Текст книги "Леди Волдеморт (СИ)"

Автор книги: Neya Rain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– И что его остановило? – спросил Лестрейндж.

– На нас напали, – она сразу посмотрела на Тони, и все Пожиратели засмеялись.

– Он постоянно устраивал тебе такие сцены ревности? – спросил Том.

– Да. На четвёртом курсе на бал я пришла с Виктором, а он испортил мне настроение. Я трижды отказывала Вику, надеясь, что Рон меня пригласит, а он вспомнил, что я девушка, за день до бала. В принципе тролль меня чуть не убил на первом курсе по его вине. Я плакала в туалете из-за его слов.

– И после этого ты умудрилась на него запасть? Ты уверена, что тебя не опоили? – удивился Лестрейндж.

– Как-то само получилось.

– Может, тебе навязали симпатию к нему? – спросил Розье. – Семейка у него ещё та.

Гермиона задумалась, а потом подняла взгляд на вход в зал. К гриффиндорскому столу, хромая на левую ногу, шёл Билиус Уизли. За ним шёл Игнотус Пруэтт. Он не хромал, но ему явно что-то доставляло дискомфорт.

– Они рассорились? – спросила Гермиона.

– Хочешь, могу узнать? – облизываясь при виде Уизли, спросил Эйвери.

– Озабоченный, – шутила девушка. – Как вы детей будете делать, если вас обоих интересуют парни? – чуть тише спросила ведьма.

– Мы с Виктоаром помолвлены. Я с тринадцати лет, он с пятнадцати.

– А если ваши родители умрут, помолвка не исчезнет?

– Мои родители оба мертвы, но помолвку разорвать невозможно, – заявил Лестрейндж. – Мама умерла за год до школы. Решила подойти к Перуанскому дракону поближе, глупая. Отца убил этим летом оборотень. Что-то они не поделили. Мои сёстры давно замужем, а я стал Лордом. Кстати, Том, может, в этом году проведёшь зимние каникулы у меня?

– Один?

– Конечно, с Гермионой. Вы теперь в комплекте идёте, – лукаво говорил брюнет.

– Мэнор Лестрейнджей? – Гермиона поникла, вспоминая Беллатрису.

– Тебя не мои дети пытали, а моя невестка, так? – она кивнула. – Тебе нечего бояться. Думаю, Том накажет её после. А остановить нельзя, иначе ты не явишься сюда. Соглашайся.

– Я подумаю.

Виктоар победно улыбнулся. Гермиона хотела сменить тему насчёт мэнора и посмотрела на Эйвери.

– Чейс, а твои родители в курсе, что тебе парни нравятся?

– Да. Они поэтому и обручили меня с леди Крауч, да, София? – блондинка хмыкнула. – Я этого не скрываю. Мне всё равно, что думают другие. Если будет сын, жена моя дальше пусть делает, что хочет.

Гермиона улыбнулась и кивнула ему. Чейс понял, что у него, действительно, будет один сын и свобода.

– Держи, малышка, – Розье протянул Гермионе мешочек галеонов. – На платье на Самайн.

Она удивлённо посмотрела на Тома, и тот одобрительно улыбнулся.

– Меня Лестрейндж спонсирует, а тебя вызвался Артемиус. Вы ведь любители Франции, – шутил Том.

– И что? – спросили в один голос, а Пожиратели снова засмеялись.

Пруэтт и Уизли переглянулись и посмотрели на счастливую компанию. Они сжали от злости кулаки, но стоило Тому на них посмотреть, как они тут же стушевались. Змееуста не бояться будет только дурак.

========== Гоблинский клинок ==========

– Орион! – Гермиона села в гостиной возле парня. – София сказала, ты хорошо рисуешь.

– Есть такое, а что?

– У меня в голове есть два образа костюмов. Один мне, второй Тому, я тебе их покажу, а ты сможешь нарисовать вид спереди и сзади, чтобы нам успели за неделю пошить?

– Ты легилимент или окклюмент?

– И то и другое.

– Том научил?

– Окклюменции меня научила одна девушка, работающая мракоборцем. Выручишь?

– Куда я денусь.

Гермиона улыбнулась, а Ориону пришлось рисовать костюмы. Пока Блэк был занят, слизеринка решила посидеть в библиотеке. Когда она вошла туда, то заметила Билиуса, сидевшего на её любимом месте. Голубые и янтарные глаза встретились, и девушка тяжело задышала.

– Садись, – прошептал парень.

С тех пор как Том пытал ребят, прошло три дня, и она ни разу не говорила ни с одним из гриффиндорцев. Гермиона села и заглянула в его глаза.

– Ненавидишь меня?

– Немного.

– Зачем вы насиловали девушек?

– Развлекались. Мы не думали, что нам отрежут крылья. Дамблдор был с нами с четвёртого курса, и безнаказанность вошла в привычку.

– А где Игнотус?

– Спит. Он в последнее время только этим и занимается. Знаешь, что с нами сделали?

– Да. А что бы вы со мной сделали?

Уизли ухмыльнулся, а Гермиона недовольно фыркнула.

– Вы заслужили.

– Ты предала своего друга, Грейнджер. Предала. Выбрала Реддла. Поверь, об этом узнают.

– Хорошо. Я буду только рада, когда Орден развалится.

– Дамблдор тот ещё тип, но скольких твой парень погубит?

– А кто его создал? Я спокойно принимаю натуру Тома.

Билиус тяжело вздохнул, а затем дёрнулся, почувствовав руки на плечах.

– Пытаешься настроить Гермиону против Тома? – шептал Эйвери на ухо гриффиндорцу. – Не мешай ей самой решать: любить или ненавидеть своего парня.

– Чейс, не пугай его. Ты не лучше. Пожиратели тоже беспредельщики. Скольких они погубили, не знает никто.

Эйвери ухмыльнулся и провёл языком по щеке парня, который уже дрожал от страха.

– Тебе повезло, что Гермиона не любит насилия. Готовь свою задницу на Хэллоуин. А сбежишь – найду и трахну насухую.

Эйвери улыбнулся и ушёл. Уизли прикрыл глаза и пытался остановить слёзы, которые скатывались по щекам.

– Вот с кем ты дружишь.

– Не поверишь, но мне тебя не жаль. Скажи «спасибо», что не Виктоар, тот пожёстче. А его сыновья выросли такими жестокими, что я могу только предполагать, какую ему приходится носить маску в школе, чтобы его уже сейчас в Азкабан не отправили. Передавай «привет» Игнотусу.

Гермиона забрала книгу с собой и пошла в гостиную. Орион уже дорисовал и ждал ведьму.

– Такое?

– Это шедевр! – Гермиона чмокнула его в щёку, и Блэк зарделся.

– Ты влюбилась в Реддла?

– Думаю, да.

– Не боишься, что он играет твоими чувствами?

– Боюсь. Наверное, если я увижу боггарта, то моим страхом будет то, что Том мною просто пользуется. Но я рискну. Мне никогда не было так легко общаться с парнем. Да, у меня есть друг, но и ему я могу доверить не всё, а Тому я могу рассказать что угодно, и он не скажет, что это незаконно, что так нельзя. Он спросит: нужна ли помощь?

– Тебя часто обижали и использовали?

– Думаю, да. Ребятам я навязалась. Изначально их было двое, а я сама к ним подсела, сама разговорила. Мы привыкли друг к другу. Надеюсь, когда я встречусь с ними, они примут мой выбор.

– Сделай правильное решение.

– Орион, а ты скольких хочешь детей?

– Двух сыновей хочу. И у них будет выбор, на ком жениться.

– Лучше не давай. А вдруг род оборвётся?

– Значит, так надо.

– Кому?

– Смерти. Говорят, что смешивать кровь нельзя. Так вымирали целые династии правителей у магглов. А все чистокровные между собой родственники. Всему есть предел, Гермиона. Ты – грязнокровка, я помню, Том – полукровка. Но, чёрт возьми, вы самые сильные волшебники, которых я встречал. И знаешь почему? У вас разбавленная кровь.

– Мой друг – полукровка, и самый могущественный преподаватель – тоже полукровка.

– Видишь? Если честно, я влюблён в девчонку с Когтеврана. Она магглорождённая. Но я обручён, а ломать её жизнь неохота.

– А ты сломай, Орион. Сломай. Может, так будет лучше всем.

– Смысл? Её родители собираются переехать жить в Америку, мы никогда не будем вместе.

– Подумай над моими словами. Это последний год, когда ты её видишь. Побудь счастливым. Не думаю, что Блэки бывают часто счастливы.

– Мы за чистоту крови. Всегда. Мои родители убьют меня, если я сломаю традицию, да и Вальбурга не простит.

– А ты ломай так, чтобы никто не знал.

– Гобелен. Если я оставлю ей ребёнка, он появится на гобелене.

– Я совсем забыла, что у чистокровных есть магические гобелены. Тогда просто побудь счастлив. Может, твоим детям так не повезёт.

Гермиона забрала рисунки и ушла, оставив в задумчивости наследника древнего рода. Она шла в башню старосты школы, чтобы показать рисунки костюмов на бал. Девушка надеялась, что Том одобрит. Тем более что завтра суббота, можно сходить в Хогсмид, а оттуда аппарировать в Косой переулок и даже погулять маггловским Лондоном. Было интересно узнать, какой он в этом времени.

Войдя в гостиную Тома, застыла на входе. У ребят было собрание, а она явно не вовремя.

– Простите.

Грейнджер развернулась, чтобы уйти, но дверь захлопнулась прямо перед её носом.

– Всё в порядке, – Долохов подошёл к ней, приобнял за талию и подпихнул к дивану. – Мы просто обсуждали бал.

– Мы пронесём уйму алкоголя, – поделился секретом Нотт.

– А если поймают?

– Не поймают, – уверенно заявил Лестрейндж.

– Орион нарисовал то, что я просила.

Том взял листы, и ребята склонились над ними.

– Дракула? Крутой наряд. Не клоунский, – подметил Нотт. – А ты Арахна или Чёрная Вдова?

– Арахна. Тебе нравится?

– Очень, – ответил Том. – Завтра отведу тебя в Косой переулок.

Гермиона улыбнулась, но понимала, что обстановка напряжена.

– Отлично. Я пойду.

– Постой, – произнёс Розье. – Ей нужно сказать. Мы оставим вас. Самим нужно переварить информацию.

Пятёрка ушла, плотно закрыв за собой дверь, а Том грустно улыбнулся девушке. Волшебница не спешила торопить парня откровенничать.

– Дамблдор ни разу не пропускал Самайн в школе. Думаю, он явится. Я беспокоюсь о тебе. Ради будущего он может убить тебя.

– И они не задали вопросов, почему Дамблдор будет недоволен нашей парой?

– Задали, – тяжело выдохнув, произнёс Том. – Я впервые в жизни говорил о том, что он творил со мной. Они в шоке, пошли снимать стресс.

Гермиона хотела спросить, не расскажет ли Том и ей, но видела, как ему трудно это вспоминать.

– Ты не пробовал заблокировать эти воспоминания?

– И не подумаю. Я должен помнить, почему стал таким. Ты говоришь, что убиваю тебе подобных, не удивлюсь, если этот кретин заявит, что раз я держусь чистокровных, то захочу уничтожить других. А дальше всё пойдёт своим чередом. Я расскажу тебе. Однажды расскажу. Обещаю.

– Я не заставляю.

– Ты должна знать.

Гермиона пересела на колени Тома и, запустив пальцы в его чёрные волосы, нежно поцеловала. Он отвечал отчаянно, почти любя. Она была его берегом покоя, и этот островок нежности он не отдаст никому.

***

Реддл проснулся от приятной тяжести на груди. После вчерашнего разговора Том и Гермиона просто легли спать. Вылезать из постели, когда на твоей груди спит шикарная девушка, не хотелось, но время уже подходило к завтраку.

– Герми, пора вставать.

– Уже утро?

– Утро. А мы хотели ещё Хогсмид посетить, Косой переулок и маггловский Лондон.

Ведьма только угукнула и снова провалилась в сон, обнимая парня. Том засмеялся и решил действовать радикально.

– Герми, а ты боишься щекотки?

– Не смей! – она приоткрыла один глаз, но не успела ничего предпринять – Том уже набросился на неё и начал щекотать.

Гермиона громко засмеялась, умоляя остановиться, но волшебник не собирался прекращать свои пытки. Спустя пару минут слизеринец сжалился над гостьей из будущего и нежно поцеловал её шейку, от чего по телу волшебницы пробежались мурашки по коже.

– Это запрещённый приём.

– Который из?

– Оба.

Том улыбнулся и резко выскочил из постели, говоря всем своим видом, что пора завтракать, переодеваться и уходить прочь из школы.

На завтрак они вошли, держась за руки, и девушка, как всегда, села возле Долохова. Слизеринцы были явно с похмелья и косились на Тома.

– Я вам всё рассказал, чтобы вы меня жалели, бросая косые взгляды? – прошипел парень. – Это всё прошлое.

– Извини, – буркнул Розье. – Просто в голове не укладывается.

– А вы разложите по полкам и перестаньте меня жалеть, – приказал Том.

– Я им говорил, чтобы вели себя поспокойнее, – произнёс Долохов. – Но совет влетел в ухо только Лестрейнджу.

– Правда? И что ты думаешь, Виктоар? – спросил Реддл.

– Что нужно делать выводы и мстить. Прошлое не вернуть.

– Хоть одна здравомыслящая голова помимо Антонина.

Гермиона молчала, но взгляд сразу перевела на Лестрейнджа. Он взглянул на девушку, и она вошла в его сознание.

«Не нужно меня бояться»

«Будущее показывает, что нужно. Такой преданной Тёмному Лорду семейки, как твоя, больше нет»

«И что в этом плохого?»

«Ты ненавидишь меня»

«Глупости»

«Ты ревнуешь Тома ко мне»

Ненадолго их диалог стих. Виктоар сглотнул слюну и перевёл взгляд на Тома, который в упор смотрел на друга, а затем специально нежно поцеловал Гермиону в висок. Лестрейндж опустил глаза, понимая, что Реддл был всё это время в его голове, просто молчал. Затем Пожиратель снова посмотрел на Грейнджер, призывая войти в его сознание, что и сделала ведьма, ведь маг не владел легилименцией.

«Это так. Курсе на четвёртом это осознал. Но ты не вызываешь ненависти»

«Почему?»

«Том никогда не смотрел на парней. Ему нравятся девушки. А желать ему одиночества слишком эгоистично. Я тебе завидую, но не ненавижу»

Гермиона улыбнулась, как и Виктоар. Реддл ухмыльнулся.

– Я рад, что вы выяснили отношения, – прошептал Том на ухо девушке. – Он мой друг. Надёжный друг.

– Я поеду на каникулы в мэнор Лестрейнджей.

Реддл благодарно поцеловал её в щеку, а Виктоар ухмыльнулся. К ним подошла Эйлин, которая покинула застолье минут десять назад.

– Том, Антонин, вас срочно вызывает Директор.

– Причина? – спросил Долохов.

– Я точно не знаю, но видела родителей Уизли.

Ребята переглянулись и ухмыльнулись, а Гермиона испуганно на них посмотрела.

– Не волнуйся. Я всегда сухим выхожу из воды. Присмотрите за Гермионой.

– Без проблем! – оживился Розье.

– Любители лягушек, – посмеиваясь, произнёс Нотт.

– Круассанов! – в один голос заявили Грейнджер и Розье, и все засмеялись.

Гермиона искренне веселилась в компании Пожирателей, что приводило её в восторг и ужас одновременно. Она понимала, что что бы ни задумал Том, он побеждает.

***

Том и Долохов шли абсолютно спокойные. Их совсем не волновали последствия их поступка, ведь насильники заслужили. Когда слизеринцы вошли в кабинет, то здесь были Директор Диппет, деканы Слизнорт и Дамблдор, Билиус Уизли и его родители.

– Доброе утро! – заявили в унисон слизеринцы.

– Мистер Долохов, скажите, у Вас есть нож из гоблинской стали? – спросил Директор.

– Конечно. Мне Чейсанор Эйвери подарил на пятом курсе. Это всем известно, – спокойно ответил русский.

– И он в школе? – в ужасе спросила мать Уизли.

– А что? Как будто я им убиваю. Им удобно резать яблоки, – пренебрежительно фыркнул русский.

– Директор, – тон Реддла стал почти бархатным, – что происходит?

– Я сейчас расскажу, что происходит! – шипел Альбус. – Мистеру Уизли отрезали на левой ноге пальцы гоблинской сталью! Он молчит, значит, дал Непреложный обет! Его пытали!

– Билл, тебя пытали? – ужаснулся Том, но рыжий молчал. – Если он дал Обет молчания, как Вы узнали, что у него нет пальцев, профессор? – Реддл сверкнул глазами, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Один и сокурсников мистера Уизли заметил и написал мне, – ответил Дамблдор.

Ещё один шпион! А чтоб их всех твоих прихвостней, Дамблдор!

– При чём тут Антонин? Мало ли, где ошивается Уизли. Может, он нарвался.

– Директор, я клянусь палочкой, что никогда не применял этот нож против воли Уизли. И нож этот никому в руки не давал.

И палочка засияла, говоря о правдивости слов слизеринца. Том победно улыбался, а ведь и не подкопаешься к словам Долохова. Они спросили Уизли, какую увечить ногу, и тот согласился на левую. Никакого насилия.

Билиус в ужасе посмотрел на свечение палочки и прикрыл глаза. Он сам догадался, почему он приняла клятву Долохова.

– Профессор Дамблдор, видите, мои мальчики невиновны, – улыбаясь, говорил Слизнорт. – Я доверяю Тому и его друзьям.

– Тогда кто? – крикнул Альбус.

– Спокойствие, только спокойствие, профессор, – попросил Директор. – Дети, все трое, можете идти. Остальных попрошу остаться.

Не успели студенты покинуть кабинет Директора, как Долохов прижал к стене Уизли, а Том недовольно цокнул языком.

– Имя, Уизли, или хуже будет, – шипел Антонин.

– Бренден Петтигрю.

Слизеринцы удовлетворённо ухмыльнулись и собрались уходить.

– Я не хотел, чтобы узнали! – в ужасе крикнул гриффиндорец, и слизеринцы вернулись к парню. – Я скрывал как мог.

– Это должно было вылезти, чтобы Дамблдор узнал, – решил смилостивиться Том. – Я обязательно ему расскажу подробности вашей пытки, но сейчас мне нужно взять пальто и забрать девушку. На сегодня у меня другие планы.

Слизеринцы ушли, оставив бедного Билиуса стоять у холодной стены. На его плечо упала тяжёлая рука Дамблдора.

– Ты был не один? – Уизли молчал. – Ты не знаешь, куда собрался Том?

– На днях я слышал, что он с девчонкой из будущего собрался за костюмами на Самайн в Косой переулок, а куда дальше, не знаю.

– Она грязнокровка, значит, захотят посетить маггловский Лондон. Там их и поймаю. Мой бедный мальчик, как ты настрадался. Кому больше досталось? Тебе?

– Нет.

– Бедный Игнотус, – Дамблдор догадался, что вторым был Пруэтт. – Значит, мы устраним эту ведьму. Теперь она угроза для будущего.

========== Это ли не сила любви и это ли не власть? ==========

Гермиона сидела в гостиной башни старост школы и нервно стучала пальцами по обложке книги, которую так и не удосужилась открыть.

– Успокойся! – Нотт ухватил девушку за руку. – Это Том и Антонин. Их невозможно поймать.

– Поспорю, – ответила девушка.

– Так и знал, что все мы отправимся в Азкабан, – посмеиваясь, заявил Эйвери, а Гермиона удивлённо округлила глаза. – Что? Ты сама сказала, что мы те ещё психи. Несложно догадаться, что наш разум пошатнули дементоры.

– Давно догадались? – спросила ведьма, взяв себя в руки.

– Почти сразу, – ответил Нотт. – И, по всей видимости, Азкабана избежим только я и Том. Верно? – она кивнула.

– Скажи, что это не случится в ближайшие лет пятнадцать, чтобы можно было пожить. – попросил Розье.

– Гулять вам ещё долго.

– Хух! Больше мне ничего знать не нужно, – посмеиваясь, заявил Розье.

Дверь в гостиную открылась, и вошли довольные Том и Антонин. Девушка сразу оживилась. Нотт поднялся с дивана, давая возможность сесть Реддлу возле волшебницы, который сразу поцеловал её в висок.

– Бренден Петтигрю, – заявил Долохов.

Гермиону передёрнуло от этой фамилии. Её лицо исказила гримаса злобы и презрения.

– Он тебе что-то сделал, малышка? – обеспокоенно спросил Долохов.

– Не он. Его сын, я так понимаю… Он предал друзей. Из-за него погибли родители Г…

– Гарри? – спросил Лестрейндж. – Это имя Гарри? – она молчала.

– Мы не будем менять ход истории, – заявил Эйвери.

– Хватит, – приказал Том. – Пора. Вы с нами?

– Мы к Аберфорту в «Кабанью голову», – заявил Эйвери. – И выходим через час.

– Хорошо. Ты взяла верхнюю одежду?

– Да.

Том набросил себе на плечи чёрное пальто, переобулся в ботинки и ушёл с Гермионой в направлении Хогсмида. Стоило им войти на территорию деревни, как они тут же аппарировали прочь.

– Вижу, ты часто аппарируешь? – лицо Гермионы даже не исказилось от тошноты.

– Да. Последний год очень насыщенным был.

– И всё из-за меня?

– Конечно. Все мои приключения с первого курса из-за тебя.

Том засмеялся и повёл девушку в магазин. Войдя, заметили парня лет двадцати.

– Здравствуй, Том.

– Здравствуй, Флимонт.

Глядя на черноволосого парня с торчащими в разные стороны волосами, Гермиона поняла, кто перед ней.

– Как школа?

– Хорошо. Без тебя прям скучно.

– Да ладно. Ваша компания неплохо умеет устраивать разнос. Юфимия с кем-то начала встречаться? – осторожно спросил Флимонт.

– Нет. Видимо, всё о тебе мечтает, Поттер.

Парень хмыкнул и загрустил.

– Ты веришь в прорицания, Том?

– Да.

– Представляешь, мне предсказали, что до конца пятидесятых годов детей у меня не будет. Прямо обидно.

– Почему бы не уйти в бизнес? – спросила Гермиона.

– Это Гермиона, моя девушка. Её родители – французы. Она учится на Слизерине.

– Ты же отрицал любовь как мог.

– Против этой обворожительной красоты, против острого ума я не смог устоять.

– Том, ты недоговариваешь.

– Ладно, при знакомстве она ударила меня Расщепетильным заклятием. Я пропал.

– Мазохист.

– Герми, это Флимонт Поттер. Мы начали дружить, когда меня старостой назначили. Он как раз седьмой курс заканчивал.

– Рада знакомству, Флимонт. Думаю, даже если предсказание верно, у тебя родится чудный сын.

– Надеюсь, что и правда будет сын.

– О! Я почти провидица, моё слово всегда верное.

– Запомню. Мне пора. Рад был повидаться, Том. Безумно рад познакомиться с тобой, Гермиона. Увидимся.

Поттер ушёл, а девушка проводила его взглядом, полным печали и слёз. Гермиона не поняла, что плачет. Том просто вытер дорожки её слёз.

– Я многих погублю, но у тебя есть выбор, Гермиона.

– Его ты не убивал, но ты причинил много зла этой семье.

– Молодые люди, Вы что-то хотели? – спросила старая волшебница.

– Да. Я от Виктоара Лестрейнджа, а она от Артемиуса Розье. Нам за неделю костюмы сошьёте? До тридцатого числа?

– Конечно. Эскизы есть?

Гермиона вынула из кармана рисунки и протянула женщине.

– Красота. Кто их придумал?

– Гермиона, – Том нежно провёл пальцами по щеке девушки, и та смутилась.

– Это поразительная фантазия. Могу я купить этот дизайн?

– Почему бы нет! – Гермиона подумала, что деньги не помешают.

Женщина быстро вымерила их размеры, взяла деньги с них, а затем уже договорилась с Гермионой о продаже идеи.

– Я пришлю костюмы почтой до субботы.

– Спасибо, – ответила девушка.

Когда они вышли на улицу, то Том повёл её в маггловский Лондон. Сейчас шла война, и было интересно узнать, как всё выглядело. Студенты бродили оживлёнными улицами, видели солдат и медсестёр, заходили в кафе и магазины. Когда они остановились возле вывески с зимней обувью, то Гермиона заметила за спиной слизеринца троих парней, которые вовсю их рассматривали.

– Ты их знаешь?

Том обернулся, и его погодки стушевались. Реддл расплылся в хищной улыбке, которая завораживала ведьму больше, чем его нежность.

– Мои детдомовцы. Познакомить?

– Да.

Том взял за руку Гермиону и подвёл к ребятам. Все трое переводили взгляд с девушки на парня и наоборот.

– Давно не виделись. Как поживаете?

– Хорошо. Сейчас хорошо, – произнёс самый высокий.

– Когда меня нет, верно? – оскалился Реддл, а Гермиона засмеялась.

– Ты их запугиваешь?

– Да. Лет с шести. Меня все почему-то обижали.

– Ты же был отшельником, – завил пухлый.

– И всех пугал, – прошептал третий.

– Они знают, кто ты?

– Это детдом, милая. Там либо ты, либо тебя.

– Она знает, кто ты? И не боится? – в ужасе просил третий.

– Это Тим, Брон, – он указал на пухлого, – и Джек, – высокий кивнул. – Моя девушка – Гермиона. Такая же, как и я.

– Я сейчас в шоке. Таких, как вы, много? – ужаснулся Джек.

– Много. Успокойтесь, Тома вы больше не увидите. Это же последний год перед выпускным. На вашем месте я бы убегала подальше, мало ли решит вас убить. У него это входит в привычку.

Парни ещё больше обеспокоились, а Том откровенно забавлялся. Не сказав ни слова перепуганным мальчишкам, взял девушку за руку и повёл за угол.

– Ты злая, милая.

– Неправда.

– Правда! – заявил стальной голос, выходя из тени. – Поговорим?

– Нам есть о чём говорить, профессор? – фыркнула ведьма.

– Вижу, Вы изменили обо мне мнение, мисс Грейнджер? Переметнулись на сторону зла?

– А Вы не зло?

– С какой стороны посмотреть. Вы предали своего друга. Я могу Вас сейчас не тронуть, но убить одиннадцатилетнюю девочку не составит труда.

Гермиона сглотнула, а Том гневно посмотрел на своего персонального мучителя.

– Однако если Том кое-что мне подарит…

– Он ничего не будет Вам дарить! Ни поцелуев, ни ночей! – закричала Гермиона и вытащила палочку. – Без меня единственный волшебник, который может одолеть Тома, погиб бы ещё на первом курсе, – палочка засияла, говоря, что Гермиона решила бить наповал правдой. – И на втором, и на третьем, и даже полгода назад! Вы рискнёте так изменить историю? Учтите, больше из умных и бесстрашных людей с нашим Героем, кроме меня, никто не учился.

Дамблдор задумался. Свет палочки говорил, что ведьма не врёт, и Том победно ухмыльнулся.

– Давайте договоримся, что до шестнадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года меня, Гермиону Грейнджер, никто не будет пытаться убить. Вы можете поведать правду доверенным лицам, и они будут держать меня возле себя, говоря, что я частичка их семьи, но на самом деле – всё игра. Ну?

– Значит, Вас пытали шестнадцатого апреля девяносто восьмого года?

– В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое. На рассвете мы сбежали.

– Хорошо.

– Просто «хорошо». Клянитесь. Если попытаетесь меня убить раньше времени или это сделает кто-то из Ваших людей, Вы умрёте.

– Наглая предательница!

– Бессовестный насильник!

– Клянусь, что до шестнадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года ни один маг, работающий на меня, как и лично я, не тронет Гермиону Грейнджер. После, девочка, решай, на чьей ты стороне, – огрызнулся маг.

Дамблдор исчез с хлопком, а Гермиона выдохнула. Посмотрев на Тома, увидела искреннюю улыбку, и парень резко притянул её к себе для поцелуя.

– Я хочу тебя, Гермиона. Очень хочу, – шептал слизеринец прямо в губы.

– Как и я тебя, Том, – адреналин разбушевался в крови волшебницы.

– Я могу считать это согласием?

– Можешь.

Парень зарычал, крепко обнял ведьму и аппарировал прямо в Хогсмид. Взяв за руку, быстрым шагом направился в зáмок. Они не шли, а летели.

Ворвавшись в комнату, Том прижал Гермиону к стене и страстно поцеловал. Они раздевали друг друга быстро, не заботясь о сохранности вещей. До кровати дошли обнажёнными, и Том повалил слизеринку на мягкий матрас. Внезапно его поцелуи стали нежными, и Гермиона прикрыла глаза от истомы. Он легонько укусил её за шейку, где на утро останется след. Посмотрев на упругую грудь, пришёл в восторг. Он целовал девушек и с большей грудью, но именно грудная клетка этой ведьмы учащённо двигалась из-за любви к нему, а не только желания.

Реддл нежно поцеловал правый сосок груди, пока играл пальцами с левым, а затем укусил его, одновременно ущипнув правый. Гермиона застонала и выгнулась в спине. Парень искусно вылизывал сосочки, а потом опустился ниже.

– Это такая мода, чтобы лобок был голым? – прошептал куда-то в животик парень.

– Д-дааа, – выдохнула волшебница, почувствовав язык на клиторе.

Том вдыхал запах её возбуждения и приходил в восторг. Она пахла совершенством, похотью, желанием, любовью и невинностью. Она принадлежала ему и только ему.

Покружив вокруг бугорка языком, Том резко припал губами к дырочке, проталкивая пальцы. Гермиона вскрикнула, обхватила ногами его голову, вцепилась пальцами в волосы и прижалась к нему ещё сильнее. Реддл не протестовал, а только усиленно начал работать языком и губами, доводя девушку до крышесносного оргазма.

Как только Гермиона кончила, то ослабила хватку, пытаясь отдышаться. Том приподнялся на руках, поцеловал шею ведьмы и сразу почувствовал руку на члене.

– Он огромный, но я тебя хочу.

– В первый раз ты можешь не почувствовать наслаждения, но обещаю, что во второй раз ты точно дойдёшь до оргазма, посильнее того, что был минуту назад.

Не давая возможности что-то сказать, Том накрыл её губы своими, и волшебница почувствовала собственный вкус на самых опасных губах в мире. Слизеринец резко толкнулся, и Гермиона промычала от боли, вцепившись пальцами в плечи парня. Он не желал мучить её, зная, что желания она уже не почувствует. Поскольку юноша был очень возбуждён, то двигаться решил быстро, чтобы оргазм не заставил себя ждать.

От боли девушка закрыла глаза и вскоре почувствовала семя Тома внутри себя. Ему не нужно было много времени, слишком долго и так воздерживался. Выйдя из лона Грейнджер, Том перевернул её на бок и прижался со спины.

– Обещаю, в следующий раз всё будет иначе.

Гермиона не ответила, а только прижалась сильнее спиной и погрузилась в спасительный сон. Том наблюдал за своей девочкой и улыбался. Он был счастлив, но пока она крепко спит, нужно кое-что сделать.

Набросив брюки и рубашку, взяв пакет с неизвестным содержимым, староста школы побрёл к покоям профессора Слизнорта. На часах была полночь, но он знал, что декан не спит. Он постучал, и дверь мгновенно открылась.

– Том?

– У меня к Вам конфиденциальный разговор.

– Проходите, – Гораций закрыл за юношей дверь. – Что-то случилось?

– Профессор, я не могу больше ни к кому подойти с этим вопросом. Кстати, это Вам, – он притянул пакет, в котором были бутылка красного вина и ананас. – Это от нас с Гермионой, и я хочу, чтобы Вы поняли, что подарок был куплен до случившегося. Это не входило в наши планы.

– Вы меня пугаете, Том, – шутил декан, забирая пакет и удовлетворённо вынимая содержимое.

– Мне нужно два зелья: заживляющее и противозачаточное.

Гораций посмотрел на Тома, и в его глазах полыхнул огонёк теплоты.

– Я рад, что Вы обрели ту, кто Вас полюбил. Рад, что Вы больше не одиноки, но ведь она уйдёт на много лет от Вас.

– Я буду ждать. И только ей решать: остаться со мной после или нет.

– Понимаю Вас, Том. Знаете, я решил, что когда она уйдёт, я заблокирую до определённого времени о ней воспоминания. Я слишком много узнал. А Вы?

– Никогда. Эти воспоминания будут греть мне душу.

Гораций по-доброму улыбнулся, подошёл к какому-то шкафчику и извлёк несколько зелий. Одно зелье было жёлтого цвета, а второе – красного. И красного он дал ещё пять флакончиков.

– Чтоб не бегать постоянно.

– Благодарю. Это наш очередной секрет, ведь так?

– Конечно, мой мальчик.

– Спокойной ночи, профессор.

– Спокойной ночи, Том.

Реддл уходил довольным, не замечая, что за ним следит Дамблдор. Мужчина видел, как сияло лицо слизеринца возле гриффиндорки, и помнил слёзы и ненависть после их совместных ночей. Том учуял профессора трансфигурации ещё как только дошёл до Большого зала, но не подал виду. Он не желал говорить со своим насильником.

Слизеринцу нравилось, что Гермиона винила во всех бедах Дамблдора, а не лично его. Ему простила и прощала. Это ли не сила любви и это ли не власть?

Том знал, что не будь Альбуса Дамблдора, он всё равно стал бы убийцей, и когда втихаря залезал ей в голову, видел эту мысль в голове гостьи из будущего, но она закрывалась от неё. Ведьма с каждым днём всё больше влюблялась в Тома Реддла и всё меньше считала его чудовищем. Для неё он был самым лучшим защитником и любовником.

========== Брат ==========

Гермиона проснулась, лежа на груди слизеринца, который уже не спал, а только нежно поглаживал ей спинку и попку. Девушка умиротворённо улыбнулась, открыла глаза и встретилась с обсидиановым взглядом.

– Доброе утро, – прошептала волшебница.

– Доброе утро, милая. Как ты?

– Пока не пойму.

– Отлично. И не нужно понимать. Только не сердись, но ночью я сходил к Слизнорту и попросил вот это, – он потянулся к тумбочке и подал ведьме два пузырька.

– Ты ему рассказал о нашем сексе? – Гермиона смутилась, но зелья выпила, сев на кровати, и одеяло открыло взор на её грудь.

– Он самый понимающий профессор Хогвартса после Директора. Мы ещё придём к нему за зельями, поверь.