Текст книги "Реальность, которой нет…"

Автор книги: Найта Грейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Итак, вскоре Алик и «Весельчак У» (впоследствии оказалось, что его зовут Глеб) стояли около школы, разговаривая с Инной.

– Нам надо идти к Мрачному королю, – уверенно заметила она, в задумчивости накручивая на палец светлые кудри, – И да, пожалуйста, перевяжи уже наконец эту царапину, – обратилась певица к Алику, протягивая ему катушку с бинтом.

– Угу… – проговорил Ветров, обматывая руку, – А зачем нам к Мрачному королю? Что мы там забыли?

– Мы должны вернуть то, что по праву принадлежит нам – людям, – сказал торжественно Глеб, разведя руками, – Свободу!

– А её забрали? – без особого интузиазма спросил Алик.

– Да… – прошептала Инна, – Король постоянно пытается ввести какие-то реформы. Найтомцы не хотят этого – они хотят жить по традициям, оставить всё как есть. Но нельзя ни в коем случае заявлять об этом, а тем более – устраивать какие-то бунты и тому подобное (они очень жестоко подавляются). Нельзя даже просто писать свою точку зрения в газете – тебя за это бросят в темницу! И везде пропаганда реформ! У нас отобрали свободу слова, свободу выбора и мысли.

– Ужасно… – сказал Алик, пытаясь изобразить сочувствие, но думая совершенно о другом.

– Да, – проговорил Глеб, – И мы должны это исправить.

– Давайте, в путь, друзья, не теряем времени понапрасну, – с пафосом сказала Инна, – Пусть ветер дует нам в спину, и да не настигнет нас чёрный Найтомский туман с королевскими всадниками и летучие паукообразные мыши из Сумрачно-Густого леса!

На словах «летучие паукообразные мыши из Сумрачно-Густого леса» Алику стало нехорошо.

«Куда я только умудрился попасть… – думал он, – И вообще, мне надо выбираться отсюда, а я занимаюсь какой-то… Стоп, а может, если я им помогу, то и они как-то помогут мне?»

– Вот карта, – Инна развернула небольшой свиток. На нём был прочерчен простым карандашом путь, – Смотрите, – проговорила певица, водя по бумаге пальцем, – сначала мы выходим из города и идём в долину Забытой реки, потом через Гнетущее озеро в пустыню Заходящего Солнца, а далее по лесу Леденеющих Звёзд, который плавно перейдёт в Сумрачно-Густой лес. Там в середине будет столица Найтомнии – мегаполис Даркест. В нём и находится резиденция Мрачного короля.

– Ну, давайте уже, в путь! – сказал нетерпеливо Глеб, и ребята пустились в дорогу.

Глава 3

Путники шли, не торопясь. Они проходили по тёмным улицам города, Алик со страхом оглядывался по сторонам. Ему вечно казалось, что из очередной подворотни кто-то выскочит и придушит его. Но между тем, никто не выскакивал – несмотря на специфику жизни, стоит отметить, что подавляющее большинство Найтомцев были людьми законопослушными (хоть зачастую разочарованными и ужасно одинокими – но это у них считалось нормой).

Вскоре город с пустынными улицами начал медленно «рассеиваться», превращаясь в ещё более безлюдную долину. Домов становилось всё меньше, этажей у построек тоже. Вокруг было темно, но Алик за время нахождения в этой реальности уже привык к темноте. Иногда его даже посещало странное желание слиться с этим мраком, стать его частью… От этого было нехорошо. Откуда такие мысли? Зачем они?

Через некоторое время ребята вышли к небольшой речушке, что почти совсем пересохла и вся поросла мхом. Вода в ней была какого-то тёмно-зелёно-коричневого цвета и источала неприятный смрад.

– Вот она, Забытая река,– сказала удручённо Инна, вздохнув.

– А почему она так называется – «Забытая река»? – спросил тихо, будто боясь кого-то разбудить, Алик.

– Люди пользовались этой рекой – они брали оттуда воду. Но потом они же загрязнили её, – Инна забрала за ухо кудрявую прядь, упавшую ей на лицо, – Из-за того, что воду они брали слишком часто, река почти пересохла, а из-за мусора стала совсем грязной. Люди забыли о ней.

– Жаль её, – тихо проговорил мальчик, осторожно чуть наклонившись к реке.

– Да… Дожди здесь идут редко, стоит также сказать, что вода в реке практически стоячая – какой-то человек, для каких-то своих целей перекрыл ей выход к морю, куда она впадала, и к озеру, из которого она вытекала (кстати, теперь оно совсем высохло, и поэтому его назвали Гнетущим). А самое печальное – всем всё равно.

Дети шли вдоль реки. Вокруг не было никого, кроме летучих мышей, спящих на голых редких деревьях. На Алика давил весь этот странный, сумрачный и пугающий пейзаж. Он поражал какой-то скрытой враждебностью, холодной тоскливостью, как и всё здесь.

Тихий, осторожный ветер будто шёл по пятам за ребятами, аккуратно толкая их в спину.

Алик долго расспрашивал своих новых друзей о том, как можно было попасть в этот мир, знают ли они, как из него выбраться. Но Инна и Глеб так ничего толком ему и не ответили. Они лишь пожимали плечами и удивлённо смотрели на Ветрова, не понимая, что к чему, и зачем ему надо в какую-то «другую реальность».

Шаг за шагом дети приближались к Гнетущему озеру – углублению, из которого мало кто выбирался живым и выбирался вообще…

Вот, где-то через час ребята дошли до него. Перед путниками расстилалось большое пространство округлой формы. При этом зрелище в душе Алика поселилась какая-то пустота.

– Нам… нужно идти через него? – сказал Ветров неуверенно, подойдя к краю углубления, – Склон вроде пологий, – он осторожно начал спускаться, продвигаясь к середине высохшего озера. Инна и Глеб молча смотрели на своего приятеля, чьи ноги вязли в песке. Сам же Алик упорно не замечал опасности. Лишь когда Ветров наконец остановился, чтобы позвать друзей за собой, то вдруг почувствовал неприятное ощущение, будто его затягивает в болото. И тут только он осознал, что утопает в зыбучих песках!

– Помогите! – закричал Алик. Его сердце сильно забилось. Ветров барахтался, пытаясь выбраться, но становилось только хуже… Ощущение тревоги и обречённости медленно поедало его.

– Он нужен нам живым? – спросил Глеб.

– Конечно, живым! – ответила Инна, откинув кудряшки с лица, – Ляг на спину! Не шевелись! – крикнула она Алику.

Ветров последовал её совету и постарался принять горизонтальное положение, хоть сделать это было нелегко. Инна тем временем бесцеремонно оторвала длинную ветку с летучими мышами, которые шумно разлетелись кто куда и протянула её Алику. Тот с трудом ухватился за ветку, и Инна начала осторожно тащить своего приятеля к берегу.

– Помоги, – попросила певица Глеба, стоящего неподалёку в тревожной задумчивости. Это было непросто, но ребята всё же справились и освободили своего товарища из плена зыбучих песков.

– Спасибо, – тихо и сконфуженно сказал тогда Ветров. После пережитого ужаса он был очень бледен и неразговорчив.

– Пошли, надо в обход, – вполне спокойно заметил Глеб.

Дети снова двинулись в путь. Они потратили немало времени, прежде чем обойти овраг. За ним началась пустыня… Здесь уже не было никаких деревьев – только безмолвные горы песка. Алик заметил, как светлеет небо – на горизонте появилась тёмно-красная полоса, напоминающая окровавленную шпагу. Светало всё больше и больше, по мере того как дети приближались к центру пустыни, к самому её сердцу, где было светлее, но не теплее всего. И вот, вскоре на востоке показалось солнце, что еле-выглядывало из-за горизонта.

– Смотрите, смотрите! – восторженно завопил тогда Глеб, – Это солнце! Вы видите? Самое настоящее солнце!

– Здорово, – без особых эмоций сказал Алик, тупо глядя на маленький яркий полукруг.

Инна с лёгкой улыбкой молча наблюдала за вечно заходящим (или восходящим) в этих краях светилом. Только здесь можно было увидеть его. Только здесь почувствовать его лучи. Ведь в остальной Найтомнии в любое время царил бездонный мрак, разбавляемый лишь мерклым светом фонарей, луны и звёзд…

– А вы не хотите есть? – сказал вдруг Глеб, – Я вот хочу, например.

– Я тоже, – тихо согласился с ним Алик.

– Не волнуйтесь, мы скоро пообедаем в гостях у моей двоюродной сестры – она живёт здесь недалеко, – проговорила Инна.

Подростки вновь зашагали по белому мягкому песку. Солнце снова скрылось, оставив горящим небо. Где-то вдалеке путники заметили силуэты домов.

– А вот и деревня, – сказала девочка, – Мы скоро дойдём.

Глава 4

Яра – двоюродная сестра Инны – оказалась загорелой девушкой лет двадцати двух, с тёмно-русыми волосами средней длины и тонкими чертами лица. Было непонятно, как Яра могла загореть в таких бессолнечных краях, но, между тем, и не похоже было, чтобы она пользовалась солярием.

Блестящие серые глаза этой девушки светились переполняющей энергией и дружелюбием. Что интересно, она была первым человеком не в чёрной одежде, которого видел Алик за всё своё нахождение здесь.

– О, Инна! Сколько зим, сколько лет! – заговорила Яра, увидев сестру.

– Привет, – отвечала певица, – Я тоже очень рада встрече. Это мои друзья – Захар и Глеб, – она кивнула на мальчиков, стоящих поодаль, – Мы идём с ними в Даркест, на встречу с Мрачным королём. Не будешь возражать, если мы остановимся у тебя на обед?

– Разумеется, нет! Скорее, проходите, а я пока накрою стол.

Дети зашли на участок. Он был очень мал, его ограждал хлипкий дощатый забор. Посередине стояла покосившаяся старая избушка, рядом с ней – собачья будка. В ней лежал, скрестив передние лапы, рыжий пёс с грустными карими глазами. Он очень внимательно и пристально смотрел на Алика, смотрел так, что мальчику передалась его тихая грусть и усталость. Ветрову захотелось обнять этого пса, приласкать его… И Алик уже подошёл было к собаке, чтобы сделать это, как вдруг услышал голос Инны, стоявшей рядом:

– Не трогай его, – проговорила певица с удивительным безразличием смотря на Алика и на собаку, – Он не любит этого.

– Идите есть! – донеслось из избушки.

Дети прошли в дом. Там пахло затхлостью, древностью. На стене висел порванный с краю портрет угрюмой белокурой девочки лет семи, на полу валялся коврик, больше напоминающий грязную тряпку, а в углу комнаты стоял поцарапанный контрабас с ржавыми струнами. Из освещения: на столике с отвалившейся ножкой поместился старенький тусклый светильник. Сам стол был сервирован на три места – для Алика, Глеба и Инны. Меню не отличалось особым разнообразием – каждому только курица в кляре, салат из овощей и какой-то напиток в кружке.

Алик осторожно взял вилку и попробовал курицу. Оказалось очень даже недурно – птица была мягкой, в меру прожаренной, с приятным сладковатым привкусом. Будучи голодным, Ветров быстро съел её и принялся за салат. Но он Алику не понравился – было слишком много лука, которого мальчик не любил.

Потерпев неудачу с салатом, Ветров отпил из кружки, поставленной рядом с ним. Нет, сказать, что Алику просто не понравился этот напиток, это не сказать ничего. Внешне он был похож на кофе, и аромат у него был очень приятный, с нотками ванили… Но на вкус! На вкус это оказалась такая пакость, какой Алик в жизни не пробовал! Да, там чувствовался привкус кофе. Но только маленький, еле заметный привкус! А в остальном эта была бурда, похожая на морскую воду, в которую добавили кусочки пластилина, лимонный сок и размокшее печенье. Алик аж закашлялся.

Когда же он несколько оправился от этого глотка, то тихо спросил у Яры:

– Не скажете, как называется этот напиток?

– А, это пустынный коктейль – проговорила беззаботно девушка, – Понравился?

– Да, очень, – с еле слышным сарказмом ответил Алик, – Можете дать рецепт?

– Разумеется. Запоминай: «Надо налить одну четвёртую кружки воды, добавить немного песка, потом трёх слизней, обязательно пустынных, после чего положить туда пол-ложки кофе и мышиный хвост, растворённый в…»

Алику сделалось плохо.

– А потом надо взболтать всё это и присыпать красным молотым перцем! – докончила Яра.

– Спасибо, – сказал Ветров с нервной улыбкой. Его начало тошнить, – Я… сейчас вернусь… – он резко встал из-за стола и чуть ли не бегом покинул избушку.

– Не за что, – сказала Яра ему вслед, пожимая плечами, – Что с ним? – тихо спросила она у Инны.

– Да, с ним ничего, – отвечала спокойно певица, – Он просто немного нездешний.

– А-а-а, поняла.

Доделав все свои дела, Алик вернулся в дом.

– Всё в порядке? – спросила его Яра.

– Да, спасибо, – сказал Ветров со скрытым недовольством, положив руки в карманы.

– Ну, я рада.

– Ладно, Яра, – проговорила после недолгой паузы певица, – Спасибо за тёплый приём, но, к сожалению, нам пора…

– Всегда рада видеть тебя и твоих друзей, Инна, – сказала жительница пустыни, улыбнувшись (Алик услышал в её голосе какую-то поддельность), – Приходите ещё.

– Обязательно.

Дети вышли из-за стола и вскоре покинули участок.

Глава 5

Алик, Инна и Глеб шли по пустыне. Вокруг не было ничего, кроме песка… Песок находился справа, слева, снизу, сзади и спереди, и лишь сверху на подростков глядело глубокое фиолетово-синее небо, пурпурно-алое по краям. Алик испытывал очень смешанные чувства. С одной стороны, он вроде бы даже уже немного свыкся с этим странным миром. Он даже нашёл в нём что-то действительно красивое и необъяснимо притягательное… Но с другой – он до сих пор задыхался от душащего едкого яда вечной тревоги, преследовавшей его даже в этом удивительно красивом месте. Страх и тоска по дому скреблись в его сердце.

– А у вас в Найтомнии часто бывает такое, что кто-то вдруг появляется из других миров? – спросил Алик у своих спутников.

– Из других миров? – удивился Глеб, – Я читал в книге “Великая наука Найтомнии”, что материальный объект не может переместиться из одного мира в другой.

– А по мне, так может… Я ведь из другого мира.

Инна и Глеб переглянулись.

– С чего ты решил? – спросила певица.

– Потому что я помню, как раньше жил в совсем иной реальности, – ответил Ветров, – А ещё помню, что на самом деле меня зовут Алик.

– Вероятно, ты что-то путаешь… – Инна посмотрела куда-то в сторону.

– Да я не путаю! Это точно!

Его спутники промолчали.

– Я просто, почему говорю это… – сказал после недолгой паузы Алик, – Может кто-то из вас знает, как мне можно вернуться?

– Ну я не знаю, – проговорил Глеб.

– Я тоже, – Инна посмотрела на Алика своими непроницаемыми и одновременно очень живыми глазами. Этот взгляд почему-то надолго запал мальчику в душу. В нём было что-то странное, невероятное, непонятное…

Через некоторое время небо совсем потемнело и стало чёрным со множеством звёзд. Их было видимо-невидимо, и они ярко мерцали, отдавая свой холодный, завораживающий и будоражащий воображение блеск. Откуда-то спереди повеяло холодом. Пройдя ещё несколько шагов, Алик увидел вдали странное свечение. По мере приближения к нему мальчик распознал очертания деревьев.

Вот он – Лес Леденеющих Звёзд, озарённый бледно-бледно-голубым светом. Он был невообразимо красив – везде росли прекрасные светящиеся цветы, похожие на гирлянды, сложенные в горсть, порхали мотыльки. Но во всей этой красоте было что-то неживое, призрачное. В ней, как и во всём этом мире, имелась какая-то страшная тайна, что-то незримо-жуткое и неясное.

В этом лесу Алик испытывал что-то наподобие покоя… Вернее, не покоя, а равнодушия. Приятный глазу и чудный неземной пейзаж в сочетании с запахом цветов, которые отдавали чем-то приятно-ледяным и фруктово-сладким, вливал в душу странный пленяющий холод. Дышать там было легко-легко, как бывает порой после грозы, а ещё хотелось спать. Хотелось просто лечь на эту светящуюся траву и уснуть, смотря на яркий отдалённый блеск звёзд… В своих раздумьях Алик вдруг услышал, как кто-то тихо зовёт его. Он огляделся и понял внезапно, что его друзей нигде нет.

– Захар!.. – сказал кто-то вновь чарующим шёпотом.

– Кто здесь? – спросил в недоумении Ветров.

– Скорее, сюда… Иди ко мне… – донёсся вновь чей-то голос из-за кустов.

Алик уже направился посмотреть, кто там, как вдруг, его резко схватили за руку и куда-то потянули.

– А!.. – Алик очнулся.

– Не спать, – проговорила Инна, – Если ты заснёшь здесь, то уже не проснёшься.

– Почему? – настороженно спросил мальчик.

– Здесь орудуют Похитители спящих, – ответил Глеб, – Они не щадят никого…

– А кто это такие?

– Считай, – сказала Инна, забрав за ухо прядь, упавшую на лицо, – Что это местная бандитская шайка. Они крадут у людей сны, а потом продают их на тёмном рынке грёз.

– Что это за рынок такой? И как можно красть сны? – удивился Алик.

– Они, по-моему, воруют даже не сны, а целиком подсознание. Есть всякие штуки, с помощью которых это можно проделывать, но о них толком мало кто знает, – ответил Глеб, – При этом человек, у которого его украли, засыпает навсегда, не видя снов. А про тёмный рынок грёз… Это такое место, куда приходят те, кто не имеет своих снов, надежд и целей в жизни, чтобы задорого купить чужие.

Ребята проходили глубже и глубже в лес. И по мере этого он становился всё темнее, страшнее и гуще. Деревья чернели и приобретали очертания застывших чудовищ. Кусты превращались в торчащие голые ветки. Цветы становились всё более мрачными. Этот контраст выглядел так, будто в банку с блёстками налили дёгтя.

Вскоре, всё вокруг стало совсем тёмным, даже небо. Глеб достал из кармана фонарик и отдал его Инне, которая с удивительным бесстрастием шла впереди всех. Алик поражался её точным холодным движениям.

Несколько раз мимо мальчика пролетали паукообразные летучие мыши, которые сильно пугали его. У этих тварей было восемь мохнатых лапок, крылья, какие бывают у летучих мышей и два светящихся глаза. Казалось, они так и норовили сесть Алику на плечо или голову. Их крики отдавались устрашающим эхом в гробовой тишине леса и замолкали где-то далеко-далеко…

Вдруг впереди дети услышали тихое и осторожное цоканье копыт.

– Что это? – спросил шёпотом Алик.

– Ну всё, – проговорила Инна, театрально схватившись за голову, – Мы пропали…

– Почему пропали?

– Это всадники… Королевские всадники…

Цоканье становилось всё громче. Дети увидели чёрный туман, какой уже наблюдал Алик в городе. Так вот, почему Паша тогда так сильно испугался.

Этот туман был не что иное, как прикрытие для королевских всадников.

– Бежим, – проговорил Алик.

– Вероятно, это ничего не даст, но давайте попробуем… – отозвалась с грустью в голосе Инна.

И дети бросились наутёк. Как оказалось, Алик бегает быстрее, чем его новые знакомые. И если Инна ещё несильно отставала, то бедняга Глеб плёлся совсем в конце.

Вдруг певица запнулась о какой-то корень. Алик оглянулся, увидел это и подошёл к ней, чтобы помочь встать, но Инна уже поднялась сама. Глеб тем временем скрылся в тумане. Вероятно, его поймали.

Всадники становились всё ближе.

– Это бесполезно, – говорила тихо певица, прихрамывая и тщетно пытаясь бежать, – Нам вместе не скрыться. И поодиночке, видимо, тоже…

– Перестань. Надо где-то спрятаться, – старался переубедить её Алик.

– Они всё равно нас найдут, где бы мы ни были…

– Хватит этого пессимизма, – он с укоризной посмотрел на неё, – Давай, быстрей, идём, – Алик дёрнул свою подругу за руку, всё ещё искренне надеясь на благополучный исход, как вдруг…

– Именем короля! Остановитесь! – услышали бегляцы. Чёрное облако застлало детям глаза. Дальше бежать было действительно бесполезно.

Туман медленно рассеивался. Перед ребятами предстали фигуры трёх всадников на чёрных лошадях и карета, в которую была запряжена ещё тройка.

Всадник, который ехал первым посередине был одет в чёрный походный костюм. С плеч ездока свисала не очень длинная бордовая мантия. На вид ему можно было дать лет пятнадцать.

Он слез с коня и сказал с вежливым дружелюбием и теплотой:

– Рад приветствовать вас. Пожалуй, я несколько облегчу вам путь до Даркеста, если вы согласитесь доехать в моём экипаже.

– Здравствуйте, – ответил Алик с испугом и удивлением, – Ваше Величество, я по ошибке попал в ваше государство… – мальчик догадался, что, вероятно, человек, стоящий сейчас перед ним и есть король.

– Не может быть, – ответил всадник, – Но если вы так считаете, то приедем в Даркест и разберёмся. Присаживайтесь в карету.

Ребятам ничего не оставалось делать, кроме как послушаться короля. Кучер, слезший с козел, помог друзьям сесть в экипаж, где уже был Глеб. Вместе с ними туда зашёл и король.

– Что ж, хорошей поездки вам, Инна, Алик и Глеб. Можно трогаться, – крикнул он кучеру. Тут же карета начала своё неспешное движение.

«И откуда только он знает, – думал Алик, – Как нас зовут?.. А главное – как зовут меня!..»

Глава 6

Карета была убрана очень богато – чёрная мягкая обивка у сидений, окно, чуть прикрытое бархатными бордовыми занавесками… Интересно, что между двумя сидениями, расположенными в передней части экипажа и двумя сидениями в задней части, находилась достаточно плотная перегородка. За ней ничего не было видно, и она обладала прекрасной звукоизоляцией.

Алик сидел рядом с задремавшим Глебом, а с другой стороны находились король и Инна. В воздухе висела уютная пауза, разбавляемая лишь ритмичным цоканьем копыт.

– Большое спасибо, Инна, – нарушил молчание король, – Если бы не вы, наша Найтомния могла погибнуть.

Инна не проронила ни слова и, как статуя, сидела, пристально смотря в окно. От неё веяло каким-то странным и призрачным холодом, будто много-много лет она жила в лесу Леденеющих Звёзд и вобрала в себя всю его своеобразную красоту и мёртвую сентиментальность. Её глаза блестели недоверчиво, настороженно. Она словно не слышала благодарности, адресованной ей.

– Что-то не так? – тихо спросил король, впиваясь в неё своими умными ярко-зелёными глазами, – Скажите, если вам что-то нужно. Я у вас в долгу.

– Вы бросите его в темницу? – прошептала Инна не оборачиваясь.

– А что мне остаётся делать? В пророчестве ясно написано, что он будет претендовать на престол до тех пор, пока не окажется там. И если от пророчества мне ни тепло, ни холодно, то от постоянных забастовок и неумных людей, которые хотят сделать его королём, я уже порядком подустал.

– Но в темнице, получается, уже есть его двойник?

– Получается, что так.

– Скажите мне честно… – Инна провела рукой по бархатной ткани занавески, – Разве возможно, чтобы один и тот же человек был и там, и здесь? Тот Захар – в темнице, а этот – в вашей карете?

– Не забивайте голову ерундой, Инна, – король с лёгким упрёком посмотрел на неё, скрывая улыбку, – Я понятия не имею, кем они друг другу приходятся, но никто из них не должен быть на свободе, – как бы он не старался изобразить незнание и безразличие, Инна чувствовала, что её собеседник лукавит.

– А вы ведь не можете даже предъявить ему каких-то обвинений, – певица отвернулась от окна.

– Он же намеревался устроить бунт, – с уже явной усмешкой сказал король, – Не так ли?

Инна бросила на собеседника недолгий мрачный взгляд, думая о том, что, по сути, это они с Глебом «намеревались устроить бунт». Король смотрел на неё с интересом и улыбкой.

– У вас такой мученический вид, будто я хочу бросить в темницу не его, а вас, – сказал он.

Инна молчала.

– Ну что вот вы грустите? – проговорил её собеседник, – Разве есть у вас повод для печали?

Они давно были знакомы с Инной. Её родители работали в министерстве при дворе и раньше по субботам часто брали дочь с собой в резиденцию. А так как Инна лет до девяти имела удивительную способность всюду заблуждаться, то однажды она заплутала в Чёрном Дворце, где случайно встретилась с принцем, который год назад стал королём.

– А что, если при нём наше государство станет лучше? – спросила внезапно певица.

– Что? Нет, этого не может быть. Неужто, вы считаете, что он справится с королевскими обязанностями лучше меня?

– Вполне возможно.

– Знаете, что бывает за такие высказывания?

– Знаю.

– И не боитесь?

– Нет, – холодно проговорила Инна, посмотрев в лицо собеседнику. Он хитро улыбался. На его щеках играл лёгкий румянец, в глазах горел азарт.

– А если я велю отправить в темницу вас? – спросил король.

– В одной из записей на заборе во Дворе Предсказаний говорилось, что этот Захар или его мать взойдёт на престол и тогда будут проведены необходимые реформы. А после этого для Найтомнии наступит возрождение.

– Мне нравится, что вы говорите мне в лицо то, что другие остерегаются говорить даже у меня за спиной, – король тяжело вздохнул, – Но, боюсь, однажды я не выдержу, и вам придётся сильно поплатиться за это, – он грустно улыбнулся, – Ещё хочу сказать, что далеко не все предсказания с Забора сбываются и написать там можно всё что угодно. Мотивы для написания некоторыми тёмными личностями всякой ереси весьма недурно описываются в последних главах «Хроник Найтомских городов». Да и, полагаю, люди недовольны мной именно из-за того, что я несколько раз пытался отменить прежние законы. Например, я думал, что у меня наконец получится сделать из избыточных синоптиков настоящих военных. В итоге горожане устроили сначала мирные демонстрации, а потом погром, и поэтому до сих пор у нас вместо военских частей метеостанции. Или, я хотел, чтобы уроки у школьников все проходили в одном здании. Они опять вышли на бунт. А теперь я уже даже ничего не делаю, но они всё равно недовольны. Постоянно какие-то волнения! Если бы я их не пресекал (из-за чего меня, видимо, боятся), то везде бы уже царила полная разруха…

– Вероятно, нужно просто начать с малого. Допустим, отменить закон о стерильных мухах. Не думаю, что ради него кто-то выйдет на улицу.

– Гм… Может быть, вы и правы, – он сложил руки домиком и в задумчивости запрокинул голову, – Этот закон, а вернее, то, что он действует до сих пор – действительно, уж простите меня – полный нонсенс11
  Раньше мухи были исчезающим видом в Найтомнии и их долгое время запрещалось убивать. Но, так как мухи всё равно переносили различные заболевания, то было решено обрызгивать их специальным антисептиком, безвредным для них и надолго обеззараживающим. Теперь же мух предостаточно, но закон, почему-то отменить ещё никто не решался.


[Закрыть]. И таких бессмысленных правил, закреплённых в различных сводах очень много… – король тяжело вздохнул, опустил голову и несколько даже ссутулился, – Хочется спросить – для чего это всё? Но да зачем спрашивать в очередной раз, когда уже знаешь ответ – «Так принято, так по традиции»… – он вновь выпрямил спину, безнадёжно всплеснув руками.

– Людям сложно привыкнуть к переменам. А вы очень нетерпеливы, – заметила Инна с холодным безразличием.

– Да, пожалуй, я нетерпелив, – король скрестил руки на груди, – Но это совсем не значит, что Алик будет править лучше меня.

– Кто такой Алик? – Инна удивлённо посмотрела на собеседника.

– То есть, я хотел сказать, Захар… – король сконфуженно улыбнулся и отвёл взгляд.

– Вы от меня скрываете что-то.

– Ну что я могу от вас скрывать? – Пётр 12-ый отвернулся к окну.

– Кто такой Алик?

– Никто. Я просто оговорился. Хватит придираться к словам.

– Нет, вы не просто оговорились.

– Знаете, Инна, кем бы ни был Алик и кем бы ни был Захар, – король посмотрел на собеседницу вполне серьёзно, – Им обоим не быть на свободе. Также, как и вам, если вдруг что-то, что я сейчас говорю станет известно вашими стараниями ещё хотя бы одной живой или мёртвой душе, понятно?

– Понятно, – сказала певица с тяжёлым вздохом и снова отвернулась к окну.