Текст книги "Хроники. Бетти блондинка атаманша Солнечного острова (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

  Море залило луга, овцы утонули, трава для прокорма животных исчезла.

  Принцеса Эллисон, мягкая и душевная по своей натуре, не выдержала.

  "Вы не люди, вы – звери! – Эллисон забралась на стену замка. – Тиран король отец заставляет меня выйти замуж за нищего пастуха.

  Нищий пастух настойчиво добивается моей красивой руки.

  Мое мнение, что я не хочу выходить замуж за нищего пастуха, никого не волнует.

  Лучше я утоплюсь в ваших слезах!" – Принцеса Эллисон спрыгнула со стены в море слез пастуха и короля.

  Одни говорили, что принцесса утонула и нашла покой в море чужих слез.

  Другие уверяли, что Эллисон сделала вид, что утонула, а сама нарочно уплыла из королевства, чтобы ни отец король, ни пастух Генрих ее больше не доставали! – Тетя Сольвейг замолчала и поцеловала меня в лоб.

  – Тетя Сольвейг, причем здесь я?

  Я не пойму, зачем ты мне рассказала о пастухах и принцессах.

  – Как не поймёшь, Арабелла? – Сольвейг отшатнулась с непониманием во взгляде. – Мы же говорили о ногах.

  Без ног ни пастухи, ни принцессы, ни даже король не смогли бы совершить то, о чем говорится.

  Ноги – всему голова.

  – Поэтому вы танцуете ногами, а не головой, тетя Сольвейг, – я догадалась.

  – Я же просила не называть меня тетей, я для тебя мать.

  – Почему же мать? – Я не сдавалась. – Даже ваш рассказ о ногах принцесс и пастухов не доказал мне, что вы моя мама.

  – Я и Зейнон забеременели в один день и в один час, – Сольвейг присела на колени своей напарницы по танцам.

  Судя по всему, рассказ обещал быть долгий.

  Мне никто колени не подставил, поэтому я осталась стоять.

  Подняла гордо подбородок, делала вид, что мне совсем не обидно, что я без чужих коленей, и что я не устала – могу стоять хоть год. – Я – от Джейкоба, а Зейнон – от Томаса. – Сольвейг сделала долгую пазу, ожидала, что ее будут расспрашивать в подробностях о том, как она беременела постепенно, но я молчала, зевала от скуки.

  – От дяди Томаса? – я спросила из приличия.

  – Да, от того Томаса, который ходил к Зейнон и покупал тебе тортики, – Сольвейг улыбнулась. – Я до сих пор не могу поверить, что есть мужчины, которые дарят девочкам сладости.

  – Ты похожа на меня, – юная танцовщица обняла Сольвейг за плечи.

  – Я совершала в жизни ошибки, потому что не верила в подлость, – тетя Сольвейг обняла свою напарницу по танцу – молодую балерину – и крепко поцеловала ее в губы. – Когда я и Зейнон рожали, то я задумалась.

  У моей дочери не было будущего, потому что у меня – ни кола, ни двора.

  – До меня стало постепенно доходить, – я оборвала рассказ тети Сольвейг. – Если мой отец – дядя Томас, а он сейчас здесь, на балу, то я – дочь очень богатого человека.

  Мой отец Томас – самый богатый во вселенной.

  Получается, что и я – богачка.

  – Все не так просто, Арабелла, все не так просто, – тетя произнесла со значением. – Почему ты решила, что дядя Томас – твой отец?

  – Потому что он зачал меня от моей матери.

  – Кто тебе сказал, что Зейнон, – твоя мать?

  – Тетя Сольвейг: вы уж решите за меня – быть ли мне жизнерадостной, или превратиться в грозовую тучу, метать молнии и готовиться к свадьбе неизвестно с кем.

  – Джейкоб, от которого я понесла, был нищим, без сентаво в кармане.

  Как и Томас – тоже!

  Я же желала для своей дочери счастья и только счастья.

  Со мной девочка жила бы в полнейшей нищете.

  Поэтому в родильном доме я подменила вас.

  Тебя подложила Зейнон, а себе забрала ее дочь. – Сольвейг торжественно взяла в свою руку ладонь подруги по танцам: – Изольда! Сейчас и тебе открою тайну – ты не моя дочь.

  – Я не твоя дочь? – балерина не очень удивилась. – Я должна была догадаться раньше.

  Ты вела себя со мной, не как мать с дочерью, а как – подруга.

  Очень близкая подруга! – Изольда облизнула губы.

  – Ты – дочь Томаса, супер богача, – Сольвейг подтолкнула Изольду к танцующим парам мужчин. – Иди, обрадуй отца.

  Пусть он возьмёт тебя на содержание.

  Ты с этого момента – несметно богата!

  – Ого! – Изольда захлопала в ладоши и показала мне язык. – Я богатая, а ты – нищенка.

  Твой отец – нищий Джейкоб, а мой папа – богатый Томас.

  – Изольда, – Сольвейг произнесла строго и сдвинула брови. – Не разговаривай непочтительно с лицами королевской крови.

  – С лицами королевской крови? – Изольда и я побелели, переспросили одновременно.

  – Да, Джейкоб был нищий, но он оказался принцем.

  Джейкоб из скромности много лет скрывал свое происхождение, а недавно признался мне.

  – Получается, что мой отец – король, а я – принцесса? – известие не очень меня обрадовало.

  В древние времена девушки радовались, если рождались принцессами, но мы живем в свое время, а не в древнее.

  – Да, Арабелла, твой отец – король Джейкоб, – Сольвейг погладила меня по головке. – Я – Королева, Джейкоб – король, а ты – принцесса.

  – И что я с этого имею? – я задала вопрос, который меня же поставил в тупик.

  – Не сожалей о погубленной жизни до восемнадцати лет, – мама Сольвейг пыталась меня утешить.

  – А я буду сожалеть, что я зря прожила нищая восемнадцать лет, – Изольда зло засмеялась – так смеяться могут только балерины.

  – Арабелла, иди, поцелуй своего отца – короля Джейкоба, – Сольвейг толкала меня в круг танцующих. – Он кружится в паре с милым юношей – чемпионом по пинг-понгу. – Мама Сольвейг почти швырнула меня на импозантного седого старика.

  На его голове сияла золотая корона.

  Справа от себя я услышала приглушенный крик – Изольда объясняла Томасу, что он ее отец.

  – Мама, – я не подошла к отцу королю, а вернулась к Сольвейг. – Я поняла, почему ты рассказывала о пастухах и принцессах.

  Ты обманула меня – не о ногах шла речь, а о моей свадьбе.

  Ты надеешься удачно выдать меня замуж за пастуха, а потом через годы увидишь рядом со мной полного сил и уверенности в будущее моего мужа, и меня – сдувшуюся и некрасивую.

  Нет уж, мама Сольвейг, я давно решила, что отправляюсь на Солнечный остров.

  Вы же сами сказали, что я отшельница – вот я и стану отшельницей на острове.

  – Отшельница может взять в мужья пастуха, – взгляд Сольвейг обращен в будущее.

  – Отшельницы не берут в мужья пастухов, – я обнаженная побежала из зала.

  – Ты еще пожалеешь, Арабелла, – мама Сольвейг кричала мне в спину.

  – Кого?

  – Кого что?

  – Кого пожалею?

  – Об этом!

  – Об этом или о том?

  – Ты и твой брат...

  – У меня еще и брат есть?

  – И не один!

  – Зачем?

  – Уже!

  – Ты не хочешь знать, что случилось с Филадельфией?

  – Какой? Девушкой Филадельфией или страной Филадельфией?

  – Бывшей рабыней Филадельфией, которая сначала предсказала Томасу богатства, а затем он ее выкупил, а она потом его послала – как принцесса послала пастуха.

  – Ты меня заинтересовала, мама, – я остановилась. – Что же случилось с Филадельфией?

  – Почему случилось?

  – Ты же сказала.

  – Что я сказала?

  – Я передумала. Не стану тебе о ней рассказывать.

  – Я понимаю.

  – Что ты понимаешь?

  – Почему не будешь о ней рассказывать.

  – Слишком много ты понимаешь, доченька.

  – Не меньше вашего понимаю, мамочка.

  – Филадельфия – мерзавка, подлая, хитрая наглая тварь.

  – Значит, она очень красивая и вечно молодая.

  – Почему ты так решила?

  – Женщины ненавидят молодых и красивых соперниц.

  – Ты угадала, Арабелла.

  – Если Филадельфия красивая, то мы с ней обязательно случайно встретимся.

  – Потому что ты тоже красивая?

  – А что не видно разве, мама, что я красавица.

  – Ты голая, поэтому у тебя все видно.

  – До свидания, мама.

  – Встретимся на приеме у короля, Арабелла, – мама скрылась в моем сне.

  Затем я получила нож в спину и проснулась.

  В родной кровати поняла, что не зря думала, что сон – не сон.

  Из моей спины торчал нож.

  Вся простынь, одеяло, подушка и пол залиты моей кровью.

  Я выжила благодаря моему самообладанию и красоте. – Арабелла поцелуем показала атаманше, что долгое повествование окончено.

  – Покажи шрам от ножа, – Бетти жадно развернула Арабеллу к себе спиной. – Не нахожу его.

  – Потому что ты ищешь на попе, а я говорила, что нож торчал из спины.

  – Разве попа и спина не одно и то же?

  – Ты так думаешь, Бетти, что попа и спина одинаковые? – Арабелла распахнула глаза.

  – Конечно! Спина не может быть без попы, а попа – без спины.

  О! Нашла! – атаманша блондинка провела пальчиком по белому шраму на спине Арабеллы. – Нож в спину – красиво!

  Не каждая девушка получает его.

  – Дворцовые интриги всегда заканчиваются ножом в спину, – Арабелла немного красовалась перед подружкой. – Как только я узнала, что я принцесса, так сразу оказалась в центре дворцового заговора.

  – Здесь тебе не грозит нож в спину, – Бетти произнесла неуверенно.

  – Одним ножом в спину больше, другим – меньше, – Арабелла махнула рукой и засмеялась. – Не будем думать о пустяках.

  – Не будем! Не будем!! – Бетти захлопала в ладоши. – А что будем?

  – Будем учить – ты будешь учить меня акробатической гибкости, а я буду учиться у тебя акробатической гибкости, – Арабелла сложила руки на груди. – Ну, пожалуйста, моя Бетти, научи меня грациозности.

  Хочу быть, как ты!

  – Но ты и так грациозна, как лань, – атаманша удивилась.

  – Да, я грациозная, знаю, – Арабелла села перед Бетти и расставила широко, как только можно, ноги. – Но моя грациозность – нежная, эстетическая.

  Я же хочу к ней добавить грациозность спортивную.

  – Я утром раздвигала ноги Луизе до шпагата, – Бетти вытирала слезы счастья, что Арабелла хочет брать у нее уроки спорта. – Луизу заклинило.

  Мы с трудом, все вместе, свели ей ноги обратно.

  Если косточка в твоем тазу щелкнет в замочек, то я одна не смогу тебе помочь вернуть ноги обратно и расцепить природный замок.

  – Эта косточка? – Арабелла дотронулась пальчиком до бедра. – В этом бедре?

  – Наверно, если у тебя нет других бедер.

  – Мы будем медленно и постепенно, осторожно.

  Верь мне! – Арабелла попыталась раздвинуть ноги дальше возможного.

  Вскрикнула от боли: – Вот видишь, у меня без тебя ничего не получается.

  – Хорошо, я помогу тебе, потому что я этого хочу, – Бетти вздохнула. – Наверно, нужно смазать, чтобы ноги легче расходились.

  Я не смазала Луизе, вот у нее замок в тазу и заело.

  – Чем смажешь? – Арабелла улыбнулась. – Я отшельница, у меня нет ничего.

  – Смажем маслом авокадо, – Бетти долго не думала.

  Ее ум устремлялся в будущее. – Нарвем плодов.

  Косточки положим на камень, а другим камнем будем стучать по косточкам.

  – По моим косточкам стучать? – Арабелла побелела. – Я на все согласна ради тебя.

  – Нет, по косточкам авокадо ударим камнями, и из камней польется масло авокадо.

  – Мне не терпится, – Арабелла подскочила, словно пружинка, даже опередила переливающуюся, словно ртуть, Бетти.

  Девушки нарвали спелых сочных плодов авокадо.

  Затем долбили по косточкам авокадо камнями.

  Сочащееся масло атаманша блондинка бережно наносила на внутреннюю сторону бедер Арабеллы.

  – Достаточно? – Бетти через час критически осматривала ножки Арабеллы. – лишнее масло сливается с тебя.

  Дальше мазать бесполезно.

  – Попробуем? – Арабелла пальцем провела по скользкой коже.

  – Масло попробуем? – Бетти слизнула с ее пальчиков масло авокадо.

  – Попробуем развести мои смазанные ножки, – Арабелла мягко улыбнулась. – Весь вопрос в них.

  Мама Сольвейг тоже о ногах говорила.

  – Держись, – атаманша блондинка встала на колени между ног Арабеллы и руками начала медленно давить на бедра.

  Руки соскальзывали, скользили по маслу.

  Но ничто не остановит спортсменку, которая рвется к своей цели.

  – Пошло, поехало, – Арабелла хлопала в ладоши. – Бетти, ты умница!

  – Не оскорбляй меня, Арабелла.

  Я не умница.

  – Я не в этом смысле сказала, что ты умная, – Арабелла видела, что Бетти на нее не сердится за «умницу».

  – Обещаешься, что я не умная? – Бетти приблизила свое лицо к лицу Арабеллы и поцеловала ее в губы.

  Арабелла радостно вскрикнула и откинула голову назад.

  Ее ноги раздвинулись до прямой линии – на шпагат.

  – Получилось! – Бетти прошептала с благоговеньем. – Даже дальше раздвинулись твои ноги, чему у Луизы.

  Они встали в замок? – В голосе Бетти послышалась тревога.

  – Вроде бы нет, – Арабелла свела ноги, а затем опять развела до шпагата. – Со смазкой маслом авокадо замка нет.

  Я могу сводить и разводить ножки.

  Я возвысилась над другими отшельницами.

  – Масло авокадо творит чудеса с ногами, – атаманша подпрыгнула от избытка восторга. – Подумать страшно, если я смажу внутреннюю поверхность своих бедер этим чудесным маслом.

  Я и так сажусь на шпагат свободно, а с маслом – даже не представляю.

  – Покажешь? – на этот раз Арабелла намазала ноги Бетти маслом авокадо.

  – Не сейчас покажу, – Бетти прошептала. – Очень страшно.

  Вдруг, мои ноги потеряются в облаках.

  Меня выбирали атаманшей предводительницей с ногами, а что я скажу девушкам, когда приду к ним без ног?

  (Масло авокадо для раздвижения ног и для придания гибкости и упругости – самое ценное, что я узнала из тайн древних вымерших цивилизаций.

  Я тоже намазывала внутренние стороны бедер маслом авокадо и пыталась раздвинуть ноги на немыслимую линию.

  Получалось, но не до конца.

  Либо в древности авокадо были другие, либо у нас масло авокадо неправильное, либо нужно проводить раздвигание только под присмотром и с помощью опытной спортсменки.

  Не знаю, есть ли в нашем веке спортсменки, подобные Бетти.

  Все мельчает, все заменяется спортсменами мужчинами. – Прим. Ингеборги)

  (Я тоже пробовала изгибаться при помощи масла авокадо.

  Результат – как и у Ингеборги.

  Полностью с ней согласна, что времена в будущем уже не те, что в прошлом.

  Раньше капля масла творила чудеса, а сейчас, хоть бочку масла на голову вылей – ничего не получится.

  Поэтому мы и к звездам перестали летать.

  Если современная наука не может справиться с ногами девушки, а ученые академики не в силах ей раздвинуть ноги и придать грацию, то не имеет смысла покорять далекие миры. – Прим. Издательницы.)

  На следующе утро Арабелла разбудила Бетти поцелуем:

  – Быстро покушаем плодов авокадо, чтобы они смазали маслом не только снаружи, но и внутри, а затем отправимся играть в мяч к девушкам.

  – Ты же отшельница, а отшельницы живут отдельно, – Бетти протирала глаза лепестками роз.

  – О, моя любимая Бетти, – Арабелла всплеснула руками. – Отшельница потому отшельница, что живет там, где захочет, и делает то, что захочет.

  – Как любая девушка? – атаманша улыбнулась.

  – Да, как любая девушка!

  Мы, отшельницы не отличаемся от других.

  Даже не знаю, в чем моя особенность.

  – Каждая отшельница хороша по-своему и к своему месту.

  Я, например, тоже была отшельницей, потому что бегала одна по берегу моря, пока меня девушки не поймали и не пригласили стать их атаманшей.

  Теперь я отшельница, потому что с тобой, с отшельницей.

  Когда в голове роятся противоречивые мысли, в том числе и об отшельничестве, и о спорте, то лучше побегать.

  Ветер в голове выдувает все мысли! – Бетти подскочила и побежала.

  До завтрака девушки утомили себя игрой в догонялки.

  Бетти подавалась, а затем Арабелла изменила правила.

  – Теперь в догонялках нужно не только дотронуться до соперницы, но и удержать ее в объятиях, – Арабелла намазалась маслом авокадо с ног до головы.

  Бетти поймала ее, попыталась удержать, но Арабелла легко соскользнула и отскочила со смехом.

  Она высунула острый язычок и дразнила .

  Тогда и атаманша измазалась в масле авокадо.

  – Мы не можем и никогда не поймаем друг дружку, – через десять минут даже спортивная Бетти слегка утомилась. – Ты ускользаешь от меня.

  Я ускользаю от тебя – весело!

  – Мы обязаны показать девушкам новые догонялки – смазанные маслом авокадо.

  Смазливые догонялки!

  – Потрясающе, – блондинка Бетти в восторге раскрыла ротик.

  Она присела на камень, но так как ягодицы щедро смазаны маслом авокадо, Бетти скатилась с камня на песок.

  Девушки смеялись до изнеможения.

  Затем покушали плодов авокадо и смело двинулись в путь – к девушкам.

  Найти их легко – и видно и слышно издалека на небольшом Солнечном острове!

  – Арабелла, Бетти, вставайте в круг, – Липси бросила мячик Бетти.

  Атаманша блондинка прижала его к груди, затем перекинула Арабелле.

  Через час игры Бетти раскраснелась, поэтому крикнула:

  – Арабелла, вообще-то, отшельница.

  Я нашла ее в яме, и она прекрасна – Арабелла, а не яма.

  – Яма тоже красивая и удобная, – Арабелла присела на песок.

  – Вас не было? – Феодора от удивления открыла ротик.

  Но быстро справилась и произнесла спокойно, потому что девушки на Солнечном острове мало чему удивляются: – Долго вы отшельничали в яме?

  – Я примерно столько дней, – Арабелла растопырила пальчики на двух руках. – Считай сама!

  – А я, значит, около того, – атаманша блондинка показала пальцы одной руки.

  – Пойдемте пить грушевый сок, – Юлия выбежала из круга.

  На этом вопрос об отсутствии пять дней атаманши и десяти дней – Арабеллы, забыт.

  – Грушевый сок, очень мило! – девушки завизжали от восторга.

  Веселая толпа ринулась к столу с сокоделательной машиной.

  Арабелла и Бетти бежали, взявшись за руки, и смеялись вместе со всеми.

  Юлия торопилась первая, на ходу вытянула ручки вперед, чтобы схватить высокий стакан с соломинкой.

  Но, вдруг, упала, будто попала в капкан.

  – Я прекрасно бегаю, и не хочу отрывать вас от сока, пока сижу на песке, – Юлия встала на колени попкой к девушкам.

  Она наклонила головку. – Не только я на песке, но еще и Эрика.

  Эрика не двигается! – Юлия сделала открытие и похлопала Эрику по щекам.

  – У нее солнечный удар, – все сразу поняли, потому что лежать и не двигаться на Солнечном острове можно в двух случаях: когда спишь, или когда солнечный удар в голову.

  Солнечные обмороки часты и не вызывают ни у кого беспокойства.

  Разве что только тем неудобно, кто лежит, кого ударило солнце в затылок.

  – Отнесем Эрику в тень! – Николь наклонилась, и тоже попкой к остальным девушкам. – Эрика нам не обуза! – Николь обернулась и игриво подмигнула Бетси. – Единственная радость сейчас, Бетси, находиться рядом с тобой.

  Но и это не единственная радость. – Николь не заботилась о том, что говорит.

  Глаза Бетси засверкали алмазами.

  Она помогла Николь и Юлии.

  Отнести в тень не означало, что девушки аккуратно поднимут подругу на руки и бережно понесут.

  Отнести – во многих случаях означает – оттащить.

  За ноги Эрику потащили под навес.

  Эрика ударилась головкой о камень и очнулась.

  – Откуда у меня большой животик? – Эрика в первую очередь осмотрела себя – не потеряла ли что во время обморока.

  – Да, животик у тебя вырос, – девушки озадачились.

  Даже на время забыли о грушевом соке.

  Выпирающий живот на Солнечном острове – чудеса.

  Все красавицы стройные, подтянутые, потому что пища полезная, оздоровительная – от нее не толстеют.

  Да и упражнения с мячом облагораживают плоские животики.

  – Я выгляжу, как енотик, – Эрика застонала. – Вы не сможете со мной играть в мячик.

  – Я буду играть с тобой в мяч, несмотря на твой выпирающий животик, – Камелия отважно произнесла и властно поцеловала Эрику в губы.

  – Поразительно, я волнуюсь, – Эрика засмеялась. – Камелия, не боишься что заразишься от меня большим животиком?

  – Заразу давно уже истребили, еще в прошлых цивилизациях, – Камелия еще раз поцеловала Эрику. – Но, если у меня вырастет животик, то мы будем вместе от животов избавляться – прыгать в воде до изнеможения.

  – Чудовищно весело! – Эрика застонала от восторга.

  Девушки внимательно слушали диалог между Эрикой и Камелией.

  В другом случае все пили бы сок и не обратили на их разговор внимания, но тут разговор шел о необычном – о больших животиках.

  Эрика взглянула на стол и побелела, как полотно:

  – Я вспомнила, и то, что я вспомнила, мне не нравится, – губы Эрики стали сухие от волнения.

  Камелия заметила сухость и увлажнила губки Эрики шаловливым язычком.

  – Разве что-то может не нравиться на Солнечном острове? – атаманша блондинка пожала плечами.

  – Мой животик вырос, потому что я выпила целый кувшин грушевого сока. – Эрика заплакала. – Я хотела посмотреть, что со мной произойдет.

  Произошло – животик увеличился.

  – Пройдет твой животик, – девушки выдохнули с облегчением. – За грушевый сок не беспокойся, мы еще сделаем – море сока.

  Плодов столько, что можно из них море сока нажать.

  – Не сделаете море сока, – Эрика говорила на грани обморока. – Я попыталась, но у меня не получилось.

  Когда я выпила весь грушевый сок, то решила наполнить кувшин снова – для вас.

  Принесла груши мягкие, сочные, душистые.

  – Ты совершила подвиг, – Камелия прижала к своей груди головку Эрики.

  Груди Камели большие, упругие, поэтому голос Эрики доносился, словно из пещеры под водой.

  – Я заложила фрукты в сокоделательную машину, нажала на кнопочку и... – Эрика зарыдала. – и...

  – Что и? – Бетти прижала ладони к вискам. – Я ожидаю худшего, но не могу его представить.

  – Сокоделательная машина не работала, – Эрика закричала: – Не виноватая я, она сама!

  Я сразу упала в обморок, потом очнулась и снова нажала на кнопочку.

  Машина не работала, даже, когда я много раз падала в обморок.

  Но тогда я не заметила, что у меня животик раздулся от кувшина грушевого сока.

  Когда вы пришли, я от ужаса лежала в очередном обмороке.

  – Не может быть, ты шутишь, Эрика, – Ванесса произнесла замогильным тоном.

  На негнущихся ногах Ванесса подошла к сокоделательной машине, поднесла пальчик к кнопочке.

  Но не решалась нажать на нее.

  – Смелее, Ванесса, – За талию обняла Милуоки. – Помнишь, как ты утомляла меня вчера в море.

  Ты не боялась, и я не боялась, а сейчас ты не решаешься?

  – Я боюсь не за себя, – Ванесса гордо подняла подбородок. – Я боюсь за сокоделательную машину: вдруг она не заработает.

  – Еще как не заработает, – Эрика предсказывала.

  На нее стали коситься с неодобрением.

  – Тогда я, – Ванесса поцеловала Милуоки.

  – Тогда ты, – Милуоки для храбрости поцеловала Ванессу в ответ. – Или я нажму ради тебя.

  – Нет, уж лучше я нажму на кнопочку ради тебя, Милуоки. – Пальчик Ванессы на миг опередил пальчик Милуоки.

  Кнопочка вдавилась, должен был последовать родной шум переработки плодов в сок.

  Но машина молчала, словно на самом деле сломалась.

  – Наша цивилизация погибла, – Ванесса прошептала и упала в обморок.

  – Я не думала, что так скоро, – Милуоки тоже нажала на кнопочку.

  Машина – как не работала, так и не заработала.

  Милуоки на миг осветила подружек прощальной улыбкой и упала на Ванессу.

  (Я тоже хотела упасть, когда смотрела это видео.

  Разумеется, если сокоделательная машина составляла единый организм с девушками на Солнечном острове, то остановка машины – означает смерть всем и цивилизации.

  Я даже не допускаю мысли и слова «сломалась», потому что сокоделательная машина не имеет право сломаться.

  Она, как маятник, должна всегда работать.

  Работать, или остановиться.

  Остановка – не означает – поломка.

  Я бы упала в обморок, но заметила, что до конца видео еще час, а за моим видео на флешке идут другие картинки и видео о цивилизации девушек на Солнечном острове.

  Значит, что-то произошло ободряющее. – Прим. Ингеборги)

  (У меня рука опустилась на этом месте. – Прим. Издательницы)

  Девушки на Солнечном острове по очереди подходили и нажимали пальчиком на кнопочку сокоделательной машины.

  Некоторые от ужаса, что машина не работает, падали в обморок.

  Около стола образовалась живописная груда тел.

  (Похоже на ритуал прощание с покойником. – Прим. Ингеборги и Издательницы)

  – Бетти, на краю гибели, я признаюсь тебе, – Арабелла прижалась к атаманше блондинке. – Потому что я люблю тебя, оттого и признаюсь, что люблю тебя.

  – Мне нравится, и я люблю тебя, – Бетти улыбнулась. – Около остановившейся сокоделательной машины мы можем позволить себе все, даже танцевать. – От ужаса сказанного, Бетти побелела еще белее, насколько белеть умеют блондинки.

  – Признание о танцах вырвалось у тебя неожиданно для меня, – Арабелла взяла Бетти за руку. – Потанцуем.

  – Я не верю своим глазам, – Ребека кулачками протирала глазки. – Они танцуют.

  Сокоделательная машина не дает сок, а они танцуют! – Ребекка произнесла с восторгом.

  – Может быть, от танцев сокоделательная машина заработает? – Светлана сплела руки кольцом на талии Ребекки. – И мы потанцуем вместе – Светлана прижалась к Ребекке, и они поплыли в танце рядом с Бетти и Арабеллой.

  – Я потеряла мысли, – Алехандра оглядывалась по сторонам. – Кто хочет со мной танцевать? – Алехандра склонила головку к правому плечу.

  Начались очередные гулянья.

  Девушки поднимались из грустного обморока и присоединялись к танцующим.

  Все хорошее заканчивается, и у девушек после танцев пересохло в горле.

  – Мы можем пить воду, – Элизабета робко предложила.

  На нее начали фыркать с негодованием, будто Элизабета нарочно сломала сокоделательную машину, чтобы все пили воду.

  – Элизабета, как ты представляешь, чтобы можно было пить чистую воду из высоких стаканов через соломинку?

  Не бывать подобному! – Соня выразила общую мысль.

  С ней согласились все, даже Элизабета.

  Она нашла силы отказаться от своих ужасных слов о чистой воде.

  – Что, если мы другим способом начнем выжимать сок в кувшинчик? – еще одна смелая – Лолита – сделала предложение.

  – И чем же ты будешь выжимать сок в кувшинчик? – Шарлота с насмешкой смотрела на Лолиту.

  Но только увидела слезинки в уголках ее глаз, как сразу сменила насмешливый тон на ободряющий. – Если ты хочешь, то я помогу тебе выжать сок.

  – Спасибо, Шарлота, я так благодарна тебе, – Лолита прислонила головку к плечу Шарлоты.

  – Мы можем выжимать сок разными способами, – атаманша блондинка подошла к столу. – Но лучше, если за нас будет выжимать сок сокоделательная машина.

  – Ты нарочно соблазняешь нас, – Дана засмеялась. – И мне это нравится.

  – Если машина не работает, то мы должны сделать так, чтобы она работала, – отшельница Арабелла смело встала рядом с Бетти.

  – Но как? – Дана пососала мизинчик. – Если не работает, то – не работает.

  – Я посмотрю, – Арабелла опустила глаза, затем встала на колени перед сокоделательной машиной.

  – У тебя блестит попка, – Дана обрадовалась. – Арабелла, а у всех отшельниц попки блестят?

  – Мы не отшельницы, но и у нас попки блестят, – Ирина заступилась за свою попку.

  – Я хочу в отшельницы! – Дана уже не сходила с намеченной цели.

  Тотчас все девушки решили стать отшельницами.

  Не трудно быть отшельницей на Солнечном острове, потому что ничего нового не нужно делать.

  Просто жить, как прежде, но иногда с гордостью добавлять:

  – А ведь я – отшельница.

  Разговоры об отшельничестве продолжались, даже вовлекли Бетти.

  Арабелла в это время наклонялась ниже и ниже.

  Она уже отшельница, поэтому в разговор пока не вступала.

  Под столом Арабелла заметила вечный двигатель.

  Сокоделательная машина, как и все механизмы, работали на вечных двигателях.

  (Вставить в сокоделательную машину вечный двигатель могла позволить себе только высокоразвитая цивилизация.

  У нас ни вечных двигателей нет, ни сокоделательных машин с вечными двигателями.

  Поэтому мы вымрем. – Прим. Ингеборги)

  (Наши ученые рассуждают о том, что вечный двигатель невозможно построить.

  При этом за свои рассуждения ученые получают деньги.

  Академики еще дальше ушли в науку, они допускают мысль о вечном двигателе, но говорят о его бесполезности.

  Якобы, вечный двигатель бесполезный, потому что он нигде не пригодится.

  Академики за свои труды получают еще больше денег, чем простые ученые.

  Постыдились бы, посмотрели на прошлые цивилизации, где вечных двигателей было видимо невидимо.

  И все вечные двигатели работали в полезных местах, например, двигали вечно сокоделательную машину. – Прим. Издательницы)

  Атаманша предводительница почувствовала необычайный прилив сил.

  Она и так на месте не сидела, но тут превратилась в вихрь.

  Бетти носилась между девушек, пролетала стрелой.

  На ходу она целовала, обнимала, поглаживала – только что была здесь, а уже там.

  – Перед смертью не набегаешься, – Жаклин пыталась остановить мчащуюся атаманшу.

  По мнению Жаклин, цивилизация умирает, потому что остановился двигатель прогресса, сердце цивилизации перестало биться, то есть – сокоделательная машина – центр Вселенной умерла, что несомненно приведет к гибели цивилизации.

  – Мы прокляты, потому что сокоделательная машина не работает! – Саша воздела руки к небу.

  Но так, как на Солнечном острове не умели долго горевать и, вообще, не получалось у них находиться в плохом настроении, то Саша засмеялась.

  Арабелла все стояла на коленях под столом.

  Девушки настолько привыкли за десять минут к ее коленопреклоненной позе, что даже стали считать, что Арабелла по-другому не может быть.

  Василиса высказала фантастическое предложение:

  – От нашей отшельницы Арабеллы остались только спина, пятки и попа.

  Но Арабелла опровергла теорию Василисы.

  Она поднялась и держала в руках маленького енотика.

  – Ой, какая прелесть! – девушки завизжали от восторга.

  Сюсюкали, столпились около Арабеллы и енотика.

  – Глазки – пуговки!

  – Миленький хвостик!

  – Лапки с коготками! Мимими!

  – Умилительная мордочка! Няшка!

  Зверек на время вытеснил горькие мысли об остановке сокоделательной машины.

  – Надо енотика накормить! – Сильвия произнесла со знанием дела.

  – Что едят еноты? – Гертруда провела пальчиком по губам, затем дотронулась до носика енота. – Он маленький.

  Может быть, дать ему грудь?

  Я слышала, что младенцы сосут грудь! – Гертруда поднесла к мордочке енота свою небольшую грудь.

  Розовый сосок смотрел в нос енота.

  Животное удивилось, потрогало лапкой грудь Гертруды, затем неуверенно лизнула сосок. – Ой, щекотно! – Гертруда закинула назад очаровательную головку и засмеялась. – Ай, а теперь больно!

  Он укусил меня за грудь! – Гертруда отпрыгнула от енота, кружилась на месте.

  Рядом с Гертрудой закружилась Бетти, желала помочь ей снять боль.

  Девушки наперебой предлагали разные способы, как избавиться от боли в груди после укуса енота.

  – Нужно наложить швы! – Анастаси оглянулась, будто искала швы. – Я сама не знаю, что это, но в глубоком детстве слышала, что на раны накладывают швы.

  – Моя мама часто шила, и на одежде делала швы, – Зубейда покачала головкой. – Мы должны одеть Гертруду в платье?

  – Енотик не до крови меня укусил, – Гертруда испугалась платья.

  На Солнечном острове девушки отвыкли от платьев и других одежд. – Я боюсь платья!