Текст книги "Давай побудем близкими (СИ)"

Автор книги: nastya_lawyer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Давай побудем близкими ==========

Юра закрыл дверь в свою комнату и прислонился к ней, прикрывая глаза, что было совершенно зря. На внутреннее веко словно приклеили картинку того, как Ксюша плакала. Плакала одна на веранде, обиженная на весь мир. И ведь было, за что…

Открыв глаза, парень сделал несколько шагов в темноту, неплохо ориентировавшись. Включил торшер около кровати и взял из ящика тумбочки наушники. Музыка всегда его выручала, всегда помогала успокоиться, прийти в себя, принять нужное решение.

Включив какой-то рандомный плейлист в телефоне, Юра лёг поперёк кровати, смотря в потолок. Снова прикрыл глаза.

Музыка лилась медленно, словно тягучий мёд, сменялись одна за другой песни, он их даже не замечал, не старался запомнить слова. Просто ждал, словно какого-то чуда, знамения, нужного текста…

…Тебя больше ко мне не тянет,

В рутину поглощает этот дым и убивает.

Не тянет… Её больше к нему не тянуло… Он был виноват… Сам виноват… Сам всё испортил, поддался непонятно каким чувствам, поддался на провокацию Риты, которая слишком умело смогла сыграть на его чувствах.

Он надеялся, что Ксюша никогда не узнает о той ночи… Ошибочной ночи… Пусть и весьма горячей… Но думать только тем самым местом не очень выигрышная позиция.

«Она мне видео прислала»

Контрольный в голову.

У него тогда сердце в пятки ушло. Стыд накрыл с головой, ведь, как же он мечтал больше никогда этого всего не вспоминать!

Закрылся. Не придумал ничего лучше, чем выстрелить в ответ, наугад, правда, чётко зная, что ранит. Он слишком хорошо её знал.

«Зуёнок дурак…»

В точку! Только он же повёлся на его россказни о великой силе их с Ксюшей любви, поверил каждому его слову. Наворотил дел. С каких вообще пор он верил простым словам? Тем более, словам Зуёнка, который так бесцеремонно их прервал, а ведь Юра тогда не на шутку настроился показать девушке свои чувства, осознавая, что если не сейчас, то уже никогда.

«У нас с вами был просто поцелуй…»

ПРОСТО ПОЦЕЛУЙ?

ИДИОТ?

ИДИОТ!

Хорошо. Допустим. Поцелуй был простой, но всё остальное? Вмазать фокуснику на глазах у всего отеля, пойти в лес искать сбежавшую кошку, спасти от увольнения, полезть в канализацию? Тоже просто?

Вряд ли.

Он такие шаги даже забыл, когда вообще делал. Не для кого было. А тут появилась Ксюша. Впорхнула в его жизнь, вернее даже вломилась, открыв дверь с ноги, оставляя сразу след на сердце. Тёплый след.

А её глаза? Сколько ночей он засыпал, вспоминая их цвет и загадочный блеск? Сотню…

А теперь что?

«Если это был просто поцелуй, что мы с вами тут обсуждаем?»

Не урыла, закопала!

Она прошла мимо, а у него внутри всё оборвалось.

Так тебе и надо! Накосячил! Хлебай теперь. Ситечко дать?

Боль внутри расползалась медленно, словно специально задевая самые сокровенные струны души.

Сам виноват…

Любовь – экзамен, любовь ломает —

И люди в ней, как и никотин.

Его ломало. Ломало до чёртиков сильно. Он видел её каждый день. Каждый чёртов день, но слова, что говорить им не о чем, набатом бились в голове, отрезвляя каждый раз, когда появлялись мысли подойти к девушке, попытаться наладить контакт.

Она позвала его сама. Когда гостю стало плохо, а Юра не смог воспротивиться. Это же его работа. Да, чёрт возьми, работа!

«– Не смешно

– Куда мне до вас»

Неужели нельзя было промолчать? Ах да, нельзя! Эта девчонка обратилась за помощью к чужому человеку, игнорируя присутствие Юры в своей жизни начисто. Хотя, чего он вообще ожидал? Что она после всего бросится к нему на шею? Как же глупо и самонадеянно!

Как вообще у него хватило ума оставить её один на один с мёртвым человеком?! Что он хотел этим доказать? Что ему на неё плевать?

Доказал! Красавчик!

Только кому от этого стало легче?

Правильно, никому. А ему и подавно. Снова бессонная ночь, полная мыслей, едва ли не переливающихся через край. Слишком много, слишком разные, слишком больные.

Придурок! Просто придурок, оставивший её одну! И куда только девалось его постоянное желание ей помочь, вступиться, спасти?

Это она должна обижаться, игнорировать, делать вид, что между ними никогда и ничего не было, а не он. Но ведь по сути же между ними ничего и не было. Только его страх, когда нож вонзили в ящик, где сидела девушка. Его интерес и обеспокоенность в поисках кошки. Его благодарность за то, что Ксюша не бросила его там, в лесу, а помогла добраться до отеля. Его испуг, что может больше её не увидеть, когда Федотов прямым текстом указал ей на дверь, и твёрдое желание сделать всё, что угодно, лишь бы вернуть её на работу.

Этот список можно было бы продолжать бесконечно, ведь чувств было много, просто неимоверное количество. А он одним необдуманным поступком разрушил всё…

И кто он после этого? Скотина? Нет! Гораздо хуже.

П Р Е Д А Т Е Л Ь

Именно, предатель, растоптавший то, что слишком сильно разрослось в его душе, а главное – её чувства.

И сколько раз среди твоих холодных льдин бросало

Его бросало не раз и не два. Постоянно. С первой встречи.

Она ворвалась в его кабинет, даже не удосужившись постучать. Тогда его впервые ударило, шибануло током.

«– Девушка, а Вы точно управляющая?

– Ну, да.

– Тогда, может пойдёте управлять?»

Льдина. Холодная и острая пронзила его тогда с ходу и насквозь. Он, правда, не обратил внимания, отвлёкся, вернулся к обследованию Льва Глебовича.

«Или Вам не нужна своя клиника?»

Снова льдина. На этот раз острее и больнее. По едва-едва зажившим ранам, которые снова закровоточили.

«А вы смотреть будете?»

Он повёл уже себя, как чёртов мазохист, желая снова увидеть эти тёмные льдины, снова их почувствовать, снова броситься в их омут.

«Обижать людей – это не работа. Правдоруб»

Вот это уже был удар величайшей силы. Слишком огромный и всепоглощающий, чтобы устоять и не упасть. И он упал, разлёгся у её ног, попросил прощения, не желая, кажется, больше причинять себе боль. Вроде бы получилось. Надолго ли только его хватило?

А помнишь, как зависали? дни пролетали…

Её объятия, такие тёплые и нежные там, в лесу, когда она помогала ему дойти до отеля. Он смотрел на девушку сверху вниз и не мог наглядеться, не мог перестать сверлить её макушку взглядом, до краёв наполненным искренней благодарностью. После его слов и выходок Ксюша вполне могла оставить его там одного – выбирайся сам, как хочешь, но не оставила. Пожалела? Возможно.

«– А Вы придете?

– Вы хотите, чтобы я пришёл?»

Чёрт, как же тогда внутри всё дрожало, боясь услышать «Нет, я пошутила»! Но она не шутила. Ксюша хотела его видеть, уже сама понимая, что он заставлял её чувствовать, заставлял улыбаться, переживать. Давно уже такого не было.

Ушла любовь, ушло тепло, теперь всё в прошлом…

НЕТ! Ничего не ушло! По крайней мере у него!

Внутри клокотала бешеная ярость на самого себя за то, что позволил Льву так с ней разговаривать, кричать, унижать. А ведь всего-то нужно было нормально поговорить тогда, а не послать, не желая помочь. Всего-то не обзывать её, ведь Ксюше и так нелегко.

«Да Вы не только барыга, а ещё и воровка!»

А ты урод! Было бы в самую точку! Ещё бы и пощёчину влепила, в самый раз! Поделом!

Он же не слепой, далеко не слепой. Видел же, что Юля от неё отдалилась, свои проблемы решала, по крайней мере, пыталась. Отец погряз в любовных похождения, мечась между двумя женщинами, как подросток, а не взрослый мужчина. Федотов то и дело испытывал на прочность, подкалывая, но слишком зло, болезненно, унизительно.

И он. Ой, как умело подливал масла в огонь, когда ей так была нужна поддержка, а не его колкий взгляд и не менее обидное слово!

Искрами испепелила меня дотла.

Искренне: ангел мой, как твои дела?

Испепеляла она взглядом мастерски. Тогда на представлении фокусника, спускаясь по лестнице, она едва ли не прожигала его насквозь своими невозможными глазищами, пригвоздив к стулу.

Минута – и ящик, в который она согласилась залезть, был пронизан пиками, как потом выяснилось, тупыми. Но какая же разница, когда у него сердце чуть не остановилось, стоило ему увидеть кровяные потёки.

Солгать, что это была его работа, было верхом глупости, но он так боялся, что его раскроют, не поймут, посмеются над странными зарождающимися где-то слева чувствами.

Ксюша никогда над ним не смеялась. А он всё равно её растоптал.

Я без тебя не просыхаю, навылет сквозные,

Словами поранить умеешь, я выживаю.

Ранить словами Ксения умела, ой, как умела! Впрочем, он и сам от неё не отставал, давая понять, что может составить ей достойную партию, соревноваться в сарказме, попытаться её уделать. Только сейчас она даже не заходила в медпункт, просто не считала нужным, больше не нуждалась в его помощи.

Он ошибался! Она больше всего на свете нуждалась в нём, в его крепком и надёжном плече, в его ласковой улыбке и нежных руках.

«Я должна отчитываться?»

Конечно, нет. Не должна. Но как же он хотел, чтобы она снова ворвалась в его кабинет, пожаловалась на странности Льва Глебовича и Игоря Павловича, на отца, на сломанный септик!

Сам виноват… Хотел отомстить. Только кому? Самому же себе, получается!

не заметил, как поставил песню на повтор

В номере Федотова Юра знал, что она не виновна. Почему-то точно был в этом уверен, но чем же тогда он руководствовался, когда шёл в атаку, стараясь не замечать, что она вот-вот заплачет от безысходности, делал больнее, втыкая ей нож в спину глубже и глубже? Ещё и проворачивая его для пущего эффекта? Да чёрт его знает!

Как его вообще занесло на ту веранду, ведь он собирался в домик для персонала? Но его туда тянуло, тянуло нещадно, слишком сильно.

Увидев Ксюшу одну за столиком, он на мгновение остановился, его сердце сделало кульбит, а после забилось настолько сильно, что казалось вот-вот выпрыгнет и убежит подальше от этого идиота, который только и способен, что делать больно самому лучшему и близкому человеку в этом отеле.

Сделал пару шагов. Остановился. Ксюша аккуратно стирала слёзы.

В груди кольнуло.

Из-за него? Из-за Льва?

Да какая разница, из-за кого! Она должна только улыбаться и смеяться, а не плакать в одиночестве, стараясь уменьшить чёрную дыру в душе, ту, которой не так давно и в помине не было.

Он испугался, испугался, что если подойдёт – будет отвергнут. Тогда всё! Просто всё! Никаких перспектив к примирению.

Дурак. Трус. Не способный сделать счастливой любимую девушку.

Нет! Он способен! Он сделает!

И врать не надо, что не можем мы быть близкими,

Давай вернём тепло в груди, пойдем на риски и…

Слова врезались в подсознание, словно надоедливые маленькие птички. Он должен пойти к ней, просто обнять, молчать и дарить тепло, а не сбегать, как последний мудак.

Почти выучив текст наизусть, Юра поставил на паузу песню как раз перед припевом и резко поднялся на ноги.

До её комнаты было недалеко, всего несколько метров.

Перед дверью остановился, взвешивая все «за» и «против». Плюсов было больше. Однозначно.

Постучал в дверь негромко, чтобы не привлекать внимание соседей.

Тишина. Ни шороха, ни звука.

Постучал ещё раз. Эффекта не было.

Внутри снова кольнуло, ведь время было довольно позднее. Где она могла быть? С кем?

Постучал в третий раз, непонятно, на что надеясь. Никто так и не открыл.

Он не видел смысла стоять, ведь девушки в комнате не было. Снова сбежать? Нет! Один раз уже позволил себе. Больше не сможет.

Сделал пару шагов по коридору в сторону выхода из домика, ведь тогда он точно её не упустит, и остановился. В нескольких метрах от него стояла Ксюша, смотря на него в упор и сжимая телефон.

Она не ожидала его увидеть здесь, но в глубине душу хотела, желала, надеялась, что он придёт.

Они стояли на расстоянии, не решаясь сделать шаг. Руки тряслись у обоих, сердце бешено билось.

В их взглядах не было молний, искр, только нежность – в его, и усталость – в её.

Осторожно, словно пробуя, Юра сделал шаг вперёд. Ксюша шагнула в ответ. И так медленно, но верно они приближались к невидимой черте, которая больше не должна их разделять. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Между ними были сантиметры, оставался последний шаг, казалось бы, самый сложный.

Внезапно вспомнив, что помогло ему принять решение и оказаться возле комнаты девушки, Юра, не прерывая зрительного контакта с Ксюшей, достал из кармана джинсов телефон и наушники и протянул ей один. Ксюша не особо понимала, что происходит, но приняла, вставив в ухо, он сделал тоже самое и нажал на play.

Давай побудем хоть немного рядом близкими,

Хоть и не вместе, друг другом мы зависимы.

Пускай весь мир по кругу путает нас мыслями,

А я хочу с тобой немного побыть близкими.

Один взгляд, один воздух и одни наушники на двоих. А что ещё нужно-то?

Ксюша первая сделала последний шаг, замкнула цепочку.

Простила.

Прервала зрительный контакт, но уже спустя мгновение прижалась к щеке парня своей. Его обдало током. Снова и снова.

Девушка ластилась, как кошка, отчего так и хотелось её погладить, прижать к себе. Ему больше ничего не мешало.

Мгновение – и уже нельзя разглядеть, где заканчивается она и начинается он. Одно целое.