Текст книги "Путь в зону (СИ)"

Автор книги: Nikita Wood

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

'Поздравляем, Сталкер, тебе посчастливилось найти особый предмет и прикоснуться к одной из мрачных историй Зоны. Ты можешь забрать себе уникальный прототип детектора 'Велес' класса 'Легенда Зоны'. Личный именной предмет экипировки, забыть, украсть, потерять, передать кому-либо другому невозможно, при гибели сохраняется в инвентаре. Не имеет веса и объёма, не занимает лишний слот в экипировке'.

Сидорович, естественно, возражать против моего выбора не стал, зато в другой починенный аппарат схватился буквально двумя руками. Кому-то он его давно пообещал, вот только всё никак не мог выполнить своё обещание, ибо по его словам – 'Велесы' больше не производятся, и заказать их нельзя даже за очень большие деньги. Какое-то количество ещё осталось у учёных, и они их сильно берегут. Ибо только с их помощью можно найти и проявить уникальные артефакты, а после, по результату их изучения, доработать и прошивки для 'Медведей'. Поиск артефактов в Зоне весьма сложная профессия, требующая от сталкера не только смелости и безрассудства, но и серьёзных знаний, вместе с подобающей экипировкой. Лишь самое простое и дешевое может достаться зелёному новичку с 'Поиском', о чём-то более серьёзном ему лучше и не мечтать. Сидорович прочитал мне краткую лекцию по ценам на артефакты. Он сам скупает простые и распространённые 'плоды Зоны' минимум по двести рублей. А рубль Зоны имеет весьма значительную стоимость, к примеру, за американский доллар дают здесь только шестьдесят пять копеек, а за евро – семьдесят три. Даже одинаковые по виду артефакты порой имеют приличный разброс характеристик, и цена артефакта может существенно повыситься или упасть в зависимости от его свойств. Характеристики артефактов зависят от силы породивших их аномалий и условий, где те аномалии живут. Особым спросом пользуются любые не радиоактивные артефакты. В Зоне изредка встречаются зааномаленные 'чистые места' и за контроль над ними идёт нешуточная борьба группировок и кланов. В качестве оплаты за труды, Сидорович скинул на мой наладонник личную 'Энциклопедию артефактов', которую он собирает со своего появления в этих краях. Говорит – 'даже у яйцеголовых информации меньше'. А вот на детальный прайс скупки он пожидился, гад, сказал – 'рано тебе голыми девками интересоваться, мал ещё'. Вот же ш скотина хитрая.

– Привет новому рабу Сидоровича! – Стоило мне выбраться поздним вечером из бункера на свежий воздух, как меня сразу же заметил Гриня Охотник, подходя ближе. – Погляжу, совсем тебя загонял торгаш старый, носу на улицу высунуть некогда.

– И не говори, – ответил ему немного раздраженным голосом, он сбил меня с одной интересной мысли, которую я не успел додумать. – А вы тут как живёте-можете? – Поинтересовался у него.

– Живём помаленьку, а можем… вот с этим порой возникают большие проблемы, – невесело заметил он. – Там это, Санитар тебя увидеть хотел, извиниться хочет, – Гриня аккуратно взял меня под локоток, дабы я куда-то не сбёг. – Хоть он ещё та хрюшка, но даже спьяну всё хорошо помнит. А отключать совесть, как делают некоторые, он пока не научился. Переживает.

– Ладно уж, веди, – я решил отдаться течению событий.

– Здорова, сталкер! – Поприветствовал меня сидевший у отдельного маленького костерка Санитар. – Присаживайся, есть тема поговорить, – он махнул рукой, предлагая устраиваться на ровный спил бревна.

Выглядел он существенно лучше, чем в момент нашей первой встречи. Волне чистая одежда из категории для рыбаков и охотников. Почти как у меня, только попроще. Пахло от него чесноком и дымом, видимо, заедает давешний перегар. Лицо, впрочем, сохраняет отдельные оттенки синюшности, зато чисто выбрито. Ну, просто классический российский интеллигент.

– Извини меня за ту встречу, – продолжил он, когда я уселся на предложенное бревно, – не в себе тогда был, за старого врага принял. Мне Гриня позже всё рассказал… стыдоба-то какая. Не держи зла, а? – И вид такой совсем-совсем виноватый, явно не врёт, хотя при этом ему от меня чего-то надо.

– Забыли! – Коротко кивнул ему, закрывая тему. – Слушай, а чего тебя здесь Санитаром кличут? Ни имени, лишь одно прозвище, – во мне вдруг проснулось любопытство.

– Так это… я пять лет санитаром в психушке отработал, причём в 'буйном отделении', – признался он без всякого стеснения. – Руки крепкие, вязать узлы научен. Вот и прозвали меня так, стоило в первый день у костра рассказать народу о себе. А имя с фамилией со временем забылись. Санитар и Санитар. Из психушки удрал сюда, когда понял, что и сам легко окажусь в числе местных постояльцев. Шиза, она ведь такая – заразная. Лучше уж сгинуть в аномалии. Но я не только узлы вязать могу, но и раны зашивать, застрявшие пули вытаскивать. Всё же у меня образование есть. В таблетках тоже кое-что соображаю, в Зоне без них быстро загнёшься, облучившись или надышавшись рядом с химической аномалией. Я здесь за доктора. В случае чего – обращайся, – порекомендовал он мне свои услуги.

– Знаешь, постараюсь как-то обойтись… – я усмехнулся в ответ на такое 'заманчивое' предложение. – Лучше расскажи, что тебе от меня потребовалось, вижу же – жмёшься, боишься прямо спросить.

– Так это… – а смущение просто неописуемое, – я тут Сидоровичу задолжал малость, а он взял в залог мою аптечку и инструменты. Денег у меня сейчас нет, а аптечка и инструменты в любой момент могут понадобиться, вон, руку Грине нормально обработать, а то всё никак не заживёт. Ты с Сидоровичем общаешься, помоги, а… – и в глазах такая мольба, – а уж я тебе чем-то отдарюсь со временем.

– Если пообещаешь, что больше не станешь напиваться до свинячьего состояния! – Выставил ему условие со своей стороны.

– Вот те крест! – Он размашисто перекрестился своей огромной лапищей. – Я себя уже закодировал – не более ста грамм вечером перед ужином и ни капли больше. Совсем завязать Зона не позволяет.

Я громко рассмеялся, глядя на этот цирк.

– Не веришь? – Обиженно спросил Санитар. – А зря. Я и вправду гипнозом владею, могу больной зуб или ноющую рану заговорить. Закодировать от пьянства мне тоже по силам. У тебя чего-либо болит? Хочешь проверить? – Он брызгал эмоциями, доказывая мне свою исключительную честность.

– Ладно, верю, – попытался успокоить его, а то и вправду загипнотизирует. – Сейчас поговорю с Сидоровичем, жди, – я решительно поднялся с бревна и пошагал в сторону бункера, провожаемый полным надежды взглядом.

– Очухался, значит… – хмыкнул торговец, выслушав мой рассказ. – Так, куда я его шмотки забросил, – он осмотрелся в забитой всяким барахлом каморке. – Вот, сейчас… – вытащив потёртый туристический рюкзак, сноровисто развязал его, доставая оттуда большую брезентовую скатку и развернул её. – Так, бинтов совсем мало, сейчас это поправлю, – тут он полез в другую коробку, вытаскивая из неё упаковки с бинтами и запихивая их в кармашки внутри брезентовой скатки. – Таблеток тоже маловато осталось… – вслед за бинтами пришла очередь пачек с таблетками, каких-то пузырьков и одноразовых шприцов, а также скальпелей.

Я смотрел на его манипуляции с открытым ртом, совершенно не понимая, что он сейчас делает.

– Закрой пасть, муха залетит и нагадит! – Краем глаза он заметил моё обалделое состояние. – Хочешь спросить, зачем я всё это делаю? – Я лишь кивнул головой, подтверждая его догадку. – Санитар мужик толковый и крайне полезный, он народ лечит и просвещает на счёт опасностей Зоны. Эх, не повезло ему в жизни с глупой бабой, – тяжело вздохнул торгаш, продолжая комплектацию аптечки всем необходимым из своих обширных запасов. – Был бы сейчас видным хирургом, делал бы сложные операции богатым пациентам за много денег. А так, когда со своей 'любовью' разругался, бросил ординатуру и подался в дурку вязать психов, а после и сюда прибежал. Всё страдает, переживает, себя винит. Да и напиваться ему нельзя – совсем дурным становится. Я помогаю ему в меру сил, иначе бы он уже давно сгинул в Зоне или тут копыта от водки откинул.

– И многим ты так помогаешь? – Поборов своё изумление, спросил у Сидоровича.

– Многим… – вздохнул тот. – В Зоне нужно помогать хорошим людям, порой себе в убыток, иначе удача отвернётся от тебя. Жалко этого не все понимают… – ещё один вздох искреннего сожаления. – Тут надо крепко держаться друг за дружку и тогда все выживут и обретут блага от Зоны. Но жадность и глупость в людях, к сожалению, гораздо сильнее порядочности. Только ты сам выбираешь кем стать – моральным уродом или достойным человеком.

Я снова глубоко проникся его словами. Уж очень этот Сидорович отличался от своего прототипа из старой игры. Не циничный торгаш, трясущийся над каждой лишней копейкой, а настоящий… уж даже и не знаю, кем его назвать… истинный патриот Зоны, ещё не потерявший веру в людей. И, как это ни странно, такая позиция приносит ему хорошую прибыль, учитывая и закрытость места, где он обитает. Ему самому многого не требуется, а всё необходимое у него есть. Вот так и живёт, помогая другим сталкерам.

Глава Третья

Только на пятые сутки я окончательно раскидал весь хламовник Сидоровича. Починилось далеко не всё, примерно четверть ушла на доноры для другой техники. Когда запасы барахла подходили к концу, а нового пока ещё не поступало, я занялся подготовкой к последующим выходам в Зону и обратился к вечно чем-то занятому торговцу за советом.

– Фонарики, значит, тебе нужны…? – Он оторвал глаза от экрана старенького компьютера, который ему был дорог скорее как память чем реально полезен, и внимательно окинул взглядом мою фигуру, как будто в ней могло что-то измениться. – А чего тогда не взял себе отремонтированный 'ночник'? – Похоже, я его сумел удивить своей тупостью, раз спрашиваю о такой ерунде.

– Да дерьмо все эти китайские 'ночники'! – Тут я хотел выругаться куда более грубо, но сдержался.

С приборами ночного видения в Зоне оказалось всё плохо. Даже самые лучшие военные аппараты на основе электронных умножителей фотонов выходили из строя всего за пару часов активной эксплуатации из-за 'дыхания Зоны'. Причём, дох в них самый главный и дорогой элемент – тот самый умножитель, его деградация была совершенно необратимой. В результате от такой слишком ненадёжной техники все отказались. Дешевые же китайские поделки по типу миниатюрной видеокамеры с ПЗС матрицей, оказались более живучими. Но 'дыханье Зоны' негативно действовало и на них – в момент прохождения очередной волны 'дыхания' они просто слепли, затем работоспособность благополучно восстанавливалась. К тому же им требовалась активная инфракрасная подсветка, иначе картинка в темноте получалась мутной и совершенно неразборчивой. В Зоне имелись и специальные изделия на той же основе, как у китайцев, лишенные части их недостатков, однако среди доступных запасов дохляка мне не повезло их найти, а заказывать новый Сидорович вряд ли согласится. Игрушка дорогая и крайне дефицитная.

– Ты прав, – фыркнул Сидорович, но я могу предложить тебе вариант поинтереснее в качестве оплаты твоих прежних трудов. Поверь, оно того стоит, – добавил он, заметив мою весьма кислую реакцию. – Как ты переносишь волны 'дыхания Зоны', кстати? – поинтересовался он у меня. – Пробирает или как?

– Скорее взбадривает, – честно признался ему.

– Очень хорошо, – тот задумчиво пожевал нижнюю губу. – А выброс как на тебя влияет? Долго в ушах шумело?

Как раз вчера вечером прошел очередной выброс. Хоть мы тут, считай – на самом краю Зоны, однако волны выброса всё так же смертельно опасны, если застали тебя в чистом поле. Замкнутые стены каких-либо капитальных строений снижают их до почти безопасного уровня, но переживания, говорят, весьма 'приятные'. И только спрятавшись глубоко под землёй, можно совсем не обращать на выброс внимание. Я же вчера застал первую ещё слабую волну на поверхности, пытаясь добежать до бункера Сидоровича из деревни, и потому смог прочувствовать всё на своей шкуре.

– Знаешь, как-то не проникся… – я пожал плечами. – По башке легонько стукнуло, секундная растерянность и крепкий дружеский пинок под зад с целью придания дополнительного ускорения в сторону укрытия. На этом всё.

– Везёт тебе, – Сидорович завистливо вздохнул. – А вот меня даже в бункере трясёт. Может быть, это нервное, я ведь не всегда тут сиднем сидел, успел и в глубине на Зону посмотреть… – ещё один вздох, теперь уже вздох явного сожаления.

А я вдруг понял, что же его держит в этих краях. Весьма непростой этот мужик, Сидорович.

– Иди за мной, сейчас проверим твою удачу, – он решительно встал со стула и пошагал в сторону массивной двери, ведущей в глубину бункера.

Вскоре мы оказались в одной из многочисленных подсобок. Сидорович долго рылся в большом деревянном ящике, и наконец-то распрямился, протягивая мне тёмный предмет. Я взял его, рассмотрев. Это оказались старые советские мотоциклетные очки, полностью закрывающие глаза на ремне с резинкой. Стёкла очков были абсолютно чёрными.

– Примеряй, чего стоишь, – поторопил меня Сидорович.

– Э… – я замялся, показывая пальцем на черноту стёкол.

– Надевай, надевай! – Мои сомнения тут никого не интересовали.

Надев эти очки, я вначале и вправду погрузился в полную темноту, но затем стёкла резко просветлели.

– Как меня видно? – Поинтересовался Сидорович.

– Замечательно. Даже как-то подозрительно чётко, – ответил ему, немало удивившись своему зрению.

С возрастом у меня зрение несколько упало и даже при переходе сюда оно осталось дефектным. Сейчас же я видел как в детстве, а может и ещё лучше.

– А сейчас? – Сидорович щёлкнул выключателем на стене.

У меня же видимая картинка сохранилась, лишь потеряв все краски, став ещё более контрастной, о чём я и поведал хозяину бункера.

– Очень хорошо! – Хмыкнул он, снова зажигая свет. – Так, ещё один момент… – порывшись в другом ящике, он вытащил маленькую металлическую коробочку, сдвинув в сторону толстую крышку и сразу же задвинув её обратно, а мои глаза резанула яркая тёмно-фиолетовая вспышка.

– Увидел? – Спросил он меня.

Я лишь кивнул головой, попытавшись протереть глаза, но очки этому помешали.

– Это мощный эталонный радиоизотоп для проверки артефактов и защитного снаряжения, – пояснил Сидорович. – Наверное, ты сможешь увидеть и проявления аномальной активности, не знаю.

И в этот момент Зона в очередной раз 'вздохнула'.

– Аааа… – ярчайшая вспышка резанула по глазам, а болевой удар взорвал изнутри мою голову. Сознание надолго не задержалось, я успел лишь почувствовать, как падаю на бетонный пол.

– Раз очухался, вставай, нефиг мне тут долго разлёживаться! – Вместе с возвращением сознания, вернулся и сильно недовольный голос Сидоровича.

Я открыл глаза и проморгался. Мотоциклетные очки так и прилипли к моему лицу, но зрение стало даже ещё чётче и контрастнее.

– Хорошо видишь меня? – Судя по тону – это был не столько вопрос, сколько утверждение.

– Угу, – я поднёс к своему лицу правую руку и внимательно рассматривал её. Кроме самой руки, вокруг неё замечалась какая-то едва заметная белёсая дымка. Вокруг фигуры Сидоровича, кстати, тоже. Поначалу списал это на освещение или же глюки восприятия, однако исчезать они явно не собирались. Прошло несколько мгновений, и перед моим взором появилась надпись:

'Поздравляем, сталкер, благодаря удачному сочетанию нескольких уникальных факторов, Зона позитивно изменила твоё зрительное восприятие. В перспективе возможно и дальнейшее аномальное развитие твоего организма, но не обязательно с позитивным итогом. Будь всегда осторожен, сталкер, внимательно прислушивайся к своей интуиции, совершая какие-либо необычные действия'.

– Снимай очки, тебе они больше не нужны, – требовательно заявил Сидорович.

Кое-как чуть ли не с кожей оторвал их от своего лица, удивившись тому, что их стёкла стали абсолютно прозрачными. Но изменённое зрение осталось при мне.

– Разрядился артефактик, – хмыкнул Сидорович, ловко выхватывая их у меня из рук. – Ничего, за полгодика опять зарядится, можно будет ещё на ком-то повторить эксперимент, авось получится так же хорошо, как и у тебя.

– Что, далеко не все эксперименты были удачными? – У меня внутри вдруг резко похолодело от слишком поздно пришедшего понимания глубины той задницы, в которой я мог случайно оказаться.

– А ты как думал! – Он взглянул на меня как на глупого ребёнка, у которого хитрый дядя отобрал сахарный леденец. – В Зоне сложно сказать наперёд, что да как будет. Есть отдельные признаки, по которым удаётся заранее определить степень потенциального риска, на них и стоит ориентироваться при манипуляции с 'дарами Зоны'. Вот, на себя я эти очки ни за что не надену, мне ещё мои глазки пригодятся! – Громко хохотнул он, видя моё ошарашенное состояние. – Да не ссы ты так, всё прошло исключительно удачно. Иди, прогуляйся на улицу, прочувствуй изменения, так сказать… – он подтолкнул меня к выходу из моей каморки, в которой я не знаю, как оказался после потери сознания.

А на улице день уже клонился к вечеру, косые солнечные лучи протыкали маленькие белые облачка в вышине и пробивались до самой земли сквозь почти облетевшие кроны высоких тополей. Пахло прелыми листьями и мокрой землёй. Несмотря на календарную середину октября, стояла достаточно тёплая погода, градусов двадцать, а может и все двадцать два. Деревня оказалась покинутой, все куда-то ушли, даже обложенное закопчёнными кирпичами костровище, вокруг которого обычно рассиживался народ, давно прогорело и только в самой середине тлело в серой золе несколько красных угольков. Тоненькая струйка дымка колыхалась слабыми порывами тёплого осеннего ветерка. Неподалёку сложена поленница толстых напиленных чурбаков, большой топор с длинной рукоятью воткнут в старый крепкий пень. Решил устроить себе лёгкую разминку, заодно наколов полешек. Раз, два, короткий и сильный взмах топором, и увесистая чурка разлетается на две отдельные половинки. Подбираю одну из них, снова устанавливая на пенёк. Хлоп, ещё две половинки от половинки. Я так разошелся, что не заметил, как целые полешки закончились, а вокруг меня валялись расколотые четвертинки. А ведь даже и не устал, силушка так и хлещет через край. Остановив себя усилием воли, закинул к уголькам охапку сухой травы и тонких веток, наложив поверх колотых дров. Стоит чуток подождать, костёр разгорится сам собой. А пока можно навести порядок, сложив наколотые чурбачки в аккуратную поленницу под навесом от дождя. Я бы сейчас ещё и двуручной пилой поработал, но нужен напарник. Костерок сначала густо задымил, а потом начал постепенно разгораться. Устроившись удобнее на земле, долго смотрел, как от быстро чернеющих желтых деревяшек отрываются вверх яркие языки пламени. Обновлённое Зоной зрение просто заставляло меня им наслаждаться, улавливая самые малые нюансы и оттенки цветов.

– ЗдАрова, мужик, – стоило мне только глубже уйти в себя, купаясь в новых для себя ощущениях прекрасного, как кто-то грубо выдернул меня на поверхность.

– Здорово, Охотник, – я поднял на подошедшую человеческую фигуру хмурый взгляд, удержав возникшее было грязное ругательство внутри. – Где все? – Спросил его, окинув взором окружающую пустоту.

– А, это… – он коротко хохотнул, – они здоровенное сухое бревно сюда тащат, надрываясь от натуги. А я вперед вышел, проверить, мало ли тут кого постороннего случаем принесло.

Гриня Охотник, кстати, выглядел гораздо лучше с момента нашей крайней встречи. Выстиранный охотничий камуфляж, помятые и запылённые хромовые сапоги, бритая физиономия и аккуратная повязка на правой руке. Двустволка висела за спиной на ремне.

– Хорошо сходили? – Поинтересовался у него.

– Ты даже не представляешь как! – Он присел рядом со мной к костру на хорошенько отполированную сталкерскими задницами половинку чурбака, вытягивая уставшие от долгой ходьбы ноги, и перекладывая ружьё со спины на колени. – Мы с Санитаром снова за мальков крепко взялись, а то они тут постепенно сопьются от безделья и скуки. Да и ещё появилось тут четверо 'детей Зоны', – это он, видимо, про игроков, – надо бы их тоже к делу как-то приставить. Иначе опять какую-то гадость устроят по своей обычной дурости. Вот мы и обошли сегодня отдельные аномалии с целью научиться их обнаруживать и проверки на наличие появившихся после выброса артефактов.

– Удачно? – Судя по исключительно довольному лицу Грини, им действительно повезло.

– Угу, – кивнул он. – Пять 'медуз', три 'каменных цветка' и даже один хороший 'выверт'. Сейчас понесу Сидоровичу, пора с долгами хоть частично рассчитаться и за подаренный детектор 'Медведь' сказать отдельное спасибо. Это ты, кстати, пополнил его загашники, раз он так сильно раздобрился? – С хитрым прищуром спросил он меня.

– Дык! – Кратко ответил ему, широко улыбнувшись.

– Вижу, совсем старый хрыч тебя загонял, вон, красные круги вокруг глаз, – он внимательно вгляделся в моё лицо. – Спать нужно больше, а не вкалывать сутками напролёт! – Жестко припечатал он. – Хватит сидеть там под землёй, бери выходной и идём завтра вместе с нами к большой плеши гравитационок около железнодорожной насыпи. Там собак много бегает, мне второй хороший стрелок в команду нужен. А то Санитар ещё тот мазила – сегодня два раза подряд промахнулся по собаке с десяти шагов. Опять осточертевшие консервы жрать придётся. Ты же, погляжу, хоть и молод, но охотник опытный. Знать тебя с детства батька крепко натаскивал.

– Угу, – я кивнул, признавая его правоту.

К охоте меня действительно отец ещё в детстве пристрастил. Сначала просто водил с собой, рассказывал о повадках дичи, учил читать следы, а позже дал в руки заряженное ружьё и показал в сторону пустых консервных банок. Я тогда крепко отбил себе прикладом плечо, но отец лишь посмеялся и позже научил правильно стрелять. Я много раз вспоминал его науку благодарным словом, так же приучая к оружию и своего сына. Впрочем, тот охотой так и не проникся, предпочитая ей аэроклуб, но периодически ходил со мной в тир хорошенько оттянуться по мишеням с пистолетом.

Тем временем с шутками и прибаутками, сипением и кряхтением в деревню по дороге втягивалась большая процессия, придавленная сверху большим тяжелым бревном.

– Бросили! – Шедший рядом с процессией Санитар громко скомандовал, и бревно с сильным грохотом упало на землю, едва не задавив пару слишком зазевавшихся парней.

– Фух, наконец-то допёрли! – Народ стал раз разминаться и отряхиваться, подтягиваясь к нашему костру.

– Ладно, я к Сидоровичу, – Гриня Охотник поднялся на ноги, направившись в сторону подземного бункера.

– Прихватить на обратном пути не забудь! – Бросил Санитар ему в спину, имея в виду понятно что, усаживаясь на оставленное Гриней полено рядом со мной.

– Ты же вроде закодировался!? – Недоумённо спросил его я.

– Сто грамм можно, – твёрдо ответил тот, – причём не только можно, но и нужно! – Добавил он мгновеньем позже.

– Опять ведь сорвёшься… – попытался легонько надавить на его совесть.

– Да что ты понимаешь! – Недовольно фыркнул он. – Ладно, не переживай ты так, действительно сто грамм, не больше, я и вправду завязал как-никак.

Я лишь тяжело выдохнул, понимая всю бесполезность борьбы за трезвость в сталкерской среде. Вскоре вокруг костра расселись чуточку отдохнувшие мальки, завязав разговоры и щедро делясь накопившимися эмоциями, обсуждая сегодняшнюю вылазку в Зону. Меня же они быстро выкурили с насиженного места. Терпеть не могу табачный дым. Прихватив из костра горящую головню и несколько полешек из-под навеса, направился к маленькому костровищу в дальней стороне деревни, около которого обычно любили сидеть бывалые сталкеры.

– Ты ведь тоже игрок, да? – Когда окончательно стемнело, сделав для меня окружающее пространство чёрно-белым, ко мне подошли с тихим вопросом два непонятных тела.

Одежда мятая и грязная, оружия при себе нет. Я тоже, кстати, лишь с одним ножом на поясе, оставил ружьё в бункере. Именно этих двух типов я и видел в первый день моего попадания в Зону. И ведь тогда двустволки у них были, как помню. Не иначе где-то успели посеять. Ожидая какую-то гадость с их стороны, нашарил во внутреннем кармане плаща наладонник, включая запись разговора отдельной настроенной кнопкой на его боковой поверхности. До этого момента записывал все разговоры с Сидоровичем, чтобы после прослушать их ещё разок, вылавливая пропущенную сознанием ценную информацию и анализируя свои эмоции. Хоть я и перешагнул пятый десяток, но попав сюда, веду себя в полном соответствии с возрастом помолодевшего тела. То есть постоянно туплю.

– И? – Я поднял на подошедших парней тяжелый взгляд, оторвав его от красных языков пляшущего пламени.

– Мы тут слышали – ты к Сидоровичу на работу как-то устроился… – парни нагло присели с двух сторон от меня, забыв при этом спросить разрешения.

– Ну? – Походу, краткость моих ответов кого-то сейчас сильно бесила, он с трудом держал ровное выражение на лице.

– Наверное, хорошо платит? – Продолжали закидывать меня вопросами, постепенно выводя из равновесия.

– Нет, – я продолжил традицию кидать им только по одному слову.

– Значит, он чем-то другим расплачивается, – высказал свою догадку сидевший от меня справа парень, самый злой и наглый, к слову. – Шмотками редкими там или информацией, – а ведь угадал, гадёныш мелкий.

– И? – Я ещё не до конца понял, куда он клонит, но уже начинал догадываться.

– Тебе, наверное, раньше говорили, что с друзьями положено делиться? – Вкрадчиво поинтересовался второй парень.

– Нет! – Я лишь ухмыльнулся такой наглой предъяве.

– Ну, значит, теперь рассказали… – зловеще оскалился первый.

– И? – Моя лаконичность и выражение лица кого-то совсем взбесили.

– Ты не втыкаешь, чувак… – зло зашипел пацан, приподнимаясь со своего места и приближаясь ко мне почти вплотную. – Нам достаточно лишь кому надо шепнуть и тебе не дадут жизни, едва ты выйдешь отсюда в Большую Зону. Да и здесь тебя легко прищучим, сто раз пожалеешь, что выбрал полный реализм, – посыпались из него угрозы, причём, прекрасно чувствовалась их выполнимость.

– Сгинь в ближайшей аномалии, мудила! – Я мгновенно подобрался, ощутив, что меня сейчас попытаются ударить.

И вправду, сидевший слева от меня парень, без лишних слов, попытался пробить тускло блеснувшим острым пером в мой бок, но я легко перехватил его руку, рывком уводя её от себя, одновременно крепко врезая коленом между ног первому, попытавшемуся наброситься на меня сверху, повалить на землю и задушить. Резко оттолкнул придавившее меня тело, легко перелетевшее через горящий костёр, крутой залом, до сих пор крепко удерживаемой руки с ножом, ласкающий мой слух хруст перелома костей и громкий вскрик боли. Попытавшийся придушить меня парень свернулся на земле за костром в пользу эмбриона, судорожно пытаясь вздохнуть. Буквально через тридцать секунд около нас нарисовался встревоженный Гриня Охотник с ружьём наперевес, вооруженный топором Санитар чуток приотстал от него.

– Что здесь у вас произошло!? – Требовательно спросил Гриня, окинув взглядом всю живописную картину.

Вместо ответа достал КПК, переключая запись диктофона на громкое воспроизведение.

– У, шакалы! – Едва запись закончилась, Гриня воспылал праведным гневом к лежащим на земле телам, парочку раз отметив носком сапога ближайшего игрока. – Значит так, уроды, – присев к ним, прошипел он, – у вас осталось всего три минуты, чтобы навсегда исчезнуть отсюда. Если я увижу вас ещё раз, пристрелю без предупреждения. Всё, побежали, скоты! – Он поднялся и легонько отметил сапогом второе тело, которому я сломал руку.

Несмотря на полученные тумаки, игроки мгновенно всё поняли, и тяжело поднявшись на ноги, побрели в ночную темноту из деревни. Я хорошо видел, как они дружно упали на землю, едва пересекши границу подгнивших от времени дощатых заборов. Мой взгляд замечал размытые белёсые засветки вокруг их тел даже за плотными досками. Лезть в Зону ночью без подходящей экипировки – гарантированная смерть. 'Ничего, пусть отлежатся, без оружия они нам не опасны', – с этой мыслью я поднялся со своего места, и побрёл в бункер отсыпаться. Из-за этих двух дебилов настроение сильно упало, и появившаяся ранее идея прогуляться вокруг деревни, проверяя своё новое зрение, окончательно улетучилась. Засыпая, я пытался представить, что там вообще происходит в 'Большой Зоне', раз кое-кто так легко и просто решил по-быстрому прикончить меня из-за моего нежелания делиться с ними честно заработанным. Причём, наплевав на какую-либо ответственность за свои действия. В отличие от меня, та парочка тут давно обретается, знает обо всех местных порядках куда больше. Что у меня такое может быть, по их представлению, раз они решились на столь жесткие действия? Или же хотели просто вовремя остановить, раз не удалось запугать и прогнуть под себя и тех, кто за ними стоит? Вполне вероятно, вполне вероятно. Помню, они там про какой-то клан трепались, по заданию которого они здесь и очутились. То есть это не какая-то мелкая банда, а вполне приличное объединение игроков, способное финансировать и организовывать полноценные разведывательные миссии. Теперь придётся учитывать ещё и этот долбанный фактор риска, постоянно внимательно оглядываясь по сторонам даже в этой деревне новичков. Да и всегда ходить с оружием наготове. Вот ведь дерьмо-то какое!

Проснувшись рано утром, сразу же озадачил Сидоровича желанием немного отдохнуть, как все обычные сталкеры. Ненадолго сменить роль занятий. То есть прогуляться по окрестностям, и принести ему давно обещанный хоть какой-то артефакт в качестве доказательства своей состоятельности. Тот лишь хмыкнул, словно давно ожидал такого решения, и положил передо мной пяток круглых пластиковых шаров серо-зеленоватого цвета примерно десяти сантиметров в диаметре, если оценить их на глаз.

– Это специальные контейнеры для артефактов, – пояснил он. – В ближайшей округе практически все 'плоды Зоны' условно безопасны, их хоть в карманах можно таскать, но лучше сразу привыкать соблюдать технику безопасности – так дольше проживёшь. Да и складывать их вместе настоятельно не рекомендуется, авось случится суперпозиция и ага! Шандарахнет – даже обгорелых костей после не найдёшь. Зря не рискуй, в задницу не лезь. Лучше внимательно слушай, что вам более опытные сталкеры станут рассказывать, – напутствовал он меня.

Кроме контейнеров я получил у него десяток картечных патронов и одноразовую газовую зажигалку. Выбравшись наружу, долго любовался пустотой деревни и только занимающимся осенним поздним рассветом. Прямо на моих глазах в мир возвращались краски, из серого и контрастного он быстро превращался в яркий и насыщенный различными цветами. Парочка вчерашних засранцев уже куда-то свалила, подняв моё настроение. Сходив за дровишками, натесал ножом тонких лучинок и запалил маленький костерок, там же, где сидел вчера вечером, в ожидании, когда проснётся остальной народ. 'Да и перекусить бы уже пора…' – с этой мыслью достал из рюкзака банку тушенки и батон свежего хлеба.