Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  Я поставила на свой компьютер и на телевизор блокировку на слово «Спорт».

  Девайсы выключаются, как только звучит это страшное загадочно слово". – Моя подружка находилась на гране истерики.

  Она легла в психиатрическую клинику, чтобы из нее там выбили остатки спорта.

  – Все же велосипедки возьмем, они выгодно обтягивают попку, – Дженифер занесла велосипедки в список. – Пригодятся.

  – Я нашла! – Василиса взвизгнула и повернула к нам ноут, чтобы и мы завизжали от восторга. – Девушка в коротеньких шортиках и в клетчатой рубашке на велосипеде.

  Шорты – ни велосипедки, ни платье.

  Они приоткрывают достаточно, но в то же время целомудренные.

  Девушку в шортиках никто не назовет ветреной, даже если она с ветерком катится на велосипеде.

  В то же время шортики ничего не скрывают.

  – Клетчатую рубашку не нужно застегивать, – Дженифер одобрила наряд девушки на фото в ноуте. – Изящно завязываем рубашку узлом на животе.

  Верх приоткрыт, но в то же время не то, что в топике или без него.

  Вид – потрясающий: открытый, чтобы привлечь к нам внимание парней, и в то же время – скромный, что обрадует наших женихов.

  – Мы будем менять вид каждый раз, – я добавила.

  Василиса и Дженифер с одобрением посмотрели на меня.

  Они, как всегда, оценили мой ум и сообразительность.

  Осталось только выбрать маршрут.

  Нам казалось, что это самое легкое – не то, что выбрать купальник или штанишки, но потратили мы на споры... неделю.

  – Нужно ехать в края нетронутых женихов, – Дженифер заявила авторитетно.

  Я слушала, открыв ротик.

  Василиса иронично сдвинула брови. – Дикие места, суровые нравы.

  – Я не хочу диких, – по моему телу побежали мурашки.

  Меня терзали живые воспоминания о том, как я на благотворительном балу фонда защиты диких обезьян Амазонки разгуливала обнаженная.

  – Дикие говоришь? – Василиса слушала сейчас Дженифер, а не меня.

  – В Сибири водятся дикие охотники, – на щеках Дженифер выступили пунцовые розы румянца.

  Наша подружка увлеклась и сама себе верила. – Девушки редко появляются в тех краях, потому что климат суровый.

  Женихи не избалованы нашим вниманием, вот мы и приедем первые.

  К тому же, все женихи там очень богатые.

  Они копают золото, бриллианты, изумруды, алмазы и нефть.

  – Мне нравится, – я захлопала в ладоши.

  Представила, как в золотых цепях, в бриллиантовой короне купаюсь в нефти на нашей вилле в Сибири.

  – Комары? Комары в Сибири! – Василиса закусила губу. – Комары и ледяной холод.

  Я привыкла разгуливать в легком по подиуму, а не в меховой шубе по снегу.

  – Чем тебе не нравится меховая шуба? – Дженифер воткнула кулаки в бока и с вызовом вытянула голову.

  – Меховая шуба нравится, но не нравятся места, где ее нужно выгуливать, – Василиса не сдавалась, хотя по глазам видно, что ей тоже хочется к диким олигархам. – В Сибири нет дорог, велосипед не проедет.

  – На плечах понесем велосипеды по тайге, – Дженифер закусила удила.

  – В тонких велосипедках и в топиках? – Василиса все еще сомневалась.

  Я усердно хлопала ресницами, потому что ни за, ни против не могла высказать в пользу диких женихов Сибири.

  Я даже и Сибирь ни разу не смотрела.

  – Я однажды в Париже видела туриста из Сибири, – Дженифер закатила глаза и пропела мечтательно. – Ах, какой мужчина!

  Жара, полдень, а он в тяжелой меховой шубе из соболя, в шапке из волка, в меховых штанах из тигра и в столь же меховых сапогах, но из белого медведя, вышагивал по Елисейским полям.

  Он увидел меня, остолбенел от моей красоты.

  Ничего не мог сказать, потому что застыл в восхищении.

  Он протянул свою визитку, отпечатанную на золотой пластинке.

  К сожалению, я потеряла его визитку.

  – Как же он одновременно застыл и в то же время протянул тебе визитку? – Василиса все подмечает, особенно тогда, когда нужно уколоть подружку.

  – Красавчик дошел до своего Бентли, помахал нам ручкой и умчался – наверно, на свою яхту, на которую приземляется его личный самолет, – Дженифер опустила ресницы.

  Она показывала, что не обижается на Василису, которая ей отчаянно завидует из-за сибиряка в соболях.

  – Яхта, самолет, шуба, олигарх в мехах, – Василиса, как ни странно, не засмеялась над Дженифер. – Помню, помню.

  Его звали Микимото Фернандес дон Кихот из Ламанчи.

  И вовсе он не из Сибири прилетел, а участвовал в показе меховых изделий от Диор.

  Он не олигарх, а простой манекенщик.

  После показа шуб и штанов на жаре в Париже Микимото сгорел – на подиуме его погубил тепловой удар.

  Никаких яхт, самолетов и Бентли я не заметила.

  Может быть, я не на того сибиряка смотрела, которым любовалась ты, а – на другого? – Последние слова Василиса произнесла с нескрываемой иронией.

  – В Сибири медведи с балалайками по улицам ходят? – я спросила невинно, чтобы помочь Дженифер выкрутиться.

  Я старалась не разъярить подруг.

  Не получилось. Василиса и Дженифер сразу набросились на меня, выпускали пар на хрупкую блондинку.

  Особенно бушевала Василиса, потому что тема медведя с балалайкой ей очень знакома.

  Дело в том, что Василиса три года назад вбила себе в голову, что она – самая лучшая вышивальщица крестиком.

  Из-под ее пальцев нитками на холсте должны выходить мировые шедевры вышивания.

  Шедевры, до которых старинным гобеленам, персидским коврам и китайским носкам с логотипами – не добраться.

  Родители с добрыми намерениями спросили Василису:

  «Доченька, что тебе подарить на четырнадцатилетние: Спортивный Порше, или Харлей Девидсон?»

  "Не дарите мне ни машин, ни модных байков, – Василиса беспечно засмеялась (так рассказывали, кто присутствовал при их беседе). – Я хочу все делать своими руками.

  Подарите мне набор для вышивания".

  Наверно, в тот момент Василиса казалась себе очень умной и значительной.

  Я уверена, что она думала, что все станут ее отговаривать, при этом будут нахваливать ее завидное стремление делать все своими руками.

  Но ее родители привыкли к причудам доченьки, поэтому мама отнеслась к заявлению спокойно.

  Мне кажется, что она даже обрадовалась, что можно сэкономить на подарке для Василисы.

  Папа ее тоже не волновался; только с тех пор у него часто дёргается щека, особенно заметно – когда приближается очередной день рождения Василисы.

  Она получила то, что заказывала, и, полагаю, очень сильно удивилась.

  «Доченька, мы смогли найти только этот мотив для вышивания», – папа протянул Василисе странное сооружение.

  На деревянный обруч диаметром в таз натянута тряпка.

  На тряпке нарисован медведь с балалайкой.

  К тряпке и деревяшке прилагался набор колючих железячек и ниток.

  С тех пор Василиса задрала нос.

  Ей кажется, что она лучше всех остальных моделей мира, потому что своими руками вышивает, то есть приносит пользу людям (это ее выражение).

  Когда собираются много гостей, Василиса в разгар веселья выходит и скромно присаживается с вышиванием.

  Гости начинают ее уговаривать отложить на время труды и повеселиться.

  «Ты все в трудах, да в трудах, Василиса», – гостям наплевать на вышивание Василисы и на ее труды.

  Но каждый хочет оказаться ближе к знаменитой модели и хоть немного потереться о нее.

  Василиса делает вид, что с неохотой должна подчиниться просьбе гостей.

  В очередной раз откладывает вышивание и со вздохом начинает веселиться.

  Насколько я помню, за четыре года вышивание медведя с балалайкой не продвинулось ни на крестик.

  В день памятного четырнадцатилетия Василиса торжественно воткнула в тряпку иголку с красной ниткой – на этом месте она встретила и восемнадцать лет.

  Со мной и Дженифер у Василисы не проходит трюк с вышиванием.

  Мы никак не реагируем, когда она появлялась с тряпкой и иголками с нитками.

  Поэтому Василиса перед нами не вышивает, но к упоминанию об ее хобби относится очень серьезно.

  – Алехандра, почему ты сказала о медведях с балалайкой? – Василиса зашипела на меня.

  – Василиса, почему бы мне не упомянуть о медведях с балалайкой, если мы разговариваем о Сибири? – я зашипела в ответ.

  Меня голыми руками не возьмешь, я не тряпка для вышивания. – Я слышала, что в Сибири по улицам разгуливают медведи с балалайками.

  А ты почему так разъярилась, Василиса?

  Может быть, мои слова тебе напомнили что-то? – Я выпустила пар и тяжело упала в кресло.

  Халат мой распахнулся, но я не спешила его завязать – что хочу, то и делаю.

  Как хочу, так и сижу!

  Работница с вышиванием мне не указ.

  Дженифер засмеялась, когда услышала мой ответ Василисе.

  Дженифер смеялась излишне театрально и нарочито громко.

  Она, кажется, мстила ей за то, что Василиса поддела ее по поводу Сибиряка в Париже и его золотой визитной карточки.

  – Комары со льдом – не моя тема, – Василиса сдалась под нашим натиском.

  Два один в нашу пользу. – Может быть, отправимся на велосипедах в кругосветку по Австралии.

  Австралия – материк, куда ссылали каторжников, поэтому женщин в Австралии мало.

  Мы ценимся на вес опалов.

  Будем собирать опалы и женихов? – Василиса примирительно переводила взгляд с меня на Дженифер и обратно.

  – В Австралии женихи и кролики, – Дженифер знает обо всем. – Кролики и кенгуру.

  А еще все женихи богатые, потому что с утра до вечера собирают опалы. – Дженифер подлизалась к Василисе, значит, они будут выступать против меня, потому что завидуют, что я блондинка.

  – Красавцы олигархи, – Василиса вроде бы утихла после медведя с балалайкой из Сибири. – Я однажды познакомилась с олигархом из Австралии.

  У него своя ферма по разведению крокодилов.

  Высокий, стройный олигарх с белыми кудрями, волевым лицом, голубыми глазами и неистощимым чувством юмора.

  Он пригласил меня в шикарный ресторан, которым владеет.

  На завтрак я дегустировала все сорта рыбы, дичи, салатов, супов, сладкого и сыров, которые водятся в Австралии.

  Особенно мне понравился сыр из молока крокодила.

  – Я, кажется, знаю этого олигарха, – Дженифер разрушила тонкий лед перемирия с Василисой. – Данди по прозвищу Крокодил? Он?

  Ты с ним не знакомилась, а смотрела фильм, где он шутит и постоянно дотрагивается до своей шляпы.

  – Шутки и шляпа не мешают ему знакомиться с моделями и быть олигархом, – Василиса резонно ответила.

  – Я однажды пробовала крокодила, котлету из крокодильего мяса, – воспоминания чуть не вывернули мой желудок наизнанку. – Помните, на Фэшн шоу Мерседес?

  Я две недели сидела на диете, а после на званом ужине решила оторваться.

  Столы ломились, я переламывалась и хищно присматривала: с чего начать – с форели с клубникой или с икры белуги с соусом из медвежьих лап?

  – Да, ты же вегетарианка, Алехандра, – Василиса кажется, вздрогнула, когда я упомянула о медведях. – Правильный выбор, форель, икра, лапы медведя – никакого мяса.

  – Спасибо, Василиса, что оценила мой выбор.

  Но я не успела даже дойти до омаров с осьминогами.

  «Что это за чудо?» – я остановилась около блюда, на котором громоздились безобразные куски.

  Они отчаянно воняли трясиной и тухлой кошкой.

  Вид яства был не лучше, чем запах.

  Вы же знаете, девочки, что на великосветских балах – чем хуже, тем дороже.

  Например, трюфеля – они отвратительны на вид, но по цене дороже золота.

  «Деликатес! Котлеты из мяса австралийского крокодила», – официант подмигнул мне.

  Наглец! Сначала пусть разбогатеет, а потом подмигивает.

  Не знаю, что меня подвинуло полакомиться котлеткой из австралийского крокодила: их цена, или редкость.

  Я смело проглотила котлетку и улыбнулась джентльменам:

  «Изысканно, вкусно! Я каждое утро завтракаю оладьями с мясом австралийского крокодила».

  Джентльмены на меня посмотрели с восторгом.

  – Может быть, ты перепутала сарказм с восторгом? – Дженифер поинтересовалась мягко.

  – Я отличу сарказм от восторга, и еще много чего отличу от другого, – я показала Дженифер язык. – Между прочим, меня сразу после котлетки из крокодила оценил Принц олигарх.

  «Мадемуазель! Я бы не отважился начать ужин с котлеты с крокодильим мясом, особенно, если оно прибыло из Австралии на пароходе без морозильных камер. – Красавец олигарх улыбнулся мне и поклонился. – Разрешите, я стану вашим спутником в мире еды».

  Я милостиво разрешила, потому что иначе быть и не могло.

  Принц подвел меня к столу с изысканными пирожными с редчайшими кофейными зернами.

  Только я протянула руку к пирожному, как почувствовала приближение урагана.

  Я не метеосводка, но о метеоризмах узнаю сразу.

  «Вы побледнели, мадемуазель», – принц обеспокоился моим состоянием. – Позвольте, я вас провожу до своего личного вертолета.

  Он доставит вас в мою лучшую клинику на моем острове".

  «Позже, позже», – я прокричала Принцу, когда уже бежала в дамскую комнату припудрить носик.

  Там я провела остаток вечера.

  И мое времяпровождение в кабинке дамской комнаты далеко от идеального понятия об отдыхе для молодой красавицы блондинки.

  Меня выворачивало и колбасило всем ураганам назло.

  Когда я вернулась в зал, то все разошлись.

  Лакеи убирали со столов в свои сумки.

  Я слышала, как за моей спиной шептались:

  "Эти модели бледнее, чем смерть.

  Посмотрите, до чего бедную девочку подиум довел".

  Я бы ответила, что не подиум виноват, а котлета из австралийского крокодила, но у меня не было сил на лишние слова.

  Я лишь спросила:

  «Принц где?»

  Главный из официантов подошел, внимательно посмотрел мне в глаза, попросил высунуть язык, закатил мое веко и произнес загадочно:

  «Все понятно».

  – Нам тоже все понятно, Алехандра, – Василиса зевнула. – Ты забыла упомянуть о том, что когда бежала в туалет...

  – Не в туалет, а в дамскую комнату припудрить носик.

  – Когда ты после съеденной котлеты из крокодила, как угорелая сумасшедшая неслась в дамскую комнату припудрить носик, ты должна была потерять хрустальную туфельку.

  – У меня туфельки кожаные, а не хрустальные, – я не понимала, куда клонит Василиса.

  – В сказке девушка модель, когда улепетывала от Принца, то потеряла хрустальную туфельку, – Дженифер милостиво объяснила мне.

  Тоже мне – умная, сказок начиталась.

  Пусть завидуют мне, а я не наврала насчет котлеты из мяса австралийского крокодила.

  До сих пор меня тошнит, как только слышу «крокодил», или вижу что-нибудь из него.

  Не важно: котлеты из крокодила, или сумочка из крокодильей кожи.

  Помню, как меня вырвало перед телевизором, когда показывали старинный мультфильм о крокодиле Гене.

  Крокодил Гена, а не Крокодил Данди, но все равно вырвало.

  – Во все, кроме Принца я верю, – Василиса водила карандашом по листу бумаги.

  По-моему, у нее выходил рисунок – медведь с балалайкой.

  Но я не решилась озвучить свое предположение.

  – Я не поеду на велосипедах по Австралии, – я назло подружкам закрыла их возможность встретиться с красавчиком олигархом Данди Крокодилом. – Я боюсь кроликов и кенгуру.

  У них зубы, а зубы зверей – опасны.

  Наконец, после долгих и ожесточённых споров, в которых одна из нас пыталась отстоять свой маршрут путешествия, а две других – с радостью его осмеивали, затем все продолжалось по кругу – Дженифер нашла гениальное решение.

  – Мы отправимся туда, где сталкиваются Сибирские олигархи в шубах, Австралийские владельцы крокодиловых ферм, немецкие стальные короли, Африканские алмазные цари и все остальные женихи.

  – На Лазурный берег! – я и Василиса догадались и подняли в восторге руки вверх. – На Лазурном берегу нет комаров и нет крокодилов.

  Там царит вечная весна!

  – Мимо Лазурного берега ни один жених не пройдет, – Дженифер считала вопрос закрытым. – Конкуренция нам среди других девушек огромная.

  Но мы же лучше всех? – Последние слова Дженифер произнесла тихо, и как бы с восторгом.

  Я и Василиса уверили Дженифер, что у нас нет конкуренток, и быть не может.

  Среди невест мы – самые лучшие, и, как только на велосипедах стартуем по дорожке вдоль моря, то нам лишь придется отбиваться от богатых красавцев женихов, которые мечтают нас заполучить в жены.

  – Мы начнем отсюда, из Генуи, – Василиса смело ткнула пальчиком на карту на мониторе ноута.

  – Генуя, это Лазурный Берег? – я подалась всей душой к карте.

  На ней уже видела горы, море, себя в окружении поклонников.

  – Не знаю, – Василиса отмахнулась от меня, как от пчелы. – Я даже не уверена, что Генуя это не Германия.

  Но мы же не географию изучать отправляемся, а путешествовать.

  – Путешествовать и делать вид, что женихи нам не нужны, – Дженифер чуть не упала на ноут. – Но хотелось бы знать, на каком языке мы будем общаться в гостиницах и в ресторанах.

  – Дженифер, ты что? – я и Василиса воскликнули с удивлением.

  Василиса даже потрогала лоб Дженифер: не поймала ли она опасный вирус в короне.

  – Переводчик в телефоне нам для чего?

  Он все переведет, расскажет и подскажет.

  – Только не будем искать через него женихов, – Дженифер сразу отмела самые выгодные варианты.

  – Почему? – мы с снова единодушно выкрикнули.

  – Потому! – Дженифер задумалась над ответом.

  Но Василиса ее выручила:

  – Потому что знакомства по телефону – это для того, чтобы провести время.

  А нам нужны серьезные отношения с парнями, мы не из тех девушек, которые по телефону пытаются. – Василиса ответила не очень искренне.

  – Всему свое время! – я поняла, что без меня Василиса и Дженифер не договорятся. – На месте посмотрим.

  – Умная ты, Алехандра, даже страшно, – Василиса водила пальчиком по экрану.

  Мы, как завороженные, следили за движением ее указательного пальца. – Лазурный берег – простирается от границы с Италией до Тулона.

  Почему они не пишут, где граница с Италией?

  Ну ладно, всего лишь триста сорок пять километров.

  Мы их одолеем легко, на подъеме. – Василиса оторвала палец от монитора. – Вы знаете, за сколько девушка, которая путешествует для удовольствия, а не для того, чтобы поразить всех, за сколько времени она проедет на велосипеде эти несчастные триста сорок пять километров? – Василиса в этот момент была похожа на учительницу географии.

  Я и Дженифер отрицательно качали головками, потому что не знали ничего о девушках, которые катаются на велосипедах для удовольствия.

  – Мы на Лазурный берег не развлекаться едем, – я думала, что обрадую всех заявлением.

  Василиса и Дженифер долго меня разглядывали, словно я только что спустилась по веревочной лестнице с вертолета.

  Да, в моей карьере модели я болталась на веревках под вертолетом.

  Ощущение – как будто пожарную лестницу подняли в воздух, и она превратилась из металлической в веревочную.

  Мне надоели их рассматривания, поэтому я сбросила халатик и прыгнула в бассейн.

  Вода – всему голова!

  Я этот афоризм где-то слышала, и думаю, что придет время, когда я красиво его вплету в беседу с достойными меня кавалерами.

  Мы назначили отъезд на понедельник.

  Понедельник – день бездельник!

  Многие уверены, что понедельник – день тяжелый.

  Но это они так думают потому, что ни разу не отправлялись в понедельник в прекрасное путешествие на велосипедах на Лазурный берег.

  Вещи мы собирали отдельно – каждая для себя, и при этом скрывали друг от дружки то, что берем.

  Иначе каждая начинала бы другим давать дельные советы: что взять, а что оставить.

  При этом мы бы тыкали друг в дружку пальцы и ехидно бы хихикали:

  "Вот ведь, глупенькая!

  Зачем она это берет с собой?

  Думает, что умнее других?"

  В воскресенье перед сном мы договорились, что поднимемся в пять часов утра.

  – Именно в это время поднимаются девушки, которые хотят что-то добиться в жизни, – Василиса строго посмотрела на меня.

  Будто намекала, что я ничего не добьюсь в жизни, потому что не вышиваю уже четвертый год крестиком медведя с балалайкой на тряпке.

  По глазам Дженифер я прочитала, что она не уверена, что именно в пять утра поднимаются девушки, которые ищут настоящего парня.

  Но свои сомнения ни я, ни Дженифер не высказали.

  – Нам еще нужно подняться так рано, чтобы успеть на самолет до Генуи, – вот этот факт прозвучал из уст Василисы более убедительно. – Не забудьте каждая поставить будильник на пять утра! – Василиса повторила, будто мы глупые и не понимаем, что на самолет опаздывать не стоит.

  Я перед сном добросовестно взяла телефон и уже собралась выставить будильник на пять утра, но призадумалась.

  – Будильник всегда раздражает, – я медленно отложила телефон на столик. – Достаточно, что Василиса и Дженифер проснутся в пять.

  Они поднимут шум, от которого я проснусь.

  С чувством, что я самая хитрая, я закрыла глаза.

  Они оставались закрыты до утра – по крайней мере, я так решила, что наступило утро, потому что прошло много времени.

  Я открыла глаза и взглянула на экран телефона.

  – Кошмар, я лежу и не сплю всего лишь час, – я присела на кровати.

  Как назло, когда нужно рано подниматься, всю ночь не спишь, а затем весь день досыпаешь на ходу.

  Прекрасно же я буду выглядеть спящая на велосипеде.

  Я снова прилегла и уговаривала себя заснуть.

  Ничего не получалось, хотя я требовала и приказывала своей головке спать.

  Я ворочалась в разных позах, считала овец.

  Овцы с подозрением смотрели на меня издалека и все время путались, скакали, блеяли и нагло подмигивали.

  С овцами оказалось еще хуже – они мешали спать.

  Я поднялась в половине первого ночи:

  – Прогулка на свежем воздухе меня утомит и усыпит, – я решила и вышла из дома.

  Я могу поспать и в гамаке, и в шезлонге, или на диванчике под пальмами.

  Вилла у нас большая, территория закрытая, так что я не опасалась, что мой сон кто-нибудь нарушит.

  Сначала я посетила бассейн, присела на бортик и свесила в воду ножки.

  Болтание ногами в воде – не лучше снотворное.

  Я почувствовала прилив сил к ногам и к голове.

  За спиной зашуршало, наверно, енот.

  Я оглянулась, и енот превратился в старика слугу:

  – Фирс, ты почему по ночам разгуливаешь? – я сдвинула брови.

  – Ночью мне никто не мешает работать, – Фирс тонко намекнул, что я, Василиса и Дженифер ему помеха в убирании листьев.

  – Когда же ты спишь, если ночью работаешь? – Ночью скучно, поэтому я хотела общения, хотя бы со старым слугой.

  – Я сплю, когда захочется, а не когда надо, – Фирс покачал головой и поднял листик чайного дерева.

  – Человек должен спать, когда надо, – я назидательно подняла пальчик к звездному небу. – Только животные спят и едят, когда им захочется.

  Мы же, люди, все делаем по расписанию.

  – Вижу, вижу ваше расписание, – Фирс проворчал.

  Что с него взять, с трудолюбивого старика.

  – Мы отправляемся в путешествие на Лазурный берег, на велосипедах, – я ожидала, что Фирс заохает и заахает, какие мы умницы, спортивные романтики.

  – В юности я хотел покрасоваться перед своей подружкой Франческой, – старик хрипло засмеялся воспоминаниям. – В цирке как раз выступали джигиты на лошадях.

  Они стояли на спинах скачущих коней и кричали:

  «Гей! Гей! Гей».

  Щеки Франчески загорелись восторгом.

  Я же сразу приревновал ее к джигитам.

  «Подумаешь, я могу лучше, чем они», – похвастался неразумно.

  "Да ты что, Фирс? – Франческа сразу выбрала меня своим героем.

  Джигиты были забыты. – Покажи".

  Я бы сейчас, когда у меня вместо юности в голове бродит старость, показал ей.

  Но тогда я имел в виду только то, что имел в виду.

  Коня у меня не было, но на велосипеде я ездил отлично.

  Чемпион района по катанию на велосипеде со ступенек.

  Я разогнался – задумка моя: на полном ходу велосипеда встать на седло и закричать «Гей! Гей! Гей!».

  Никогда раньше не пробовал, но был уверен, что получится.

  Франческа смотрела на меня влюблёнными глазами.

  Все было хорошо: разогнал велосипед, даже умудрился встать на сиденье, развел руки в стороны и закричал «Гей! Гей! Гей!».

  Вот с этого момента моя жизнь круто изменилась.

  – Ты стал геем? Это так мило и модно! – я порадовалась за Фирса.

  – Нет, не получилось, – старик засмеялся. – Нога моя сорвалась, я свалился на раму.

  Она ударила меня со всей силы между ног – как раз по яйцам.

  – Фуй, Фирс, как непоэтично и не романтично.

  – Зато правда и больно!

  Велосипед летел, словно ракета.

  Я стучал яйцами.

  – Промежностью, Фирс!

  – Это у вас, у девушек, там промежность, – старик показал пальцем, где у меня промежность.

  Учитывая то, что я обнаженная, промежность я увидела. – У нас – там яйца! – Неисправимый старик очень грубый. – Я этими яйцами бился о раму, а затем велосипеду показалось, что мало.

  Он, как норовистый конь, сбросил меня на забор.

  Клянусь, я сосчитал яйцами все колышки забора.

  И закончил свой позор на перилах.

  Я лежал на земле, держался руками за то, что раньше гордо называл мужским достоинством и орал от боли.

  Надо мной склонилось бородатое лицо, нет, не Франческа, она сразу ушла, когда увидела мой позор.

  Бородатый джентльмен тихо произнес мне:

  "Сэр, вы напрасно кричали «Гей! Гей! Гей!».

  «Потому что я стану теперь геем?»

  «Нет, потому что вы теперь не станете геем».

  Вот так закончилась моя карьера велосипедиста. – Старик поднял мешок с листьями.

  – Я не ударюсь промежностью о раму, – уверенности во мне больше, чем капель воды в море.

  – Ну-ну, посмотрим, – старик засмеялся.

  Я обозлилась на весь мир: не сплю, Фирс, вместо того, чтобы развлекать меня душещипательными рассказами о днях его молодости, рассказал гадость.

  Наверно, он смеялся над моей розовой макушкой, которая просвечивает сквозь белоснежные волосы.

  Во рту у меня стало противно, поэтому я выпила стакан сока.

  Прилегла на диванчике под пальмами и стала убеждать себя, что сейчас обязательно засну.

  Но думать о том, как мило спать под открытым небом, и реально пробовать заснуть – разные вещи.

  Я опять ворочалась, считала звезды, потом поняла, что с открытыми глазами заснуть трудно, закрыла их.

  Меня сразу накрыли звуки – шорохи, далекий смех, гудок.

  – Не хочу спать, поэтому не буду, – я переменила решение.

  Бродила по парку, зашла в дом, присела на свою кровать. – Ого! Половина пятого!

  Через полчаса нужно вставать! – Я произнесла, и тут мою челюсть скрутило зверским неприличным зевком.

  Меня так покатило в сон, что я рухнула на кровать уже спящая.

  Проснулась я самостоятельно, без помощи подружек.

  – Неужели, я проспала всего лишь десять минут? – Я поднесла телефон к глазам.

  Часы бесстыдно показывали одиннадцать.

  Я вскочила, начала усиленно будить Василису и Дженифер:

  – Голые ваши жопы!

  Уже одиннадцать, а наш самолет улетает в девять, нужно спешить.

  – Уже? – Василиса смотрела на меня без смысла в глазах.

  Я так люблю, когда она ничего не понимает.

  – Кто? – Дженифер спросонья налетела на вазу с цветами.

  Ваза покатилась и разбилась на тысячу кусочков.

  – Одиннадцать часов, мы должны спешить на наш самолет, – я напомнила подружкам.

  – Наш самолет уже давно приземлился в Генуе, – Дженифер зевнула и с подозрением на меня посмотрела: – Алехандра, разве твой будильник не сработал?

  – Я не поставила будильник, он меня раздражает.

  Я была уверена, что вы меня разбудите. – Я перевела взгляд с Дженифер на Василису. – Вы что, тоже не ставили будильники?

  – У меня замечательное свойство организма, – Василиса откинула одеяло, и мы увидели ее организм.

  Но свойства ее организма я не заметила. – Я просыпаюсь минута в минуту, в то время, которое себе назначу.

  Например, скажу: ровно в восемь семнадцать я открываю глаза.

  И что вы думаете? – Василиса сурово на нас смотрела, потому что ни я, ни Дженифер не обладаем столь ценным качеством – как просыпаться, когда необходимо. – Я просыпалась ровно в восемь семнадцать.

  – Наверно, это было давно, потому что я никогда не видела, чтобы ты вставала с постели раньше одиннадцати, – Дженифер пыталась натянуть велосипедки.

  Разумеется, она купила черные и на два размера меньше, чтобы и так узкие и худые бедра стали прозрачные.

  – Куда ты собираешься? – я спросила с любопытством.

  – Куда, куда! В аэропорт! – Дженифер, наконец, натянула велосипедки.

  Я закусила губу от зависти – они так волшебно второй кожей облегают ее бедра. – Вы, разве не летите?

  – На другом самолете? – Василиса в задумчивости стояла у шкафа, выбирала, что надеть.

  – Разумеется, на другом, – голос Дженифер сорвался на писк. – Если ты хочешь, то мы возьмем такси до Генуи, из Генуи прилетим сюда, а затем уже отсюда вылетим в Геную.

  – Очень остроумно! Ха-ха, – Василиса скрестила руки на груди. – Почему ты натянула велосипедки, если мы решили, что самой целомудренной одеждой для велосипедисток являются короткие шорты и клетчатая рубашка.

  – Рубашку не застегиваем, а завязываем узлом на животе, – я заслужила милостивый кивок Василисы.

  – У меня сегодня велосипедное настроение для велосипедок, – Дженифер сбила все наши планы. – А завтра, возможно будет настроение рубашечное.

  Разумеется, что я и Василиса тоже почувствовали, что у нас сегодня настроение для велосипедок.

  Я блондинка, поэтому натянула заранее купленные розовые велосипедки.

  Василиса выбрала для себя золотые – под цвет своих волос.

  – Мы готовы, – Дженифер произнесла обвиняющее, словно мы виноваты, что и она не включила будильник.

  – Алехандра, ты купила нам новые билеты? – Василиса обожает раскладывать обязанности по всем, кто находится рядом.

  Даже, если ничего не нужно, то Василиса придумает.

  Вот и сейчас считает, что я должна была купить новые билеты, а, если еще не купила, то обязана бежать и заказывать.

  – Ну, если вы не способны, то я, так и быть, помогу вам с билетами, – я уязвила подружек и подсела к ноуту.

  Василиса и Дженифер в сотый раз перебирали свои вещи.

  Я выше этого: если один раз сложила вещи в дорогу, то не стану в них копошиться по сто раз.

  – Готово, вылетаем в семь вечера, – а довольно быстро и без проблем купила нам три билета в бизнес класс.

  – Семь вечера, это, значит, мы окажемся в Генуе ближе к ночи, – Василиса пробурчала, как старый Фирс.

  – Переночуем под открытым небом! – Дженифер восторженно захлопала в ладоши. – Так романтично!

  Мы будем ехать и ночевать, ночевать и ехать!

  Никаких кроватей и одеял с подушками.

  Я хочу почувствовать на себе дикую первозданную природу.

  – Я сегодня пробовала ночевать в саду, и часть природы почувствовала, поэтому не разделяю твой восторг, – я надула губки.

  Но Дженифер не обратила на мое высказывание никакого внимания.

  – Мы будем сгребать сухие листья и траву в кучу, затем на них валяться всю ночь.

  Ближе к земле запахи природы острее.

  Представляете, как нас пропитают горные травы и цветы?

  Мы сами превратимся в подснежники и розы! – Дженифер все же соблазнила меня и Василису картиной сна на природе.