Текст книги "Забытый (СИ)"

Автор книги: NightWolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 01. Совсем один ==========

Он смутно понимал, где находится. Кругом была тьма и ничего более, кроме нее. Предположений тоже не было: казалось, сознание было чистым листом бумаги. Все, что оставалось, это идти вперед, чтобы однотипность могла смениться новой информацией. Однако это не приносило плодов, да и вообще ничего не приносило. Темнота словно стала вязкой, мешая идти, цепляясь за руки и ноги… да, у него были руки и ноги. Это уже какая-то информация.

– Ау! – ух ты, у него был голос. Весьма приятный и звонкий. – Ау! – повторил он более низко, проверяя свои связки.

– Папс? – он так не ожидал ответа, что едва не свалился на твердую незримую поверхность, по которой ступал. – Папс, это ты!

Кто бы ни был этот незнакомый голос, он звал кого-то. Может, он знает, что тут происходит…

– Кто тут? – он решил ответить незнакомцу. – Я заблудился…

Последовала тишина. Не переставая ступать по липкой поверхности, он шел вперед, разрывая черные лоскуты тени.

– Ох… – наконец, послышался голос. Надо заметить, он был более низким и… что-то в нем было не так. – Ты не заблудился, бро. Все куда хуже.

«Бро? – он остановился на месте. – Это мое имя?»

Вдалеке что-то зашевелилось. Это что-то было чуть ярче теней, однако его все еще невозможно было различить. Преодолев страх, он двинулся вперед, чтобы прояснить ситуацию. Тьма послушно расходилась, открывая его взору сидевшую фигуру в черной, почти сливающейся с окружением, кофтой. Этот кто-то представлял из себя лысую черепушку, чей скелет скрывался под весьма объемной одеждой. Разве что костлявые ноги торчали из коротких шорт. Его поза была неестественной и обреченной. Казалось, он никогда не сможет встать.

– Все кончено, Папс, – пробормотал скелет. Он обернулся к нему, открывая изуродованное трещинами лицо. Глазницы были еще черней, чем сгущающаяся тьма.

Судорожно выдохнув, «Папс» сделал шаг назад. Скелет грустно усмехнулся.

– Для меня все кончено, – повторил он.

– Я не очень понимаю…

– Он сделал это. А меня… – скелет тихо рассмеялся. Его плечи затряслись, прерывисто, неестественно даже для скелета в одежде.

А потом они вновь взглянули друг на друга. Скелет расплылся в грустной улыбке.

– Папайрус-с-с, – протянул он. Его очертания вдруг стали расплываться, словно отражение в воде. – Спаси. Меня.

– От чего? – Папайрус сделал шаг, но его ступни крепко прилипли к полу. – Как я могу помочь? Постой!

Тень начала расплываться, становясь все более неразборчивой и уродливой. Его грустный смех все еще звучал эхом в голове.

А потом он проснулся. Это было резко и неприятно, очнуться от стука. Перевернувшись на бок, он протирал глазницы и вдруг замер. Его рука была такой костлявой и белой, как снег за окном. Растопырив пальцы, скелет смотрел на нее, пытаясь осознать. Да, он скелет. И весьма хорошо ухаживает за своими костями, очевидно.

– Папайрус, сожри тебя акула! – вновь стук в дверь. – Ты проспал собрание! Ты заболел что ли?

Это был женский голос. Волевой и весьма недовольный. Кто же это? Пытаясь вспомнить хоть что-то, скелет стал подниматься с кровати. Все вокруг было таким странным. Ощущение, что он это уже видел, но не мог вспомнить, когда.

– Папс, я щас дверь буду ломать! – это уже был более встревоженный голос.

– Нет, погоди, я… – попытался остановить незнакомку Папс, но уже послышался треск двери. Ох, незадача. – Только не входи в комнату!

– О, ты жив, – уже более громкий голос звучал облегченно. – Я думала, что-то случилось. Впрочем, да! Ты проспал!

– Извини, я… Сейчас выйду…

Кажется, она уже стояла в гостиной. Папайрус смутно понимал, что он на втором этаже, а вот на первом была гостиная. Ладно, это уже хорошо. Он поднялся с кровати. В первую очередь стоило подойти к зеркалу. А потом найти одежду. Осматриваясь, Папс заметил, что его комната идеально убрана. Кажется, он был перфекционистом? Да, надо сказать, мысли о грязи его раздражали. Он на автомате просунул босые ноги в тапочки в виде зайчиков. Его любимые. Кто же ему их подарил?..

– У тебя будильник не сработал? – голос был у самой двери в спальню.

– Возможно?.. – предположил Папайрус. Во всяком случае, он чувствовал, что опаздывать не любит. А если что-то важное, будильник должен быть заведен.

«Где-то должен быть будильник. Хотя бы знать, на какое время я его завел и сколько проспал», – скелет обернулся. Около кровати в виде весьма крутой тачки действительно стояли часы, которые могли послужить будильником. Они были механические в виде робота. Какой знакомый робот… Взяв их в руки, Папс заметил, что они не работали.

– Батарейка села, наверное, – Папс открыл крышку часов и обнаружил, что батареек тут нет. Вслух он это говорить не стал.

«Что это значит? Кто-то хотел пошутить надо мной?» – Папайрус поставил часы обратно и наконец обернулся к зеркалу.

– Бывает, – согласилась незнакомка. – Я иногда ставлю несколько будильников. Знал бы ты, какой оркестр по утрам!

Она рассмеялась. Кажется, она не так уж и злится. Это хорошо.

В зеркале на него смотрел рослый скелет в нелепой рыжей пижамке. Плечи широкие, подбородок волевой, руки явно боевые. А вот взгляд абсолютно непонимающий. И ничего удивительного. Кем бы он ни был, он совершенно ничего не помнил. Однако, что-то он делал на автомате, значит, это его тело, просто… отсутствие памяти? Есть какое-то умное слово… Как же ее… Амнезия! Точно.

В шкафу оказалось немало вещей, которые были идеально поглажены. Решив особо не заморачиваться, он достал джинсы и серую майку с зеленой полоской. Ничего броского, просто, чтобы одеться. Натянув одежду, Папайрус сделал пару глубоких вдохов. Пора выходить.

– Чего ты копаешься там? – вновь послышался нетерпеливый голос.

«Интересно, кто она? Мы знакомы, это точно. Возможно, работаем вместе, если речь о собрании. Или это собрание каких-нибудь фанатов аниме? Так, интересное слово, но не могу понять, к чему это… Черт, чем больше думаю, тем дольше она ждет. Стоит просто выйти и… сказать правду, да. Я не должен врать ей. У меня амнезия, и это в порядке вещей… наверно…»

Он открыл дверь. Перед ним стояла… рыба? Да, она похожа на рыбу. Нет носа, зато есть жабры, уши в виде плавников. Она была ненамного ниже его, зато была неплохо раскачана. Интересно, кто бы в бою победил? Наверно она. На ней была черная спортивная майка и потертые рваные джинсы. Взгляд остановился на глазах. Они были невероятно большие и красивые. Левую бровь и скулу рассекал шрам. Сам глаз, к счастью, был целым… возможно… А эти короткие алые волосы. Боец, наверно. Стоп, а они должны быть короткими?

– Что ты на мне разглядываешь? – спросила она, скрестив руки.

– Я? Ох… – скелет смутился. – Я просто задумался.

– Тупишь по утрам, хм? Ладно, попьем кофе и за работу. К счастью, сегодня разгруженный денек, – девушка уже хотела направиться к лестнице, но Папайрус остановил ее, схватив за плечо.

– Погоди, я… – скелет сжался. – У меня большие проблемы.

– Хмм? – рыба развернулась, удивленно посмотрев на скелета. – Те собаки опять тебя обижали? Ты только скажи, я им хвосты вырву.

– Нет-нет! – попытался ее успокоить Папс. – Просто я… как бы тебе сказать…

– Скажи, как есть, не тяни резину.

Она выжидающе на него смотрела.

– Я… эх. Я потерял память. Напрочь.

Ее глаза стали еще больше. Появилась недоверчивая улыбка.

– Что? Шутишь? – она усмехнулась. Но Папайрус лишь покачал головой, поэтому девушка перестала улыбаться. – Что, совсем ничего не помнишь?

– Пожалуй, на подсознательном уровне что-то есть, есть ощущение дежавю, но не больше.

– И меня не помнишь?

Скелет неловко улыбнулся и покачал головой. Собеседница задумалась, опустив взгляд.

– Это просто ужасно! – наконец, выдала она. – Но ведь… ты вчера не бился головой?

– Если бы и бился, то вряд ли бы помнил, – Папс многозначительно постучал по черепушке. – Впрочем, – добавил он после секунды размышлений, – голова не болит, так что вряд ли.

Рыба с каким-то бессилием смотрела на него, не зная, что делать в данной ситуации. Сам Папайрус тоже не представлял. Ну, со временем память вернется? Знать бы, почему он вдруг стал пустым листом бумаги. И этот странный сон еще. Может, просто кошмар? Или результат глубокого потрясения? Он решил задать вопрос:

– Прости, а у меня были в последнее время плохие события?

Девушка задумалась. И покачала головой.

– Если честно, последний месяц выдался просто замечательным, – призналась она. – Если только ты что-то не скрывал.

Ох, беда.

– Тогда я совершенно ничего не понимаю.

– Пожалуй, я тоже.

Девушка осела на пол в полном замешательстве. Недолго думая, скелет сел рядышком. Они какое-то время просто сидели, смотря на открытую дверь в спальню Папайруса.

– Как тебя зовут? – спросил Папс, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Рыба резко повернулась к нему, а на ее лице исказилось недовольство. А потом она себя одернула.

– Андайн, – тихо пробормотала девушка.

– Расскажешь о себе? Может, я что-то вспомню?

– Ну… – рыба задумалась. – Я капитан королевской гвардии, по совместительству твой начальник.

– Так я рыцарь? – внезапно эта мысль принесла немалую радость скелету, и это не скрылось от глаз Андайн. Та улыбнулась.

– Это была твоя реакция, когда я объявила тебя своей правой рукой, – она засмеялась, показывая свои огромные острые зубы. Смотря на них Папс понимал, почему эта девушка идеально годится на главу стражи. – Я лично тебя тренировала и до сих пор мы оттачиваем навыки. Ну и еще мы лучшие друзья.

– Я почему-то так и подумал.

– Значит, с твоей памятью не все потеряно?

– Возможно…

Они вновь молча уставились вперед. И как его только угораздило? Мог ли он сам что-нибудь скрывать? Какую-то горькую утрату. Кто этот скелет из его сна? Может, родственник? Знать бы его имя, возможно, Андайн что-нибудь знает.

– Я знаю, кто может тебе помочь, – вдруг сказала девушка. – Доктор Гастер. Он великолепный ученый.

– Доктор Гастер? – Это имя не было ему знакомо. Хотя что-то внутри шевельнулось при этом имени, но какую эмоцию он испытал, было неясно.

– Королевский ученый, весьма талантливый, правда нелюдимый и грубоват бывает. У него еще помощница есть, Альфис. Та еще зануда!

Папайрус нахмурился. Какое-то противоречивое чувство охватило скелета. Почему-то «Альфис» и «зануда» друг с другом не вязались.

– Но, тем не менее, Гастер сделал мне новый рабочий глаз! – Андайн показала на свое лицо, которое украшал шрам. Так вот оно что. Глаз и правда был поврежден, но на его место поставили другой. Папс присмотрелся к нему, но разницы с родным глазным яблоком не нашел. Идеальная работа.

– Тогда пойдем к нему? Я себя не на своем месте чувствую от этого беспамятства… – Папайрус поднялся и помог встать подруге.

========== 10. Доктор Гастер ==========

– Так значит, мы – монстры в подземелье?

– Да, такая у нас роль. Но мы активно работаем над изменением положения.

Папайрус осматривался по сторонам. Их огибали жители деревни, которая называлась Сноудин. Здесь и был дом Папса. Еще он узнал, что его, оказывается, тут очень любят. Называют героем, замечательным товарищем и еще много как зовут, приводя монстра в смущение. Народ тут разношерстный, во всех смыслах этого слова. Тут и кошки на двух ногах, непонятные желе с ложноножками, многоглазые пауки, даже есть огонек по имени Гриллби. Что-то в этом было необычное и, в то же время, естественное.

Тут было довольно холодно. Сама Андайн явно не любила это место, то и дело ежась. Папайрус дома нашел теплую коричневую кожанку и красный шарф. Ему было более-менее нормально, видать, он привык к такому.

– А что будет, когда мы выйдем? – спросил Папайрус, перешагивая через сугроб снега.

– Конечно отомстим людям! – воскликнула Андайн. – Страшной местью!

– А если они уже давно не в курсе, что мы есть? Или войну развязали мы? Или война была с плохими людьми? – стал перечислять варианты скелет, загибая пальцы в теплых перчатках.

Рыба хотела было возразить, но резко захлопнула рот. Потом выдавила какой-то непонятный звук, полный недовольства.

– Знаешь, отомстить мы точно должны! – упрямо сказала она, сжав кулаки.

Это рассмешило Папайруса. Что-то родное было в этих действиях подруги. Приятно ощущать это. Это означало, что никакой отшиб памяти не способен лишить его всего, что было.

– В любом случае, должен упасть человек, – заметил Папс.

– Да, – кивнула глава стражи. – Иначе мы тут застряли.

– Интересно…

Снега становилось все меньше и меньше, а воздух был более влажным и неприятным. Папайрус обхватил себя руками.

– Мы переходим Ватерфолл, здесь погода довольно отличается. Еще здесь мой дом, – Андайн улыбнулась. Не удивительно, что она тут жила, здесь было достаточно влаги для рыбы. Зато кости скелета с трудом переносили мокрую погоду. Все-таки влажность в Сноудине была явно низкая.

Речка, которая теперь сопровождала их справа, шумела и плескалась. Было видно рыбаков, ожидающих добычу, детей, которые активно им мешали, плескаясь в воде. Температура тут была куда теплее, чем в Сноудине. Папайрус и не заметил, как получился переход из одной погоды в другую.

– Андайн, – подал он голос. Девушка вопросительно посмотрела на него. – Почему такая разница? Мы ведь немного прошли, прежде чем сюда попали. Как это происходит?

Сперва рыба не поняла, о чем он. А потом в ее глазах появился огонек ясности.

– Ты про разницу погод? Это из-за Ядра.

– Ядро? – не понял скелет.

– Огромная научная штука, которая дает нам электричество. Сердце Подземелья, гоняющее кровь по венам и артериям, – кажется, Андайн нравилась такая формулировка, по лицу видно. – Доктор Гастер создавал ее годами. Говорят, он чуть не погиб в собственной машине. Но что-то его спасло.

Папайрус переваривал информацию. Он никак не мог представить это самое Ядро. Одно он чувствовал: оно огромное и зловещее. И его не удивляло, что этот Гастер рисковал жизнью, запуская детище.

– А я увижу его? – спросил Папс.

Андайн в ответ кивнула.

– Еще как. Оно находится в Жаркоземье, там же и лаборатория, в которой работает доктор Гастер.

– Неудивительно. Наверно за Ядром надо постоянно следить.

– У них с Альфис часто возникают проблемы, – кивнула Андайн, улыбаясь. – Но они быстро справляются. На то они и ученые, чинить эти умные штуки.

Скелет кивнул и вновь погрузился в мысли.

«Это интересно, – думал он. – Этот Гастер и правда великолепный гений. Но вот Альфис… у меня с ней вяжется другое чувство. Уважение есть, но вместе с этим… Не могу понять… Но точно не тоже самое, что я чувствую к Гастеру.»

Папс задумчиво смотрел вдаль, где виднелась гора с огромной пещерой. Туда они и держали путь.

«Альфис словно бы намного ниже его. Вот, что я ощущаю. Впрочем, наверно так оно и есть? Пока что?»

– Все хорошо? – обеспокоено спросила Андайн, когда они подошли к пещере. Внутри было темно, чтобы хоть что-то разглядеть.

– Просто пытаюсь вспомнить, – пробормотал Папс. – Слушай, а тут нет света?

Вместо ответа девушка вскинула руку. Появилось голубоватое свечение, а после в руке оказалось копье, освещающее путь. Ненароком Папайрус присвистнул.

– Круто! А я так могу? —спросил он с надеждой.

– Можешь, – усмехнулась глава гвардии. – Ты же не просто так моя правая рука.

– Ваушки, – прошептал скелет.

Вроде и было чувство, что это естественно, и нет ничего странного в этом. С другой стороны… он вдруг почувствовал себя мегакрутым.

Короткая пещера кончилась большой электронной вывеской «Добро пожаловать в Жаркоземье!». Здесь было куда светлее, чем в Ватерфолле, а еще довольно жарко. И если Папс не сильно переживал из-за такой температуры (главное, что не мокро), то рыба явно терпеть не могла погоду этого места.

– Ты часто тут бываешь? – спросил он у подруги.

– А? – Андайн отвлеклась от лавки с холодными напитками. – Довольно часто. Через Жаркоземье лежит путь ко Дворцу, а там расположен штат королевской гвардии. Так что ты тут тоже частенько, – девушка вдруг улыбнулась. – Ты сюда часто заскакиваешь, чтобы побывать в ресторане Меттатона.

– Кого?

– Неужели ничего не помнишь о своем кумире?

Папайрус задумался. Возможно… Что-то такое проявилось в сознании. Какой-то фейерверк эмоций, желание быть таким же… популярным?

– Кажется, припоминаю, – неуверенно сказал скелет.

Это обрадовало подругу.

– Отлично! – Андайн похлопала его по плечу, да так резко, что выбила весь воздух из его груди. – Возможно, если увидишь своего кумира – вспомнишь куда больше!

– Ньех…

Им открывались все более красивые виды. От величественного Ядра у Папайруса перехватило дыхание. Этот механизм был настолько огромным, что было трудно представить, сколько времени ушло на его постройку. Это то, что можно было назвать сердцем Подземелья. Оно утопало в лаве, видимо, используя высокую температуру в качестве энергии. Можно было заметить на Ядре мостики и двери: внутри машины можно было ходить и ремонтировать детали в случае необходимости. Интересно, насколько опасно находиться внутри?

– Ну вот мы и пришли, – от Ядра его отвлекла Андайн и дверь, в которую он едва не врезался. Подняв голову, Папс раскрыл челюсть. – Лаборатория доктора Гастера. Весьма научный дизайн, да? Сразу видно, тут делают научные штуки.

Скелет прикрыл рот и вновь его открыл. Научная лаборатория была громадной вблизи. Конечно, не Ядро, но весьма впечатляет. И устрашает. Монстру стало немного не по себе. Как будто это место его пугало и вызывало тоску.

Этому должно быть объяснение.

Внутри было сравнительно прохладно. Возможно, кондиционеры работали на полную мощность. Так, а как они вообще выглядят? Какая-то небольшая гудящая штука наверно. Папайрус оглянулся в поисках таковых. Внутри здание имело большой зал с идеальным порядком. Все лежало на своих местах: стеллажи с пронумерованными папками, чистые колбы на полках в порядке возрастания, приборы без единой пылинки, рабочие столы с идеальным порядком. Да уж, как-то не вязалось у Папса это место с лабораторией. Хотя почему? Вполне нормально, что в научных местах должна быть чистота, ведь хаос может помешать экспериментам. Что-то тут не вяжется…

– Чем могу быть полезна? – услышали они тонкий голос.

Скелет только сейчас заметил, что у одного из столов сидела желтая мостриха, напоминающая… как это слово?.. Ящерица! Весьма строгая ящерица в глаженном халатике. Она посмотрела на пришедших поверх очков.

– Альфис, где Гастер? – Андайн приступила сразу к делу, без формальностей.

– Он сейчас очень занят, – ледяным голосом ответила монстриха. – Мне что-нибудь передать?

– Дело важное! У Папса амнезия!

Андайн схватила скелета за плечо, а ему же захотелось увильнуть от пристального взгляда научного сотрудника.

– На каком основании сделан вывод? – Альфис спокойно поднялась, медленно направляясь к одному из шкафов.

Похоже, Андайн раздражало такое бесстрастие.

– На каком?! – взорвалась капитан гвардии. – Он ничего не помнит, вот на каком!

– И не нужно так кричать, я все прекрасно слышу, – ящерица вернулась к ним с непонятными научными штуками. Папайрус итак едва ли что помнил, но таких вещей он явно не видел.

– Я проснулся сегодня утром с абсолютно пустой головой, – начал рассказывать он, пока Альфис надевала перчатки. Она вдруг резко притянула его вниз и стала светить в глаза фонариком. – Ох… Андайн сказала, как меня зовут, как ее зовут, в общем… всего этого я не помню и полагаюсь сейчас лишь на помощь подруги.

– Ясно. Головокружение есть? Тошнота? Может, мигрени?

– Да вроде нет.

Монстриха раскрыла ему челюсть, высматривая что-то.

– Не знала, что со скелетами так тяжело, – пробормотала она.

– В каком смысле? – не поняла Андайн.

– Наше тело состоит из магии, включая наши органы. Те, что обрабатывают энергию, перерабатывают пищу, это все обычно находится в постоянной материальной оболочке. В редких случаях скрыто. Зависит от формы. Папайрус, будь добр, подними майку.

Слегка смущенный, скелет покорно приподнял майку, оголяя ребра.

– Как видите, твои органы, Папайрус, скрыты из виду, ровно как и твое сознание. Мозги, проще говоря.

– Ох… Но их возможно осмотреть? – обеспокоенно спросил монстр. Монстриха кивнула. – Хорошо…

– Что тут происходит? – послышался низкий громкий голос.

– Д-доктор Гастер, – при виде ученого Альфис вдруг скукожилась и началась заикаться.

Папайрус взглянул на него, и по позвоночнику пробежал холодок. Он был высоким, статным, облаченным в черную мантию, словно сотканную из тьмы. Его лицо походило на яйцо без заостренного конца. Глаза были бездонные, как у самого Папса, и от глаз шли трещины: от левого – вниз, и от правого – наверх. Интересно, как он их получил? Доктор Гастер выглядел зловеще. Его рот в виде черной трещины изогнулся в улыбке. Это была нарочито доброжелательная улыбка, лишь вежливость, не более того. На самом деле от Гастера исходило что-то иное. Какое-то напряжение. Он словно часами сидел над работой, очень устал, раздражен, но этого не видно, потому что он близок к успеху, и это его радует. И он словно бы недоволен прерыванием, но это не сильно его расстраивает. Тяжело сказать, как он передает такие эмоции. Папайрус не сводил с него взгляда. Скелет до этого не особо понимал, как другие понимают, что его глазницы смотрят на них. Теперь он на себе прочувствовал взгляд бездонных дыр.

– Чем я могу быть полезен? – Гастер плавно направился к ним, держа руки за спиной.

– Сэр, – промямлил Папайрус под тяжелым взглядом ученого. – Я потерял память. Ничего не помню, что было до сегодняшнего утра.

Его черные глаза дернулись, а потом Гастер нахмурился и вытянулся. Он напрягся.

«Неудивительно, что я чувствую себя некомфортно с ним, – подумал Папс. – Мне кажется, рядом с ним каждый теряет душевное равновесие. В плохом смысле этого слова».

***

– Удивительно.

– Ч-что именно?

Гастер молчал. Он уже минут десять изучал скелета сквозь шлем с большими круглыми очками, которые светились оранжевым цветом. Несмотря на то, что сам по себе шлем выглядел нелепо, доктор по прежнему оставался в них угрожающим.

– Ответная реакция души и твоего мозга на многие вещи присутствует. Вполне адекватная ассоциация на слова. Например, чай, лимон, храбрость и так далее. Когда я называл тебе имена знакомых тебе монстров, реакция, что удивительно, тоже последовала.

– Это удивительно? – спросила Андайн.

Она сидела неподалеку с Альфис. Обе пристально наблюдали за монстрами.

– Удивительно то, что участки с воспоминаниями просто отсутствуют. Будь у тебя амнезия…

– То к воспоминаниям просто был бы перекрыт путь, – закончила за него Альфис.

Гастер был напряжен. И даже потрясен, хоть и пытался это скрыть. Но Папайрус все видел. Ученый был без понятия, что произошло, и был этим серьезно недоволен.

– Из-за чего-то твои воспоминания были стерты, словно твой мозг – это жесткий диск, – закончил Гастер. – И пока я плохо понимаю, почему.

Все молча ожидали, что еще скажет доктор Гастер, но он не произносил ни слова. Тогда голос подал Папайрус:

– Это могла быть болезнь?

– Возможно, – отозвался ученый. – Но если это и она, то сейчас ты здоров и незаразен. Папайрус, мне жаль, но я мало что могу сделать. Твои воспоминания утеряны.

Внутри все рухнуло. Неужели это навсегда? Неужели ему придется изучать мир заново, а прошлое знать лишь со слов других? Папайрус опустил голову. А после схватил ее руками.

– Папайрус… – почти тут же на его плечо опустилась тяжелая рука ученого. – Я знаю, тебе тяжело. Но попробуй посмотреть на это с другой стороны. Ты все еще окружен хорошими друзьями, и ты можешь изучить мир заново. Почитать любимую книгу, словно в первый раз, посмотреть фильм…

– Спасибо, что пытаетесь помочь, доктор Гастер, – тихо проговорил Папс, поднимая голову. Сейчас на лице Гастера появилась тень сочувствия. Но скелет продолжал быть напряженным. – Но едва ли это утешает.

Ученый тяжело вздохнул.

– Понимаю. Мисс Андайн.

Девушка вскочила, словно ей отдали приказ.

– Насколько я знаю, вы ближайший друг Папайруса. Будьте добры, следите за ним какое-то время, пока он не освоится. Ему сейчас нужна поддержка, как никогда.

– Конечно, доктор Гастер, – Андайн слабо улыбнулась. – Я бы и без просьбы так сделала.

Она встретилась взглядом с Папсом, и тому стало немного полегче. Что ж, он действительно не один.

========== 11. Комната ==========

– И что дальше?

– Не знаю… Доктор Гастер выбил из тебя много сил за этот день, тебе бы стоило отдохнуть.

Папайрус задумчиво смотрел на стакан с молоком. Они уже около часа зависали в баре Сноудина, куда, оказывается, они нередко ходили, а у скелета то и дело возникал один и тот же вопрос. Что дальше? Как ему жить с мыслью о том, что он пуст? Он ощущал себя ребенком в теле взрослого. Ему хотелось убежать прочь и забыться, но вот беда, он и так забылся. Навсегда.

«Безумие, – думал Папс, не решаясь смотреть на кого-либо. – Почему это произошло именно со мной? Хороший вопрос. Действительно, почему? Ведь совпадений не бывает, верно? Что-то тут не так. Гастер был крайне удивлен, осмотрев меня. Значит, вероятность случайности незначительна. Нет памяти, но есть правильная реакция. Но ведь не на все у меня верная реакция, – скелет напряженно сжал стакан. – Почему Гастер не спросил меня про Альфис? Или про мой дом? Что-то в моем доме есть противоречащее…»

– Повторюсь, что тебе стоит отдохнуть, – вывела его из мыслей подруга, заметив его напряжение. – Слушай, давай посидим у тебя дома, я заварю тебе вкусный чай, а потом уложу тебя спать?

Глазницы дернулись от удивления. Папайрус поднял взгляд на Андайн, не то испуганно, не то смущенно.

– Т-тебе не обязательно, – промямлил он.

Но в ее взгляде читалась решительность и упрямство.

– Сегодня заночую на твоем диване, – сообщила она серьезно. – Мало ли, что будет с тобой завтра. Лучше, если кто-то будет рядом.

«Она проявляет такую заботу, а я даже не помню, как мы познакомились,» – с досадой думал скелет. Действительно, он видел в ней друга, но не помнил, почему. И это бесило. А вдруг и тут его реакция лжива? Ох, нет, пока он не готов об этом думать.

– Ладно, – выдавил Папайрус из себя. – Я очень тебе благодарен, ты знаешь?

В ответ девушка лишь улыбнулась, сверкнув зубастым ртом.

– На то друзья и нужны, верно?

Папс лишь кивнул. Друзья… Он просто обязан вновь с ней подружиться. По-настоящему для него.

Заплатив Гриллби, монстры двинулись на выход. Уже на улице Папайруса едва не столкнул какой-то малец. Вскрикнув, монстренок полетел бы мордочкой в снег, но костлявая длинная рука ловко подхватила мальца. Папайрус и сам не ожидал от себя такой ловкости. Он поставил монстренка на ноги и отряхнул от снега.

– Ты не ушибся? – вежливо спросил он и лишь сейчас заметил, что из себя представлял мальчик: он был чем-то похож на Альфис, только без рук, с непропорционально большой головой (хотя какие стандарты у монстров вообще могут быть?) и маленькими шустрыми ножками. Он был одет в свитер, который явно недостаточно грел его. Хотя монстренок вполне мог и не замечать холода, как сам Папс.

– Все в порядке, йо! – вскрикнул изумленный мальчишка, словно бы не верил своим глазам. – Папайрус, сэр, простите! Я несся так быстро, что не заметил вас, йо!

– Ты так покалечишься, малой, – заметила Андайн, улыбаясь. – Смотри, аккуратней в другой раз.

– Конечно, мисс Андайн! Спасибо, сэр Папайрус!

Монстренок на секунду прижался к скелету, словно бы имитируя объятия, а после рванул, что есть мочи, дальше по улице. Скелет долго смотрел в его сторону, прежде чем его вывела из оцепенения Анди.

– Он твой большой поклонник.

– Серьезно? – на душе у монстра потеплело. – Знаешь, я всегда думал, что достоин парочки фанатов.

Андайн вдруг рассмеялась, по-дружески пихнув Папса.

– Ты ведь всегда так считал, – сказала она, улыбаясь. – Что бы ни было с твоей памятью, а ты – все еще ты.

– Ох… Это правда радует.

***

Пока Папайрус изучал свою кухню, вспоминая ее, Андайн готовила чай, напевая боевой мотивчик. Раскрыв холодильник, скелет заметил там огромное количество коробок с холодными макаронами и тефтелями.

– Я определенно люблю спагетти, – сделал он вывод, закрывая холодильник.

– А? – рыба отвлеклась. – А, да, я какое-то время учила тебя готовить, и нашим коронным номером были спагетти. Наши тренировки были эталоном кулинарии!

Скелет издал смешок.

– Что-то не так? – спросила Анди.

– Нет, я просто… подумал, это забавно, что стражи Короля проводили тренировки на кухне.

Послышался возмущенный вздох.

– Настоящий боец должен уметь все! Разве не так?

– Да, пожалуй.

Папайрус продолжил рассматривать обстановку. В целом у него было весьма убрано и чисто. Разве что кости под раковиной слегка выбивались из стиля. Впрочем, он скелет. Наверно, это нормально, иметь кости под раковиной для него. Запасные части тела, может? Он вновь издал смешок, правда из-за свиста чайника, подруга его не услышала.

– Ну вот, чай готов! – девушка поставила горячие (как адское пламя) чашки на стол. Запах был успокаивающий и приятный, поэтому Папайрус незамедлительно взял чашку и поднес ко рту.

– Мои щубы! – скелет едва не уронил чашку. – Как же горящо!

– Подуй сперва, балда! – Андайн хмыкнула. – Разумеется, он еще горячий!

Потирая ноющую челюсть, Папс неловко улыбнулся.

– Кажется, я совсем не соображаю, извини.

– Бывает, – махнула рукой Андайн. А после она стала дуть на чай, смотря перед собой.

Монстр вновь погрузился в свои мысли. До сна оставалось пару часов, и ему стоило провести это время с пользой. Расспросить Андайн о чем-нибудь важном. Он узнал об этом мире, это важно. О том, кто он, что тоже, конечно, нужно. Скелет бросил взгляд на Андайн, и у него назрел новый вопрос:

– Как мы вообще познакомились?

Монстриха оторвалась от своей кружки и посмотрела на Папайруса. На ее лице мелькнула тень грусти. И все же она сразу же улыбнулась во весь рот, словно бы вспоминала свой самый крутой момент в жизни.

– Я тогда бегала по подземелью, – начала она, постукивая указательным пальцем по кружке. – Я так тренирую выносливость, различные погодные условия неплохо закаляют. И в Сноудине я чуть не сбила тебя. Ты явно не смотрел, куда шел.

– Наверно, я ужасно неуклюжий, – улыбнулся монстр. Однако Андайн покачала головой.

– Вовсе нет. Ты просто был удивлен встречей со мной.

– Ох, у кого-то большое самомнение.

– Че сказал? – девушка угрожающе сверкнула взглядом, а потом вдруг рассмеялась. У Папса пробежал холодок по спине. – Нет, дело в том, что ты, как сказал, мечтал о встрече со мной, но сам не мог решиться. Ты, как понял, с кем столкнулся, тут же галантно представился, извинился за ситуацию и между делом попросился в стражи.

Папайрус склонил голову.

– И ты приняла меня? – с недоверием спросил он.

– Шутишь?! Конечно, нет!

– Ох…

– Но ты не сдавался, – добавила девушка. Она сделала глоток чая и продолжила: