Текст книги "Трое на велосипедах, не считая блондинки (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

  Я, Василиса, Дженифер и болонка Зизи сидели в шезлонгах у бассейна на вилле, которую снимали для нас наши родители.

  Зизи играла с розовой ленточкой и ни о чем не беспокоились.

  Мы же угнетенно рассказывали друг дружке о своих проблемах.

  Положение наше самое незавидное, хуже не бывает.

  Нам по восемнадцать лет, мы модели в отставке и блещем красотой.

   Модель уходит на пенсию, когда ей исполняется восемнадцать лет.

  Карьера модели начинается с двенадцати лет, и поверьте мне, я встречала много девушек, которые к тринадцати годам прошибали головой планку в рост сто восемьдесят сантиметров, а вес колебался около пятидесяти килограммов, снизу, разумеется.

  В восемнадцать лет модель должна выгодно выйти замуж, иначе годы, проведенные на подиумах, можно считать прошедшими зря.

  Нам же уже восемнадцать, но женихов на горизонте нет.

  Или их сразил наповал вирус в короне, или напугал до смерти, так, что все женихи попрятались по норам и яхтам.

  И до вируса мужчины не проявляли активность по отношению к девушкам, а после – так и не найти днем с огнем.

  Вот на эту тему нашего бедственного положения мы и говорили.

  – Я убеждена, что все дело в моей макушке, – я на всякий случай потрогала свою голову, проверяла – на месте ли она. – Я блондинка, поэтому мои белоснежные волосы, хотя и очень длинные, но более редкие, чем у вас, подружки.

  Через них просвечивает розовая кожа головы.

  – Хватит себя расхваливать, – цвет волос Василисы – от золотого до медно-красного – в зависимости от времени суток и желания хозяйки. – Хочешь, чтобы мы еще раз восхитились твоей блондинистостью?

  Надоело уже! – Василиса зевнула.

  Она нарочно зевает, когда речь заходит о моей красоте. – Знаем, знаем, что ты блондинка.

  Но для тебя это скорее минус, чем плюс.

  Мужчины стали слабее глазами, поэтому замечают только ярких девушек, например – меня или Дженифер. – Хитрая Василиса взяла в союзницы шатенку Дженифер. – Женихи тебя просто не видят. – Василиса добивала меня, хотя у меня настроение и так ниже ватерлинии. – И не сваливай беды на свою розовую макушку.

  При твоем росте не каждый коротышка жених до нее дотянется.

  – Надеюсь, что ты шутишь, Василиса, – я прошипела. – Иначе я бы разорвала тебя на кусочки.

  Женихов нет, а ты еще надо мной смеёшься.

  – Не издевайся над ней, Василиса, – Дженифер специально сказала обо мне в третьем лице, чтобы разозлить. – Блондинка в нашей компании очень полезна.

  Для контраста нужна страшная подруга.

  На фоне Алехандры я и ты выглядим звездами.

   – Ах, ты, звезда, – я набросилась на Дженифер.

  Конечно, я понимала, что она иронизирует, и шутки моих подруг добрые, но это я понимала другим краем мозга, а передним – ничего не видела, кроме оскорблений.

  Василиса со смехом держала меня сзади за талию.

  А Дженифер сделала вид, что очень испугалась моего разозленного вида.

  Она распахнула глазки до максимума и надула губки сердечком.

  Дженифер знает, что она не просто красивая, а загадочно красивая – красивая до невозможности.

  У нас у каждой есть своя изюминка, но красота Дженифер идеальная.

  Невозможно поднять руку на идеальную красоту.

  Я тут же остыла, из меня, как пар из газового баллончика, вышла злость.

  Осталось чувство обреченности:

  – Вы надо мной смеётесь, а я даже в библиотеку Конгресса ходила, чтобы найти в книгах, как блондинке избавиться от розовой макушки. – Я разделась и медленно входила в бассейн.

  Медленно, потому что знала – подружки любуются моей фигуркой.

  Мы всегда любуемся друг дружкой и находим новые потрясающие черты и черточки.

  – Ты красивая, Алехандра, – Василиса вздохнула.

  – Знаю, поэтому прощаю вас, – я окунулась и вынырнула.

  – Да, когда твои волосы намокли и облепили голову, то, действительно, светится розовая макушка, – Дженифер произнесла томно.

  Но я уже не могла на нее сердиться. – Кто сказал, что розовая макушка – плохо?

  Я нахожу ее замечательной.

  – Все же я в библиотеке Конгресса искала нужную мне книгу, – я нырнула, вынырнула верх голой попкой.

  Когда ржачка стихла, я продолжила. – Старый библиотекарь пробурчал:

  "Сейчас девушки сходят с ума, лишь бы понравиться парням, – я попыталась изобразить ворчливого библиотекаря.

  Василиса и Дженифер покатились со смеха, значит, вышло похоже. – Вы сами не знаете, что мужчины хотят.

  Думаешь, блондинка, что им нужна твоя розовая макушка?

  Раньше мужчины хотели от девушек многого и всего лишь одного.

  Теперь ничего не хотят, хоть ты каждый день перекрашивай свой затылок в разные цвета радуги". – Старый библиотекарь испугал меня до мороза по коже.

  Я не собираюсь каждый день красить свою голову в разные цвета.

  До девятнадцати лет у меня еще есть время пользоваться своей блондинистостью.

  Я все же нашла старинную книгу с гравюрами о блондинках.

  Блондинок там пытали разными инструментами, подвешивали, били кнутом, а затем сжигали.

  Я надеялась найти главу о розовых макушках, и как с ними бороться блондинке, и даже почти нашла нужную страницу.

  Но тут ворчун библиотекарь дико завизжал.

  Я думала, что он раздвинул мои волосы и обнаружил розовый затылок, поэтому вжала голову в плечи.

  Но старик орал как бешенный по другому поводу: он наступил в лужу, которую невинно сделала Зизи.

  "Будто бы одной блондинки в библиотеке мало, – сторож крутился на месте, словно волк. – Притащила с собой белую болонку.

  Две блондинки в одной библиотеке – девушка и собака – катастрофа!" – Крик сторожа привлек внимание читателей.

  – Алехандра, признайся честно, что ты отправилась в библиотеку только с одной целью – показаться умной перед парнями, – Василиса разгадала мою хитрость. – Думала, что они оценят девушку с книжкой?

  Подойдут, мило осведомятся "Красавица, а вы еще и читать умеете?

  Мне нужна грамотная жена, чтобы управлять моими миллиардами.

  Выходите за меня замуж!"

  Пустой вариант – никто не подойдет и не спросит.

  – Ну и это тоже, – я вяло отмахнулась, полетели брызги. – Главная моя цель в библиотеке – книга о розовых затылках блондинок.

  – Не ври, Алехандра, мы сами в твоем положении, – Дженифер медленно скинула халат, и присоединились ко мне в бассейне. – Я и Василиса тоже ходили в библиотеку Конгресса.

  Только не рассказывали тебе, потому что выглядели дурами до похода и после библиотеками.

  Если на улицах парень может лениво облизнуть нас взглядом, то в библиотеке собираются остатки парней – самые неповоротливые и бесчувственные.

  – Ты придумала неплохо – взять Зизи с собой в библиотеку, – Василиса задумчиво улыбнулась. – Мы до этого не догадались.

  Зизи сыграла свою роль – нассала на пол библиотеки, разозлила библиотекаря, а он воплями обратил внимание парней на тебя.

  – К сожалению, даже это не помогло, – я вздохнула и расслабилась.

  Дженифер делала мне подводный массаж. – Разъярённый библиотекарь выпихивал меня из библиотеки, и ни один парень не заступился за меня.

  Они сразу уткнулись в свои пыльные книги, будто меня и Зизи не было.

  Ненавижу книги! – Я сжала кулачки.

  – На этом твоя любовь к книгам закончилась? – Дженифер мягко спросила.

  – Я сразу побежала к своему психоаналитику – Константину.

  – Зря ты к нему бегаешь, – Василиса смотрела на меня и на Дженифер, раздумывала – присоединиться ли, или остаться в шезлонге. – Константин женат, у него еще две любовницы и пять детей на стороне.

  У тебя с ним нет никакого шанса.

  – Я не для этого к нему хожу, – я надула губки.

  – Ври другим, – Дженифер села мне на плечи – наша любимая игра в бассейне.

  Вода делает нас легкими, почти невесомыми, поэтому мы катаем друг дружку на плечах. – Только зря деньги на психоаналитика тратишь.

  – Я должна была успокоиться, – я энергично возражала. – Константин сразу понял, что со мной произошла беда.

  Он неплохой психоаналитик, но стал часто выпивать.

  – За коньяком он прячется от всех своих многочисленных поклонниц и от претензий жены, – если Василиса хотела сегодня показаться умной, то ей удалось. – Константин уже не тянет свою жену и любовниц.

  Пыл молодости у него давно иссяк, а старческий маразм еще не наступил.

  Ему удобно напиваться в стельку, потому что тогда его ругают за пьянку и осуждают за алкоголизм, но не за импотенцию.

  Согласитесь, что так благороднее – слыть пьяницей, а не импотентом.

  – Василиса, перестань говорить гадости, – Дженифер слезла с моей шеи.

  Теперь ее очередь катать меня. – Мы приличные девушки, поэтому не желаем слушать о всяких Константинах и их проблемах.

  – Алехандра, что же тебе посоветовал за твои деньги всякий Константин? – Василиса надкусила персик и внимательно рассматривала его, словно в персике скрыты все ответы на наши вопросы.

  – Константин с трудом сфокусировал на мне взгляд и воскликнул:

  "Я знаю, что ты =!

  (Он еще добавил – «Вы все белые – даже смотреть противно!»

  Но я не стала об этой его фразе говорить подружкам.)

  Ты умудрилась побелеть сильнее, чем была.

  Что же с тобой произошло ужасное? – Он пододвинул мне кресло на колесиках.

  Кресло очень неудобное, похоже на гинекологическое.

  Константин забавляется, когда наблюдает, как девушки в коротких юбках, сидя в этом кресле, напряженно сдвигают колени.

  – Специальное кресло, – Дженифер катала меня по бассейну. – Оно должно быть ниже, чем кресло шефа, чтобы пациент чувствовал себя приниженным и ущербным.

  – Я и так унижена была в библиотеке, поэтому в кресло не присела.

  – Ага, чтобы Константин сверху вниз не смотрел на твою розовую макушку, – Василиса засмеялась.

  – Как ты догадалась? – я от удивления чуть не упала с Дженифер.

  – Ты сошла с ума на своей макушке, – Василиса отложила персик в сторону.

  – У Алехандры хоть есть чем оправдать, почему парни за ней не бегают толпами, – Дженифер крепко держала меня.

  Я не понимала: шутит ли она, или говорит серьезно.

  Но на всякий случай сурово сдвинула брови. – У меня во внешности зацепиться не за что: ни розовой макушки, ни рогов.

  Совершенно не понимаю, почему меня не выбирают.

  – А я удивлена по поводу своих неудач с парнями, – даже Василиса призналась. – Во всех фэнтези идеалом красоты выбирают ведьму с золотыми волосами и зелеными глазами.

  И что? Вот я – она, не ведьма, конечно, но волосы и глаза – берите меня, ведите под венец.

  – Так ты живая, а в фэнтези они, как бы не живые, – я прислонила пальчик ко лбу. – Парни любят мечтать о девушках из фэнтези, но когда встречают живую, то жалеют денег на мороженое и цветы.

  И, вобще, они все дураки!

  – Мороженое и цветы – дураки? – Дженифер шутливо ущипнула меня.

  – Парни – дураки, – а чуть не упала с Дженифер. – Константин внимательно выслушал меня.

  Даже не удивился, что я все беды свалила на свою розовую макушку.

  Он даже заснул на минутку, а когда проснулся, то взгляд его был расслабленный.

  Казалось, что Константин вспоминает, кто я, зачем пришла и на что жалуюсь.

  На всякий случай он измерил мой пульс и давление.

  Попросил высунуть язык, проверил тонус сердечной мышцы.

  – Он проверял твою сердечную мышцу под левой грудью? – Дженифер усмехнулась, а я даже не поняла почему.

  – На левой груди, – я пожала плечами. – Он же доктор, поэтому обязан обследовать пациентку.

  – Наверно, и ягодичные мышцы проверял? – Василиса засмеялась.

  – Ягодичные это где? – я сначала не поняла, а потом тоже засмеялась. – Да, и попку ощупывал, но при этом очень устал.

  На его лбу выступил обильный пот, поэтому Константин выпил залпом стакан коньяка.

  – Алехандра, Константин – не врач, а психоаналитик.

  Он не должен ощупывать тебя, проверять твою температуру и мышцы на груди. – Дженифер чуть не утопила меня.

  – Я думаю, что каждый врач должен с ног до головы обследовать пациента.

  Пусть даже человек пришел к нему поставить пломбу на зуб.

  Думаю, что в древние времена врачи именно так и поступали – осматривали каждого очень тщательно и сразу все органы.

  Допустим, заболел зуб.

  Отчего он болит?

  Оттого, что девушка пыталась разгрызть твердый орешек.

  Почему ей захотелось орех, а не манго с устрицами?

  Оттого кусала орех, а не манго и устриц, что животик так захотел.

  А животик, почему захотел именно орех?

  Оттого животик захотел орех, что ему головка приказала.

  – Головка приказала, потому что ножки привели девушку в ореховую рощу, – Дженифер продолжила с восторгом.

  – И головка, и животик и ножки виноваты в том, что девушка кусала орешек и повредила зуб.

  Поэтому лекарь должен был осмотреть ножки, животик, головку пациентки! – Василиса захлопала в ладоши. – Алехандра, ты гений!

  – Пользуйтесь моим умом, мне не жалко! – я великодушно разрешила.

  – Блондинки живут на Севере, – Василиса многозначительно подняла пальчик к небу. – На Севере едят рыбу.

  От рыбы волосы становятся белыми, а девушки – блондинками.

  Если перестать есть рыбу, то волосы почернеют.

  Кожа на макушке перестанет просвечивать, да и сама потеряет розовый цвет.

  Алехандра, тебе нужно отказаться от рыбы, тогда перестанешь быть блондинкой.

  – А я никогда не кушала рыбу, – я уже обрадовалась, что Василиса нашла выход из моего серьезного положения, но сразу пришла в уныние. – Рыба мне не нравится, меня от нее тошнит.

  Я вегетарианка.

  – Ты вегетарианка? – Василиса и Дженифер воскликнули вместе.

  – Да, мне так родители говорят.

  – Ты не ешь только рыбу, но шашлыки из курицы, говядины, свинины, индейки пожираешь со страстью.

  Салатики с морскими гадами, устрицы, яйца, куропатки и все остальное поглощаешь, будто ты бездонная бочка. – Василиса захлопала в ладоши. – И говоришь, что ты вегетарианка.

  – И икру, икру тоже любишь, Алехандра.

  – Икра – не рыба, – я знаю, о чем говорю. – Вам жалко для меня икру и куропаток?

  Я вегетарианка, вегетарианка! – Я заплакала от обиды. – Вегетарианство ведь так модно.

  А я не хочу отставать от моды.

  – Хорошо, ты – вегетарианка, – мои подружки сразу начали меня утешать.

  Вот так всегда: нарочно дразнят, а, когда доведут до слез, то утешают.

  – Психоаналитик Константин выписал мне рецепт.

  Я обрадовалась, наконец, мои беды с розовой макушкой закончатся.

  Побежала в ближайшую аптеку и с гордостью протянула рецепт библиотекарю.

  – Аптекарю, – Дженифер поправила меня.

  – Нет, не аптекарю, а библиотекарю, – я топнула бы ножкой, но сидела на шее Дженифер, поэтому до дна бассейна не достала. – Продавец был очень похож на старого ворчливого библиотекаря.

  Я даже думаю, что это он и был.

  Он меня преследовал, чтобы надо мной смеяться.

  – И что, аптекарь библиотекарь смеялся над тобой? – Василиса заинтересовалась.

  – Он прочитал рецепт, поднял на меня глаза, осмотрел меня, как корову на бойне.

  Затем снова прочитал рецепт и заржал.

  – Вы смеётесь надо мной, потому что считаете меня слишком длинной и худой? – Я разозлилась и раскалилась.

  – Когда ты злишься, то краснеешь, – Дженифер продолжала меня катать на своих плечах. – У вас, у блондинок кожа тонкая, сразу краснеет, особенно на макушке.

  – Не знаю, я свой затылок в этот момент не видела.

  Отвратительный библиотекарь в аптеке пытался сдержать свой смех, но не мог.

  Из его рта летели брызги.

  Зизи от страшного смеха продавца описалась – сделала лужу на полу.

  Я молча торжествовала – вляпается аптекарь библиотекарь, пусть тогда смеётся.

  – Что вы смешного нашли в рецепте?

  Дайте же мне немедленно лекарство по рецепту!

  – Девушка, читайте сами, – библиотекарь аптекарь мне протянул рецепт психоаналитика.

  Больше я к Константину не пойду!

  Пусть он другим дурам измеряет температуру и пульс, в особенности на ягодичной мышце.

  – Другим дурам, – Дженифер медленно протянула с наслаждением.

  – Что же в рецепте? – Василиса осмелилась все же присоединиться к нам в бассейне.

  Купание обещало быть долгим.

  – Психоаналитик написал: "Жениха тебе надо, Алехандра

  Все твои глупости происходят оттого, что ты бегаешь за парнями".

  – И совсем даже не смешно, – Василиса произнесла серьезно, задумчиво, а затем все же заржала.

  Она рассказала, что часто перед сном думает о парнях.

  Дженифер призналась, что перед сном она думает о маникюре и педикюре, а о парнях задумывается по утрам:

  – Как представлю, что ничего не получится с парнями, так сразу настроение падает.

  День еще не начался, а я его уже похоронила.

  – Я ни по ночам, ни по утрам не думаю о парнях.

  О них вспоминаю, каждый раз в разное время! – Я пересела на плечи Василисы.

  Мы продолжили катание.

  Василиса сказала, что уже вечер, и ей пора предаться печали в думах о парнях.

  – Вечер наступит после ужина, – я напомнила, когда приходит вечер.

  Как раз наш столетний слуга Фирс вкатил тележку со скромным ужином.

  – Можете не прятаться от меня голые, чего я там не видел, – Фирс, как всегда проворчал и стал выкладывать на столик тарелки.

  Мы вышли из воды, закутались в теплые халаты и стали ужинать – каждая по настроению.

  В этот вечер оно у меня не очень, поэтому я – вегетарианка – скушала всего лишь несколько ложечек икры белуги, пять ложечек икры нерки, закусила легким салатиком из крабов с креветками и осьминогами.

  На горячее – брокколи с жареным кроликом, рагу из говядины.

  На сладкое с трудом заставила себя скушать два пирожных – с киви и малиной.

  Василиса и Дженифер тоже не в настроении, поэтому кушали вяло.

  Мы закончили ужин быстро – всего лишь за час и смотрели друг на дружку.

  – Если женихи не идут к нам, то мы сами пойдем за ними, – Василиса откинулась на мягкие подушки.

  Она приняла выгодную позу, потому что знала, что эта поза нам очень нравится.

  Я и Дженифер долго завороженно смотрели на Василису, поэтому смысл ее слов не сразу дошел до нас.

  – Нам нужна перемена, – теперь Дженифер приняла выгодную позу: встряхнула великолепными каштановыми кудрями, выгнула спину, запрокинула головку назад. – Мы слишком много и часто думаем.

  От мыслей наши лица напрягаются и выглядят не расслабленно.

  Парни любят расслабленных девушек, а не напряженных.

  Мы отправимся туда, где перестанем думать, и где много нормальных парней.

  – Нормальные, это те, кто будут нас замечать и восхищаться нами. – Я не принимала выгодную позу, потому что я всегда выгляжу выгодно – по крайней мере, я так считаю.

  – На чем же мы отправимся? – Дженифер подмигнула мне многозначительно. – На ногах?

  – Нет более жалкого зрелища, чем девушка с чемоданом, бредущая по обочине дороги. – Василиса фыркнула. – На шикарном авто – нам не выгодно.

  Даже, если на кабриолете, то будем проноситься мимо женихов, а они не успеют нас оценить.

  Или, даже если оценят, то мы не увидим их восторга, потому что авто нас унесет далеко.

  – Мы можем передвигаться в кабриолете медленно, со скоростью пешеходов, – я пыталась найти выход из создавшейся ситуации.

  – Тогда будем точно выглядеть, как дуры! – На этот раз фыркнула Дженифер. – Три красавицы в кабриолете, движущемся со скоростью черепахи.

  В лучшем случае женихи подумают, что мы не умеем водить автомобиль.

  Но думаю, что общее их мнение будет, что мы слабоумные.

  – Лучше выглядеть дурочкой, чем умной, – я заметила.

  Василиса и Дженифер посмотрели на меня со смесью жалости и восторга.

  – Алехандра, тебе это не грозит, – Дженифер на что-то намекнула, но я даже не стала напрягать мозги, чтобы понять.

  – Мы можем снять шикарную яхту, – Василиса перебирала все возможные варианты. – Но на яхте еще хуже, чем в кабриолете.

  Где мы найдем женихов в море?

  Если мужчина с яхтой, то у него она забита под завязку собственными невестами.

  Не до нас будет ему в море.

  – Самолет – также ничтожен, как яхта, – Дженифер облизнула губки.

  Они у нее яркие, а, когда влажные, то становятся хищно красными. – Не представляю жениха, который нас догонит в самолете.

  Разве, что парашютист, которого ветер прибьет к нашему крылу.

  – Все это несерьезно, подружки, – Василиса намотала локон на пальчик, получилось многозначительно и красиво.

  Я попыталась свой локон намотать, но у меня волосы прямые, получились на пальце, как бинт. – Кабриолеты, яхты, самолеты мы уже проходили на кастингах и во время работы моделями.

  И где женихи? – Василиса выкрикнула так громко, что напугала старого Фирса.

  Он убирал посуду со столиков. – Я спрашиваю вас, где женихи? – Василиса грозно посмотрела на старого слугу, будто он виноват в том, что не жених нам.

  – Путешествие в лодке тоже нам не подходит, – я почесала лобик.

  Подружки на меня зарычали, показывали, что ненавидят лодки.

  – Ты собираешься сесть за весла, Алехандра? – Дженифер спросила с угрозой.

  – Я бы могла указывать путь, а вы бы гребли, – я, на всякий случай пересела подальше от Дженифер, потому что она пылала. – На реке много парней рыбачат.

  Богатые любят ловить рыбу.

  Она возвышает мужчин в собственных глазах.

  – Год назад я как раз позировала в лодке на реке.

  Глянцевые журналы обожают картинки, на которых хрупкая девушка сражается с суровой природой.

  Вы же меня понимаете, потому что сами через них прошли. – Василиса не закричала на меня, что удивительно.

  Я думала, что за идею прокатиться на лодке она меня задушит.

  Не серьезно задушит, а шутливо, но с серьезными намерениями.

  То, что мы сами через эти картинки прошли, Василиса могла бы не напоминать.

  Фотографы совмещают нашу нежность с грубостью окружающего мира.

  Девушка в угольной шахте, модель на фоне разрушенного дома, красавица в разбитом ржавом автомобиле.

  Помню свою фотосессию в пожарной части.

  Мне вручили тяжелый гаечный ключ.

  Я до сих пор не знаю, нужен ли пожарникам гаечный огромный ключ, которым, судя по его размеру, Космолеты завинчивают.

  «Алехандра, поднимешься по лестнице до четвертого этажа, затем повернешься и с улыбкой помашешь гаечным ключом», – Фэшн фотограф подбодрил меня кислой улыбкой.

  Почему-то в мире моды все делают вид, что постоянно страдают, и ничто их не радует.

  «Лифт в доме есть?» – Я с опаской рассматривала полуразвалившееся здание.

  Верхних этажей у него не хватало, они обрушились, поэтому, сколько этажей было до поломки дома – не сосчитаю.

  Я представила, как поднимаюсь на четвертый этаж по лестнице, усыпанной битым стеклом и кусками цемента.

  По коже побежали мурашки.

  "Лифт? – фэшн фотограф переглянулся с пожарниками.

  Пожарники заржали, и фэшн фотограф вместе с ними неприлично громко ржал надо мной.

  Затем он понял, что в его положении положено кисло улыбаться, он же не низшее существо, как другие, а – возвышенное, поэтому с трудом перестал ржать и натянул кислую улыбку: – Алехандра, ты не на лифте будешь подниматься и не по бетонной лестнице, а вот по этому чуду", – фэшн гений показал мне на красную большую машину.

  Я подумала, что должна подниматься на четвертый этаж на этой машине, но вслух свои мысли не высказала.

  Не хотела, чтобы мужики, которые считают себя ужасно остроумными, снова ржали надо мной.

  И вобще, меня бесит, что на съёмки приходят посторонние.

  Уборщики сразу делают вид, что им именно сейчас нужно натирать полы в студии, когда ты пытаешься сосредоточиться на выгодной позе для фото.

  Врачи, пожарные и санитарные инспекторы, – все спешат, словно их предупредили, что красивая модель будет позировать.

  Однажды я видела налогового инспектора на съемочной площадке.

  Он делал вид, что перепутал студию со своим кабинетом в инспекции.

  Я уже ненавидела пожарников и мечтала, чтобы что-нибудь в городе загорелось, чтобы они умчались на пожар.

  Но, как назло, ничто не горело.

  И даже, если бы загорелось, то я сомневаюсь, чтобы пожарники помчались, как угорелые, на помощь.

  Рожи у них красные и самодовольные, а люди с подобными лицами, не спешат никуда.

  Из машины начало выдвигаться что-то очень тонкое, хрупкое и ненадежное.

  Я открыла ротик и не верила, что кто-то может назвать это пожарной лестницей.

  А то, что я должна по ней подниматься, то даже в бреду не могло присниться мне.

  Лестница тем временем уперлась в дом на уровне четвертого этажа.

  Пожарные и фэшн фотограф с садистским интересом наблюдали за моим лицом.

  «Алехандра, что же ты ждешь?» – фотограф начал проявлять нетерпение, а это – ужасно.

  Фотографы умеют мстить строптивым моделям, мстят изощренно и с садистским удовольствием.

  Например, делают вид, что недовольны работой модели, обзывают непрофесионалкой, смеются, всячески унижают на глазах публики.

  «Не так встала, не так идешь, ногу не так тянешь!»

  Что не так не объясняют, да и не знают, потому что все модель делает так, как надо.

  Поэтому мы стараемся не злить фотографов.

  Непрофессионализм модели аукнется тем, что ее перестанут приглашать, не заключат больше контракты.

  «Кто-нибудь поможет мне подняться по лестнице?» – я с надеждой смотрела в строй пожарников.

  Они опять заржали, будто я клоун на веревочке.

  Похоже, что они выражают своим мысли одним только ржанием.

  И не похоже, чтобы они когда-то лазили по этой лестнице.

  Фэшн фотограф кисло улыбнулся, показал глазами:

  "Смотрите, какая дура эта модель Алехандра.

  К тому же еще она – блондинка!"

  Он подтолкнул меня ниже спины.

  Я покорно отправилась к чудовищному изобретению человечества под названием – выдвижная пожарная лестница.

  Кто ее только придумал?

  Наверно, садист фотограф из прошлых веков.

  По пути к лестнице я распрощалась мысленно со всеми родными и близкими, передала последний привет любимой болонке Зизи.

  Жизнь моя сузилась до ширины лестницы.

  Я знала, что не вернусь назад, а, если вернусь, спущусь, то буду уже другая.

  Я вступила на первую перекладинку, вцепилась в лестницу левой рукой.

  Правую руку оттягивал неимоверно тяжелый гаечный ключ.

  Я закрыла глаза, чтобы не так страшно было подниматься.

  Второй шаг, третий, через бездну времени я была уверена, что лестница выдвинулась еще, и я уже намного выше сломанного дома, уже где-то за облаками, где летают самолеты.

  На меня налетают ураганы, торнадо, бураны, пытаются сбросить меня с лестницы.

  Горный орел клюет мою печень (не знаю, где она находится).

  Миллионы гарпий атакуют меня, но я все же стою на вершине мира.

  «Алехандра, ты будешь подниматься, или мне найти другую модель?» – фэшн фотограф крикнул из-под моих облаков.

  Пожарники дружно, как по команде, заржали.

  Один даже с восторгом заметил наконец-то:

  «Ого! У нее туфли на длиннющем тонком каблуке!»

  «Хоть один нашелся, который умеет не только ржать, но и разговаривает», – я стиснула зубы и открыла глаза.

  Нет, выше облаков я не поднялась, а, оказывается, осилила только три ступеньки.

  Но и они показались мне – верхом героизма.

  Если я с них упаду, то умру от страха.

  И тут меня словно в спину ударили роялем.

  Я побежала по ступенькам – терять мне уже было нечего.

  Я знала, что не доберусь до четвертого этажа, что жизнь моя закончилась, и я умру в полете или на бегу.

  Снизу ржали и одобрительно свистели.

  Я застыла на последней ступеньке, развернулась и помахала гаечным ключом.

  Фэшн фотограф что-то кричал мне, наверно, советовал и требовал.

  Я слышала его, но не понимала смысл, будто кричит на вымершем языке.

  Сменив несколько поз и выражений лица, я решила, что достаточно.

  Рука онемела от гаечного ключа.

  Я сделала вид, что его выронила.

  На самом деле – с величайшим облегчением – выбросила.

  Спускалась я целую вечность: на этот раз двумя руками держалась за лестницу.

  Попой – к пожарникам – пусть любуются моей красотой.

  Модель в мини бикини, в туфлях на высоченных каблуках шпильках на пожарной лестнице не смущается, что попа отклячена назад.

  Я ни о чем не думала, спускалась с закрытыми глазами.

  "Алехандра, посмотри на свое лицо, " – фэшн фотограф не похвалил меня за фотосессию.

  "Что случилось с моим лицом?

  Я его потеряла", – в тот момент я была уверена, что потеряла лицо.

  "Мы выполняли заказ строительной фирмы, – фэшн фотограф не улыбался даже кисло.

  Он был очень серьезен и сосредоточен, что не вязалось с его обликом.

  Я испугалась последствий. – По их замыслу модель купила квартиру в новом доме и переезжает в нее.

  Ты должна была излучать позитив, светиться счастьем, оттого, что добралась до своей новой квартиры.

  Но ни позитива, ни радости от исполненной мечты ты не изобразила". – Фэшн фотограф протянул мне комп.

  На всех фотографиях была запечатлена чужая мне девушка.

  С ней я раньше не встречалась.

  Не могла же я – нежная красавица – выглядеть снежной обезьяной.

  Девушка на лестнице угрожающе размахивала гаечным ключом, как мечом.

  Выражение ее лица трудно описать, оно где-то от «Она давно умерла, ее закопали, а потом откопали, и она удивляется тому, что видит» до "Не подходи – убью!

  Всех сожгу, одна останусь".

  Гримаса, будто маньяк ножом разрисовывает мое лицо.

  "Было холодно, поэтому я испугалась, – я пыталась оправдываться. – Я, конечно, не первый год в модельном бизнесе, и понимаю, что к чему.

  Но девушка с голой попкой, в туфлях на высоченных каблуках шпильках, в тряпочках, которые едва прикрывают мои соски, при этом еще с тяжеленым гаечным ключом на пожарной лестнице вряд ли внушит оптимизм покупательницам квартир.

  Никто не захочет в подобном виде по пожарной лестнице забираться в свою квартиру".

  "Во-первых, попка у тебя не голая, в ней ниточка от трусиков, – фэшн фотограф растирал ладонью подбородок. – Спереди треугольник материи, он все прикрывает.

  И соски у тебя под тряпочками не видны, потому что крошечные.

  Ты не голая, ненавижу голую пошлость на съемках.

  Ты даже очень одетая, Алехандра, потому что у тебя туфли и гаечный ключ.

  Я сначала хотел застрелиться, когда ты, как дикая разъяренная горилла корчила разные рожи на лестнице..."

  «Я тоже думала о сошедшей с ума обезьяне...»

  "Но затем понял: подобные чувства натянуто не изобразишь.

  Нужно пережить, чтобы так реалистично выглядеть.

  Реализм плюс фантастика.

  Девушка купила квартиру, о которой давно мечтала.

  Нет времени подниматься по лестнице, в лифте можно застрять, а девушка только и мечтает о том, чтобы как можно быстрее оказаться в своем приобретении.

  Она прямо на пляже вызывает пожарную команду.

  Не тратит драгоценные минуты на одевание.

  Пожарники мчатся, довозят счастливую обладательницу новой квартиры до места.

  Она взлетает по лестнице, потому что я уже говорил – нет времени на другие варианты".

  «А туфли и гаечный ключ?» – Я пришла в восторг от полета мысли фэшн фотографа.

  «Туфли на высоких каблуках обязательны для пляжа, – фотограф посмотрел на меня с некоторым удивлением. – Ты же на пляже всегда в туфлях с каблуками шпильками?»