Текст книги "Рожденный, чтобы жечь! 2 (СИ)"

Автор книги: NikL

Соавторы: Дмитрий Лим
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Кому помочь? – огрызнулся Клеменко. – Этим бандитам и убийцам? Или демонам? Да пусть они сами разбираются. У меня своих проблем хватает.

Я вздохнул. Оба были по-своему правы. Антон как я понял, попросту был легкомысленным и склонным к авантюрам, ему нужна была движуха, расследования. А Боря, наоборот, предпочитал держаться подальше от неприятностей.

Боря плюхнулся на кровать рядом со мной, злобно зыркая на Антона. Тот в ответ лишь пожал плечами и вернулся к изучению телефона. В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим щелканьем клавиш и тяжелым дыханием Клеменко.

Я чувствовал, как между ними нарастает напряжение. Антон, с его жаждой приключений, и Боря, стремящийся к спокойствию и порядку, – они были как два полюса одного магнита, притягивающиеся и отталкивающиеся одновременно.

– Ладно, – наконец сказал Антон, стараясь разрядить обстановку. – Давай не будем ссориться. Не хочешь узнать, что за херь вокруг творится – твоё право. Я же… короче, если у меня будут проблемы, ты же мне поможешь?

Боря не сразу ответил. Но все же коротко кивнул.

* * *

В полумраке огромного зала, освещенного лишь тусклым пламенем свечей, казалось, что тени сами обретают жизнь, танцуя на стенах и лицах собравшихся. Двадцать фигур в черных мантиях, облаченные в молчание и важность, напоминали зловещие статуи, вырезанные из ночи.

Напряжение ощущалось физически, словно густой туман, окутывающий каждого в этом мрачном собрании. В воздухе повисла тяжелая тишина, которую нарушали лишь тихие вздохи и шорох мантий, когда кто-то менял положение.

– Город становится все более… неспокойным, – произнес старейший из академиков, его голос был хриплым и слабым, как шепот ветра сквозь древние руины. – Слухи множатся, странности учащаются. И этот… одержимый… лишь вершина айсберга.

Его слова эхом отразились от каменных стен, подчеркивая серьезность момента. Лица академиков оставались непроницаемыми, но в их глазах можно было увидеть тревогу и задумчивость.

– Три дня назад его привели, – продолжил другой академик, более молодой, но с не менее суровым взглядом. – И с тех пор он молчит. Ни слова. Только… странные знаки. Рисует их кровью на стенах своей камеры. Знаки, которые никто из нас не может понять.

Он нервно поправил очки, словно пытаясь разглядеть что-то, недоступное остальным.

– Может ли это быть проявлением… чего-то большего? Чего-то, к чему мы не готовы?

Вопрос повис в воздухе, не находя ответа. Каждый в зале понимал, что речь идет не просто об одержимости. Что-то зловещее и могущественное пробуждается в городе, и этот несчастный, возможно, является лишь ключом к вратам, ведущим в неизвестность. Академики, посвятившие свою жизнь изучению тайн и оккультных наук, впервые чувствовали себя беспомощными перед лицом надвигающейся тьмы.

– Что мы будем делать? – спросил кто-то из толпы, и этот вопрос был эхом общего страха.

Старейший академик поднял руку, призывая к тишине:

– Мы должны изучить его, – произнес он, его голос стал тверже, в нем появилась решимость. – Мы должны понять природу этой одержимости. И если потребуется… мы должны остановить ее любой ценой.

Тяжелые взгляды скрестились на лице старейшины. В его словах сквозила не только решимость, но и глубокая, почти непоколебимая тревога. Он знал, что они стоят на пороге чего-то невообразимого, чего-то, что может перевернуть все их представления о мире и силах, которые в нем обитают. Веками Академия хранила знания, оберегала от невежества и боролась с тьмой. Но на этот раз тьма, казалось, просачивалась сквозь самые прочные стены, оскверняя саму суть их существования.

– Мы должны использовать все наши ресурсы, – продолжил старейшина, обводя взглядом собравшихся. – Все книги, все артефакты, все наши знания. Мы должны разгадать значение этих знаков, понять их происхождение и цель. Молодые академики, займитесь языками и символикой. Ищите упоминания о подобных явлениях в древних текстах, в забытых легендах. Старейшие, призываю вас к своим знаниям и опыту. Вспомните все, что когда-либо слышали о древних культах, о забытых богах, о ритуалах, способных открыть врата в другие измерения.

– И что, если мы ничего не найдем? – прозвучал робкий вопрос из дальнего угла зала.

Старейшина ненадолго замолчал, словно взвешивая свои слова.

– Тогда, – произнес он, наконец, – тогда нам придется импровизировать. Нам придется полагаться на свою интуицию, на свои навыки, на свои знания. Нам придется действовать быстро и решительно, не допускать ни малейшей ошибки. Потому что от этого зависит не только судьба города, но и судьба всего мира.

Наступила долгая пауза, нарушаемая лишь потрескиванием свечей. Каждый академик погрузился в свои мысли, перебирая в памяти древние тексты, забытые ритуалы, опасные знания, которые Академия хранила веками. Они знали, что времени у них немного. Город уже охвачен тревогой, странные события происходят все чаще, и одержимый – лишь предвестник грядущей бури.

В этот момент двери зала распахнулись, и на пороге появился запыхавшийся послушник. Он с трудом перевел дыхание, прежде чем произнести:

– Академик Элиас… он зовет вас! Он говорит, что одержимый… он заговорил!

Старейшина резко поднялся со своего места. Его глаза засверкали странным огнем – смесью надежды и страха.

– Ведите меня к нему! – скомандовал он, и, прежде чем кто-либо успел что-либо сказать, покинул зал, сопровождаемый послушником.

Остальные академики, словно очнувшись от оцепенения, последовали за ними, ощущая, как в их сердцах разгорается искра надежды, смешанная с тревогой. Они шли по темным коридорам Академии, словно по лабиринту судьбы, не зная, что их ждет впереди. Голос одержимого мог стать ключом к разгадке тайны, но он мог оказаться и проклятием, способным обрушить на них страшные бедствия.

Академик Элиас ждал старейшину у двери камеры одержимого. В тусклом свете факела его лицо казалось бледным и измученным. Он повернулся к старейшине, как только услышал его шаги.

– Он говорит… – прошептал Элиас, – он говорит на языке, которого я никогда прежде не слышал. Но я записал несколько фраз. Может быть, вам удастся их расшифровать.

Элиас протянул старейшине небольшой блокнот, на котором были начертаны странные символы. Старейшина взял свиток дрожащими руками и начал внимательно изучать знаки. Его лицо становилось все более мрачным по мере того, как он углублялся в чтение.

– Это… – прошептал он, – это язык древних. Язык, который должен был быть забыт. Язык тех, кто некогда правил этим миром, но был повержен и изгнан в бездну…

Старейшина поднял глаза на Элиаса.

– Открой дверь, Элиас, – приказал старейшина, в его голосе прозвучала сталь. – Я сам поговорю с ним.

Элиас поколебался, но повиновался. Скрип открываемой двери прорезал тишину, и они вошли в камеру. Зловоние мочи, пота и невыразимого ужаса ударило в нос. В углу, скорчившись на полу, сидел человек. Его волосы спутались, глаза горели безумным огнем, а тело было покрыто багровыми рисунками. Он поднял голову и посмотрел на вошедших. В его взгляде не было ничего человеческого – лишь холодная, нечеловеческая злоба.

– Ну, здравствуй, дружок, – приветствовал его старейшина, стараясь сохранить спокойствие. – Говорят, ты решил заговорить. Расскажи нам, что тебя беспокоит.

Одержимый издал хриплый смех, от которого по спине пробежали мурашки.

– Беспокоит? Да меня тут все беспокоит! Эта дыра, эти рожи, этот… запах магов! Просто тошнит! И знаешь что, старик? Иди ты знаешь куда? В очко!

Старейшина нахмурился. Это было несколько… неожиданно. Он ожидал чего-то более зловещего, более… возвышенного.

– Послушай, – попробовал он снова. – Мы хотим тебе помочь. Если ты расскажешь нам, откуда ты пришёл и какие у тебя цели, мы изгоним тебя… мягко. Без боли.

– Облегчить моё изгнание? – Одержимый снова захохотал, на этот раз еще громче. – Да вы идиоты! Я тут развлекаюсь! А вы мне… облегчить участь? Да пошли вы все… конченные старички! Я спляшу на ваших могилах очень скоро!

– Я вижу, у нас тут пациент с… паршивым чувством юмора, – пробормотал Элиас, нервно поправляя очки.

– Ладно, – сказал старейшина, вздохнув. – Разговор не клеится. Элиас, начинайте подготовку к изгнанию. Собирайте все необходимые ингредиенты. Время терять нельзя.

Затем он повернулся к одержимому, который продолжал что-то бормотать себе под нос.

– И напоследок, – сказал старейшина, – советую тебе помолчать. Иначе я лично запихну тебе обратно ту сущность, которая с тобой говорит. И учти, ей там не понравится.

С этими словами старейшина вышел из камеры, оставив Элиаса наедине с одержимым. Послушник был явно напуган, но пытался сохранить профессиональное выражение лица. Одержимый проводил их злобным взглядом, продолжая бормотать что-то неразборчивое.

В кабинете старейшины царила напряженная атмосфера. Академики собрались в кружок, обсуждая последние события.

– Изгнание, говорите? – Прозвучал скептический голос одного из молодых академиков. – Не слишком ли это крайняя мера? Может быть, стоит попробовать другие методы? Медикаменты, гипноз…

– Медикаменты? Гипноз? – Старейшина сердито посмотрел на юношу. – Ты думаешь, таблетка аспирина поможет нам справиться с древним злом, которое вселилось в этого человека? Не смеши меня! Это потребует серьезного ритуала, и даже тогда нет никакой гарантии успеха.

– Но что, если мы повредим ему мозг? – Возразил другой академик. – Что, если мы лишим его разума? Если его не изгнал Клеменко, со своими способностями, то наши методы, они… более жестокие и серьезные. Ведь обычным «навыком» мы не уберем демоническую душу.

– Повредим мозг? – Старейшина вздохнул, потирая переносицу. – Боюсь, мой юный друг, мозг этого человека уже поврежден, и довольно серьезно. Что до Клеменко… Клеменко был хорош в теории, но на практике его методы годились разве что для изгнания назойливых тараканов, но не древних демонов.

Он обвел взглядом собравшихся, и в его глазах мелькнул огонек безумной решимости.

– Слушайте меня внимательно, – произнес он, – у нас нет времени на споры и сомнения. Мы должны действовать быстро и решительно. Элиас, ты отвечаешь за ритуал изгнания. Собери все необходимые ингредиенты и подготовь все к завтрашней ночи. Остальные – изучите древние тексты. Может быть, там найдется хоть какая-то информация о том, с чем мы имеем дело.

Атмосфера в кабинете стала еще более напряженной. Академики, понимая серьезность момента, принялись за работу, каждый погрузившись в свои мысли и обязанности. Старейшина же, оставшись в одиночестве, подошел к окну и устремил взгляд на темнеющий город. В его сердце зрело предчувствие, что предстоящая ночь будет самой тяжелой в их жизни.

Между тем, в камере одержимого продолжался безумный допрос. Элиас, вспотевший и нервный, пытался вытянуть хоть какую-то информацию из несчастного, но все было тщетно.

– Ну, давай же, – уговаривал он, – скажи мне, как тебя зовут? Откуда ты пришел? Что тебе нужно?

Одержимый лишь презрительно взглянул на него и разразился хохотом.

– Тебе нужно? – прохрипел он, – Мне нужно? Мне нужно, чтобы ты сдох, старый пердун! И чтобы вся ваша академия сдохла вместе с тобой! Я спляшу на ваших могилах, как обещал!

Элиас вздохнул и протер очки. Этот допрос явно не клеился.

– Ладно, – сказал он, – если ты не хочешь сотрудничать, это твое дело. Но знай, что завтрашней ночью тебе не поздоровится. Мы изгоним тебя обратно в то место, откуда ты пришел.

Одержимый лишь ухмыльнулся.

– Изгоните? Меня? – прошипел он, – Да вы даже представить себе не можете, с чем имеете дело! Я – лишь предвестник! Скоро придут другие, и тогда… тогда вы все пожалеете, что родились на этот свет! И, вообще, старик, ты хоть помылся бы, от тебя псиной воняет!

Элиас, окончательно потеряв терпение, вышел из камеры, оставив одержимого в его безумных бреднях. Он понимал, что из этого человека уже ничего не вытянуть. Единственный выход – ритуал изгнания.

Старейшина, получив доклад о безуспешном допросе, принял решение. Да, изгнание – это крайняя мера, но другого выхода у них не было. Он отдал приказ подготовить все необходимое к ритуалу и одновременно разработал план действий на случай, если что-то пойдет не так.

Глава 22

Прошла неделя. Напряжение в комнате, как ни странно, спало. Боря продолжал упорно тренироваться, оттачивая свои навыки, я старался не отставать, чувствуя, как магия постепенно становится моей второй натурой.

Антон же всё чаще пропадал в библиотеке, возвращаясь поздно ночью с горящими глазами и кучей новых историй.

Он рассказывал о странных происшествиях, о людях, о символах, которые находили различные группы быстрого реагирования. Ну и конечно же, строил полномасштабные теория заговора, от которых… даже меня начинало подташнивать.

Я отмахивался от его рассказов, как от назойливой мухи, но в глубине души признавал, что его энтузиазм заразителен. И даже Боря, несмотря на свои протесты, иногда прислушивался к его бормотаниям, хмуря брови и приговаривая:

– Хера, как стелет!

Меня же интересовала только одна – особая часть «расследования» этого рыжего недоразумения. Информация про Князя Тьмы. И как оказалось, Антон без прямых пинков и подталкивании в нужную сторону, оказался очень информативным.

Историю о том, что в наш мир должен был вернуться тот, кто держал в страхе большую часть населения я слышал не один раз. Даже, смог проложить линию о том, что я некая реинкарнация этого темного властелина. Правда, доказательств не было и всё это благодушно забылось.

Но вот Антошенька разузнал куда больше, чем я мог себе представить. Оказывается, Князь Тьмы, по версии библиотечных архивов и народных преданий, был не просто злобным тираном, а этаким… недооцененным гением.

Ну, по крайней мере, так Антон это преподносил. Мол, дескать, угнетал народ, но зато экономику Подземного мира поднял, дороги построил, да и вообще, «в его время хоть порядок был!».

Я слушал эти бредни, попивая молоко, и думал:

«Интересно, а Антон вообще понимает разницу между демонами и людьми? Или так, просто треплется сам не зная о чём?»

Но чем дальше он копал, тем больше интересных деталей выуживал. Оказывается, Князь Тьмы имел вполне понятные мотивы для своих действий. Его мир умирал, ресурсы истощались, и он, как правитель, был обязан найти выход. Вот и нашёл… в нашем мире. План был прост и гениален: захватить человеческие земли, перекачать ресурсы, а затем спокойно вернуться домой. Никаких там банальных завоеваний ради власти или удовольствия, только чистая экономика.

И вот тут-то начиналось самое интересное. По словам Антона, Князь Тьмы не был каким-то кровожадным монстром. Он был прагматиком. Он старался минимизировать потери, избегать ненужного насилия и даже пытался наладить контакт с человеческими лидерами. Предлагал сотрудничество, обмен технологиями, совместное развитие. Но люди, как всегда, всё испортили. Испугались, не поверили, начали войну. И Князю Тьмы ничего не оставалось, как ответить силой.

– Херня, – как-то раз, заявил мой тиран. – В любом кинозлодей рассказывает подобную историю перед тем, как его отделают. Так что ты, Антоха, – он покосился на рыжего. – Давай, завязывай.

– Инелесна! – добавил я, не соглашаясь со своим мучителем. – А даше?

– У тебя всё херня, Боряныч, – парировал Антон. – Ну вот смотри, я столько времени потратил ради чего?

– Чтобы забить всякой хернёй свою голову.

– А вот и нет! – Антон встал со своей кровати, подняв палец к потолку. – Теперь, мы хотя бы знаем мотивы Князя Тьмы – в его мире очередная жопа, и он пытается выйти в живой мир, чтобы поднять свой собственный!

Боря изобразил недоумение, затем хлопнул себя по лбу:

– А нам зачем это знать? Как это объясняет то, что в городе ипейшее количество одержимых?

– Никак, – кивнул рыжий сосед.

Я, если честно, запутался. Нахмурив свой маленький, карапузный лоб, перевёл взгляд с Антона на Борю. Затем, наоборот. Но так и не смог вкусить истины, ради которой распинался этот рыжеголовый.

«Чего он мелит? – тут даже я ничего не понял. – Ты два дня нам рассказываешь про Князя Тьмы, и теперь говоришь, что это никак… не связанно?»

– В общем, смотри, – Антон предпринял новую попытку прополоскать наш мозг. – Есть у нас сказка о том, что давным-давно в мир поднялись демоны.

– Так… – немного жалобно протянул Борис.

– Есть сказка о том, что тогда образовались академии по типу нашей. Которые решили дать этого демону по рогам. Так?

– Так…

– Есть истории о том, что происходило, когда Князь Тьмы пришёл в наш мир. Говорили, что первоначально он просто пытался выкупить земли для своих существ, но людям это не понравилось. Так?

– В душе не…

– В общем, дальше, по всем этим сказкам выходит, что Князь Тьмы проиграл. Его заточили, изгнали, в общем, сделали всё, чтобы он больше не вернулся. Но, что если он не проиграл? Что если он просто… отступил? Затаился?

Боря хмыкнул.

– Опять двадцать пять. Ты хочешь сказать, что Князь Тьмы до сих пор где-то здесь, ждёт своего часа? И что все эти одержимые – его рук дело?

– А почему нет? – Антон развёл руками. – Может, он не собирается захватывать мир силой. Может, он решил действовать более тонко. Влиять исподволь, разлагать общество изнутри. Создавать хаос и неразбериху, чтобы потом выйти и сказать: «Ну вот, я же говорил, без меня вы не справитесь».

– И как это объясняет тот факт, что одержимые нападают на обычных людей? – Боря не сдавался. – Какая ему от этого выгода?

– Может, они просто тренируются? – предположил Антон. – Может, это его армия, которую он готовит к решающему сражению. Или они просто идиоты, которые не понимают, что делают. В любом случае, это же не просто так происходит. Должна быть какая-то цель, какой-то план.

Я задумчиво почесал подбородок. В словах Антона был какой-то смысл. Пусть и притянутый за уши, но всё же смысл. Князь Тьмы, который не злодей, а скорее… бизнесмен. Который хочет спасти свой мир, но не понимает, как это сделать правильно. И люди, которые, как всегда, всё портят. Знакомо, до боли знакомо. И одержимые, которые, возможно, просто пешки в чьей-то большой игре.

– Ладно, допустим, ты прав, – сказал Борис, сдаваясь под натиском аргументов рыжего. – И Князь Тьмы действительно где-то здесь. И че дальше?

Антон пожал плечами.

– Понятия не имею.

Боря застонал так, словно ему на ногу наступили, да не просто наступили, а каблуком-шпилькой и с разворота.

– Гениально, Антоха! Вот ты нам мозг вынес, теории заговора построил, Князя Тьмы оправдал, а в итоге – понятия не имеешь, что дальше? Да я лучше пойду снова на тренировках страдать, чем еще хоть минуту это слушать!

Антону услышанное пришлось не по душе. Я же, всерьёз задумался, а что, если он прав? Ну, типа, Князь Тьмы действительно уже пришёл, а повышенное содержание одержимости – это отголоски армии, которую он готовит?

«Любопытно, – я допил молочко, провожая ленивым взглядом тушку рыжего, который вышел из комнаты. – Получается, меня с этим „Темным“ ничего не связывает? В целом, меня это устаревает!»

* * *

Ночь опустилась на город, принося с собой леденящий ветер и тревожное молчание. В стенах Академии царила лихорадочная суета. Академики носились по коридорам, собирая ингредиенты для ритуала. Элиас, бледный как смерть, бормотал под нос заклинания, сверяясь с древними текстами.

Старейшина, недовольный тем, что всё идём по известному месту, расхаживал по залу, отдавая последние распоряжения.

Наконец, все было готово. В центре зала был начерчен сложный магический круг, окруженный свечами и древними символами. В воздухе витал запах благовоний и трав. Одержимого, насильно приведенного в зал, привязали к алтарю. Он извивался и выл, испуская проклятия и угрозы, но академики, сосредоточенные на своей задаче, не обращали на него внимания.

Старейшина поднял руки, призывая собравшихся к тишине. Его голос, дрожавший от волнения, прозвучал в зловещей тишине зала.

– Сегодня ночью, – произнес он, – мы сразимся с тьмой, которая угрожает поглотить наш город. Мы изгоним это зло, которое поселилось в душе несчастного. Да помогут нам древние силы!

И ритуал начался. Элиас, дрожащими руками, читал заклинания, старейшина, исполненный священной решимости, совершал сложные ритуальные движения. Остальные академики, с замиранием сердца, следили за происходящим, готовые поддержать их в любой момент.

Внезапно, в разгар ритуала, что-то пошло не так. Свечи начали гаснуть, магический круг засветился зловещим красным светом, а одержимого пронзил судорожный крик.

– Вы… не сможете… меня остановить! – прохрипел он, его голос превратился в жуткое эхо, сотрясавшее стены зала. – Я – лишь начало!

Ночь, казалось, ухмылялась им в лицо, отражаясь в потухших свечах, словно в глазах какого-то демонического казино.

Элиас, почувствовав, как по спине пробегает холодок, машинально проверил, не зажевало ли мантию в задницу. Нет, все на месте. Профессиональная деформация, ничего не поделаешь. Старейшина откашлялся, пытаясь вернуть ритуалу хоть какую-то видимость контроля.

– Кхм, ну, это… неприятно, конечно, – пробормотал он, поправляя сползшие на нос очки. – Но, господа академики, сохраняем спокойствие! В конце концов, мы же не первый год тут экзорцизмом занимаемся. Вспомните случай с профессором Ботвиновым и одержимой третьекурсницей! Вот где настоящий ад был! А это… Это так, легкая разминка перед сессией.

Одержимый, однако, разминкой, похоже, не считал. Его тело выгибалось в неестественных позах, а из глотки вырывались звуки, способные довести до нервного тика даже камни.

– Вы думаете, что победите меня своими… заклинаниями? – завопил он, внезапно заговорив членораздельно и на чистейшем канцелярском языке. – Да я сейчас на вас протокол о нарушении техники безопасности составлю! Где огнетушитель? Где ответственный за ритуал? И вообще, у вас тут сквозняк! А мне, между прочим, еще налоги платить!

Академики, до этого сохранявшие подобие серьезности, начали переглядываться.

– Какая к чёрту безопасность? – пробормотал Элиас. – О чём это он вообще⁈

Старейшина, окончательно потеряв нить происходящего, почесал затылок.

– Может, ему просто скучно? – предположил он, глядя на мучающегося одержимого. – Давайте заканчивать.

Но демон, судя по всему, не особо хотел «заканчивать».

– Князь Тьмы… грядет! – прорычал он, на мгновение переходя на хриплый, утробный голос. – Скоро… вы все… пожалеете! Он… покажет вам… что такое… настоящая бюрократия!

И тут его вновь занесло.

– Где книга жалоб? Я требую книгу жалоб! У вас тут освещение не соответствует нормам, в коридоре грязно, а этот старик в очках вообще на меня косо смотрит! Я буду жаловаться в спортлото, в ООН, в лигу сексуальных реформ, да хоть самому Папе Римскому!

В зале повисла гнетущая тишина. Академики, ошарашенные таким поворотом событий, смотрели на одержимого, как на диковинную зверушку. Элиас, не удержавшись, тихонько хихикнул. Старейшина, нахмурившись, сделал ему знак замолчать.

– Так-так, – проговорил он, пытаясь вернуть себе самообладание. – Значит, Князь Тьмы, говоришь? Ну, во-первых, не «грядет», а «грядёт». Во-вторых, что он нам сделает? Повысит налоги на магические услуги? Запретит экспорт экзорцистских амулетов? Или, может, введет обязательную сертификацию для демонов?

Одержимый злобно зашипел и попытался плюнуть в Старейшину, но вместо этого выронил изо рта клок слюны и что-то невнятно прохрипел про санитарные нормы.

Элиас уже не сдерживал смех, тихонько поскуливая в кулак. По залу пробежала волна сдавленных хихиканий. Старейшина, заметив это, нахмурился еще сильнее. Похоже, чувство юмора у его подопечных начинало зашкаливать, а ситуация требовала хоть какой-то серьезности.

– Ладно, – вздохнул Старейшина, снимая очки и протирая их концом мантии. – Шутки-шутками, а ритуал надо заканчивать. Элиас, повтори заклинание изгнания. И убедись, что ударение ставишь правильно!

Элиас, с трудом подавив смех, откашлялся и начал читать заклинание. На этот раз он старался произносить слова максимально четко и внятно, как диктор на телевидении.

Заклинание звучало странно и нелепо, но, как ни странно, оно, похоже, начало действовать. Демон, до этого яростно требовавший книгу жалоб, начал стихать. Его тело перестало выгибаться, а лицо выражало скорее усталость, чем злобу.

– Постойте, – прохрипел одержимый, его голос стал слабее и тише. – Может… Может, договоримся? Я, в принципе, не против уйти… Просто… Нужно время, чтобы собрать вещи. И… Заполнить заявление на увольнение из тела. Ну, сами понимаете, формальности.

Академики переглянулись в недоумении. Старейшина, слегка опешив от такого поворота, почесал затылок.

– Эмм… Заявление на увольнение? – переспросил он, глядя на одержимого с подозрением. – Это что-то новенькое.

Через мгновение в зал «экзекуции» ворвался кто-то из персонала академии. Не обращая внимание на колкости одержимого, который начал верещать про куртизанку на поле боя, мужчина подбежал к старейшине и прошептал ему на ухо очень неприятные новости:

– Группа Валентины Игоревны Доместовой – пропала.

* * *

– Вы только посмотрите! – голос Лены зазвучал прямо за спиной Бори.

Тот, в свою очередь, чуть не подавился котлетой. Гугля – молоком. Оборачиваясь, Клеменко оценил весьма интересный, вульгарный вырез на груди старшекурсницы-библиотекарши, проглотил кусок котлеты и сощурился:

– Чего?

– Как, чего? – Лена, сверкая улыбкой и демонстрируя во всей красе свои достоинства, положила на стол лист бумаги. – По твоему запросу, нашла информацию, а ты даже не пришёл за ней! Я что, бегать за тобой должна?

– Информацию, – протянул юноша, не понимая, о чём вообще речь. – Чего? Откуда? Я ничего не просил!

Затем, перевёл взгляд на Гуглю:

– Ты ничего не просил?

– Неть!

Гугля отрицательно помотала головой, продолжая увлеченно проглатывать молочную смесь. Лена недовольно поджала губы, сложила руки на груди так, что вырез казался еще глубже, и смерила Бориса взглядом, полным упрека.

– Ах, ты не просил? Ну, конечно, как всегда! А кто вчера вечером жаловался, что ему кровь из носу нужна информация о Князе Тьмы, да побыстрее? Я, значит, полночи в архивах копалась, глаза чуть не сломала, а он, видите ли, ничего не просил!

Борис нахмурился, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. В памяти всплывали лишь обрывки разговоров со знакомыми, тренировка, разговор с Гуглей и…

– Антоша, козлина рыжая… решил выбивать инфу ссылаясь на меня?

Он опустил взгляд на лист бумаги, который Лена так бесцеремонно швырнула на стол.

Это была ветхая, пожелтевшая страница из какой-то газеты, испещренная непонятными символами и фразами.

Борис схватил газетный лист, вглядываясь в хаотичное нагромождение букв и знаков. Уголок его губы дернулся.

– Вот же урод, этот Антоха! Мало того, что свою работу спихнул на неё, так еще и меня подставил.

Он перевел взгляд на Лену, все еще стоявшую перед ним в вызывающей позе.

– Слушай, прости, Ленок, – виновато пробормотал Борис. – Этот рыжий крендель просто решил пошутить. Я вообще не в теме, клянусь! Спасибо, конечно, за информацию, но она мне… ну, совсем не нужна.

Лена фыркнула, но немного оттаяла. Выпрямившись, она позволила вырезу на кофте окончательно пленить внимание половины столовой.

– Ладно, Клеменко, вижу, что ты не в курсе. Но чтобы еще раз этот рыжий прохвост пытался через меня информацию добывать – я ему устрою темную! – она грозно указала пальцем куда-то за спину Бориса. – Скажи ему, пусть в следующий раз сам свой зад поднимает!

Лена гордо вскинула подбородок и грациозно удалилась, оставляя за собой шлейф смешанных ароматов парфюма и книжной пыли. Борис проводил её взглядом и обречённо вздохнул.

Его желудок протестовал, требуя немедленного продолжения обеда, но мозг лихорадочно пытался найти объяснение случившемуся.

– Что это вообще было? – пробормотал он, глядя на Гуглю. – Ты хоть что-нибудь понял?

Гугля, кажется, вообще не заметил драмы. Он деловито вытер губы и улыбнулся:

– Игня!

Борис закатил глаза. Общение с Гуглей иногда напоминало попытку расшифровать древнеегипетские иероглифы. Он снова перевёл взгляд на пожелтевший лист бумаги. Символы казались ему совершенно бессмысленными, но что-то тревожное было в их хаотичном расположении.

– Князь Тьмы… – прошептал он, вспоминая вчерашний разговор с Антоном. – Ну, и зачем ему это понадобилось?

Не успев закончить со своими размышлениями, Борис оказался в гуще новых событий. В тот момент, когда он посадил младенца на шею и поспешил на выход из столовой, к нему подоспело двое.

Двое мужчин, одетых в строгие черные костюмы, возникли словно из ниоткуда. Один, высокий и худощавый, с бледным лицом и пронзительным взглядом, перегородил Борису путь. Второй, коренастый и широкоплечий, с короткой стрижкой и волевым подбородком, встал у него за спиной, отрезая возможность к отступлению. На груди у каждого красовалась эмблема академии.

– Борис Клеменко? – сухо поинтересовался высокий, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нам необходимо с вами поговорить. Пройдемте с нами.

Борис почувствовал, как по спине пробегает холодок. Он не понимал, что им от него нужно, но чуял неладное. Гугля, сидящий у него на шее, забеспокоился и начал дергать его за волосы.

– Извините, но я спешу, – попытался отговориться Борис, делая шаг в сторону. – У меня ребенок, и мне нужно…

– Это не обсуждается, – жестко перебил его коренастый, делая шаг вперед. – Вас вызывает инспектор. Вы включены в новый отряд, и на сей раз, он поисковый.

Борис почувствовал, как внутри поднимается волна раздражения и беспокойства.

«Поисковый отряд? Какой еще отряд?» – эти мысли хаотично замелькали в его голове. Он прекрасно знал, что спорить с представителями администрации академии бессмысленно, особенно если их лица не предвещают ничего хорошего.

– Ладно, – вздохнул он, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Только дайте мне хотя бы Гугле памперс сменить. А то он обосрался, глядя на вас.

Высокий мужчина скривился, словно Борис предложил ему что-то отвратительное.

– Мы подождем здесь, – отрезал он, не сводя пронзительного взгляда с Бориса. – И не вздумайте пытаться сбежать. Нам не составит труда вас найти.

Борис промолчал, но внутри у него все кипело.

«Сбежать? Они что, вообще без мозгов? Чё за ряженные идиоты?»

Борис, с тяжелым вздохом повернувшись к ближайшей двери с надписью «WC», вошел внутрь, ощущая спиной сверлящие взгляды людей в черном. В туалете было, как всегда, людно и душно.

Студенты всех мастей – заспанные, помятые, кто-то с сигаретой в зубах – бесцельно слонялись в полумраке. Борис проскользнул в одну из кабинок, усадил Гуглю на свои колени и принялся быстро менять подгузник. Малыш, успокоившись, принялся пускать слюни и тянуть ручки к лицу своего истязателя.