Текст книги "Будь моим женихом (СИ)"

Автор книги: nastya_lawyer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Можем поменяться, – игриво повел бровью молодой человек.

– Это вряд ли, – девушка не смогла сдержать улыбки. – Кстати, Джордж, спасибо тебе. Ты маме с папой очень понравился.

– Пустяки.

– Ладно, спокойной ночи, «жених», завтра будет тяжелый день, – устало сказала Гермиона и легла.

– Приятных снов, Грейнджер. Помни – всё будет по высшему разряду.

========== Все прелести быть гостем ==========

Джордж проснулся от неожиданного громкого звука, резко вырвавшего его из царства Морфея. Осознав, что звонит его колдотелефон, парень поспешно накрыл его рукой и нажал кнопку вызова.

– Алло, – хриплым ото сна голосом произнес Джордж.

– Что такое, Джорджи, шесть утра, а ты спишь! – динамик устройства разрывался бодрым голосом Фреда. – Выбиваешься из графика, братец.

Джордж улыбнулся. Во время работы близнецы просыпались около половины шестого, чтобы к восьми часам успеть доделать вечно оставляемые на потом отчеты и учетные записи, прибраться в магазине и со спокойной совестью открыть заведение. Фреду просыпаться всегда удавалось легче, чем Джорджу.

– Рад слышать тебя, Фредди, – негромко ответил парень. – А что же Рон? Он тебе не помогает?

– Я уже минут пятнадцать пытаюсь его растолкать, но без толку. Никогда бы не подумал, что наш малыш Ронни может так громко храпеть!

– Он никогда не сможет занять мое место, – тихонько рассмеялся Джордж. – Я от одного твоего крика «Доброе утро, Фордж!!!» на весь магазин подскакиваю, как ошпаренный.

– Это точно, – хихикнул брат. – А ты чего шепотом говоришь?

– Просто боюсь разбудить Гермиону.

– Ясно… Погоди, что?! Вы, что, спали вместе?

– Да нет же, Фред! – принялся объяснять Джордж, но было поздно: брат уже вовсю начал издеваться. – Слушай, не всегда «спать» означает именно то, о чем ты вечно думаешь! Я же изображаю ее жениха, не забыл? Естественно, Грейнджеры отвели нам комнату с двуспальной, мать ее, кроватью! И скажу сразу: я спал один на полу.

– Ну все, ага, – близнец явно утирал сейчас выступившие от смеха слезы. – Я тебя понял. Как продвигаются дела? Как там у вас с Грейнджер?

– Что? – вот умеет же Фред выводить людей из себя! – Может, хотя бы надо мной не будешь издеваться? Никаких «нас» нет, Фредди, – добавил Джордж уже мягче. – Есть только я, Гермиона и моя помощь ей.

– Ну да, – хмыкнул брат. – Я так и понял. А еще есть Алисия, которая, как утверждает, безумно тебя любит. Ты о ней не забыл? Вы созванивались?

Джордж вздохнул. Почему-то сейчас не хотелось разговаривать об Алисии Спиннет, последний разговор с ней просто вымотал парня.

– Я рассказал ей всю правду, она была не в восторге.

– Сказал бы, что уезжаешь по семейным делам, скажем, с папой в командировку.

– Думаешь, она бы не поехала со мной? Нет, Фред, здесь все гораздо сложнее… Понимаешь… – воцарившаяся в трубке тишина заставила Джорджа насторожиться. – А что ты делаешь?

– Минутку, братец… – зловещий шепот Фреда не предвещал ничего хорошего. И действительно…

– А-а-а-а!!! Что это такое!!!

– Доброе утро, Ронни!!!

Дикие вопли проснувшегося Рона и громкий смех Фреда, казалось, наполнили все пространство комнаты. Джордж зажал динамик колдотелефона, молясь, чтобы никто не проснулся.

– Фред, Мерлин тебя дери, ты что там делаешь?! – впрочем, парень уже догадывался.

– Ты же знаешь, как наш малыш любит паучков, Джордж, – Фред не переставал хохотать, на заднем плане раздавался еще не утихший крик Рональда. – Ладно, до встречи, Джорджи. Звони-пиши в любое время дня и ночи! Если что, я всегда на связи.

– И я тебя люблю, Дред, – ответил, смеясь, Джордж, отключил орущее устройство и откинулся на подушку, не переставая улыбаться. Он на сто процентов был уверен, что Фред, пока разговаривал с ним, нашел паука и готовился подбросить его спящему Рону. Результат не заставил себя ждать.

Джордж метнул быстрый взгляд на часы. 6:10. Потянувшись, парень поднялся на ноги.

Спать на полу оказалось гораздо удобнее, чем он ожидал. Пока Джордж устранял следы своей ночевки, первые солнечные лучики начали пробиваться сквозь занавеску. Закончив, парень огляделся по сторонам. В небольшой уютной комнате, как и во всех других в этом доме, не было заметно нагромождения мебели. Взгляд голубых глаз скользнул вдоль стен, книжного шкафа, мягкого кресла, оконных занавесок и остановился на кровати. На ней, укрытая легким светлым покрывалом, спала Гермиона. Джордж подошел ближе.

Девушка тихонько сопела, изредка ресницы ее чуть подрагивали, но в основном, она была спокойна. Даже уснула в том же положении, в котором была, когда только легла на кровать. Только вот левая нога Гермионы выглядывала из-под покрывала, и взгляд Джорджа невольно скользнул по ней снизу вверх, начиная от стопы и заканчивая краем шорт почти у самого основания бедра. Обычный спальный костюм, Джордж. Парень поймал себя на мысли, что разглядывает милое личико спящей девушки столь же бесцеремонно, как и выбившуюся из-под простыни ногу Гермионы секунду назад. Большие карие глаза Грейнджер были закрыты, и Джорджу вдруг безумно захотелось вновь увидеть их шоколадный оттенок. Но на часах было только 6:10, девушка еще спала, явно вымотанная стажировкой в Министерстве, хотя ведь сама ни за что не призналась бы в этом.

Джордж аккуратно приподнял легкое покрывало и постарался как можно осторожнее лечь рядом с Гермионой. Подушка была словно пропитана запахом Грейнджеров, она пахла нежно и так приятно, что Джордж повернул голову и уткнулся в мягкую ткань носом, вдыхая аромат.

Гермиона даже не пошевелилась. Она продолжала мирно сопеть, лишь один раз дернув во сне рукой. «И лишь спящий человек выдает свою истинную сущность», – пришло на ум парню.

Какие странные утренние мысли, Джордж…

Бодрость, вызванная неожиданным звонком Фреда, сошла на нет. Домашняя атмосфера небольшой комнаты мягким одеялом окутала Джорджа, и парень, в последний раз бросив взгляд на спутанные каштановые волосы Гермионы, заснул.

***

Гермиона сильно удивилась, проснувшись в одной постели с Джорджем. Она хорошо помнила, что они договаривались лечь утром вместе, чтобы не было подвоха, но все же… Проснуться впервые однажды утром на одной кровати с кем-то еще – это странно. Особенно, если этот кто-то – твой «жених».

Девушка аккуратно выбралась из постели, стараясь не разбудить спящего парня. Его взлохмаченные рыжие волосы небольшой прядью упали на лоб, и Гермиона изо всех сил сдержала себя, чтобы не убрать ее.

Подумаешь, прядка… Она ему не мешает.

Переодевшись в синие бриджи и белую домашнюю майку, Гермиона взяла расческу, тихонько вышла из комнаты и спустилась на первый этаж.

Мама уже вовсю готовила завтрак. Увидев дочь, Джин пожелала ей доброго утра и чмокнула в щеку, затем снова вернулась к тостам. Гермиона улыбнулась. Все же кое-какие привычки остаются неизменными. Каждый день миссис Грейнджер ровно в восемь часов утра принималась хлопотать у плиты. И не важно, был ли то будний день или выходной.

Пока Гермиона помогала маме накрывать на стол, мистер Грейнджер прошлепал по коридору до входной двери, чтобы забрать утреннюю почту. И это тоже было своеобразной привычкой, оставшейся неизменной.

– Джордж еще не встал? – спросил отец, усаживаясь на стул со свежим номером «Лондон Таймс».

– Он еще спит, пап, – Гермиона поцеловала папу в щеку. – Разбудить его?

– Нет, не стоит. Иначе решит, что мы живем по расписанию, – улыбнулся Крис. – Как спалось, девочка?

– Очень хорошо, – Грейнджер чуть смутилась, однако быстро взяла себя в руки. – Завтрак готов, я все же пойду, разбужу Джорджа.

Оставив родителей обсуждать свежие столичные новости, девушка поспешила наверх.

Парень еще спал. Он казался таким спокойным и умиротворенным, что было бы просто ужасно, казалось Гермионе, с ее стороны будить его. Она присела на край кровати, вспоминая вчерашний вечер.

Грейнджер вспомнила, как хорошо Джордж справился со своей ролью во время первой встречи с ее родителями. Парень определенно понравился им, девушка не сомневалась в этом. По тому, как светились глаза матери, и улыбался отец, можно было ясно понять: Джордж пришелся им по душе. И все же, один эпизод вчерашнего дня запомнился девушке особенно хорошо.

Гермиона помнила, как робко взяла Джорджа за руку, а он, в свою очередь, переплел их пальцы. Для девушки подобные прикосновения были в новинку, она сильно смутилась, изо всех сил пытаясь сдержать срывающийся на визг голос. Заметил ли он ее волнение? Скорее всего. Ведь внезапное переплетение пальцев явно предназначалось для того, чтобы унять тревогу Грейнджер. Что он сам чувствовал в тот момент? Это ведает лишь Мерлин…

Гермионе вдруг снова бросилась в глаза рыжая прядка волос, ниспадающая на лоб и чуть задевающая ресницы парня.

Дурацкая прядка. Так и хочется убрать ее. С чего ты решила, Гермиона, что она ему мешает?

Рука девушки все же потянулась ко лбу Джорджа. Гермиона осторожно кончиками пальцев коснулась мягких рыжих волос, чуть их отодвинула, задержав дыхание. Какое-то время девушка так и сидела на краю кровати, не отнимая пальцев от лица Джорджа, пока…

– Доброе утро, Грейнджер.

Голубые глаза неожиданно распахнулись, Джордж обхватил обеими руками девушку за талию и повалил на кровать.

– Джордж! – завопила Гермиона. – Отпусти меня! Зачем так пугать?

– Так ты испугалась? – спросил парень, чуть подняв левую бровь. – Да ладно тебе, Грейнджер, я же не специально. – Джордж посмотрел на отвернувшуюся от него девушку и спросил с некоей тревогой в голосе:

– Грейнджер?

Плюх! Подушка взмыла в воздух настолько стремительно, что Джордж не успел от нее увернуться. Мгновение – и она впечаталась шутнику прямо в лицо.

– Ах ты, Грейнджер…

Девушка, смеясь, соскочила с кровати быстрее, чем Джордж успел схватить ее. Он улыбнулся, рывком поднялся на ноги и метнул подушку ей вслед. Затем бросился вдогонку за убегавшей от него Гермионой. Джордж догнал ее почти у самой двери, Грейнджер не переставала заливисто смеяться, брыкаясь и вырываясь из его рук.

– Куда-то спешишь, Грейнджер? – парень наконец развернул лицом к себе растрепанную, тяжело дышавшую девушку. Она, улыбаясь, подняла голову и посмотрела на него. Их взгляды встретились, и улыбка Грейнджер сошла на нет.

Гермиона внезапно поняла, что происходит. Она посмотрела в глаза Джорджу, затем ощутила на своих плечах тяжесть его рук. Девушка смущенно отвела взгляд и только сейчас заметила обнаженный торс парня. Она совершенно забыла, что он спал на полу без футболки. И вот сейчас Джордж нависал над ней, раздетый до пояса, запыхавшийся, едва отошедший от сна.

– Мама приготовила завтрак, – проговорила Гермиона, не глядя на него. – Спускайся, мы тебя ждем.

Девушка вынырнула из-под руки парня и поспешила выйти из комнаты. Джордж еще несколько минут смотрел на закрывшуюся за ней дверь, пытаясь унять бешеное сердцебиение.

Совместная трапеза прошла замечательно. Джордж действительно умел общаться с людьми. Не то, чтобы родители Гермионы имели сложные и тяжелые характеры, вовсе нет. Просто Джордж умел находить общий язык практически с любым человеком. За столом разговаривали, в основном, именно он и отец Гермионы. Джорджу были чрезвычайно интересны тонкости врачебного искусства дантистов, нескончаемый поток вполне серьёзных вопросов парень умело разбавлял веселыми шутками. Девушка была поражена. Ее отец, всегда такой серьезный и строгий, хохотал над рассказами Джорджа о различных проделках, учиненных близнецами в школе. Неужели такое возможно? Видимо, да. Гермионе впервые пришла в голову мысль о том, как тяжело будет рассказывать матери и отцу, так полюбившим парня, об их с Джорджем расставании.

***

Гермиона сдержала свое обещание, устроив Джорджу настоящую экскурсию по своим любимым местам родного пригорода Лондона. Сразу же после обеда Гермиона, Джордж и Джин, которой просто не терпелось пофотографировать ребят, отправились гулять по Оксфорду.

Парень еще вчера поразился красотой небольшого пригорода, но сегодня пришел еще в больший восторг. Они проходили по небольшим, но красивым улочкам, переходили короткие мосты, натянутые над узенькими речками. Гермиона, казалось, забыла утреннюю историю и свое смущение, прогулка по знакомым местам словно вдохнула в нее новую жизнь. Грейнджер то и дело забегала вперед, показывая рукой на очередное строение и рассказывая историю достопримечательности. Что оказалось довольно интересным для Джорджа, кстати.

Очень часто ребята останавливались для очередной фотографии, и тогда парню приходилось вспоминать о том, зачем он на самом деле здесь находится. Он, не предупреждая, обнимал Гермиону и широко улыбался. Джордж чувствовал напряжение девушки, и он, в который раз за день подумал: «Почему эта девушка одна? Почему для нее каждое прикосновение – открытие? Почему она так напряжена, словно у нее такого никогда не было в жизни?» Он уже давно не видел в Гермионе той заносчивой девчонки с первого курса, вечно задирающей нос и желающей выделиться на фоне остальных. Перед ним стояла милая, умная, красивая, чего уж кривить душой, девушка. А ее звонкий смех и невероятного оттенка горького шоколада глаза? Только они одни могли свести с ума любого парня.

Они сидели на лавочке в небольшом скверике и вовсю уплетали мороженое. Деревья покрылись красивым багровым оттенком, листья казались отлитыми из чистейшего золота. Цвета приближающейся осени.

– Миссис Грейнджер, вы не покажете нам фотографии? – улыбаясь, спросил Джордж.

Джин была только рада, она немедленно вытащила около двадцати фотокарточек, сделанных на ее полароид. Парень вместе с Гермионой просмотрели снимки.

– Никогда не понимал эти неподвижные картинки, – по-доброму насмешливо протянул он, передавая девушке очередную карточку. – Мы же здесь даже не моргнули нигде!

– Мы словно бы живем в разных мирах, Джордж, – улыбнулась мама Гермионы. – Точнее, жили, пока не узнали, что наша дочь – волшебница.

– Нет, миссис Грейнджер, – Джордж потянулся к своей волшебной палочке. – Мы живем в одном мире, просто нужно научиться верить в волшебство.

– Джордж, что ты делаешь! – Гермиона быстро оглянулась в поисках прохожих. – Тебя ведь могут увидеть!

– Кто, милая? Совы из Министерства не прилетят, ведь я уже как несколько лет не ребенок, а не волшебники порой не видят дальше своего носа, – хохотнул парень, заменив, может быть обидное, для миссис Грейнджер слово «маггл».

Гермиона замолчала, с неподдельным интересом наблюдая за его дальнейшими действиями. Джордж направил палочку на стопку фотокарточек, одними губами произнеся заклинание. И в этот же миг снимки ожили улыбающимися Джорджем и Гермионой, махающими руками с кусочка бумаги.

– Это чудесно… – прошептала миссис Грейнджер, прижимая волшебные фотографии к груди.

Джордж и Гермиона обменялись радостными взглядами.

***

За окном стремительно темнело. Ночь плавно опускалась на улицы Оксфорда, зажигая фонари и открывая вечерние клубы. Иссиня-черное небо, усыпанное звездами, сегодня казалось особенно далеким, чем обычно.

Гермиона полулежала на кровати, прижав ноги к груди, и читала. Уютная атмосфера позднего вечера проникала в комнату через приоткрытое окно. Девушка впервые за долгое время вновь ощущала удовлетворение от простого чтения книги.

Именно такой – умиротворенной и погрузившейся в свои собственные мысли – Джордж застал Гермиону, когда вошел в комнату. Парень прошлепал до своей готовой постели на полу и тяжело повалился на нее.

– Даже не думай, что я тебе сегодня показала все свои любимые места Оксфорда, – услышал он краем уха.

– Неужели еще есть?! Я так устал… – простонал Джордж в подушку. – Грейнджер, сделай одолжение, давай не пойдем больше никуда.

– Нет, Джордж, – девушка выключила прикроватную лампу. – Придется идти. «Оксфордские высоты» – так я называю это место. Ты просто обязан побывать там!

Не обращая внимания на стенания Джорджа, Гермиона спокойно пожелала ему спокойной ночи и, сама вымотавшись за день, быстро заснула под громкое стрекотание сверчков за окном.

Следующие дни обещали быть не менее насыщенными.

========== Озарение ==========

Круговорот событий последующих дней настолько поглотил «молодоженов», что даже думать о чем-то постороннем они не могли. Каждый день знаменовался для них каким-либо особенным событием, которое словно открывало нечто новое в понимании друг друга Гермионы Грейнджер и Джорджа Уизли. Их убеждения относительно друг друга, так настойчиво и трепетно сохранявшиеся на протяжении многих лет, полетели к чертям, уступив место новым открытиям. И каждый день, каждый проведенный вместе день, только сильнее привязывал их друг к другу, каждый день был насыщеннее и краше предыдущего.

Гермиона сдержала свое обещание, на следующее утро разбудив Джорджа чуть свет и потащив сопротивляющегося парня на свое любимое место Оксфорда. И если сначала Джордж был уверен, что ничего интересного и необычного он не увидит (в понимании парня все любимые места Гермионы были связаны с библиотеками), то обнаруженное привело его в самый настоящий восторг. Девушка привела Джорджа в самый центр Оксфорда, на площадь перед башней Карфакса и колокольней святой Марии. Пользуясь отсутствием жителей в столь раннее время, Грейнджер вместе с ним трансгрессировала на самую верхнюю площадку башни. Джордж был поражен открывшимся перед ним живописным видом пригорода Лондона. Оксфордширские просторы расстилались внизу лоскутным одеялом, на горизонте темно-золотые лучи рассветного солнца словно пробивались из земли, окрашивая небо утренними красками. «Высоты Оксфорда» помогли парню понять то, что Грейнджер больше, чем кто-либо другой мечтает о свободном полете, быть независимой и гордой, словно птица. В то утро Джордж начал по-новому воспринимать девушку, волей судьбы оказавшуюся его «невестой».

Гермиона уже не стеснялась неожиданных проявлений «любви» со стороны Джорджа. На глазах родителей девушка спокойно приобнимала его за талию, в то время, как его ладонь покоилась у нее на плече. Они старались делать то, что постоянно делают самые обычные нормальные парочки: они гуляли вместе, взявшись за руки; хохотали и подтрунивали друг над другом едва ли не каждую минуту. Они ходили в кино, где Джордж не переставал удивляться изобретательности ничего не смыслящих в магии магглов и частенько прятал в капюшоне ничего не подозревающей девушки кусочки поп-корна. Они ходили в кафе, музеи и театры, где Гермиона отчаянно пыталась донести до засыпающего на ходу Джорджа исторические сведения и особенности появления того или иного произведения искусства. Они часто катались на каруселях в Оксфордском парке развлечений, после похода в который Джордж вполне серьезно сказал, что изобретатели далеко не пугающей комнаты страха просто не были в Запретном лесу, иначе они создали бы заведение гораздо страшнее.

Когда чета Грейнджеров отсутствовала дома, они переворачивали вверх дном особняк, гоняясь друг за другом, валя с ног и затевая шуточную борьбу. Джордж оказался превосходным поваром, то и дело поражая и Гермиону, и ее маму своими кулинарными способностями. Парень довольно часто проводил время в компании Криса Грейнджера, просто сидя с ним рядом в гостиной и разговаривая на определенные темы. Отец, казалось, был на седьмом небе от счастья, наконец-то обретя достойного его внимания слушателя. Джордж, в свою очередь, положительно отзывался о профессии мистера Грейнджера и даже, вполне без шуток, получил от него бесплатный абонемент на посещение стоматологической клиники.

Однажды во время очередного совместного просмотра новостей Джорджа и Криса, то и дело обсуждающих последние события, Гермиона помогала маме мыть посуду после ужина и неожиданно услышала вкрадчивый голос Джин:

– Гермиона, ведь у вас с Джорджем все серьезно, ведь так?

– Да, мам, конечно, – девушка немного растерялась, – как же может быть иначе?

– Я хотела попросить тебя показать, если они есть, конечно… – поспешно добавила Джин, внимательно посмотрев на дочь. – У вас есть обручальные кольца?

Гермиона вспомнила оставленные на дне дорожной сумки Джорджа кольца, золотые и прекрасные, никем не тронутые и заботливо завернутые в сверток. Мама хочет посмотреть их?

– Да, мамочка, они есть, – Гермиона улыбнулась. – Хочешь посмотреть?

– Еще бы не хочу, – как-то особенно быстро спрятала глаза мама. – Покажи скорее!

Девушка провела Джин в их с Джорджем комнату, немного повозилась с вещами парня, выкладывая их на пол, и наконец достала заветный сверточек. Дрожавшими руками, словно держа на ладонях нечто особенно ценное (хотя, разве можно было по-другому описать ценность обручальных колец?), Гермиона развернула его, и на бумаге сверкнули золотом два кольца разных размеров. Джин взяла сверток, чтобы поближе рассмотреть их, и девушка заметила блеснувшие в глазах матери слезы.

– Они прекрасны… – прошептала мама, заглянув в глаза дочери. – Гермиона, ты даже не представляешь, как я счастлива видеть тебя рядом с таким хорошим человеком, как Джордж, – Джин порывисто обняла растерявшуюся Гермиону, вдохнув аромат волос дочери. – Жду не дождусь, когда наконец услышу дату вашей свадьбы.

Джин еще что-то долго шептала, обнимая и целуя дочь, а Грейнджер совершенно потерялась, с новой силой осознав, что, похоже, их с Джорджем обман зашел слишком далеко.

Как определила однажды независимая ни от чьего желания жизнь: «Ничто не вечно». И это действительно так. Когда забывается прежняя жизнь, прежние принципы, убеждения и привычки отходят на задний план, когда растворяешься в мнимой реальности, настоящая самым суровым образом вернет тебя с небес на землю. Гермиона Грейнджер, всю жизнь, казалось бы, привыкшая поступать рационально и правильно, вскоре забылась в ею же самой и созданной иллюзии беззаботной счастливой жизни. И очень скоро ощутила то самое «возвращение» в суровую действительность.

Поздно вечером девушка поднималась по лестнице на второй этаж, чтобы закончить вечерний туалет и лечь спать, как вдруг заметила движение на балконе. Она сразу узнала высокую фигуру Джорджа. Гермиона коварно улыбнулась, готовясь выкинуть очередную повседневную выходку вроде тех шуток, что стали частью ее обыденной жизни, и уже подкралась было к балкону, чтобы напугать парня, как вдруг услышала его тихий голос:

– Да, я тоже соскучился. Очень.

Девушка замерла на месте. Джордж разговаривал с кем-то по колдотелефону, с кем-то очень дорогим ему, насколько могла судить Гермиона по тишине голоса парня. Она хотела уйти, чтобы не помешать личной беседе парня, но не могла двинуться с места.

– Не знаю, когда вернусь, правда, – он облокотился о перила. – Слушай, как только я приеду, я сразу же наберу тебя, слышишь? Ну перестань, – он улыбнулся, так показалось Гермионе. – Все совсем не так, как ты думаешь. Да, и я. И я люблю тебя, Алисия… – эти тихие слова облачками пара, хорошо видными на фоне темно-синего неба, вырвались из уст Джорджа.

Девушка не шевелилась, словно пораженная заклятием «Остолбеней». Неожиданные слезы навернулись на карие глаза.

Как я могла… Неужели я могла всерьез раствориться в нашей выдуманной реальности, забыв о настоящем. О настоящей девушке Джорджа, например. Как я могла забыть про Алисию, про то, что наша с ним женитьба – не более, чем блеф, иллюзия? Неужели я действительно восприняла все всерьез? О, Гермиона, какая же ты глупая… Совсем скоро мне нужно будет «расстаться» с Джорджем, сообщить об этом родителям и спокойно жить дальше так, как жила до этого. Но, Мерлин, как же трудно будет рассказать эту новость маме с папой! И как же трудно свыкнуться с мыслью, что Джордж скоро уедет… Откуда эти слезы, это щемящее чувство в груди? У него своя жизнь, своя будущая семья… Почему же так больно от одной только мысли об этом?

Джордж шевельнулся, грозя обернуться и застать подслушивающую его Гермиону. Грейнджер сглотнула противный комок в горле и очень тихо, чтобы не привлечь внимание парня, скользнула обратно в коридор.

Она ошиблась, решив, что он не заметил ее присутствия.

Ночь давно вступила в свои права, полная луна в окружении многочисленных звезд сияла на иссиня-черном небе. Приоткрытое окно впускало редкие звуки ночного городка, задержавшиеся на подоконнике и балконе сверчки исполняли свою песню.

Гермиона лежала на кровати, подобрав колени к груди и прикусив нежную кожу на руке. Около часа назад она добралась до кровати, выключила свет и дала волю рвавшимся наружу слезам. Заслышав приближающиеся шаги, Гермиона быстро нырнула под одеяло, сделав вид, что спит. Через приоткрытые веки она видела, как Джордж зашел в комнату, даже не глянув в ее сторону, и, стянув с себя футболку, лег на свое привычное место на полу. Мысль о том, что парень даже не удостоил ее взглядом, только усилила поток слез. Грейнджер закусывала потрескавшиеся сухие губы, беззвучно плача, стараясь не дышать носом, чтобы Джордж ненароком не услышал ее всхлипов. Она смотрела на посеребренные лунным светом взлохмаченные волосы парня, лежащего лицом к стене, сверлила взглядом едва заметную в темноте родинку на его обнаженной спине, и не могла сдержать слез. Он – всего лишь друг, согласившийся помочь лучшей подруге своего брата, она – всего лишь наивная девчонка, перечитавшая в детстве сказок и решившая, что они могут воплотиться в жизнь. Он не ее, не Гермионы. У него есть девушка, возможно, будущая невеста, и те кольца он подарит ей, по-настоящему предложив выйти за него замуж.

Мерлин, как же больно…

Внезапно ей безумно захотелось ощутить его близость. В последний раз потеряться в собственных грезах, ведь, возможно, уже утром Джорджа здесь не будет. Может быть, он не откажет?.. Гермиона приподняла голову и тихонько позвала:

– Джордж?

Он буквально ощущал настойчивый, отчаянный взгляд карих глаз, обращенный на него. Джордж знал, что Гермиона была на балконе, пока он созванивался с Алисией. Он знал, что она слышала его последние слова. Мерлин… Его разговор со Спиннет был вполне естественным, нормальным проявлением его отношений с ней. Почему же тогда он чувствовал себя виноватым перед Грейнджер?

Кого ты хочешь обмануть, Джордж? С каких пор ты вновь думаешь об Алисии, как о своей любимой девушке? Идиот… Разве она заставляет красочные фейерверки взрываться у тебя в голове, разве упоминание о ней заставляет твое сердце биться чаще?

Конечно же нет, Джордж. Признай уже тот факт, что Алисия Спиннет отошла для тебя на второй план, уступив место… Да, ей. Той самой смешной девчушке, что однажды раз и навсегда связала свою жизнь с твоей семьей, подружившись с Роном. Это ее огромные карие глаза ты хочешь видеть рядом постоянно, это в ее копну каштановых волос хочется зарыться носом, вдыхая сладкий аромат. Неужели у тебя, идиот, еще хватает совести сопротивляться? Ты влюбился, Уизли. В Гермиону Грейнджер.

Если бы Гермиона знала, что тихое признание в любви Алисии было не более чем старой привычкой, она не ревела бы в подушку, думая, что Джордж не заметит. Он заметил. Но не смел посмотреть на нее, ощущая угрызения совести. Парень оказался между молотом и наковальней – с одной стороны, женитьба на Гермионе и проявления к ней чувств было иллюзией, создаваемой для ее родителей; с другой, отношения со строптивой, дерзкой, вечно обиженной на него Алисией тоже были иллюзией настоящей любви…

Джорджа уже не первый раз занимали подобные мысли, но сейчас погружение в них оказалось, в прямом смысле, болезненным. Голова раскалывалась, словно в ней крутились не смазанные шестеренки, и хотелось послать все куда подальше, все эти мысли, желания и прочее… Парень закрыл глаза и уже задремал, как сквозь сонное марево услышал тихое:

– Джордж?

Гермиона произнесла его имя сиплым, наверняка от слез, голосом. Парень, не открывая глаз, также тихо ответил:

– Что?

– Может… – она запнулась, словно не надеялась на его ответ. – Может быть, хватит ночевать на полу? Я имею в виду… Ложись на кровать, если хочешь…

Она серьезно хочет, чтобы я лег с ней на кровать? Странно…

Джордж уже решил отказаться, чтобы не стеснять девушку своей близостью, как услышал всхлип. Короткий порывистый вздох, который затем повторился. Он открыл глаза и повернулся к кровати, но ничего не увидел. Тогда парень поднялся на ноги и увидел уткнувшуюся носом в подушку Гермиону, то и дело вздрагивающую, сжимая в кулаке простынь.

Джордж отбросил все мысли в сторону, не заморачивая себе голову тем, что подумает Гермиона, как это будет выглядеть и тому подобное. Он просто лег на кровать, обнял Грейнджер со спины, прижал к себе ее дрожащее тело. Джордж гладил ее по руке, что-то шептал, вдыхая желанный аромат ее волос, и вскоре ощутил, как Гермиона обмякла в его объятиях, дыхание выровнялось. Парень приподнялся на локте, убедился, что девушка уснула, и вновь осторожно прижал ее к себе. Как же давно он не ощущал подобного трепетания сердца, как же давно он не засыпал, обнимая любимую девушку. Или, может быть, все это лишь очередная иллюзия, и назавтра она растворится, как дым?

Ну и пусть. Неважно, что будет завтра. Сейчас мы рядом.

Джордж мягко убрал волосы с лица Гермионы и прикоснулся губами к ее нежной щеке. Крепче обняв уснувшую Грейнджер, парень прижался к ней всем телом, закрыл глаза и вскоре крепко заснул.

***

Новостной канал вещал о длинной пробке, застопорившей движение на одной из самых оживленных магистралей Лондона. Гермиона сидела на диване, мешала ложечкой уже давно растаявший сахар в кружке чая, и чувствовала себя неважно. Отец с утра ушел по делам на работу, срочный вызов совсем не обрадовал его. Мама поливала цветы на кухне, что-то напевая под нос. Джордж сидел на полу перед телевизором, скрестив ноги по-турецки и что-то мастерил. Изредка он поднимал голову к экрану, но не услышав ничего занимательного, вновь возвращался к своему занятию.

Сегодня утром Гермиона проснулась одна в комнате. Она помнила, как вчера подслушала разговор Джорджа с Алисией, как ушла потом в спальню. Но ничего не помнила из того, что было дальше. Подойдя к зеркалу, девушка ужаснулась. Опухшие, красные глаза и нос, отекшие щеки. Девушка постаралась привести себя в порядок внешне, но внутри ощущала нечто вроде опустошения. Когда она спустилась вниз, Джордж как обычно приветствовал ее улыбкой и словами «Доброе утро», но больше ничего. Гермионе хотелось бы знать, что произошло вчера, но она не решалась спросить.

Неожиданный звонок в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте. На часах было только десять часов. Неужели папа вернулся так быстро?

Джин, отложив лейку в сторону, побежала открывать. Спустя несколько минут она вошла в гостиную с радостным выражением на лице.

– Джордж, это, скорее, к тебе.