Текст книги "Тридцать пять сантиметров (СИ)"

Автор книги: Noniko_27

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

В горле словно ком застрял. Хотелось и заплакать, и сглотнуть его одновременно. Да только голову поворачивать совсем не хотелось. Но противиться воле мужчины в два раза здоровее тебя, с таким маниакальным блеском в глазах, – слишком большая роскошь для молодой девушки, которая даже не думала о скоропостижной кончине, кои перспективы так внезапно нарисовались.

Перед глазами так и листались моменты, как движущиеся картинки, где Ран злился, предупреждал и настаивал, чтобы она даже не думала приближаться к их добродушному соседу. А она? Она даже и не думала его слушать. Ведь мужчина казался таким галантным, вежливым, а главное – очень добрым и заботливым. Как Эрика могла понять, что на самом деле он совсем другой, противоположный своему образу? Он же не допускал не единого промаха в своей виртуозной игре: каждая фраза – точная, каждый взгляд – мягкий, невозможно было заметить даже маленького сучка в его продуманном образе. Идеальная легенда, которую создать может лишь настоящий социопат.

Не желая больше искушать судьбу, школьница развернулась и посмотрела на укутанную зелёным светом комнату. Её глаза медленно округлились, а сердце пропустило пару коротких ударов. Нет, она поняла уже, что попала в лапы к маньяку, но столкнуться с ещё одним наглядным подтверждением его «увлечения» оказалось за гранью всякого понимания. Реальность на деле куда страшнее ожиданий и тем более всяких там фильмов ужасов или триллеров. Впервые Эрика до слёз желала, чтобы внезапно, откуда ни возьмись, появился Ран, пусть даже крайне злой и свирепый. Он её последняя надежда на спасение, пусть даже такая зыбкая, ведь кто знает, может, он ещё развлекается со своей знакомой и даже не заметил исчезновения сестры.

От отчаянья у девочки стали наворачиваться слёзы. Она скользила взглядом от одного вертикального аквариума к другому и не могла поверить своим глазам. Люди, застывшие в бесцветной жидкости точь-в-точь как настоящие, вот только они и есть настоящие. Голые, в основном женщины и девушки, замерли в центре своей клетки. Их тела покрывали чудные узоры: цветы, бабочки, разнообразные завитки, что в совокупности создавали целостную картину, изображающую какой-то объект. Аккуратная роспись, по которой заметна рука мастера. Единственным нетронутым участком являлось лишь лицо. Стеклянные, широко раскрытые глаза словно смотрели на тебя и кричали от боли.

– Тебе нравится? – небезучастно спросил мужчина. Сейчас его очи горели неистовым безумием. Он до предела возбуждён, и в физическом плане тоже, судя по затвердевшему члену в штанах, что был заметен невооруженным глазом.

Эрика не могла и слова вымолвить, будто и разучилась говорить вовсе. Но её взгляд продолжал лихорадочно метаться, пока не наткнулся на угловой аквариум гораздо меньшего размера относительно других резервуаров. В нём, словно в огромном облаке из собственных волос, плавала маленькая девочка. С ужасом школьница узнала в ней малютку с фотографии, что видела она ранее в кошельке Аруна. Единственным её отличием от остальных жертв были закрытые глаза и расслабленное лицо. Словно остальных сначала пытали, а потом убили, а её милосердно первым делом отправили на тот свет, а уже позднее осуществили задуманное.

Мужчина проследил за взглядом своей будущей жертвы. Он расплылся в блаженной улыбке, словно девушка смотрела на лучшую его работу, которой он больше всего гордится. Быть может, это и так.

– Значит, тебе понравилась малышка – Лина? Она и правда чудесна. Моя маленькая дочурка останется навсегда красавицей. Жемчужиной моей коллекции. Но ты не подумай, ты тоже очень красивая, невинно красивая и вполне могла бы потеснить её позицию лучшей среди прекрасного, но она моя дочь. Сама понимаешь. Для отцов их дочери всегда самые красивые, ведь она частичка меня.

Школьница перевела взгляд на социопата. Своими речами он её пугал лишь сильнее. Насколько, насколько это надо быть больным, чтобы сделать такое с собственным ребёнком?

– Знаешь, я ведь тружусь, как и вы, – ностальгически заметил Арун, поправив слегка съехавшие с переносицы очки. – Да, вам приходится испытывать сильную, даже, наверное, очень сильную боль, но это же для благого дела?! И я работаю без сна, даже после того, как вы умираете, в течение двух-трёх дней, пока не закончу. Тщательно, словно ювелир с рьяным усердием вырезаю маленькие и тоненькие кусочки кожи, дабы потом запечатлеть настоящее искусство, никем ранее не придуманное. Это ведь прорыв? Неправда ли? Не удивлюсь, если в недалёком будущем появится такое ответвление искусства, названное в мою честь, ведь именно я буду его основоположником.

– Не хочу вас расстраивать, – голос девочки немного подрагивал, и она до последнего сомневалась, стоит ли озвучивать ей свою мысль, – но шрамирование довольно-таки распространённая вещь.

– Глупышка. – Мужчина мотнул отрицательно головой и зажмурил глаза, будто услышал что-то нелепое. – Как ты не видишь пропасти между этим аборигенским обрядом, придуманным чернокожими племенами, и великим, чистым искусством? Мои творения застывают в первоначальном виде, они не обрастают кожей, не портят тем самым их главного свойства. Ведь весь смысл в оголенной плоти.

Эрика больше не могла спокойно слушать его речи, её всю трясло, и теперь не только от страха. Опустив взгляд в пол, она тихо шепнула:

– Больной ублюдок…

Звонкая и болезненная пощечина пришлась по её правой щеке, сильно опалив словно огнём. Она растерянно посмотрела на Аруна, не понимая, то ли он её наказал за то, что она перестала смотреть на его «творения», то ли от того, что услышал не слишком приятное высказывание в свой адрес. В любом случае, она перепугано на него уставилась, не зная, что он выкинет в следующую секунду.

– Нет-нет. – Мужчина огорченно замотал головой. – Как я мог испортить столь замечательный холст.

Он смотрел на маленькую каплю крови, которая выступила в уголке треснувшей губы. Аккуратно, практически не касаясь большим пальцем кожи, социопат смахнул лишнюю жидкость, слегка размазав её около рта. После чего поднёс руку к лицу и слизнул кровь с пальца будто какое-то лакомство.

– Ну что же, думаю, пора начинать, моя хорошая.

Из кармана классических брюк Арун извлёк пару уже наполненных шприцов. Нагнувшись к своей гостье, он скинул колпачок с одного и принялся обкалывать девичье лицо. Иголочка была самая маленькая, вроде для инъекций новорожденным, поэтому Эрика даже и не чувствовала, как она забиралась к ней под кожу и впрыскивала неизвестный жертве аппарат. Как только мужчина закончил со своим нехитрым делом, он подхватил девочку на руки словно пушинку и переместил её на «разделочный» стол.

Любая другая сейчас уже кричала бы, пыталась вырваться, кусаться, но явно не лежала так смирно, как Эрика. Нет, она не была парализована каким-нибудь лекарством. Она просто не видела в этом смысла. Докричаться до соседей не получится, как ты не старайся. Брыкаться? А толку? Она связана по рукам и ногам, он же, напротив, ничем не ограничен. Единственное, что твёрдо решила девочка: чтобы он с ней не делал – она и звука не проронит, дабы не радовать его слух. Ведь он, несомненно, наслаждается этим процессом и всеми вытекающими из него.

Мужчина достал из-под стола кожаные ремни. Не спеша, принявшись напевать незамысловатый мотивчик, он закрепил несколько на уровне ног. Затем, вернувшись к верхней части туловища, развязал руки своей жертвы и, не давая ей и секунды осмотреться по сторонам в поиске опасных предметов в своей зоне досягаемости, он бесцеремонно стянул с неё толстовку, а затем и майку, и бюстгальтер в придачу. Эрика рефлекторно захотела прикрыться, но Арун грубо завел её руки над головой и в ход снова пошли ремни.

Он снова переместился к ногам. Расстегнув джинсы, он осторожно их стянул их до уровня коленей, затем и нижнее бельё девушки. Расстегнув ремень на одной ноге, он стянул мешающую одежду, затем застегнул его обратно. То же самое он проделал и со второй ногой.

Теперь школьница лежала, не прикрытая от заинтересованного взора мужчины, абсолютно голая. Его взгляд блуждал по её телу, и с каждой секундой ей становилось лишь стыднее. Пожалуй, это худшая из моральных пыток. Пусть лучше сразу убьет. Почему она обязана проходить через это?

Социопат положил руку на её ножку и медленно провёл до живота, слегка поглаживая бархатистую кожу пальцами. Он был доволен. Это было не сложно понять по выражению его лица. Увиденное явно радовало его глаз.

– Думаю, начнем с бедра. Ты не против? Это моя любимая часть тела. Тем более, у тебя такие аккуратные ножки. Загляденье.

Взяв со специальной подставки скальпель, он склонился ближе к телу. Тонко, практически невесомо провёл остро заточенным лезвием по коже. Эрика чувствовала, что он ей что-то там делает, но прямо-таки боли она не ощущала. Внезапно место, вокруг которого орудовал мужчина, пронзило острое и весьма болезненное ощущение, от которого захотелось нахмуриться, скорчив гримасу, но, к удивлению девочки, мышцы лица не слушались. Будто их парализовало.

Арун выпрямился в полный рост и поднёс к лицу жертвы окровавленную полоску кожи, показывая ей тем самым, что начало положено.

========== Глава XXIII – “Долгожданное признание Эрики” ==========

Тихо подпевая незамысловатый мотивчик, мужчина ловко орудовал скальпелем, осторожно отрезая по миллиметру кожи. Закончив со второй частью рисунка, он отстранился, выпрямившись в полный рост. Уже прошло практически два часа – лёгкая усталость появилась в теле.

– Как это иронично, – безразличный холодный голос обжёг нутро жертвы. Садист даже и не думает посочувствовать ребёнку, над которым уже битый час измывался, в нём словно вымерло всё человеческое. Арун не слишком аккуратно похлопал марлевым компрессом по оголённым ранкам, тем самым убрав обильно выступившую кровь, но не успел он и кисти отвести от своего шедевра, как тёмно-алая жидкость снова принялась интенсивно сочиться из порезов. С отсутствующим видом он продолжал негромко говорить, вроде Эрике, но в тот же момент и не ей: – Древо жизни на мёртвой девочке.

Школьница пыталась разглядеть лицо мучителя, вот только слёзы плотной стеной застилали и без того туманный взор, оставляя довольствоваться лишь невнятными силуэтами. Изнутри она кусала до крови щёки, губы, чувствуя на кончике языка металлический привкус и притуплённую боль.

Внезапно заиграла стандартная мелодия звонка, присутствующая на любом мобильном телефоне. С каждой секундой звук лишь усиливался, и теперь было ясно, что смартфон активно вибрирует и мигает в правом кармане штанов социопата. Динамик буквально разрывается, сотрясая громким звуком комнату. А для девочки эта сирена – словно свет в конце туннеля, спасительный круг в морской пучине.

Не спеша вытерев руки, мужчина, не теряя своего безмятежного выражения лица, достал мобильный.

– Надо же, твой братишка звонит, – с улыбкой произнёс Арун. – Ты же говорила, что братик не знает, куда ты направилась… Неужели ты меня обманула? Хотя нет. Ты – славная девочка. Ведь так? – в последней фразе сквозила откровенная угроза, и глаза соседа больше не искрились прежним добродушием.

Телефон так же внезапно, как начал звонить, затих. Комната в свою очередь погрузилась в тишину.

Эрика, прилагая усилия, слабо замотала головой, тем самым отметая параноидальные идеи мучителя. Однако прежде чем мужчина смог отреагировать на её жест, телефон снова зазвонил. И опять всё тот же абонент его настойчиво желает услышать.

– Что ж… я оставлю тебя ненадолго.

Как только Арун покинул свою пыточную комнату, он прошёл немного по коридору и таки ответил на звонок, плавно поднеся устройство к щеке.

– Чем обязан столь непривычному вниманию? – как можно искренне сыграл удивление мужчина.

– «Давай без этого театра, – грубо осёк низкий мужской голос. – Я знаю, что Эрика у тебя».

– Что? У меня? Не понимаю, о чём ты говоришь. Она должна была сегодня ко мне зайти?

– «У неё жучок под этикеткой на джинсах. Я отследил твои банковские операции и знаю, что ты приобрёл квартиру под своей и используешь её для своих грязных делишек».

Воцарила тишина. Ран кинул козырную карту и теперь ждал реакции, а социопат в свою очередь судорожно перебирал в голове пути отхода.

– Как же я не подумал, что ты и такими вещами баловать можешь, – отстранённо произнёс Арун, словно на него сейчас снизошло озарение.

– «Отдай Эрику, и я пока не буду никаких действий предпринимать в твою сторону…»

Мужчина снова не торопился что-либо отвечать. Он аналитик и стратег. Любит долго вынашивать планы, всё тщательно, до мелочей продумывать, прежде чем действовать. А с этой девчонкой получилось всё как-то спонтанно. Недооценил её брата, ухватившись за первую возможность, и теперь оказался в довольно сложной ситуации. Конечно, он может не бояться, что сейчас к нему нагрянет полиция, ведь у мальчишки на него ничего нет и, как следствие, предъявить в участке ему нечего, а значит, и ордена при всём желании на одних только косвенных домыслах никто получить не сможет. Вот только снова недооценивать Рана – глупо. Он вполне может со своими друзьями пойти на уголовное дело, а точнее – на незаконное проникновение. Вне всякого сомнения, прежде чем они доберутся до его мастерской, Арун успеет отправить девчонку на тот свет. Но смысл? Ведь его задача заключается не в каком-то там примитивном убийстве… Он человек искусства, а не убийца! Да, есть кое-какие жертвы во благо красоты, но как же без них? Это само собой разумеющееся в по-своему благородном деле. Многие основоположники и открыватели в своё время были монстрами в обществе непонимающего их люда. Это некий своеобразный ритуал, через который должен пройти каждый великий человек.

Будто бы ему так уж нравится убивать невинных девочек и нежных женщин. Вот только если не он, то кто? Сколько лет ждать, когда родится ещё один просвящённый, что увидит мир его глазами? Поэтому ему ничего не остаётся, кроме как принять свою участь, пусть даже монстра – в глазах других.

– Хорошо. Но возврат будет происходить по моим правилам. Мне нужно время… Я тебе перезвоню через три часа.

Теперь пауза была со стороны второго собеседника, но длилась она куда короче, наконец, прозвучал короткий ответ:

– «Хорошо».

***

Постепенно раскрыв светло-карие глаза, девочка упёрлась взглядом в белый потолок. Знакомый потолок. Руки скользили по простыне и пододеяльнику, узнавая кожей привычный материал постельного белья. Вне всякого сомнения – она в своей комнате. На ней надета её любимая пижама с цыплятами, и теперь казалось, что то похищение, устроенное Аруном, – всего лишь сон. Кошмар, который запомнился на удивление хорошо.

Справа кто-то тихо сопел. Тёплое дыхание доносилось до щеки школьницы.

Осторожно повернув голову, Эрика оказалась лицом к лицу со своим братом. Их носы разделяли какие-то пара сантиметров, и при желании она легко могла сократить это расстояние. Ведь ей этого и хотелось. Пока он спит, подарить ему лёгкий, невесомый поцелуй, про который он по пробуждению и не узнает.

Залюбовавшись красивым лицом, школьница и не сразу поняла, что Ран раскрыл свои чёрные очи и теперь смотрит на неё. Смотрит устало. С ноткой недовольства. Но всё равно его взгляд манит, отчего девочка просто ничего не может с собой подделать. Неожиданно поддаётся вперёд и робко целует брата в губы. А он и не пытается углубить поцелуй. Ждёт. Ждёт, когда она отстранится, и щёки её зальёт алым цветом.

– Глупый ребёнок, – раздражённо бросил юноша, как только девочка отпрянула и закрыла своё лицо ладошками, осознав, что только что сделала.

Эрика попыталась перекатиться на другой бок, но почувствовала резкую боль в области бедра. От неожиданности она тихо пискнула. Парень в свою очередь незамедлительно грубовато, явно не рассчитав силы, дёрнул её за плечо, чтобы она улеглась обратно на спину.

– Дурочка… что ты помнишь последнее?

Ошарашено взглянув на брата, Эрика на мгновение забыла, как дышать. «Значит, всё это было взаправду? Никакой это не сон?» – единственная мысль, что билась сейчас в её голове. Ран не торопил её. Терпеливо ожидая, когда она сама придёт в себя. Нашёл он её дома в коридорчике с перевязанной ногой, абсолютно голую, прикрытую лишь тонкой простынёй. Сказать, что он был зол – ничего не сказать. Он был в ярости. Он не знал, что аморальный урод делал с его сестрой, и боялся даже предполагать.

– Я не знаю, – практически неслышно произнесла девочка хриплым голосом. Ран тут же поднялся с постели и уже через мгновение вернулся со стаканом воды. Хоть школьница и отпила чуть больше половины жидкости, но больше ничего говорить не собиралась. Да и что говорить? Последнее воспоминание было крайне размазанным. Вот ему позвонил Ран, потом ещё кто-то, и он вышел. Долго его не было. Не меньше часа. А когда вернулся, в его руках находился какой-то шприц, содержимое которого он вколол прямиком в артерию на шее. Воспоминания на этом моменте блекнут, совсем. Больше ничего она не могла припомнить, как бы ни старалась.

Ран стоял и внимательно смотрел на неё. Заботливый взгляд и искренне тёплый. А может, ей лишь кажется? Ведь у влюблённого человека нет правдивой картинки. Он видит всё иначе. В том свете, в котором желает.

Все эти страшные события подорвали самоконтроль Эрики. И теперь её чувства как на ладони, а действия импульсивны, мотивированны по большей части эмоциями. Слова слетели с пухлых губ вовсе не робко, а скорее наоборот: решительно и храбро:

– Я люблю тебя.

– Извини, – отведя взгляд, несмело произнёс юноша. – Думаю, тебе стоит обратить своё внимание на другого. Я твой брат и им останусь.

========== Эпилог ==========

Спустя три года

– Я тебе говорю, заказчику именно этот концепт нужно презентовать. Зачем я, по-твоему, его три дня в спешке разрабатывал? Конечно, я всё тщательно проанализировал… не один раз, – раздражённо уверял молодой мужчина, заливая кипятком очередную кружку кофе. Сутки без сна давали о себе знать в виде пустяковой возбудимости на любые раздражители и, как следствие, мгновенной взрывной реакции на них. Если бы с ним сейчас говорил не руководитель проекта, а какой-то знакомый приятель, он давно бы послал недоразвитого, что уже битый час ему названивает, никак не понимая очевидного. Каждый раз заваливая всё новыми не менее глупыми вопросами.

«Хорошо, я перезвоню, если появятся ещё какие-нибудь вопросы».

Ран чуть зубами не заскрипел от негодования, но покорно нажал на кнопку сброса и убрал телефон в карман спортивных штанов, всеми силами борясь с желанием выкинуть в окно единственное средство связи с раздражающим человеком. Именно сейчас он нуждается в деньгах, как в воздухе, тем более сумма, оговорённая по окончанию проекта, совсем не маленькая. Подобными деньгами раскидываются разве лишь дураки. Однако он не глупец, поэтому и терпит все невзгоды, грея подломленную психику мыслями о возможностях, которые перед ним раскроются после того, как ему оплатят его тяжёлый труд.

Годы шли, а молодой мужчина всё ещё перебивался разными подработками, не желая работать на какого-нибудь дяденьку, а всё свободное время тратил на деятельность в музыкальной группе и слежку за его светловолосым соседом. Арун даже и не подумал переехать. Ходит самодовольный лис – улыбочки давит, да еду время от времени заносить пытается с самым невинным видом. Моментами казалось, что у него совсем крыша поехала, уж больно походило на раздвоение личности. Как-то слишком искренней казалась его забота. Каким бы блестящим актёрским мастерством он не обладал, но тут игрой не попахивало и близко. А может, оно так и есть? Сбрендил психопат окончательно из-за своего необычного хобби.

В дверной звонок позвонили, отчего замученный работник, на лице которого красовалась трёхдневная колючая щетина, не спеша пошаркал тапочками в коридор. Он нисколько не удивился, увидев на пороге длинноволосого блондина, который облокотился на перила в весьма привлекательной позе. Откинув длинные платиновые пряди за спину, красавец выпрямился и встал в полный рост. Но ему показалось данное появление не слишком эффектным, поэтому притулившись ягодицами к перилам, мужчина убрал руки в карманы штанов, после чего подтянул правую ногу и прижал пятку лакированной туфли к низу одного из металлических прутьев ограждения. Он посмотрел на друга сквозь полуприкрытые веки.

Сколько же пафоса было в его позе, взгляде. Всё прямо-таки искрилось гламуром. Неимоверно раздражающим сейчас гламуром.

– Я только прилетел с модного показа… Знаешь, как умотался ходить сначала по этому здоровенному подиуму, а потом ещё и по самолётам прыгать? Три пересадки. Моя жизнь стала такой сложной, – устало произнёс Ён, но в его голосе проскальзывали явные нотки хвастовства.

– Мне сейчас не до тебя, – довольно грубо сказал Ран, уже собираясь закрыть дверь, но приятель вдруг неожиданно спохватился, уцепившись тонкими пальцами за ручку.

– Я с аэропорта сразу к тебе! Ты осознаёшь, как ты мне дорог?!

– Твой дом снова окружила толпа обманутых бывших? – безэмоционально спросил мужчина, заранее зная ответ. – Не хрен сразу с десятью встречаться, грёбаный Казанова.

Однако спорить не было желания, да и времени тоже. Оставив дверь распахнутой, временный работник молча подхватил с тумбочки чашку с кофе и направился к двери своей комнаты.

Вместе с тем, как закрылась входная дверь, открылась дверь ванной. В коридор к мужчинам выпорхнула невысокая девушка, на бедре которой красовался рисунок круглого дерева, или, по крайней мере, создавалась такое впечатление из-за разросшихся корней полукругом в противовес раскинувшимся ветвям. На ней было надето лишь нижнее бельё и коротенькая маечка, а на голове – полотенце, которое она придерживала обеими руками.

Явно не робея под взглядами, девушка выразительно посмотрела на хозяина квартиры, буквально пронзила его взглядом и не спеша прошла мимо, аппетитно виляя попой. Ничего не скажешь, а девочка выросла в весьма привлекательную особу.

Пришёл в себя замотанный труженик не сразу. А лишь после того, как соблазнительная фигура девушки скрылась в глубинах своей комнаты, и то пришёл не по собственной воле, а оттого, что нечаянно пролил на ногу кипяток.

Зашипев как раненный хищник, мужчина попытался поскорее отстранить ткань штанов от кожи, но это уже мало чем помогло.

– Узнаю старую добрую школу Рана, – весело хохотнул Ён, после чего окинул приятеля взглядом. – А я-то думаю, чего ты теперь ходишь по дому в штанах и футболке. Так ты, оказывается, боишься плотоядных взглядов младшей сестрички.

Однако парень его не слушал, а быстрым шагом направился к комнате Эрики. Резко распахнув дверь, кинул на неё раздражённый взгляд.

– Ты какого хрена сказала родителям, что это я тебе разрешил сделать шрамирование?

– А что мне им надо было рассказать, как меня пытался маньяк умучить? – равнодушно отозвалась студентка. Совершенно не смущаясь взгляда брата, а скорее наоборот, распаляясь под ним, она сушила волосы феном.

– Не фиг на меня переводить стрелки, чтобы только я получал шишки. Ты сама к нему пошла и на свою задницу приключения нашла.

Девушка молча смотрела на брата через отражение в зеркале. Внимательно и даже нагло. Так обычно смотрят мужчины, когда раздевают привлекательных барышень взглядом. И не пройди Ран такую школу жизни в своём бурном юношестве, то вполне мог бы смутиться. Вот только своей недальновидной игрой в гляделки он лишь усугубил ситуацию.

Не спеша, словно боясь спугнуть добычу, Эрика развернулась к брату. Случайно, а может, и нет, с правого плеча соскользнула лямка маячки, тем самым сильнее оголив область декольте, куда сразу метнулся взгляд Рана. Аппетитные виды сразу же произвели нужный эффект, позволив студентке довольно оперативно приблизиться к загипнотизированному мужчине, что встал как вкопанный на пороге комнаты. Вот только он заметил, как сестричка предвкушающе облизнула губы. Наваждение как рукой сняло, и теперь в голове билась лишь одна мысль: нужно в срочном порядке драпать.

Внезапно девушка буквально бросилась на свою добычу, однако та оказалась проворнее – ловко извернувшись, Ран схватил тоненькое запястье и несильно завёл руку за спину, но при этом ощутимо для хрупкого женского тела. Толкнув Эрику к кровати, проследил взглядом за её падением грудью на мягкую поверхность, попой к верху, от соблазнительных видов которой взгляд тоже было оторвать нелегко, после чего выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь. На всякий случай, он подпёр дверь ногой и только тогда смог себе позволить устало прислониться лбом к холодной деревянной поверхности.

С каждым днём сопротивляться всё сложнее, и это противодействие не на шутку изматывает, как в физическом, так и в моральном плане. Изнемождённо выдохнув, мужчина тихо произнёс с еле заметной улыбкой, застывшей в уголках губ:

– Засранка.