, пока не приняла форму круга, диаметром в два метра, который выглядел так, словно состоял из вращающейся по спирали тёмно-серой дымки.

– Поддержание этой техники потребляет слишком много чакры, – напомнил я, указав пальцем в сторону туманного портала созданного техникой Риннегана, – Вам лучше поторопиться, если не хотите остаться здесь, чтобы иметь дело с армией разъярённых самураев.

В том факте, что даже не имея доказательств, именно на меня свалят смерть принца страны Огня я даже не сомневался. Всё и так было предельно очевидно… Иначе бы, я не ощущал стольких самураев из гвардии даймё страны Огня, сейчас спешащих сюда, словно желая как можно быстрее получить от меня бесплатную возможность поболтать с Мудрецом Шести Путей в чистом мире. Они пока что ещё не знали, что все имеющиеся у меня на сегодня бесплатные путёвки туда уже закончились.

– Господа самураи, сегодня мне придётся вас разочаровать! – заявил я отряду вооружённых людей, которые вбежали в помещение торговой лавки менее чем через минуту.

Махнув им рукой на прощание, я шагнул через дымчатый портал, следом за Карин, Фуу, Хонокой и Таюей, которые уже прошла через него ранее.

Глава 29

Ооцуцуки Момошики не знал, как он оказался в совершенно незнакомом месте. Он ясно помнил, как сражался с Узумаки Наруто и Учихой Саске и едва не потерпел поражение, а затем… Узумаки Боруто неведомым образом оказался достаточно силён и быстр, чтобы отвести удар Момошики в сторону, небрежным движением, поразив его своей атакой.

«Невозможно!» – возмутился Момошики, – «Почему кто-то настолько медленный и слабый внезапно стал настолько могущественным!»

По его мнению, тот факт, что Боруто на долю секунды стал даже быстрее чем Учиха Саске и Узумаки Наруто вместе взятые был чем-то совершенно абсурдным. Однако он не мог отрицать, что именно это и случилось у него прямо на глазах. Как будто бы некое высшее существо вмешалось и замедлило весь мир по своей прихоти. Но единственным исключением из этого загадочного явления стал Узумаки Боруто.

Немного поразмыслив, Момошики окончательно уверился, что сын Узумаки Наруто не так прост, как кажется. Именно абсурдная сила и скорость, которые продемонстрировал сын Седьмого Хокаге стали той причиной, по которой Боруто был избран носителем Кармы. Но Момошики не повезло и он так и не успел воплотить свой план в реальность.

Как только Момошики использовал своё шиндзюцу, чтобы остановить время и отправить проекцию своей души, чтобы пометить Боруто, намереваясь превратить его в свой сосуд, то оказался в совершенно другом мире.

Он мгновенно осознал, что измерение, в которое он переместился, полностью отличается от того, в котором он жил ранее. Этот факт был очевиден для любого пользователя шиндзюцу.

Шиндзюцу – это термин для обозначения техник, которые были унаследованы от самого Бога Ооцуцуки. Их можно считать высшей силой во вселенной. Они опирались на законы реальности и даже позволяли в ограниченной форме изменять их по своей прихоти.

Именно поэтому, как и любой Ооцуцуки, владеющий шиндзюцу, Момошики смог сразу же понять, что законы этой реальности сильно отличались от той, к которой он привык. Но что ему показалось самым шокирующим, так это то, что он сам был здесь отнюдь не единственным Момошики поблизости… Прямо перед ним стояло ещё, по крайней мере, двое других…

Ооцуцуки Момошики с удивлением уставился на свою чёрно-белую копию, которая стояла рядом с… ещё одной копией, но гораздо более уродливый. Первая копия, казалось очень похожей на него, но из него словно высосали почти весь цвет в мире, оставив тело совершенно монохромным.

Второй Момошики выеделся ещё сильней. Облик этого существа казался слишком чуждым. Он выглядел как слишком высокий и мерзкий гуманоид с тёмно-красной кожей, острыми ушами и подбородком. Разумеется, как и двое других Момошики, этот монстр также имел третий глаз – Риннеган.

Внешность Момошики-монстра казалась отвратительной и пугающей одновременно. По сравнению и элегантной и более эстетический приятной, хотя и грозной формой двух других Момошики, этот выглядел как настоящее чудовище.

Если двое других Момошики были очень похожи друг на друга, то третий казался совершенно чуждым. По сути, на первый взгляд их отличал только цвет, но этот Момошики-монстр на их фоне смотрелся словно представитель совсем иной, но явно инопланетной расы.

Однако характер его чакры был идентичен тому, который имела любая версия Ооцуцуки Момошики. С другой стороны, энергия, которую он излучал, была гораздо более мощной и обильной во всех отношениях.

«Первая копия самая слабая и жалкая, – критически рассудил цветной Момошики, – Откуда бы он ни прибыл, но его измерение самое ущербное и ограниченное. И ещё… он выглядит слишком чёрно-белым? Как будто бы в его измерение есть только эти два цвета и никаких других»

Чёрный и белый были единственными цветами, которые существовали на теле самого слабого Момошики. Оба более могущественных Момошики подумали об этом одновременно, окинув свою более слабую версию хищным взглядом.

К тому моменту все трое уже осознали, что встретили собственные варианты из параллельных миров и в их голодных умах возникли одинаковые мысли о том, как поживиться своим аналогом из другого измерения. Они синхронно подумали об одном и том же, гадая какую силу можно обрести, если им удастся поглотить альтернативную версию самого себя.

– Ты просто бездарь… – заявил Момошики-монстр, повернувшись к чёрно-белому Момошики, когда его мощные мышцы угрожающе вздулись под тёмно-красной кожей, – Очевидно, ты моя ущербная копия, но быть таким слабым и ничтожным кощунственно для членов моего великого клана! Хотя, я чувствую, что ты получил эту внешность, поглотив Киншики, но ты сейчас даже слабее чем Узумаки Наруто в его базовой форме. Такое ничтожное существо, каким являешься ты, просто недостойно носить имя Ооцуцуки Момошики.

Чёрный-белый Момошики-слабак замер на месте. Его глаза выпучились, а на чёрно-белом лице отразилось тревожное осознание того факта, что он скоро превратиться в закуску для более могущественных вариантов самого себя. Впрочем, этот Момошики мало, что мог сделать, чтобы изменить факт своего превращения чей-то вкусный обед.

В тот момент он полной мере постиг свою собственную слабость в сравнении с двумя другими Момошики. Даже вечный голод Воли Ооцуцуки, воплощающийся в бесконечном стремлении к поглощению ещё большего количества чакры притупился в его уме. Он замер, словно испуганный кролик, окончательно убедившись в том, что его жизнь вскоре подойдёт к концу.

– Ничтожество! – процедил цветной Момошики, считающий себя оригинальным и самым настоящим среди всех трёх Момошики.

Он ухмыльнулся и посмотрел на тёмно-красного Момошики высокомерным взглядом. Затем, презрительно хмыкнув, цветной Момошики уверенно сказал:

– Ты тоже мусор, как и он, если не хуже. Ты просто зверь, недостойный носить имя моего благородного клана. Встань на колени и умоляй, жалкое животное! Быть может, тогда я снизойду до того, чтобы запомнить твой презренный вид перед тем как пожру тебя.

Момошики-монстр с этим не согласился. Хищно облизав свои губы, он представлял как пожирает обоих Момошики, превращая их во вкусные плоды чакры, которые удобно помещаются в его руке… Именно речь цветного Момошики, произнесённая ранее отвлекла его от фантазий о пожирании себе подобных. Очевидно, что как только тёмно-красный Момошики осмыслил, сказанные ему слова, то очень сильно разозлился.

– Ты жалкий слабак! – провозгласил он с голодной ухмылкой на губах, – просто дефектная копия! С твоей жалкой чакрой, ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне! Это ты фальшивый, а я настоящий, истинный Ооцуцуки!

– Хотя твоя чакра впечатляет, – пояснил цветной Момошики, покачав головой, – но ты явно не владеешь шиндзюцу. Это означает, что ты не сможешь победить меня, даже если убьёшь и съешь.

– Шиндзюцу? Какая чушь… Это просто вымысел, который не существует в реальности! Старая легенда, которую придумали мёртвые дураки, – высказал свои мысли вслух Момошики-монстр, – Ты слишком высокомерен, если считаешь, что какой-то жалкий трюк поможет тебе против превосходящей силы истинного Ооцуцуки!

– Он даже не знает, что такое Карма, – подал голос самый слабый Момошики, который уже давно ждал возможности проявить своё несуществующее превосходство для утоления чувства собственного величия, – Жалкий мусор! Ты просто обычный смертный, но думаешь, что можешь открывать свой поганый рот, даже если у тебя немного больше чакры, чем у меня! Скоро ты за это ответишь, ты…

Прежде чем чёрно-белый Момошики успел закончить свою наполненную пафосом речь, его чудовищный вариант из параллельного мира, протянул свою большую тёмно-красную руку вперёд и небрежным жестом превратил его плод чакры, который выглядел так, словно был покрыт слоем чёрных чернил.

Как и ожидалось всеми вокруг, чёрно-белый Момошики не смог противостоять этой технике. Он был попросту неспособен оказать хоть какое-то сопротивление даже, если бы приложил все усилия.

– Жалкий! – высокомерным тоном процедил цветной Момошики и приготовился к собственному поглощению.

Он был убеждён, что даже в форме плода чакры сможет наложить на Момошики-монстра свою карму, воскреснув в его теле. Цветной Момошики верил, что если тёмно-красный Момошики не сможет использовать шиндзюцу, то и защититься от превращения в сосуд для другого Ооцуцуки он тоже не сможет. Следовательно, ему оставалось только дождаться подходящей возможности и войти в контакт с телом тёмно-красного Момошики напрямую.

Если бы цветной Момошики сохранил больше чакры, то он без сомнений осмелился попытаться остановить время и отметить свою потенциальную жертву с помощью проекции души. Однако ему не повезло. Его чакра почти закончилась ещё во время боя с Наруто и Саске в другом мире и даже сейчас её едва хватало на то, чтобы наложить Карму, хотя бы раз. Именно поэтому, он предпочёл не рисковать.

Конечно, цветной Момошики ясно видел, что чёрно-белый Момошики так и не смог достичь желаемого им результата, но убедил сам себя в том, что разница в запасах чакры между чёрно-белым Момошики и его потенциальным сосудом была слишком велика, поэтому Карма не могла достаточно быстро сформироваться в теле Момошики-монстра. Именно по этой причине, цветный Момошики намеревался тянуть время сколько сможет, чтобы поглотить побольше природной энергии, превращая её в собственную чакру. Но осознав, что его самого могут в любой момент превратить в плод чакры, он открыл рот, рассказывая тёмно-красному Момошики о том, что такое шиндзюцу и кто такой Ооцуцуки Шибай, которого он считал великим предком своего клана.

Его речь звучала пафосно и высокомерно, ведь по другому Ооцуцуки разговаривать были попросту не способны. Тёмно-красный Момошики продержался всего две минуты. На большее у него просто не хватило терпения. В конце концов, слушать трёп цветного Момошики и получать от этого удовольствия смог бы только сам говоривший. Тёмно-красный Момошики от этого только ещё сильнее разозлится, но цветной Момошики продолжал горделиво нести полную чушь, обрушивая на свою версию из другого мира отборный поток словесного поноса.

«Я другой! Я достигну успеха и познаю причину, из-за которой мы трое оказались в этом странном месте, – сказал себе цветной Момошики, – а затем я вернусь обратное в своё измерение и отомщу Узумаки Наруто и его сыну за тот грех, который запятнал их нечестивое существование, когда они посмели бросить мне вызов! Победа будет мо…»

Тёмно-красный Момошики поднял руку и злобно оскалился. В следующий миг цветной Момошики был превращён в ещё один плод чакры, только гораздо более крупный, чем его предшественник.

Как говорится, разница на лицо! Тот Момошики, что имел большие запасы чакры, естественно был крупнее в качестве плода чакры. Плод чёрно-белого Момошики был всего лишь размером с яблоко, а его цветной аналог оказался размером с арбуз. Цвет плода также сильно отличался. Он был золотисто-жёлтым, а не чисто-чёрным.

– Ничтожества! Никто не сравниться со мной! – торжествующе взревел Момошики-монстр, поднеся крупнейший из двух плодов чакры к своему рту.

Это последнее, что он смог сделать в своей жизни, ведь из туманного портала за его спиной выскользнули четыре сферы поиска истины. Подчиняясь моей воле, они приняли форму вращающихся дисков, окутанных чакрой стихии молнии для придания им дополнительной скорости. Прежде чем тёмно-красный Момошики успел понять, он лишился рук и ног, а пара плодов чакры, лежавших на его ладонях, повалились на землю. Его тело было подвержено воздействию техники Небесного Притяжения Всего Сущего, оказавшись затянуто в туманный портал, который привёл Момошики прямо в пасть подконтрольного мне Десятихвостого.

Моя техника Йоми, явно названная в честь японской страны мёртвых, позволяла открыть портал в любое место, которое я уже посещал однажды, но только при условии, если там уже был установлен другой портал. И прямо сейчас, я развернул заранее открытый проход, который вёл прямиком внутрь пространства печати внутри моего тела. Хотя я не посещал это место физический, но как и любому джинчуурики мне легко удалось спуститься туда ментально.

Портал мог существовать в развёрнутой или свёрнутой формах, последняя из которых не требовала от меня никаких усилий для поддержания. Когда это нужно, я мог бы легко открыть временный портал в непосредственной близости от своего тела, переместившись к любому из свёрнутых порталов, созданных мной ранее.

Всё это время я прятался внутри собственной печати, которая технический располагалась внутри меня самого! По этой причине никто из троицы вариантов Момошики так и не смог ощутить моего присутствия.

Что касается того, как это возможно в принципе… То вопрос сложный и на него у меня просто нет ответа. Можно сказать, что это, по сути, своего рода парадокс.

Также сработала ещё одна функция моей уникальной техники. Портал Йоми мог стать фактический невидимым и неосязаемым. Для всех, кроме избранных мной целей его просто не существовало. По сути, это было реальное и нереальное явление одновременно и только те, кто видят портал, могут его использовать, а для всех остальных Йоми никогда не было и не будет.

В решающий момент, я изменил правила работы Йоми, сделав портал реальным и видимым для Момошики. И только когда его конечности были отрезаны, а я, манипулируя гравитацией, затянул его внутрь, он наконец-то обратил внимание на существование портала.

Этой технике требовалось почти минуту на полное развёртывание, но однажды размещённая в определённом месте, Йоми могла скрыть своё существовании и раскрыть себя в любой момент по моему приказу.

Хотя в «свёрнутом» состоянии Йоми совсем не потребляла чакру, но одновременно могло существовать только пять таких порталов, созданных с помощью этой техники. К счастью, ничто не помешало мне их удалить в любой момент и создать новый, конечно, если будет достаточно чакры.

Я искренне жалел, что для применения этой техники нельзя было использовать чакру Десятихвостого. Подходила только моя собственная чакра, которая хотя и снова увеличилась, почти удвоившись после пробуждения Риннегана, но всё ещё была отнюдь не бесконечной.

Несмотря на многочисленные недостатки в моей технике, если знать, где появится противник, то с помощью Йоми можно устроить идеальную засаду, скрываясь в другом измерении для атаки. Именно так я и поступил, когда увидел взрыв чакры во время моего путешествия по стране Ветра. Ещё до того как троица Момошики прибыла в это место, возникнув буквально из ниоткуда, я уже сам посетил его. Впрочем перед этим, мне захотелось проявить осторожность. По этой причине я вернулся обратно на корабль, воспользовавшись уникальной силой Фугаку для получения информации о возможном будущем.

Строя свой план, мне пришлось принять в расчёт главный недостаток моей уникальной техникой Риннегана. Правда в том, что атаковать тех, для кого портал не существовал было невозможно. Даже воздействовать на неодушевлённый мир было нельзя, не раскрывая Йоми всему миру и всем живым существам, которые находятся достаточно близко, чтобы воспринимать его существование лично, например, банально увидев портал своими глазами.

Таким образом, мне пришлось использовать Фугаку как инструмент, заставляя его создавать симуляцию реальности семь раз подряд. Первые три из которых закончились для моего будущего «я» смертью. Потому-что Момошики-монстр сожравший двух своих коллег их параллельных миров был для меня совершенно непобедим. Даже без пожирание этих двоих он был опасным противником. Но что меня больше всего раздражало, так это готовность двух других Момошики быть съеденными.

Эти двое более слабых Момошики искренне верили, что Карма спасёт им жизнь и даже в форме плода чакры они смогли бы применить её на более могущественном Момошике. Если бы они объединились против своего более могущественного варианта, то мне, быть может, удалось найти подходящий момент, чтобы нанести сильнейшему из трёх Момошики смертельный удар.

Однако два слабых Момошики никогда не пытались сразиться с ним, прекрасно понимая, что в прямом бою их шансы на победы были в лучшем случае такими же ничтожными как и гендзюцу в исполнении Узумаки Наруто… то есть, никаких возможностей для хотя бы выживания у тех двоих не было в принципе.

В результате, мне пришлось нанести удар в тот момент, когда чёрный Момошики расслабиться и решит, что он одержал победу, но не после того, как он съест хотя бы один из созданных им из других Момошики плодов чакры.

Чтобы осуществить план идеально потребовалось ещё четыре попытки. Если бы Фугаку был ещё жив, то наверняка бы давно уже умер от потери чакры, вызванной настолько интенсивным использованием его уникальной техники. К счастью для меня, прежний Итачи обезглавил собственного отца, а Хируко превратил его в подконтрольного мне зомби, поэтому он мог только молча трудиться в надежде на лучшее будущее, словно убеждённый коммунист во время пятилетки в Советском Союзе.

– Фух… – вздохнул с облегчением я, выпрыгнув из портала на землю.

Мне пришлось утереть пот со лба, а затем неспешно подобрать отрубленные конечности тёмно-красного Момошики, запечатав их в свой свиток для хранения предметов. Парочка слабых Момошики, превращённых в плоды чакры отправились следом за ними.

Тогда я уже успел убедиться, что в моём мире не существует такой вещи как Шиндзюцу, поэтому у меня не было сомнений, по поводу прикосновений к этим двоим, голыми руками… даже, если они ещё технический были живы и даже оставались в сознании.

Так или иначе, но те два более слабых Момошики, происходящих из версий мира от временных линий аниме или манги соответственно, не могли превратить другого Момошики или меня в свой сосуд для возрождения. Точная причина их неспособности наложить на кого-то Карму остаётся для меня загадкой. Во всяком случае, в последней симуляции они не смогли сделать это со мной, Карин, Фуу и Хонокой, а тёмно-красный Момошики просто даже не знал о существовании такой техники. Он даже был убеждён, что так называемых божественных техник, также известных как шиндзюцу, просто не существует в том измерении, которое он считал своим домом.

И в этом факте не было ничего удивительного. В конце концов, самая могущественная версия Момошики происходила из фильма, который был выпущен на экране кинотеатров задолго до того, как Кишимото придумал саму концепцию Кармы. По этой же причине Момошики-монстр ничего не знал о так называемом Боге Ооцуцуки, также известном как Ооцуцуки Шибай.

Разумеется, предварительно я проверил это с помощью уникальной способности Мангекью Шарингана, вновь подвергнув Зомби-Фугаку своей безжалостной эксплуатации. В последней симуляции моему будущему «я» удалось победить чёрного Момошики с помощью Изанаги, застав его врасплох как в своё время Данзо сделал с Шисуи. Он явно не ожидал, что превращённый в плод чакры враг, каким он считал меня, внезапно возникнет за его спиной, разрубив его тело на кусочки с помощью Шаров Поиска Истины.

Будущий «я» из симуляции Фугаку тщательно допросил Момошики, получив доступ к части его воспоминаний. Таким образом, я и узнал, что в его мире нет никакого Ооцуцуки Шибая или хотя бы Ишики. Шиндзюцу и Карма, естественно, тоже отсутствовали. Там даже не было Ооцуцуки Урашики, который путешествовал во времени в аниме версии «Боруто».

– Очевидно, что чёрно-белый Момошики прибыл из манги, – размышлял я вслух, скрестив руки на груди, – а тот, что цветной из аниме версии этого мира.

Чёрно-белый Момошики выделялся особенно сильно, ведь его тело буквально состояло только из клеток двух цветов. Хотя, он и был самым слабым, но этот Момошики казался мне самым забавным. В то время как другие двое выглядели вполне реалистично, он действительно казался похожим на персонажа, который вышел со страниц манги.

– Тот большой и накаченный Момо с тёмно-красной кожей, похож на брата Райкаге больше чем на нормального Ооцуцуки, – продолжил свои рассуждения я, – А с учётом наличия у него отростков на голове, он выглядит так, словно кто-то наставил ему рога. А те двое слабых Момошики, сожрав Киншики, переродились в новый вид, Ооцуцуки-полунегров, уникальной формы жизни, похожей на Хиличурлов, которые, кстати, тоже становятся сильнее с помощью поедания.

Правда их трансформация так и не завершилась в полной мере. В итоге, эти двое Момошики, стали чёрными только частично как Арлекино и Катерпиллер. Но они явно намного сильнее чем тогда, когда они были чисто-белыми, по сути, арийскими Ооцуцуки, одним из которых, похоже, мечтал стать Адольф Гитлер.

Кстати, Ооцуцуки не смотря на японские имена и одежду в азиатском стиле, своими чертами лица и бледностью кожи скорее похожи на уроженцев северной Европы, чем на обычных японцев. Так или иначе, но при просмотре аниме или прочтении манги, конечно же, это совсем не бросалось в глаза. В конце концов, только встретив Ооцуцуки в реальном мире лично, можно понять насколько странно они выглядят на самом деле.

Есть ещё один подозрительный факт, связанный с этим!

Дело в том, что жители мира Наруто используют японский язык, а временами даже и английский алфавит в смеси со многими иностранными словами и именами, которые явно не типичны для японского языка. Даже для обозначения сложности техник и уровня угрозы для ниндзя используют такие буквы из латиницы, такие как Эй, Би, Си, Ди и даже Эс.

По сути, многие из местных терминов и обозначений просто не могут возникнуть в замкнутой среде этой планеты естественным путём. Например, кофе и гитара – это не японские слова, но местные произносят его именно так, хотя и с несколько искажённым звучанием. Однако, других языков тут нет, только японский один язык на весь мир…

Когда я подумал об этом, то у меня назрел закономерный вопрос:

Откуда же взялись все эти слова, которых просто не должно быть в местном языке?

Разве их наличие не вызывает неприятные подозрения?!

Лично у меня складывалось я ощущение, как будто бы весь этот мир создан кем-то искусственно… Словно кто-то специально добавил сюда лишние элементы, которые сделали его таким…

И это не говоря уже о той чуши, которой является местное древо технологий!

У местных жителей есть не только электричество, но и компьютеры, продвинутые дистанционные средства связи, которые позволяет посылать не только голос, но и видео в режиме реального времени на расстоянии тысячи километров. Есть даже двигатели, которые используются на кораблях, но никто так и не додумался создать нормальный общественный наземный транспорт или хотя бы применять их для создания техники, которую можно использовать для строительства, добычи полезных ископаемых и сборе урожая.

Похоже на то, что все эти вещи, которые я описал ранее были занесены в этот мир откуда извне. Возможно, это даже сделала ещё сама Кагуя, которая как её описывают в аниме «Наруто» была чуть ли не принцессой своего клана, а потому она могла не пожелать обходиться без элементарных удобств, вроде того же водопровода и нормального освещения, к которым она могла бы привыкнуть, когда жила в каком-то другом мире.