Текст книги "Киберпанк (СИ)"

Автор книги: Netricsa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

«Ты ведь знаешь, чей крик слышал, признайся себе в этом! Просто признайся и станет легче! Ты видел эти слезы раньше! Вспомни!»

– Не трогай его! Не смей к нему прикасаться! – вопль женщины, заставил мое сердце биться о ребра с небывалой скоростью, паника подступала к горлу, но я не знал, что мне делать. Женщина подбежала ко мне, и я увидел ее глаза, полные слез. Видел заплаканное лицо, и мне было страшно, хотелось найти защиту, у нее.

– Солнышко, прошу спрячься. Скорее, милый, скорее, – волнительно шептала она, облизывая пухлые, мокрые губы, которые алели чем-то красным. Нет, это не была помада.

Я отрицательно мотаю головой, я не хочу ее покидать. Тяну к ней руки, такие маленькие, но она ставит меня на ноги и подталкивает в спину. Нетвердой походкой я бегу в соседнюю комнату, гонимый страхом. Забираюсь в шкаф, я делал это уже сто раз, мне нравилось устраивать там свой штаб. Мужской голос взорвался криком в соседней комнате. Я почти перестал дышать и затаился. Единственным окном в реальность, была щелка меж дверей шифоньера.

– Я убью тебя и твоё блядское отродье!

– Он твой сын! Не трогай его! – женский голос полный страха, отчаянья, боли и слез, резал по сердцу, как нож.

Мужчина ворвался в комнату со шкафом, он переворачивал вещи, а женщина повисла у него на руке. Она была такая маленькая, такая хрупкая рядом с ним. Хватило всего одного взмаха руки…

Рейланд моргнул, прогоняя нечто, то ли видение, то ли воспоминание. Он с трудом смог сфокусироваться на лице Саманты и осознать, что она не имеет ничего общего с той женщиной из мыслей.

– Прекрати, – это не был приказ, это была просьба. Джека еле заметно затрясло, но почти сразу все прекратилось. Мужчина медленно отнял руку от шеи и коснулся щеки Блейк, стирая большим пальцем слезу.

По спине пробегает холодок, когда его пальцы касаются артерии на её шее. Это пугает ещё больше, словно она жертва на чьей-то безумной охоте. «Открой глаза и скажи ему, что он твой босс. Что с этим нужно покончить. Если он хочет избавиться от меня, так пусть увольняет. Если хочет чтобы осталась и продолжила это бессмысленное самоубийство, пусть так и скажет. Я продолжу. Но он должен сказать, что он мой босс. Я не должна была этого слышать. Он не должен был этого говорить. Это неправильно» И не должна была ему беспрекословно подчиняться, сразу же утвердительно кивнув, когда он велел ей прекратить плакать. Или попросил. Ордо понимала, что это не приказ, но ей было сложно осознать, что Джек может просить чего-то иным способом.

В его глазах на мгновение появилось то, чего не было там очень много лет. Там было сочувствие. «Кто ты? Открыв глаза, я снова встречаю незнакомца. Твои прикосновения снова такие мягкие и даже осторожные. Твой взгляд смягчился. Ты не можешь быть Джеком. Я не должна в это верить, потому что знаю тебя десять лет… но, ты всего лишь мой босс. Может, я знаю не так уж и много. Прекрати… ты не должен так вести себя. Не должен так смотреть, не должен…»

Рейланд не мог принять такую слабость со своей стороны, не мог позволить, чтобы кто-то видел это. Отчасти поэтому Джек неожиданно прижал Саманту к себе одной рукой, крепко обнимая.

– Я не тот, кто обещает, что все будет хорошо, но одно я могу пообещать точно. Никто не посмеет притронуться к тебе и пальцем, – хрипло произнес мужчина.

Поток мыслей Саманты на мгновение резко обрывается. «Не должен так говорить» Её внутренний голос почти охрип. Ей снова хочется плакать от осознания того, что ненависти не осталось. Не было и былой злости. Он всё стёр всего лишь одним движением и этими странными словами. Что он имел ввиду? Что она теперь его собственность, и никто не имеет права к ней прикасаться, кроме него? Или что он защитит её от любого, кто посмеет её обидеть? «Не надо, пожалуйста. Остановись. Встань и уйди. Оставь его…прекрати это. Не прижимайся к нему так, словно он твоё спасение. Не пытайся обнять в ответ. Уйми подступающие снова слёзы» Ордо сдерживалась из последних сил. Она не плакала. Не шевелилась и, казалось, даже дышала через раз. Лишь вдыхала его пьянящий ещё больше запах и наслаждалась теплом его объятий. Нужно было прекратить и это, но Сэм уже не хватало сил. Она упёрлась лбом в его плечо и шумно вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Прекрати. Ты мой босс. – голос уставший, почти бесцветный.

Всё, на что её хватило. Хотя это был далеко не аргумент. Этот факт был бессмысленным, потому что всегда и везде Джек сам устанавливал правила. Так что корпоративным этикетом не прикроешься.

– Ты не должен обнимать меня. Успокаивать. Целовать. Спать со мной. Ты должен просто давать мне указания, ждать их исполнения и ожидать от меня полной отдачи, зная, что я не предам тебя. – её голос становился всё тише и Сэм не понимала, зачем она говорит ему это. Может, чтобы он просто знал, что она преданна ему и нет смысла проверять это? «Я не сделаю ничего, что навредит тебе или компании. Я ведь послушный ретривер. Я чуть не погибла, спасая твои чёртовы секреты…»

«Отойди от нее. Отпусти, сделай хоть раз в жизни что-то хорошее. Попробуй искупить свою вину… ты слышишь мой смех? Я смеюсь, ты никогда не искупишь свою вину и ее не отпустишь. Ты погубишь ее точно так же, как и других до нее, как и сотни простых людей. Ты хуже, чем чудовище Рейланд. Ты маньяк, ищущий жертву. Не отпустишь…»

Джек медленно отстраняется, держа бутылку в руках. Долгую секунду смотрит в глаза Саманте, пытаясь найти слова. Нет. Слов не было. А в следующий миг Джек резко поднимается на ноги и запускает бутылку в стену над камином. Слышится звон стекла, жидкость стекает в камин, где огонь искрит и шипит, вкушая виски.

– Не должен! Не должен обнимать, черт возьми, не должен с тобой спать! Успокаивать и прочую лабуду! – яростно кричит Рейланд, вновь поворачиваясь к Сэм, – не должен, но я не могу сопротивляться. Я хочу этого, понимаешь?! ХОЧУ!!!

Очередной приступ ярости служит причиной падения столика. Пистолет падает на пол и прокатываясь по паркету, замирает где-то под диваном.

Волна страха прокатывается по телу Блэйк вслед за облегчением, что она испытала за мгновение до оглушающего звона стекла. Она зажмуривается, вжимает голову в плечи и зачем-то закрывает уши ладонями, словно эхо от разбитой бутылки не затихнет, а будет только набирать силу. Но силу набирало совсем другое. Ощущение нависшей над ней бури, которая вот-вот разразится небывалым штормом, сметая всё на своём пути. Грозовой раскат и тьма сгущается окончательно. Сэм ощущает, как дыхание спёрло от оглушительного крика Джека. От того, что именно он кричал. От страха перед этим человеком. Теперь она боялась его совершенно точно, даже не представляя, на что он способен. Всё в ней исчезло и превратилось в натянутую струну. Просто комок и из плоти и крови, наполненный оцепенением и желанием сбежать. Но ноги не слушались. Всё что могла Сэм, это просто смотреть и слушать. И ощущать невыразимую тяжесть от непонимания происходящего. Почему он просто не мог приказать ей сделать то, чего он хочет…

– Ты все перевернула внутри меня! Понимаешь, все!!! С тобой рядом я нахожу то равновесие, которое мне так необходимо, – его голос становится тише, и он делает шаг к Блейк, смотря на нее сверху вниз, – но это все временно. Как только я решу свои проблемы, я выброшу тебя, как вещь. Ты больше мне будешь не нужна. Не в плане работы. Ты останешься на своем месте, но…– мужчина наклонил голову, отчего его взгляд стал исподлобья. Огонь недовольно шкворчал за его спиной, все еще получая капли алкоголя и подсвечивал силуэт Рейланда.

– Это все будет потом, а сейчас… я не хочу тебя отпускать. Я хочу опять прикоснуться к тебе. К твоей нежной коже, хочу целовать твои губы, хочу, чтобы ты была моей. На этом диване, в моей кровати, в коридоре… везде. Ты мне нужна.

Постепенно Джек опускался на колени, чтобы оказаться наравне с Блейк, он приблизился к ней, дотронувшись до волос и незаметно вдохнув их запах.

Голова Блэйк была пуста. Только желание сбежать или защититься. Второе почти возобладало, когда Джек навис над ней, продолжая разрывать словами её сознание на части. Правая рука едва дёрнулась, когда страх грозил достигнуть своего апогея. Именно справой стороны от неё по деревянному гладкому полу прокатился пистолет и спрятался под диваном. Бессмысленное желание. Отголосок всегда наблюдающего за всем мозга. Фантомная надежда на то, что она сможет защищаться, будь у неё оружие. Но защититься от слов было невозможно. От своих чувств и желаний тоже. Оружие поможет, но это будет билет в один конец. Поэтому Джек продолжал рвать её на части, принося почти физическую боль своими словами.

– Чертова Блейк, сейчас я совершенно беззащитен перед тобой. Оттолкни меня, выстрели, заколи ножом, сделай что угодно, но убирайся отсюда. Попробуй еще спасти себя, пока я не могу тебе ничего сделать…

«Ты молишь ее уйти? Молишь другого человека? Это так на тебя не похоже и в то же время безумно на тебя похоже, ведь тебе всегда проще заставить другого человека сделать что-то, нежели сделать это самому…. Ты жалок Джек. Готов прибегнуть к любому способу, лишь бы получить свое…»

Что с ней происходит? Она должна была спрашивать себя об этом сейчас. Должна недоумевать, почему её так цепляют эти слова, словно она обнажённая идёт сквозь заросли терновника и каждый шип оставляет на её коже неглубокий, но болезненный порез. Но она просто поддавалась этим безумным словам и склонялась под их тяжестью всё больше. Ей хотелось верить в какую-то их часть? Ей хотелось снова забыться? Чего ты хочешь Блэйк? Что ты хочешь увидеть в его глазах, когда он вот так стоит перед тобой на коленях? Секса? Сострадания? Защиты? Любви? Раз ты молчишь, я буду голосом твоего разума, который ты всё равно не услышишь, но поймёшь, просто немного позже…

Он слишком близко. Блэйк замирает и перестаёт дышать, когда Рейланд оказывается в такой опасной близости. Вдохнуть. Она должна сделать вдох, но не может, даже когда чувствует, что задыхается. Последняя капля. Я буду кричать, если понадобится. Но ты должна меня услышать… именно сейчас, когда он на мгновение ослабил свою хватку «Уходи!»

Она шумно вдыхает и её тело приходит в движение. Плечи двинулись назад, руки упёрлись в пол. Из камня она превратилась в подвижную лозу. «Беги!» Она резко отстраняется и встаёт, чтобы уйти. Её ведёт инстинкт. Уйти любой ценой. Появляются мысли. «ТиДжей…мне нужно вызвать ТиДжей…»

Она сделала это, она поднялась, но Джек не позволил себе двинуться следом. Великих трудов ему стоило усилие, чтобы остаться на месте. Он отпустил ее, как и хотел. Рейланд упер ладони в пол, где еще секунду назад сидела Саманта. Он опустил голову и терпеливо ждал, когда из коридора послышится звук закрывающейся входной двери.

«Чудо на твоей ладони –

Линии, безмолвной правды нить,»

– До свиданья мисс Блейк, – вежливо попрощался Кристофер, а затем коридор погрузился во тьму, а квартиру накрыла тишина пустоты. Лишь сейчас Рейланд позволил себе двинуться. Мгновенный рывок рукой и пистолет лег в его ладонь.

«А в глазах тот голод, что не скроет

Твое желанье жертву настичь»

Восемь патронов без передышки полетели в стену. Палец по привычке нажимал на курок, даже когда обойма была опустошена.

«Она пуста, как и ты… опусти…»

«Зачем продолжать, скажи, гадать?

Как различить, когда

Пора уйти, а когда лишь ждать?

Что хочет “завтра” от меня?»

Джек, обреченно выдохнув, медленно опустил руку с пистолетом. Еще несколько секунд слабости, а затем мужчина поднимается, возвращается в свое кресло, перед этим взяв бутылку виски, оставленную Самантой, и жадно пьет.

«Это всего лишь миг, всего лишь сегодня. Завтра все будет иначе, и ты это знаешь. Пей… пей… заглуши все живое, что проснулось в тебе. Сделай себя мертвым, проведи свою линию…»

«Важно ли то, что вижу я,

Раз игру не я веду?

Где же нам провести черту?

Где, скажи, провести черту?»

Невидящим взглядом Джек смотрел в пустоту перед собой, воспоминания больше не трогали его. В голове не осталось образов, лишь жестокий внутренний голос, подливающий масла в огонь. Виски быстро закончилось и мужчине пришлось встать, чтобы взять очередную бутылку. Он пил не останавливаясь, чтобы утопить свое сознание в опьянение. И оно пришло, накрыло медленно, будто мать теплым одеялом. Алкоголь читал свои сказки на ночь, приятные, греющие душу, успокаивающие. Еще глоток, еще и еще.

«На улице пляс тени и огней

Узор рисует неизвестных строк,

И тянет одиночество к земле,

Как птицу клетка, что сковал замок

Так, может, нам влиться в маскарад?

Пока не погибло всё,

Пока любовь не знала страсти ад,

Что хочет “завтра” от меня?

Важно ли то, что вижу я,

Если не мне вести игру,

Где же нам провести черту?»

До тех пор, пока краски мира не размылись под воздействием виски, до тех пор, пока огонь в камине расплылся в нечто большее. До тех пор, пока внутренний голос не превратился в сон.

«Завтра хочет, чтобы ты был сильным, как и раньше. Ты должен им быть. Ты должен снести на своем пути все до чего сможешь дотянуться. Убить всех, кто встанет между тобой и твоей целью. Сделай это, пока у тебя еще есть время. А его осталось очень мало»

«Где прохладный бриз,

Зелень поля и

Где рук мамы теплота,

Где бесстрашие отца?

Солнца погаснет свет,

Спит оно в святой земле

Вместе с осени листвой,

С тем, кто не знаком с бедой

Что б “завтра” ни ждало от меня,

Все же я здесь, свободен я,

Волен знаки сам читать -

Моя черта»

***

22:46 PM

«Занятно, вот так сидеть, пялиться в стену и ни о чём не думать. Понятное дело, что я всё равно думаю. Хотя бы о том, что я не думаю. Спасительная тавтология. Но это правда. Обезболивающее пополам со стимулятором всё ещё действует, так что мирские проблемы меня сейчас мало волнуют. Не волнует то, что я смог в одиночку пробраться на территорию «Тёмных Светил». Не волнует, что смог удрать от копов. То, как добрался до машины вместе с Даной, как наплевал на новую перевязку и просто вкатил себе лекарство, чтобы добраться домой. Честно говоря, меня не волнует даже то, что я здесь. Пришёл всего пару минут назад, захлопнул за Беннет дверь, зашёл на кухню, выпил залпом стакан виски и теперь здесь. В комнате, сижу на кровати. И мне всё равно. Это действие лекарства? Или что-то меня так допекло? Я не знаю. Но я чувствую невообразимую усталость. Такую, не скинешь простым сном. Даже за неделю нормированного сна. Я не понимаю её природу, но понимаю, что сон не поможет. И алкоголь тоже. Я не знаю, где искать спасательный круг. Идя за Даной, мне казалось, что я успокаиваюсь свою совесть, своё эго, но теперь, когда всё позади, мне всё равно. И я не знаю, что мне делать. Мне не хочется идти дальше. Не хочется оставаться на одном месте. Мне всё равно, что будет с Рейландом, с этим городом. Это словно… свобода? Надеюсь, что нет. Надеюсь, что дело лишь в том препарате. Если нет, то скверны мои дела. Хотя бы потому, что мне всё равно даже на то, что я должен перевязать руку. Я чувствую, как кровь сочится сквозь повязку и стекает вниз. Кажется, я заляпал себе пол… но ведь ясно же, что мне всё равно, правда? Несколько жалких минут, а я превратился в пустое место. Просто сижу, облокотившись локтями о колени и низко сгорбившись. Слышу даже как капли крови падают на гладкий паркетный пол, образовав там небольшую лужицу. Ещё слышу шаги Даны. Тишина… не в квартире. В голове. Прежде чем об этом подумать, я слушал её. Человек рядом. Я не один. Я должен что-то сделать. Встать. Спросить, как она себя чувствует. В конце концов, ей здорово досталось. А я сижу здесь и не могу даже оторвать взгляд от стены перед собой. В темноте она превратилась в сплошное чёрное марево. Нет никаких очертаний, всё слилось в одно»

«Сколько прошло времени? Десять, пятнадцать минут? Кажется, что прошла целая вечность, когда Джон молча выпил стакан виски и исчез в своей комнате. А я так и продолжаю стоять на кухне, уставившись в окно и совершенно не воспринимая того, что я там вижу. Мертвецкая тишина обрушилась на мои плечи и давит с какой-то нечеловеческой тяжестью. Конечно, нечеловеческой, придуманная тишина, моральное давление. Мне не хотелось двигаться, так как казалось, что если сдвину эту глыбу молчания, то произойдет взрыв. Однако, я шевельнулась и мгновенно замерла, ожидая чего-то. Ничего не произошло, поэтому я осмелилась и налила себе виски, что Джон оставил на столе. Обжигающая жидкость прокатилась по горлу, согревая пищевод и одновременно сводя язык. Зажмурившись, я глубоко вдохнула, прогоняя дурноту и полностью сосредотачиваясь на неестественном тепле в животе. Алкоголь на голодный желудок действовал достаточно быстро, он прогнал видения этого дня, и даже плита тишины показалась чуть легче»

Она старалась двигаться бесшумно, словно кошка, крадучись прошла по коридору, боясь издать хоть толику шума. Эта тишина обволакивала ее и пугала, но что-то тянуло Дану к двери в спальню, которая по счастью оказалась приоткрыта. В небольшой щелке девушка увидела Джона, но совершенно другого, не такого, каким она видела его раньше. Перед ней был уставший, потерявший надежду человек. Безмолвие достигло своего апогея, когда Дана очень громко и отчетливо услышала, как капли крови падают на пол.

«Кап… кап… кап… Самые громкие звуки моей жизни. Это невыносимо, поэтому наплевав на осторожность, я бросилась к ванной, где довольно шумно пыталась найти аптечку. Все что угодно, лишь бы прогнать это. Этот звук, эту тишину, безмолвный крик о помощи»

Дверь в спальню резко открылась и Дана замерла на пороге, она хотела ворваться в комнату, однако что-то ее остановило. Вернулась прежняя осторожность и девушка, мягко ступая, двинулась к Джону. Так же тихо, она присела перед ним на колени и аккуратно коснулась его руки. Ей хотелось что-то сказать, нарушить эту чертову тишь, но слова застряли где-то по пути, поэтому блондинка попыталась поймать опущенный взгляд Джона.

Он слышал её шаги в коридоре. Слышал, как она снова отошла от двери. Грохот в ванне. Или точнее, нечто похожее на него. Просто Джону казалось, что он слышит каждый уголок своей квартиры. Слух словно гипертрофировался. Стал охватывать то, чего раньше не мог. Каждый звук рисовал в голове парня картинку происходящего. Белыми неровными и размытыми мазками по чёрному холсту. Тьма перед глазами расползлась окончательно, так что Гриму казалось, будто он уже закрыл глаза, а не уставился расфокусированным взглядом перед собой. Чёткие и сильные шаги сменили грохот в ванной комнате. Дана снова возвращалась. Ещё немного и она откроет дверь. И всё это разрушится. Уйдёт. Джону хотелось в это искренне верить. Он уже с нетерпением ждал, когда скрипнет дверь и это состояние безысходности его отпустит.

«Но ничего не произошло. Снова. Тьма не рассеялась. Я должен был непроизвольно вздрогнуть. Посмотреть в сторону того, что нарушило тишину. Но я так и сижу без движения, чувствуя и видя всё то же и так же. Это состояние начинает раздражать даже меня самого. Хочешь пошевелиться, но настолько свыкся со своим положением, что боишься что-то изменить. Что же такого я нашёл во всём этом? У меня не так много времени, чтобы это выяснить, если меня это волнует. Я слышу, как она подходит. Медленно и осторожно, словно дикая кошка. Почти беззвучно. Странно. Её шаги должны меня оглушать, если я слышу, как даже капает вода из крана на кухне, но Дана идёт почти беззвучно. Рядом с собой я её не слышу, а скорее чувствую. Человеческое присутствие. Тёплое прикосновение. Оно вырывает меня из этого странного состояния. Оно напоминает мне, что я живой, что я из плоти и крови. Я несколько раз моргнул, пытаясь понять, где передо мной тёмная стена, а где ты в полумраке комнаты. Казалось, целую вечность я выхватываю взглядом твой образ и пытаюсь найти твои глаза. Меня спасает отблеск уличных огней, струящийся сквозь окно в стороне. Ещё немного и я привыкаю. Могу рассмотреть тебя так, словно в комнате светло. Но не могу понять, что вижу в твоих глазах. Сперва мне кажется, что это грусть, усталость, но там есть что-то ещё. Чего мне, такому недалекому существу мужского пола, точно не понять. Может я не заметил, как сказал тебе ещё что-то лишнее? Джон, ты последняя свинья. Всё это вышло по твоей милости. Совершенно всё. Из-за твоей грёбаной несдержанности. И что в итоге? Припёрся домой и уселся в комнате, словно самый несчастный и обиженный человек на свете. Даже не подумал о том, что руку нужно перевязать и осмотреть Дану. Что её, по-хорошему, нужно доставить в больницу, найти способ, как это сделать, чтобы она не засветилась. Очнись, что б тебя!»

Действительно, словно вечность он смотрел в глаза девушки перед собой, пытаясь снова пнуть себя под зад, чтобы подняться и идти дальше. Без направления, без сил и без попутчиков. Он мужчина. Он коп, в конце концов. Он должен. Он сильнее.

– Извини. – тихо, немного охрипшим, после долгого молчания, голосом.

Джон едва отрывает раненую левую руку от колена и поворачивает её тыльной стороной наружу, так что бы Дане было удобно добраться до разреза.

«Он, наконец, смотрит на меня. Его взгляд пронзает, достает до самых глубин и переворачивает все внутри. Заставляет в груди что-то сжаться в комок. Какое странное чувство, еще никто так не смотрел на меня. О, сколько же тоски в его глазах. Я вижу… нет, я чувствую, как он внутренне собирается с силами. Как заставляет себя подняться. Это похоже на раненого волка, который из последних сил старается подняться. Для чего? Для чего подниматься, Джон? Для чего я еще здесь? Ради Джареда? Вряд ли. Это был последний мой якорь, больше ничего не осталось. Однако, я не настолько сильная, чтобы каждый раз вставать. Мне легче перестать бороться и пасть. А ты другой. Тебе хватит на это сил. Уголки моих губ чуть приподнимаются, когда ты просишь прощения. За что? Совсем забыла. Наверное, много за что. Я ведь не знаю тебя, а ты не знаешь меня. Мы два одиноких путника, что свела судьба. Сейчас все иначе. Я верю тебе. Верю.

Осторожно я обрабатываю тебе руку, опустив взгляд и полностью сфокусировавшись на этом. Я стараюсь делать всё как можно аккуратней, чтобы не причинить тебе боли. В таких вещах я мастер. Сколько ран я зашивала раны себе, другим. Не счесть. У тебя скоро все заживет. Моя рука ложится на твою ладонь, и я замираю, вновь смотря тебе в глаза. Что теперь я должна сделать? Уйти? Но я не могу убрать руку, я чувствую твое тепло, и мне становится невыносимо тяжело и одновременно невероятно тепло. На какое-то мгновение я начинаю пугаться приближающейся смерти и ощущаю огромный прилив желания жить. Встать и уйти, встать и уйти. Твержу я, как мантру. Впрочем, не делаю этого. Вместо этого, я протягиваю руку и касаюсь твоей щеки. Щетина приятно колет, пробуждая рецепторы. Дай мне эту ночь… я подаюсь вперед, к тебе. Мои губы находят твои, и я ощущаю твой вкус»

«В какой-то момент мне захотелось просто взвыть. Я внимательно наблюдал за тобой, ловил каждое движение. Смысла в этом не было, но я нашёл в этом успокоение. Это было лучше, чем созерцание стены перед собой. Робкие и плавные движения твоих рук и пальцев меня почти завораживали, я терялся в ощущениях. Лёгкая боль от того, что рану снова потревожили, смешивалась с теплом твоих рук. Ты едва меня касалась, но этого было достаточно. Как тогда, твоего простого «спасибо». Я снова почувствовал это острое и противное чувство. Именно из-за него мне захотелось взывать. Я буду последним лжецом если совру даже себе и не признаюсь, что это чувство называется одиночество. Я добровольно себя от всех отгородил, а теперь твоё присутствие сводит меня с ума. Или может дело в том, что ты девушка? Да. Это тоже играет роль, я знаю, если точнее сказать, чувствую. Чувствую, как реагирую на тебя, когда мой взгляд отрывается от твоих пальцев и плавно скользит по твоим оголённым рукам и плечам, по открытому декольте, по линии талии, ещё ниже, по складкам короткой юбки этого дурацкого платья, но дальше ещё хуже, чёрные чулки, оголяющие полоску светлой кожи. Это уже невыносимо. Хорошо, что я не заметил всего этого раньше. Трезво мыслить бы я точно не смог. Впрочем, сейчас не легче. Поэтому я возвращаю взгляд к твоим рукам. Ты закончила. Бинт плотно затягивается всё предплечье, и я чувствую лёгкую неприятную пульсацию под повязкой. В какой-то момент мне хочется поднять правую руку и коснуться твоих ладоней, но что-то меня останавливает. И я снова чувствую себя полной размазнёй… поэтому просто смотрю. На то, как ты исполнила моё желание, заставляет меня поднять взгляд, и я нахожу твои глаза. Сразу же чувствую, как они меня цепляют и лишают собственной воли. И я чувствую вокруг пустоту. Приятная и словно бархатная, она меня обволакивает. Не хочу этого лишаться. Пожалуйста, дай мне так посидеть немного. Но ты меня не слышишь и рушишь этот миг… выстраивая новый»

Он блаженно прикрыл глаза, ощущая прикосновение Даны на своём лице. Чем бы этот жест не являлся, он так же был готов умолять девушку о том, чтобы она остановила время, хоть не на долго. Она растворяла мир вокруг. Делала его бесцветным и безликим. И разбивала вдребезги своим поцелуем.

Джон уже и не вспомнил бы, когда он в последний раз был так робок с женщинами. Но сейчас он был именно робок. Он не настаивал, просто говорил ей движением своих губ, что хочет того же…или хотя бы просто побыть с ней. Чем бы ни было это проявление физического контакта, Грим поймал себя на мысли, что именно в эту секунду боится, что она оставит его одного. Этот страх вынуждает его отстраниться, чуть хрипло втянуть ртом воздух, поднимая правую ладонь и едва касаясь сгибом пальцев щеки девушки, прошептать:

– Пожалуйста, не уходи…

«Я еле заметно улыбаюсь, даже не губами. Скорее глазами. Чуть склоняю голову, когда твои пальцы касаются моей щеки»

– Мне некуда идти, – шепчет Дана.

Она приподнимается и садится рядом с парнем. Тихий шелест одежды едва нарушает тишину. Беннет кладет голову на плечо Джону, обнимая его одной рукой. «Не уходи… мы безумно нуждаемся друг в друге»

«Мне тоже некуда идти» Последнее, о чем думает Джон, прежде чем полностью упасть в ощущение тепла Даны. Больше ему ничего не было нужно. Просто человек рядом. Так близко, что можно ощущать его присутствие сквозь одежду, вдыхать его запах, дурманящий голову. Грим прикрыл глаза и несмело обнял девушку со спины, проведя ладонью по пояснице. Под пальцами едва зашуршала приятная мягкая ткань платья. Приятное ощущение. Настолько приятное, что всё тело парня расслабилось и ему казалось, что он начинает медленно куда-то падать.

Притягивая Дану к себе, Джон не сразу осознал, что это ощущение было не беспочвенным. Он просто завалился спиной на кровать, увлекая девушку за собой. Впервые за долгое время постель казалась ему такой мягкой, так что хотелось просто лежать и не двигаться. Так бывает по утру, когда ты почти проснулся и наслаждаешься приятной негой. Обнимаешь подушку, укрываешься одеялом, или просто лежишь, обняв кого-то… неосознанное желание так крепко обнять Дану и прижать к себе могло быть следствием простой усталости или действием обезболивающего, хотя, до этого же в нём подобного не проявлялось. Всё это лишь глупые отговорки. Ему сейчас было необходимо её тепло, её присутствие, её размеренное дыхание.

Открыть глаза Грим был уже не в силах. Он растворялся в ощущениях и продолжал падать, всё ниже и ниже, так и не достигая дня, даже когда сознание кануло в сон. Он всё ещё падал.

***

23:00 PM

Аргументировать своё состояние ТиДжей было просто. Рейланд явился домой не в настроении, и она попала под горячую руку. Ни капли лжи. Ни капли фальши. Лишь неспокойное бурлящее море внутри, не дающее Сэм соображать. Она не хотела думать о случившемся ни по дороге домой, ни оказавшись за закрытой дверь. Она просто скинула куртку, разулась и направилась в спальню. Ей так хотелось забыться сном. Хотелось пережить это состояние, чтобы завтра с чистой головой расставить всё по полочкам и найти для себя решение. Но ей было больно почти физически, когда она свернулась на кровати как маленький котёнок, обнимая подушку. Она не хотела пить, чтобы помочь себе уснуть. Не хотела глотать таблетки. Потому что не хотелось двигаться. Когда она замирала, боль уходила. Становилось легче. Но тогда мрачные стены начинали на неё давить, выдавливая из сознания крики и взгляд Джека. Слёзы снова потекли по щекам. «Почему я плачу?» Единственный вопрос. Обычного голоса внутри не было. Были просто болезненные ощущения безысходности. Хотелось, чтобы кто-то сильный спрятал и защитил её.

Воздух вышел из лёгкий.

– Фай…

Открывая другу дверь. Сэм старалась сдерживать новый поток подступающих слёз. Скирата и без того был взволнован её голосом, когда она просила его приехать. А теперь…на нём лица не было, когда он увидел своего босса в таком жалком состоянии. Сэм сглотнула. Ей было не по себе, но она ощутила, как тревожно и безболезненно забилось сердце. Это тоже было сложно, но легче, чем грызущая изнутри боль от безвыходных эмоций.

– Орд`ика. – выдохнул парень, делая шаг через порог и закрывая за собой дверь.

Сэм безвольно шагнула Фаю навстречу, прижимаясь к нему, и не в силах больше сдерживать слёзы. На этот раз она не просто плачет. Рыдания сотрясают её плечи. Она сминает пальцами кофту друга, ища у него защиты. Фай крепко обнимает её двумя руками и прислоняется щекой к макушке.

– Удейзии Орд`ика. Удейзии. – шепчет он так ласково и заботливо.

И его слова сейчас самое лучшее, что мир мог дать Сэм. Потому что только она его понимает. «Успокойся малыш Ордо. Успокойся»

***

Суббота

01:00 AM

«Тетрабарбифилатурат… отличная вещь. Ставит мозги на место, особенно когда ты проспав час, просыпаешься с жутким похмельем, зато с кристально чистым разумом. Я был прав, как и всегда. Алкоголь помог мне все забыть, а теперь настала пора заняться делами. Блейк скидывала мне документы по японцам, а значит у меня есть все необходимые мне данные. Вы хотели увидеть монстра в действии? Что ж, я устрою вам это»

Джек провел рукой по сырым волосам, капельки воды сорвались с кончиков волос, упали на голые плечи и быстро устремились вниз, очерчивая рельеф мышц тела мужчины. Рейланд выбросил использованный шприц с энергетиком и, направившись к шкафу, нажал на кнопку телефона. По комнате разнеслись протяжные гудки, однако трубку подняли, когда Джек уже достал одежду и разложил ее на кровати.

– Что тебе нужно, Джек? – раздражительный голос Кэмерон эхом пронесся по квартире.

– У меня для тебя работа.

– Час ночи, – Рид была определенно раздражена.