Текст книги "Видели ночь (СИ)"

You think that I can never laugh again?

You’ll see!

M.

Конечно, я рассказал Джоули про все – начиная с моего визита к R.I.Р. и заканчивая лейтенантом Хаузер. У меня была мысль сначала сказать Ноа, но я ее отмел. Вряд ли бы меня устроило его решение насчет Аргенти.

Он выслушал меня относительно спокойно. Потом просто встал и отправился на первый этаж. Будь я до сих пор человеком, меня еще можно было бы обмануть, но теперь я чувствовал все, что он не считал нужным скрывать. Мне было жаль бедняжку, по-настоящему жаль, но я не видел иного выхода.

Вернулся Джоули часа через два. Я нашел его сидящим перед зеркалом, и выглядел он абсолютно спокойным.

– Мы с Аргенти поняли друг друга, – сказал он, не оборачиваясь и глядя на мое отражение. – К тому же она не прошла бы Тест.

Это прозвучало просто страшно. Довольно скованно я взял со столика расческу и несколько раз провел по его волосам. Они сразу распрямились и заблестели.

– Разве тебе не интересно, что я с ней сделал?

– Мне интересно, что ты сделал со мной, Джоули.

Он снова посмотрел на меня, на этот раз не в зеркало – оглянувшись. Потом еще раз. Такое впечатление, будто увидел впервые мою посветлевшую кожу и глаза, как у лемура лори. Нет, мне не нужно было ничего вроде “ну прости, дорогой, теперь ты будешь жить вечно” – да от Джоули вряд ли и дождешься извинений. Теперь нужно было только, чтобы не сорвалась с крючка мысль, которую я пытался навязать. То, что он сделал со мной – преступление в этом городе. Мне здесь не место. Я могу стоить ему жизни. Ему и Ноа. Думай, Джоули!

– Тебе понравилась R.I.Р.? – спросил он.

Благослови Боже.

– Да. Очень. – Это была правда.

– Кажется, ты тоже ей понравился… Сейчас ведь ты нуждаешься в партнере как никто, Финикс. О тебе нужно кому-нибудь заботиться.

– А я смогу позаботиться о ней?

Джоули пожал плечами. Это у него очень мило получилось.

– Ты не можешь оставаться один, когда твоя жизнь так меняется – вот в чем я уверен, – сказал он, глядя на мое отражение.

– А ты прав, как всегда.

Я молча закончил его расчесывать. Потом обнял за шею обеими руками, не отрывая взгляда от его отражения в зеркале, и сказал на ухо:

– Будь у меня выбор, я бы остался с тобой.

Это был чистой воды порыв. Клянусь, я этого не планировал.

Несколько секунд Джоули молчал. Выражение его лица было абсолютно нейтральным. Белое Безмолвие. Наконец он сказал:

– Но у тебя же нет выбора.

Он криво улыбнулся моему отражению. Я улыбнулся в ответ. Знал бы он, чего мне это стоило…

Да знал, конечно.

– Я позвоню ей прямо сейчас.

Когда Джоули вышел, я распахнул окно, жадно втягивая воздух. И предположить не мог, что это будет так… больно, что ли. Дышать было почти невозможно, изнутри жгло, словно раскаленным железом, а слезы текли совершенно неуправляемо. Я вжался лицом в ладони, стараясь не завыть хотя бы в голос. Идиотизм. Так, наверное, чувствуют себя те, кому сказали: “Я тебя не люблю”.

Интересно только, с чего бы это? Я ведь не люблю Джоули ни в каком смысле – в этом-то я больше чем уверен. И что бы я стал делать, скажи он “да”? Единственное объяснение – видимо, связь между созданием и создавшим действительно есть, и она довольно сильна. Это был голос крови, страдал не я, а та часть, которая принадлежала Джоули. Поэтому так тяжело, а может, будет еще тяжелее, не знаю. Но я переживу. И обещаю самому себе, клянусь – это мои последние слезы, теперь я буду только смеяться.

В конце концов, если бы у меня и правда был выбор, я остался бы не с ним, а с Ноа. Вот что вполне естественно.

Уже у самого выхода я вернулся. Что-то заставило меня потянуть на себя дверь, ведущую на первый этаж. Что-то – или кто-то?

Она сидела на полу, вцепившись пальцами в прутья решетки. На ней не было никаких видимых повреждений, если не считать размножившихся белых нитей в потускневших волосах. Их было так много, что они напоминали паутину, оплетающую голову.

От полопавшихся сосудов ее глаза стали похожи на разбитую тарелку.

– Аргенти, – сказал я ласково, – что ты ответила? На Тест?

Несколько секунд она всматривалась в меня, словно не узнавала. Потом сказала тихим шепотом, едва шевеля белыми потрескавшимися губами:

– Я сказала: при самозащите… При каких же еще условиях можно убить лучшего друга? Если только он не собирается убить тебя…

– Неверный ответ.

Я протянул руку через решетку и погладил ее по голове. Она медленно моргала. Казалось, все представлялось ей в замедленном темпе. Что Джоули сделал с ней?

– Я видела сон. Я не сказала ему. Не сказала Джоули. У меня бывают видения. И прозрения… Я знаю, что машина, которая ему нравилась так давно… Кадиллак Формозы. Разобьет их.

– Они разобьются в автокатастрофе? – уточнил я.

Она замотала головой, волосы налипли на лицо, но ее это не беспокоило.

– Да… Нет. Она их разобьет. Навсегда.

Что бы ни означало это странное пророчество, Джоули оно могло напугать до полусмерти.

Больше не было сил на нее смотреть. Может, я лицемер. Может, она этого и не заслужила, но порой обстоятельства решают за нас. Кто-то попадает под колеса молотилки, а кто-то выскальзывает. Я выскользнул. Мне повезло.

Сейчас нужно было просто уйти. Но отличие от Джоули, с Ноа я хотел попрощаться.

Его любимая комната была в мансарде под самой крышей. Дверь была открыта, я вошел – и обалдел. Стены были увешаны оружием. Ружья, автоматы, обрезы, одних пистолетов видов десять – словом, можно не бояться за Форт-Нокс. Ноа сидел за столом и собирал одну из игрушек – “шмайссер”. Он поднял глаза, и я вдруг заметил, что уже не вижу того сияния и ослепительности, лишающих дара речи. Но на самом деле он не изменился. Изменился я.

Глаза у Ноа были очень холодные. Прямо ледяные. Зря я пришел. Неважно, кто я теперь, но он по-прежнему видел меня насквозь.

– А… Талантливый Мистер Финикс… – сказал он почти презрительно. Почти – потому что видимо ему не хотелось расходовать на меня даже презрение. – У тебя все прекрасно вышло, можешь гордиться.

Я промолчал, не двигаясь. Тогда он направил на меня собранный за долю секунды пистолет и дважды выстрелил в стену над моей головой. Сердце мое ухнуло вниз, но я все же удержался, чтобы не шарахнуться, как кролик. Я устоял.

– Я знаю таких, как ты. Ты из породы идеальных партнеров, верно? Никому не препятствуешь, никогда не высовываешься. Живя со мной, ты будешь моим отражением. С Джоули – его. С R.I.Р. – ее. Ты – как плохая копия, не сделаешь ее лучше, а будешь разделять все ее привычки и пристрастия или в лучшем случае просто молчаливо потворствовать. Благодари бога, что сейчас у меня одно на уме – спровадить R.I.Р. вон из города, пусть даже ее увезешь ты. А теперь убирайся, пока я не отстрелил тебе голову и все не испортил.

Я ничего не сказал, просто молча вышел. А что говорить, если все это истинно? По правде говоря, я не люблю перенапряг. Ноа изначально был мне не по зубам, слишком уж прочна была их с Джоули связь, на чем бы она ни основывалась. Об этом я никогда не узнаю. Но по мне, лучше жить со своей копией, чем с Джоули. Ноа слишком мало внимания уделяет психическому здоровью своего милого – его фобия, по-моему, довольно быстро прогрессирует. К тому же Джоули неизлечимый хищник, еще пару лет в этом раю, не убивая, и он съедет с катушек. Этот часовой механизм когда-нибудь все равно сработает, и кто-то из них погибнет. Может даже оба. И пророчество Аргенти тут ни при чем, это мой вполне самостоятельный вывод.

И еще до меня дошло, что я зря подставил Аргенти. Ведь узнай Ноа, что Джоули так неосмотрительно поделился со мной своей кровью, вопрос о кандидатуре для R.I.Р. даже не вставал бы. Ноа сам больше всего на свете захотел бы избавиться именно от меня, чтобы поберечь свое чокнутое сокровище от властьимущих Чикаго. Чтобы Перл ни о чем не узнала.

Что ж, у хороших мыслей есть плохая привычка опаздывать, и жаль, что кому-то это может так дорого обойтись…

*