Текст книги "Браконьер (СИ)"

Автор книги: Ной Апокалита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Расслабившись на минуту, я почувствовал, что на сегодня – все. Сил не осталось даже пальцем подвигать. Я буквально на несколько секунд закрыл глаза, а открыв – охренел. Смартфон вырубило, а попытка включить его провалилась. Только мигнул уровень заряда в один процент и время в уголке. Почти семь утра! У меня сбор в девять на турбазе «Тайга».

– От Лисовских одни проблемы! – рыкнул я и проверил состояние Светланы. Она посинела вся от синяков, но дыхание ровное.

Открыв портал обратно, я, взяв девушку на руки, быстро вышел в обугленный коридор запасного выхода. Сразу видно, сделано на совесть! Руки отваливались, но перекинуть ее через плечо я не мог. У девушки явно сломан не только нос, но и по телу тоже если не переломы, то трещины точно были. Пришлось терпеть и идти вперед по флуорисцентным стрелкам – единственным светом в кромешной тьме.

Минут через десять я наконец услышал какой-то шум и ускорил шаг, насколько это было возможно. В этот момент я даже не задумывался, что это могли быть продавшиеся СБэшники. Если бы они знали о запасном выходе, то в тренажерном зале нас бы не оставили. Значит, это Лисовские. Неужели старый пень наконец-то соизволил проснуться и проверить свой смартфон? Или менты подняли из-за моего вызова и, естественно, взрыва в «Цветочном доме».

Шум был человеческими голосами, и я наконец дошел до конца коридора, которые закончились железным занавесом, отворить который было тем еще квестом.

От автора:Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)

Глава 16

За железным занавесом я столкнулся с МЧСовсцами и пожарными. Ментов не было, зато была скорая и великая княгиня, мать Светланы. Бессознательную девушку сразу же уложили на носилки и, пока грузили, я схватил великую княгиню за руку, отмахнувшись от целителя. Времени на него не было. Ни секундочки.

– Повербанк есть?

Великой княгине на меня явно было срать, так что она сунула мне в руки свой розовый кошелек и сиганула в карету скорой, даже не посмотрев на меня.

Стоящий в сторонке Ниссан Силфи был мною идентифицирован как автомобиль Лисовских. Чуть ли не матом я убедил водителя, ожидавшего великую княгиню, уехавшую на карете скорой помощи в больницу, отвезти меня к месту сбора в «Тайгу».

По пути мы заехали в большой продуктовый магазин, где я ветром похватал что-то из посуды, что-то из еды, несколько упаковок полуторолитровок с водой, еще какую-то хрень, включая дешевскую кемпинговую палатку. И утром я нафиг никому не был нужен, запихивая все это добро в розовый кошелек на ремешке. (На самом деле в бездну).

Красную с кровоподтеками олимпийку я умудрился напялить на себя. Выглядело отвратительно, но это была хоть какая-то пародия на куртку. Несмотря на большое различие в габаритах меня и Светланы, ткань олимпийки отлично тянулась. А с перекинутой через плечо розовой сумочкой-кошельком это все смотрелось... без комментариев.

На турбазу мы с водителем приехали в девять-двадцать, и я вышел уставший, в подпаленной одежде и с румяной корочкой и черными пятнами на штанах из-за опаленного огнем коридора запасного выхода.

Мне не составило труда найти группу абитуриентов, которым только что закончили проводить инструктаж. Я прибился в самый конец очереди, чтобы расписаться о прохождении. Я этот инструктаж наизусть знал... в редакции двадцатилетней давности. Вряд ли там что-то кардинально новое было записано. Расписался и нашел своего куратора. На бейджике написано имя – Авдеев Степан Федорович.

Крупный мужчина посмотрел на меня как на говно (вообще не удивлен, учитывая мой внешний вид), но ничего не сказал. Я был благодарен ему за отсутствие комментариев.

– Загружаемся! – скомандовал куратор, махнув рукой на военный камАЗ «люди».

Я, конечно же, тут же стал звездочкой, и несколько моих будущих одногруппников схватились за смартфоны. Ну-ну, посмотрим, кто будет хихикать последним. По завершению испытания будет составлен рейтинг участников, и первое место у меня никто отбить не сможет. Кто я, а кто – они? Вот-вот!

– Ого! Это клатч от Сентье-Люер? – воскликнула какая-то девчонка. – Офигеть! Он же семь тысяч стоит!

Сколько-сколько? Вот этот вот кошелек стоил семь тысяч рублей? По-старому – где-то семьсот тысяч? Реально офигеть!

– Ну, наверное. Я у знакомой повербанк попросил. Она сумку в качестве чехла дала.

Одиннадцать человек в моей группе (всего таких групп три) зароптали. Конечно, они с огромными походными рюкзаками, а я (как эта девушка сказала?) – с клатчем на ремешке-цепочке через плечо. Можно сказать, налегке. Увидь я такого придурка в своем рейде, точно решил бы, что он попробует присосаться к чужим ресурсам.

– Артефакт с хорошей вместительностью, если что, – поспешил громко сказать я до того, как на меня навесят ярлычок паразита.

– А красная спортивка тоже артефакт? – полюбопытствовала девушка, которая узнала в розовой сумочке люксовый бренд. – Ну, она... не по размеру явно.

– Иногда приходится чем-то жертвовать, – высокопарно ответил я, поставив жирную точку в разговоре об олимпийке.

У этой ткани действительно были особенные свойства, завязанные на поддержание одной и той же комфортной для тела температуры, так что я не мог отказаться от этого подарка, пускай на четыре размера меньше моего. Точно сделано под заказ, учитывая особенный огненный дар Светланы, связанный с теплом.

Без пяти десять вся абитура и куратор выгрузились из камАЗа, чтобы получить последние наставления. Двухнедельное испытание я уже проходил кучу раз: и в качестве участника, и в качестве боевика быстрого реагирования, и даже в качестве куратора. Ничего сложного просто сходить в двухнедельный поход с палаткой.

Но Авдеев меня удивил.

– Оставляем ваши сумки в грузовике и подходим ко мне. Теневский, тебе особое приглашение нужно? Оставил свой кулек на лавке! Никто его не украдет.

Я скинул повербанк и кардхолдер великой княгини в бездну. Кроме банковских карт и повербанка в крошечной розовой сумке ничего ценного не было. Только сама сумка стоимостью семь тысяч рублей какого-то известного бренда. У меня в НЗ была достаточная сумма, чтобы компенсировать потерю если что, но тратить двадцать процентов своей заначки на девчачий кошелек было верхом неразумности.

– Сейчас вы все получите по браслету с таймером обратного отсчета и устройством геолокации, чтобы в случае, если вы заблудитесь или окажетесь в опасности, мы вас быстро найдем и спасем. Напоминаю, если вам срочно понадобится помощь, длительно нажмите на красную кнопку, и на этом ваше испытание закончится, и наблюдатели немедленно эвакуируют вас на турбазу...

И бла-бла-бла.

Самое интересное куратор уже сказал: подготовленные рюкзаки нам не понадобятся для прохождения испытания, так что я оказался самым умным (и богатым), раз притащил с собой пространственный артефакт с функцией облегчения веса.

– Каждый может взять только три предмета. Даю вам пять минут на сборы. Время пошло!

Не знаю как другие, а лично я взял складной нож, кружку и литровую кастрюльку, которую за ручку прикрепил карабином к штанам. Без ножа в тайгу нельзя – это точно. Без кастрюли не приготовишь еды, а кружку можно использовать и как кружку, и как ложку. Если бы у меня не было бездны, то я бы взял именно такой набор предметов. Хотя вместо кружки лучше бы взял топор, но ограничусь использованием хвороста.

Ограничение количества вещей вызвало у абитуриентов большой негатив, но обещание куратора оставить недовольных абитуриентов с тем, что успели взять за отведенные пять минут, мигом вернуло дисциплину в абитуриентские ряды. Я вернулся к куратору самым первым в ожидании окончания отведенных на сборы пять минут.

– Красная кофта – это четвертый предмет, – строго заметил куратор, явно пытаясь подловить меня.

– А трусы – пятый! Мне две недели выживать в тайге голым и босым?

Мое замечание привлекло всеобщее абитуриентское внимание, и куратор явно почувствовал, что будет убит, если согласится со мной. Он вдруг заткнулся и отвернул голову от меня вбок, посмотрев куда-то за линию горизонта. Можно сказать конфликт был задавлен в зародыше, и олимпийку Светланы Лисовской у меня не отберут.

– Время вышло! Предоставить выбранные предметы на проверку!

Авдеев потратил еще минут двадцать, чтобы обыскать всех на попытки нарушить правило трех предметов, но лично у меня ничего лишнего не нашел. За время, проведенное у Лисовских в «Цветочном доме» я привык смартфон кидать в бездну, а не хранить в карманах. Хотя меня Авдеев обыскивал с особым тщанием, но... увы!

– Успехов, ребята! Найдите клад раньше других групп! – напоследок пожелал куратор, и абитуриенты понуро поплелись в глубину леса. Всех же «раздели».

А я не пошел. Я поплыл. Какой еще клад? Разве за две недели не полагалось найти что-то полезное? Травки там или ценный ресурс от какого-нибудь мелкого животного размером примерно с рогатого кролика? Задание всегда было индивидуальным, а сейчас групповое на конкурентный поиск клада. Я слишком много времени провел в супермаркете и опоздал на инструктаж!

Значит, держимся поближе к группе, пока не разберусь с правилами проведения текущего испытания. Раз это групповое задание, то какое-либо обсуждение и мозговой штурм должны быть примерно... прямо сейчас!

Пока тупил, я пропустил начало речи самопровозглашенного лидера группы.

– ...идем на десять километров к центру зоны.

– Какой у тебя дар? – выкрикнул я, находясь за толпой, прекрасно понимая, какую чушь несет этот лидер. Как Радонежский с переводного экзамена в лунном изломе.

– Я оценщик.

– Ты дурак! В рейде оценщик в первую очередь обуза, а уж после этого полезная небоевая единица. Оценщик-лидер приведет свою команду только к смерти. Нечего кабинетной крысе охотниками командовать.

– А ты вообще кто такой, чтобы мне тут указывать?!! – взбесился пацан и тараном попер на меня. Собравшиеся перед ним абитуриенты расступились практически синхронно.

– Виктор Теневский. Лутер.

– Тоже оценщик!

– А я в лидеры не набиваюсь. Лидером должен быть охотник с активным даром. Либо главный дамагер, либо танк.

Я припомнил некоторые формулировки, которые использовала Светлана во время наших совместных тренировок в подземном тренировочном комплексе в «Цветочном доме».

– Заткнул пасть, пока я ее тебе не выдрал!

– Лидер, не способный контролировать рейд-группу, не авторитетный... Твоя личность не подходит для роли лидера. А главное, ты не способен контролировать себя.

Не успел я договорить, как в мое лицо полетел его кулак. Я с легкостью уклонился и сделал подножку. Взбешенный пацан рухнул как подкошенный, зажевав зеленую летнюю траву. С земли донесся протяжный стон. То есть выносливости у него тоже никакой.

– Это вообще кто с гонором как у князя императорской крови? – спросил я у девушки, признавшей в сумке великой княгини брендовое происхождение.

– Это Стас Гумилев, – пугливо прошептала она. – Зря ты так с ним. У него разряд по боксу. Он сейчас встанет и наваляет тебе.

– Значит, минуты три у нас есть, – широко улыбнулся я, зная, что без должной физической подготовки и развитой выносливости боль от особо точных ударов не преодолеть. – Кто из собравшихся обладает хотя бы зачаточными лидерскими качествами, чтобы провести этот двухнедельный рейд?

Лес... рук... Чего-то подобного мне, наверное, стоило ожидать от абитуриентов. Именно поэтому в мое время вступительное испытание было индивидуальным, а не групповым. Слаженная командная работа – это явно не про тех, кто познакомился друг с другом пару часов назад. Будущих охотников обычно начинали учить взаимодействиям в группе начиная со второго семестра первого курса.

– Великолепно! – не удержался я от сарказма. – Тогда кто из вас хотя бы обладает активным даром? Ну же, не стесняйтесь! Что, вообще никого?

Абитуриенты переглядывались между собой, но продолжали молчать.

– Тогда нахрена вы вообще поступили в АПИК, чтобы стать охотниками?

– Чтобы денег заработать, идиот! – наконец за моей спиной поднялся Стас Гумилев, ковыляя. Полноценно опираться на левую ногу он не мог.

– Единственное, что вы заработаете, это путешествие с пометкой «груз двести». Если в группе из двенадцати человек есть два оценщика, то пассивщик может быть только один. Если оценщик один, то пассивщиков может быть не более двух. Если без оценщиков вообще, то пассивщиков не более четырех, но лучше не более тех. Так эффективнее.

Я посмотрел каждому абитуриенту в глаза, пройдясь от самого левого к самому правому.

– И вы хотите сказать, что в нашей группе пассивщиков десять и два оценщика? А активщиков вообще ноль? Есть обязательная для выживания формула формирования группы: на каждого оценщика должно быть два активщика, и на каждого пассивщика должен быть один активщик, не считая как минимум четырех свободных активщиков. Это база. Окажись мы сейчас не в тайге, а в изломе, передохли бы.

– Поговорим... с глазу на глаз, – сурово, но примирительно предложил Гумилев. И почему только получив леща, он начал думать?

– Хорошо, но для начала я поясню, почему я вообще влез в твою речь. Ты сказал идти на десять миклометров вперед, а это часа четыре. Что будем делать, если столкнемся с опасным диким зверьем?

Логично, что Стас промолчал.

– Когда рейд-группа зашла в излом, то в первую очередь разворачивается буферная зона. И только после этого все остального.

На меня смотрели, как на новые ворота всем известный зверь. То есть про буферную зону впервые говорили только на первом курсе? И больше никто-никто ничегошеньки не знал?

– Поня-ятно. Пошли, горемыка, потолкуем. Только дай вправлю сустав, а то так до сумерек ковылять будешь.

Получив первую медицинскую помощь от меня, Стас отвел меня чуть глубже в лесок, чтобы нас не подслушивали. Группа абитуриентов хорошо просматривалась, а мы говорили тихо, так что никто не должен нам помешать.

– Ты дворянин? – сходу спросил Стас, и я автоматически кивнул.

– Отец был бароном, а мать из графского рода.

Я даже не соврал. Отец при жизни и вправду был бароном, а мать – леди Катерина Шепелева, дочь графа Шепелева. Я особо не вникал, что это за люди, но не мог не знать, ведь именно граф Шепелев нанял мне опекуна, являющимся на бумаге владельцем квартиры в Шахтинском.

– Тогда ты мог не знать, что среди простолюдинов только один из тысячи является счастливым обладателем активного дара. И таких сразу разбирают в слуги рода.

– Мне это известно. А еще известно, что далеко не каждый пассивный дар имеет хоть какую-то ценность в изломе. Нет ценности, нет приглашения в рейды.

По изменившемуся взгляду Стаса я понял, что этого он не знал, но все же решил уточнить.

– Ты не знал? Охотно берут бафферов или локаторов. Остальных... зависит от ситуации, но обычно это нелегальные группы, и выполнивших свою роль пассивщиков почти всегда убивают.

– В нашей группе только Таня локатор. Ты говорил с ней уже в кузове.

– Понятно.

– Это значит, что если ты не локатор и не баффер, то работы после академии можно не дождаться?

– Да, все так. Я вообще не понимаю, почему пассивщиков берут в АПИК без разбора...

– Договор, – перебил меня Стас. – После прохождения испытания и до двадцать восьмого числа нужно подписать договор об оплате обучения после завершения обучения.

– После завершения обучения или рассрочка после трудоустройства?

– Ты правильно все понял. Если не будет работы, то это будет наша проблема.

– Ладно. Сейчас важно не это. Я намерен пройти испытание.

Про рейтинг участников я говорить не стал. А вдруг его отменили? В АПИКе творилось черте что, и мне еще предстояло разобраться с этим. Ответственность за АПИК из прошлой жизни вновь нахлынула на меня, когда появилась малюсенькая надежда, что за двадцать лет АПИК не был уничтожен до основания.

– В сравнении с другими двумя группами у нас нет ни одного шанса найти и сохранить клад до конца испытания. Другие группы с охотниками-активщиками отберут с легкостью, даже если найдем мы.

– Поэтому мы не будем искать оставленный преподавателями АПИКа клад, а найдем настоящее сокровище. Мы в Тайге! За две недели точно справимся!

– Настоящее сокровище? О чем ты?

– Позови Таню. Она понадобится для выполнения моего плана

Стас в полном недоумении поплелся за Таней, а я уже знал, как довольно слабую команду из пары оценщиков и кучи пассивщиков привести к победе. Каким бы ни был спрятанный преподавателями АПИКа клад, он ни за что не перебьет по ценности настоящие трофеи. Нам всего-то и нужно, что найти какой-нибудь белый излом (а в тайге их не то чтобы навалом, но за две недели локатор сможет найти хотя бы один).

Посещение настоящего излома и настоящие трофеи на фоне какого-то дешевого клада будут выглядеть намного привлекательнее. Сложно переоценить посещение настоящего излома.

Стас привел Таню, и к этому времени подробный план наших дальнейших действий целиком и полностью сложился в моей голове. Я немедленно рассказал Стасу и Тане план, рассчитывая, что эти двое смогут осознать хоть толику гениальности задумки, но те были непробиваемо... неопытны.

От автора:Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)

Глава 17

– Ну, давай попробуем! – согласилась Таня, но выглядела она крайне неуверенно. – У меня пассивный дар локации, так что успеха обещать не могу.

– Зато я могу, – не согласившись, я усмехнулся. – Есть одна такая крутая штука, называется руны. Если не злоупотреблять, то сможешь использовать возможности слабого активного дара локации. Из негативных факторов только головокружение и головная боль. Иногда бывает тошнота, но достаточно редко.

– Это невозможно! – воскликнула Таня, и мы со Стасом одновременно шикнули на нее. – Ты это сейчас сказал серьезно? Если бы о таком знали... как минимум кланы точно стали вербовать гораздо больше пассивщиков с интересными, но слабыми дарами.

– Не стали бы. Если злоупотреблять, то это либо инвалидность, либо смертельный исход. Так что все надо использовать в меру. И особенно нужно знать меру, когда используешь руны без связки с предметом-артефактом.

Мне подобные ужасы не грозили: я умел фиксировать руны на полотне сущности бездны, а бездна была бесконечной. Так что я без последствий для себя мог использовать все известные мне руны и связки рун... в прошлой жизни. В этой жизни я не успел создать ни одной руны.

Таня всерьез задумалась в отличие от нацеленного на результат Стаса Гумилева. У него действительно были кое-какие лидерские качества (пускай их перевешивали вскпыльчивость и агрессивность), так что я собирался оставить лидерство в группе во время испытания в его руках. Смысла не было вставать у штурвала кораблся, чей экипаж уже через две недели распадется навсегда. Я был совершенно уверен, что узнав об отстутсвии работы после выпуска, практически все из них (или даже все) не станут заключать договор с АПИКом.

Еще через несколько минут мы втроем вернулись к основной части группы. Оставшиеся девять человек смотрели на нас троих настороженно, но в большей мере потеряно. С тремя предметами из своих походных рюкзаков особо не забалуешь. В отличие от меня остальные выбирали предметы, советуясь со Стасом, имевшим большой опыт спортивных походов со своим боксерским клубом, так что их наборы не универсальные, а групповые.

Оставив объяснения на Стаса, я занялся расчисткой пространства для рисования рун. Воспользуемся сразу самым мощным усилителем, который вообще способно выдержать это тело и добавим возможность регулировать давление в большую и меньшую сторону.

План был прост: использовать рунный круг на земле, чтобы усилить дар локации Тани в максимально возможное количество раз и найти хоть один захудаленький белый излом. Я бы мог все это сделать самостоятельно с помощью дара открывания порталов, но последние несколько лет АПИК использовал дроны для записи испытания, а я раскрывать свои секреты никак не мог. Также меня могли дисквалифицировать за отказ работать в группе, что точно не сыграло бы мне на руку.

Абитуриенты устроили натуральное вече со спорами и криками. Я мог их понять, ведь обычно в белый излом идут третьекурсники в сопровождении команды охотников, а не участники вступительного испытания. Разделяться нам никак нельзя (я опасался, что будут оценивать командную работу), так что в случае отказа большинства придется что-то делать по обстоятельствам и что-то еще думать.

А победить-то очень хотелось. И мне, и ставшему лидером нашей группы пассивщиков Гумилеву. Осталось только убедить остальных, что мой план – наш единственный вариант. Я по губам читать не умел, так что результат споров я узнаю от Стаса лично. Или от Тани, что вероятнее. Она отделилась от группы и подошла ко мне – помогать с расчисткой области.

– Страшно? – спросил я у Тани. – Вон как не утихают споры!

– Да не. Уже все согласились, что надо в излом идти.

– А что тогда не поделили?

– Выбирают, идти в желтый или в красный. Белый – это как-то слишком просто. В белые изломы вообще неодаренные ходят и ничего. Нормально все.

Я так... ую уху съел, что аж подавился и закашлял. Кучка восемнадцатилетних пассивщиков себя бессмертными возомнила? Они там совсем со своими головами не дружили? У них со снаряжением в три предмета были минимальные шансы выживания просто в тайге. Про белый излом говорить нечего вовсе. Я планировал отобрать несколько физически развитых ребят и поискать что-нибудь около портала.

– Неодаренные, вооруженные до зубов, ходят в белые изломы и ничего. Профессиональные бойцы после контрактной армии или хотя бы после обычного трехгодичного призыва. Но никак не кучка безалаберных абитуриентов! Даже в желтом изломе мы все тупо сдохнем! Какой, к чертям собачьим, красный?

– Ох! – вздохнула Таня. То есть с головой лично у нее все в порядке. И с чувством самосохранения тоже. – Я тебе, конечно, верю, но их всех – она кивнула в сторону психов – не переубедишь.

Я немного подумал, прежде чем выдал следующее:

– Можно сказать, что, начиная с желтого, изломы видны на радарах, так что их все позакрывали опытные охотники. Это правда, так что никаких проблем быть не должно. Точнее, даже некоторые белые обнаруживаются, если в их ядрах достаточно энергии, чтобы быть почти желтыми. На половину ступеньки ниже.

Вся группа абитуриентов подошла к нам, и вперед вышел Стас, оставив всех за спиной на расстоянии в пяти-шести шагах.

– Мы решили! Идем в красный излом! – довольно сообщил Гумилев. А вот у него с головой точно проблемки были.

Понимая, что переубеждать восемнадцатилетнего лба бесполезно, я решил действовать хитростью. Когда мне было двадцать восемь лет, правительство отменило табель о рангах охотников и также упразднило несколько связанных с ним правил «для безопасности». Если что скажу, что не знал о неактуальности закона.

– Чтобы войти в красный излом, нужно закрыть как минимум четыре желтых в составе сработанной группы. Официально закрыть. То есть доказать, что ты не чмо.

– Тогда в желтый! – ничуточки не растерялся Гумелев. Ну он точно того! Ни одного моего намека не понял.

– Без снаряжения? Ты серьезно? Как только найдем портал, отберем несколько сильных парней и зайдем маленькой группой, поищем что-нибудь у входа. Остальные будут заниматься лагерем. Выживание в тайге – также часть испытания, и кто-то должен ее исполнить в совершенстве. Наши противники, расчитывая на легкую победу, явно упустят дополнительные баллы за походную бытовуху.

Вот теперь Гумилев наконец глубоко задумался над моими словами. Перспектива лишиться дополнительных баллов его не радовала. Двадцать лет назад дополнительные баллы действительно начислялись, а как обстояли дела на сегодняшний день, я не имел ни малейшего понятия.

– Мне нужно обсудить это с остальными.

Демократия в изломе – к беде. Каждый член рейд-группы обязан неукоснительно подчиняться командиру, а не договариваться с ним. С этими ребятами каши точно не сваришь. Мне надоело ждать, пока они все там обсудят, и взялся за рунный круг усиления дара локации. Это была разработка одного немца, с которым мне приходилось работать некоторое время. Пусть мы не понимали друг друга, как мужчина мужчину, зато отлично ладили как охотники. И я многому у него научился.

В этот раз споры звучали гораздо громче: необходимость идти в белый излом, даже не в желтый, многим испортила настроение. Если мне придется учиться с ними в одной группе, то меня точно морально изнасилуют не одну сотню раз. И все групповые зачеты будут провалены. На это ли рассчитывали преподаватели АПИКа, собирая всех потенциально бесполезных в одну группу? Чтобы потенциально полезным не мешали?

Подобная мошенническая практика мне совершенно не нравилась. Если позднее эти пассивщики подпишут кабальный контракт с образовательным учреждением и после выпуска останутся без работы, то в свои двадцать три – двадцать четыре года станут в лучшем случае банкротами со всеми вытекающими из этого статуса последствиями.

Как же все-таки хорошо, что я позволил Гумилеву оставаться лидером пассивщиков! Не хотел бы я сейчас разбираться с ними сам и что-то им объяснять по сто тысяч раз. Гумилев не смог сдержать юношеские порывы толпы, и та буквально накинулась... на Таню, чтобы она искала исключительно красный портал и никакой другой. Слава богу, мозги им еще не до конца отбило, и в синий излом и опаснее они не требовали проходки.

– Угомонитесь уже! – подскочил я, бросив намечать толстой длинной палкой очертания круга. Таню пришлось защищать собой, и я завел ее себе за спину. – У кого есть профессиональное охотничье снаряжение, может идти куда хочет. Если нет полной экипировки и оружия, то по-быстренькому зайдем, посмотрим первые десять метров у входа и валим оттуда. Не дай бог в изломе окажется какая-нибудь опасная, но мелкая тварь. Как недавно в белом изломе обнаружились новорожденные и очень голодные муравьи-людоеды. Потом можете спросить у четвертого курса, кто сдавал переводной экзамен в белом изломе в селе Шахтинское. Убедитесь в правоте моих слов!

Всю тираду я выдал буквально на одном дыхании, и только так удалось успокоить безбашенных восемнадцатилеток. Это было всего лишь вступительное испытание, а они возомнили, что чуть ли не главный экзамен всей их жизни. Не отрицаю, что для любого из них АПИК мог казаться чудотворной возможностью... но не с их пассивными дарами, бесполезными в изломах.

Сейчас я навскидку не мог даже сказать, с человеку с каким пассивным даром могло повезти также, как локатору или бафферу. И то рейд-группы предпочитали нанимать активщиков локаторов и бафферов, но таких явно один-два на целую страну. А вот навариться на таких дурачках действующий ректор АПИКа, видимо, был не прочь. Надо будет разобраться, что там за человечек, когда поступлю.

– Пока все сели. Как только я закончу рунный круг усиления, попробуем поискать хотя бы направление, куда нам стоит двигаться. У кого-нибудь здесь есть часы?

– Я взял! – бодро откликнулся щуплый пацан.

– Будешь отвечать за время. Мы должны не позднее шестнадцати часов отыскать место ночлега и приготовить лагерь ко сну. Чего бы нам этого не стоило. Иначе, с непривычки, не успеем до темноты ничего сделать.

Мои дальнейшие объяснения не заняли много времени, и я вернулся к прерванному занятию – начертанию рунного круга с переменными, чтобы можно было изменять силу давления и ненароком не убить Таню или наоборот недонагрузить. Как только добудем хоть сколько-то ценные трофеи, тут же рванем в точку финиша, пока другие две группы не спохватились. Было бы идеально вообще с ними не столкнуться. Нам в этом также поможет фора по времени, которую мы им непреднамеренно дали.

– Наконец закончил, – выдохнул я, когда начертал последнюю руну. Это был практически простейший рунный круг, но даже на его создание мне пришлось потратить уйму времени и сил. – Таня, иди сюда.

В пространственном кармане у меня завалялась мышка-загребушка из розовой сумочки великой княгини (неужели она верила в эту чушь?) и я наполнил ее крохой энергии разлома, поглощенной из бомб в «Цветочном доме». Погостить у Лисовских, как оказалось, было намного полезнее, чем я себе представлял!

Взяв за руку подошедшую ко мне Таню, я быстро и незаметно для окружающих вложил в ее ладонь наполненную энергией излома мышку-загребушку и сопроводил девушку в центр круга.

– Можешь сесть, если тебе будет так легче сосредоточиться. Можешь остаться стоять. Ложиться не советую. Сильно испачкаешься.

– Я лучше постою.

Уверенность Тани в моем плане улетучивалась с каждой секундой, но на глазах у одиннадцати людей она не могла отступить. Я видел эту неравную борьбу, происходящую внутри нее, и был горд за ее смелость. Не каждый решится делать что-то, чего он никогда раньше не делал и даже не имел никакого представления о том, что необходимо сделать. Ко всему прочему я даже успел попугать ее последствиями злоупотребления рунными кругами.

– Тогда начнем.

Я чуть подвинул Таню, устанавливая ее на геометрически верную позицию, и подозвал двоих парней, которые сообщили, что уже умели манипулировать внутренней энергией. Остальные не умели даже этого. Зачем они вообще пошли в АПИК, если не тренировали даже основы? Я поражался им чем дальше, тем глубже в самом негативном смысле этого слова. Им кто-то навесил лапши на уши? Надо будет осторожно пообщаться с Гумилевым на эту тему.

Я встал за спиной Тани всего в полушаге от нее и прошептал ей на ухо:

– Закрой глаза и почувствуй энергию в предмете. Запомни эту энергию и постарайся найти ее в окружающем пространстве. Не спеши. У тебя обязательно получится. Сосредоточься на ощущениях.

Даже если бы у меня были зафиксированы поисковые руны в бездне, использовать их как аналог активного дара локации я не мог. Даже на уровне пассивки поисковая руна работала дурно и с большими ограничениями по всем возможным характеристикам. Поисковая руна требовала еще с десяток зафиксированных рун, чтобы принести реальную пользу, поэтому пользовался я ей нечасто. Мне так и не удалось найти все необходимые рунные связки для поддержания стабильной работы поисковой руны.

– Кажется, я что-то чувствую, – прошептала Таня. – Или нет?

Такие непонятные чувства возникали у нее до тех пор, пока у нее не пошла носом кровь от перенапряжения, и я немедленно разорвал связь между ней и рунным кругом усиления. Я был терпелив и никуда не спешил, а вот другие чуть было не насели на Таню, несмотря на ее ухудшившееся самочувствие. Видимо именно мне придется поддерживать уставшую девушку в пути. Рассчитывать на безвозмездную товарищескую помощь здесь явно не придется.