Текст книги "По ту сторону мира (СИ)"

Автор книги: Nastya Mick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Ну всё, ребята, пора расходиться. Эмме нужен отдых, – нарочито громко, чтобы все услышали, объявил Лукас, из-за чего дети недовольно заворчали.

Никому не хотелось уходить от Эммы. В особенности малышам. Они очень соскучились по сестре и хотели провести с ней побольше времени. Да и сама Эмма не особо хотела их отпускать. Даже наоборот, ей хотелось подольше посидеть с ними, пообнимать их. Но Лукас был непреклонен, и потому им всем пришлось подчиниться. Даже Эмме, которая несколько раз заверила, что она в порядке. Но дети, прежде чем уйти, пообещали, что зайдут к ней чуть позже, и лишь после этого разбежались. Лукас же, дождавшись, когда они уйдут, подошёл к кровати и присел на стул напротив. Юго пристроился рядом с Норманом.

– Ну вот видишь, а ты боялся. Я же говорил, что всё будет хорошо, – обратился он к мальчику, похлопав его по плечу, пока Лукас осматривал Эмму и проверял её состояние.

– Угу, вы были правы… – Норман слегка улыбнулся и кивнул. – Спасибо вам, мистер Юго, – помолчав немного, вдруг добавил он.

– Хм? За что это? – Юго взглянул на него и вопросительно изогнул бровь. На его лице отобразилось искреннее удивление, и это заметил Лукас, из-за чего он слегка улыбнулся. Эмма тоже это заметила, но ничего не сказала. Просто стала молча наблюдать вместе с Лукасом. Ей явно было интересно, что будет дальше.

– За то, что вы помогли нам. Если бы не вы, не знаю, как бы мы выжили, – Норман опустил взгляд и стал теребить свою одежду. Чувствовалось, что ему и самому было неловко. Но он действительно был благодарен этому человеку за то, что именно по его заслуге Эмма вообще осталась жива.

Юго отвёл смущённый взгляд и пробормотал что-то неразборчивое. Это вызвало у Эммы и Лукаса тихий смешок.

Они посидели у них ещё какое-то время, а потом тоже ушли. Норман остался, чтобы накормить Эмму. Хотя она говорила, что в состоянии поесть сама. Даже повредничала немного для приличия. Но, в конце концов, всё-таки согласилась. Да и сам Норман видел, что она отказывается просто из вредности. Это его умиляло. Ему нравилось наблюдать за тем, как она забавно хмурится и ворчит. В этот момент она была похожа на ребёнка. Невольно Норману даже вспоминались времена из детства. Когда Эмма точно так же ворчала, будучи ещё совсем малышкой, пока Изабелла кормила её с ложечки. Тогда она выглядела точно так же, как и сейчас. Она вообще ещё с малых лет показывала, что она самостоятельная и независимая. Даже когда была пятилетним ребёнком, который толком-то и ложку держать не умел. Это проявлялось у неё и сейчас, когда она уже выросла. Норману это нравилось в ней.

Но куда больше ему нравилось кормить её. Нравилось наблюдать за тем, как она хмурится, ворчит, но всё равно кушает с ложечки. Совсем как в детстве. Да и в принципе ему нравилось заботиться о ней. Было в этом всё же что-то приятное. Когда Норман заботился об Эмме, он чувствовал себя сильным, нужным. Чувствовал себя самым настоящим мужчиной, стеной и опорой для неё. Он понимал, что всё-таки не бесполезен. А ещё он видел, что ей самой это нравится. Какой бы недовольной она не выглядела, по ней всё равно было заметно, что она тоже получает от этого удовольствие. Оттого было вдвойне приятнее.

А вскоре она всё доела и Норман пошёл относить поднос на кухню. А ещё через какое-то время, как и обещали, пришли дети, и допросы продолжились.

***

Они остались наедине только вечером. Дети не покидали их на протяжении всего дня. Бегали к ней по очереди небольшими группками, показывали рисунки, просто общались. Из-за этого у них с Эммой не было времени, чтобы нормально поговорить. Дневная суета затянула их с головой в свой сумасшедший водоворот, и потому времени друг на друга у них попросту не оставалось. Нормана, на самом деле, это несколько расстраивало. Ведь он очень хотел поговорить с Эммой. У него было кое-что очень важное, что он хотел ей сказать. Он думал об этом всё то время, что она была без сознания, но сомневался, стоит ли говорить. Но теперь, когда она Наконец очнулась, он понял: пора. Держать чувства в себе становилось уже просто невыносимо. Потому он решил, что скажет ей сегодня всё. Норман слишком долго молчал. Считал, что в признании просто нет необходимости, довольствовался тем, что имел. А теперь он чуть ли не потерял её, самую любимую и нужную Эмму, и наконец-то осознал, насколько это всё серьёзно и важно. К поэтому он хотел рассказать ей обо всём сегодня. Потому что теперь он чётко понимал: другого такого раза у него может и не быть. К тому же, ему как раз подвернулся отличный случай, ведь они наконец остались только вдвоём.

Норман устало вздохнул и опустился на кровать рядом с Эммой. Зажмурился, потянулся. По всему телу разлилась приятная истома. За весь этот день Норман очень вымотался, поэтому был невероятно рад, что наконец-то мог отдохнуть. Но устал не только он один. Эмма, сидевшая рядом, выглядела измотанной, но крайне довольной. Она улыбалась, прикрыв зелёные глаза, и прижимала к себе одеяло. Она почти не вставала с кровати, но дневная суета забрала у неё много сил. Целый день она принимала посетителей, общалась с детьми и слушала их рассказы о том, что происходило во время её отсутствия. Но не то чтобы она была против. Даже наоборот, ей это нравилось. Она с удовольствием слушала малышей, гладила их по головам и смеялась над забавными ситуациями. И было неудивительно, что она очень устала. Но она, кажется, совсем ни о чём не жалела. И выглядела сейчас более, чем удовлетворённой. У Нормана это вызывало улыбку.

Но было кое-что, что несколько волновало его. Он заметил, что Эмма выглядит какой-то задумчивой. Ещё днём, когда они остались вдвоём во время тихого часа. Она выглядела так, будто бы думает о чём-то важном, серьёзном. Хмурилась, поджимала губы, смотрела в одну точку. Когда Норман спросил, что такое, она только отмахнулась. Это показалось ему странным, подозрительным, на неё непохожим. Но спрашивать он не стал: не хотел давить. Да и понимал он, что после пробуждения ей нужен был отдых. Поэтому решил отложить все расспросы на потом. А сейчас он снова заметил на её лице это задумчивое выражение. Но теперь его голову занимали совершенно другие мысли, и потому он опять не стал спрашивать. Сейчас у него были более важные дела. И ему нужно было всё как следует обдумать. Каждое слово, каждую букву, каждый звук. Потому что это признание, а оно всегда должно быть особенным. По крайней мере, так считал сам Норман.

Вот он и сидел, тщательно обдумывая всё. Иногда он бросал краткие взгляды на Эмму. Она всё так же сидела, прикрыв глаза и прижав к себе одеяло, но теперь в ней что-то изменилось. Казалось, она собиралась с мыслями, будто бы хотела сказать что-то важное. Её хрупкие плечи были напряжены, тонкие пальцы крепко сжимали одеяло. Она смотрела в одну точку, казалось, почти не дышала. Норман пытался понять, что же с ней происходит. Что же скрывается там, внутри, в самой её душе. Но, к сожалению, он не мог увидеть её насквозь, прочитать всё, что она чувствовала и думала в данный момент. Поэтому ему приходилось только догадываться.

На самом деле, Норман и сам был несколько напряжён. Его руки мелко подрагивали, сердце беспокойно билось в груди. Он сомневался, боялся, нервничал. Он не знал совершенно, что ему делать и какие слова подобрать. Такое с ним было впервые. Обычно Норман был собранным, серьёзным, рассудительным. Он всегда знал, как найти выход из даже самой безнадёжной ситуации. Но когда дело касалось его собственных чувств, он совершенно терялся. Он сам находил это крайне ироничным. Он был сильным и умным, мог выбраться из любой ловушки. Но справиться со своими собственными чувствами ему было не под силу. Как глупо. Тем не менее, поделать с собой он ничего не мог. Он слишком сильно переживал. Ведь для него это было действительно очень важно. Поэтому он старался привести мысли в порядок, чтобы не ляпнуть чего лишнего.

Какое-то время они оба просто молчали. Тишину нарушало только прерывистое дыхание обоих. Норман всё время перебирал пальцы, пытаясь собраться с мыслями. Эмма сминала пальцами одеяло, что он один раз заметил. Похоже, она тоже нервничала. Это было видно ещё и по тому, как она кусала нижнюю губу. Ему это показалось странным. Почему же она переживает? Неужели ей тоже есть, что сказать ему? Или, быть может, она чувствует то же самое, что и он, Норман?

Мысль об этом несколько приободрила его, придала ему сил. Возможно, если всё действительно так, как он предполагает, его чувства могли быть взаимными. Когда он думал об этом, у него внутри поднималась решимость. И, в конце концов, сделав глубокий вдох, он наконец-то заговорил:

– Эмма, я…

– Не надо, Норман, – вдруг перебила его Эмма. Норман поднял на нее удивлённый взгляд, и его голубые глаза встретились с её зелёными. Он увидел в них что-то странное, ранее незнакомое. Понимание. – Не надо. Я знаю.

В этот момент сердце Нормана, казалось, остановилось. На несколько секунд он даже перестал дышать. А потом его сердце забилось быстро-быстро, и он сам даже не знал отчего: то ли от волнения, то ли от радости. Но одно он знал точно: его чувства взаимны. И теперь он больше не позволит Эмме умереть. На этот раз уже точно.

========== 12. Во имя светлой памяти (Норман/Эмма) ==========

Комментарий к 12. Во имя светлой памяти (Норман/Эмма)

Ну что, готовы? В следующей зарисовке будет самый ответственный момент. Ждёте?

Эмма не могла уснуть. Она всё время ворочалась в своём спальном мешке, пыталась найти удобное положение. В её голове крутилось множество различных мыслей. Они путались, сплетались, комкались в один хаотичный клубок. Она совсем не могла выбросить из головы последние события. Бункер B06, Золотистый пруд, ребята, которых они там встретили… Лукас и Юго, с которыми они прожили целый год… Эмме даже не верилось, что теперь всего этого нет. Нет больше того места, где они могли укрыться от этого ужасного мира. Нет больше тех, кто мог помочь и защитить их. И всё из-за этого человека. Эндрю. Всего лишь за несколько минут он вместе с другими солдатами отняли у них самое дорогое. Самое важное и нужное сейчас. Они отняли у них новый дом, людей, ставших для них семьёй. Теперь ничего из этого у них не было. И всё из-за этих проклятых людей.

Эмма чуть нахмурилась. В её голове невольно всплывали воспоминания о том ужасном дне. Выстрел, крики Доминика и Алисии, Эндрю, взявший её в плен. Эмма хорошо запомнила его лицо. Такое самодовольное, без капли жалости или сострадания. Запомнила она и его взгляд. Холодный, жестокий, бесчеловечный. Казалось, он и не человек вовсе, а какой-то дикий зверь. Впрочем, для Эммы и остальных детей он выглядел именно так. Для них он был хищником, чудовищем ещё хуже демонов. Он был тем, кого они ненавидели. Тем, кто забрал у них дом и семью. Тем, кого нужно было устранить.

Прокручивая в памяти события того злополучного дня, Эмма невольно стискивала зубы от злости. В этот момент ей хотелось рвать и метать. Она не понимала, почему всё складывается именно так. Не понимала, почему даже люди пытаются отобрать у них свободу. Но больше, чем злость, её разрывала горечь. Эмма до сих пор не могла забыть то время, что они провели вместе с Лукасом и Юго. Их счастливые лица, дни, прожитые с ними в бункере B06. И каждый раз, когда в голове всплывали их образы, на душе становилось особенно паршиво. На глазах проступали слёзы, сердце болезненно щемило. Эмме хотелось кричать, биться в истерике, рвать на себе волосы от осознания того, что их больше нет. Что она больше никогда их не увидит, не услышит их голоса, не сможет к ним прикоснуться.

В конце концов, не выдержав эмоционального напряжения, Эмма торопливо вылезла из своего спального мешка. Сделав глубокий вздох, она стала прохаживаться рядом с ним взад-вперёд, заведя руки за спину. Спать она не могла, поэтому решила хотя бы немного прогуляться. Возможно, свежий воздух поможет ей успокоиться и в последствии заснуть. По крайней мере, ей очень хотелось на это надеяться. Потому что мысли и воспоминания давили, тугой удавкой душили её. Вот только прогулка мало чем помогала. Эмма только больше погружалась в себя. Картинки из прошлого возникали в её голове, пускай она и пыталась всеми силами отгонять их от себя. Она просто не могла выбросить их из головы. Всё же, эти воспоминания были очень дороги ей. Она хранила каждый прожитый день в бункере B06 в своём сердце. Она помнила абсолютно всё. Каждую улыбку, каждый неловкий момент, каждый обед, завтрак и ужин вместе. И оттого ей становилось ещё больнее осознавать, что ничего этого больше не будет. Им снова нужно бороться за свою жизнь, снова искать место, в котором они смогут чувствовать себя в безопасности.

Они снова остались один на один с этим ужасным миром.

А в какой-то момент на глазах Эммы проступили слёзы. Она почувствовала, как в носу неприятно защипало. К горлу подступила горечь. Несколько солёных капель скатились по щекам. А за ними ещё несколько. И ещё несколько. Слёзы ручьями катились по щекам, стекали на подбородок, капали вниз, на одежду и землю, и Эмма никак не могла их остановить. Впрочем, она и не пыталась. Она просто обессилено осела на землю и закрыла лицо руками. Она слишком устала, морально истощилась, чтобы пытаться остановить поток слёз. Да и не могла она перестать плакать, как бы сильно ей того ни хотелось. Поэтому просто позволяла эмоциям выходить через солёную воду.

– Эмма? Ты почему не спишь? – сквозь пелену всхлипов смогла она различить голос Нормана. Сначала он звучал удивлённо, но потом вмиг стал обеспокоенным, поскольку его обладатель увидел, что она плачет. – Эмма, ты что, плачешь?..

Эмма ничего ему не ответила. Из-за постоянных всхлипов она не могла выдавить из себя ни слова. Да и не в том состоянии она была, чтобы вообще что-либо делать. Впрочем, Норману это и не потребовалось. Он не нуждался в словах, чтобы понять, в чём дело. Было очевидно, что Эмма плачет из-за случившегося в бункере B06. Поэтому, в конце концов, Норман подошёл к ней и присел рядом. Ласково обнял, прижал к себе. Одну руку он запустил в её кудри, после чего стал нежно перебирать их. Чувствуя знакомое тепло рядом с собой, Эмма начала постепенно успокаиваться. Её всхлипы со временем затихли, плечи дрожали чуть реже. Но до конца она всё же не успокоилась. Слишком сильно распереживалась.

Норман, на самом деле, очень хорошо её понимал. Ведь ему самому было невыносимо больно осознавать, что он больше никогда не увидит мистера Лукаса и мистера Юго. И ему точно так же, как и Эмме, хотелось рыдать. Но он, будучи мужчиной, старался держать себя в руках. Лишь иногда он позволял одинокой слезе скатиться по щеке. Но для всех остальных он старался быть опорой и сохранять самообладание, пока внутри всё разрывало от скорби. И потому сейчас ему было особенно больно видеть Эмму такой. Ведь он прекрасно понимал, что она чувствует, и разделял с ней эту боль.

– Сначала Рэй, потом Марк, теперь мистер Лукас и мистер Юго… – всхлипнув, еле слышно зашептала Эмма. Норман, услышав её тихий голос, вздрогнул и перевёл на неё взгляд. Выглядела она пугающе. – Этот мир одного за другим забирает у нас самых дорогих людей… Скажи, Норман, разве же это справедливо? – она закусила губу и заглянула ему в глаза. Она словно бы хотела узнать в них ответы на все свои вопросы, но видела только сочувствие и боль.

– Нет, конечно же нет, – Норман отрицательно покачал головой и стал вытирать её слёзы. – Невинные люди не должны умирать. Никто не должен.

– Знаешь, было бы здорово, если бы люди и демоны могли жить в мире… Если бы все демоны были такими, как Мьюзика и Сон-Джу… Тогда никому не пришлось бы страдать, и все люди были бы живы и счастливы…

– Да, наверное…

После этого Эмма затихла. Она просто легла к Норману на плечо и стала задумчиво разглядывать небо. Она прокручивала в голове его слова. И ведь если так подумать, он был прав. Никто из них не заслуживал смерти. В том числе демоны и Эндрю. Каждый из них имел право на жизнь, какими бы плохими и ужасными они ни были. Но, к сожалению, в условиях этого мира всем приходилось выживать. И демонам, и людям. Каждый день они все боролись за свою жизнь. За мирное существование, за возможность просто жить. Каждый их день – это бой прежде всего с самим миром и системой, которую придумали более семиста лет назад. И это касалось не только детей, сбежавших с ферм.

Невольно Эмме вспоминалась деревня демонов. Оживлённые улицы, толпы народу, резвящиеся дети. В это было сложно поверить, но у демонов всё было точно так же, как и у них, людей. У них были семьи, дети, близкие и дорогие сердцу жёны и мужья. Они в принципе жили так же, как и самые обычные люди. На самом деле, если бы Эмма сама лично это не увидела, то точно бы не поверила. Но сейчас она даже понимала, почему они едят людей. Они просто хотят жить. Демоны – такие же заложники системы. Они такие же жертвы, как и сами дети. И потому сейчас Эмме искренне хотелось как-то помочь им, сделать хоть что-нибудь, чтобы и демоны, и люди наконец-то могли жить счастливо. Вот только она не знала как.

Хотя…

– Точно! – тихим шёпотом воскликнула Эмма, отпрянув от Нормана, из-за чего тот даже вздрогнул. Её лицо засияло, и это удивило его ещё больше. Было поразительно, как быстро поменялось её настроение. Казалось, ещё минуту назад она плакала, а теперь буквально светилась от счастья. Хотя, это же Эмма. – Я придумала!

– Ч-что? Что ты придумала? – ошарашенно спросил он, недоумённо глядя на неё. Краем глаза он наблюдал за детьми, опасаясь, что кто-то из них мог проснуться. Благо, им повезло: дети продолжали спать.

– Придумала, как нам сделать так, чтобы люди и демоны наконец-то жили в мире! – объяснила она и, поймав на себе ещё более удивлённый взгляд собеседника, поспешила пояснить: – Когда я рассказала Мьюзике о нашей проблеме, она посоветовала мне искать Семь стен.

– В-вот как… – Норман выдохнул и криво улыбнулся. Вообще, он мало понимал, что сейчас происходит, но сделал вид, будто прекрасно всё понимает. – И ты собираешься найти их, верно?

– Угу, – Эмма довольно улыбнулась и кивнула. – Мьюзика сказала, что это обязательно нам поможет.

– В любом случае, поступай так, как считаешь нужным, Эмма. Я всегда буду на твоей стороне.

– Спасибо, Норман, – она зажмурилась и крепко обняла его, после чего он и сам обнял её в ответ. – Я обещаю, что мы обязательно найдём Семь стен и изменим этот мир к лучшему. Во имя светлой памяти о тех, кто погиб здесь.

«А ещё я обещаю, что больше никогда не буду плакать. Я буду бороться ради тех, кто умер здесь. Ради нашего светлого будущего и мира, в котором все смогут быть счастливы. Ведь именно такого мира для нас хотел бы Рэй»

========== 13. Встреча с прошлым (Эмма/Рэй) ==========

Комментарий к 13. Встреча с прошлым (Эмма/Рэй)

Ну, вот и тот самый момент со встречей. Если честно, я рисовала его у себя в голове не совсем так, как получилось в итоге. Но что вышло, то вышло. Хорошо или плохо получилось решать только вам

Эмма сделала глубокий вдох и нерешительно взялась за ручку. Мысленно она готовилась войти. Это было даже слишком волнительно. Ведь она не была уверена в том, кто там, за дверью. Тот человек, Эндрю, сказал, что Уильям Минерва уже давно мёртв. А теперь их привели сюда, сказали, что их ждут. Эмма не знала даже, что и думать. Хотелось верить, что тот человек солгал, и что Уильям Минерва на самом деле жив. Глубоко в душе она питала надежду, что откроет дверь и увидит там его. Человека, который сделал для них очень многое. Того, кто буквально стал их спасителем. Того, благодаря кому они сейчас здесь.

Перед тем как открыть дверь, Эмма заглянула в глаза Норману. Она словно спрашивала: стоит ли им туда заходить? Норман только молча кивнул: стоит. Поэтому, сделав ещё один глубокий вдох, Эмма чуть надавила на ручку. Дверь с тихим скрипом отворилась, и она шагнула вглубь кабинета. Однако она тут же застыла на пороге, не в силах пошевелиться. Её взгляд замер на фигуре, стоявшей у окна. Такой знакомой, родной, нужной. Поначалу Эмма даже не поверила своим глазам. Она подумала, что спит. Даже ущипнула себя, проморгалась. Однако фигура никуда не исчезла. Она всё так же стояла у окна, повёрнутая к ней спиной. А потом она наконец-то повернулась к ней, и Эмма смогла разглядеть её лицо. И тогда она полностью убедилась в своих догадках.

Это был он.

– Р… Рэй… – это было единственное, что смогла выдавить Эмма. На большее у неё попросту не хватило сил.

Перед ней действительно стоял Рэй. Целый, невредимый и, что самое главное, живой. Вот только что-то в нём поменялось с их последней встречи. Эмма сразу обратила на это внимание. Его взгляд очень изменился. Стал холодным, цепким, безразличным. Лишь на долю секунды в нём промелькнуло что-то живое, радостное, когда он увидел их с Норманом, но потом его взгляд снова покрылся ледяной коркой. А ещё лицо. Теперь выражение его лица было ещё более хмурым и серьёзным, чем раньше. Цвет кожи изменился, стал более бледным, почти мертвенным. Да и в принципе от Рэя исходил какой-то странный холод. Эмма буквально кожей чувствовала, что между ними была выстроена стена, плотная, высокая, ледяная.

Однако вскоре Рэй сделал шаг к ним навстречу, и для Эммы это стало сигналом. Она поняла, что нужно действовать. Поэтому, переборов все свои сомнения и страхи, она бросилась к другу. Когда она крепко обхватила его руками, то почувствовала, что он вздрогнул всем телом. На его лице даже отразилось искреннее удивление. Он явно не ожидал, что произойдёт подобное. Или же попросту не был к этому готов. Однако уже через секунду он снова сделался максимально серьёзным и лишь положил руки ей на спину.

– Ты ведь правда Рэй? Не подделка, двойник или призрак, верно? – завалила его вопросами Эмма, оглядывая с ног до головы. Она до сих пор не верила, что это всё правда. Хотя сердцем она чувствовала: это точно Рэй. Но ей всё равно хотелось убедиться в этом лично, проверить.

– А я смотрю, сколько бы времени ни прошло, ты всё не меняешься. Такая же дура, какой и была, – хмыкнув, ответил ей Рэй. – Ну конечно же это я, кто это ещё может быть?

– Да, таким грубым и бестактным можешь быть только ты, – она выдохнула и слегка улыбнулась. Однако потом она заметила, что косичка, закрывающая отсутствующее ухо, растрепалась, и потому рану теперь было хорошо видно. Рэй тоже заметил. И судя по тому, как помрачнело его лицо, ему это совершенно не понравилось. В его единственном незакрытом глазу вспыхнула ярость, и он крепко сжал пальцами одежду Эммы.

– Эмма, что случилось с твоим ухом? – медленно спросил он, и Эмма вздрогнула от его тона. Его голос вмиг стал холодным, низким, даже каким-то угрожающим. А вкупе с выражением его лица это ещё больше напугало её.

– Ох, это… Ничего особенного, мне просто пришлось оставить его дома, – ответила она, неловко улыбнувшись. На самом деле, за этой улыбкой она пыталась скрыть нарастающий страх. Её пугало не столько поведение друга, сколько осознание того, что он вселяет в неё ужас. И она искренне не понимала, что же с ним такое произошло, что он так сильно изменился.

– Дома? – на лице Рэя снова возникло удивление. От неожиданности он даже ослабил хватку, тем самым отпуская Эмму. – Эмма, что ты…

– Погоди, Рэй… Но тебя ведь отправили на съедение демонам… Как ты смог выжить?.. – Норман тоже чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Ему даже казалось, что ещё совсем немного, ещё совсем чуть-чуть, и Рэй просто сорвётся. Поэтому он решил хоть как-то разрядить обстановку. И он задал вопрос, который интересовал их обоих, за что Эмма была искренне ему благодарна.

Рэй посмотрел на него, и в этот момент Норман пожалел, что вообще что-то у него спросил. Его холодный пронизывающий взгляд пугал, буквально пробирал до мурашек. Норман даже невольно сглотнул от страха. Однако вскоре Рэй расслабился, даже немного смягчился. Его плечи устало опустились, во взгляде на долю секунды промелькнула какая-то непонятная грусть. Он вздохнул и указал рукой на диван, таким образом приглашая их присесть. Они послушно сели, посмотрели на него. Он устроился напротив и, выдержав недолгую паузу, ответил:

– Я тоже сначала думал, что меня отправили на корм. Но всё оказалось несколько иначе.

То, что поведал им Рэй, привело их в глубокий шок. Он рассказал про фермы-лаборатории, на которых проводились эксперименты над детьми, про сотрудничество демонов с людьми, про привратника – Питера Ратри. А ещё он посвятил их в свой план по уничтожению всей демонической расы. И это было то, что зацепило Эмму больше всего. Она была не согласна с ним, ведь его план заключался в полном геноциде демонов, а она так не хотела. Правда, о своих сомнениях она напрямую не сказала. Для виду лишь согласилась. Но уходила она оттуда с тяжёлым сердцем. Что-то подсказывало ей, что грядёт нечто нехорошее. Только она пока ещё не знала, что именно. И это пугало её больше всего.

========== 14. Друзья, воспоминания, любовь (Рэй/Эмма) ==========

Комментарий к 14. Друзья, воспоминания, любовь (Рэй/Эмма)

Вообще, обновление должно было выйти ещё вчера, но в силу некоторых обстоятельств я не смогла дописать и выложить зарисовку. По большей части, эта зарисовка призвана немного разбавить обстановку, поскольку атмосфера до самого конца работы будет держаться тяжёлая и мрачная

Рэй неслышно отворил дверь и уже было собрался пройти в комнату, но вдруг остановился на пороге. Его взгляд был устремлён на кровать, где спали Эмма и Норман. Они лежали близко друг к другу, крепко обнявшись, и держались за руки. Выглядели умиротворёнными, расслабленными. Приглядевшись получше, Рэй даже смог разглядеть у Эммы на лице счастливую улыбку. Похоже, ей очень нравилось спать в обнимку с Норманом. Определённо нравилось, иначе она бы не стала так улыбаться. От осознания этого у Рэя болезненно сжалось сердце в груди. На душе вдруг сделалось как-то гадко, паршиво. Но он тут же мотнул головой, отгоняя наваждение. Нет, сейчас не время давать слабину. Он пришёл сюда не нюни распускать. Точнее, не совсем для этого. Здесь у него были свои, личные дела.

Ещё пару секунд Рэй стоял на пороге. Всё никак не решался пройти дальше. Просто молча разглядывал спящих Нормана и Эмму. Точнее, только одну Эмму. Его взгляд как-то непроизвольно приковался именно к ней. Рэй совсем не мог отвести от неё глаз. Он и сам не понимал, почему. У него просто не получалось, как бы он ни пытался. Глаза сами собой возвращались к ней, скользили по телу, изучали. И он ничего не мог с этим поделать. Совершенно.

Но, в конце концов, он всё-таки справился с собой и прошёл вглубь комнаты. Дверь он предварительно закрыл на защёлку, чтобы к ним точно никто не зашёл. Не хотелось бы, чтобы их кто-нибудь побеспокоил. Да и чтобы его увидели в таком состоянии тоже. Удостоверившись, что дверь надёжно заперта, Рэй вновь повернулся к кровати. И в этот момент его дыхание спёрло, а сердце, казалось, и вовсе остановилось. А всё потому, что он увидел, как Эмма прижимается к Норману во сне. Но было в этом что-то не так. Казалось, в этом простом, даже детском жесте теперь чувствовалось что-то иное, для неё несвойственное. Что-то, что означало, что теперь между ними была не просто дружба.

Рэй снова резко тряхнул головой.

«Да что со мной такое?.. – мысленно выругался он сам на себя. – Веду себя как какая-то тряпка…»

Дав себе мысленную пощёчину, Рэй быстрыми, но максимально тихими шагами, чтобы не разбудить друзей, направился к кровати. Пока он шёл, то не сводил глаз с Эммы. Разглядывал её лицо, волосы, руки. Взгляд скользил от одной части тела к другой, изучая, запечатляя в памяти все мелкие детали. Невольно Рэй закусил нижнюю губу, приложил руку к тому месту, где находилось сердце. Оно снова неприятно заныло, закололо в груди, когда он увидел руку Нормана, обвившуюся вокруг талии Эммы. По какой-то причине Рэю было неприятно на это смотреть. Возникало внутри какое-то странное чувство, такое отвратительное, мерзкое, болезненное. Оно ему не нравилось. Он и сам не мог объяснить, почему так происходит. Ведь раньше он никогда не испытывал подобного, если видел, как его друзья обнимаются во сне. Так в чём же дело теперь? Неужели он…

Одна безумная мысль прокралась к нему в голову, но Рэй тут же отогнал её, вновь дав себе мысленную пощёчину.

Дабы отвлечься от всяких глупостей, он присел на краешек кровати и глубоко вздохнул. Закрыл глаза, закутался в плащ. И это действительно пускай и немного, но помогло. Разум частично очистился от дурных мыслей, и теперь Рэй не чувствовал дискомфорта в районе грудной клетки, когда видел обнимающихся Эмму и Нормана. Посидев так ещё пару секунд, он снова открыл глаза и посмотрел на друзей. Те продолжали мирно спать, тихонько сопели, не переставая держаться за руки. Здесь, вблизи, они казались невероятно милыми. Рэй даже невольно засмотрелся. Он и сам не заметил, как уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке. На самом деле, всё это навевало ему воспоминания о детстве. Когда-то очень давно, когда они были ещё совсем маленькими, то часто спали вместе. Эмма и Норман упрашивали маму, и она разрешала им остаться на ночь у Рэя. Эмма с Норманом обычно ложились с двух сторон, а сам Рэй лежал посередине. И получалось так, что он оказывался в крепких объятиях обоих. В такие моменты он ворчал, всем своим видом показывая недовольство, но внутри радовался и наслаждался их присутствием и теплом. Это, пожалуй, были самые лучшие времена в его жизни. Ведь тогда он действительно чувствовал себя счастливым. Тогда он мог проводить не только дни, но ещё и ночи со своими самыми близкими людьми. А ещё с одной из таких ночей было связано очень важное для него воспоминание.

***

Рэй чуть нахмурился, поёрзал на кровати. В конце концов, он был зажат между Эммой и Норманом, и потому места не хватало. Конечно, он был рад, что сегодня они тоже остались у него на ночь, но всё же. Ещё больше ситуацию усложнял тот факт, что оба они обнимали его с двух сторон, поэтому он почти не мог пошевелиться. Он знал, что если сделает хотя бы одно неловкое или слишком резкое движение, то кто-то из них непременно проснётся. А ему этого совсем не хотелось. Так что приходилось лежать спокойно, не шевелясь, чтобы никого из них не разбудить. А делать это было весьма проблематично. Особенно учитывая, что Рэй не очень любил спать на спине. Но ничего уже не поделаешь. Тем более, он сам хотел, чтобы друзья остались у него на ночь, а потому приходилось терпеть. Даже если ему самому было неудобно.