Текст книги "Незнакомец (СИ)"

Автор книги: nefritcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Не знаю, – пожал плечами брюнет. – Ребенка, – и улыбнулся той теплой и светлой улыбкой, которую так любили Эмма и Густ.

– Значит, у нас будет ребенок, – Шеффер приобнял друга за плечо и взял Крайс за руку.

Они знали, что с этого момента их жизнь кардинально изменится.

* * *

(ВКЛ Rednex – Hold me for a while)

Третий месяц беременности преподнес Биллу и его друзьям столько сюрпризов и проблем, о которых они и не знали. Во-первых, брюнета продолжало тошнить от всех резких, сладких или мускусных запахов. Его рвало от любой еды, кроме чего-то кислого. Но есть постоянно одно и то же Каулитц не мог, а кислые продукты начинали вызывать изжогу и слабые боли в желудке. Пришлось искать другую альтернативу такой еде. Подсказала одна из подруг Эммы, которая сидела на безвкусной диете, то есть можно все, но без соли и сахара. Рискнули, и удача оказалась на их стороне. Правда, Билл очень долго привыкал к пресной пище.

Во-вторых, доктор Берг попросил молодых людей прийти на осмотр, раз уж Каулитц сохранил беременность. С ним пришла Эмма, которая потом пожалела о своем решении идти в клинику одна, без Густава. Едва заметив иглы, капельницы и медицинские инструменты, Билл устроил такую истерику, что любая истеричка позавидует. Даже Адам Берг не стал настаивать на процедурах, решив дать время.

В-третьих, Каулитц стремительно терял вес, а не набирал его, хотя ел за семерых. Но и здесь на помощь пришел доктор Берг. «К четвертому месяцу пройдет», – заверил он взволнованных Густава и Эмму, будто бы это они ожидали пополнения в семье, а не их друг.

В-четвертых, неумолимо приближался тот день, когда Биллу предстояло сообщить своим родителям о своей беременности. Именно этого дня он боялся больше всего на свете. Парень даже на календарь старался лишний раз не смотреть, чтобы не тревожить свою нервную систему, которая и без того была расшатана так, что дальше некуда.

Ну, и в-пятых, Билл Каулитц отчаянно пытался вспомнить прошедшее лето и с кем переспал в июле. Очень часто подключались Крайс и Шеффер, подкидывая кусочки пазла, который никак не хотел собираться в общую картину. Почему-то июль выпал из воспоминаний Билла, хотя помнил он многое из прошедшего лета.

– Может, тебя изнасиловали? – предложила свою версию Эмма.

– Нет, – уверенно покачал головой Каулитц. – Я бы запомнил.

– А что вообще мы делали в июле? Где были?

– Да мы всю страну объездили, – просматривая фотографии на ноутбуке, ответил Густав. – Каждый день – новый город. Каждая ночь – новый клуб и новые лица. Неудивительно, что Билл не помнит, с кем переспал.

– Слушай, а это не мог быть твой бывший? – предприняла еще одну попытку Крайс.

– Нет. С Ником мы расстались за два месяца до начала каникул. Я его больше не видел, – ответил Билл, заглядывая в монитор ноутбука. – А это я помню, – уверенно заявил Билл, указывая пальцем на фотографию. – Кажется, Франкфурт.

– Без «кажется», – поправил его Густав. – Эмма отравилась там устрицами. Я остался с ней, а ты отправился в ночной клуб, в который мы тебя пинками выгнали … И явился ты под утро, весь такой затраханный, но счастливый.

– Что ты только что сказал? – напряглась Эм, посмотрев на друга.

– Что именно? – уточнил Густ, а Билл вопросительно уставился на подругу.

– Он из клуба затраханный явился?

– Ну, да, – в один голос ответили парни.

– Я с одной компанией познакомился, – уточнил Каулитц. – Мы пили всю ночь, танцевали, орали песни. Они меня и привезли на такси в отель.

– А ты ни с кем из них не переспал? – прищурив один глаз, поинтересовалась блондинка.

– Они вообще-то с девушками были, – развеял все надежды Эммы брюнет.

– Жаль! – вздохнула та и встала из-за стола. – У нас была всего одна зацепка.

Позже Билл много раз возвращался к событиям той ночи, но ничего интересного не вспомнил.

На сроке в четыре с половиной месяца Каулитц решил навестить родителей и сообщить о том, что скоро родит им внука. Он боялся и жутко нервничал пока собирался. Друзья постоянно вертелись рядом и что-то говорили, говорили, говорили, но все слова влетали в одно ухо парня и вылетали в другое. Его мысли были там, дома, где его ждала персональная голгофа и «палачи».

– Билл, машина прибыла, – сообщил Густав, войдя к нему в комнату. – Твой водитель чем-то недоволен, – поморщившись, добавил он.

– Отто всегда чем-то недоволен, – вставая, напомнил Каулитц. – Он не любит приезжать за мной из Дрездена.

– Я очень надеюсь, что твои предки не станут орать на тебя в твоем положении, – сжимая ладонь друга, прошептала Эмма.

– Я тоже, Эм. Я тоже.

* * *

(ВКЛ Within Temptation – Frozen)

Дрезден встретил Билла и его водителя начавшимся снегопадом. Снег крупными хлопьями кружил в воздухе, покрывая город белым саваном до весны. С каждой минутой он становился все плотнее и плотнее, а страх парня все сильнее и сильнее. Он очень надеялся, что этот первый снегопад не станет для него роковым, как было пару лет назад, когда глава семьи Каулитц застал своего сына с парнем, целующимися на улице. Брюнет до сих пор вспоминает тот день с содроганием, а случайно вывихнутое плечо прямое доказательство того, что отца лучше иной раз не злить. Слишком крепка у него хватка.

Водитель остановился у крыльца в особняк и обернулся к парню, который был бледнее, чем лежащий на земле снег.

– Сынок, ты не переживай, – постарался подбодрить его мужчина. – Твой отец с тех пор стал спокойнее.

Не стоит говорить о том, что Отто был свидетелем споров между отцом и сыном Каулитц, и чем они заканчивались. А тот вывих и дикий отчаянный крик о помощи навсегда врезался в память мужчины, буквально вырвавшего из рук хозяина мальчишку с многочисленными синяками и ссадинами от кожаного ремня, коим проходил воспитательный процесс.

– Я очень на это надеюсь, – застегивая пальто, пробормотал юноша, покидая теплый и уютный салон, лишаясь своей единственной защиты.

В доме его встретили все слуги, словно дорогого гостя. Хотя почему это «словно»? Мальчишку здесь всегда любили и уважали за то, что он во многом шел наперекор своему отцу и не стал таким же жестоким и деспотичным.

– Ты совсем бледным стал, – «кудахтала» над Биллом старая кухарка Молли, еще со времен маленького Марка. Ее по праву можно было назвать старожилой этого особняка и членом семьи, ведь всю свою жизнь она провела именно здесь. Своей семьи у Молли не было. Детей ей заменили мальчишки Каулитц двух поколений, которых она растила, как своих собственных.

– Я немного устал с дороги, – постарался оправдаться Билл.

– Не рассказывай мне сказки, юноша, – пригрозила ему пальцем женщина. – Иди на кухню, я тебя кормить буду. И не вздумай отлынивать. Твои родители сейчас на деловом заседании, а брат с очередной любовницей никак не может решить проблемы.

– Какая по счету? – с улыбкой полюбопытствовал брюнет.

– Кажется, восьмая, – пожав плечами, ответила кухарка, ведя парнишку на кухню. – Его супруга на днях скандал закатила, – шепотом сообщила женщина, усаживая Билла за стол. – Весь дом на ушах стоял.

– Молли, а отец действительно изменился? – не без оснований спросил Каулитц.

– Он немного спокойнее стал, – поставив перед ним тарелку с овощным рагу, Молли присела рядом. – Если ты боишься за своего малыша, зря.

– Какого еще малыша? – испуганно покосился на нее брюнет, но машинально накрыл живот ладонью.

– А вот того, – кивнула кухарка головой на ладонь, – которого ты даже от меня сберечь пытаешься. Сколько уже? – накрыв своей горячей ладонью холодную, спросила она.

– Четыре с половиной. Неужели, заметно?

– Для неопытных, нет, – по-доброму улыбнулась Молли. – Ты ешь, пока не остыло. Специально для тебя готовила.

– Сразу прости, если меня вырвет, – смутившись, извинился Билл. – У меня тяжелая беременность.

– Не извиняйся. Приятного аппетита!

* * *

Званый семейный ужин, на котором должны были присутствовать все члены семьи Каулитц, как было заведено еще дедом Билла, всегда собирал всех родственников. Только в этот день можно было увидеть всех тех, кого в обычные дни встречаешь довольно редко или узнать, например, о достижениях своих кузин и кузенов. Или о том, кто чего из родственников добился за прошедший год. Или насколько разбогател. Билл никогда не любил этот ужин, потому что он становился темой всех обсуждений о трудных детях и о том, как сложно вырастить достойного себе сына. Его отец никогда не скупился в эпитетах, публично унижая своего младшего ребенка. Так же поступали и его дяди с тетками, подхватывая разговор, но уже о своих отпрысках.

Сегодняшнего ужина Билл боялся еще больше и по другой причине. Он не хотел, чтобы его живот заметили и начали приставать с идиотскими вопросами. Ему хватило того года, когда один из кузенов публично назвал его геем и сообщил о том, что брюнет имеет отношения с парнем. Столько презрения, как в тот год, Каулитц еще никогда в жизни не испытывал на своей шкуре. А Карл, сдавший его, лишился нескольких зубов.

Спускаясь по лестнице вниз, Билл очень надеялся на то, что никто не заметит под свитером животик. Конечно, он не выглядел сейчас гламурно и стильно, как того требовал семейный дресс-код. Хотя слово «гламур» было приобретением его кузин, но приемлемо для него. На косметику Марк Каулитц уже давно закрыл глаза.

– О, Билли! – завопила на всю гостиную Сара Бергманн, одна из кузин. – А мы даже поспорить успели, – на ходу сообщила девушка, подходя к нему, – приедешь ты или нет в этом году, – хлопая накладными ресницами, она не скрывала своего разочарования.

– Ты бы предпочла, чтобы меня не было, – заметил Билл.

– Ну, конечно! – воскликнула та. – Я бы тогда выиграла пару тысяч.

– Почему все так старательно на меня спорят? – вдруг взорвался Каулитц. – Я что, самый ущербный в этом семействе?

– Ну, конечно! – все тем же тоном ответила Сара. – Только ты у нас гей.

– Бл*******! – закатив глаза, брюнет поспешил уйти от стервозной кузины, но ему не повезло.

– Билл, ты тоже приехал?

– Если скажешь мне, что тоже поспорил с этими недоумками Бергманн и Мориц, я тебя придушу, – прошипел парень кузену Мартину Каулитц.

– Вообще-то, с ними я не спорил, – ответил тот, принеся Биллу лишь мгновение облегчения. – Но со своими поспорил.

– Недоумки! – зло бросил брюнет, исчезая на кухне.

– Что случилось, Билли? – забеспокоилась Молли, завидев бледное лицо парня.

– Зачем я здесь? – растерянно спросил он, присаживаясь на стул. – Мои родители даже не удосужились зайти ко мне в комнату, чтобы спросить, как я доехал. Мой брат ненавидит меня с тех пор, как я родился. Чем я заслужил такую судьбу?

– Прекрати истерику! – прикрикнула на него кухарка. – Помни, ты выше всех этих моральных уродов. Они даже мизинца твоего не стоят. Ты меня понял?

– Да.

– Молодец! Теперь вернись в зал и покажи, кто такой Билл Каулитц.

– Спасибо, Молли! – с улыбкой поблагодарил ее парнишка и покинул кухню.

– Сегодня ожидается грандиозный скандал, – заметила Карла, одна из служанок.

– Ты даже представить себе не можешь, какой это будет скандал.

Глава 4

Франкфурт-на-Майне

(ВКЛ LaFee – Heul doch)

А на другом конце страны похожий званый ужин тоже набирал свои обороты. Молодой мужчина сдерживался из последних сил, чтобы не сорваться, выслушивая бессмысленные обвинения своей будущей тещи в свой адрес. Но всякому терпению рано или поздно приходит конец.

– Все, хватит! – громко прокричал Томас, вскакивая со стула и бросая салфетку на стол. – Мне надоело выслушивать этот бред.

– Какой бред, Томас? – искренне удивилась фрау Браун. – Я вам счастья желаю и пытаюсь помочь.

– Нам не нужна Ваша помощь, – огрызнулся Келер. – Вы только и делаете, что суете свой нос туда, куда Вас не просят.

– Том, ты не должен так разговаривать со своей будущей тещей, – укорила его фрау Келер.

– А как я должен с ней разговаривать, мама? – переключил на нее все свое внимание мужчина. – Я устал от этих бессмысленных нравоучений. Мне надоело, что все лезут в мою постель и с огромным удовольствием копаются в грязном белье.

– Томас, да кто так делает? – изумилась фрау Браун. – Я же…

– ВЫ! Каждый день я только и делаю, что слышу, «мама сказала сделать то, сделать это», «мама посоветовала обратиться за помощью к психологу», «мама, мама, мама». Я постоянно это слышу. Мне надоело! Я ухожу.

– Том, куда ты? – спохватилась Эмили. – Милый, я же…

– Нет! – резко развернулся к ней мужчина. – Ты хотела этот ужин? Вот и получай. Меня здесь не будет до тех пор, пока твоя мать сует свой нос в нашу жизнь. И еще, – он внимательно оглядел присутствующих, а потом снова посмотрел на свою невесту, – никакой свадьбы не будет.

– Что? – растерянно переспросила Эмили. – Но… Том, почему?

– Я делал предложение ТЕБЕ, а не твоей МАТЕРИ или же всей семье. Прощай, Эми!

Томас развернулся и покинул особняк семьи Браун. Сел в свой Кадиллак и поехал прочь из города. Уже на выезде он решил смотаться в Берлин, чтобы немного развеяться.

– Мама, он…

– Спокойно, дорогая, – обнимая дочь, сказала фрау Браун. – Пусть немного позлится, погуляет, отойдет, а потом ты придешь к нему и попросишь прощения.

– Но я же…

– Так надо! – строго заявила женщина. – Если хочешь его вернуть и любишь, придется усмирить свою гордость и пойти на перемирие первой. Но не раньше, чем через неделю. Хорошо?

– Да, мама, – согласилась Эмили и покинула столовую.

* * *

(ВКЛ Within Temptation – Final destination)

В Берлине Том был к полуночи. Он знал этот город, как свои пять пальцев, но не переставал восхищаться им, приезжая. Остановившись у ночного клуба, в котором любил бывать, мужчина прошел внутрь. Стянув с плеч пиджак, бросил его на соседний стул у бара и заказал двойной виски. Конечно же, умом он понимал, что пить, будучи за рулем, плохо, но не мог отказать себе в удовольствии немного расслабиться.

Ритмичная и немного тяжелая музыка для восприятия мозга долбила по ушам, прогоняя все мысли прочь. Алкоголь медленно растекался по крови, пробуждая дикий азарт, пофигизм и адреналин. Как говорится, Мадам Ж жаждала приключений, и в эту ночь она их нашла.

Часа через два к Тому подсела симпатичная блондинка с пышными формами. Кокетливо улыбнулась, облизав напоследок пухлые губы. Трюмпер успел заметить блеснувший шарик пирсинга в языке. В памяти тут же вспыли события почти пятимесячной давности. Молодой юноша, слишком красивый, с пленительным взглядом карих глаз, кажущихся черными из-за освещения, смотрит прямо в глаза, зазывая своим гибким телом в свои сети на танцполе. И Том повелся, сдался, покорился ему. Впервые за всю свою сознательную сексуальную жизнь отдался во власть искусителя и не пожалел. Ту единственную ночь он вспоминал долгое время, пока все мысли полностью не переключились на работу и проблемы с невестой. И вот сейчас он вспомнил о юном искусителе. Была бы у него возможность, не отказался бы провести с ним еще одну ночь.

– Эй, мудак, ты мою телку клеишь? – грозно спросил подлетевший к ним бугай.

– Никого я не клею, – развернувшись к нему спиной, ответил Трюмпер.

– Повернись, когда я с тобой разговариваю!

Схватив Тома за плечо, бугай намеревался развернуть его на себя, но не подумал о том, что перед ним не шпана, а вполне взрослый мужик, способный дать отпор. Недолго думая, Келер заехал кулаком в нос нападавшего. Тот взвыл от боли и присел. Его дружки решили отомстить за него и ринулись в бой…

Потасовка закончилась с приездом полицейских. Всех зачинщиков драки арестовали до выяснения обстоятельств. Поспрашивали свидетелей о причинах драки и о том, кто стал зачинщиком. Тома оправдали, но все же задержали до приезда младшей сестры, так как он был пьян.

* * *

Дрезден

(ВКЛ Within Temptation – It’s the Fear)

Билл держался из последних сил на этом чертовом ужине. Он терпеливо выслушивал разные оскорбления в свой адрес и насмешки. Терпел до тех пор, пока один из кузенов не затронул тему ориентации. Вот тут Каулитц уже не выдержал и спросил:

– А что это тебя так волнует моя ориентация?

– Она меня не волнует, – совершенно спокойно ответил тот.

– Да ну? – вопросительно изогнув брови, Билл посмотрел на него. – А ты знаешь, что каждый натурал – латентный гей?

– ЧТО-О-О-О-О? – взревел Колин. – С чего это я гей?

– Латентный гей, – поправил его Каулитц. – Вы все меня обсуждаете, унижаете, оскорбляете… Вам нравится видеть, как мои родители меня презирают. А давайте я сейчас покопаюсь в вашем «грязном белье».

– Ты что несешь, придурок? – вскочив с места, заорал Стивен Мориц.

– Я еще ничего не несу. Что, страшно? – довольно ухмыляясь, уточнил он, видя, как напряглись кузины и кузены. – Начнем, пожалуй, с Мориц.

– ЧТО? – воскликнули те.

– Адам и Франциск… геи.

– ЧТО-О-О-О? – взревели братья Мориц.

– Билл, ты переходишь все границы, – возмутилась тетя Беатрис.

– Нет. Я еще только начал разогреваться. В пятнадцать лет они подставили свои задницы для двух соседских парней. Сара Бергманн лесбиянка.

– Что ты такое несешь? – нервно спросила та, начав комкать пальцами салфетку.

– В Берлине у тебя есть девушка, с которой я тебя столько раз видел.

– Это подруга.

– А ты со всеми подругами целуешься в засос и лезешь им в трусики?

– ЭТО ЛОЖЬ!

– САРА, СЯДЬ! – прикрикнула на нее фрау Бергманн.

– Наш любимый Мартин Каулитц. Тетя Аманда так гордится им, а он… Каково это, трахать парня, а?

– Каулитц, ты переходишь все границы, – возмутился Мартин, вставая из-за стола.

– Кто твой муж, братец? – спокойно спросил у него Билл.

– Какой муж? – вопросительно уставилась на него Аманда Каулитц. – Мартин, что он такое говорит?

– Ваш сын гей, тетя Ама. Да еще и замужем. Его муж… кажется, работает архитектором. Что, Мартин, больше не смешно?

– Ты несешь бред, – разозлился тот.

– Да неужели? Макс Штайн-Каулитц… Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

– Мартин, как это понимать? – вскакивая и опрокидывая стул на пол, громовым басом спросил его отец.

– Пап, я все объясню.

– Конечно, ты мне все объяснишь. С каких это пор мой сын стал геем?

– Он им всегда был, – подлил «масла в огонь» Билл. – Просто боялся признаться. Зато надо мной издевался. О ком еще вспомнить? – внимательно оглядывая свою родню, брюнет выбирал очередную жертву.

– Вильгельм, хватит! – подал голос его отец.

– Бл*, какое счастье! – съерничал он. – Мой отец, наконец, вспомнил о том, что его сына зовут Вильгельм, а не отброс общества, ничтожество, тварь, шлюха… и как ты там еще меня называешь?

– Ты переходишь все границы, Вильгельм.

– Еще даже не начинал, – весело улыбнулся брюнет. – У меня есть новость, которая вас повергнет в шок.

Билл встал со стула и еще раз осмотрел свою родню. Затем глубоко вздохнул и выпалил:

– У меня будет ребенок, но я не помню, кто его отец. Получите, распишитесь! – весело улыбнулся он и покинул столовую, оставив своих родственников переваривать полученную информацию.

Рано утром Билл покинет дом своих родителей. Они разминутся с Томом во дворе дома, где Каулитц с друзьями снимает квартиру.

Глава 5

Австрия, Эльмау, Южный Тироль

(ВКЛ Kent – Music non stop)

Четвертый месяц беременности Билла был сущим кошмаром. Сюрпризы для его друзей не заканчивались с утра до ночи. Даже среди ночи Каулитц умудрялся вытворить такое, что нормальному человеку не дано адекватно понять. К примеру, кто станет есть торт с колбасой, запивая все это молоком? Вряд ли найдутся такие ненормальные. А Билл ел, и ему нравилось. Очень часто его тянуло на всякого рода приключения. Как говорила Эмма, Жопа жаждет приключений из-за застоя. Порой брюнет вел себя по-детски, чем очень сильно злил серьезного Густава. Казалось, что с беременностью у него перемкнуло какие-то важные рецепторы в мозгу или нервные окончания. Но потом все резко сменялось непроходящей истерикой, слезами и постоянной рвотой с болями в низу живота. И снова наступало затишье, когда брюнет мог спокойно сидеть на диване и смотреть телевизор.

Начало пятого месяца оказалось стабильным состоянием без смен настроения и странных вкусовых предпочтений. Единственное, что оставалось неизменным – желание найти приключения на свой зад. Благо, все это было мелкими проблемами, не более.

С разрешения доктора Берга Густав и Эмма увезли друга в Австрию, надеясь, что горный воздух поможет ему, ведь вес продолжал снижаться. Но каждый день им приходилось вытаскивать Билла с лыжных трасс, на которых тот очень сильно хотел покататься на лыжах.

– Каулитц, если ты посмеешь это сделать, сегодня же вечером мы вернемся в Германию. Ты меня понял? – строго спросил у него Густав.

– Понял, – недовольно ответил тот, продумывая план побега от бдительного друга.

– У меня с тобой крыша скоро совсем слетит. Почему ты стал таким неуправляемым?

– Это все ребенок, – попытался оправдаться брюнет.

– Что-то мне подсказывает, что его отец какой-нибудь спортсмен-качок, – буркнул себе под нос Шеффер, направляясь в сторону кафе. – Не смей даже приближаться к спуску! Ты меня понял? – обернувшись к Каулитцу, угрожающе спросил Густ.

– Понял, – пожав плечами, Билл надел на глаза очки и уставился на горы.

– Ты носишь под сердцем ребенка. Помни об этом.

– Я помню.

– Очень на это надеюсь, – себе под нос проговорил Шеффер, возобновив свой путь.

Но Билл не собирался стоять в сторонке, когда очень сильно хотелось спуститься с горочки на сноуборде. Дойдя до проката лыжного инвентаря, он взял себе сноуборд и отправился на учебную трассу.

Стоя на сноуборде, Каулитц думал о том, как сильно разозлится Густав, когда узнает об этой маленькой выходке, и как сильно будет пинаться ребенок от восторга. Билл уже давно подметил, что, совершив что-то экстремальное, малыш начинал шевелиться.

– Боишься? – спросил незнакомый голос над самым ухом.

Брюнет обернулся на источник и вопросительно изогнул бровь. Перед ним стоял высокий мужчина в сине-зеленой экипировке, такого же цвета шапке и темно-синих лыжных очках. Он был на сноуборде, поэтому стоял к Биллу немного боком.

– С чего ты взял? – разминая мышцы шеи, задал встречный вопрос Каулитц.

– Ты уже минут пять наблюдаешь за детьми, а сам не спускаешься. Первый самостоятельный спуск?

– Нет. Я чемпион в этой области, – гордо заявил Билл. – А ты, похоже, дилетант.

– Почему это?

– У тебя никудышный сноуборд.

– Этому борду уже десять лет. На нем я выступал на юношеском чемпионате десять лет назад.

– Выиграл?

– А то! – хмыкнул незнакомец. – Спорим, что ты не окажешься внизу раньше меня? – сказал он и протянул Биллу ладонь.

– Спорим, что ты будешь ползти позади меня? – приняв вызов, ответил брюнет.

– Жду тебя внизу.

– Это я тебя жду внизу.

* * *

В небольшом кафе было тепло и уютно. Пахло свежей выпечкой и домашней едой. До сих пор стояла роскошная ель, хотя Рождество и Новый год прошли. Народу здесь было не так много. Большая часть посетителей курорта сейчас находилась в горах или на тренировочных базах.

Густав прошел к столику у окна и присел за него. К нему подошел белокурый официант, предлагая меню. Шеффер от него отказался, сделав тот же самый заказ, что и вчера: мясное рагу, салат, круассаны и чашку кофе. В ожидании заказа он уставился в окно, наблюдая за облаками в ярко-голубом небе.

– Я не понимаю, почему он снова сошелся с ней? – негодовал за соседним столиком брюнет. – Обещал же, что все кончено.

– Это любовь, – пожал плечами его оппонент. – Нам с тобой этого не понять.

– Конечно! – фыркнул Георг. – Мы же далекие людишки. Что мы понимаем в настоящей любви? Ничего.

– Да не кисни ты так! Не на войну его провожаем. Всего лишь на небольшой змейке женим.

– Причем смертельно ядовитой, – не удержался от сарказма Листинг и посмотрел в окно. – А с кем это Том?

– Где? – посмотрев в окно, спросил Юджин.

– Вон там, – кивнул Гео. – Высокая такая дамочка в бело-зеленом костюме.

– Это та, что беременная? – уточнил Швайгер.

За соседним столиком Густав опрокинул солонку, которую вертел в руках.

– Не понял! – напрягся Листинг. – Они собираются спускаться?

– ЧТО?! – взревел Шеффер, подскакивая на месте и посмотрев в окно.

– Твою мать! – выругался он и покинул кафе, как раз в тот момент, когда Билл проносился мимо.

Удивленные такой реакцией незнакомца Юджин и Георг последовали за ним на выход. Они лишь успели заметить край длинного шарфа Билла и «снежный дождь» в исполнении Тома, следующего за ним.

– С*ка, если ты его потеряешь, я твои кишки на вертел накручу, – шипел Густав на ходу, пока бежал вниз.

Том добрался до ограждения первым. Остановившись, он посмотрел в сторону спускающегося Билла. Тот, повернувшись боком, окатил мужчину снегом, звонко рассмеявшись.

– Ты проиграл, – отплевываясь от снега, сообщил Келер.

– Ну и что? – пожал плечами Каулитц. – Зато я тебя окатил.

– Каулитц, мать твою, ты что творишь? – прорычал подлетевший Густав. – Ты чем думал? У тебя мало приключений на причинное место? Я тебе их устрою. А ты, – обратился он к Тому, – какого хрена подбил его на это, видя, что он в положении?

– В каком положении? – удивленно спросил мужчина.

– А не видно, что он беременный?

– Густав, – вцепившись в рукав его куртки, протянул Билл. – Густ, я сейчас рожу.

– Ежика ты у меня родишь, придурок, – выругался Шеффер. – Вызывай скорую! – рявкнул он опешившему Тому от такой наглости и нестандартности ситуации.

Скорая помощь приехала очень быстро. Осмотрев парня, врач принял решение увезти его на тщательный досмотр.

* * *

(ВКЛ Wim Mertens – Close cover)

– Все обошлось лишь испугом, – сказал Билл Густаву, одеваясь.

– Я с тобой поседею скоро, – буркнул тот, помогая другу встать с кушетки.

– Я бы настоятельно рекомендовал Вам, молодой человек, постельный режим на пару дней, – моя руки, сообщил доктор. – У вас очень маленький вес. Для таких экстремальных игр нужен вес побольше. Да и в Вашем положении не стоит рисковать. Обещайте мне, что я больше не увижу Вас здесь.

– Обещаю, – ответил Билл, застегивая куртку.

– До свидания!

– До свидания! – уже в дверях попрощались друзья.

– Привет! – поздоровался с ними Том, вставая с кресла в коридоре.

– Незнакомец? – широко улыбнулся Билл.

– Брюнет, – вернул ему улыбку Келер.

Всего несколько секунд освежили в памяти обоих ту единственную июльскую ночь, которую забыл один и почти не помнил второй. Но сейчас она предстала перед глазами мужчин так реально, будто бы фильм смотрели в 3D.

– Вы знакомы? – нарушил зрительный контакт бывших любовников Юджин.

– Да, – ответили они в один голос и засмеялись.

– Я не думал, что встречу тебя здесь, – первым заговорил Билл.

– Я тоже. Вас подвезти?

– Было бы неплохо.

Всю дорогу до шале Густава, Билла и Эммы в машине никто не проронил ни единого слова. Каулитц загадочно улыбался, поглаживая живот. Густав косился, то на него, то на Тома, пытаясь вспомнить, где же он раньше его видел. Юджин и Георг вообще не понимали данной ситуации, поэтому не строили никаких предположений.

* * *

– К тебе можно? – постучав в приоткрытую дверь костяшками пальцев, спросил Том.

– Да, входи, – разрешил Билл, усаживаясь поудобнее.

– Я помогу, – спохватился Келер, подбегая к кровати.

– Спасибо! – смущенно поблагодарил Каулитц, опуская глаза на одеяло, которым был скрыт животик.

– Можно? – почти неслышно спросил разрешения мужчина.

– Что? – подняв на него глаза, переспросил брюнет.

– Потрогать можно?

– Можно, – откинув край одеяла, Билл задрал футболку вверх, оголяя живот. – Он проснулся, – ласково проведя по выпирающему участку ладонью, парнишка закусил нижнюю губу.

– ОН?! – прикоснувшись подушечками пальцев, спросил Том.

Малыш, почувствовав чужое прикосновение, спрятался, напугав Келера и рассмешив Каулитца.

– Не бойся, – погладив живот, шепнул Билл. – Он не сделает тебе ничего плохого.

– Он ведь мой, да? – набравшись смелости, задал интересующий его вопрос Томас.

– Да, – честно признался юноша. – Я забыл тебя. Видимо, ты тоже, пока мы не встретились.

– Да. По-дурацки как-то все получилось, – Келер снова попытался прикоснуться к животу, но еле уловимое движение под кожей заставило передумать. – Это…

– Он двигается. Пинается. Скорее всего, это ножка. Да ты не бойся, – взяв мужскую ладонь в свою, Билл приложил к животику. – Чувствуешь?

– Что?.. Он… Он… – счастливая улыбка тронула губы Томаса. – Он пинается.

– Он тебя признал, – смотря в карие глаза напротив, проговорил Каулитц. – Малыш, это твой папа…

– Том. Том Келер.

– Билл Каулитц.

– Вот и познакомились, наконец.

– Да.

Два счастливых по-своему человека в спальне даже представить себе не могли, что за ними наблюдают четыре пары удивленно-шокированных глаз.

– Что-то я не понял! – прошептал Юджин. – Откуда Том знает этого парня?

– Да переспали они как-то в ночном клубе, – так же шепотом ответила Эмма, вернувшаяся из магазина.

– Это что же получается, ребенок Тома? – озвучил общую догадку Георг.

– Я стану тетей, – радостно воскликнула Крайс.

– Во делаааааа! – выдохнул Швайгер.

– Пошли вниз. Не будем им мешать, – проговорил Густав.

Билл и Том проговорили до поздней ночи. Каулитц уговорил мужчину остаться с ним, пообещав рассказать обо всех своих приключениях с начала беременности. Это и подкупило Келера, так не хотевшего покидать юношу.

Глава 6

(ВКЛ Laith Al-Deen – Ich hab dir nie gesagt)

– Привет, Мышка! – Том поздоровался с сестрой и присел за стол.

– Привет! Есть хочешь? – спросила та, накладывая в тарелку рагу.

– Не откажусь, – улыбнулся ей Келер. – Как у вас с Густавом, кстати?

– Да никак, – поставив перед ним тарелку, ответила Эмма. – Знаешь, мне порой кажется, что наша дружба трещит по швам. Может, нам все-таки стоило тогда пожениться? Как думаешь?

– Ты сама хозяйка своей судьбы. Возможно, ты поторопилась со своим желанием сбежать из церкви, оставив его у алтаря. Удивительно то, что он простил тебя и остался твоим другом.

– Думаешь, мы еще можем вернуть упущенное?

– Мышка, вам бы поговорить и разобраться во всем. Вы так и не поговорили о потерянном ребенке?

– Нет, – опустив голову, ответила сестра Тома. – Я не могу… Чувствую себя виноватой в том, что произошло.

– Не твоя вина, что тот козел был пьян и врезался в такси. Эм, пора жить настоящим или будущим, но никак не прошлым.

– А ты им живешь? – взглянув в глаза брату, спросила девушка. – Когда ты позвонил мне перед Новым Годом и сказал, что расстался с Эмили, я была рада. А теперь ты снова с ней вместе. Почему?

– Я люблю ее, – пожав плечами, ответил Томас.

В этот момент за дверьми кухни стоял Билл, не решаясь войти и нарушить семейную идиллию двух людей. Он слышал каждое сказанное слово, но последнее признание отдалось болью в сердце. Пусть они и были знакомы от силы сутки, но Билл успел привязаться к мужчине. Вчера, когда он пытался скрыть свою радость от встречи под постоянным трепом и легкой безумностью, заметил, что Том не против всего этого. А теперь… Что теперь делать Каулитцу?