Текст книги "Блондинка с болота возвращение (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

  Книжку пишут на пергаменте или на бумаге, они не живые, книги. – Кристал погладила свободной рукой локоть Эллисон.

  Герцогиня понимала, что блондинка с болота многим своим действиям и словам придает лесной смысл, о двойном значении не подозревает.

  "Кристал спокойно расхаживает обнаженная, спит с подругами, прижимается к ним, даже со своей Линдси друг дружке каждое утро делали массаж.

  А то, что сейчас происходит?

  Разделась, взяла меня за руку, поглаживает.

  Только неиспорченная лесная душа способна, не ищет двойной смысл, а второй смысл – он всегда грязный.

  Кристал не подозревает, что Эсмеральда влюблена в нее по уши, и то, что они спят вместе в одной кровати, прижимаются, купаются, натирают в бане друг дружку маслами – для Эсмеральды совсем иное, чем для Кристал". – Герцогиня Афинская Эллисон решила пока не открывать эти истины блондинке с болота.

  Не хочется разбить хрустальный замок, который Кристал и ее Линдси в лесу создавали многие годы в своих душах.

  – Эллисон, ты говорила о доверии? – Кристал произнесла так неожиданно, что Эллисон вздрогнула.

  Она думала, что блондинка с болота будет молчать оставшуюся часть пути.

  – Ты ответила, что не твоя тайна, а Линдси.

  Не заморачивай голову, Кристал.

  – Наверно, это не тайна, – Эллисон путеводной звездой вела вперед. – Линдси не обидится, если я тебе расскажу.

  Пожалуй, я поступила нехорошо, потому что ты и Эсмеральда отправились помогать мне и Линдси, а я замалчиваю. – Кристал вздохнула, сделала паузу (Эллисон догадалась, как нелегко далось Кристал решение выдать тайну подруги). – Вообщем, существует множество миров.

  – Хорошее начало, – герцогиня постаралась, чтобы ирония не выдала ее недоверие.

  – Наш мир, в котором мы живем, и по которому сейчас идем – он нижний, основной.

  Другие миры – они шире, в них перед человеком открывается больше возможностей.

  Но в то же время он опасный, потому что там может произойти неожиданное и откликнуться на этот мир.

  Например, если человек умирает в другом мире, то и здесь он умрет.

  Линдси открыла для себя другой мир случайно, когда попала в очень большую беду.

  Ее хотели убить, поэтому, в момент величайшего ужаса и ярости, Линдси – она была меленькая девочка – вошла в другой мир.

  Из него легко расправилась с двумя злодеями, задушила их, а затем бежала в лес: иначе ее сожгли бы, как ведьму.

  Линдси очень знатного рода – принцесса из соседнего королевства.

  – Кругом одни принцессы, куда я попала, – Эллисон совершенно искренне рассмеялась. – Не удивлюсь, если ты окажешься дочерью императора.

  – Я родилась в деревне, мои родители были крестьяне.

  Правда, Линдси не раз говорила, что придет время, и мне станут поклоняться, а перед моей красотой – преклоняться.

  Линдси, конечно, шутила, хотела успокоить меня, когда я приходила в отчаяние, оттого, что нескладная и худая.

  Вечно худая, даже много-много еды не помогает.

  Мои ноги чрезмерно длинные, я вымахала...

  Длинная Палка – так меня обзывали в детстве, а теперь я еще длиннее – Несуразная длинная палка, которая...

  – Давай обойдемся без обсуждения своих достоинств и недостатков, иначе мы потеряем мысль и никогда не придем ни к Замку, ни к концу разговора, – Эллисон резко остановила самобичевание подруги. – Ты настолько привыкла ругать свою внешность, что не замечаешь, как тобой любуются.

  Тебе все равно, что Эсмеральда называет тебя самой красивой в мире.

  Помнишь, Фантоцци выбирал, кто из нас самая самая красивая.

  Он задумался только сравнивая меня и Эсмеральду.

  Над твоей темой деревенский красавец даже не сомневался: он назвал тебя непревзойдённой красавицей, лучшей из лучших.

  Тебе этого мало? – вот теперь Эллисон рассердилась.

  – Прости, мне все кажется, что надо мной смеются, и шутят.

  – Ты же сказала, что не понимаешь ничего в шутках, – Эллисон добавила ядовито.

  – А ты? – Кристал произнесла тихо, вопрос с трудом дался ей.

  – Что я? – Эллисон снова пропустила момент, когда Кристал остановилась.

  На этот раз герцогиня успела затормозить телом Кристал.

  «Худая, но горячая, и все в ней пропорционально», – Эллисон почти прилипла к Кристал, отчего и рассердилась еще сильнее.

  Она не любила, когда кто-то другой, а не она, владеет ситуацией.

  – Ты ни разу не обмолвилась о моем внешнем виде.

  Ты искренняя, Эллисон, значит, ты все же думаешь иначе, чем, например, Эсмеральда и Фантоцци.

  – Я не люблю никого хвалить, – Эллисон хотела отругать Кристал за резкое торможение, но сдержала себя.

  Момент очень важен для Кристал, и она может обидеться. – Я воровка, характер у меня скрытный, все держу в себе. – Эллисон удивлялась, что раскрывает себя перед какой-то Кристал. – Но, если ты настаиваешь, то отвечу, хотя, повторяю, это не в моих правилах.

  Я нахожу тебя очень привлекательной и интересной.

  Твоя красота неземная – Фантоцци точно подметил, да, ты красивая! – Эллисон не могла так оставить, чтобы ее слова распылись в романтике, поэтому добавила ложку дегтя: – Теперь, ты довольна, неземная красавица?

  – Ты сказала «очень», – ладошка Кристал увлажнилась еще сильнее.

  – Что я сказала «очень»? – Эллисон пробурчала. – Мы в словечки играем, или ты рассказываешь мне о другом мире.

  – Очень привлекательная я? – Кристал прошептала и, к радости Эллисон, продолжила о других мирах.

  Она поставила «очень привлекательная» выше «неземной красоты». – Из другого мира можно видеть прошлое любого человека, его поступки.

  – Все становится понятно, – Эллисон настолько ошарашена заявлением Кристал о других мирах, что не поверила сразу, но теперь становится понятным, почему Кристал так легко обо всем говорила:

  "Она ходила в другой мир и оттуда смотрела – никакого колдовства, если не считать, чем сам другой мир – волшебство.

  Волшебство, или он также реальный, как этот мир?" – Ты из другого мира видела все мои дела в прошлом, подсматривала за принцессой...

  – Я не подсматривала, а в другой мир захожу сейчас только тогда, когда нужно нам всем, – ладошка Кристал стала сухая.

  – Я не так сказала, не обращай внимания, Кристал, – Эллисон испугалась, что Кристал перестанет рассказывать. – В другой мир может войти любой человек?

  – Да, но только он должен знать о том мире, и еще понадобится хороший проводник и учитель, иначе можно сразу попасть в ловушку.

  Для меня проводником стала Линдси.

  – И вы попали в ловушку, – Эллисон подгоняла словами, давала направление рассказу Кристал.

  – Мы столкнулись с Годзиллой, он заточил Линдси в хрустальный гроб.

  Зачем, почему – нам не узнать, потому что Годзилла постоянно увеличивает свою мощь в другом мире.

  Линдси тоже хочет продвигаться по иным мирам, это ее мечта! – Кристал не произнесла, что ее подруга «хотела», а сказала «хочет».

  – Как все просто, я думала, что ты ведьма с болота, – Эллисон засмеялась, смехом разбила возникшую между ними стену.

  – Ведьм не существует, – Кристал тихо засмеялась в ответ и добавила с детской непосредственностью: – Линдси сразу приняла меня, она показывала все, подарила мне шикарное жилище.

  Сначала я не поверила до конца, что стены и дно купальни выложены золотом.

  Но затем увидела из других миров, как легко находить золото и драгоценные камни в земле, они перестали для меня быть чем-то заоблачным, сказочным.

  Красивые, но не больше!

  А еще, я за несколько минут научилась читать и писать, но только это не чтение и письмо, а понимание книг и букв.

  Оказывается, что написанное нужно не разбирать по буквам, а понимать.

  Человек способен читать и писать на всех языках и даже не подозревает, на каком языке читает книгу!

  – Я потрясена до корней волос, – Эллисон подавила восторг.

  То, что раскрыла сейчас блондинка с болота, может перевернуть жизнь воровки.

  И пропадет надобность воровать, потому что можно добывать драгоценности из земли, или подсматривать, где их прячут хозяева.

  "Да и драгоценности потеряют смысл, – Эллисон загрустила, она не хотела расставаться со своим увлечением – воровством. – В другом мире много интересного, там и проявлю свое мастерство воровки.

  Сначала я докажу себе и Кристал, что умею!

  Вот мое первое испытание – украсть у Годзиллы Око Мира", – Но спросила Эллисон совсем о другом.

  – Кристал, если тебе трудно, то не отвечай, пожалуйста.

  Годзилла заточил Линдси в хрустальный гроб, хотя твоя подруга дольше ходила по другим мирам.

  Как же ты избежала плена? – Эллисон почувствовала, как напряглась Кристал.

  Вопрос ударил ее в сердце.

  – Если мы доверяем друг дружке свое, то скажу, – в голосе Кристал шелестела желтыми листьями осень. – Когда воины Ваухана сожгли мою деревню, зарезали всех жителей, кроме меня, я закричала от ужаса.

  Мой крик вырвался, будто стрела, я не могла его догнать и загнать внутрь, но и не хотела.

  Крик – дар или проклятие – дробил косточки в ушах солдат, рвал перепонки.

  Из ушей воинов шла кровь, они не могли двигаться.

  Тогда я сбежала в лес на белом жеребце, которого мы с Линдси назвали Монти.

   В другом мире, когда Годзилла заточил Линдси в хрустальный гроб, мой крик повторился.

  Гроб, предназначенный для меня, разлетелся на мелкие осколки.

  Годзилла прижал ладони к ушам, из них вытекала кровь.

  Он требовал, чтобы я прекратила кричать.

  Умное требование, учитывая мое положение.

  Благодаря дару крика я сбежала второй раз.

  Бежала, чтобы помочь Линдси.

  Из гроба я бы ей не помогла. – Кристал замолчала, казалось, что она все же винит себя за то, что бросила подругу в беде. – Я бы попыталась разбить хрустальный гроб, в котором заснула Линдси, но вовремя опомнилась.

  Я почти уверена, что нас встретило одно, не самое сильное из воплощений Годзиллы.

  Если бы он появился сам, целиком, но вряд ли мне удалось бы уйти.

  Вот и все! – Кристал наклонила голову.

  Эллисон хотела сказать что-то ободряюще, но не нашла слов.

  Ни разу в жизни воровка никого не успокаивала.

  Наступила неловкая пауза, которую, разумеется, прервал мужчина.

  Точнее – не сам целиком, а его рука.

  – Эллисон, ты меня схватила за попу? – Кристал вскрикнула от неожиданности.

  – Тогда меня кто погладил по попе? – кожа Эллисон покрылась мурашками.

  Девушки резко остановились.

  Потом Эллисон долго удивлялась, когда вспоминала: почему замерли, а не побежали от неизвестного.

  Девичье любопытство, или уверенность, что с ними ничего плохого не случится?

  Кристал зажгла маленькую свечу.

  Огонек показал лежащего около дороги мужчину средних лет.

  Сначала он показался карликом – слишком короткий.

  Но у него не было ног.

  Мужчина воспользовался тем, что девушки замерли, поэтому с наслаждением тискал их ягодицы.

  – Руки есть, поэтому ты им нашел применение, – Эллисон постепенно приходила в себя.

  Кристал, вроде бы, даже не испугалась.

  – Пожалуйста, не уходите, я хочу почувствовать девушку, – мужчина не умолял, он говорил ровно.

  – Мы здесь, около черного замка только для того, чтобы ты нас трогал везде, – Эллисон произнесла на полном серьезе, без насмешки. – Прошли через множество опасностей, нам трудно, но мы достигли своей цели – подставили свои попки под твои ладони.

  – Эллисон, у нас же другая цель, – Кристал не поняла едкого сарказма подруги.

  – Я не обращаю внимания на болтовню женщин, – мужчина профессионально поглаживал девичьи попки, словно банщик. – Для меня главное – форма, а затем уже – содержание.

  – Знали мы подобного тебе философа – Фантоцци, он еще очки носил, потому что очень умный, – опять ирония, которую не оценили. – Ты кто и почему здесь, на нашей дороге. – Эллисон предъявила права на тропу.

  – Мое имя Клаус, я здесь живу.

  – Исчерпывающий ответ, – Эллисон отошла в сторону – на недосягаемое для руки маньяка, расстояние.

  – Стоять! – Клаус вскрикнул, пружина в нем распрямила и подбросила мужчину в экстазе. – Самозванка. – Он неотрывно смотрел на Эллисон. – Твоя подружка нагая, что мне нравится, а ты почему-то одета на охоту.

  На меня нельзя охотиться, потому что я Клаус.

  Сними с себя одежды, путница, или хочешь, я сам освобожу тебя от штанишек и от нижнего белья, если ты его носишь под одеждой.

  Я успокою тебя нежными словами и ласкающими движениями, разожгу в тебе огонь неистовое пламя любви.

  – Красиво говоришь, Клаус, – Кристал заслушалась.

  То, что незнакомец ночью на тропе в страшном поле держит ладонь на ее голой попке, Кристал не волновало.

  – Наша встреча с каждой минутой становится все боле волнующей, Эллисон прошептала.

  Она очень сожалела, что ее насмешки не ценятся сейчас, хотя они остроумные. – Если проникать глубже, сначала осторожно, а потом бесцеремонно, наращивать скорость, то в глубине тела все взорвется от бурной страсти.

  – Откуда ты знаешь? – в голосе Клауса мелькнуло подозрение. – Свободная рука мужчины потянулась к веревочке, стягивающей штанишки Эллисон, затем на половине пути остановилась и начала поглаживать внутреннюю сторону ее бедра.

  Веки Клауса отяжелели.

  – О чем говорила – знаю не на своем опыте, а после наблюдений за одной из принцесс.

  Она легко возбуждается, ей знакомо твое состояние.

  Вот Эсмеральда составила бы тебе компанию. – Эллисон почувствовала, что начала злиться, поэтому перевела дыхание. – Мне кажется, что тебе пора спать, – Эллисон не успела отпрыгнуть снова.

  Клаус ловко приподнялся, его рука скользнула под ее блузку и овладела правой грудью.

  – Я все согласна отдать тебе, даже себя, – Эллисон вывернулась и заломила пальцы на наглой руке Клауса. – Но только не мои мешочки. – «Мешочки» прозвучало двусмысленно.

  – Эллисон, у тебя грудки не похожи на мешочки, они больше – апельсинчики, – Кристал недавно вышла из леса и не понимала многих двусмысленностей.

  Она – светлая и прямая, как белая березка.

  – Под одеждой у меня не только голое тело, – Эллисон объясняла подружке. – Я в мешочках храню то, что может мне пригодиться.

  Думаешь, что Клаус полез мне под одежду, чтобы потрогать грудь?

  Нет! Я уверена, что он хочет забрать королевский... – Эллисон вовремя приложила ладошку ко рту.

  Она бредила своей находкой – королем ключей, который открывает любой замок. – И, вообще, мы слишком долго отдыхаем. – Эллисон решительно обошла мужчину.

  – Красавица, осчастливь меня, разденься, – Клаус взвыл.

  – Тебе одной голой Кристал мало? – ярость вырвалась из Эллисон.

  – Вы направляетесь в замок Годзиллы, – Клаус затараторил быстро, чтобы девушки не скрылись во тьме.

  – Нетрудно догадаться, ведь тропа здесь одна, – Эллисон остановилась и обернулась: – Продолжай.

  Ты же хочешь купить нашу доброту?

  – Я открою тайну, если вы...

  – Не продолжай, – Эллисон вернулась к Клаусу и угрожающе нависла над ним. – Нет той тайны, чтобы я!

  – Эллисон, Клаус хочет, чтобы ты разделась, тогда он нам расскажет интересное, – Кристал пожала узкими плечами.

  – Послушай ты, блондинка с болота, – из ушей Эллисон пошел пар злости.

  Она размахивала кулаком перед лицом Кристал. – Для тебя раздеться – ничего не стоит.

  Но даже не представляешь, что существуют девушки с совершенно противоположными понятиями, чем у тебя и у твоей подружки Эсмеральды. – Эллисон не стала добавлять сюда и Линдси, это было бы уже слишком. – Я ни за что, за все сокровища мира не сделаю того, что не желаю.

  А я не хочу оголяться и показывать себя нагую никому.

  Слышишь, блондинка с болота – никому.

  Даже за самую величайшую тайну Мира. – Эллисон сказала и сразу сникла.

  Ярость вытекла из нее по капле.

  – Прости, Эллисон, я не хотела тебя рассердить, – Кристал улыбнулась жалко, по-детски и прижалась щекой к щеке. – Я просто не понимаю многого, потому что мне это не нужно.

  – О! Накал страстей! – Клаус облизнул пересохшие губы. – Эллисон, думаю, что моя тайна стоит, чтобы ты перешагнула через свою гордость и принципы.

  Вы же хотите получить Око Мира?

  – Око Мира? – Кристал подняла ушки.

  – Хотим, но что дальше? – Эллисон прожигала мужчину взглядом.

  – Ты же ни перед кем не раздевалась, Эллисон, что поднимает твою цену в моих глазах.

  Я дам вам совет, если ты...

  – Я поняла, Клаус, – Эллисон улыбнулась и кивнула головкой подружке: – Кристал, пожалуйста, иди дальше, я догоню.

  Я не хочу раздеваться при тебе, мне стыдно.

  Но тайну мы должны выведать у Клауса.

  – Что означает «стыдно»? – Кристал наивно округлила глазки. – Давным-давно в деревне я слышала это слово, но в лесу забыла его значение.

  – Ступай, иди, – Эллисон мягко подтолкнула Кристал в тонкую спину.

  Кристал пожала плечиками, но покорно ушла во тьму – тонкая, с виду беззащитная.

  «Она на самом деле беззащитна, – Эллисон подумала с теплотой. – С помощью других миров Кристал может много, но ее легко обманет любая гадалка с ярмарки».

  – Приступим? – Эллисон подмигнула Клаусу. – Теперь мы одни. – Она медленно развязала узелок на веревочке, вытащила ее.

  Теперь штаны остались без поддержки и начали медленно сползать.

  – Подожди, красавица, – Клаус растягивал удовольствие, он победитель. – Сначала наклонись и коснись своими губами моих губ.

  – Желаешь? Да ты – опытный искуситель!

  Тебя не удивляет то, что я неопытная?

  – Ты лжешь, – Клаус сдвинул брови. – Целуй же меня скорее.

  – Так лучше? – воровка в одно мгновение оказалась за спиной сидящего мужчины.

  Веревка от штанишек обвила его горло тугой петлей. – Еще хочешь поцеловать меня?

  Как жаль, что мои штанишки упали, а ты не можешь повернуть голову, чтобы посмотреть на мои прелести.

  Так и не узнаешь, будешь мучиться вопросом, какие у меня трусики, и были ли они, вообще. – Эллисон тяжело вздохнула.

  Мастер воровка должна быть не только хитрой, умелой, изворотливой и находчивой, но и жестокой, когда понадобится.

  Герцогиня Афинская Эллисон через пять минут догнала Кристал.

  Блондинка с болота повернула очаровательную головку, но ничего не спрашивала.

  «Кристал не хочет неосторожным словом обидеть меня», – Эллисон догадалась.

  Она на ходу подвязывала шнурком штанишки.

  – Клаус открыл мне тайну, – Эллисон не стала объяснять, каким образом добилась от Клауса признания.

  «А ведь Кристал, когда сможет опять все видеть из другого мира, то посмотрит, что я сделала с Клаусом, чтобы узнать тайну, – Эллисон прикусила губу. – Ну и пусть подсматривает, мне все равно». – Эллисон, наконец, подвязала штанишки.

  – Я долго размышляла по поводу нижнего белья, – слова Кристал неожиданные в этот момент. – Эсмеральда сначала носила его, а потом перестала.

  Она говорила, что нужно одеваться, чтобы потом раздеваться.

  Я так и не поняла зачем, почему?

  В чем смысл нижнего белья для девушки? – Обнаженная Кристал надула губки. – Я глупенькая? Да?

  – Только не начинай самоунижаться, – Эллисон засмеялась. – Сейчас перейдешь к своей любимой теме, что ты длинная, худая, непривлекательная.

  Я стану тебя утешать, честно отвечу в сотый раз, что ты красавица.

  Кстати, для тебя тема нижнего белья женщин важнее, чем тайна Годзиллы, которую мне рассказал Клаус?

  – Нет, тайна лучше, она поможет спасти Линдси, – Кристал ответила сразу и тут же спросила: – Ты носишь нижнее белье?

  Ты никогда не раздевалась перед нами, поэтому я не знаю о нем.

  – Тайна Клауса, которую я добыла с величайшим трудом, – Эллисон пропустила мимо ушей вопрос подруги, – что нельзя вставать на лицо.

  – Что? – Кристал от удивления резко остановилась.

  Но на этот раз Эллисон была готова, поэтому не врезалась в спину подруги.

  – Я тоже подумала и думаю об этом – «что».

  Дальше Клаус не объяснял, сказал, что на месте мы сами поймем.

  – Может быть, ты недостаточно разделась для него, и он обманул? – Кристал по-прежнему непосредственна.

  – Он сказал правду, я знаю, поверь мне.

  Больше ему нечего было добавить!

  Думаю, когда мы увидим то лицо, то не станем на него наступать. – Хищная улыбка мелькнула на прекрасном личике Эллисон.

  «Перед смертью не врут, – вернулась картина, как Клаус задыхается и умирает, задушенный шнурком. – Он хотел мой шнурок от штанишек, он его получил».

  – Мы пришли? – Эсмеральда оглядела черную пещеру.

  Ее потолок терялся в темноте, туда не добивал свет факелов. – Где Око Мира? – Эсмеральда даже подпрыгнула от нетерпения.

  Так хочется забрать стеклянный глаз и отнести его в подарок любимой Кристал.

  – Око Мира? Какое Око Мира? – Старик Сайрос щёлкнул пальцами и захохотал.

  Внутри Эсмеральды все заморозило ужасом.

  Страшная догадка мелькнула в голове:

  "Обманул! Обманул принцессу, будущую королеву!

  Я попалась на его простую уловку, побежала за ним в замок Годзиллы за обещанным Оком Мира".

  – Ты обещал мне Око Мира! – из глаз Эсмеральды вот-вот брызнут слезы отчаяния.

  – Ах, Око Мира! Вот о чем ты спрашиваешь! – Старик находился в прекрасном настроении. – Смотри, мне не жалко.

  Только о своих очах позаботься! – Он развернулся, поднял балахон, наклонился и развел руками тощие ягодицы.

  Эсмеральду тут же от омерзения вырвало на спину старика.

  Девушка в ярости пнула его в дряблый зад.

  Сайрос повалился на колени, они угрожающе хрустнули.

  – Гермиона, где тебя демоны носят? – старик с трудом поднимался.

  Послышались торопливые едва слышимые шаги.

  Из темноты выплыла высокая девушка лет тридцати.

  Русые волосы спускаются до пят.

  Неприкрытые груди вызывающе смотрят вперед.

  Лицо девушке блистает безупречной красотой.

  Бедра ее прикрыты ниткой жемчуга.

  В правой руке красавица держала тяжелый кнут.

  – Сайрос, тебя обидели? – девушка мельком взглянула на Эсмеральду, на побитого и облеванного старика, и все поняла: – Новенькую привел? – девушка лениво потянулась, предоставила для обозрения все свои прелести. – Я шикарно себя чувствую, – девушка подмигнула Эсмеральде. – Но не советую тебе со мной расслабляться.

  – Объясни ей, – Сайрос приходил в себя после пинка Эсмеральды.

  – Ты рассердил ее, грязный старикашка? – девушка подошла к Эсмеральде.

  Ее «грязный старикашка» произнесено с любовью и уважением – так общаются только очень близкие друзья, или любовница со своим покровителем.

  Гермиона взяла Эсмеральду за подбородок, затем перевела руку на ее талию, опустила на попку, погладила, потом снова подняла и сжала правую грудь.

  – Ты нашел необычный экземпляр, Сайрос, – Гермиона неотрывно смотрела в глаза Эсмеральды. – Она рассержена, ты ее явно обманул, она в ярости, она в бешенстве, в то же время понимает свою безысходность.

  Но она не властна над своим телом.

  Твоя новая рабыня легко возбуждается, и ничего не может поделать с собой.

  За минуту освобождения страсти она пожертвует годом свободы.

  – Я не рабыня, – Эсмеральда таяла под ладонью и взглядом красавицы.

  Язык пересох, сердце бешено стучала.

  "Она права, она сразу увидела мою болезнь.

  Возбуждение, если оно происходит слишком часто и по любому поводу, это – болезнь".

  – Язык отсох? – в проницательности подруге Сайроса не откажешь. – Я помогу тебе. – Мягкие влажные губы Гермионы накрыли губы Эсмеральды, вобрали их в себя.

  Язык проник между них и сплелся с языком Эсмеральды.

  Гермиона действовала умело, но осторожно.

  Она прижалась к Эсмеральде, и сильно сжала ее сосок.

  Эсмеральда вскрикнула от боли, и тут же сладостная волна подхватила ее, закружила, бросила в омут.

  Эсмеральда билась, стонала, кричала – одновременно хотела продолжения и конца постыдного.

  Она видела себя со стороны и сгорала от стыда, но не могла выйти из пламени страсти.

  – Отойди от меня, – когда ураган стих, принцесса опустила глаза.

  – Что-то в ней слишком много накопилось, – старик произнес с некоторой озабоченностью. – Конечно, красиво, но, когда повторяется и повторяется, то начинает пугать. – Сайрос с мерзким хихиканьем рассказал Гермионе, как наблюдал за Эсмеральдой в лесу.

  – С ней будет трудно справиться, – Гермиона усмехнулась.

  Она говорила со стариком об Эсмеральде, будто ее здесь не было. – Но, к счастью, у тебя много рабынь.

  Они устроят ей праздник, который в большом количестве превратится в пытку: – Гермиона неожиданно хлестнула кнутом по влажной, еще не остывшей попке Эсмеральды. – Ты даже не представляешь, что тебя могут возбуждать сутки напролет.

  Хочешь изгибаться, стонать, взрываться непрерывно?

  – Нет, наверно, – Эсмеральда почесала место, куда ударил кнут.

  – Страстные взгляды будут тебя преследовать.

  Твое тело будет постоянно в чьих-то руках.

  Ты потеряешь последний стыд, тебе не дадут возможности провалиться в спасительный сон.

  Удовлетворение перерастет в неудовольствие, в муку. – Гермиона снова принялась ласкать Эсмеральду.

  – Не надо, пожалуйста, – Эсмеральда пыталась оттолкнуть от себя подругу старика.

  Она понимала, что Гермиона издевается над ней, как любит издеваться Эллисон, но пытки более зрелой и опытной девушки намного изощренее.

  Через несколько минут Эсмеральда снова билась и кричала.

  В голове у нее шумело и кружилось.

  Впервые Эсмеральда осознала, что если нежность будет продолжаться долго, то ее сердце не выдержит.

  Она умрет от того, что раньше считала за счастье.

  – Оказывается, что на это бывает противно смотреть, – издалека донесся голос старика.

  – Эсмеральда, приходи в себя, пора работать, – снова кнут Гермионы ожег ягодицы.

  – Я принцесса, – Эсмеральда подумала, что нечего скрывать свое высокое положение.

  – Нам нет дела до того, кем ты была, главное, кто ты сейчас, – Гермиона властно взяла Эсмеральду за волосы и повела по коридору, вырубленному в скале. – Запомни: в замке главный – Годзилла!

  После него хозяин – Сайрос.

  Так как Годзилла не интересуется, что происходит в его замке, то фактически правит, – Гермиона посмотрела по сторонам, но не решилась сказать «Сайрос», – сама знаешь кто.

  Я вторая после него, но первая среди вас. Смотри! – Гермиона вывела Эсмеральду на балкон.

  Внизу, метрах в пяти отрылась взору огромная, бесконечная пещера.

  Небывалая роскошь и красота поразили Эсмеральду: золотые и серебряные статуи.

  Полированный мрамор разных цветов.

  Некоторые плиты равномерно окрашены природой, в других блистали искорки, или пронизывали красные и розовые прожилки.

  Эсмеральда заметила несколько фонтанов, вода струилась из разных тел мифических существ.

  «Дворец моего отца короля по сравнению с этой пещерой – жалкая лачуга бедняка. – Даже глаза Эсмеральды заболели от красоты. – Купальни, диваны для отдыха, и множество другого».

  Эсмеральда не сразу заметила девушек: их числом не больше тридцати, но не меньше двадцати.

  Все они обнажены, изящны, поэтому сливались с окружающей их красотой.

  Девушки прогуливались, купались, беседовали.

  – Я так понимаю, что они рабыни Сайроса, – Эсмеральда скривила губы в улыбке. – И он приготовил место для меня среди них.

  – Да, вы рабыни, – Гермиона щелкнула кнутом. – Но не вздумай заигрывать с моим старичком.

  Он по-мужски не может, потому что одряхлел, но словами сделает счастливой любую девушку.

  Каждая из вас хочет встать на мое место.

  Но ты же не будешь дурочкой, Эсмеральда? – Гермиона внимательно посмотрела в глаза Эсмеральды.

  Увидела в них то, что ее успокоило. – Присоединяйся к другим рабыням.

  – Не понимаю, – Эсмеральда пожала плечами. – Если старик не может с женщинами, то зачем ему столько голых рабынь?

  – Власть! Безраздельная власть над девушками! – глаза Гермионы вспыхнули, словно она – мужчина, поэтому защищает мужскую честь

  Но ее чисто девичьи прелести кричали: «Нет, я не мужчина». – Мы, девушки, обижаем мужчин и юношей.

  В молодости девушки не отвечали взаимностью на попытки Сайроса завязать дружбу.

  Ты же знаешь, ты тоже считаешь себя выше всех. – Гермиона провела пальцем вокруг правого соска Эсмеральды.

  Сосок моментально отреагировал. – С тобой трудно разговаривать и общаться руками.

  От всего заводишься и взрываешься.

  – Твой старик мстит девушкам за свои бесцельно прожитые молодые годы, – Эсмеральда произнесла с трудом.

  Она готова провалиться под землю от стыда и злости за свою возбудимость.

  – Да, Сайрос наш повелитель, что скажет, то мы и делаем.

  Он Властелин девушек!

  – Властелин в чужом замке, – Эсмеральда растирала ладонями щеки. – Все делает с оглядкой на настоящего хозяина.

  Годзилла пока не обращает внимания на его развлечения, но, если обратит...

  Думаю, что Сайрос находится в постоянном напряжении, живет в логове дракона и знает, что в любой момент Годзилла может махнуть рукой, и все исчезнет.

  Ведь Годзилле нет дела до людей?

  Он нас не замечает? – Эсмеральда хотела хоть что-нибудь узнать, что поможет ей выбраться из замка.

  "Зачем я поверила Сайросу на берегу ручья?

  Теперь Кристал станет выручать меня, я ее подвела своим исчезновением". – Эсмеральда твердо уверена, что Кристал никого не оставит в беде.

  – Ты думаешь, что говоришь? – Гермионе не понравились рассуждения Эсмеральды о Годзилле и Сайросе.

  Она подтолкнула Эсмеральду к лестнице с серебряными полированными перилами.

  На одной из ступенек сидел многоцветный попугай. – Если хочешь сбежать – беги: только развлечешь всех.

  Без воли Годзиллы никто из нас не выйдет из замка, а без разрешения хозяина, – Гермиона с неохотой добавила, – даже Сайрос не покинет замок. – Она привела Эсмеральду в зал к другим девушкам, они же – по мнению Сайроса – рабыни. – Принимайте новенькую, она возбуждается с первого поцелуя. – Гермиона мстила Эсмеральде за ее проницательность.

  – Как интересно, а то мы заскучали, – сразу две девушки взяли Эсмеральду за руки.

  Подходили и другие, рассматривали Эсмеральду и, кажется, что все остались довольны осмотром.

  – Хорошенькая! Красавица! Смотрите, она уже готова!

  – Сегодня у нее было нее меньше четырех раз, она – ураган, – Гермиона словом подтолкнула девушек к Эсмеральде.

  Эсмеральда не сопротивлялась, она не могла и не умела сопротивляться магии чувств.

  Нежные руки по очереди ласкали ее.

  Рабыни не были настырны, наоборот, они жалели Эсмеральду, и эта жалость находила ответ в ее страстных стонах.

  Влажные, сухие, тонкие, пухлые губы накрывали ее губы.

  Вскоре тело Эсмеральды не выдержало постоянных бурь, и она – или заснула, или ушла в спасительное небытие.

  Пробуждение встретило ее ливнем ледяной воды.

  – На первый раз прощаю, – из-за завесы воды прояснилось идеальное лицо Гермионы. – Ты здесь не для того, чтобы получать удовольствие, ты – для удовольствия Сайроса.

  Собирайся и постарайся ему угодить.

  – Но он же ничего не может, как мужчина, – Эсмеральда с трудом сдерживала чёрный гнев: ее – бывшую принцессу, и будущую королеву – посмели облить водой, били кнутом, а теперь приказывают услужить старику.