Текст книги "Его строптивая девочка"
Автор книги: Novela
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Через десять минут мне надо быть в лаборатории для работы над моим дипломным проектом.
Я замечаю, как небольшая складка хмурит лоб Мейсона.
– Ты работаешь с профессором Маккинли?
Я киваю, забросив ремешок сумки на плечо.
– Да. А что?
– Ничего. – Он не выражает никаких эмоций, но мне все равно кажется, что ему это не по душе.
Если так, это не моя забота. Это мое обучение и я не думаю, что должна угождать Мейсону, если только это не относится к нашему обоюдному удовольствию.
– Увидимся.
Я быстро целую его в щеку и выбегаю за дверь. Профессор Маккинли не жалует тех, кто опаздывает.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ЛИСА
– Как получилось, что у тебя с отцом разные фамилии? – спрашивает меня Мейсон, пока готовит для нас ужин. Я же сижу на краю столешницы, потягивая белое вино и с каким-то странным счастливым чувством внутри наблюдаю, как он нарезает овощи для сальсы.
Эта тема рано или поздно должна была всплыть.
– Это долгая, не слишком красивая история, – улыбаюсь я, хотя всякий раз, когда думаю о своем появлении на свет и детстве с матерью, мне становится грустно. – Я – результат супружеской неверности и короткой интрижки. Отец познакомился с моей мамой, когда читал лекции в Университете Сент-Луиса. У них завязался роман. У папы и его жены Мередит в тот период был сложный период, они едва не развелись. Но когда контракт отца закончился и он вернулся в Итаку, у них с Мередит все наладилось, а моя мать узнала, что ждет меня. – Я пожимаю плечами, будто это ничего не значило и не явилось тем, что в итоге свело мою маму с ума. – Она родила меня, не сообщив отцу. До шестнадцати лет я росла, ничего не зная о нем. Но когда мне исполнилось шестнадцать, – я наклоняю голову и смотрю на бокал в своей руке, – мама попала в больницу, а я переехала к внезапно обнаруженному отцу и его семье.
Я вновь смотрю на Мейсона, за слабой улыбкой пряча старую, ноющую рану. Практически никто, кроме папы, Мередит и Кори не знает всей правды. Даже Обри я смогла открыться лишь спустя два года нашей дружбы.
Взгляд Мейсона заставляет меня чувствовать себя уязвимой и обнаженной совсем не в хорошем смысле. Он будто видит меня насквозь. Видит больше, чем я готова показать.
– Что с твоей мамой сейчас? – негромко спрашивает он, словно зная наверняка, на какие кнопки надо нажимать.
Чтобы дать себе время, я подношу бокал к губам и делаю большой глоток. Но отвечать все равно придется.
– Она до сих пор в больнице, – едва слышно отзываюсь я. – И скорее всего, останется там до конца жизни. Врачи поставили ей диагноз шизофрения, когда мне было пятнадцать.
Мне не просто признаться Мейсону. Я боюсь, что теперь он станет думать, что болезнь моей матери может как-то проявиться во мне. Я сама постоянно думаю об этом и беспокоюсь, что однажды проснусь и услышу навязчивые голоса в своей голове, которые мучали мою маму.
Я очень сильно боюсь этого!
Мейсон долго ничего не говорит, и это начинает меня нервировать. Но затем он подходит ко мне, становится между моими ногами и кладет ладони на мое лицо.
– Лиса Кристина Монтгомери – ты чертовски красивая, невероятно сексуальная и очень умная молодая женщина и ты сводишь меня с ума тем, какая ты, – низким голосом, в котором мне слышится восхищение, произносит Мейсон. В его глазах я вижу тепло, которое просачивается прямо в мое сердце.
К горлу подкатывает ком. Его слова – это именно то, что я должна была услышать. Я сама так много раз думала, что являюсь обычной самозванкой, и люди имеют неверное представление обо мне. Словно я выдаю себя за кого-то другого.
Мейсон притягивает меня к себе, и его губы касаются моих в неторопливом, согревающем поцелуе.
– Ты удивительная. Я понял это сразу же, как увидел тебя, – шепчет он.
Его руки перемещаются с моих плеч на лопатки и ниже, останавливаясь на пояснице.
– Ты не принял меня за сумасшедшую? Я ведь была в ярости из-за Дилана, – тихонько хмыкаю я.
– Нет, но я подумала, что ты адски горячая и сексуальная. – Он осторожно задевает зубами мою нижнюю губу. Дразнит. – Я думал только о том, как сильно хочу забраться в твои трусики, – признается Мейсон.
Он снова целует меня, теперь уже глубже, напористей. Его язык скользит в мой рот, пробуждая во мне желание. Обхватив его шею руками, я со стоном подаюсь к нему, и в этот момент раздается звонок мобильного Мейсона. Мужчина издает недовольное ворчание в мои губы, но когда берет телефон со столешницы и смотрит на экран, его брови сходятся на переносице.
– Извини, мне надо ответить, – не глядя на меня, немного рассеянно произносит он.
– Конечно, без проблем.
Мейсон выходит из кухни, только тогда приняв вызов. Мне слышно, как он с кем-то здоровается, но он так быстро удаляется в другую часть дома, что я больше не слышу ничего.
Я немного сбита с толку. Очевидно, он не хотел, чтобы я стала свидетелем этого разговора. Не то, чтобы я не уважала его право на приватность, но то, как он поспешно покинул зону слышимости, заставляет задуматься.
Прикончив остатки вина, я спрыгиваю со столешницы и в поисках, чем занять себя, пока ожидаю Мейсона, выхожу во двор. Вечер тихий и теплый. Я вздыхаю полной грудью, наслаждаясь моментом. Но умиротворение длится недолго. Я вновь думаю о маме, ее болезни и наследственности.
Она не всегда была больна. У меня множество хороших воспоминаний из детства, в каждом из которых моя мама представала передо мной героем. Она всегда много работала, чтобы у нас была крыша над головой, еда и все необходимое, а свое свободное время – которого было немного – посвящала мне. Мы ходили в зоопарк, кино, парки развлечений, а когда была хорошая погода, мама устраивала для нас пикники у реки.
Но затем все изменилось. Тревожность стала проявляться в ней, когда мне исполнилось тринадцать. Моя всегда жизнерадостная, улыбчивая мама порой становилась другой, и эта женщина с ее беспокойностью и странным поведением не нравилась мне.
Сначала это были короткие эпизоды, но с каждым разом они затягивались, а ее бред усугублялся. Прошло совсем немного лет и мама, которую я всегда знала, исчезла, чтобы больше никогда не вернуться.
Услышав, как позади открывается дверь, я оборачиваюсь. Мейсон выходит из дома, и я улыбаюсь ему, прогоняя прочь свои унылые мысли. Когда-то я пообещала себе, что не позволю себе застрять в страхах, какова бы не была вероятность их исполнения.
– Все нормально?
Мне кажется, что он выглядит… не то, чтобы расстроенным, но поглощенным в свои мысли. Возможно, это из-за звонка. Я совсем ничего не знаю о Мейсоне, кроме его заслуг в научном мире и того факта, что он хорош в постели.
Он лишь кивает, становясь рядом. Думаю, мне не стоит спрашивать, кто ему звонил.
Да и какое мое дело?
– Кстати, где ты был до того, как переехал в Итаку? – Думаю, пришло время заполнить кое-какие пробелы в моих познаниях о Мейсоне Эверете. Коль уж я рассказала ему о своей маме. Это будет честно.
– Последние пару лет я провел в Институте Карнеги. Занимался исследованиями.
– Никакого преподавания?
Его губы трогает слабая улыбка.
– Никакого преподавания, – подтверждает Мейсон.
– Почему ты вообще согласился на эту должность? Тебе же не нравится преподавать.
Я улыбаюсь, но смотрю на него внимательно, действительно желая узнать.
– Мне не «не нравится», но это не моя любимая часть этой работы, – чуть подумав, отвечает он. – И к тому же, мне сделали предложение, от которого трудно было отказаться. Ты видела джакузи? – Он указывает в сторону гидромассажной ванны, и я понимаю, что он шутит.
Я смеюсь, и Мейсон тоже улыбается. У него обалденная улыбка, зря он не часто ее показывает.
– Думаю, ты немного продешевил. – Я подхожу ближе и закидываю руки ему на плечи. – Здесь нет бассейна.
– Точно! – Он изображает огорчение, спустив руки чуть ниже моей спины. Мне нравится ощущать его ладони там. – Так и знал, что что-то забыл.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, – прошу я, заглядывая Мейсону в глаза. Кажется, это хороший момент узнать его поближе.
– Что, например?
– Не знаю, что угодно. Например, о том, где ты вырос? Что-то о своем детстве.
Я не произношу этого вслух, но про себя думаю, что хочу знать о нем все, и мне неважно, что именно он расскажет. Просто я, кажется, влюбилась, и все, связанное с ним, для меня ценно.
– Я родился в Сиэтле. Единственный ребенок в семье. Мой отец – профессор – преподает в Университете Вашингтона. Мама была кардиологом – она умерла, когда мне было одиннадцать. После школы я поступил в Стэнфорд и перебрался в Калифорнию. – Тон Мейсона сух и не выражает никаких чувств. – Ничего интересного.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
