Текст книги "Имя на «Л» (СИ)"

Автор книги: Nataniel_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава 1 ==========

Приходилось ли вам когда-нибудь, глядя на свою старую фотографию, удивляться самим себе из прошлого? Недоумевать, как из человека на изображении вы стали тем, кто вы есть сейчас? Мне – да. Сейчас на меня из старой деревянной рамки смотрит воодушевленная молоденькая девушка двадцати двух лет, с длинными белокурыми волосами, спадающими на плечи крупными локонами, беззаботной милой улыбкой и сияющими глазами. Глаза, пожалуй, наиболее примечательны: в них есть тот самый огонек, который бывает у людей влюбленных и смотрящих на мир с полной уверенностью в том, что в скором будущем их ожидает что-то невероятное, сказочное. Одним словом, я называю это выражение «предвкушением счастья». Предвкушение того, чему никогда не было суждено сбыться – как называется это чувство? Есть ли ему название? Возможно, для него нет подходящего слова, но вот же оно, на фотографии, подписанной с обратной стороны: «Луиза Беккер, Мараньян, 2000 год».

Эта история случилась со мной двадцать лет назад. Я жила вместе со своей матерью в одном небольшом прибрежном городке, каких в Бразилии великое множество. Мы потомки немецких иммигрантов, переселившихся на южный континент еще в позапрошлом веке, но я почему-то всегда считала себя чужестранкой. В школе меня дразнили бледнолицей, я не особо разделяла увлечения своих подружек танцами, мне была непонятна местная религия, представлявшая собой сплав католицизма и языческих суеверий. Это не значит, что я не любила Бразилию, напротив, эта страна покорила мое сердце, как покоряет сердце туриста экзотический край. Мне нравилось созерцать, но я не принимала деятельного участия в празднике южной жизни, поскольку чувствовала свой нордический характер.

Моя мать содержала небольшой бар на побережье. Несмотря на это, мы никогда не были зажиточными людьми, всегда жили скромно и трудились каждый день. Однажды мне надоело все время проводить в не очень любимом мной баре, и после окончания колледжа я занялась тем делом, к которому давно тянулась душа – вела уроки немецкого в местной школе. Это приносило копейки, и мама была недовольна тем, что вместо дела я занимаюсь какой-то никому не нужной ерундой, но меня это не останавливало. На уроки я спешила со всех ног, придумывая каждый раз способы заинтересовать детей языком, на котором говорили мои предки, объяснить им легко и доступно то, что сама выучила далеко не сразу. Школа была моей отдушиной, и, тем не менее, мне приходилось помогать маме в баре, иначе она бы не справилась одна.

Иногда выдавались вечера, когда к нам приходило немного посетителей, в зале и на террасе было тихо и спокойно. После тяжелого дня можно было отдохнуть, послушать шум прибоя и насладиться вечерней прохладой. Я обожала такую обстановку и ненавидела шумные компании, с которыми обычно имела дело моя мать, когда приходилось усовещивать пьяниц и драчунов. К счастью, подобные инциденты происходили нечасто: донна Марта сумела создать репутацию заведения, в котором не рады дебоширам.

В один из таких тихих вечеров на пороге бара появился необычный посетитель. Молодой парень, одетый просто и небрежно, как раз по чудаковатой моде тех лет, с рюкзаком за спиной оглядывался по сторонам, словно ища кого-то.

– Сеньор, я могу вам чем-нибудь помочь? – поинтересовалась я.

Парень встряхнул головой, будто от неожиданности, и посмотрел на меня по-детски восторженным взглядом.

– Добрый вечер, – поздоровался он, улыбнувшись мне во весь рот. – Можно от вас отправить письмо?

Это была довольно неожиданная просьба, но я охотно кивнула.

– Нужно указать обратный адрес, а я здесь проездом, – пояснил незнакомец, хотя я, в общем-то, и не требовала с него объяснений. – У вас не найдется ручки?

Пока он писал свою телеграмму, я невольно разглядывала его. Одежда оказалась слегка поношенной, а на кроссовках и рюкзаке были видны потертости. Бедняк? С другой стороны, у парня была модная стрижка, пирсинг в ухе и татуировка на предплечье. Значит, деньги у него все же водились, но он, судя по всему, придавал им мало значения. Почему посетителю потребовалось отправлять письмо с адреса бара, разве он не остановился в гостинице или хостеле? Может быть, он вообще нигде не останавливался?

Парень, словно услышав мои мысли, сказал, не поднимая глаз:

– Я пишу своей матери о том, что скоро вернусь.

Я слегка покраснела от смущения – нехорошо было разглядывать чужого человека с такой бесцеремонностью.

– Хотите перекусить? – попыталась я сгладить неловкость.

– Пожалуй, – согласился незнакомец, заглядывая в полупустой бумажник.

– У нас есть мясо краба, жареные креветки, мокека, печенье с треской, сок манго… – перечисляла я со старанием.

– Сок манго подойдет. И какой-нибудь пирожок.

Парень с рюкзаком был едва ли не единственным посетителем в тот вечер. Он сел за столик ближе к террасе, но не спешил притрагиваться к еде, а сидел с задумчивым видом, неотрывно глядя на океан. Даже спустя столько лет я не могу точно сказать, чем именно зацепил меня этот человек при первой встрече. В его облике было что-то совершенно нетипичное, инопланетное, нечто, что мне раньше не встречалось в людях. Я с досадой ловила себя на мысли, что парень совсем не смотрит в мою сторону, а ведь именно это больше всего раздражало меня в работе – неуместное внимание мужчин по ту сторону барной стойки. Сейчас мне как никогда хотелось поговорить с этим незнакомцем, узнать, откуда и куда он держит путь, что у него на душе. Однако я не стала этого делать, так как мне претило навязываться кому-либо. Вскоре он покинул бар, а я постаралась выбросить из головы настойчивые мысли о несостоявшемся знакомстве.

На следующий день перед занятиями в школе пришла моя давняя подруга Рут, чтобы пригласить меня на праздник в рыбацкой деревне. Удивительно, но на этот раз ей даже не пришлось меня уговаривать.

– Лу, ты ли это? – с задором смотрела на меня смуглая кучерявая мордашка. – Неужели тебе не нужно готовиться к урокам, или твоей маме не нужна будет помощь в баре в выходные?

– Нужно и готовиться к урокам, и помогать в баре, – вздохнула я, – так что же мне теперь, не веселиться?

– Вот это дело! Вот за это я тебя хвалю! – одобрительно произнесла Рут. – Завтра в семь вечера я буду ждать тебя.

Я только рассеянно кивнула.

– Луиза? – заподозрив что-то, настороженно спросила подруга. – Ты в порядке? Больно вид у тебя мечтательный.

– У кого? У меня? Все отлично, Рут, не выдумывай! – отмахнулась я.

День прошел незаметно. Вечером в баре было полно народу, а он не пришел снова. «Наверное, уже уехал к своей маме», – подумала я и продолжила вытирать стаканы. Больше мысль о странном парне мою голову не посещала.

Ах, эти деревенские праздники! Кто может описать эту атмосферу радости, когда после трудной рабочей недели народ из поселка собирается вместе, чтобы повеселиться, потанцевать любимые танцы, спеть любимые песни и поиграть на любимых музыкальных инструментах, пообщаться, посмеяться, влюбиться, в конце концов? Звуки аккордеона и запахи рыбных лакомств; девичий смех и морской бриз; босые ноги, танцующие на песке; горящие, словно звездочки, глаза и белоснежные улыбки; разноцветные бумажные гирлянды и яркие фонари; кашаса, льющаяся по стаканам… Я не так часто выбиралась на эти мероприятия, но каждый раз они невольно заставляли меня трепетать перед широтой бразильской души.

Рут, надевшая свой лучший наряд, гордо выступала чуть впереди меня. Веселье уже было в самом разгаре, молодежь в центре небольшой площадки танцевала ламбаду.

– Ты посмотри-ка, как эта фифа Жулинья расплясалась! – возмущенно болтала она. – Не успела бросить Фелипе, как опять распушила свои хвосты! Если она хоть близко подойдет к Тьягу…

Я слушала подругу вполуха, но не из-за того, что мне было неинтересно, а из-за царившего вокруг шума. Вдруг среди толпы я заметила того самого парня, заходившего к нам бар. Он не танцевал, а стоял чуть в стороне, улыбаясь и хлопая в ладоши в такт музыке.

– А там кто? – сдерживая подступившее волнение, спросила я Рут. – Ты знаешь этого человека?

– Кого?

– Да вон там, в желтой майке.

– Этого впервые вижу. Ба, да он красавчик! – воскликнула она. – Лу, пошли, познакомимся!

– Нет! – резко запротестовала я.

Смуглянка посмотрела на меня с недоумением.

– Слушай, зачем мы будем ему навязываться? – оправдывалась я. – Это, наверное, турист, он посмотрит праздник и уйдет.

– Так тем более, чего ты боишься? Мы просто поболтаем.

– Лучше иди ты, я не пойду.

– Луиза, да ты, никак, спятила! – рассердилась Рут. – Ну и ладно, стой тут одна!

Спустя пару минут я видела, как моя подруга запросто ведет разговор с незнакомцем, и мысленно ругала себя за вечную застенчивость. Из-за нее я уже потеряла свою первую любовь, банально не сумев как следует наладить общение с парнем, который мне нравился с самого детства. Теперь у него была невеста, а о моих чувствах он так и не догадался, считая меня просто соседской девчонкой. Они оба сейчас танцевали на площадке, влюбленные и счастливые, и я с удивлением заметила, что этот факт меня впервые не ранит. Мне было бы все равно, даже если бы они сейчас прямо на моих глазах пошли под венец.

– Луиза, познакомься, это Эд, – прервал мои размышления задорный голос Рут, буквально тащившей за руку парня.

– Привет! – добродушно помахал он мне рукой. – А я тебя помню, ты работаешь в баре на пляже.

– П-привет, – как можно более спокойно поздоровалась я. – Я тоже тебя помню, ты заходил отправить письмо.

– Верно! Как дела?

– Хорошо, спасибо, – вежливо ответила я, обнаружив, что Рут благополучно ретировалась на танцпол, оставив меня один на один с новым знакомым. – Ты впервые у нас в городе?

– Я объездил почти всю Бразилию, но здесь мне пока нравится больше всего.

– Правда? Так ты путешественник?

– Я просто смотрю на мир, – пожал плечами парень. – Мне так понравились ваши песчаные дюны!

– Дюны? – удивилась я.

– Да, они похожи на пустыню, – мечтательно произнес Эд.

– Ну, это и есть в каком-то смысле пустыня, но я не советую тебе гулять по ним просто так – легко потеряться, а то и увязнуть где-нибудь насмерть.

– За меня не бойся, я нигде не пропаду, – рассмеялся он.

– Если хочешь полюбоваться пейзажами, то лучше отправиться в заповедник Ленсойш, – посоветовала я.

– Спасибо, я запомню. Сейчас я собираюсь возвращаться в Рио.

– Там живет твоя мама?

– Да, и папа. Я должен найти своего отца. В основном, я еду туда из-за этого.

Я немного растерялась, не зная, что ответить на его слова. Мне показалось, что Эда что-то гнетет, и он хочет поделиться этим с кем-нибудь, пусть даже со случайной знакомой. Делимся же мы иногда переживаниями с таксистом, попутчиком в поезде или парикмахером… Всем своим видом я показывала, что готова слушать. После небольшой паузы Эд продолжил:

– Вообще-то, я родился в Рио, но большую часть жизни прожил в провинции. Я был еще маленьким, когда мать увезла меня в Пара, в глухую деревню подальше от отца.

– Какой ужас! Они в разводе?

– Нет, они никогда не были женаты. У отца другая семья, жена, понимаешь…

– Ах, вот как, – понимающе кивнула я.

– Для всех окружающих я был его крестником, но я-то знаю, что он мой отец и никто другой, хоть мама и рассказывала мне про какого-то Эдвалду, в честь которого меня назвали.

– Боже мой, ну и ситуация! – теперь я уже на самом деле была слегка шокирована услышанным.

– Она прятала меня от него много лет, думала, я забуду, но я никогда не забывал!

– Может, у твоей мамы были причины на это?

– Да не было особых причин. Она просто ревновала и хотела, чтобы я был только ее сыном.

– Даже не знаю, что тебе посоветовать… Я сама не видела своего отца много лет.

– Ты знаешь, где он?

– Нет, и мало кто знает. Впрочем, я не хочу об этом сейчас говорить, если ты меня извинишь, конечно.

– Прости, Луиза, – спохватился Эд. – Пойдем танцевать?

– Я не очень хорошо умею танцевать ламбаду… – смутилась я.

– А я вообще не умею ее танцевать, мне по душе другие танцы, но я готов научиться.

Все происходило со мной как во сне. Еще вчера я убеждала себя забыть про этого парня, а сегодня мы с Эдом танцевали весело и непринужденно, словно старые друзья. Куда-то делась моя застенчивость, я смеялась и шутила вместе с ним, то и дело замечая завистливые взгляды девиц из деревни.

Праздник закончился, я и Рут попрощались с Эдом. Он обещал еще раз заглянуть в бар перед отъездом в Рио. Несмотря на сильную усталость, я чувствовала себя абсолютно счастливой.

– Ну, рассказывай, о чем вы с ним говорили? – сгорая от нетерпения, спрашивала меня Рут.

– Да так, обо всем, – неопределенно ответила я, не желая пока поверять сердечные тайны даже близкой подруге.

– Лу, вы обалденно смотритесь вместе!

– Брось ты! Кто говорит про «вместе»? Мы поболтали, потанцевали, он ушел, вот и все.

– Ой, ну ла-адно тебе, тихоня! То-то я тебя не знаю! Когда ты вообще последний раз с кем-то танцевала?

Я с показной обидой нахмурила брови.

– Видела, как Жулинья смотрела? Бьюсь об заклад, она сама положила глаз на красавчика, но тут Луиза из бара Беккеров уделала ее по всем статьям!

– Рут, у меня уже живот болит от смеха! Ну, хватит, правда.

– Кстати, я же взяла с собой крутой фотоаппарат и не сделала ни одного твоего снимка! – раздосадовано вспомнила подруга. – Вставай куда-нибудь, я тебя щелкну.

Так появилась фотография, о которой упомянуто в начале рассказа. Это лишь первая часть самой необычной истории, когда-либо случавшейся в Мараньяне.

========== Глава 2 ==========

После праздника несколько дней я ждала, что Эд заглянет попрощаться, однако он все не заходил и не заходил. Радостное ожидание сменилось тревогой, а затем обидой и унынием. Мир как-то вдруг потерял свою прелесть, ничего не радовало, даже закаты над океаном, которые я так любила наблюдать по вечерам, улучив минутку, чтобы уйти из бара.

– Луизинья, ты уже которое время сама не своя, – сказала мама, устав ежедневно наблюдать скорбное выражение моего лица. – Что случилось, дорогая? Ты поссорилась с кем-то или у тебя неприятности на работе?

– Нет, мам, все хорошо, правда. Немного нездоровится, вот и все.

– Что случилось? – с серьезным беспокойством в голосе спросила она. – Луиза, да ты же вся бледная! Я вызову врача.

– Я купалась в прохладной реке и простыла, но это было давно, сейчас мне уже лучше, – соврала я.

Мать посмотрела на меня тем самым взглядом, какой у нее бывал, когда в детстве я скрывала какую-то шалость. Покачав головой, она ничего не сказала и хотела уже уйти работать, как с лестницы донесся голос Рут:

– Донна Марта! Донна Марта! Луиза у себя?

– Заходи Рут, – строго произнесла мама. – И скажи-ка мне, что это за история с купанием в холодной речке, ты знаешь что-нибудь?

Я взглянула на подругу умоляющими глазами.

– Да ничего особенного, донна Марта.

– Смотрите мне, заговорщицы! – пригрозила мама и вышла из комнаты.

– Ну что, подруга, он так и не заходил? – сочувствующе спросила Рут.

– Не-а, – я ответила предельно кратко.

– Вот ведь обманщик!

– Ну перестань, он ничем мне не обязан, – отмахнулась я. – Подумаешь, встретились случайно два раза, потанцевали, что дальше?

– Не оправдывай его, Лу. Он обещал навестить тебя, значит, он должен был это сделать. И вообще, я была об Эде лучшего мнения, а он обычный заезжий гастролер. Не удивлюсь, если в каждой деревне, куда приезжает этот тип, он заводит по подружке.

– Довольно о нем. Был и был, лучше давай сходим в библиотеку, мне надо взять методичку по немецкому для второго класса и пару словарей.

Мне был неприятен разговор об Эде, и я поспешила сменить тему. Я прекрасно понимала, что Рут права, и он повел себя очень некрасиво, однако даже не это удручало меня. Эд был случайным человеком и имел право поступить так, как он поступил, я сама виновата в своих страданиях. Впредь будет наука – не мечтать о первых встречных парнях.

Успокоив себя таким образом, я продолжала жить обычной жизнью: вела уроки, помогала матери в баре, общалась с Рут, находила радость в мелочах.

Прошло не так много времени, и в один прекрасный день за барной стойкой я увидела знакомое улыбающееся, загорелое лицо. От неожиданности я чуть не выронила тарелку из рук, но не подала виду, что озадачена.

– Привет! – как ни в чем не бывало поздоровался Эд.

– Привет, – сухо ответила я. – Ты до сих пор не уехал? Я думала, что ты давно в Рио.

– Я был в Рио, но приехал обратно.

– Вот как?

– Я вспомнил про заповедник, о котором ты мне рассказывала, и решил, что обязан увидеть это место перед тем, как займусь своими делами.

Мне немного польстило то, что он все-таки не забыл наш разговор и даже вернулся ради Ленсойша, который я ему рекомендовала.

– Ты мог бы сделать это еще до отъезда, разве нет?

– Хочешь поехать туда со мной? – без тени смущения предложил Эд, все так же глядя на меня невинными карими глазами.

Непосредственность этого молодого человека уже начинала сбивать меня с толку. Кто мог бы согласиться на такое приключение? Лишь самые безрассудные девушки, не иначе.

– Я предпочитаю экскурсией.

– Что ж, как хочешь, – пожал он плечами. – Может, тогда просто прогуляемся?

– А это с удовольствием! – охотно согласилась я. – Я отпрошусь сегодня пораньше часа на два, ты подождешь меня?

– Заметано!

– Луиза, с кем ты там болтаешь? – услышала я недовольный голос мамы. – Посетители ждут!

– Сейчас-сейчас, я как раз обслуживаю посетителя! – крикнула я в ответ, сгорая от чувства неловкости.

Я освободилась часов в восемь вечера. Эд, кажется, сидел возле бара целый день – как он только так может?

– Как прошла твоя поездка в Рио? – поинтересовалась я, уже забыв все обиды.

– Не слишком удачно. Я пока не сделал ничего из того, что запланировал. А ты как?

– Я как всегда… Работаю в баре и веду уроки, ничего особенного.

– Какие уроки? – удивился Эд.

– Я преподаю немецкий в начальной школе, кажется, я не рассказывала тебе об этом?

– Ого, ничего себе! Не знал, что ты учительница.

– Как видишь, я умею не только вытирать стаканы, – со смехом сказала я.

– А я даже школу не закончил, – без стеснения поведал мне парень.

– А что так?

– Я все время сбегал, с самого детства, как только оказался в деревне. Я не хотел быть там, куда меня привезли, мне хотелось разыскать дорогу к отцу. Не задалось у меня со школой.

– Это очень грустно, – с сожалением произнесла я. – Может быть, тебе просто не везло с учителями?

– Нет, Луиза, не в этом дело. Все это не для меня – сельские школы и прочее. Мое место было рядом с папой, и меня его лишили. Знаешь, какой у меня папа? Он ученый, уважаемый человек, он знает все на свете. С ним мне и учителя были бы не нужны.

Мне казалось, что порой Эд несет откровенную чушь. Как ни странно, это не отталкивало меня от него, а еще больше заинтересовывало. Он был как бы ребенок в теле взрослого, он говорил все, что приходило в голову, не задумываясь о приличиях и условностях. Такая искренность невольно подкупала.

– Ну, а твоя мама? Кто она? Ты совсем о ней не рассказываешь.

– Моя мама… – задумался парень. – Мы с ней очень разные, но я люблю ее и всегда любил. Просто она думает, что любить – это постоянно быть рядом, быть запертым в клетку, а моя любовь не такая.

– Какая не такая? – задала я вопрос, почувствовав, что сердце забилось чуточку быстрее.

– Где бы я ни находился, я люблю и это всегда со мной. Мою любовь не надо доказывать, она есть и все, а мама не понимает этого.

– Она, наверное, очень скучает по тебе.

– Ну, я же не насовсем ее оставляю. На самом деле, я не хочу выбирать между родителями, мне дороги оба, вот только мама очень упрямая, ее упрямство все портит.

– Моя тоже с характером. Видишь, какой бар она построила в одиночку? У нее железная хватка, иначе бы мы с ней просто не выжили.

– Но тебе бывает с ней непросто?

– Если честно, то очень часто. Как ты и сказал, она хочет держать меня в клетке и контролировать каждый шаг, словно я ее пожизненная собственность.

– Ох уж эти матери, – улыбнулся Эд. – А твой отец? Ты не хотела говорить о нем в прошлый раз.

– А что о нем говорить? Алкоголь интересовал его больше, чем семья. Когда-то он был рыбаком, но все пошло по наклонной. У меня и фамилия мамина девичья. Я даже не уверена, жив ли он сейчас.

Так мы говорили и гуляли по побережью до позднего вечера, потеряв счет времени. То, что я видела этого человека всего третий раз в жизни, не имело никакого значения – я чувствовала, будто знала его сто лет. Похоже, и он проникся ко мне доверием. Дойдя до причала, мы остановились, чтобы попрощаться. Мне хотелось, чтобы эти минуты тянулись вечно, да они и тянулись вечно. Стоит мне закрыть глаза и вспомнить тот вечер, я вижу каждую деталь, слышу каждое слово, ощущаю каждое дуновение морского ветра, словно в вечности перекинут мостик.

– Ты теперь в Ленсойш?

– Да. Знаешь, Луиза, я не просто так приехал. Я чувствую, что в моей жизни приближается момент, когда я обрету себя или погибну, одно из двух. Мне нужно подготовиться к этому моменту, а в одиночестве среди природы это сделать легче всего.

– Что ты такое говоришь? – испугалась я.

– Это сложно объяснить, – проговорил он, рассеянно дотронувшись до мочки уха. – Когда я узнаю, что же такого произойдет, я обязательно расскажу тебе.

– Эд, мы ведь еще встретимся, правда?

– Ты можешь называть меня Лео, – с какой-то необычной теплотой сказал он.

– Но…

– У меня двойное имя – Леандру-Эдвалду.

– У меня тоже – Мария-Луиза. Правда, Марией меня никто никогда не называет, – тянула я время, как могла. – Кстати, имя Лео тебе больше подходит. Мне почему-то постоянно хотелось назвать тебя именем на «Л».

– Честно? – засмеялся Лео. – Впервые слышу, что кто-то угадывает первую букву моего имени. Эй, да и твое ведь начинается на «Л»!

Я густо покраснела, сама не знаю, от чего. Мы с Лео крепко обнялись на прощание, от чего мои ноги предательски подкосились, а частый пульс выдавал меня с головой. Я пожелала ему удачи, и он, закинув на плечи свой рюкзак, зашагал к причалу, сел на паром и исчез посреди темных волн.

========== Глава 3 ==========

Дни шли своим чередом. Теперь мое лицо очень часто имело мечтательное выражение, которое я оставляла разве что за порогом учебного класса, ведь нет ничего более нелепого, чем учительница с блаженной физиономией. А вот за барной стойкой я постоянно витала в облаках, что не могло не привлечь внимания моей матери. Однажды она решила провести со мной серьезный разговор на эту тему.

– Луиза, скажи мне честно, что произошло? Ты так странно ведешь себя последнее время: то грустишь, не переставая, то улыбаешься чему-то втихаря по целым дням. Дочка, ты влюбилась?

Вопрос мамы застал меня врасплох. Я не могла сказать, что я влюбилась – слишком мало я знала Лео, слишком зыбкой была наша дружба, если можно так это назвать. И все-таки сердце радостно пело, когда я вспоминала наши разговоры, его открытую добрую улыбку и скрытую печаль в глазах. Где он сейчас? Нашел ли своего отца, навестит ли меня еще раз и когда? Последнее, к слову, было не так уж важно. Шестое чувство не просто подсказывало, а кричало мне о том, что я важный для него человек и Лео, где бы он ни находился, так или иначе связан со мной. Откуда взялась эта уверенность, я не знаю, да и многие ли из нас задумываются о таких вещах в юности, когда душу переполняет желание любить?

– Мама, нет, у меня просто хорошее настроение, – отпиралась я.

– Вижу-вижу, – скептически покачала она головой. – А имя у твоего настроения есть?

– Мама, что это за допрос?

– Не сердись, Луиза, – смягчилась суровая донна Марта. – Ты ведь знаешь, что единственное мое желание, чтобы ты была счастлива. Ты еще так молода, так наивна, любой проходимец может обойтись с тобой плохо. Девочка моя, ты еще не научилась противостоять этому миру, доверься мне, я всегда тебе помогу и дам совет.

– Ну… есть один парень… – покраснев, как рак, и опустив глаза в пол, пробормотала я.

– Продолжай.

– Мы виделись всего пару-тройку раз, гуляли, разговаривали. Он родом из Рио, а сюда приезжал отдохнуть.

– Луиза! – снова переменилась мать. – Сколько раз я говорила тебе не связываться с туристами, особенно из Рио?

– Так и знала, что ты будешь ворчать! – обиделась я. – А потом еще спрашиваешь, почему я не хочу рассказывать тебе личное.

– Ладно-ладно, дочка, прости. Так что тот парень?

– Знаешь, он не похож на других людей, он своеобычный. Всегда говорит то, что думает, поступает сумасбродно, но живет так, как велит сердце.

– Интересно. Когда ты успела узнать о нем такое?

– Это и так видно, – пожала я плечами. – Он немного похож на меня, я ведь тоже не от мира сего, ты сама так говорила.

– Ох, вот это и нехорошо, – вздохнула мама. – Тебе нужен кто-то, кто будет опускать тебя с небес на грешную землю. Тот, кто будет думать, где достать хлеб и как прокормить детей, пока ты будешь строить свои воздушные замки. Что ты знаешь об этом парне? Кто его родители, как он воспитан? Как относится к людям, есть ли у него образование, работа и крыша над головой? Уверена, что ты об этом даже не подумала. Увидела красивую картинку и нафантазировала себе невесть что, я же права?

– Мама, я больше не желаю говорить об этом, – пыхнула я и спустилась вниз, в бар.

В зале по радио играла невероятно красивая мелодия*. Я вслушалась в слова и замерла:

Чувствую, что знала тебя давно,В другом тысячелетии, под другим небом.Скажи, помнишь ли ты еще меня?

Сердце сжалось, а к горлу подступил комок слез. Даже я сама не смогла бы так точно описать свои чувства, как это сделано в песне. Мама никогда не понимала этого… Она человек дела, далекий от мистики, разве может она понять, каково это – встретить человека, которого ты знала в другом тысячелетии, под другим небом? А в том, что я встретила именно его, я ни секунды не сомневалась.

Проходили недели, месяцы. Мой фанатизм по отношению к Лео несколько угас, голову занимали насущные дела и проблемы. Иногда накатывала какая-то непонятная тоска, щемила сердце, не давала заснуть, но это не длилось долго. Как-то раз мама, проверяя корреспонденцию на имя бара, обнаружила письмо в простеньком конверте, отправленное из Рио. Услышав об этом, я молнией подскочила к маме и выхватила у нее этот злосчастный конверт. Она промолчала, с укором посмотрев на меня, но мне это было неважно. От волнения перехватило дыхание, сомнений быть не могло – это письмо от Лео! Сохранив его до вечера, как дорогую реликвию, я принялась читать у изголовья своей кровати:

Привет, Луиза! Ты ни за что не поверишь, откуда я пишу тебе это письмо. Сбылась моя давняя мечта – я поехал в Марокко вместе со своим отцом и увидел настоящую пустыню. Это чудесное место, жаль, что ты его не видишь. В Мараньяне тоже красиво, но в Марокко даже солнце светит по-другому. Здесь все не так, как у нас в Бразилии. Город похож на каменный лабиринт, повсюду люди, и все они носят закрытую одежду. Очень много рынков, лавок, закусочных. Я впервые увидел мечеть и молящихся прямо на улице арабов. Здесь много такого, что я не смогу описать, но очень хочу показать тебе.

Улыбка на моем лице расползлась до ушей. На душе было невероятно тепло, когда я читала эти строки. Однако дальнейшее повествование сначала насторожило меня, а потом и вовсе разбило сердце.

Ты знаешь, что я с детства мечтал о пустыне? Мне часто снился сон, в котором я вижу женщину в чадре, идущую мне навстречу. Я всегда знал, что наступит день, когда я увижу эту женщину, и никто мне не верил, а я увидел ее! Мы с папой пошли в гости к его другу. Он живет в огромном красивом доме с колоннами, где повсюду ковры, фрески, платки. Я захотел посмотреть этот дом и пошел по коридору, вдруг услышал музыку и решил узнать, откуда она звучит. Только представь, что я почувствовал, увидев за занавеской, как та самая женщина из моего сна танцует! Ты, наверно, удивишься, как я узнал ее. Это точно она, она тоже узнала меня! Мне никогда не забыть этот взгляд. Женщина, которая была с ней, закричала дурным голосом, прибежали отец и сеньор Али и выпроводили меня. Но мы еще встретимся с ней, вот увидишь.

По щекам потекли слезы, мне буквально казалось, что что-то тяжелое придавило меня сверху. Настолько острым было это ощущение, что я даже сползла с кровати, сев на пол. Отдышавшись, я через силу продолжила чтение письма.

Луиза, пока мы не виделись, столько всего произошло в моей жизни! Я нашел отца не сразу, потому что мама препятствовала нашей встрече. Она вообще пыталась обмануть меня, говорила, что Альбьери мне никто, познакомила с Эдвалду, а потом оказалось, что Эдвалду не может иметь детей. Отец тоже все это время вел себя странно, не давал ни с кем встретиться: ни с Эдной, ни с моей крестной Иветти, просил меня оставаться в церкви под присмотром своего знакомого падре, потом мы приехали сюда. А еще я узнал, что у чернокожей матери, такой, как моя, не может быть белокожего сына вроде меня. Мало того, что я до сих пор толком не понял, кто мой настоящий отец, так теперь и мать, возможно, не моя мать.

Я отправлю тебе это письмо, когда вернусь в Рио. Приезжай в гости, если сможешь.

Лео

К первому листу прилагался еще один. Судя по всему, это было второе письмо, написанное уже по возвращении в Бразилию. Прочесть его я нашла в себе силы только спустя два дня, до этого всячески подавляя в себе дикую боль и гнев на саму себя за то, что позволила себе мечтать больше, чем оно того стоило.

Я снова пишу тебе, Луиза. Я вернулся из Марокко, но не с папой, а с Иветти. Она уверена, что знает, кто мой настоящий отец, и даже водила меня к нему в дом. Знаешь, все они странные, все-все. Сначала Иветти смотрела на меня, как на привидение, а в том доме вовсе решили, что я вернулся с того света. Говорят, я очень похож на сыновей-близнецов этого человека, его зовут Леонидас. Да что уж, я сам видел, там полно фотографий с моим лицом. Не просто похожим, это мое лицо! Как такое может быть? Леонидас и служанка Далва называют меня Диогу – так звали давно погибшего близнеца. Другие называют Лукасом – это второй близнец. Сейчас кого бы я ни встретил, люди смотрят на меня этим взглядом, видят Лукаса или Диогу, а меня не видят. Иветти говорит, я так похож на них, потому что я их брат, кто знает, может быть, это правда. Я почувствовал что-то такое, когда этот сеньор Леонидас обнял меня… Не знаю даже, как объяснить. Я действительно почувствовал себя его сыном, но не так, как это бывает с Альбьери. И в дом этот меня тянет, сам не понимаю, почему. Я совсем запутался. Надеюсь, мы скоро увидимся и я все смогу рассказать тебе лично.

Лео

Если первое письмо расстроило меня до невозможности, то второе сильно озадачило. Да что происходит у этого парня? Может, у него не все в порядке с головой? Я решила спросить мнения Рут.