Текст книги "Браконьер (СИ)"

Автор книги: Ной Апокалита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12: Прощальная эмульсия

К двум часам я наконец вернулся домой, выжатый как лимон. Вроде бы не делал ничего такого, а силы куда-то незаметно испарились. Как обычно Агата включила свет в кухне, но в этот раз не угадала. Из коридора я сразу же свернул налево и упал на просторную кровать, проспав всего лишь три часа. Это не заменило мне бессонную ночь, но хоть немного компенсировало недостаток сна.

Планов громадье. Я сам перекрестился, как и охранник на проходной АПИКа, поняв, что мне чертовски повезло, что испытание будет только через десять дней, а не в ближайший понедельник. Мне нужно было время, чтобы подготовиться к двухнедельному выживанию в тайге. В мою бытность и студентом, и ректором испытание всегда было одинаковым, но дополнительное задание было индивидуальным.

Раз уж у мен было целых десять дней на подготовку, я мог не спешить и сделать все с чувством, с толком, с расстановкой. Во-первых, я просмотрел обновленный список участников испытания и офигел, как мало абитуриентов было записано. Даже попытался найтидругой список, если их было несколько, но нашел только список курсовиков – почти шестнадцать тысяч голов из разных городов региона.

– Нормас, – с сарказмом пробурчал я, поняв, что АПИК из военной академии перепрофилировался в гражданскую. – Курсантов чуть больше ста тридцати, одиннадцать оценщиков и почти шестнадцать тысяч одногодников.

Подобная тенденция начала складываться еще до того, как меня назначили ректором. Красноярский АПИК не выдерживал конкуренции с другими военными академиями и разваливался на глазах. Я нормализовал ситуацию, но стоило мне умереть, как АПИК все-таки развалился. Удивительно, что дети из дворянских семей поступили на военку в Красноярск, а не куда-либо еще попрестижнее. В списке участников я обнаружил такие известные имена как Лемонтов и Устюжев, а также моего недавнего знакомца Лебедева Константина.

Заинтересовавшись этим вопросом, я посидел в яндексе и обнаружил императорский указ о сохранении военных академий, по которому в каждом регионе должна быть хотя бы одна военная академия, и курсант обязан учиться там, где его род проживал на ПМЖ. То есть просто поменять прописку было невозможно. Я усмехнулся и закрыл глаза, ощущая горчинку на душе. Если бы не этот указ, АПИК бы окончательно потерял свой истинный облик.

Исчезновение катастроф и изобретение эффективного против монстров оружия для неодаренных сделало профессию охотника неактуальной за какие-то сраные десять лет. Изломы зачищают и культивируют неодаренные и слабые одаренные (в большинстве своем), сделав из главной трагедии человечества успешный бизнес. В эти дни учатся на охотников ради привилегий, а не ради защиты гражданских.

Окончательно испортив себе настроение, я немедленно покинул спальню и ушел... в кухню. Агата мгновенно включила мне подсветку по периметру, ведь в комнате было достаточно естественного света. Мой план вернуть себе АПИК был разгромлен: гражданская академия мне на фиг не сдалась, а указ императора лишал меня перспектив для развития. Без сбора курсантов со всей страны как АПИК не развивай, каких крутых наставников ни нанимай – результат будет закономерный.

Жизненные ориентиры снова обнулены. Браться за заведомо безнадежную работу я тоже смысла не вижу. Если добиваться отмены указа, то пострадают академии из других регионов, что в случае возвращения катастроф станет настоящей... катастрофой. Несмотря на тафтологию, я еще сильно преуменьшал последствия, ведь только сильные одаренные способны сражаться с монстрами из черных порталов. В прошлом никакое оружие не брало монстров из катастроф, и я не мог до конца поверить, что современное оружие в руках неодаренных способно всех защитить.

Мне нужна бездна. И для испытания, и для жизни. Ключ, который я забрал из некогда бывшего моим кабинета, на сегодняшний день был совсем бесполезен. В том сейфе лежали деньги, неактуальные после денежной реформы в две тысячи шестом, и некоторые ингедиенты, использовать которые после опыта со старым пнем Лисовским я тупо опасался, что мое тело не выдержит нагрузки.

От размышлений отвлек звук вызова со смартфона, и я пошел в коридор, где несколько часов назад бросил поясную сумку.

– Ретопов. Точно. Я же обещал сегодня... – горестно вздохнул я и принял вызов. – Привет, Миш! Я тут немножечко проспал, но скоро буду!

– Понял. А-то Марина уже волнуется, все ли с тобой в порядке. И не ушел ли ты в запой.

– Не. Нормас. Я давно так много энергии не тратил, вот и вырубился на сутки.

Прежде чем ехать в гильдию Ретоповых, я потратил время на ноутбук и распечатал несколько экземпляров договора на оказание разовой услуги, чтобы завершить все дела с этими ребятами. Жизненный опыт подсказывал, что если я останусь с ними, то в первую очередь Трофимовы отомстят мне (точнее Мирославу) за то, что встрял не в свое дело. А там и до раскрытия моей настоящей личности может дойти, что мне совершенно противопоказано. Сейчас я не мог сказать, пригодятся ли мне документы Мирослава в будущем, но чем черт не шутит?

Переодевшись и загримировавшись под Мирослава, я не забыл взять с собой спортивную сумку, одолженную под переноску замороженных кроличьих тушек, я проверил, все ли взял.

Убедившись, что аккумулятор смартфона полон, я отправился в гильдию, сделав несколько пересадок по пути, чтобы Трофимовы не смогли отследить мой ЖК. А они, думаю, мной очень сильно заинтересуются, как только поймут, что Ретоповы сорвались с крючка. Должны были понять к сегодняшнему дню: максимум еще один-два дня тормозить будут, так что мне лучше не откладывать дело и покончить с ним сегодня же.

По прибытию в гильдию в пятом часу я вместо приветствия начал с неискренних извинений. Притом извинения в моих словах угадывались разве что только тем, кто хотел бы услышать именно извинения. Я ведь обещал приехать утром, а сам провозился с золотым рогом, а потом – в АПИКе.

– Привет, Марин. Жуткие пробки!

– Ладно-ладно, верю! – улыбнулась девушка. – Мы уже подготовили для тебя мини-лабораторию. Если что-то понадобится еще, сразу же говори.

Марина повела меня на склад.

– Мне нужны только ядра и одна пол-литровая стеклянная банка со стеклянной крышкой. Сойдет несколько маленьких. По сто миллилитров потом сами розольете. Помни только, что для розлива нужно использовать стеклянную воронку!

– В интернете написано по-другому. Слав, ты ведь сам сказал, что все проверять по информации в интернете?

Марину я случайно ввел в некоторое заблуждение, но ее вопросы не вызывали во мне раздражения. Было немного стыдно за то, что спер золотой рог, необходимый для моего исцеления. И в то же время стоило понимать, что Ретоповы все равно не смогли бы продать что-то настолько дорогое, как золотой рог новорожденного рогатого кролика. Трофимовы точно влезли бы в продажу.

– Верно. А еще можно использовать начальную стадию зрячести, и немного ускорить процесс. У меня достаточно опыта в создании эмульсий, так что потом у аукционного оценщика подтвердишь качество моей работы с учетом изначальных материалов.

– Понятно...

ас

– Ты правильно делаешь, что задаешь неудобные вопросы и не доверяешь безгранично поскольку постольку. Создание эмульсий – дело долгое, но я знаю как его ускорить без потери качества. Хм... Будешь обращаться с этим к алхимику, пусть лучше дольше, но лучше. Текущий объем можно обработать за неделю, но я... временно... с особенностями, так что справлюсь за час, может два.

– С какими особенностями?

– С травмой ядра. Я не могу использовать энергию больше, чем каплю. А для создания эмульсии нужно умение работать с каплей энергии, вычленяя каплю из потока. Концентрация нужна нечеловеческая. Очень быстро устаешь чуть ли не до обморока. А я сейчас ограничен, так что концентрироваться мне нужно гораздо меньше, чем кому-либо другому.

– Понятно.

Мы как раз пришли на склад к столу с обещанной мини-лабораторией, которая мне совсем не нужна. По крайней мере, не сейчас, пока связи между ядром и каналами тоненькие и слабенькие. Для меня эта работа станет отличной восстановительной тренировкой.

– Убираем все лишнее и за работу!

Спустя десять минут на столе остались лишь ядра в банке, плотная и чистая скатерть и две баночки на двести пятьдесят миллилитров. Такие баночки я видел недавно в отделе бытовой химии с средством для женской кожи. То ли маска, то ли какой-то скраб. От перчаток я отказался, собираясь показать чудо чудное. А вообще нитриловые перчатки стоило бы надеть, чтобы ничего не испортить. Передумав, я перчатки все-таки надел. На всякий случай. Мало ли что.

– А теперь волшебство!

Я использовал всего восемь полукапель энергии, проведя их по моей ущербной энергетической системе четыре в глаза по капле и еще четыре в ладони тоже по капле в каждую, и из обеих рук в две банки выжал в прямом смысле слова эмульсию, словно сок из апельсина. При таком способе даже шелухи не остается, но эмульсии получается чуть меньше. Зато чистая, без примесей. Такую гнать все же выгоднее.

– Ого! Так быстро! – воскликнула Марина. – Сейчас Мишу позову. Пусть тоже посмотрит! А эмульсии должно быть так мало?

– Ага. Ядро низкого ранга. Плюс это уже очищенная эмульсия без примесей. Из всех собранных ядер я ожидаю, что миллилитров двести пятьдесят-триста выйдет. Может быть двести, если ядра будут очень слабыми, а не слабосильными. Энергетическая наполненность разных ядер одного ранга также разная. Вилка значений и все такое. В интернете почитаешь потом.

Ретопов явился быстро, словно ждал сигнала в соседнем помещении. Других членов группы почему-то не было на базе, хотя я ожидал, что они здесь все-таки будут. Хотелось попрощаться по-человечески, а не уйти по-английски. Но собирать их специально точно не буду, чтобы не провоцировать ненужные подозрения.

– Это выглядит достаточно просто, – задумался Михаил, и мне очень сильно захотелось его осадить.

– Попробуй сам. Только в третью банку. Первый блин комом, знаешь? – усмехнулся я, подначивая.

Михаил принял мои слова как попытку поймать его на слабо, и активно взялся за то, чтобы повторить всем мои действия. Он внимательно рассмотрел, что и как я делал и выслушал мои объяснения, прежде чем надеть перчатки и встать у противоположного края стола. Так мы друг другу не мешали. Конечно же я понимал, что он тупо испортит несколько ядер. Марина появила лишь толику недовольства, посчитав убытки, но все же кивнула и поддержала мужа. Навык выглядел полезным.

Для создания эмульсии таким образом не было необходимости иметь зрячесть, но она становилась отличным инструментом для контроля движения энергии в ладонях и взаимодействия энергии с ядром. Не имея зрячести, нужно использовать другие методы преобразования ядер в эмульсию, с которыми я был знаком поверхностно и исключительно теоретически. Исполнить их даже на уровне «хорошо» у меня вряд ли получится.

Мои ожидания насчет результатов попыток Михаила полностью оправдали себя. Мало того, что у него в руках ядра лопались, не дав ни капли эмульсии, так еще руки обжег. Говорить об эффективности метода без контроля зрячестью не приходится. Испорченные ядра дымились, выпуская заключенную в них энергию вникуда.

– Именно поэтому для создания эмульсий обращаются к опытным алхимикам. Этот способ мне показал один зрячий алхимик. Остальные методы сложнее порядка на два-три.

– То есть, без зрячести, я тупо ядра угробил? – разозлился Михаил.

– Зрячесть необязательна, если у тебя идеальный контроль внутренней энергии. Зрячесть лишь помощник, как очки при дефектах зрения. Получиться может даже «вслепую», то есть с полным ограничением ощущения внутренней энергии, но это что-то за гранью фантастики.

Мне понадобилось почти два часа, чтобы закончить работу, поскольку очень много времени было убито на объяснения и игрульки. Зато было весело. Пришло время прощаться, а у меня язык не поворачивался сказать, что я ухожу и ухожу с концами.

– Марин, поговорим в кабинете? – спросил я, снимая нитриловые перчатки. – Миш, тебе тоже стоит послушать. Заодно все документы оформим и подпишем. Вы ведь все трофеи оформили, как полагается?

– Обижаешь! – хмыкнул Ретопов возмущенно. – Все до последнего рога учтено и задекларировано. Твои три тоже.

Мы расположились в кабинете, приготовив чай. Еще трое членов гильдии были сегодня выходные, поэтому отсутствовали. Отсыпались после успешной охоты. Даже брат Марины, устроившийся водителем из-за трудностей поиска другой работы, был доволен, как обожравшийся сметаны кот. Охота (обычная) – его любовь.

– Мне нужно на четыре дня уехать во Владивосток. Может, на неделю или десять дней. Так что я хочу подписать договор на разовое оказание услуг с оплатой мясом и серыми рогами в количестве трех штук. Не люблю оставлять дела в подвешенном состоянии.

Я передал Марине подготовленный дома документ в трех экземплярах (на всякий случай у меня было с собой еще с десяток копий). Девушка ознакомилась и не нашла никакого подвоха, которого не было и не предполагалось. У Ретоповых не было ни одного возражения, и мы легко подписали предложенный мной документ, по которому мне оставались «авторские» права на создание эмульсии, а сама эмульсия принадлежала гильдии.

Мы также легко распрощались, и мне пожелали легкого воздушного пути, раз уж я вставил, что лечу на самолете. Я стоял совсем рядом, когда Мишин смартфон зазвонил, и на экране появилось имя Игнат. Если не мне изменяла память, это имя оценщика Трофимовых, и сталкиваться с ним мне не хотелось. Следующую неделю я собирался активно поработать над восстановлением внешности, но до неузнаваемости все равно не справлюсь. Сейчас Мирославу Геннадьеву нужно исчезнуть.

Все три запланированных дела были сделаны – переработать ядра рогатых кроликов в эмульсию; вернуть спортивную сумку; подписать договор – и я с чистой совестью вызвал такси. Как только отъехал, мимо меня проехала серебристая ауди, и лицо водителя мне было знакомо. Это был мужчина с аватарки в «Империале» с именем Игнат. Как вовремя я сбежал! Не хотелось бы столкнуться с ним лицом к лицу.

В итоге, как и планировал, такси высадило меня рядом с каким-то дешевым отелем, название которого я тут же забыл, и я пошел к дверям на случай, если водитель не успел отъехать. У самого входа остановился, заяндексил ближайший магазин экипировки, развернулся и пешком отправился на остановку. Всего в десяти остановках на интерактивной карте нашелся туристический склад-магазин, так что я решил затариться основным уже сегодня, раз уж появилось немного свободного времени. Деньги были, бездны пока еще не было, но я собирался исправить этот косяк до конца следующей недели.

В пятницу в конце рабочего дня я встрял в пробку в душном автобусе, так что спустя три остановки еще семь прошел пешком. Так было гораздо быстрее по времени и комфортнее для тела. Особый комфорт в жаркий день добавило два съеденных мороженных.

Склад-магазин я узнал, стоило только прибыть на место. Раньше это был маленький туристический магазинчик, в котором я часто отоваривался перед рейдами. В те времена за прилавком стоял хозяин лично, а сейчас вряд ли мне предоставится шанс увидеть его лично.

В последующие два часа я вскипятил мозг консультанту, которого приговорил таскаться за мной и записывать все артикулы необходимых мне товаров. Несчастный парнишка лет семнадцати, явно подрабатывавший неполный день во время летних каникул, кипел-кипел, но терпел. Я обещал сделать крупную покупку и даже кинуть три процента чаевых за допуслугу.

От автора:Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)

Глава 13: КЛАДбищенский квест

Самое лучшее время для посещения кладбища с не самыми благородными мотивами – ночь с субботы на воскресенье. Как известно, по воскресеньям не закапывали, а значит не будет никого, кто бы мог помешать мне или спалить меня. Но причина моего появления на кладбище именно в субботу поздно ночью максимально тривиальна: в пятницу я закончил с делами, а в субботу с самого утра искал необходимое мне захоронение.

Поиски растянулись на весь день: пешочком пройтись по Новому Бадалыку в поисках одной-единственной могилы – тяжелое дело. Мне удалось узнать, что мое тело было похоронено здесь, но где конкретно здесь выяснить не удалось. Но вышло узнать номер сектора и номера участков, в котором хоронили во второй половине сентября две тысячи третьего года. И тут я облажался пополной программе, обнаружив могилу с именем Алексей Земский и моими датами рождения и смерти рядом с апрельскими могилами! Что они делали с моим мертвым телом целых семь месяцев?!! Скрывали факт отравления?

А может все-таки найти Катю и поинтересоваться, какого хуя она меня на самом деле отравила, а после мурыжила мой труп целых семь месяцев?!! Не хотел в новой жизни связываться с ней и интересоваться о ее дальнейшей судьбе. Итак всю жизнь за нее положил и в переносном, и в прямом смысле. Я ж не какой-то додик, который будет мстить женщине за отказ. Отказала – фиг с ней. Хороших, и даже идеальных женщин в РИ и в Красноярске в частности много. А траванула Катя явно с подачи папеньки, с которым я никогда не ладил, а меня – простолюдина, получившего титул барона за заслуги перед Отечеством – он ненавидел люто...

То, что могила принадлежала именно моему первому телу, я не сомневался. От земли слабо фонило энергией бездны, которая с каждым годом по чуть-чуть набирала силу. Я почувствовал эту энергию, когда подошел впритык. Если бы прошел мимо хотя бы в метре, пропустил бы. Чтобы фону энергии бездны набрать достаточно сил для обнаружения, понадобилось лет четыреста или всего один придурок, шляющийся по старым захоронениям.

К моменту обнаружения потеряшки стемнело, а я был достаточно экипирован... но это все равно не помогло мне закончить с рытьем могилы до рассвета. Летом начинало светать рано, в три-четыре утра. Гроба все не было и не было. Зато была энергия, которая при жизни была поглощена моими костями. С момента озарения я стал копать осторожнее: раз гроба нет, а кости есть, значит была похоронена урна с прахом. Вытащив прохудившийся за два десятилетия деревянный крест (даже на памятник не раскошелились, суки!) откопал урну примерно в полуметре или чуть больше от уровня земли.

Кремация – способ с самой огромной энергопотерей. Моя прокачанная бездна даже после идеального поглощения скатится до самого начального уровня освоения. Был бы гроб – были бы кости – я бы смог поглотить бездну с минимальной потерей силы.

– Дай мне, Боже, бездну хотя бы размером с туристический рюкзак! – помолился я и перекрестился. – Хоть воды и еды возьму с собой побольше.

Двухнедельное выживание в тайге рассчитано на проверку выносливости и терпимости к лишениям охотников, которые нередко во время рейдов застревали на восемь-десять дней в изломах. В прошлом рекорд длительности был почти четыре недели, но в среднем – не больше десяти дней.

Отмахнувшись от неактуальных на этот час мыслей, я минут за десять закопал то, что вырыл с рассчетом поиска гроба, и сел рядом. Процесс поглощения бездны из праха в сути своей был тем же самым, что поглощение пыли золотого рога, но дело шло гораздо быстрее и проще. После кремации и прошедших с тех пор двух десятков лет поглощать было практически нечего.

По завершении поглощения мое тело изнутри налилось холодом. Вскоре это неприятное чувство пройдет, оставив после себя стандартную температуру тела в тридцать четыре градуса по цельсию, как только бездна станет частью моего тела. Наконец я снова буду с межпространством! Пока – с сумкой.

Как только урна была возвращена в землю, я пообещал себе не позднее, чем через пять лет поставить памятник, которого прошлый я – Алексей Земский – был достоен! Сейчас эта могила выглядела так, будто бы здесь был захоронен какой-то бомж, а не ректор-спаситель АПИКа и самый лучший охотник-собиратель за всю историю РИ!

С легким сердцем я вышел с тропинки на дорогу, оставив могилу первой жизни позади. Алексей Земский мертв окончательно и бесповоротно. Виктор Теневский жив и практически здоров. Теперь меня зовут Виктор Теневский. Пускай прошло уже некоторое время после моей реинкарнации, где-то в глубине души я отвергал новую жизнь, зациклившись на старой. Пора сжигать мосты. Пора собирать новые связи и новое окружение, в чем мне поможет обучение в АПИКе. И в то же время оставаться в полугражданской академии смысла больше не было. АПИК я, как ректор, потерял. Мне пора прекратить цепляться за прошлую жизнь и идти в неизвестное будущее.

В пять утра на кладбище было тихо и спокойно, как в изломе. Чудесное место для медитации! Звучит стремно, но медитация посреди старых, безлюдных захоронений могла принести много пользы. И стоило мне подумать о безлюдности, как мой слух уловил чьи-то писклявые всхлипы. Кто-то хоронил в старую родственную могилу и всю ночь с субботы на воскресенье провел на кладбище?

Прошедшая ночь была прохладной и всхлипы какие-то слишком писклявые для взрослого человека, так что я решил приблизиться и подглядеть, кого нечистая привела, чтобы спалить меня. Хоть пешком от могилы Алексея Земского до сюда минут десять идти, но-но-но. Перебдеть. Я сошел с главной дороги на тропинку и направился куда-то вглубь по звуку плача.

– Пиздец! – достаточно громко сматерился я, увидев пристегнутого наручниками к оградке маленького человечка и грязном платье. И что-то мне подсказывало, что эта не карлица, а ребенок.

Мое обещание самому себе не материться, как только стал бароном и соответственно дворянином, полетело к чертям собачьим.

Услышав мой голос, девочка резко перестала плакать и подняла голову в мою сторону. Она резко вжалась в оградку, но сбежать не могла из-за наручников. Рядом с ней валялось несколько пустых плстиковых бутылок из-под воды и упаковок из-под сухих снеков.

Девочка была в настолько лютом шоке, что никакими уговорами я не смог разговорить ее, а потому пришлось добывать информацию самому. Я не мог достать из рюкзака лопату и показать ее явно похищенной девочке. Раз ее похитили и платьице на ней выглядело дорого, то в милицию лучше пока не звонить, а сначала попробовать другие методы. Я как раз что-то такое видел в Империале.

Зайдя в государственное приложение, в поиске набрал «опознание» и включил мини-приложение с камерой. Девочка кричала фальцетом, когда я приближался к ней, но тут у меня не было выбора, как схватить ее за голову, чтобы навести на ее лицо камеру и сфотографировать. По фото мини-приложение запустило процесс сравнения с фото аккаунтов, которые по закону требовалось обновлять не реже чем раз в двенадцать месяцев.

Сфоткав девочку, я отошел в сторонку, пока закончится поиск. Пленница замолчала, но вытаращилась на меня как на похитителя. Неприятное чувство.

– Пиздец! – сматерился я снова, когда поиск был завершен. – Тебя Аней зовут?

На найденной фотке девочка была один в один похожа на пленницу. Даже платье на ней было то же. И в аккаунте подпись под фото «Обновлено два дня назад». И было еще несколько интересных записей. В статусе огромными красными буквами «ПОХИЩЕНА 1 августа 2024 года», а вторая с именем «АННА ЛИСОВСКАЯ». Мой пиздец относился именно к имени.

– Аня, ты знаешь Леопольда Лисовского? – спросил я у девочки, но она упорно молчала. Только взгляд ее из испуганного стал очень злым. – Понятно. Значит, мне есть смысл позвонить Леопольду Никаноровичу и спросить, знает ли он тебя. Если нет, позвоню в милицию. У меня нет возможности снять наручники без специального инструмента.

Тут до меня дошло, что Аня третий день куковала на кладбище и наверняка замерзла. Не приближаясь к ней, снял куртку и кинул в нее. После в чате Империала нашел аккаунт старого пня, где в статусе стоял номер телефона для связи. Отлично!

– Здравствуйте, Леопольд Никанорович. Это Теневский. Я тут медитировал на кладбище...

– Виктор, прости, но сейчас не до тебя.

– Знаю. Я нашел девочку. Живую, – поспешил уточнить я. – Империал по фото опознал ее как Аню Лисовскую, похищенную первого августа. И на аватарке то же платье, как на этой девочке.

С полминуты Лисовский молчал.

– Она наручниками к оградке пристегнута, так что вы либо едете, либо я вызываю ментов. У них должен быть инструмент, чтобы перекусить металл.

– Аня, – навзрыд произнес Лисовский. – Дай ей телефон.

– Не могу. Как только подхожу близко, она орать начинает. Могу перезвонить с видеовызовом. Если успокоите, то я дам ей мой смартфон.

Кинув в чате геометку, я перезвонил с видео Лисовскому, но в кадре появился не он, а измученная зареванная женщина с красным лицом и глазами, как у зомби. Сам Лисовский мелькал за ее спиной. Включив громкую связь, я на вытянутой руке протянул смартфон в сторону Ани и замер на границе, где начинался ор.

– Мааааааа! – завизжала Аня, я оступился и чуть было не выронил смартфон. Только автоматически прижал руки к ушам, переведя камеру на мою макушку.

– Успокойте ее, и я отдам ей смартфон! – пообещал я. У Ани точно дар, связанный с голосом. Иначе мою реакцию на ее визг никак не объяснить!

Я снова протянул руку со смартфоном вперед, но в этот раз по громкой связи женщина, обозначенная мамой Ани, смогла упросить ее больше не кричать. Но реветь ей никто не запрещал. И я тоже. Короткими шагами я приблизился к настороженной Ане и вложил смартфон ей в руки. Сам отошел шага на два, усевшись прямо на землю и скинув рюкзак рядом.

– Аня, скажи маме, что я геометку скинул в чате твоему дедушке.

Икая и продолжая рыдать, Аня потратила минуты три-четыре, чтобы по частям передать фразу про геометку. На каком участке кладбища мы с ней находились, я не знал. Только примерно понимал, в какую сторону идти по главной дороге, чтобы прийти к выходу в город. Руки Ани тряслись, и она выронила смартфон, а поднять его из-за наручников не могла. Мне пришлось помочь, но Аня все равно испугалась моего приближения.

Пока Аня говорила с мамой, я попытался хотя бы притвориться, что медитирую. С травмированным ребенком рядом это было невозможно, но зато объясняло причину моего появления на кладбище ночью.

Вскоре тихое место стало очень шумным. Сначала мой смартфон закричал поперемешку то именем девочки, то моим, и я отвлекся от недо-медитации. Аня потеряла сознание, чуть успокоившись. Я проверил ее пульс и спокойно объявил ее матери:

– Аня уснула. Я не медик, но выглядит нормально. В моей куртке отогрелась.

Я наконец смог подойти к ней вплотную и закутал в свою куртку, постаравшись положить Аню поудобнее. Наручники сильно мешали.

– Вы отправили кого-нибудь сюда с инструментом? Нужно наручники перекусить.

– Я сама еду! – рявкнула женщина, не контролируя эмоции. Не удивлюсь, если она сможет перекусить металл собственными зубами.

Услышав шум автомобиля, я спросил:

– Это вы подъехали?

– Н-нет. Я мужу сказала, куда ехать... но он не мог так быстро...

Женщина не на шутку испугалась. Впрочем, я тоже. Отключив вызов, я поставил смартфон на беззвучный, достал из рюкзака лом, которым планировал вскрывать крышку гроба, и спрятал за спину, встав в стойке смирно.

Ко мне со стороны главной дороги заявился какой-то взъерошенный мужик с разбитой головой и окровавленной рубашкой. Он кинулся на меня, как дикий зверь, а я не стал стесняться и зарядил ломом ему по голове, воспользовавшись эффектом неожиданности. Мужик рухнул без сознания. Я перезвонил по видеосвязи на номер Лисовского.

– Княгиня, вы ведь с телохранителями едете? Я вырубил похитителя, но я не знаю, кто еще ждет в машине на главной дороге.

– Покажи мне эту тварь!

Я навел камеру на мужика.

– Костя!

– Вы его знаете?

– Это мой муж!

– Вы же сказали, что он не мог так быстро добраться! И его голова была разбита до того, как я его увидел! Он на бомжа похож!

– Костя три дня дома не был!

– Тогда я окажу ему первую помощь. У меня есть питьевая вода.

– В бардачке его машины есть аптечка! – подсказала женщина.

– Тогда я поставлю смартфон рядом с Аней и князем Константином, чтобы вы не волновались, и схожу к машине.

Быстро метнувшись туда-обратно, я обработал рану на голове великого князя, не беспокоясь за последствия поцелуя с моим ломом: перед зеленого бентли флаинг спур в кашу, а на разбитом лобовом стекле кровавые подтеки и пятно, примерно соответствующие расположению раны на голове. Но лом я все равно вытер и спрятал в рюкзак.

Прошло меньше получаса, когда со стороны главной дороги снова донеслись звуки прибывших автомобилей. На этот раз к нашей троице неслась великая княгиня в окружении телохранителей. Старый пень не поспевал за ней, но тоже спешил. Еще через несколько минут объявились и другие бабушки с дедушкой, пока один из телохранителей распиливал наручники. Аню пытался привести в чувство какой-то целитель на руках у матери. Князем Константином занялся другой телохранитель.

Некогда безлюдный сектор кладбища со старыми захоронениями был полностью заполнен безопасниками рода Лисовских. Я держался шагах в десяти от эпицентра также под присмотром телохранителей. Шаг в сторону – расстрел. Мне все равно придется объясняться, но пройти мимо ребенка, прикованного к кладбищенской оградке, я не смог? Сколько там Ане лет? Шесть? Она две тысячи восемнадцатого года рождения.

– Виктор, – обратился ко мне уставший старый пень, с нашей последней встречи постаревший, казалось, лет на десять. – Спасибо.

Лисовский хоть и поблагодарил меня за помощь, но явно ни один адекватный человек не мог слету поверить, что я с похищением никак не связан.

– Будет неплохо, если я дам показания вашим безопасникам после того, как отосплюсь. Я всю ночь медитировал.

Лисовский посмотрел на мой походный рюкзак, но ничего не сказал. Но взявшие меня под арест телохранители потребовали показать содержимое. Я не стал возражать и сотрудничал со следствием на всю тысячу процентов. Точнее на девятьсот девяносто девять процентов, утаив истинную причину появления на кладбище.

– Я возвращался после медитации... Здесь достаточно тихо, чтобы как можно лучше сосредоточиться... И услышал всхлипы. Подумал еще, слишком пискливые, так что пошел проверить. И на тебе! Малявка без сопровождения взрослого прикована к оградке. Точнее, великая княгиня Анна, извиняюсь за просторечие. Говорить со мной она не стала, так что я был вынужден ради фотографии для опознания ограничить ее подвижность и нашел по базе Империала. А дальше позвонил вам и остальное вы знаете.

– Телохранитель подвезет тебя до дома.

– С удовольствием. До двенадцатого числа я буду на территории своего ЖК, а потом уеду в тайгу на вступительное испытание в АПИК.