Текст книги "Браконьер (СИ)"

Автор книги: Ной Апокалита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Дрон пас нас с самого начала, стоило нашей группе зайти на территорию вступительного испытания. Вероятность, что он мог принадлежать браконьерам, минимальна. И не могли нас пасти все это время. Как минимум потому, что искать излом был мой план! А я уж к этим тварям точно никакого отношения не имел.

– Эй, ты чего там? – опасливо спросила Юля, а я оглянулся и прислушался, не шел ли кто-то к нам. Ей было страшно, и она наконец начала хоть немного думать своей головой и не устраивать сцен.

– Нас пасли какое-то время. И про кружку мою знали, и о том, что я умею пользоваться рунами. Насчет второго не уверен, но предусматриваю такую вероятность.

Если я прав, и мы попали в зеленый или даже в уже черный излом, то никакая техника связи не работала ни здесь, ни как минимум в десяти километрах от портала снаружи. Тогда как они вели слежку? По рации? Тогда почему Таня не почувствовала никаких посторонних во время сеансов усиления?

Если бы браконьеры не бы ли вооружены огнестрелом, то я бы нашел способ с ними разобраться. Мог бы даже подорвать их, создав подобие гранат из обломков металлических прутьев клетки с нанесенными рунами. Такой фокус провернуть для меня, вернувшего себе бездну, не проблема. Но эти действительно хорошо вооружены, а от детишек помощи ждать смысла никакого не было. Здесь был только я один.

– О чем ты думаешь?

– О том, что против лома нет приема. Точнее против огнестрела. Остается только ждать помощи от академии.

Идея создания мини-гранат не выходила из моей головы, но на глазах Юли я точно ничего подобного делать не стану. Если бы нас собирались убить, то уже бы хоть кого да убили. Я же так и не слышал ни одного выстрела даже в воздух.

Девушка теребила рабский ошейник, и решил убедиться в еще одной догадке.

– Юля. Такие ошейники на всех надели или только на нас двоих? И сколько вообще у них ошейников было.

– На всех. А сколько... не знаю даже. Много. Их из мешка доставали.

– Большого мешка?

– Размером с рюкзак.

– Двадцать литров? Тридцать? – Я показывал руками, какой это примерно размер. – Пятьдесят?

– Двадцать или тридцать. Ну, рюкзак. Обычный школьный рюкзак. Никогда не носил что ли?.. Это очень плохо?

– Есть новость хорошая, а есть очень плохая. Хорошая состоит в том, что убивать или даже бить нас просто так не станут. Только в крайнем случае. А плохая... нас продадут как рабов, и совершенно непонятно кому и куда. И когда. Скорее всего еще до завершения испытания, а там уж все концы в воду. Потерялись детишки в тайге. Сгинули. Не зря же мы согласие после инструктажа подписывали, что за свою жизнь несем ответственность сами и все такое прочее.

Паршивая ситуация. А хуже всего то, что я мог рассчитывать только на дрон, через которого академия могла получить сведения насчет работорговцев и пленения нашей группы. Из-за излучения эманаций излома прямой связи между дроном и академией не было, но если дрон вернулся на базу, а не был уничтожен работорговцами... И главное разрыв связи должен был произойти не позднее сегодняшнего обеда, а после должна была выдвинуться группа быстрого реагирования для проверки...

Я сам потерялся в своих мыслях: еще ни разу мне не приходилось в одиночку вытаскивать одиннадцать человек из реальной жопы, уж прости меня мой прежний баронский титул за лексикон.

От автора:Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)

Глава 20

Работорговец в балаклаве цвета хаки вошел в шатер один и молча открыл клетку Юли. Я нахмурился, смотря на это действо, ведь притащили ее, бессознательную, двое. А за пришедшей в сознание явился один?

– Прости. Правда, прости. – Юля кокетливо улыбнулась мне и отвела взгляд. – Меня отпустят, как только я выведаю твои планы. Как ты говорил, своя шкурка ближе к телу? Так что не обижайся на меня, ладно?

– Ты не забыла, что ты девушка? – хмыкнул я, в чем-то даже порадовавшись, что не стал показывать Юле ничего из своего доступного прямо сейчас арсенала. – Красивая девушка, Юля.

– Живо к боссу! – рявкнул работорговец, схватив Юлю за предплечье. Он явно понял к чему я клоню и поспешил забрать блондинку с собой, пока до нее не дошел мой жирный-прежирный намек.

– Ой, спасибочки, что заметил! Но уже слишком поздно! Аривидерчи!

Я закрыл глаза, не желая видеть судьбу этой дуры и беспокоясь за Таню. В нашей группе всего две девчонки, и что будет со второй еще неизвестно. Мне бы дождаться ночи, чтобы большая часть работорговцев легла спать, а смартфон совсем недавно показал двадцать три часа.

Кто-то будет охранять пленников. Меня максимум будут проверять один-два раза в час. Не зря же меня отделили от остальных, чтобы я не мог ни скоординировать действия, ни успокоить остальных. Оставалось надеяться, что хотя бы с успокоением Гумилев справится без моей помощи.

Невозможность открыть портал хотя бы внутри излома меня напрягала. Не меньше напрягал зелено-черный уровень опасности излома, пускай и выпитого досуха. То есть кто-то его зачистил и оставил доить. Плюс шатры. Плюс состояние флоры и полное отсутствие фауны. Все вместе это означало, что доится этот излом уже давно. И оценщик был здесь очень давно, поскольку не увидел процесс трансформации.

Далеко не каждый отряд способен зачистить зеленый растущий излом. Потом надо будет проверить, кто зачищал в этой местности не только зеленые, а также уровнем ниже – синие – изломы. Или даже еще ниже – красные. Синие изломы считались уже достаточно опасными, чтобы их зачистку контролировали СКИты. Спереть излом на доение у них под носом – задача нетривиальная.

Юлю увели, а я задумался, как мне спасти эту дуру и самому не подставиться, а главное – не подставить других. На планирование у меня было максимум полчаса, а на реализацию и того меньше.

Я мог думать до посинения, но любую мою идею крыло наличие огнестрельного оружия у работорговцев. Если бы только они не использовали усовершенствованные мосинки... Зато я не замечал практически ни у кого из подчиненных (в темно-зеленых балаклавах) местного босса (в черной балаклаве?) холодного оружия. Только у «черного» был с собой широкий нож.

Возникший в моей голове план мог бы стать настоящим самоубийством, если бы не гипотеза, что рабский ошейник мог любого человека сделать монстром «в глазах» не только портального барьера, но и настоящих монстров, кем бы они ни были.

Я мог... я мог спустить всю поглощенную моей бездной энергию ядер изломов и напитать ею ядра этого излома. Вряд ли работорговцы способны справиться даже с ослабевшими монстрами зелено-черного излома, а они будут спавниться до тех пор, пока оба ядра не будут уничтожены.

Это мог бы быть идеальный план, если бы не одиннадцать детишек, притащенных в излом в качестве будущих рабов. Я опасался, что незадокументированное свойство рабского ошейника могло не сработать. Это была всего лишь моя ничем не подтвержденная гипотеза.

На то, что Юлю отпустят, я не рассчитывал. Спасти у меня эту недалекую тоже не получится, а от мысли оставить ее самостоятельно нести ответственность за свои поступки скребли кошки на душе. Не от большого ума она «сотрудничала» с работорговцами. А с другой стороны в восемнадцать лет нужно что-то да понимать, верно?

Перекусив хлебом, куриным карпаччо и сыром (в походных условиях плена не до филигранной нарезки пластиками ингредиентов бутербродов), я закрыл глаза, прикидывая, что мне делать дальше. Если бы только удалось узнать, когда и куда нас собирались перевозить, я бы смог составить более реалистичный план освобождения из плена даже с учетом наличия огнестрела у врага.

Через час ко мне заглянул один из соглядатаев, подтвердив, что за мной тоже следили и проверяли. Винтовка свободно висела за спиной, так что серьезных действий от меня никто не ждал. Уже лучше, что никто не воспринимал меня всерьез. Не так уж и плохо выглядеть бестолковым двадцатилеткой.

Он принес мне грубые штаны цвета хаки и бледно-зеленую футболку с длинными рукавами.

– С чего вдруг такая щедрость?

– Утром за тобой приедет покупатель.

– А остальные?

– О себе беспокойся, парень!

На меня индивидуально нашли покупателя, да еще так быстро? То ли в даркнете подали заявку, то ли в том же даркнете эту заявку выполнили. Я неслабо засветился, умудрившись за несколько месяцев поучаствовать в нескольких передрягах...

Эти факты наводили на нехорошие мысли, что работорговцы... Нет, бред. Это невозможно. Нас (или меня конкретно) не могли ждать еще до начала вступительного испытания. Эта стоянка и вовсе здесь давно. Пятна крови на прутах клетки и на земляном полу, которые я старался не замечать, выглядели и вовсе очень старыми – въевшимися.

Обувь мне не полагалась, что говорило – эти работорговцы собирались заключить не первую сделку. Опытные. Рабов лишали обуви и для психологического давления, и для физического истощения, и для разделения своих и чужих, чтобы не путать в случаче побега.

Был еще один план – самый реалистичный. Я мог бы сбежать, дойти до ядер излома и, поглотив их энергию досуха, открыть портал вовне и вызвать подмогу. Работорговцы не станут прикрываться пленниками, то есть не станут рисковать целостностью живого товара. Это могло сработать, учитывая, что покупатель на меня прибудет через несколько часов. Но что насчет остальных? Не исчезнут ли они до того, как я приведу подмогу?

Даже в моем состоянии выжить в выдоенном чуть ли не в ноль изломе (пускай высокого ранга опасности) трудностей не составит. Только б на мосинку не нарваться. Усовершенствованная мосинка не только тварей изломов хорошо бьет. Людей это тоже касалось.

Дождавшись очередной проверки, я вытащил из пространственного кармана кроссовки и надел их. Если словят меня, то детей уже никто не найдет. Никогда.

Отбросив мешающие мысли, я размягчил прутья нижней поверхности клетки энергией излома, после чего с легкостью их оборвал. Даже если поймают – ничего обо мне не поймут, списав на бракованную клетку.

Тихо, не спеша я пробрался к выходу из шатра, где спиной ко мне и лицом ко входу в другой шатер стоял охранник в темно-зеленой балаклаве, практически черной в ночной темноте. Только редкие огнива освещали стоянку, что мне было только на руку.

Одним резким движением я свернул охраннику шею, второй рукой заткнув ему рот, чтобы не пикнул, и оттащил обратно в мой маленький шатер. Проверив пульс, я добил ублюдка ножом в горло, и, зафотав его, отобрал мосинку.

За пределами шатра никого не было. Я потратил минуты две, чтобы осмотреться. По всему выходило, что следили за пленниками постольку поскольку. Если подумать, не зря же нас гоняли по лесу четыре дня в полуголодном состоянии. Почти никто не согласился есть жареных насекомых, ограничившись ягодами да орехами. И при этом устраивая марш-броски на десятки километров ежедневно.

Изможденные, истощенные, уставшие пленники вряд ли смогут оказать какое-либо серьезное сопротивление. Сил даже на мысли о побеге не хватит, не то что на какие-нибудь действия. Идеальный план, как утихомирить кучку детишек и сделать их смирными.

Я снова отбросил лишние мысли, ведущие к тому, что с куратором моей группы Степаном Авдеевым что-то не так. И с тем дроном тоже что-то не так. И самое главное – с формированием группы было что-то очень сильно не так! Все простолюдины (и на сегодняшний день я тоже относился к простолюдинам, официально) и ни одного активного дара в группе из двенадцати человек. Ни одного! И все снаряжение и сухпайки забрали.

Это ненормально!

Старательно обходя редких подвыпивших «зеленых» с пристегнутыми на плечах балаклавами, я на полностью беззвучном режиме без вибрации фотографировал все виды и лица всех, кто попадался мне на пути выхода со стоянки. Дара локатора у меня не было, поэтому пользуясь обширным опытом прошлой жизни, я шел туда, где вероятнее всего располагались ядра этого излома.

Современные мобильные телефоны – поразительная вещь. В изломе с сильным фоном не все функции работали как надо (связь полностью блокирована), но все равно чертовски удобная штука... пока акум не разряжен в ноль. Мой пока не разряжен, а практически полон, благодаря павербанку великой княгини Лисовской.

На стоянке пока все было тихо, но приближалось время очередной проверки, и труп моего охранника наверняка обнаружат. Я как раз дошел до края стоянки, и дальше был только полудохлый лес.

Серые иссохшиеся стволы, которые одной-двумя ладонями можно обхватить, вцысились в само небо метров на двадцать-тридцать. Даже с моим опытом мне было сложно опознать, что это за деревья, в уж слишком паршивом состоянии они находились.

Зону полудохлого леса я поспешил пройти как можно быстрее. Будь день – я был бы как на ладони. Любой, самый простенький тепловизор сделает из меня легкую цель.

«Бамбуковая зона» не заканчивалась, а наоборот частила все сильнее и сильнее. Поначалу стволы стояли одиноко, но чем дальше я заходил, тем чаще видел слившиеся друг с другом. Эти деревья не походили ни на что, встреченное мною ранее. Разве что случайно пришедшее в голову сравнение с бамбуком, встречавшимся мне исключительно в изломах Дальнего Востока и азиатских стран.

Запыхавшись, я ненадолго остановился и прикоснулся к поверхности одного из четырех слившихся воедино стволов. Гладкая и холодная кора была похожа на прошедший выплавку металл. Я был озадачен. Еще ни разу за свою первую жизнь я не встречал ничего подобного!

– Черный излом, – был вынужден сделать вывод я. – Растущий черный излом.

Это было еще хуже, чем просто черный излом. В прошлой жизни мне удалось лиш несколько раз побывать в черных изломах, и каждый раз я чудом уходил живым и недостаточно помятым для получения инвалидности.

Душевно мне поплохело от ощущения реальной подставы, и я кинулся вглубь полудохлого леса. Мне стало очень страшно оттого, чем на самом деле мог оказаться этот излом. Я даже в мыслях не допускал, что это чувство могло быть рациональным.

То ли от страха, то ли от недостатка выносливости, по шее и по спине тек холодный пот буквально ручьями. Я бежал до самого рассвета, пока не очутился на выкорчеванной площадке с двумя парящими в двух метрах над землей серыми кристаллами.

– Невозможно, – ухнул я. – Так не бывает. Нет. Нет-нет-нет.

У меня не хватило сил, и я рухнул коленями в землю. Поверить в то, что видели мои глаза, было невозможно. А видел я трансформацию черного излома в белый. Белый двухъядерный.

Двадцать пять лет назад человечество с огромным трудом закрывало зеленые изломы. После закрытия трех черных изломов Российское Царство объявило себя Российской Империей тридцать первого декабря тысяча девятсот девяносто девятого года во время новогоднего телепоздравления. Притом я участвовал в закрытии всех трех.

Я не могу позволить серому излому завершить трансформацию в белый двухъядерный. Стабильный черный излом приравнивался к катастрофе национального масштаба. Страшно представить, каким будет следующий уровень сложности.

Несколько фотографий с разных ракурсов, несколько десятков минут видеозаписей – это мой первый серый портал, и я не мог упустить ни крохи информации. Где один, там и два. Я – профессионал. И как бы страшно не было, я в первую очередь должен сделать свою работу.

Для изучения серых порталов было бы лучше понаблюдать за изменением оттенка цвета от черного к белому, но я также прекрасно понимал насколько опасен переход растущего портала на новый уровень. Разница могла быть колоссальной, что ни одна рейд-группа в мире не справится с новым типом.

Начнется конец света, если портал рухнет и случится катастрофа – все твари повалят из излома наружу. Мне не хотелось думать, что такое возможно для этого излома, но с какими только «сюрпризами» я не сталкивался раньше? Проще перечислить, с какими не сталкивался: проблем с фантазией у меня никогда не было.

Оружия, пригодного для разрушения излома, у меня с собой не было. И вообще нигде лично у меня не было. Какое оружие возымеет хоть какой-нибудь эффект на серый излом, у меня было пара идей, но не факт, что те сработали бы. Оставался только один вариант – закинуть оба ядра ко мне в бездну и медленно поглощать. Только бы не аукнулась мне эта жадность.

В чем прелесть трансформирующихся изломов – так это в отсутствии защитного барьера вокруг ядра (или нескольких ядер). По толщине защитного барьера можно определить возраст излома, которая с каждым годом становится все прочнее и толще. Вся запасенная энергия во время трансформации расходовалась на сам «тяжелый» процесс трансформации, обнуляя защитный барьер и оставляя ядро (или несколько ядер) совершенно беззащитными (за исключением их собственной прочности).

Можно сказать, мне повезло. Повезет еще больше, если мой пространственный карман не разорвет от несоразмерной нагрузки. Но другого способа разобраться с серыми ядрами у меня не было, даже если бы было подходящее оружие под рукой. Страшно представить, какой взрыв произойдет при уничтожении хотя бы одного ядра, и взрывная волна уничтожила бы и меня, а не только весь полудохлый лес до самой стоянки работорговцев (а то и все шатры бы смело вовсе).

Напрягала и одновременно радовала реакция бездны, жаждущей поглотить целую прорву энергии, которую я ощущал от двух кристаллических ядер серого излома. Я немного постоял в нерешительности, а затем одним махом заглотил мой самый невероятный трофей.

Меня тут же одолела усталость, окончательно прибив к земле, словно я не просто объелся, а обожрался как свинья калорий на шесть-семь тысяч за один присест. Даже затошнило, но практически пустому желудку блевать было нечем. Но энергия рвалась наружу, несмотря на все наши с бездной совместные усилия усмирить и поглотить ее.

Я постарался уйти в медитацию, и вскоре мне стало намного легче. Меня больше не выворачивало наизнанку, но самочувствие продолжало быть не просто паршивым, а реально отвратительным. Пока не переварю все, мне не станет нормально.

Пока я не мог двигаться (по крайней мере встать на ноги и не грохнуться обратно на землю), я достал из пространственного кармана смартфон и прикинул, куда мне стоило позвонить, раз уж связь появилась. АПИК отпадал сразу, поскольку у меня были серьезные подозрения, что куратор моей группы участвовал каким-либо образом в похищении. Звонить СКИтам на горячую линию тоже смысла не было, ведь работорговцы (даже в изломах) – не их работа.

Это был сложный вопрос. Если я позвоню в службу спасения (гражданскую), то либо они будут очень долго реагировать, либо в первую очередь сообщат в АПИК. Это не ок. Военную службу спасения упразднили вместе с исчезновением катастроф в две тысячи седьмом году (после трехлетнего затишья).

На глаза попалась переписка с Лисовским Леопольдом Никифоровичем, и я сознательно нажал на кнопку вызова – уж в таком деле старый пень не подведет и свяжется с кем надо. Великий старый князь он или кто?

– Пошел на хер, Теневский! – было мне ответом от дочери старого пня, матери Ани и Светы. – Мне только мести работорговцев не хватало. Клан Лисовских в это дело не полезет!

На заднем фоне ей поддакнул действующий великий князь, который недавно разбил голову в ДТП, пока искал похищенную Аню. И таким образом я навсегда вписал Лисовских в личный список людей, с которыми нельзя связываться ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах.

От автора:Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)

Глава 21

Лисовские вычеркнуты, а текущий список контактов не радовал разнообразием. На глаза попался контакт Ольги Вахмутовой из СКИтов. Мы с ней обменялись номерами до того, как меня забрала скорая. Сможет ли Ольга связаться с Игорем Лебедевым? Уж он точно знал, что делать при обнаружении работорговцев и при наличии заложников. Это не было его прямой служебной обязанностью, зато был опыт столкновения с работорговцами в прошлом.

Началось слияние.

После уничтожения ядра (в данном случае после разрыва связи между парой ядер и телом излома, точнее его каналами) два мира сливались воедино. Мир излома накладывался на реальный мир и постепенно исчезал. Однажды я десять часов проторчал в воде, пока меня (и других неудачников) нашли согруппники в завершении одного морского рейда.

Я позвонил Ольге и рассказал ей обо всем, что творилось во время вступительного испытания. Пришлось даже скинуть не очень качественные и местами смазанные фото ночной стоянки и работорговцев с винтовками. Главное – я скинул координаты подводного портала.

В то же время я решил вернуться на стоянку, пускай это выглядело как самое тупое решение за всю мою жизнь. Но пошел я не по полудохлому лесу, а открыл портал в реальность. До завершения слияния (если бы портал был черный) у меня было бы минут сорок. Излом серый, так что к тем сорока минутам у меня были еще минут десять-пятнадцать дополнительных. Наверное.

Винтовка мешалась, и я скинул ее в пространственный карман. При необходимости я смогу быстро ее достать, а со стороны буду казаться безоружным. Если работорговцы не совсем идиоты (а использование работорговлической «фишки с обувью» означало, что совсем не идиоты), то меня должны уже искать. Особенно, если за мной действительно приехал покупатель. Только бы это был не Женя Шлятский. Будет нехорошо, если он меня разочарует. Я дал ему шанс не идти дорожкой его отца и его сумасшедшей сестры Юли, но выбор все равно остался за ним.

Какое-то время я продирался сквозь светлохвойный лес, время от времени сверяясь с картой по спутнику. В прошлом о таких чудесах я даже мечтать не мог, а сейчас у меня был энергоэффективный смартфон. Пройти мимо клюквы я не смог: ее ягоды всех видов съедобны, так что я мог не беспокоиться за свое здоровье. Но затишье не могло продлиться долго: в один момент я выскочил прямо перед вооруженным поисковым отрядом, успев только кинуть смартфон в пространственный карман.

– Добегался, – обреченно пробубнил я, подняв руки вверх в жесте капитуляции.

Все же я надеялся успеть дойти до подводного портала и встретить СКИтов. Мне бы ввести их сотрудников в курс дела или даже пообщаться с Игорем. Ситуация с Лисовскими ясно показала, что рассчитывать на новые связи смысла не было. Надо попытаться восстановить старые – один проверенный годами друг лучше новых двух.

Четверо ублюдков заржали, а я обратил внимание на их экипировку: одежда и оружие этих четверых отличались от одежды и оружия работорговцев. На обычных охотников эти тоже мало чем были похожи. Скорее на наемников. Автоматы черного цвета я признать не смог. Явно новая разработка за последние двадцать лет. Наемники сверили мое лицо с фотографией на смартфоне и повязали меня. Пешком мы шли относительно недолго: мои сопровождающие знали дорогу и вскоре мы вышли на Тайгу. Я мог только удивляться, что за дни, проведенные в лесу, я сделал круг.

У базы отдыха мы загрузились в два автомобиля, и меня повезли в неизвестном направлении. Мне оставалось только строить догадки о целевом местоназначении и были ли эти наемники представителями моего покупателя. Если не были, то я вообще не понимал и даже не представлял, зачем я мог кому-то понадобиться. Только если кто-то догадался о моей реинкарнации, что невозможно. Абсолютно невозможно.

Что примечательно, из леса мы так и не выехали, а наоборот углублялись еще сильней. Раз проложена асфальтированная дорога, значит ... охотничий домик? Частная территория? И через полчаса у меня появилась возможность подтвердить последние предположения. Авто выехали на огороженную с колючей сеткой под напряжением охраняемую частную территорию.

Охотничий домик оказался приличной двухэтажной дачей в «диком» стиле, то есть без экстерьерного облагораживания территории. Самое то для краткосрочных побегов от городского шума в таежную здравницу.

Стоило выползти из авто как меня связали: запястья за спиной и в целом руки к бокам на уровне локтей. Это было странно, ведь я не сопротивлялся похищению и не питался сбежать. Или самое интересное только начиналось? Веревка не представляла для меня угрозы, так что я позволил себя связать как самый послушный в мире пленник. Силы мне еще пригодятся, так что я не видел смысла тратить их попусту на бесполезное сопротивление.

Слева от домика прямо в земле была установлена горизонтальная дверь в погреб. Меня повели вниз, что начинало напрягать. Я надеялся поговорить с кем-нибудь разумным по прибытию, и мои надежды стремительно таяли. Наемник открыл американского типа погреб и кивком приказал тащить меня вниз. Может зря я не стал сопротивляться еще тогда в лесу, когда мы только столкнулись?

В голове стали появляться негативные образы окровавленных клеток и пыточного инструмента, но я оказался неправ. В полутемном помещении стоял одинокий диван и больше ничего. И пол, и стены облицованы темной плиткой. А на полу расстелен линолеум. Странный выбор для недешевой дачи. Даже для подвала.

По голове прилетело, и я потерял сознание на несколько минут. А когда проснулся был прикован к дальней стене, оставшись в погребе в компании выдавшего виды старого дивана. Оковы на шее и запястьях напирали кожу. В связи с новыми обстоятельствами я больше не сомневался, что связался с покупателем.

Света мне никто не оставил, и я на сидел на полу в кромешной тьме. Не чувствуя никого поблизости, я перекусил и проверил наличие связи. Вышек мобильных операторов поблизости не было, зато спутник ловил хорошо. Я позвонил Ольге Вахмутовой. Нужно было сообщить о своем положении.

– Привет. Как ситуация? – спросил я первым делом. – Удалось спасти пленников?

– Хреново. Пленники стали заложниками. Ждем подкрепления из МЧС. Ты сам где?

– В каком-то погребе. Из-за слияния я выпал из излома и попался в руки наемников покупателя. У «Тайги»... у базы отдыха «Тайга» мы сели по двум авто и около часа ехали по асфальтированной дороге вглубь леса на охраняемую территорию, огороженную рабицей с колючей проволокой под напряжением.

Ольга присвистнула.

– И тебя не обыскали?

– Обыскали, по недостаточно внимательно. Я не сопротивлялся. А смысл безоружным сопротивляться четверке вооруженных наемников?

– Почему ты решил, что это наемники, а не работорговцы?

– Другая экипировка. Дороже и представительней. Их автоматы явно не старая-добрая мосинка.

Я рассказал подробнее про погреб и про то, что меня явно «прогревают», изолировав в полной темноте. Я мог бы уйти, но собирался остаться банально из-за любопытства, кому это и зачем я так понадобился, что меня сначала захотели похитить через работорговцев, а потом самостоятельно взялись за дело.

– Отправь мне свою геометку. Я передам Игорю, и мы ватащим тебя из подвала, – пообещала Ольга, а я ухватился за знакомое имя. Она об Игоре Лебедеве или о другом Игоре? Если о Лебедеве, то отлично!

– Готово. Жду!

Завершив вызов, я встал и прошелся по погребу, размером примерно три на три, проверил замки на входной двери и наощупь обнаружил еще одну скрытую дверь. На этот раз вертикальную. Она тоже была заперта и бесшумно мне ее не выбить.

Срезанные изломной энергией кандалы валялись у стены, и вдруг я додумался раскидать их по карманам. Их можно будет использовать в качестве оружия самообороны или доказательства вины. И фоточки с видео, да. Я начал ощущать себя извращенцем, который скоро начнет фотать все вплоть до тарелок с едой.

Наделав фотографий, я устал и улегся на диван. О, благо цивилизации! Хоть ноги вытянуть. Я столько дней провел дикарем в тайге без палатки и даже без спальника, что сейчас диван казался райскими кущами.

Сам не заметил как уснул. Усталость и эмоциональное перенапряжение не готового к нагрузкам тела взяли свое. И в то же время в оглушительной тишинескрип замочной скважины звучал громко, как колокол, и разбудил меня.

– Сбежал? – услышал я удивленный женский голос, возможно принадлежавший молодой девушке около тридцати лет.

Я затаился на диване и даже задержал дыхание. Закрыв глаза, я сосредоточился и превратился в оголенный слуховой нерв. Но как бы я не прислушивался, не мог услышать того, чего хотел. Посему выходило что незнакомка спустилась в подвал одна без охраны. Какой же у нее дар, раз она без страха и одна пришла к пленнику? Или она уповала на действие оков, с сопротивлением к ки-полю? Если проще, блокираторы ки, из-за которых применение дара становится невозможным.

– Как ты освободился? – спросила она с вызовом, обходя диван вокруг.

Она нашла меня в кромешной темноте как-то слишком быстро, словно при свете дня. Дар ночного видения или очки? Я тут же подорвался на ноги и кинулся к входной двери на улицу. Женщина хрипло рассмеялась, как смеялись начинающие курильщики с придыханием, пытаясь сдержать кашель.

– Ай-я-яй, девушка, но кто же так знакомится? – съязвил я. – Или темнота друг молодежи. В темноте не видно рожи?

– А ты за словом в карман не полезешь, да ? – хмыкнула она. – Можешь называть меня госпожой

– Девушка, да вы извращенка! Меня подобные игры совершенно не интересуют!

– Как жаль! Как жаль, что мне плевать!

В мою грудь что-то ударилось, и меня прошиб электрический ток. Качнувшись, я наступил на что-то, чего раньше на полу не было. Значит... не дар, а стреляющий электрошокер? Если после первого выстрела я устоял, то второй и третий друг за другом свалили меня на колени.

«Многозарядный стреляющий электрошокер» – с недовольством подумал я, упираясь о пол локтями. Оставалось только удивляться, как я до сих пор не потерял сознание.

– Что тебе от меня надо?! – рыкнул я, сбросив маску саркастического дурачка. После трех картриджей электрошока настроение шутить испарилось.

– Отец продаст твои красивые зрячие глазки и мозги на изучение, а пока он договаривается с покупателем, я побуду с тобой.

Это точно карма! Я сбраконьерствовал золотой рог и теперь кто-то другой захотел сбраконьерствовать мои глаза. Если пересадить их другому человеку, то он сможет использовать мою текующую стадию зрячести, но развитие глаз остановится навсегда. И все же глаза с первой стадией зрячести можно продать на черном рынке за солидную сумму! Только одно понять не могу: зачем кому-то покупать мой мозг для изучения.

– А вы не мелочитесь. Продать глаза с практически второй стадией зрячести... это мощно! Могу себе представить, какую истерику закатит покупатель, поняв, что получил бракованый товар.

Я немного приврал насчет «почти второй» стадии. Сейчас у меня была уверенная первая стадия. Зато таким образом я выиграл себе немного времени, чтобы узнать, кто именно охренел, пожелав продать мои глаза. Раз уж все равно вляпался, то пойду до победного конца .