Текст книги "Взгляд Волка (СИ)"

Автор книги: Нефер Митанни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Чёрт! Всё идёт по кругу. Машу не покидало стойкое ощущение, что она ни на йоту не приблизилась к разгадке. Если он оборотень, то кто был тот, второй волк, который вышел к ней за околицей и разрешил дотронуться до него? Или это он сам, обернувшись зверем, спас её, когда она упала в лесной овраг? Но она готова поклясться, что волков в тот момент было двое. Да и зачем он её спас? Почему, убивая других, он оставил жить её? Неужели только потому, что она понравилась ему как женщина? Или всё-таки оборотней двое? Ерунда какая-то! Она выросла здесь и никогда даже не слышала об этих существах. Ну, хорошо – предположим, их действительно двое. Но ведь всё равно непонятно, почему чёрный волк её спас…

Маша прибавила шагу и вдруг ощутила, что кто-то смотрит ей в спину. Резко оглянувшись, увидела его – огромного чёрного волка, стоявшего на дороге всего в нескольких шагах от неё. Спокойный взгляд золотисто-карих глаз затягивал в свою глубину.

– Ты… меня напугал, – хрипло выдохнула Маша и вдруг подумала, что даже не знает, кто перед ней – волк или волчица. Впрочем, было бы невероятно, чтобы самка была таких громадных размеров, с мощной грудью и потрясающими лапами.

Словно отвечая на её признание, волк подошёл и сел, продолжая изучающе смотреть на неё. Сейчас он напоминал послушную собаку, которая внимательно слушает хозяйку. Только в глазах было что-то не собачье. Однако, и от зверя в них было мало. Осмысленный человеческий взгляд. Волк изучал её, точно пытался проникнуть в её мысли.

– Зачем ты ходишь за мной?! – воскликнула Маша голосом, в котором слышались слёзы. – Чего тебе нужно? Чего ты хочешь от меня? Следишь?! – она стянула с руки варежку и сжала её в кулаке. – Я тебя не боюсь! Кто бы ты ни был!

Горящие глаза смотрели на неё внимательно, не мигая, волк будто удивлялся её неожиданной реакции.

Ей на самом деле не было страшно, она испытывала сильную злость на этого странного зверя, который вёл себя так разумно, и его логика была недоступна её пониманию. Маша чувствовала подвох, именно это и разозлило её.

– Уходи! Слышишь? Уходи! Оставь меня! – она вдруг швырнула ему в морду варежку.

Зверь, явно не ожидавший от неё такой выходки, отступил на шаг, чуть оскалил пасть и зарычал. Было ли это угрозой? Девушка не успела даже подумать об этом, как волк развернулся и, прыгнув, скрылся в придорожных кустах. Он ушёл так быстро, словно растаял. И тут только Маше стало страшно.

Какая же она дура! Определённо, вся эта ситуация выводит её из равновесия и может привести к беде. Всё! Завтра же она поговорит с Лешим, потребует объяснений. А сейчас надо взять себя в руки. Она ускорила шаг и вскоре была у своего дома.

Света в окнах не было. Значит, деда опять нет. Девушка достала ключ, намереваясь открыть дверь, но та оказалась незапертой. Она чуть помедлила, а потом резко распахнула двери и шагнула в сени. Прислушалась. В доме было тихо. Видимо, дед спит. Стараясь не шуметь, Маша осторожно переступила через порог горницы.

И сразу вскрикнула – крепкие руки, чуть приподняв, притянули её к широкой груди, прижали лицом, жадно стиснули в объятиях. Она сразу узнала его, попыталась вырваться.

– Тссс, не пугайся! – большие ладони охватили её лицо.

В темноте она поняла, что его глаза светятся. Тёмно-карие глаза сверкали то рыжеватым, то зеленоватым отблеском. И девушка как завороженная не могла отвести свой взгляд от этих глаз. Пугающих, влекущих и… любимых.

– Где ты была? – он продолжал удерживать её голову.

– Я… я гуляла, – шёпотом отозвалась Маша, ощущая, как тепло разливается по всему телу, а щёки начинают пылать. – Ты напугал меня! Пусти! Дед может проснуться…

Она злилась на себя, что тело так реагирует на его прикосновения.

– Не волнуйся, мы одни. Трофимыч на свидании, – сообщил он и с колючей усмешкой заметил: – Я же просил тебя не ходить одной поздно.

– Знаешь, иногда я думаю, что единственная опасность, которая мне угрожает, исходит от тебя, – уже полным голосом с раздражением бросила она, не отводя взгляда. – Мне показалось, или ты следишь за мной?

– Да, слежу, – белые зубы обнажились в широкой ухмылке. – Я охраняю тебя, – руки скользнули по плечам и замерли на её талии.

– Вот уж спасибо! – фыркнула Маша и нашла в себе силы отвести его руки.

Или он сам позволил ей это?

Она сняла пуховик и включила свет – темнота придавала их встрече нечто интимное, и Маше хотелось нарушить эту атмосферу.

– Могла бы и не включать, – он сел и продолжал внимательно смотреть на неё, длинные пальцы глухо постукивали по поверхности стола, покрытой ажурной скатертью.

– Ты… чего-то хочешь от меня? – её начинала тяготить странная ситуация: он словно чего-то ждал, а она терялась в догадках, будучи не в силах сама начать разговор, который уже сотни раз прокрутила в мыслях.

Да уж! Нелепее не придумаешь – взять и сказать ему, что он оборотень.

– Ну, для начала я бы выпил чаю, – спокойно сказал он, хотя Маша отчётливо почувствовала его напряжение, он словно сдерживал себя. – А дальше… – он не договорил, закинул руки за голову и чуть качнулся на стуле, откидываясь на спинку.

– Знаешь, я так устала и смертельно хочу спать, – солгала она, стянула шарф и почему-то особенно старательно принялась его разглаживать.

– Вот как, а я думал, ты хочешь мне что-то сказать, – и опять усмешка.

Да ведь он издевается над ней! Ну точно! Неужели он… всё знает? Знает, что она прочла в его книге! Она видела это по насмешливому выражению его лица и ощущала раздражение, исходящее от него. Он злился на неё. И даже не скрывал этого.

– Хорошо, если ты настаиваешь… – она развела руками, не договорила, потому что он перебил её, и на этот раз она явственно уловила в его голосе нотки раздражения:

– Да, я настаиваю.

– Итак, раз ты настаиваешь, – повторила она с нажимом, – вот, я прочла это в твоём доме. Заметь, я всего лишь взяла с полки старую книгу.

С этими словами она положила перед ним смартфон, на экране которого светилось фото старинной книжной страницы.

– И? – густая бровь приподнялась, и усмешка вновь искривила губы.

– И… я требую у тебя объяснений… – Маша отвернулась, не выдержав этой его усмешки и обжигающего взгляда.

За её спиной раздался смех.

– Браво! – он театрально захлопал в ладоши. – Ты устроила у меня обыск и при этом требуешь от меня объяснений?

– Именно! – повернувшись к нему, воскликнула Маша. Она чувствовала, как предательски вспыхнули щёки. Ей было стыдно, но вместе с тем, она разозлилась не на шутку. – Да, именно ты должен мне всё объяснить… Вот об этой легенде, – она кивнула в сторону смартфона, – и … о том чёрном волке, который ходит за мной попятам … Иначе я просто … мне кажется, я схожу с ума… Мне надоели тайны и недомолвки!

Она отвернулась и, скрестив руки на груди, уставилась в ночную пустоту окна.

– Оказывается, ты можешь быть вредной, – заметил Георгий, и Маше показалось, что он не шутит.

– Заметь, я давно просила рассказать мне всё, и ты, между прочим, обещал! – прищурившись, воскликнула она, возмущённая его упрёками.

– Хорошо, я расскажу… Только, учти, что я и сам многого не понимаю, – примирительным тоном отвечал он.

Маша хмыкнула, всем своим видом показывая, что не верит ему.

Он встал со стула, шагнул к ней и осторожно взял её руки в свои.

– Хорошо, хорошо. Только не нужно так волноваться. Эта легенда – чистая правда.

– То есть ты … из рода оборотней? – Маша едва нашла силы, чтобы произнести это вслух.

– Да… – он ответил так спокойно, словно признавался в чём-то нормальном, обычном, естественном.

– То есть ты… волк?! – опять спросила Маша, не веря тому, что слышит, и в глубине души ожидая, что сейчас проснётся.

– Нет, конечно, я человек, как и ты, – Георгий улыбнулся и было видно, что его забавляет её реакция.

– Ничего не понимаю! – Маша попыталась отойти, но он удержал её. – Ты – оборотень, но не волк? Кто же ты в таком случае?..

– Не волнуйся, пожалуйста. Волк – это вторая ипостась. Она проявляется крайне редко. Я не имею право использовать свой дар без крайней необходимости.

– То есть ты и…

– Да, тот чёрный волк, которого ты изволила час назад хлопнуть варежкой по морде, я, – он улыбнулся, а Маше на мгновение показалось, что он шутит. – Если честно, ты меня обидела, – признался Георгий и серьёзно добавил: – С твоей стороны неосмотрительно так поступать со зверем.

– Господи! Я схожу с ума! – она поднесла руки к лицу.

– Успокойся, – он вновь сжал её похолодевшие пальцы. – Даже в образе зверя, я не причиняю зла. Тем более – тебе. Ты мне веришь?

Карие глаза смотрели на неё, словно ожидали приговора. Она не могла не верить им, не могла не верить тёплому зеленоватому сиянию, исходившему от них. Но и понять до конца то, в чём он признался, тоже не могла. Нет, это даже не фантастика! Это просто сказка. Если бы он признался, что прилетел с далёкой планеты, она бы поняла это. Но оборотень… Нет, это выше её понимания. Перед ней стоял человек. У неё даже не было повода, как у Красной Шапочки, спросить: «Почему у тебя такие большие уши?». Нормальные у него уши! Человеческие! Он вообще был абсолютно нормальным человеком. Хотя теперь она поняла, что та затаённая сила хищника, звериная грация в движениях, умопомрачительная сексуальность, которая всегда так восхищала её – это и есть внешнее проявление второй ипостаси.

– Я понимаю, – Георгий улыбнулся, заметив Машину растерянность, и провёл ладонью по её голове, – ты сбита с толку, шокирована. Но просто поверь мне! Давай так: ты спрашивай меня, а я буду отвечать на твои вопросы. Хорошо?

Маша кивнула, сглатывая подступивший к горлу комок.

– Я помню, как чёрный зверь кинулся наперерез рыжему, – дрогнувшим голосом выдавила она, – и… дальше не помню ничего… Если ты… тот чёрный волк, то… кто тогда рыжий, что напал на меня?

О нахмурился.

– Я шёл по лесу и вдруг понял, что зверь преследует девушку, тебя. Это был чужак. В здешних местах волков не было. Я точно знаю это. И по рассказам, последний раз волка видели лет тридцать или сорок назад. И тогда я обратился и кинулся вслед. Я остановил его, но он ушёл…

– То есть… это его видели потом? Он… напал на старика?

– Да, – он отпустил её руку. – Скорее всего он.

– А этот волк он… как ты?.. – мысли Маши путались, она хотела выпалить все вопросы разом, но нужно было двигаться постепенно, а она просто не находила сил.

– Я не знаю… – Георгий пожал плечами. – Ты мне веришь? – он опять заглянул ей в глаза.

– Да, да – я верю, но… – она развела руками, – как это всё может быть? Вот эта твоя … способность… У меня это не укладывается в голове. Как это возможно?

– Это дар или, может, проклятие, – он нахмурился. – В нашем роду этим владеют не все. У меня таким был дед.

– А кто такой Войт?

– Сейчас это я, – улыбнулся грустно, так, что у Маши защемило в груди, она вдруг ощутила его боль. – Это тот, кто бережёт от зла. Люди не подозревают, сколько тёмных сил проникает к нам из потустороннего мира. Борьба добра и зла вечна, но чтобы зло не одержало верх, нужны те, кто будет охранять Явь, наше бытие, здесь.

Признание Георгия стало ещё одной неожиданностью. Неужели её угораздило влюбиться в настоящего… колдуна? Вдобавок к оборотню.

– Ты такой могущественный волшебник?! – Маша не скрывала изумления.

– Я не волшебник, не колдун и даже не Леший, – угадав её мысли, он усмехнулся, и в глазах опять заблестели зеленоватые искры. – Я страж. Ну вроде Алексея, участкового, – улыбка озарила его лицо. – Только он ловит видимых нарушителей, а я тех, кто недоступен обычному разумению. Зло способно принимать любые формы. Что, сомневаешься?

– Если честно, да, – Маша замялась, обдумывая, как бы точнее объяснить то, что беспокоило её. – У меня ощущение, что я попала в сказку… в страшную…

Он засмеялся и обнял её.

– Надеюсь, ты не сомневаешься в моей реальности?

– Нет, – она даже смогла улыбнуться, хотя и не без усилия, – но… всё это не может быть правдой. У меня чувство, как в моём страшном сне. Скажи, если тот волк … ну, если он такой, как ты, то почему он убивает?

– Я очень хочу, чтобы он оказался обычным волком-одиночкой, старым зверем, у которого нет сил на привычную ему добычу. Но он вполне может тоже быть оборотнем и выступать на стороне зла. Однако полностью быть, как я, он не может, потому что войт всегда один. Новый войт появится только после смерти прежнего.

Георгий сказал это так, словно говорил сам с собой, при этом крепко прижимал Машу к себе, так, что она ощутила, как в его груди бьётся сердце.

– Ты боишься чего-то ещё? – спросила она встревоженно и заглянула ему в глаза. – Тебе что-то угрожает?

– Только за тебя, я боюсь только за тебя, – он сжал в ладонях её лицо.

– Ну что мне может угрожать? – она вновь попыталась улыбнуться.

– Ты многого не понимаешь, – Георгий нахмурился, – вернее, мы многого не знаем. Он хитёр и опасен. Даже если это просто зверь-одиночка. Поэтому я прошу тебя: будь осторожна и, пожалуйста, слушайся меня! Ты обещаешь?

– Обещаю, – девушка послушно кивнула.

У неё возникло чувство, что Георгий что-то не договаривает. Он знает что-то ещё о том рыжем волке. Но спрашивать его прямо бесполезно – он не скажет ничего. Во всяком случае, сейчас. Поэтому Маша спросила, пытаясь сдержать своё волнение:

– Скажи, что ты собираешься предпринять?

– Не волнуйся! Я обещаю, что смогу защитить тебя, – он провёл пальцами по её щеке и улыбнулся.

– Но ведь это опасно! Он может и тебе причинить вред! – возразила она, не скрывая тревоги.

– Ну уж нет! Уверяю тебя, войт способен противостоять любому волку. Или ты сомневаешься в моей силе? – он шутливо подмигнул ей.

– Нет, конечно, не сомневаюсь, но… Если он не просто зверь? Если он такой же, как ты, разве он не может оказаться сильнее.

– Нет, не может. – Георгий взял её руки в свои. – Я обещаю тебе. Просто доверься мне! И всё.

Он давал понять, что не хочет продолжать эту тему.

– Одевайся, мы едем ко мне, – вдруг сказал категоричным тоном, давая понять, что разговор окончен.

– Но зачем? – Маша растерялась. – Я хочу дождаться деда и вообще сегодня хочу остаться дома.

– Пожалуйста, не возражай! – он сам надел ей пуховик и подтолкнул к дверям. – Вот ведь упрямая девчонка!

– Да, я упрямая! – вспыхнула Маша, рассерженная его бесцеремонностью. – Я не понимаю, почему в лесу я в безопасности, а здесь, в деревне, мне что-то угрожает. Ну вот скажи, скажи мне, почему?!

– Потому что там рядом буду я, – коротко ответил Георгий.

– Хм, – Маша возмущённо хмыкнула, – неужели, по-твоему, зверь пойдёт в деревню, чтобы съесть меня сонную?

– Скорее всего, нет, не пойдёт, – он нахмурился. – Но мы ведь не знаем ничего о нём.

– Ну вот что, – Маша с решительным видом села за стол и положила перед собой руки. – Я не сделаю ни шагу, пока ты не расскажешь мне всё до конца.

– О! – Георгий воздел руки. – Что ещё я должен тебе рассказать?!

– Вот, здесь написано чёрным по белому, – она раскрыла фото на смартфоне и прочла: – «Но нарушил один из них священный завет, преступление совершил, погубил себя. Проклят был и превратился в оборотня-упыря. Обрёл бессмертие в чужом облике. И с тех пор идёт за ним по следу Войт».

– И что? – Георгий сделал вид, что не понимает, к чему она клонит.

Но в его горящем взгляде Маша явственно заметила беспокойство. Это придало ей уверенности, что она на верном пути. Он действительно знает что-то ещё.

– При чём здесь упырь?! И что он вообще такое? Кто?

– Хорошо, я расскажу тебе, – он взмахнул рукой, точно отрезав фразу. – Но только если ты поедешь ко мне. Там … будет спокойнее.

Маша хотела вспылить, но удержалась. Прикусив губу на мгновение задумалась, и бросила:

– Ладно, я поеду. Но попробуй только опять увильнуть!

– Угрожаешь? – он засмеялся и тут же, страстно сверкнув глазами, заявил: – Обожаю, когда ты гневаешься.

Маша ничего не ответила, сразу вышла, хлопнув дверью.

Глава 8

Боязнь белого листа. Задумал что-то написать красками, но боишься, что все те образы, которые теснятся в твоей голове выйдут плоско, без полутонов. Смотришь на лист и боишься прикоснуться к нему, дотронуться кончиком кисти. А вдруг в этой девственной белизне и заключается самое важное, то, что художник не в силах изобразить? Но как быть? Как сберечь это важное? Как сохранить его, не испортив, и даже больше – как его уловить и осознать? Именно это она сейчас чувствовала. Уловить и осознать до конца не получалось, в голове теснились обрывки мыслей и связать их в единую гладкую нить она не могла, как ни старалась.

Маша зажмурилась и сильнее прижалась к спине Георгия, сидевшего за рулём снегохода.

– Замёрзла? – перекрикивая рёв мотора, спросил он и осторожно пожал её руку, лежавшую у него на талии.

– Нет… – отвечала она, стараясь побороть дрожь, пронзившую её при его прикосновении. Определённо, от его руки исходил магнетизм, заставлявший Машу так остро чувствовать его прикосновения.

Да уж, сейчас она совершенно забыла о колючем ветре, который бил по щекам, незащищённым шлемом, не это её сейчас тревожило. Конечно, она понимала, что всё свалившееся на неё, не сон, а самая что ни на есть явь. Но от осознания этого ей не стало легче. Возможно, проще так и было жить в неведении. Вот он, тот самый случай, когда правда не приносит радости, пресловутая ложь во спасение была бы лучше. В голове полный сумбур. Всё перепуталось, смешалось, хотелось заснуть и не просыпаться.

– Вот, кидаешь варежки в кого попало, а потом мёрзнешь, – насмешливым тоном упрекнул он и вновь сжал её кисть.

Она промолчала, продолжая прижиматься к его спине. Ах, если бы дорога до его сторожки не кончалась! Ехать бы так и ехать! Но снегоход круто свернул влево и затормозил у ворот лесного домика.

Сняв её с сиденья, Георгий улыбнулся. У неё перехватило дыхание – его чувственная, почти порочная улыбка, и такое родное влекущее тепло опьяняли. Маша вдруг поняла, что сейчас они не будут ни о чём говорить. Она не хотела никаких разговоров! Потому что неодолимо желала раствориться в нём. Как же прекрасен он был! Блестящие снежинки таяли на тёмных волосах с тронутыми лёгкой сединой висками. Жадный взгляд, буквально пожиравший её, губы, исказившиеся в чувственной усмешке, и весь он такой большой и надёжный, уверенно сжимавший её руку, казался ей ожившим древним славянским божеством, сошедшим с какого-то эпического полотна.

Георгий окинул её жарким взглядом и молча повёл в дом. Но едва закрыв двери, притянул девушку к себе и прижался губами к её губам. И сразу горячая волна омыла тело с головы до кончиков пальцев на ногах. Маша, словно захваченная мощным водоворотом, не устояла и была вынуждена повиснуть на его руках. Низкий рычащий стон вырвался из его груди. На неё этот звук оказал странное воздействие, она как будто отключилась на миг. Пальцы сами собой вцепились в его волосы, потянув за резинку, удерживающую их, распустили хвост, и как только волосы мягким потоком упали ему на плечи, её пальцы утонули в них. Она вздохнула, чуть запрокидывая голову, отдалась его новому поцелую, более настойчивому и страстному. Но уже через мгновение, сжимая её в объятиях, Георгий оторвался от её губ и стал осыпать поцелуями Машино лицо. А потом, рванув молнию пуховика и отшвырнув шарф, освободил её шею и принялся целовать там, где билась тонкая жилка.

– Ты сводишь меня с ума, Ладушка, – выдохнул хрипло и сразу оттолкнул её от себя. – Погоди, я зажгу свет, – шагнул к столу, на котором стояла керосиновая лампа.

– Я думала, ты видишь в темноте, – Маша усмехнулась, прикусывая губу.

Почему-то ей хотелось подразнить его.

– Да, я отлично вижу в темноте, но я хочу, чтобы и ты видела меня.

Его голос звучал хрипло и это сжимало в Маше какую-то пружинку, она ощущала мурашки в кончиках пальцев ног, и у неё кружилась голова, будто земля куда-то уплывала. Он шагнул к девушке, оторвал её от пола, и она, обвив ногами его талию и обняв за шею, повисла на нём. Развернувшись, он усадил её на стол. В каком-то безумном нетерпении они принялись срывать друг с друга одежду.

Её руки замерли, потянувшись к его ремню – нет, самой сорвать с него джинсы всё ещё было слишком. Маша поняла, что лучше умрёт, сгорая от желания, чем сделает этот последний шаг. Она почувствовала, как её щёки запылали от смущения.

– Позволь, у меня быстрее получится, – с усмешкой он отвёл её руки и сразу рванул ремень, джинсы вместе с боксерами соскользнули с его бёдер.

У неё перехватило дыхание и пересохло во рту – она не ожидала, что способна производить в нём такие метаморфозы, и сейчас просто оторопело уставилась на то, что ещё минуту назад скрывалось в брюках. Георгий, видя её смущение, ухмыльнулся, выгибая брови, чуть отклонился назад, демонстративно качнув деталью своего тела, столь смутившей Машу.

– Ну же, Ладушка, иди ко мне, – его руки опустились ей на плечи, и он притянул Машу к своей груди.

Она задрожала, когда соски соприкоснулись с его телом. Георгий поцеловал её в макушку. Она и представить не могла, что способна буквально растаять от нежности, от его нежности, окутавшей её с ног до головы. И сейчас это прорастало куда-то в самую глубь её существа, растекалось горячими ручейками. Руки его непрестанно скользили по её обнажённому телу, то опускаясь ниже талии, то поднимаясь до лица. Вздохнув, Маша закрыла глаза, горячая кровь шумела где-то в висках, разум отключился. Девушка вся сосредоточилась на желании. С ним и не бывало иначе. С ним она забывалась от мира, обретала себя. Потребность отдаться ему и принять его была столь настоятельной, тело почти с болезненным нетерпением, испытывая сладкую дрожь, ожидало логического завершения ласк.

Маша проснулась от вкусного запаха. Минуты две лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь запахом, тихим бормотанием Георгия, что-то напевавшего себе под нос, и мягким уютом постели. Потом, открыв глаза, увидела Георгия, стоявшего у печки и что-то мешавшего в сковороде. Аромат жареного сала показался ей весьма привлекательным.

– И над чем таким вкусным ты колдуешь? – спросила она, потягиваясь и откидывая одеяло.

– Я подумал, что омлет с салом будет хорошим началом дня, – отозвался он и, повернув голову, с улыбкой подмигнул ей.

– Да, с удовольствием! Я почему-то ужасно голодна.

Натянув его свитер на голое тело, она на цыпочках подбежала к нему и обняла сзади за талию, прижимаясь лицом к его спине.

– Мнн, ужасно хочу есть, – повторила и сама вдруг удивилась своим ощущениям.

Раньше она не любила завтракать. Просто чашка кофе со сливками, очень редко – печенька или вафля, это был весь её завтрак. Но сегодня… Она смутилась, вспомнив события прошедшей бурной ночи. Неужели поэтому её одолевал такой голод? Вот что значит, любить волка.

– Опять босая! – строго заметил он. – Быстро надень валенки!

Она послушалась.

– Ну вот и готово, садись, – он разложил на тарелки омлет и поставил на стол чайник.

– Боже! Как вкусно, – взяв в рот кусочек, Маша от удовольствия закрыла глаза.

Георгий с усмешкой наблюдал, как она быстро расправлялась с едой.

– Боюсь, что с тобой я стану толстячкой, – заметила Маша, вычищая хлебом тарелку.

– А тебе это будет только на пользу, – усмехнулся он и как-то странно посмотрел на неё.

Маше показалось, что на самом деле он говорит, а сам думает о чём-то другом, словно не решается сообщить ей что-то.

– Не думаю… – покачала головой. – И вообще… – она не договорила, зажав ладонью рот, кинулась к ведру.

Её стошнило, буквально вывернуло наизнанку.

– Давай-ка, присядь, – Георгий подхватил её и усадил в кресло, вытер лицо влажным полотенцем.

– Вот всё-таки мне не стоит есть сало, – Маша подняла на него глаза.

Он стоял, возвышаясь над ней, и смотрел так участливо, что ей вдруг захотелось заплакать. Она почувствовала себя маленькой девочкой, упавшей на многолюдной улице и выпачкавшей красивое платье.

Георгий опустился на корточки, осторожно взял в руки её ладони и глядя внимательно Маше в глаза спросил:

– Скажи, неужели ты ничего не чувствуешь?

– Чувствую? Ну, по правде сказать, немного кружится голова и меня всё ещё подташнивает…

– Только не пугайся!.. Вообще, женщины должны сами это чувствовать, но… Если в первый раз, то… – он заговорил быстро и сбивчиво, подбирая слова, волнуясь. – Мне кажется, вернее, я точно знаю, что у нас будет малыш.

– Малыш?! – она смотрела на него, силясь понять, шутит ли он или нет. – То есть ты хочешь сказать, что я жду ребёнка?

Маша опустила ладонь на живот.

– Да, мы ждём ребёнка, – он с улыбкой поправил её, выделив слово «мы».

– Как ты можешь об этом знать, если я сама ничего не чувствую? – решительно возразила Маша и смущённо добавила: – Ну кроме сегодняшней тошноты, которая, я уверенна, была от сала…

– Ты другая, – Георгий, продолжая улыбаться, обнял её, и возражая на её неопределённое фырканье, объяснил: – Да, именно другая! Ты пахнешь иначе, двигаешься… Мне сложно объяснить это, но я чувствую… И главное – я слышу его.

– Слышишь?! – Маша с сомнением посмотрела ему в глаза – неужели он не шутит? – но он явно говорил серьёзно.

– Да, именно слышу! И… прости, что я не сказал сразу, но сегодняшний омлет с салом я приготовил по его просьбе.

– Ну час от часу не легче! – Маша высвободилась из его объятий. – Неужели он так и сказал: «Хочу омлет»?

– Нет, конечно, – Георгий улыбнулся и откинул с её лба прядь волос, – просто я почувствовал, чего он хочет.

– То есть, ты… можешь с ним разговаривать? – она с изумлением смотрела на него, всё ещё не веря, что он не шутит.

– Нуу, вроде того, – Георгий засмеялся, – поэтому, ты должна вести себя хорошо, есть досыта, иначе он пожалуется мне!

Ей хотелось задать ему миллион вопросов, но она решилась только на один.

– Скажи, – робко, подбирая слова, почему-то прошептала она, – а кто это будет: мальчик или девочка?

Георгий улыбнулся широко, весёлые искорки, такие любимые Машей и тёплые, мелькнули во взгляде.

– Не знаю, – покачал головой и видя её сомнение, добавил: – Правда не знаю… Возможно, ещё слишком рано, а может, мне и не дано это знать.

Ей захотелось побыть одной, обдумать неожиданно свалившуюся новость. Странно, последнее время столько всего произошло. Каждый день преподносит сюрпризы. Единственное, что она сейчас чувствовала – растерянность.

– Я хочу домой, отвези меня, – попросила и стала одеваться.

– Машенька, – его руки осторожно легли ей на плечи, – я хочу, чтобы ты жила у меня.

– Ну вот ещё! Я не намерена оставлять деда. И вообще, мне нужно побыть одной.

– Маша, я тебя не пущу никуда! – она вновь решила, что он шутит, но нет, он говорил серьёзно, взгляд вдруг стал строгим и смотрел на неё с напряжением. – Это опасно, будет лучше, если ты останешься у меня.

– Вот уж нет! – Маша вдруг разозлилась. Почему он всё время решает за неё?! – Раз так, я пойду пешком!

Она накинула пуховик, выбежала за двери, кинулась к калитке, но была сразу же остановлена его рукой. Всё-таки поразительно, что он мог так быстро перемещаться.

– Нет! – было видно, что он сдерживает себя, чтобы не повысить голос. Однако его глаза сейчас стали другими: мягкое зеленоватое свечение исчезло, они обдавали холодом, заставив Машу поёжиться.

– Да послушай же меня, упрямая девчонка! Послушай! – он встряхнул её за плечи, – сейчас тебе опасно оставаться одной!

– Почему? Что такого может со мной произойти? – Маша упиралась, а он за руку тащил её в дом. – Опасность угрожает мне ничуть не больше, чем всё это время!

– Садись, – едва они оказались в избе, он отпустил её руку и указал на кресло. – Садись и слушай, – провёл ладонью по лицу, будто стряхивая нахлынувшее раздражение.

– Много лет назад я потерял семью… Жену и сына… И я не хочу, чтобы это повторилось! – он заметался по комнате, точно ему было тесно в жарко натопленной избе.

Маша не перебивала, слушала, не веря, что он, наконец, рассказывает о себе.

– Да, много лет назад я был женат. У нас родился сын. А потом … потом умер мой дед, и я стал Войтом. Это непросто… Сила словно разрывала меня, хотелось уйти в лес, остаться одному… Понять свой путь… До того дня я был обычным человеком, и столкнувшись с такой ответственностью, просто не понимал, как мне жить дальше. Я уходил в ночь и бродил по улицам города. Но… жена… Когда я рассказал ей о своей особенности, она мне не поверила. Сначала скандалила, упрекала в измене, а потом… Потом она просто решила, что я болен.

Георгий вдруг замолчал, подошёл к окну и закинул руки за голову. Некоторое время стоял так. Тишину нарушало только тиканье ходиков. Маша тоже молчала. Ей казалось, что если она произнесёт хоть слово, он опять замкнётся в себе.

– В тот день, вернувшись домой, я нашёл записку, – вновь заговорил он. – Всего несколько слов: мы уходим, не пытайся вернуть нас, так будет лучше… А утром в новостях увидел репортаж об аварии… Жуткое видео… Лесовоз на загородной трассе в лобовую столкнулся с легковушкой…

Маша шагнула к нему и обняла сзади за талию, прижавшись лицом к его спине. Она вдруг физически ощутила его боль, её сердце сжалось, будто ему не хватало места в груди. И она поняла – то же происходит и с его сердцем. А ещё она почему-то представила, как между их сердцами натянута тонкая светящаяся нить, и по этой нити, она может вытянуть из любимого хотя бы часть его боли.

– Я думаю, что мог бы спасти их… спасти сына, если бы вернулся немного раньше… – прошептал Георгий.

– Не вини себя! – Маша крепче прижалась к нему.

Он повернулся к ней и сжал в ладонях её лицо.

– Теперь ты понимаешь, что я не смогу потерять тебя?

Она кивнула, на глазах выступили слёзы.

– А сейчас ты должна узнать кое-что ещё, – Георгий внимательно смотрел ей в глаза. – Упырю раз в несколько столетий нужна дева, он забирает её невинность и… убивает, продляя этим своё существование. Он попытался сделать это, но ему помешал я. И тогда появились твои сны – он звал тебя, ещё бы немного, и ты сама пришла бы на его зов.

Маша хотела что-то сказать, но он остановил её:

– Не перебивай! Дослушай! Вначале, я так и думал, что он охотится за тобой только, чтобы продлить свою жизнь. Но потом… потом я понял, что дело не только в этом. Есть кое-что ещё… Ты опасна для него так же, как опасен я.

– То есть? Как это?

– В тебе есть сила. Да, не удивляйся. Войт только однажды встречает свою пару, и она – ровня ему.

– Почему однажды, – Маша растерянно смотрела на него, – ты же был женат?

– Это иное, – он поморщился, – настоящая пара – женщина, которую любишь.

Видя её недоумение, он улыбнулся и обнял, привлекая к своей груди.

– Я люблю тебя, – произнёс, нажимая на последнее слово и глядя ей в глаза. – Ты словно часть меня, и весь мой мир заключён в тебе. А то, что было раньше не имеет никакого значения…

– Но помнишь, ты оттолкнул меня тогда?.. – она всё ещё сомневалась, вернее просто боялась поверить в его слова. А что если сейчас она тоже спит, все его признания – только сон, и проснувшись, она опять окажется одна, без него?