Текст книги "Леди Волдеморт (СИ)"

Автор книги: Neya Rain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Я не мог стать уродом.

– Я лично не видела, но мой друг врать не стал бы. Я на тебя в 1998-м даже не взгляну!

Дамблдор ухмыльнулся, услышав их разговор. Но то, что Гермиона ответила на поцелуй Реддла, профессору трансфигурации не понравилось.

– Дети, можете не шептаться. Вы свободны, – подмигивая, произнёс Гораций.

Том и Гермиона кивнули и быстро вышли. Девушка желала поскорее позавтракать, чтобы сесть за уроки.

– Постой, я действительно таким стал?

– Да. А кто в здравом уме столько крестражей делает? Вот и получай.

– То есть ты на меня в будущем не посмотришь?

– Не посмотрю и здесь.

Гермиона хотела уйти, но Том резко прижал её к стене, впиваясь своими губами в её. Девушка даже не пыталась бороться, сразу запустила пальцы в волосы слизеринца и прижалась к нему всем телом.

– Я вызываю у тебя самые противоречивые эмоции. Ты уже сдалась.

– Нет, я просто наслаждаюсь. Это не любовь, Том, и не увлечённость, всего лишь желание.

– Вот как? А если я докажу, что это другое?

– Ты не умеешь чувствовать.

– Проверим?

– Проверим!

Гермиона никогда не бежала от трудностей и сама притянула слизеринца к себе для поцелуя. Том не мог не ответить, ведь ему так нравилось её целовать, ведь она заставляла его чувствовать то, что не чувствовал никогда и ни с кем.

Дамблдор как раз шёл коридором и остановился, увидев такую картину. Сжав руки в кулаки, он уже собрался их расцепить, но мимо пробежали девушки из Гриффиндора, заметили парочку и, громко засмеявшись, убежали. Гермиона и Том посмотрели в сторону девушек, и волшебница резко оттолкнула мага.

– Мы ещё успеваем позавтракать.

Гермиона подняла гордо носик и пошла в направлении Большого зала, а Том, ухмыльнувшись, расслабленно последовал за ней.

========== Наказание ==========

Комментарий к Наказание

Внимание! В главе присутствует сцена пыток!)

Гермиона читала, сидя в библиотеке. За окном появилась первая слякоть перед Хэллоуином, поэтому на улицу идти не хотелось. Она так увлеклась, что очнулась, когда за плечи кто-то обнял.

– Снова прячешься от меня в библиотеке? – бархатный голос обволакивал, но девушка после поцелуя в то утро дала себе слово, что будет сопротивляться. И сопротивление было успешно уже полтора месяца, но сейчас они остались одни впервые за столько времени – стена рушилась.

– Я не прячусь, а учусь. Я говорила, что в моём времени многие книгу под табу.

Том присел рядом и заглянул в янтарные глаза, которые заставляли его сердце стучать быстрее.

– К тому же мы постоянно вместе.

– Конечно, но при этом с нами и ребята: то мы к празднику готовимся, то ты их Патронусу учишь, даже легилименции я тебя обучаю, когда с нами Антонин. Скажи, кому из нас лучше на расстоянии?

– Мы не на расстоянии.

– Ты поняла, в каком смысле я говорю. Единственный плюс, что профессор Слизнорт разрешил мне варить зелья у него. Кажется, я знаю, как убрать твои шрамы на руке.

– Правда? – оживилась девушка.

– Правда. В зелье нужен сильный яд, а у меня есть возможность его достать.

– Василиск, – он утвердительно кивнул. – Я так и не увидела его. Рон, наверное, в ту ночь не рискнул и на труп взглянуть, но я бы хотела.

– Что мешает?

– Как что? Стоит посмотреть ему в глаза, как я умру! – возмутилась волшебница.

– Я могу приказать ему их закрыть. Хочешь взглянуть?

Гермиона решалась. Всё, что предлагал ей Реддл, было запрещено, но девушку так и тянуло в мир Тёмного Лорда.

– Ты змей-искуситель.

– Я не предлагаю ничего такого, чего ты бы не желала. Ну?

– Я не против. Когда?

– Закрывай книгу.

Том поднялся на ноги и протянул руку ведьме. Гермиона улыбнулась, ухватила его за руку, по дороге поставила на место книгу и отправилась в туалет Плаксы Миртл.

Они шли, держась за руки. За окном уже был вечер, время близилось к ужину, а слизеринцы спешили на третий этаж. Войдя, Том сразу запечатал дверь и произнёс на парселтанге пару слов. Гермиона уже слышала змеиный язык из уст Гарри, но когда произнёс их Том, девушке показалось это сексуальным. Взмахом палочки он наколдовал винтовую лестницу и повёл по ней слизеринку. Дойдя до двери, Том снова заговорил на змеином, и девушка улыбнулась.

– Что?

– У тебя получается это чертовски сексуально, – она смутилась от своих слов, но Реддлу понравилось.

Когда они вошли, то заметили статую с лицом Салазара Слизерина.

– Это дуэльный зал?

– Наверное. Не знаю. Закрой пока глаза, он выползет оттуда.

Волшебница сомкнула веки, и её уши снова уловили змеиный язык. Когда услышала шипение Василиска, покрепче сжала руку Волдеморта. Том разговаривал с тварью недолго, но Гермионе показалось, что целую вечность.

– Открывай глаза.

Она послушалась его безоговорочно и ахнула от увиденного. Огромная змея метров двадцати лежала на полу с закрытыми глазами.

– Можешь прикоснуться. Пока я не прикажу, он не пошевелится.

Девушка была храброй гриффиндоркой, поэтому недолго думая коснулась головы змея и засмеялась. Она гладила самого Василиска, самого опасного змея в мире, питомца самого Салазара Слизерина.

– Жаль, что он погиб.

– Жаль, – прошептал Том, положив свою руку поверх её. – Герми, я ведь тебе понравился. Понравился с первого дня, – она убрала руку и отошла на шаг от змеи. – Почему ты закрылась? Я поведал тебе тайну, открылся, а ты ушла в себя.

– Ты просто сказал «да», – прошептала она.

– А что ты хочешь услышать? Правду? Я думать об этом не могу, не то что говорить.

– Допустим, а что ты хочешь услышать от меня?

– Причину, по которой ты, вместо того чтобы стать ближе, отошла на расстояние.

Гермиона сглотнула и опустила глаза. Том прожигал её своими тёмными омутами, и ведьма нерешительно заглянула в них, приглашая посмотреть воспоминание. Том аккуратно вошёл в её сознание, и шатенка сразу показала ему фрагмент того дня, когда уезжал Дамблдор.

Перед обедом она шла в сторону Большого зала, когда её перехватили Уизли и Пруэтт.

– Гермиона, можно тебе кое-что сказать? – спросил Билиус.

– Конечно, – они подошли к окну.

– Мы думали, что Том – твой враг, а не любовник, – заявил Уизли.

Игнотус молчал, но волшебница видела, что он едва сдерживается.

– Пока ты не стала оправдываться, заявлю, что вас видел Дамблдор утром и две гриффиндорки. Если ты скажешь, что это такая тактика, то сильно сомневаюсь, – продолжал Уизли.

– Я не меняю историю – это главное, а что будет, когда я вернусь, – другой вопрос.

– Ты глупая идиотка! – прорвало Пруэтта. – Ты же оружие для него, которое может помочь ему победить! Неужели ты ради секса готова предать Дамблдора?

– Я не сплю с ним.

– Кому ты рассказываешь!? – шипел Игнотус. – Если ты будешь вести себя, как шлюха Реддла, я тебе обещаю, что моё лицо будет последним, что ты увидишь, а кулаки, Круциатус и мой член – последнее, что ты почувствуешь! – у ведьмы округлились глаза. – У нас за спиной стоит Дамблдор, а Реддлу никто не поверит! Хочешь жить – сиди смирно!

– Спокойно, друг, – Игнотус уже прижал своим телом слизеринку, а Билиус пытался его успокоить. – Уловила суть, Грейнджер? Никакого Тома – спокойная жизнь. В противном случае ты узнаешь нас с другой стороны. Твоих Пожирателей мы не боимся, Директора не боимся, а Слизнорт для нас никто.

– Я вас услышала…

– Умница, – прошипел Билиус, а Игнотус оскалился.

Уизли оттащил Пруэтта от ведьмы, которая от страха едва дышала.

Том вышел из воспоминания Гермионы. Он сразу сжал руки в кулаки и посмотрел на Василиска.

– Нет! Они умрут попозже. Не скажу, что проживут счастливо, но умрут попозже.

– Они тебе откровенно угрожали, а ты молчишь?! – яростно закричал Реддл. – Полтора месяца молчания! – Василиск зашипел, услышав крик господина, и Реддл поспешил его успокоить.

– Я постоянно с вами, поэтому они мне не угрожают…

– Да плевать мне! Они тебе угрожали! Эта парочка никогда не бросает слов понапрасну! Герми, они же точно за тобой следят под дезиллюминационными чарами.

– Я не уверена…

– А я уверен!

Они видела, как искрилась его сила, которая была готова вырваться из него магическим взрывом. Ей стало стыдно перед ним за свою трусость и глупость в одночасье.

– Ты можешь мне доверять! Они заплатят за эти угрозы.

– Том…

– Не бойся, я помню, что они должны закончить школу, но кто сказал, что я на них не отыграюсь?

Том резко притянул её к себе и жадно поцеловал. Гермиона не противилась, она соскучилась по этим сладким губам. Отстранившись от ведьмы, Том приказал Василиску запомнить запах девушки и то, что она важна для Реддла. После змей уполз.

– Значит, на втором курсе он учуял мой запах и приходил поприветствовать меня?

– Видимо, – но спрашивать о будущем не рискнул.

Том шёл с Гермионой в Большой зал на ужин, переплетя пальцы рук с её. Стоило им войти, как на них посмотрели все слизеринцы и гриффиндорцы.

– Да ладно! Я думал, ты никогда не пробьёшь стену, – шутил Долохов.

Том усадил девушку между собой и другом. Реддл сразу поднял взгляд, и Пруэтт с Уизли удивлённо уставились на него.

– Гермионе угрожали!

Весь слизеринский стол перевёл взгляд на гриффиндорский.

– Между нами два рыжих кота пробежало, их стоит наказать!

Гермиона побаивалась поднимать взгляд на гриффиндорцев, но слизеринцы не прощают, когда обижают их девочек. Даже Блэк стушевался под тёмным взглядом Реддла, который ничего хорошего не предвещал.

Пруэтт и Уизли быстро встали из-за стола и пошли на выход. Эйвери и Долохов тоже поднялись.

– Не…

– Тихо! – приказал Реддл Гермионе стальным голосом. – Надо. Кушай.

Девушка не знала, как реагировать на приказной тон Тома, но понимала, что он мстит. Ребята старались не допускать насильников к своим девочкам на факультете, но когда затрагивают ту, которая принадлежала к неразлучной шестёрке, ещё и девушку главаря побеспокоили, стоило сидеть молча и наблюдать, если позволят.

Сейчас Гермиона видела в юноше Лорда Волдеморта, но самое интересное, что её это не пугало. Она восхищалась его спокойствием при других. Только возле неё он проявлял эмоции, только она могла лицезреть его душу. Для всех остальных он был холодной и неприступной скалой, которая могла погубить даже самого лучшего альпиниста.

Гермиона доедала, когда Том встал из-за стола и пошёл к Слизнорту. Улыбнувшись ответу профессора, вернулся к Гермионе.

– Идём. Слизнорт нас ждёт.

– Для чего?

– Шрамы. Зелье у него. Я настроил специальную температуру в его кабинете для хранения. Если вынесу за пределы купола, то оно тут же испортится. Не могу рисковать.

Гермиона улыбнулась и протянула ладонь Тому. Они уходили, держась за руки, что вызывало как ревность, так и восторг. Не успели выйти из зала, как Нотт, Лестрейндж и Розье покинули помещение.

Войдя в класс зельеварения, девушка заметила сферу, в которой летал небольшой котёл.

– Добрый вечер. С Вашего позволения, Том, мисс Грей, я хотел бы посмотреть на эту мазь. Вы могли бы на ней разорить гоблинов, – шутил профессор.

– Может, когда-нибудь в будущем.

Взмахом палочки Том расширил купол, в котором оказались профессор и Гермиона.

– Закатай рукав.

Гермиона сняла мантию и закатала рубашку на левой руке до плеча. Слизнорт ахнул и подошёл поближе.

– Какой свежий.

– Я попала сюда сразу после его нанесения.

– Бедная девочка, кто Вас так?

– Одна чокнутая преступница. Она до Азкабана с головой не дружила, а после так вообще.

– Я думаю, её накажет судьба. Очень сильно накажет, – пообещал Реддл, и девушка улыбнулась.

– В любом случае, если бы не она, меня здесь не было бы.

– А этот шрам? – спросил Слизнорт.

– Замминистра. Министр считал, что наш Директор желает власти, – Том внимательно слушал, добавляя последний ингредиент в зелье – яд Василиска. – И она убрала его с поста, после он вернулся, а я натравила на неё кентавров, – Том засмеялся.

– Она умерла? – Том надеялся, что да.

– Выжила, – ненавидяще буркнула ведьма. – И она заставляла нас писáть кровью, когда мы не выполняли её указы. Ничего, когда мы победим, она сядет в Азкабан.

Том смазал пальцы в зелье и взял девушку за руку. Сначала смазал шрам от Амбридж.

– Как ощущения?

– Как пчела жалит, но после Круциатуса и проклятья от одного убийцы – царапина.

– Мерлин, со скольких лет Вы воюете, мисс Грей?

– С двенадцати. Всё началось в школе.

– Какой неграмотный у Вас Директор. Явно не Диппет. Как можно посылать детей на смерть?

– Знаете, теперь и я задаюсь этим вопросом.

– Вы нашли ответ?

– Нашла.

Том победно ухмыльнулся, а затем смазал второй шрам. Гермиона стойко терпела, пока буквы исчезали под кожей.

– Спасибо, – ведьма провела рукой по бархатной коже. – Давно я не была так счастлива.

– Думаю, нам пора. Спасибо, профессор.

– Обращайтесь. Спасибо за ананасы, Том.

– Рад Вам угодить, – прищурив глаза, ответил слизеринец, уводя бывшую гриффиндорку.

Гермиона и Том шли в его башню, но остановились возле ванной.

– Не желаешь понежиться?

– А ты?

– У меня дела.

Гермиона услышала шаги и увидела Виктоара Лестрейнджа. Грейнджер была умной и умела логично мыслить.

– Это надолго?

– Может, на час. Не хочу убивать этих тварей раньше времени. Пароль от моей комнаты ты знаешь.

Гермиона кивнула и улыбнулась, а Том нежно поцеловал её в лоб.

– За меня по-настоящему никто никогда не заступался. На втором курсе Рон пытался заколдовать Малфоя, но ничего не вышло, и через год я сама этому хорьку влепила пощёчину.

– Тебя больше никто не обидит. Ни в этом времени, ни после, если ты выберешь меня.

Волшебница улыбнулась магу и вошла в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Улыбка с лица Тома исчезла, и он подошёл к Лестрейнджу. Видя тёмные глаза смерти, Виктоар сглотнул. Он никак не мог привыкнуть к истинному лицу их лидера.

Том шёл в направлении Выручай-комнаты. Гнев, который летал вокруг Реддла, мог снести Астрономическую башню. Войдя в комнату, услышал крики гриффиндорцев. Розье и Нотт пытали ребят их же палочками. Круциатус заставлял умолять о пощаде, но будущие Пожиратели не спешили прятать истинные лица за маской добродетельности.

– Достаточно.

Долохов и Эйвери, которые подпирали до этого стену спинами, подняли жертв заклинанием на ноги.

– Как вам пытка?

– Дамблдор…

– Плевать я хотел на вашего Дамблдора. Вы угрожали Гермионе.

– А ты влюбился? – всё ещё пытался говорить Уизли.

– Скажем так, она мне дорога так же сильно, как магия. Напугали её так, что она не оставалась со мной наедине полтора месяца!

Искра магии вылетела из Тёмного Лорда и попала в Уизли. От боли рыжий закричал, но Тома больше интересовал Игнотус.

– Ты угрожал изнасиловать её. Что ж, хочу познакомить тебя с тем, что ты хотел уготовить Гермионе. Мало кто знает, что Лестрейндж предпочитает парней, просто род надо продлить, поэтому скрывает истинные предпочтения.

Игнотус в ужасе посмотрел на Лестрейнджа, который уже расстёгивал брюки.

– Нет! Я не стану! – закричал Игнотус.

– Нотт, помоги Виктоару.

Эрьер ухмыльнулся, поставил на колени Пруэтта и надавил на челюсть так, что он открыл рот, впуская член Виктоара. Хватка рук у гриффиндорца уже была слаба, поэтому для Нотта помочь другу не составило труда.

– Если укусишь, я отрежу тебе член, – заявил Том, наблюдая за слезами гриффиндорца.

Пока Лестрейндж насиловал рот Пруэтта, Реддл подошёл к Билиусу, который уже не скрывал страха и слёз. Он молча наблюдал за страхом парня около пяти минут.

– Ты тоже запугивал Гермиону, но пытался угрожать и мне в глаза. Я не забыл.

– Прошу…

– Скольких ты изнасиловал? – Уизли резко обернулся на звук рвоты: Игнотуса заставляли проглотить сперму. – Я задал вопрос!

– Много.

– А он?

– Тоже…

Билиус вздрогнул от крика друга: Виктоар поставил Пруэтта на колени и вошёл в проход без подготовки, порвав.

– Смотри и делай выводы. Тебя это тоже не обойдёт. Чейс!

Эйвери ухмыльнулся, а Уизли заплакал, когда тот подошёл к рыжему и начал расстёгивать перед ним брюки.

– Будь послушным мальчиком, и будет не так больно, как твоему другу, – обманчиво ласково говорил Чейсанор.

Билиус снова посмотрел на рыдающего от боли и унижения друга и кивнул. Реддл был доволен, когда Уизли сам взял член Эйвери в рот и начал на него насаживаться.

– Ты избил их, мне нравится, – произнёс Том Антонину.

– Что будет после насилия?

– Непреложный обет. Они будут молчать об этом и перестанут насиловать волшебниц. Будут рассказывать мне о планах Дамблдора, а взамен я оставлю их в живых.

– Ты сказал Гермионе, что задержишься?

– Я сказал ей, куда направляюсь. Ей необязательно видеть моё истинное лицо.

– Необязательно, но она и так о нём знает.

Уизли резко закашлялся, проглатывая сперму Эйвери, а Игнотус заскулил.

– Заканчивай, Виктоар, – попросил Том, когда Уизли наклонили раком и плавно вошли в его задницу, пусть и девственную.

Лестрейндж ухмыльнулся и начал сильнее вдалбливаться в тело Пруэтта, а затем кончил, бросая того на пол. Игнотус рыдал от страха и боли, а Том присел перед ним.

– Как тебе секс, Виктоар?

– Туго, мне понравилось.

Все Пожиратели засмеялись, а Том взял палочку Игнотуса в руки и произнёс «Круцио». Рыжий закричал не своим голосом.

– Знаешь, мне пришла безумная идея, и я хочу осуществить её. Антонин, – Долохов подошёл к Пруэтту и достал из кармана нож гоблинской работы.

– Где рисовать? – спросил русский.

– А сам не мараешь рук, Реддл? – прохрипел Игнотус.

– Я не могу вернуться к Гермионе в окровавленной одежде.

– Трус…

– Ты смеешь ещё оскорблять меня? Помнится, Гермиона сказала, что детей у тебя никогда не было, только у твоего брата. Помогите Антонину.

Игнотус ничего не понял, а Эйвери как раз кончил и опустил Уизли на пол.

– Сладкий, мне понравился, – смеялся Чейс. – Гляди, что будет с твоим другом. И думай, прежде чем что-то ответить Лорду Волдеморту.

Эйвери перестал стоять возле Уизли, чтобы самому рассмотреть картину. Игнотуса ухватили за ноги Нотт и Розье, а взмахом палочки Долохов заставил верхнюю часть тела прилипнуть к полу.

– Ты всё будешь чувствовать внизу. Не переживай, мы тебе все залечим, – усмехался Том.

Антонин расположился между ног Игнотуса и провёл ножом предупреждающе по яйцам.

– Нет! Молю, не надо! Всё что угодно, только не это!

– Года два у тебя ещё постоит, а потом придётся пить зелья. Иначе никак, – с досадой процедил Реддл.

– Я сделаю всё что угодно, только не режьте! Я сделаю всё! Клянусь! Клянусь!!!

Том ухмыльнулся и подошёл поближе. Порванный, окровавленный, избитый гриффиндорец молил о пощаде. Гордостью и не пахло.

– Какая досада, что ты поздно опомнился, Игнотус.

– Нет! Том, я буду делать всё, только не режь!

– Оставь одно, – решил смилостивиться Реддл.

Долохов ухмыльнулся, а Уизли заскулил от криков друга. Он знал, что его ждёт тоже самое. Том опустился перед парнем и стал ждать.

– Том… пощади… прости…

– Вы угрожали мне, угрожали Гермионе, а ещё изнасиловали уйму девушек. Они молили вас остановиться или не трогать их?

– Да.

– Хоть одну пощадили?

Уизли молчал, а Том понимающе кивнул. Эйвери присел возле Билиуса и погладил того по щеке.

– Давай этого не ломать, он мне понравился.

– Наказать нужно. Лестрейндж, исцели скулящего! – приказал Долохов, подходя поближе ко второму.

Билиус видел, как с рук русского скапывала кровь. Он забился в судороге, пытаясь отползти, но спиной упёрся в Эйвери, который сразу же обнял рыжего.

– Наказать нужно, Чейс, – прошипел Волдеморт. – Я не прощаю. И знай, Дамблдор тоже получит по заслугам. Нескоро, но получит. Надеюсь, умирать будет мучительно медленно.

– Том, этот Уизли такой хорошенький, – мурлыкал Эйвери, и Билиус ухватился ладошкой за руку Чейса, как за спасательный круг. – Подари его мне на время. А когда закончишь школу, можешь и Авадой убить.

– Я не милую, Чейс.

– Том, – просил Эйвери. – Не будь жадиной. Этот-то красавчик.

– Хорошо, – закатив глаза, прошипел на парселтанге Реддл, от чего у гриффиндорцев мурашки побежали по коже. – Правая или левая?

– Что? – не понимал Уизли.

– Он отрежет тебе пальцы на одной ноге, решай на какой. Их не отрастят и не пришьют из-за гоблинской стали, – объяснил Чейс. – В квиддич это не помешает играть.

– Левая, – смирившись и выдохнув, прошептал парень.

Эйвери крепче прижал того к себе, Лестрейндж ухватил правую ногу, а Розье левую. Долохов опустился к ноге, снял туфель и медленно по одному начал отрезать пальцы.

Нотт сторожил немного оклемавшегося Игнотуса. Его напичкали лекарством, но слёзы так и лились по щекам. Слыша крик друга, он содрогался. Когда пытки закончились, Том снова заговорил.

– Я отпущу вас, если вы дадите мне Непреложный обет, что станете моими шпионами, пока учитесь в школе, перестанете насиловать и запугивать девушек. И, само собой, поклянётесь молчать об этом случае до конца жизни. Как вам?

– Согласен, – прошептал Игнотус.

На рану Билиуса вылили заживляющее, но увечье затянулось не до конца, чтобы помнил о потере.

– Не спеши. Если мои ребята потребуют ваши задницы или рты, вы их будете предоставлять в любое время, пока учитесь в школе.

– Хорошо, – ответил Билиус, лёжа на коленях Эйвери и тяжело дыша.

– Как пожелаешь, только отпусти, – молил Пруэтт.

– Только попробуйте ударить заклинанием – я вас прикончу на месте! – Том протянул обоим палочки, победно улыбаясь.

О такой тёмной стороне сироты не догадывался даже сам Дамблдор. Ребята искренне желали терпения профессору, ведь Реддл не успокоится, пока не отомстит своему мучителю.

========== Влюбить, соблазнить и приручить. ==========

Гермиона просидела в ванной почти полчаса. Купаться спокойно не выходило совсем, все мысли возвращались к юному Лорду Волдеморту. Укутавшись в полотенце, девушка взяла вещи, которые ей приготовил Том: наверняка попросил девочек порыться в её комнате, ведь мальчики не могли входить в девчачьи спальни. Надев чёрную мужскую футболку, которую она недавно купила, ведь ей она так понравилась, девушка пошла в спальню Реддла. Она видела, что он оставил вещи и для себя, поэтому ждала его, откупорив бутылку белого сухого, которое принёс на её день рождения Розье и раздавал всем подряд.

Ближе к полуночи в спальню вошёл Том в одном полотенце на бёдрах, сложил свои вещи на стул и присел возле спящей девушки на кровать. Не удосужившись одеться, обнял её со спины, и она голой попкой почувствовала тепло тела.

– Они живы?

– Живы.

– Что ты с ними сделал?

– Круциатус.

– А твои ребята?

Том хмыкнул, и девушка повернулась к нему.

– Хоть бы трусы надел.

–Смысл, если ты спишь в моей кровати? – он погладил её по щеке. – Ты точно хочешь знать подробности?

– Да.

– Антонин их избил, затем Круциатус, после Лестрейндж трахнул в рот и задницу Пруэтта, а Эйвери – Уизли, – Гермиона удивлённо уставилась на парня. – Да, они предпочитают парней.

– Но в будущем у обоих есть дети.

– Судьба чистокровных, – вздохнул Том. – Дальше они умоляли, – протянул Лорд и ухмыльнулся. – Антонин вырезал яйцо Пруэтту.

– Гадость-то какая! По живому?

– Конечно. Я хотел отрезать два, но он так умолял. А Билиус Уизли понравился Эйвери, да и сопротивлялся он поменьше. Чейс выпросил другое наказание, и Тони отрезал ему пальцы на ноге. Гоблинский клинок не позволит их исцелить. Дальше они дали Непреложный обет о молчании, доставке информации, пока мы учимся. Ах да, если ребята захотят их трахнуть, отказать не смогут до первого июля.

– Не перебор ли?

– Когда я спросил, скольких они поимели и скольких помиловали, то получил ужасные ответы. Они заслужили. Им место в аду.

– Как и тебе.

– Ты этого хочешь?

– Нет, – честно ответила девушка. – Как так вышло, что чистокровные волшебники слушаются полукровку?

Том ухмыльнулся, вылез из кровати и наполнил два бокала. Девушка не сводила взгляд с его ягодиц и спины, а после с пресса и члена, когда он, ничуть не стесняясь, повернулся к ней лицом. Том не спешил возвращаться: он постоял у стола, а потом медленно подошёл, присел на кровать, забросив одну ногу и согнув её под собой. Гермиона сглотнула и уставилась на волшебника.

– Ты меня хочешь.

– Как и ты меня, – ответила девушка, глядя на то, как член оживает.

Том протянул ей бокал и сделал глоток. Гермиона притронулась пальчиками к его груди, но он сразу ухватил её руку и положил туда, где она на самом деле хотела ею прикоснуться. Коснувшись эрегированного члена, она покраснела, прикусила губу и обвела пальчиком мокрую головку. Смазка попала на палец, и Гермиона попробовала её на вкус.

– Солёная.

Том ухмыльнулся, опустошил бокал и откинулся на подушку, приглашая девушку сесть сверху. Ей нравилось играть не просто с огнём, а со смертью, поэтому села на его бёдра и улыбнулась.

– Я никого не знал, когда ехал сюда, как и Долохов. Мы познакомились в поезде. Его семья перебралась в Лондон в мае, а в сентябре он уже ехал на учебу. Я сразу почувствовал опасность от мальчишки. Быстро подружились, ещё и на Слизерин попали. Полукровок здесь не любят, но староста был хорошим. Он помог нам освоиться. Старостой был Джаспер Яксли, старший брат Корбана, – Гермиона улыбнулась. – Затем старостой на три года стал Юлий Кэрроу, при нём жилось хуже, а потом уже я.

– То есть вначале вас было двое?

– Да. Во втором семестре второго курса я закрылся. Тому виной Дамблдор. Подробности пока не могу рассказать. Возможно, когда-то покажу тебе эти воспоминания, но сейчас не могу.

– Я не требую, – Гермиона нежно поцеловала соски парня, затем шею, а после губы.

Том немного успокоился и продолжил свой рассказ, пока Гермиона поглаживала его член.

– На третьем курсе Лестрейнджа, Розье, Нотта и Эйвери зажали десятеро семикурсников: шестеро из Пуффендуя и четверо из Гриффиндора. Мы с Антонином не могли пройти мимо драки, тем более мне нужна была сила и власть в среде исконно чистокровных семей. Мы пошли драться с ними, но мы дети, а они почти взрослые. Нас лишили палочек, и в ход пошёл я с беспалочковой магией, которой владею с шести лет, – Гермиона хмыкнула, – а из леса призвал змей. Мы дрались на окраине Запретного леса. Мой парселтанг их почти до смерти довёл, как и молнии. Мы с Долоховым просто ушли, а вечером они сами подсели к нам за стол. С тех пор всегда вместе. Они мои друзья, но истинный друг один – Антонин. И я обожаю этого любителя водки.

Гермиона засмеялась, как и Том. Ей нравилось видеть беззаботность на лице юноши, нравилось видеть его улыбку.

– Ты пугаешь и завораживаешь.

– Могу сказать о тебе то же самое.

– Я грязнокровка.

– Моя тёмная Королева. Ты изучаешь меня – для чего?

– Мне хочется узнать твой вкус.

– Хорошо.

– Но никакого дальше секса.

– Как пожелаешь. Я не насильник.

– Ты аспид, Реддл! Сущий дьявол!

Он ухмыльнулся и притянул её к себе за поцелуем. Они целовались недолго, Гермиона опускалась губами всё ниже, пока не провела языком по стволу, а после по головке, и Том дёрнулся бёдрами. Жест был чисто механическим, но Гермиону воодушевила реакция парня на её действия. Обхватив ствол рукой, начала посасывать головку, и Лорд издал стон. Возле неё не нужно сдерживаться, можно показать и другую сторону души.

Гермиона почувствовала пальцы в волосах и поняла, что ему хочется больше. Она разрешила насаживать свой ротик на член слизеринца. Ведьма знала, что он на пределе, знала, что надолго его не хватит, и оказалась права. Издав рык, он кончил ей в глотку. Как примерная ученица, девушка всё проглотила и потянулась за своим недопитым бокалом вина, которым оставила на прикроватной тумбочке.

Она глядела в расслабленное лицо Реддла, который до сих пор не открывал глаз, пытаясь отдышаться.

– Как же я тебя хочу, – он открыл глаза, и Гермиона утонула в чёрных омутах.

– Не всё сразу, милорд, – язвила волшебница.

Реддл рыкнул и резко перевернул слизеринку на спину. Бокал выпал из рук и чудом не разбился, наверное, смятое одеяло спасло. Гермиона тяжело дышала, упираясь рукой в грудь парня.

– Ты пообещал.

– И не нарушаю слово. Никогда.

Том страстно впился в её губы, кусая их так, что на утро они опухнут, затем оставил след на шее, которая оказалась эрогенной зоной девушки. После он снова вернулся к губам, пока его пальцы сжимали бёдра ведьмы.

Он запустил руку меж её ножек и обнаружил, что лобок выбрит. Скорее всего, это мода нового тысячелетия. Не давая ей возможности сказать, он провёл пальцами по клитору, и она зашипела ему в губы, пронзая плечи юноши ногтями. Победная ухмылка не могла не исказить его лицо, он начал теребить пальцами чувствительный бугорок. Гермиона закрыла глаза и тяжело застонала.

– Ты никогда себя не удовлетворяла?

– Удовлетворяла, но ты… ты делаешь всё… Мерлин, ты чёртов Волдеморт! Как хорошо!

– Моя невинная девочка.

Он запустил в неё два пальца, но не переставал теребить клитор. Гермиона кричала, насаживаясь на его пальцы. Он снова припал к шее ведьмы и ещё сильнее начал насаживать её на свои пальцы, пока не почувствовал соки на них. Девушка выкрикнула его имя и обмякла. Сил не было, а Реддл победно улыбался.

– Ты будешь моей, Грейнджер. Не сегодня так завтра. Отныне ты в моих сетях.

– Я ещё сопротивляюсь…

– Нет, ты капитулировала.

Реддл лёг в постель и притянул девушку к себе, заставляя забросить на него ногу.

– Может, снимешь футболку? Так будет приятнее спать.

– Обойдёшься.

Том хмыкнул и поцеловал шатенку в волосы. Обоих одолевал сон, поэтому противиться природе тела не было смысла.

Гермиона проснулась одна, Том решил не смущать её. Он читал книгу в гостиной, пока ведьма чистила зубы и посещала туалет. Выйдя к нему в форме с сумкой, улыбнулась.

– Идём на завтрак? – спросила она.

Том улыбнулся, поднялся и плавно подошёл к ведьме, нежно целуя её губы.

– Да.

Он умел смущать, притягивать и влюблять.

– Какой твой план на меня?

– Влюбить, соблазнить и приручить.

– Расчётливый ползучий гад.

– Да, моя змейка.

Он забрал из её рук сумку, положил на диван, и взяв девушку за руку, повёл на завтрак. Они вошли одними из первых, но слизеринский стол почти заполнили студенты. Они сели так, чтобы видеть гриффиндорский стол.

– Как спалось? – улыбаясь, спрашивал Долохов.

– Ты сейчас получишь подзатыльник, – пообещала Гермиона, и парни засмеялись.

– Вы о Гермионе слишком пошлого мнения, – заявил Том.

– Ой, только не говори, что такая красотка подарит цветок невинности тебе, а ты её ещё ни разу не трахал, – шутил Нотт, но Реддл только ухмыльнулся, а Гермиона, покраснев, решила опустить голову. – Ого! Гермиона, прости. Я… Я думал, что ты такая, как все.

– Всё в порядке.

– У тебя же был болгарский чемпион-ловец, разве нет? – удивился Розье. – Насколько он был старше?

– На три года. Мы до сих пор поддерживаем связь, но это я ему нравилась, а мне было возле него спокойно. Да, и целоваться он меня научил.

– Он тебя разлюбил? – спросил Эйвери.

– Да, у него появилась девушка. Я общалась с ним на свадьбе Билла, у него всё прекрасно.

– Твой Рон не ревновал? – спросил Тони.

– Ой, из-за танца с Виктором чуть скандал не устроил. Уже начал закипать.