Текст книги "Человек без лица"

Автор книги: Nogaulitki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ты думаешь только о члене! Вот скажи, вы все такие?

– Мы – это мужчины?

– Они самые.

– Нет. Честно – не все. Просто пока мы не встречаем "ту единственную", мы не особо озабочены отношениями. Хотя ты сама это знаешь. И судя по тому, как ты возмущаешься, ваш "только секс" тебя не очень устраивает? – сделал выводы он, откидываясь на кровать.

Я сидела на полу, спиной оперевшись о ножку постели.

– Не знаю, просто... – я никак не могла понять, как лучше выстроить предложение.

– Эй, я же твой друг, – сказал парень, вновь принимая сидячее положение, – ты можешь мне рассказать абсолютно все.

– Да не знаю я, что рассказать. Просто иногда мне кажется, что эти отношения... странные. Они будто опустошают меня, – проговорила я и отвернулась.

Несколько минут Самир молчал, потом прочистил горло и тихо сказал:

– Знаешь, если тебя что-то не устраивает, ты не обязана это терпеть. И ты достойна куда большего, чем она тебе дает. Честно сказать, я... не в восторге от всей этой истории. Нет, если бы мне красивая и сексуальная девушка предложила самый горячий секс в моей жизни, не требуя при этом каких-то обязательств, я был бы счастлив. Но...

– Что "но"? – спросила я, как только парень задумался и сделал паузу.

– Это только если я не испытывал бы к ней никаких чувств.

– Эм... Ты считаешь, что у меня к ней чувства?

– Девочка моя, ты еще глупее, чем я думал, если ты считаешь иначе, – резюмировал парень, – по-моему, это очевидно.

– Но... – я растерянно смотрела в пол, – черт, я же даже не знаю о ней ничего. Как можно влюбиться в то, чего не знаешь? Может, она по выходным животных мучает? Или носит леопардовые лосины?

– Это так ужасно? – засмеялся парень.

– Лосины? Леопардовые? Это просто уничтожение либидо.

– Но тем не менее, что-то ты к ней чувствуешь? – уже серьезным голосом спросил он.

– Это сложно. Иногда я ее почти ненавижу. Ее эту наглую ухмылку, эти высокомерные высказывания... Но я знаю, что я всегда жду, когда она позвонит.

– Но стоит ли это все душевных терзаний?

– Меньше пафоса, Самир, – усмехнулась я, услышав от него нехарактерные и непривычные слова.

– Ладно, надо ли оно тебе вообще? – улыбнулся он. – Я имею в виду, может, просто лучше найти хорошую девушку, которая ответит тебе взаимностью?

– Да уж, – хмыкнула я, – говоришь так, словно это так просто. Будто где-то устраивают распродажи хороших девушек, которые ответят мне взаимностью.

– Но ты даже не ищешь. Ты понимаешь, что эти отношения ненормальны, но ничего не делаешь, чтобы что-то изменить.

– Знаешь, кто-то отношения между женщинами считает ненормальными. Так что понятие "нормальности" очень относительно, – заметила я, допивая бутылку и открывая следующую.

– С этим трудно спорить. Просто... Ты немного изменилась, – неуверенно заметил парень.

– В самом деле?

– Да. Ты стала... жестче, что ли. Более сурова... Как-то так. То есть ты уже не та простушка, которой я объяснял, как правильно рисовать логотипы и в чем их отличия для разных сфер деятельности компаний.

– С тех пор прошло пять лет! Конечно я изменилась.

– Нет, ты оставалась довольно милой и до недавнего времени. Но когда ты связалась с ней... Мне кажется, она как-то странно действует на тебя, – поделился парень довольно грустным голосом.

– Не знаю. Может, ты прав. В любом случае, я уже давно раздумываю над тем, что надо что-то менять. Я имею в виду наши с ней недоотношения.

– О, правда? И что же?

– Я пока не буду посвящать тебя в детали, но, поверь мне, что-то это изменит. Только не ясно еще, в какую сторону.

Я была благодарна Самиру, что он не стал допытываться, что же я там задумала. Не потому, что ему было не интересно, а потому, что он знал, что я сама все расскажу, когда буду готова.

Она позвонила через три дня. Была середина недели, и я знала, что она позвонит. Но я решила, что пора добавить в игру своих правил, поэтому, когда я зашла к ней в квартиру, я была сдержана и мало эмоциональна. Она сразу поняла, что что-то не так. Даже не начала снимать с меня одежду и не стала раздеваться сама. Встала напротив и сложила руки на груди.

– Что? – поднимает бровь, смотрит так, будто я ребенок, и ее вызывают в школу из-за меня.

И я совершенно не знаю, как закончится наш разговор. Я догадываюсь, но я не знаю. И мне страшно. Страшно, что мои догадки оправдаются. И все будет кончено.

– У меня есть условие, – говорю твердо, а у самой ладони потеют.

– У тебя? – хмыкает и насмешливо поднимает бровь.

Какая же сука. Красивая, но невероятная сука. Одним жестом, интонацией умудряется напомнить, где чье место. Ненавижу ее за это. И черт бы побрал тот клуб, где я ее встретила.

– Да, – стою на своем, а в голове уже шумит. Не понимаю, почему она так действует на меня. Может, лучше было сначала потрахаться? А то вышвырнет, и никакого прощального секса.

– А ты смешная. Ну, давай, мне даже интересно, – опирается спиной о стену и с вызовом смотрит. Типа "попробуй, рискни".

– Сходи со мной на ужин.

– Что? – резко выдыхает, улыбаясь. – Я же тебе говорила – никаких свиданий, никаких встреч, никаких "провести вместе время".

– Это не свидание, – я не собираюсь отступать так быстро, – просто ужин, где мы будем разговаривать.

– Зачем тебе это? Что за чушь?

– Хочу узнать поближе ту, с кем сплю уже полгода.

– О, ты не единственная, кто этого хочет.

Говорит так просто, будто это само собой разумеющиеся вещи. Неприятно, но виду не подаю. Знаю же, что я не одна у нее. Для таких, как она, найти кого-то не проблема. И она не создает лишних балластов в виде отношений или привязанности.

– Знаю. Так что?

– Нет, – хмыкает, пожимая плечами, – даже не надейся.

– Тогда... – собираюсь с духом, и иду до конца, – мы больше не будем спать. Я уйду и... – что я хочу сказать? Уйду и не вернусь? Будто мы разводимся. – В общем, я не буду больше приходить.

– Пожалуйста. Твое дело. Непонятно, кого ты больше этим хочешь напугать, – говорит не задумываясь, легко. Нет, мне непонятно не это, а на что я рассчитывала.

– Ладно, – киваю, разворачиваюсь и выхожу. Дверь тут же закрывается.

Сижу в машине, а самой хочется вернуться, сказать, что «забыли», и снова все по кругу. Зато с ней. Да, никаких перспектив, никакого будущего, но зато ее губы, ее запах, ее кожа.

Нет. Так не может продолжаться. Ей нужен только секс, а мне нужно немного больше. Ведь я не просила ее быть со мной, не просила бросить всех тех, кто еще ее трахает, просто ужин. Просто разговор. Но даже этого она не может мне дать.

Но, может, оно и к лучшему. Сама уйти я все равно бы не смогла. А она может. Причем легко и даже не задумается.

4

Самир ворчал, что я стала медленнее работать, что я невнимательна и рассеянна. Я не могла объяснить ему всего, только обещала, что исправлюсь.

Он предлагал куда-нибудь сходить, развеяться, съездить отдохнуть на выходные, но я отказывалась, ссылаясь на занятость. Я знала, что он не верил. Он всегда знал все до того, как я ему что-то говорила. Может, поэтому мы так легко с ним и поладили. Сначала как коллеги, а потом и как друзья.

Она не позвонила ни разу за две недели. А я чуть ли не силком заставляла себя убирать телефон подальше, и, зарываясь головой под подушку, засыпать.

А просыпалась я без ощущения, что вообще спала. На автомате вставала на работу, хотя в голове была только эта чертова сука, которая привязала меня, как собаку. Хотя она не делала ничего для этого.

Я не из тех, кто влюбляется в глаза или голос. Я не из тех, кто может довериться человеку, зная его неделю. Я не из тех, кто тешит себя мечтами о любви «раз и навсегда». Поэтому я вообще не понимала, как она пробралась в мое подсознание, в мой разум и мою жизнь, прочно осев там.

Более того, я, как чертов мазохист, гадала, кто развлекает ее вместо меня. Под кем она стонет и потеет. Кто сжимает ее в своих объятьях, и кто приезжает к ней среди ночи, просто потому что она позвонила. Мне было не по себе от этих мыслей, но они упорно не хотели покидать мою голову. Так, в виде зомби я и жила. Или, скорее сказать, существовала? Так же называется процесс жизнедеятельности без каких-либо эмоций?

Я пыталась заставить себя если не забыть, то хотя бы на какое-то время выкинуть ее из своей тупой башки. Доходило до такого бреда, что меня начала раздражать коллега, только потому, что ее тоже звали Ира и она была блондинкой. Я вела себя как настоящая идиотка, и я была в полной заднице.

Она позвонила в пятницу. Почти три недели прошло с нашей последней встречи. И я чуть не упала со стула, сидя на работе, когда увидела ее имя на телефоне. Дрожащими руками я схватила трубку и прочистила горло. Помедлив пару секунд, я ответила:

– Алло?

– Где ты хочешь поужинать? – с явным недовольством в голосе, без приветствия сказала она.

– О. Ты серьезно? – даже если бы она сказала, что не собирается идти мне навстречу, и просто предложила к ней приехать, я бы согласилась. Я слабая и безвольная. Лишь она может руководить мной, как марионеткой. И она знает это.

– Слушай, не собираюсь извиняться или уговаривать тебя, ладно? Второй раз я тоже предлагать не буду. Я согласна на твое... В общем, где?

– Есть один ресторан, в центре, у моста. Там рядом салон красоты или что-то в этом роде.

– Ладно. Там, в восемь. Сегодня.

– Я могу за тобой заехать, – предложила я.

– Доберусь, – фыркнула она и отключилась.

Я минут пять еще молча смотрела на телефон, не веря тому, что только что произошло. Она действительно позвонила? И согласилась? Что с ней там произошло за это время?

На всякий случай я решила проверить. Вот, входящий. От нее. Значит, не привиделось. Я была рада и очень взволнована. Надо было еще успеть заехать домой.

В восемь я была за столиком. Я раздумывала, стоит ли поддаться традициям, и припереть ей букет, но потом вспомнила, с кем именно у меня встреча, поэтому, скорее, она мне этот же букет в задницу и засунет. Я ждала ее, потирая ладони, потому что мои руки дрожали.

Она пришла в десять минут девятого. На ней были обтягивающие джинсы и легкая кофта. Вечером было уже прохладно, поэтому зря я надеялась на развратную майку, сквозь которую было бы видно половину ее тела. Но я поняла, что она специально выбрала самую обычную одежду, чтобы подчеркнуть, что у нас не свидание.

– Привет, – чуть улыбаюсь, потому что осознаю, что я действительно рада ее видеть.

– Здоровались, – чуть ли не сквозь зубы. Понимаю, что она не счастлива от того, что ей пришлось согласиться. Ведь все условия выставляет она. Я, наверное, первая, кто рискнул выдвинуть свои требования. Интересно, почему она согласилась? Сомневаюсь, что закончились потенциальные любовники. Почему тогда?

– Что закажешь? – поинтересовалась я, разглядывая меню.

– Что угодно.

– Ладно, – я позвала официанта и заказала пару салатов и горячее нам обеим.

– Ну, и в чем была необходимость этого ужина? – лениво спрашивает она, оглядывая других посетителей.

– Чтобы поговорить, – пожимаю плечами. Понимаю, что разговор будет не самым легким. Она совершенно не собирается идти на контакт и откровенничать.

– Зачем?

– Ну, знаешь, люди иногда общаются. Язык для этого и предназначен, – говорю без какого-либо намека на пошлость, но тут же понимаю, что она сейчас выдаст что-то едкое.

– Твой язык мне нужен не для общения, – ухмыляется и берет стакан воды.

– Предсказуемо, – парирую, – расскажи мне о себе.

Смотрит так, будто я попросила решить какую-то задачу из высшей математики.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, чем ты занимаешься, увлекаешься, что любишь? – как могу, пытаюсь выдавить из нее хоть слово.

– Ты знаешь, что я люблю, – опять ухмылка.

– Я не об этом.

– Тогда не знаю, что тебе рассказать, – откидывается на спинку стула и смотрит в глаза. Пронзительно, будто что-то знает про меня.

– Ладно. Сколько тебе лет?

– Двадцать девять.

– Ты... работаешь?

– Да.

– Отлично, кем? – я удивлена. Что это за работа, которая ей позволяет постоянно кутить и трахаться?

– Следующий вопрос.

– Поняла, – выдыхаю, чувствую себя прокурором, – у тебя есть семья?

– Следующий, – качает головой.

– Как сложно, – я нервничаю все больше, – у тебя... были отношения? – спрашиваю неожиданно даже для самой себя.

– Да, – отвечает после паузы.

– С кем? – радуюсь, что нашла ниточку, за которую можно потянуть. Но она быстро уничтожает это еще в самом зачатке.

– Не твое дело, – огрызается, глаза холодные, злые.

– Ладно... Какая... твоя любимая книга? – совершенно не знаю, о чем спрашивать. Не думала, что это будет в форме допроса.

– "Маленький принц".

Я опять удивляюсь. Экзюпери? Трогательный роман? Ее любимая книга? Что, серьезно?

– Фильм? – анкетные вопросы тоже неплохо.

– "Форрест Гамп", – отвечает, слегка улыбаясь. Смотрит куда-то в сторону, будто вспоминая о чем-то хорошем. Наконец-то, бинго.

– "Форрест Гамп"? Обожаю этот фильм, – искренне улыбаюсь я, – Том Хэнкс был поистине великолепен. Я полфильма чуть не рыдала. Когда эта сука от него ушла – особенно.

– Тут соглашусь. Это было сурово. Искренняя любовь никогда не ценится.

– Так уж и никогда? – понимаю, что нашлось что-то общее. И, может, хоть немного врата ее души приоткроются.

– Этот фильм напоминает мне, что... ты можешь быть богатым или бедным, умным или глупым, но пока ты любишь – ты слаб.

– Ты точно внимательно смотрела фильм? – улыбаюсь, наклонив голову и добиваюсь улыбки в ответ.

– Поверь, очень внимательно.

– Не знаю, мне кажется, любить – это прекрасно, – мое заявление звучит так, будто я нас обеих пытаюсь в этом убедить.

– Значит, тебя не бросали. Или не предавали. Обычно после этого все перестают считать любовь прекрасной, – недобро усмехается.

– Да нет, – пожимаю плечами, – меня бросали. И даже изменяли. Я просто... стала разборчивее.

– Или осталась дурой, – безапелляционно, грубо, но искренне.

– Скорее, просто оптимист, – стараюсь не реагировать на злые слова, потому что знаю, кусается она всегда. Также понимаю, что девочку кто-то обидел. Как банально. И что теперь, всю жизнь никому не доверять? Интересно, девушка это или парень? Какой она была до этого? Простой и веселой? Или она всегда была такой сукой? Вряд ли.

Когда нам принесли еду, мы разговаривали о фильмах и книгах. Это было безопасно. По крайней мере, для нее.

За это время мы сказали друг другу больше слов, чем за полгода, что трахались. Я слушала ее, отмечая в ней все до самой крошечной мелочи. Начиная от движения бровей и глазных яблок, до того, как менялся ее взгляд, в зависимости от эмоций, или как приподнимались уголки губ.

Когда с едой было покончено, она вновь откинулась на стул и посмотрела на меня. Снова холодный, чужой взгляд.

– Теперь мы можем поехать и заняться тем, что нравится мне? – выделив интонацией последнее слово, намекает, что для нее это была чуть ли не пытка. Но она выполнила свою часть сделки.

– Да, – киваю, а сама понимаю, что вляпалась еще больше.

Как только мы оказываемся у нее в квартире, резко разворачивается и целует меня. Как всегда грубо, глубоко и влажно. Ее язык знает каждый миллиметр моего рта, и она в курсе, что я будто плавлюсь от этого. Поэтому я даже сквозь поцелуй чувствую ее ублюдскую ухмылку.

Парой движений расстегивает свои джинсы и засовывает туда мою руку. Она уже влажная. Даже очень. А я удивляюсь, как можно так быстро намокнуть, ведь мы только что зашли. Сомневаюсь, что у нее, как и у меня, было трехнедельное воздержание.

Ее пальцы уже давно в моих волосах и она сжимает пряди до боли. Мстит, что ей пришлось согласиться поужинать со мной?

Только я собираюсь войти в нее, как она останавливает мою руку и вытаскивает ее из своих штанов. Отстраняюсь и непонимающе смотрю на нее, не моргая. Разве она не этого хотела? Она снова ухмыляется, берет меня за руку и ведет в спальню.

Здесь все также, как было три недели назад. У нее есть еще две комнаты, но моя нога ни разу не переступала порог дальше этой.

Усаживает меня в кресло, что напротив кровати. Тупейшая расстановка мебели, честно. Не знаю, на кой хер тут нужно кресло.

Сама подходит к изножью кровати и поворачивается ко мне лицом. Смотрит так, будто что-то задумала.

– Не вставай, – говорит твердо, даже приказывает.

Я послушно остаюсь в кресле и наблюдаю. Ни хрена не понятно, но интересно, что она решила устроить.

Медленно снимает с себя верх, потом стягивает джинсы. Остается в нижнем белье. Смотрит прямо в глаза, знает, что хочу ее, сука.

Легко расстегивает бюстгальтер и кидает его в сторону. Подходит ко мне. Вижу, что ее соски твердые и напряженные. Она возбуждена не меньше. Встает между моих ног и кладет руки мне на плечи. Прижимаюсь к ее коже, целую живот. Ее хочется целовать. У нее невероятно приятный запах. Ни духов, ни туалетной воды, а ее самой.

Через пару минут она отталкивает меня и вновь возвращается к кровати. Садится, продолжая меня гипнотизировать, и, стянув с себя последнюю часть гардероба, раздвигает ноги. Она абсолютно голая, сидит и, ничего не стесняясь, смотрит на меня. Чего она добивается? Что делает?

Засовывает один палец в рот, облизывает его и опускает руку. Проводит между ног, чуть надавливая, и я слышу первый стон. Все мои чувства обострены. Я слушаю, наблюдаю и вдыхаю запахи. Мне хочется прикоснуться к ней, но я не могу. Остается лишь облизывать губы и ждать, когда она позволит мне подойти. Я не знаю, как она мной управляет, но я бы ей премию дала за эту дрессировку.

Продолжает ласкать себя, не отрывая взгляда от моих голодных глаз. Я еле сижу на месте.

Когда она входит в себя, мы выдыхаем одновременно. Движения плавные, но глубокие. У меня уже гудит в голове и я готова повторить за ней же, если только это снимет то напряжение, что у меня между ног. Но у меня никогда не хватит на такое смелости. Я не как она. Я так не умею. Никогда не умела.

Ее глаза уже прикрыты, а по звукам, что слетают с ее рта, я понимаю, что она скоро кончит. Без моей помощи. Это даже обидно, но глаз я оторвать не могу.

И вот еще несколько минут, и, выгнув спину, она облегченно выдыхает, несколько раз содрогнувшись.

Выпрямляется и смотрит на меня. Я молчу.

– Думаю, сегодня ты мне не понадобишься, – говорит с этой блядской ухмылкой, а я приложить ее о стену хочу. Головой. И еще трахнуть. Но врезать – больше.

И я не нахожу ничего лучше, как хмыкнуть, и встать с кресла, бросив по дороге к прихожей:

– Чертова сука.

Она издевается надо мной. Но я не понимаю, почему. Наказывает за то, что я пыталась узнать ее получше? Или за то, что выдвинула условие? Или за то, что она его приняла?

Когда я захожу домой, мне приходит от нее сообщение.

"В пятницу в девять. У меня".

Я поражаюсь ее наглости, но знаю, что поеду.

Мой босс и друг по совместительству угомонился, когда я сдала ему проект, который очень понравился заказчикам. Мы сидели в офисном кафетерии, и он делился своими планами на пятничный вечер.

Я слушала его в пол уха, потому что думала о своем вечере. Она снова все сделает сама или это просто было показательное выступление, чтобы я не забывала, кто я, а кто она?

– Через три недели будет открытие нового клуба, и мы должны будем пойти! – восхищенно сказал Самир, когда я посмотрела на него, сделав вид, что внимательно слушала все то, что он говорил до этого.

– Почему "мы"? Тебе надо, ты и иди. Я не рискую больше бродить по клубам. Я еще с тем разом разобраться не могу, – не поддержала я его инициативу.

– Да ладно, это будет самая крутая вечеринка за последние... – глаза Самира возбужденно расширились, – не знаю, несколько лет! Там будут только самые сливки общества! "Золотая молодежь"!

– Тогда зачем туда собрался ты? – сделав ударение на последнем слове и скептично подняв бровь, поинтересовалась я.

– Ха-ха, – медленно, с натянутой улыбкой проговорил парень, – очень смешно. У меня два пригласительных.

– Самир, я не в "сливках" и не считаю себя такой уж молодежью, серьезно. Давай без меня?

– Нет. Мы идем, – твердо сказал парень и для убедительности добавил, – я выпишу тебе премию.

– Это превышение полномочий, – усмехнулась я.

– Если это заставит тебя притащить туда свою задницу – я готов рискнуть.

– Ладно, – сдалась, наконец, я.

Пока я ехала к ней, я гадала, на кой черт я все это терплю? На что я надеюсь? Лелею мечты о нашем совместном будущем? Но я уже давно не верю в сказки. Тогда что?

Я не могла ответить на этот вопрос, но знала, что мне надо ее увидеть. Я скучала по ней, как собака по хозяину. Я и правда чувствовала себя каким-то псом. Сколько бы она не била меня "по носу", я продолжала доверчиво и даже жадно заглядывать ей в глаза. Безвольная, слабая тряпка.

В этот раз все было как обычно. Снова секс, снова стоны, вздохи, переплетенные тела, заломанные пальцы. Я наслаждалась каждой секундой, но, честно, больше всего мне нравились обычные поцелуи. Чувствовать вкус ее губ, будто мы не просто трахаемся, а занимаемся любовью.

Я сама не понимала, что за ванильная ебатня в моей голове. Никогда не страдала особо романтическими желаниями или чем-то подобным. А с ней хотелось. Всего этого хотелось. Чертова сука.

Но я также не забывала о своем плане. После секса я обычно просто уходила. Тут я решила завязать разговор:

– Около моего дома есть кинотеатр. Он очень старый и, честно говоря, не знаю, как он еще не обанкротился, но там показывают фильмы, которые уже давно есть в прокате...

– И к чему ты мне это говоришь? – прервав мою тираду, спросила она так тяжело, будто устала слушать мою речь.

– В общем, в среду там будут показывать "Терминал". Ты же любишь Тома Хэнкса. Может... сходим?

Она пару минут смотрела на меня, не произнося ни слова. И я уже готовилась снова услышать кучу дерьма в свой адрес, как она ответила:

– Если я откажу, снова начнешь говорить, что больше не появишься?

– Нет, просто...

– Ладно. Во сколько? – прервала она меня, странно усмехнувшись.

– Эм... – я даже растерялась, настолько было маловероятно, что она согласится, – в девять начало. Я могу заехать за тобой в половине девятого.

– Не надо, я доеду сама. Скинь адрес. Без десяти девять я буду там.

– Отлично, – широко улыбнулась я.

– Это не свидание, так что убери эту ебланскую улыбку со своего лица.

Вот она, моя стерва, с возвращением.

– Ладно. Тогда до встречи.

Я думала, что не досижу до вечера. Никогда не волновалась так перед не свиданием. Поэтому в половине девятого я уже маячила в широком прохладном холле. Одна. В кассе сидела милого вида бабуля, которая была счастлива меня видеть. А когда я купила два билета, а не один, она так обрадовалась, что всучила мне плакат с рекламой старинного фильма, который я даже не смотрела.

Она пришла ровно без десяти минут, и первое, что заявила, было совсем не приветствие.

– Какого хрена тут так холодно?! У меня соски аж затвердели!

Я не нашлась, что на это ответить, поэтому молча показала ей рукой в направлении зала, и пошла за ней следом.

5

Мы прошли в полутемный зал, где не было никого. Нет, серьезно, я ни разу не ходила в кино, где была, можно сказать, единственным зрителем. Она шла впереди меня и села в первом ряду. Честно говоря, я рассчитывала на места для поцелуев.

– Хочешь воды или что-нибудь перекусить? – спросила я, усаживаясь рядом.

– Тут есть буфет? – подняла она бровь, одновременно пытаясь понять, почему не поднимаются подлокотники.

– Не думаю, но я видела автомат у входа. Они не поднимаются. Это старый кинотеатр, – подсказала я, – тут все старое – сиденья, скамьи, кассирша.

– Понятно.

– Так что, хочешь чего-нибудь?

– Нет. Что это? – она кивнула на рулон, что я все еще держала в руках.

– О, да это мне в кассе подарили. Плакат какого-то старого фильма. Я даже не слышала о таком.

Я развернула плакат, с которого на нас смотрели лица двух девушек, а внизу было название фильма.

– Это же «Обвиняемые»! – воскликнула Ира, и я с удивлением наблюдала, как ее зрачки возбужденно расширились. – Я даже не знала, что этот фильм в кино показывали!

– Ты его смотрела?

– Конечно. Молодая Джоди Фостер и... имя второй не вспомню.

– И как фильм? – поинтересовалась я.

– На любителя, честно говоря, но мне понравился. Я его раз пять смотрела. Слушай, тебе же не нужен этот плакат, отдай его мне.

– Забирай, – ответила я и, улыбаясь, протянула его ей.

– Здорово, – она разглядывала его, держа в своих руках все еще развернутым.

– Спасибо, Тамила, это очень мило с твоей стороны. Пожалуйста, Ира, – пробубнила я.

Помимо того, что у нее с самооценкой и наглостью явные проблемы, еще и с воспитанием беда.

– Да-да, – кивнула она, сворачивая плакат.

Фильм начался через пять минут после того, как я вручила ей этот киношный постер. Тут не было рекламы других фильмов, которую я так любила, а сразу началась заставка.

В середине сюжета я поняла, что искоса поглядываю на девушку. Она спокойно сидела, положив руки на подлокотники, и смотрела на экран. Свет от него падал на ее лицо, заставляя меня все чаще кидать на нее взгляды. Я когда-нибудь привыкну к ее красоте, или постоянно буду вести себя, как дура, роняя слюни?

На широком экране кадры сменяют друг друга, а я не могу вникнуть в сюжет, хоть уже и смотрела этот фильм. Думаю о том, что хочу взять ее за руку. Искоса бросаю взгляд и вижу, что ее руки также лежат на подлокотниках. И ладонь так близко. Медленно выдыхаю и иду ва-банк.

Осторожно кладу руку поверх ее ладони, и свои пальцы переплетаю с ее. Она вздрагивает, но головы не поворачивает. Неужели не выдернет руку?

Но снова ошибаюсь. Мне никогда с ней не удается просчитать всевозможные шаги. В этот раз тоже.

На ней юбка и тонкая кофта. И она берет мою ладонь, что лежит на ее руке, и кладет ее себе на бедро. Поднимает ее выше, и вот моя рука уже у нее под юбкой.

Я медленно поворачиваю голову и тихо спрашиваю:

– Ты серьезно? Здесь?

– Зачем ты шепчешь? Тут больше никого нет.

– А как же оператор? – я киваю головой назад, указывая на будку наверху.

– Да там если и кто-то есть, то он занимается своими делами. Давай.

Она требовательно прижимает мою ладонь к себе.

– Блин, а если зайдет кто-нибудь? – продолжаю я сопротивляться, хотя у самой уже руки чешутся.

Она хватает меня за шею и притягивает к себе. Кусает, целует, оттягивает мою нижнюю губу, при этом тяжело дыша через нос. Это срабатывает.

Я пальцами отодвигаю ее белье и прикасаюсь к самому горячему месту на ее теле. Она шумно выдыхает и чуть съезжает с кресла, шире раздвигая ноги, чтобы мне было удобнее. Хотя, скорее, чтобы было удобнее и приятнее ей.

Она никогда до этого так быстро не кончала. То ли небольшой адреналин, то ли осознание, что оператор может нас все-таки увидеть, но она застонала мне в рот уже через несколько минут.

Когда кончился фильм, мы вышли на улицу. Я все же решила у нее спросить:

– Почему ты... согласилась?

– В каком смысле? – недовольно спросила она, повернув голову.

– Ну... Почему ты приняла приглашение в кино? – я прочистила горло, снова начиная нервничать.

– Хотела заняться сексом в кинотеатре. Хорошо, что мы были там одни. Иначе пришлось бы идти на последние ряды. А я терпеть не могу сидеть так далеко.

– Только из-за этого? – я уверена, что не смогла скрыть расстройства в голосе.

– Малышка, ты же не думала, что я пошла, чтобы просто провести с тобой время? – снова наглая ухмылка, снова поднятый подбородок, снова глаза в глаза.

– Знаешь, необязательно всегда быть такой сукой, – сказала я, даже не подумав.

– А что? Раздражает?

– Немного.

– Злит?

– Совсем чуть-чуть.

Мы подошли к моей машине и открыли двери.

– Ну ты же можешь отыграться, чего тебе жаловаться, – расхохоталась она и села на переднее сиденье, кинув плакат на заднее.

– В самом деле, – пробормотала я себе под нос, и тоже уселась в машину.

Мы как обычно ехали в полной тишине, как неожиданно она стукнула меня по плечу и заорала:

– Стой! Останови машину!

Я резко нажала на тормоза и испуганно посмотрела на нее.

– Что?! Что случилось?!

Она ничего не ответила, лишь резко открыла дверь и выскочила из машины. Я ни хрена не понимала, поэтому просто смотрела, что она делает. Может, ей плохо стало? Укачало?

Но нет, девушка присела у травы на обочине и что-то там делала. На протяжении дороги стояли фонари, которые освещали местность, но я все равно не могла разглядеть, чем она там занимается, пока Ира, наконец, не поднялась на ноги, и не направилась обратно, при этом странно держа руки у груди.

Когда она села в машину, у меня чуть глаза не выпали. Она прижимала к себе маленького серого щенка. Щенка!

– Как ты... Как ты увидела его вообще? – только и смогла выговорить я, наблюдая, как она ласково держит этот маленький дрожащий комок с испуганными глазами.

– Я его в свете фар заметила. Он дорогу хотел перебежать, видимо, да испугался. Тут я его и увидела, – она так искренне улыбалась этой маленькой собаке, что я даже ему позавидовала. Наверное, это был чуть ли не первый раз, когда я увидела ее искреннюю настоящую улыбку. И она была прекрасна.

– И что теперь? – спросила я, снова вернувшись на дорогу. – Ты его оставишь себе?

– Я не могу, – грустно ответила Ира, почесывая щенка за ухом, – у меня аллергия на шерсть.

– А куда мы его везем тогда? – не поняла я.

– Я же не могла оставить его там! – сердито ответила девушка. – У меня есть знакомая, у нее свой приют для животных. Отдам ей, а она его пристроит. Он такой милый.

Она подняла его чуть выше и посмотрела в его смешную морду. Щенок лизнул ее в лицо, и она засмеялась. Это был самый прекрасный звук. Нет, правда, я никогда не слышала ее смеха. Ее, настоящего.

Я поняла, что если до этого я еще сомневалась в своих чувствах к ней, то теперь мне все стало совершенно ясно. Я влюбилась. Как последняя дура, как школьница, но влюбилась. Только что теперь со всем этим делать – оставалось загадкой, потому что ей моя любовь вообще никуда не уперлась.

Мы заехали в ночной супермаркет, купили пеленки, миски, корм, шампуни, ошейники, какие-то игрушки. В общем, все то, что понадобится подрастающей собаке.

Когда мы подъехали к ее дому, я сама предложила помочь все это занести в квартиру. Она попыталась отказаться, но я слабо представляла, как она одна попрет собаку, два пакета и еще плакат.

Мы зашли в квартиру и она чихнула.

– Будь здорова, – вежливо сказала я.

– Черт, аллергия проснулась. Блин.

Она шмыгнула носом, а я только в этот момент заметила, что у нее красные глаза.

– Это... Это не опасно? – недоверчиво спросила я.

– Нет. Ничего страшного. Просто мне нужны таблетки, и немного побыть от него... на расстоянии.

– Давай я его искупаю, а ты пока примешь свои таблетки и положишь ему еды. Договорились?

– Нет, не надо, я справлюсь, – покачала головой она и снова чихнула.

– Ты хочешь завтра выглядеть так, будто всю ночь проревела?

Она смотрела на меня с сомнением. Я понимала ее. Принять мою помощь, пропустить куда-то кроме спальни, значит пустить меня в свою жизнь больше положенного.