Текст книги "Точка входа (СИ)"

Автор книги: Mycroft Arthur Holmes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Часть 1 ==========

Острое ощущение надвигающейся опасности настигло Дегтярёва во сне. Он очнулся в тот же миг и сразу спрыгнул с койки, схватил лежавшую за спиной у стены «Севу» [1].

– Шлемы! Быстро! – скомандовал Дегтярёв военным, надевая свой комбез. – Капитан, предупреди полковника.

Капитан Тарасов, и так почти никогда не снимавший броню, кивнул и без слов кинулся к лестнице на второй этаж. Хотел бы и Дегтярёв сейчас так: мгновенно выскочить из Прачечной, не теряя драгоценных секунд. Но система дыхания у «Севы» замкнутая, и было бы глупо тратить фильтры на сон.

Дегтярёв раскрыл свой ящик, достал из него гаусску и автомат, а на их место переложил большую часть содержимого рюкзака, оставив себе только самое необходимое. И документы, конечно. Куда же он без документов?

– Мы куда-то идём? – спросил наблюдавший за сборами Соколов.

– Я, – кратко ответил Дегтярёв, закрепляя на плече гаусску. Повесив на пояс пузырь [2] и снежинку [3], он взял в руки автомат. – Я должен найти Зулуса.

Выйдя за порог базы, Дегтярёв огляделся, прислушиваясь. Он уже не в первый раз за последнее время внезапно просыпался, почувствовав приближение выброса – раньше, чем его начинали регистрировать приборы, – однако теперь что-то было иначе. И Дегтярёв вдруг засомневался в том, что одни лишь комбезы и шлемы повысят шансы военных на выживание. Требовалось придумать что-то ещё. Но возвращаться он уже не стал.

Где искать Зулуса, Дегтярёв представлял смутно. Припять казалась не такой уж большой, но времени оббегать её всю у него в любом случае нет. В районе универмага и детского сада он уже бывал, когда искал ребят полковника и зачищал «Книги» от монолитовцев, поэтому сейчас он мелкими перебежками двинулся в сторону госпиталя, то и дело поглядывая на экран КПК.

Напряжение в воздухе росло. Голова словно опустела; Дегтярёв одновременно полностью оставался собой и сливался с Зоной. Если умереть значит стать её частью, то так ли это плохо?

Дегтярёв бежал. Ствол автомата ходил из стороны в сторону, хорошо, что стрелять пока было не в кого. В наступившей тишине Дегтярёву казалось, что даже мелкого тушкана или невидимого кровососа он учует за километр, но ощущение было обманчивым. Тишина существовала только у него в голове.

Резко застыв, Дегтярёв всмотрелся в дорогу перед собой. Что-то царапнуло его взгляд, привлекло внимание, и Дегтярёв стремился найти эту тварь раньше, чем тварь найдёт его. Прижавшись спиной к зданию госпиталя, он достал бинокль и почти сразу заметил шевеление в траве. Слишком низко для большинства тварей, слишком медленно для тушканов, остаются… снорки.

Повесив автомат на свободное плечо, Дегтярёв вскинул гаусску. Снорк попался в прицел, и несколько секунд Дегтярёв терпеливо его вёл. Кровь стучала в ушах, заполняя тишину, подгоняя, но спешить было нельзя: выстрел не туда – и мучительно долго придётся ждать перезарядки. А снорк ждать не будет.

Убив тварь, Дегтярёв вернул гаусску обратно на плечо и двинулся, судя по карте, к школе. Снорки – стайные животные, и в другой ситуации Дегтярёв предпочёл бы обойти это место стороной, а не лезть прямиком в возможное логово.

КПК пикнул – один раз. Где-то поблизости находился человек. Монолитовцы – как и зомби – тоже «стайные животные». Дегтярёв был почти уверен, что это Зулус, но доставать КПК, чтобы проверить, не стал – отвлекаться было небезопасно. Пройдя в открытые ворота, Дегтярёв заметил пару снорков у двери школы и пустил в их сторону короткую очередь, которая не нанесла им особого вреда. Знал бы – захватил бы с собой дробовик, да только приличное количество дроби к нему прилично весит, а при сборах на базе военных Дегтярёв в первую очередь думал о мобильности. Трудно бегать по Припяти перед самым выбросом, если за спиной висит целый арсенал.

Зулуса Дегтярёв увидел сразу, стоило завернуть за угол. Никак особенно на его появление Зулус не отреагировал: на него наседало сразу двое снорков, по которым он палил из пулемёта, и было не до обмена приветствиями. Всадив в голову одного из них оставшиеся полмагазина, Дегтярёв, перезаряжаясь, встал к Зулусу спиной.

Он был уверен, что стрелять в него Зулус не станет, даже несмотря на то, что «с военным у него дел нет. И с СБУ тоже».

– Прижмись к стене! Эти твари атакуют со всех сторон! – голос Зулуса был запыхавшимся; ни злобы, ни недовольства в нём не звучало.

В два ствола они успевали валить снорков до того, как хотя бы один доберётся до них и цапнет за ногу или напрыгнет, неуклюже хватая за плечи.

– Что, твари, думали, заживо возьмёте? – Зулус явно воспрянул духом. Если, конечно, вообще им падал.

Дегтярёв вскинул голову и взглянул на небо. Оно почти не изменилось, не покраснело, предвещая скорый выброс, но Дегтярёв почти физически чувствовал, что времени остаётся всё меньше. Воздух словно лихорадило.

Из двери выскочило ещё два снорка, и Дегтярёв тут же открыл огонь. Зулус, забравшийся чуть выше и присевший, его не поддержал. Разумеется, глупо расходовать патроны на стрельбу издали, попадая в основном по спинами снорков, когда их уязвимые места – грудь и голова, да только счёт шёл на минуты и нельзя было ждать, пока снорки подползут поближе. Зулус, конечно, об уходящем времени не знал. Никто не знал. Вояки в прачечной тоже не знали, они просто привыкли выполнять приказы старших по званию, а полковник Ковальский привык более-менее доверять майору Дегтярёву.

Дегтярёв знал. Он знал про время, а ещё знал, что если попробует спасти и военных тоже, то не успеет спасти никого. Даже самого себя.

Он уложил последнего вылезшего снорка, но автомат не убирал и настороженного взгляда с двери не спускал. Позади него на ноги поднялся Зулус.

– Неплохо постреляли, – довольно сказал он. Дегтярёв обернулся, подошёл на шаг ближе. – Спасибо, выручил. Если бы вовремя не подоспел, твари бы уже начали трапезу со мной в роли главного блюда. Знаешь, всё-таки хороший ты сталкер, Уж извини, что осерчал я тогда. Но про СБУ мог бы и сразу сказать.

Дегтярёв даже не хмыкнул. Они оба понимали, что такой информацией с первым встречным не делятся, а у Дегтярёва не было никаких оснований доверять Зулусу. Как и кому-либо ещё в Зоне.

И у Зулуса не было причин доверять Дегтярёву – едва ли он согласился бы помогать сбушнику. Даже после нескольких бутылок водки.

– Идём, – сказал Дегтярёв. – Скоро выброс.

Зулус взглянул вверх. Дегтярёв знал, что тот видит: по-зоновски чистое небо и никаких признаков скорого выброса – всё равно что сказать человеку на Большой Земле «скоро гроза», когда на небе ни облачка. Да и сам Зулус славился своим чутьём на выбросы.

– Комбез в порядке?

– В порядке, – помедлив, ответил Зулус. – Что, снова полезем в дыру, где нужна хорошая броня и система замкнутого дыхания?

– Пока не уверен. – Дегтярёв быстрым шагом направился в ту сторону, откуда пришёл, однако свернул вправо, не доходя до госпиталя. Он внезапно понял, где есть шанс переждать выброс: под землёй.

Стоило сообщить об этом Ковальскому, и Дегтярёв достал рацию.

– Полковник?

В ответ донеслись лишь помехи.

– Полковник, приём.

И снова – помехи.

– Полковник, на связи майор. Приближается выброс. Уводите бойцов под землю.

Дегтярёв сделал паузу, но теперь в ответ не было даже помех. Тишина в эфире.

– Повторяю: приближается выброс. Уводите бойцов под землю.

Дегтярёв убрал рацию и оглянулся. Зулус отстал.

– Давай быстрее, – поторопил он.

– Сам с этой штуковиной побегай, – отозвался Зулус.

– Брось его. – Дегтярёв задержал взгляд на пулемёте в его руках. Внушительная штука. Расставаться с ним наверняка безумно жаль.

– Не брошу, – отрезал Зулус.

– Золотую рыбку [4] тебе в зубы, – выругался Дегтярёв. Выброс был так близко, что уже чесался под кожей. Если небо порозовеет – они покойники. – Когда сдохнешь, РП тебе больше не понадобится.

– Сдохну – себе заберёшь.

Дегтярёв проглотил раздражённое «Да нахрен мне сдалась эта махина». Оружие было хорошим, но прямо сейчас в списке приоритетов Дегтярёва не входило и в первую десятку. Даже если им «повезёт» и они станут зомби, а не сдохнут от выброса совсем, пулемёт им не пригодится: зомби недостаточно сильны, чтобы его поднять, не оторвав себе руки.

– Увидишь, как кто-то движется, – стреляй, – предупредил Дегтярёв, сворачивая к КБО «Юбилейный». До универмага они с такой скоростью точно не успеют добраться, придётся прорываться сквозь толпу зомбированных. И хорошо бы монолитовцы их не встретили.

– Само собой, – согласился Зулус. – Друзей там точно не найдёшь.

Дегтярёв сменил магазин трижды, а у Зулуса как раз подошла к концу лента, когда они наконец оказались в лифте.

– Ого, – тихо, будто самому себе, сказал Зулус. – Теперь и я… чувствую.

Свет с улицы сменился на розоватый. Дегтярёв нажал на кнопку. Сквозь помехи пробилось:

– …выброс. …укрытие, – голосом Ковальского.

Было безнадёжно поздно, но Дегтярёв схватился за рацию.

– Под землю, – едва ли не по слогам сказал он. – Полковник, под землю.

В ответ – тишина.

Они спустились по лестнице ко входу в тайную лабораторию. У двери по-прежнему лежал контролёр, убитый Дегтярёвым. Полуразложившийся, со следами укусов мелких челюстей, – он наверняка нестерпимо вонял, но система замкнутого дыхания костюмов спасала от необходимости это вдыхать.

Обойдя труп, Дегтярёв направился к лестнице напротив и стал спускаться.

– Посматривай под ноги.

– Дай догадаюсь – тушканы и снорки? – иронично спросил Зулус. Он шёл спиной вперёд, прикрывая их на случай, если кто-то бросится сзади.

Аккуратно пройдя между газировок [5], они спустились ещё на пролёт, и Дегтярёв чуть расслабился. Они оказались в небольшом зале, один выход из которого был только по лестнице наверх, а второй – по решётке с аномалиями, надёжно защищающими от незваных гостей.

Дегтярёв снял рюкзак, подошёл к стене и уселся, оперевшись о неё спиной. Автомат он положил на колени.

Зулус сначала бережно положил на пол пулемёт и размял немного руки, а после, сняв свой рюкзак, сел рядом, привалившись плечом к плечу Дегтярёва.

– Там, наверху, нешуточная хрень разыгралась, – сказал он.

– Знаю, – отозвался Дегтярёв.

Ещё не разыгралась, подумал он. Худшее впереди. Но подготовка к грядущему выбросу – сама как обычный выброс, и страшно было представить, какой будет кульминация. Возможно, после Зона изменится до неузнаваемости. Может быть, в этот раз она коренным образом сменит расположение своих аномалий. Может быть, изменятся и сами аномалии, изменятся появляющиеся в них артефакты, изменятся монстры – изменится численность живущих на её территории сталкеров. Кто ещё, кроме Дегтярёва, поймёт, что прятаться нужно под землёй, и поймёт это вовремя? Кому-то наверняка повезёт оказаться под землёй случайно, но это будут единицы. Может, спятивший старик Ной спасёт себя, свою собаку и ещё кого-нибудь.

Может, Зона снова расширится.

А может, кроме центра ничего не заденет, пострадает только Припять, и уже для Янова выброс ничем не будет отличаться от рядового.

Вряд ли.

– Военные мертвы, – со странной уверенностью сказал Дегтярёв.

– Вано мог спасти кого-то, – предположил Зулус. – Он опытный сталкер.

– Вано ушёл с Гариком, – отрицательно качнул головой Дегтярёв. Будто Зулус знает, кто такой Гарик.

Зулус снял шлем.

– Куда?

– Не знаю. Куда-то к Свободе [6].

Зулус выразительно фыркнул. Формальный уход из Долга [7] любви к Свободе в нём не взрастил. Он достал бутылку водки из рюкзака, но Дегтярёв остановил его жестом.

– Нет. Не сейчас.

Помедлив, Зулус нехотя послушался и убрал водку обратно.

– Чёртов выброс, – пробормотал он. – А Бродяга?

– Тоже ушёл. Может, к своим.

Может, он тоже уже мёртв. Может, весь монолит в Припяти мёртв – было бы неплохо. Хотя эти-то фанатики могут знать Зону получше прочих, почему бы им и о выбросе не знать заранее? Сидят сейчас в какой-нибудь норе – побольше этой – да молятся.

– Откуда ты узнал про выброс? – спросил Зулус. Голос звучал спокойно, но общая поза, пожалуй, выдавала напряжение. На колени Зулус положил Чейзер. На плечо Дегтярёва он больше не опирался.

Дегтярёв ткнул себя пальцем в шлем.

– Я просто… чувствую его. Начал чувствовать. После таблеток.

– Таблеток?

– Анабиотик. Позволяет пережить выброс вне укрытия.

Зулус задумчиво качнул головой.

– Я думал, это сказки. Красивая легенда вроде оазиса.

– Я нашёл оазис, – с тихим вздохом напомнил Дегтярёв.

– Ну да, – отозвался Зулус тоном «рассказывай мне тут».

Дегтярёв пожал плечами.

– Анабиотик работает, – сказал он, не став спорить.

– И сколько ты его принимал?

– Трижды.

Дегтярёв подумал о четвёртой таблетке, которая лежит у него в рюкзаке. Может, дать её Зулусу? На всякий случай. За себя Дегтярёв не беспокоился. Он уже попал раз под выброс, не успев никуда заныкаться, без анабиотика и крыши над головой. Здесь, в Припяти. Думал, сдохнет, до того мозги выворачивало – но нет. Выжил и, кажется, даже крышей не поехал.

Зулус чуть присвистнул.

– Ну ты и псих, – сказал он. Подумав, добавил: – Ну да живой – и хрен бы с ним.

Дегтярёв достал анабиотик из рюкзака.

– Прими.

Зулус покосился на таблетку без особого доверия и брать её не стал.

– Без лишней дряни в организме обойдусь.

– Эта дрянь поможет тебе выброс пережить!

– Может, Зона и не хочет, чтобы мы его пережили.

– И даже если так? Она, может, хотела, чтобы мы в щупальцах кровососов сдохли на Затоне, и где те кровососы?

Зулус только шумно выдохнул и потёр лоб костяшкой большого пальца. Видно, под выброс ныла голова. Дегтярёв головной боли с того самого третьего анабиотика не чувствовал. Он порой и самой головы не чувствовал.

– Ты встречал свою родственную душу? – спросил вдруг Дегтярёв, понизив голос. Их шансы не пережить ближайший час всё росли, и ему отчего-то показалось странным быть в этот миг рядом с человеком, о котором он ничего не знает.

– Нет, – ответил Зулус. – Что, хочешь уговорить меня жить ради этой встречи? Не сработает. Моя родственная душа умерла. Да и глупо ожидать, что кому-то повезёт её в Зоне встретить. Здесь каждый второй дохнет, месяца не пережив.

– Давно?

– Не, – неохотно ответил Зулус. – Вот незадолго до того, как ты пьяный на моём полу прилёг. Я, может, с тобой потому и пошёл. Жизнь у всех заканчивается. Что толку штаны в башне просиживать?

– И… как?

– А хрен его знает. Выброс шёл, я пил. Может, потому и не почувствовал. Или это всё просто сказки для романтичных дураков. Как можно узнать подробности смерти человека, которого ты не видел ни разу, будь вы хоть десять раз родственные души?

Зулус помолчал. Молчал и Дегтярёв.

– А может, всё дело просто в Зоне. Тут свои законы. А моя родственная душа умерла на Большой Земле. Как человек. А не в жарке заживо, как мы тут. И не зомби теперь, как мы, из-за этих тварей-контролёров. Может, и похороны будут. Только мне-то что? А тебе-то что?

Зулус посмотрел на Дегтярёва. Дегтярёв расстегнул комбез, чтобы можно было снять шлем, и взлохматил короткостриженые волосы.

– У меня нет метки. Пропала после третьего анабиотика.

– И теперь ты подсовываешь эту дрянь мне? – насмешливо спросил Зулус.

Дегтярёв пожал плечами.

– Твоя родственная душа всё равно мертва. Какая разница?

– И то верно, – согласился Зулус, но таблетку брать так и не стал.

Наверху ощутимо тряхнуло. Дегтярёву показалось, что трясёт всю лабораторию, и на секунду он всерьёз испугался, что бетонные стены не выдержат, пока не осознал, что трясёт только у него внутри, где-то в глубине мозга и на подкорке, где-то везде – и нигде.

Зулус схватился за голову, прижимаясь затылком к стене, и раскрыл рот в немом стоне, зажмурился. Дегтярёв разорвал упаковку анабиотика. Руки действовали словно сами, Зулус чувствовал боль, Дегтярёв не чувствовал тела.

Наполовину сняв комбез, он взял таблетку двумя пальцами и сунул Зулусу в рот, раздавил о его задние зубы, ближе к горлу, и сразу убрал руку. Зулус, казалось, едва осознавал реальность. Головная боль под выброс могла доконать кого угодно.

Непроизвольно сглотнув, Зулус закашлялся, хватаясь за горло, – и только сейчас, судя по взгляду, осознал, что произошло. Он рассеянно облизал губы и разомкнул их, но сказать уже ничего не успел. Анабиотик действовал быстро.

Зулус завалился на бок.

Подхватив его и уложив на пол, Дегтярёв надел на него шлем, затем оделся сам и, спрятав упаковку от анабиотика на дно рюкзака, улёгся рядом.

Выброс набирал силу. В голове Дегтярёва наступила полная тишина, тело сковало ожиданием. Время словно исчезло, вокруг не происходило ничего – и вместе с тем на решётке лопались мелкие пузыри газировки. Дегтярёв принялся считать секунды.

И всё равно оказался не готов.

Волна энергии, неизбежная, неотвратимая, пронеслась по Зоне, и на этот раз лабораторию тряхнуло в реальности. Дегтярёва тряхнуло внутри – и снаружи, пси-защита комбеза не выдерживала; никакая защита комбеза не выдерживала; система замкнутого дыхания, кажется, работала по-прежнему, но какой в ней толк, если дышать невозможно, если лёгкие словно вжало в рёбра?

Сотни, тысячи мыслей хлынули в его мозг; Дегтярёв не слышал ни одной, но каждую чувствовал маленьким электрическим разрядом, пробегающим по нейронам, от дендритов к аксонам.

Его отпустило спустя несколько безумно растянутых во времени секунд. Где-то высоко в небе грянул Гром, но Дегтярёв осознавал это уже краем сознания – или просто придумал сам себе. Он балансировал на грани ещё с миг, а после отключился.

Дегтярёв пришёл в себя от ощущения, что ничего больше не происходит. Шлема на нём не было, шею неприятно холодило. В воздухе пахло водкой.

Зулус на его пробуждение никак не отреагировал.

Сев, Дегтярёв отобрал у него бутылку, свободной рукой стёр капельки подсыхающего пота с шеи и лба.

– Да-да, – сказал Зулус. – Угощайся.

– Как ты отсюда пьяный выбираться будешь?

– На ногах стою, значит, выйду, – равнодушно отозвался Зулус.

Дегтярёв поморщился, затем сделал глоток.

– Почему я без шлема? – спросил он, когда жаркая волна достигла кончиков пальцев и схлынула.

– А как ещё было проверить, что ты не сдох?

Они помолчали. Дегтярёв глотнул ещё. Вернул бутылку Зулусу. Тот задумчиво посмотрел на горлышко и завинтил крышечку.

– Таблетка у тебя была одна? – спросил он.

Дегтярёв кивнул.

– Хочется не то морду тебе набить, не то… спасибо сказать.

Дегтярёв усмехнулся.

– Заметь, обе опции доступны только живым, – сказал он и взял в руки автомат, внимательно его осмотрел. От выброса не пострадал. – Идём.

Дегтярёв встал и потянулся. Мышцы ныли. Он снял снежинку с пояса и убрал её в рюкзак: долгое ношение артефакта было чревато истощением организма, а Дегтярёву не хотелось выдохнуться в самых неподходящий момент.

– Куда мы?

Для начала – хотя бы просто наверх, подумал Дегтярёв. Может, Припять уже стёрта с лица Земли.

– В прачечную. Глянем, не уцелел ли кто.

Наверх они пошли в обратном порядке: Зулус – первым, Дегтярёв – прикрывая тыл.

У самой двери им встретилась пара тушканов, которых Зулус уложил из пулемёта ещё до того, как Дегтярёв успел нажать на спусковой крючок.

В лифт Дегтярёв заходил, внутренне замерев – и не зря. Никуда эта кабина не поехала.

– От выброса генератор сдох, наверно, – сказал он. И задумчиво уточнил: – На техническом шестом этаже…

– Я так посмотрю, ты тут всё успел облазить?

– И того контролёра тоже я, – Дегтярёв кивнул вниз.

– Не прошёл бы с тобой туннели, решил бы, что второй Флинт нахрен.

Дегтярёв хмыкнул. Он встал под дырой на месте люка в крыше лифта, повесил автомат на плечо и подпрыгнул. Пальцы скользнули по краю, но зацепиться не получилось.

Зулус вздохнул.

– Давай подсажу, – сказал он, кладя пулемёт на пол.

Дегтярёв оглядел его и отрицательно качнул головой.

– Наоборот. Поднять я тебя смогу, а сверху втащить – вряд ли.

Зулус без лишних слов встал под дыру. Наклонившись, Дегтярёв крепко обхватил его под колени. Вдохнув поглубже, поднял Зулуса вверх и мгновенно ощутил слабость в мышцах, сильнее напряг руки. После выброса сталкерам определённо положен официальный больничный. Вот только как бы до следующего выброса не пришлось отлёживаться.

Зулус упёрся руками в крышу снаружи и, когда Дегтярёв отстранился, подтянулся.

Дегтярёв встряхнул ладонями.

Покачавшись, Зулус исчез в люке. Было тихо, затем вниз свесилась рука.

– Пулемёт, – тихо скомандовал Зулус.

Дегтярёв поднял его вверх. Он ожидал выстрелов, однако всё по-прежнему было тихо. Забрав пулемёт, Зулус просто положил его рядом с собой с негромким стуком.

– Хватайся. – Зулус, судя по всему, улёгся на лифт грудью и протянул руки вниз.

Дегтярёв крепко сжал его ладони. Зулус поднял его ровно настолько, чтобы он смог схватиться за края люка, и выпрямился.

– Поработай подъёмным краном ещё разок, – хрипло попросил Дегтярёв, болтаясь над полом. Руки отказывались слушаться. Подтянуться получалось лишь самую малость.

– Ну хоть автомат ты удержишь? – Зулус встал у люка на колени и обхватил Дегтярёва под мышками, с усилием втащил его наверх.

С минуту они сидели, отдыхая. Дегтярёв пожалел, что не прихватил с собой энергетик.

– Рацию выключи. Вокруг ни души, и мне это не нравится.

Дегтярёв согласно кивнул. Сигнал могли перехватить, и это их бы выдало. Правда, не ясно кому.

– По крайней мере, КБО не превратился в обломки, – заметил он.

– Ага, и нас не похоронило под завалами, – насмешливо ответил Зулус. Они выжили благодаря Дегтярёву. Они выжили благодаря случайности. Они выжили благодаря анабиотикам, а значит – спасибо учёным. Спасибо самой Зоне, которая их чуть и не убила. – Выбросы бывали и раньше. Здание выдержало. С чего бы ему падать сейчас?

– Такие выбросы?

– А те, что случились, когда Стрелок пробрался за Выжигатель?

Дегтярёв пожал плечами.

– Бетон разрушается после каждого выброса. Этот не стал последним, вот и всё.

Они медленно вышли из КБО. Счётчик Гейгера молчал. Дегтярёв опустил автомат и достал детектор – аномалий вокруг не было. Зулус всё равно бросил болт, и он свободно пролетел по дуге, не встретив препятствий.

– Шаг в шаг, – сказал Дегтярёв и медленно двинулся вперёд.

Дойдя до болта, он поднял его и задумчиво покрутил в пальцах. Не зная, насколько можно доверять детектору в этой новой реальности, Дегтярёв снова бросил болт.

Так они и шли: Зулус следовал позади, прикрывая, Дегтярёв прокладывал им дорогу, выверяя каждый шаг. Автомат свободно, чтобы можно было выхватить его в любую секунду, болтался на плече, то и дело ударяя прикладом по бедру.

Припять почти не изменилась. Трава пожухла сильнее, с кустов и редких деревьев облетела листва, машины отнесло сильно в сторону, но дома остались на своих местах. Даже стёкла не из всех окон повыбивало и двери с петель не сняло.

Периодически попадались трупы мутантов – без крови вокруг и видимых ран.

– А контролёров тоже выкосило или для них это было пси-спа? – негромко проговорил Зулус, когда они проходили мимо кровососа.

Дегтярёв невольно хмыкнул.

Впереди показался детский сад. Так и подмывало заглянуть в него, чтобы проверить, на месте ли мозгожарка, но здравый смысл возобладал над любопытством. Дегтярёв повернул налево.

– Химеры могли уцелеть, – сказал он, пока они стояли, изучая взглядом открывшуюся местность. – Толстая шкура, два сердца, две головы…

– Или им было в два раза хуже, – с мрачным удовольствием в голосе перебил его Зулус. Химеры в окрестностях Юпитера попортили сталкерам немало крови.

– Ту, что бродила у вентиляционного комплекса, пришил я. – Дегтярёв ухмыльнулся. Ему вдруг понравилось дразнить Зулуса.

– Сейчас я тебя пришью. Топай давай. – Зулус несильно ткнул Дегтярёва дулом пулемёта между лопаток.

До перекрёстка они дошли без происшествий – как и весь путь до этого. Не теряя бдительности, Дегтярёв в то же время постепенно смелел. Выброс, похоже, снёс на своём пути только живое, не тронув само основание Зоны.

Зажав болт между мизинцем и безымянным пальцем, Дегтярёв достал бинокль и посмотрел сначала направо, где с дорогой пересекалась тропка, ведущая от дверей прачечной, а после, вздохнув про себя, налево. Ни людей, ни мутантов. Тишь да гладь. На ковёр к полковнику в штабе попасть было бы опаснее.

Интересно, знают ли в штабе о случившемся.

Дегтярёв бросил болт через дорогу.

– А представь, если мы всё-таки умерли, и это – наше чистилище?

– Ну ты точно умом тронулся.

– Начну молиться монолиту – пристрели, – хохотнул Дегтярёв.

– Да уж не сомневайся, – Зулус всё-таки хмыкнул.

Остаток пути проделали молча.

В прачечную они вошли через заднюю дверь. Стиральные машины, как ни странно, стояли на своих местах, ничуть не сдвинувшись. Дегтярёв замер у внутренней дверцы, а после рванул её на себя, прячась за ней, и снова замер. Внутри на вторжение никто не отреагировал, и Зулус медленно прошёл вперёд, насторожённо осматриваясь.

Дегтярёв, бросив взгляд им за спины и не заметив ничего подозрительного, вошёл следом и прикрыл дверцу. Приблизился к одному из тел на полу, снимая перчатку, присел возле него и сунул два пальца под шлем, прижал их к шее.

Зулус подошёл к передней двери, слегка приоткрыл створку и выглянул на улицу.

– Дождь зарядил. Вовремя добрались.

Дегтярёв поднялся на второй этаж. Он ожидал, что Зулус останется внизу, но тот пошёл с ним.

Полковник Ковальский был в комнате один – лежал на полу, возле самого стола с приёмником. Дегтярёв мог представить, как тот стоит, оперевшись рукой о край столешницы, и пытается поймать сигнал. Пытается разобрать, что ему говорит Дегтярёв – если он вообще слышал, что Дегтярёв что-то говорит.

Приборы регистрируют выброс – и Ковальский включает запись с предупреждением.

Дегтярёв провёл пальцем по краю приёмника. Может, полковник тоже хватался руками за раскалывающуюся от боли голову. Может, успел воскликнуть «Что за чертовщина!..», когда – если – приборы зарегистрировали аномально высокую активность приближающегося выброса. А может, он даже не успел ничего осознать, просто стоял, опираясь о стол, а через миг – волна и смерть.

Дегтярёв снял с плеча автомат и короткой очередью расстрелял приёмник.

– Одобряю твои варварские методы. – Зулус достал нож и одним ударом разрубил ведущий от приёмника провод. Почему-то Дегтярёву стало легче.

Они спустились, и Дегтярёв вошёл в комнату, где обычно сидели техник с доктором. Они, как и все остальные, лежали на полу, мёртвые. Можно поспорить, теперь лейтенант Роговец был бы не против оказаться в том холодильнике, если бы только это позволило ему выжить.

Искушение проверить, работает ли передатчик лейтенанта Кириллова, было велико: источник радиопомех наверняка сдох, как и вся прочая техника.

Только вот что он скажет, если удастся связаться с военными в штабе? Отряда «Скат» больше нет, награждение можете провести посмертно?

Дегтярёв выстрелил в передатчик.

Если он не вернётся к концу месяца, его объявят без вести пропавшим. Если на Большой Земле уже знают о случившемся, его объявят мёртвым.

Зулус положил пулемёт на верхнюю койку, а сам, сняв шлем, улёгся на нижнюю и вытянулся с довольным вздохом.

Дегтярёв подошёл к своему ящику, заглянул внутрь. Артефакты лежали на прежнем месте, в индивидуальных контейнерах, и, судя по свечению, своих свойств не утратили.

Достав пузырь, Дегтярёв протянул его Зулусу.

– Возьми.

Зулус уставился на него со скептицизмом, хотя Дегтярёв успел заметить интерес, мелькнувший на его лице в первый миг.

– И куда мне его? В трусы засунуть?

– Ну это уж что тебе важнее, – отозвался Дегтярёв и положил артефакт на кровать рядом с подушкой. Ему и самому хотелось лечь: ещё после предыдущей ходки не отоспался, и выброс забрал немало сил, и отходняк после ношения снежинки давал о себе знать.

Но когда в последний раз отдыхал Зулус и как выброс сказался на нём, Дегтярёв не знал. Спать обоим одновременно было опасно, Зона затихла после выброса, но чёрт его знает насколько.

– Я разбужу тебя через три часа.

– Идёт, – согласился Зулус. Он переложил пузырь ближе к стене, почти себе под шею, и закрыл глаза.

Дегтярёв постоял с минуту, разглядывая его лицо, и перешёл в соседнюю комнату.

Медикаментов у Роговца было удручающе мало, еды – и того меньше. Гарик, конечно, отправился на Янов пополнить запасы, но сколько на себе может притащить один человек, и без того имеющий полно всякого в рюкзаке? Военным грозил голод, не прилети вертолёты в ближайшую неделю.

Теперь это, конечно, не проблема.

С боезапасом у Кириллова было лишь чуть-чуть лучше; другое дело, что взять патроны было и вовсе неоткуда. Дегтярёв выложил на стол две пулемётные ленты для Зулуса и 5,56х45 для себя – всё, что нашёл. Остальное он оставил в ящиках, придвинув их ближе к стене.

Обыскивать своих же было… неловко? Дегтярёв не испытывал угрызений совести, когда осматривал трупы, прекрасно понимая, что мёртвым хабар уже ни к чему, однако сейчас всё было немного иначе. Он успел привыкнуть к военным и к мысли о том, что они от него зависят. Последние дни все его ходки в Зону были направлены на обеспечение их благополучной эвакуации.

Всё полезное, что было в рюкзаках бойцов, и их личное оружие Дегтярёв перенёс в ту же комнату, сложил в свободные ящики Кириллова и привалился к стене, отдыхая. В сон клонило страшно, желание выпить энергетика становилось навязчивым, но приходилось держаться своими силами: он, конечно, взбодрится, однако отсыпаться потом придётся долго.

Не то чтобы, конечно, им было куда спешить.

Поднявшись на второй этаж, Дегтярёв направился в «кабинет» полковника Ковальского, остановился на пороге и тихо вздохнул. Он соблюдал субординацию неукоснительно и потому не знал о Ковальском ничего, кроме, может быть, того, что он дорожит своими бойцами. Наверно, было бы правильнее, погибни он на поле боя, от вражеской пули, а не вот так, от случайного выброса.

Впрочем, чем выброс не оружие Зоны? Военные всегда считали её врагом.

Запасы Ковальского были скуднее, чем любого из его ребят. Непочатая бутылка водки, банка тушёнки и полбуханки хлеба – вот и вся еда. Одна аптечка, никаких дополнительных бинтов, никакого антирада; Гром и две обоймы к нему, граната в подствольнике, Фора с полным магазином и патроном в стволе – вот и всё вооружение.

Дегтярёв поднялся на ноги, потянулся и принялся за немногочисленные ящики. Ничего полезного в них не было, разве что листочек с написанным от руки столбиком дат. Первая из них – начало «Фарватера», это Дегтярёв знал точно. Остальные – эвакуации? Ни в один из дней вертолёты, разумеется, не прилетели.

Листочек был мят, словно Ковальский, записав очередную дату – три дня назад, – скомкал его, затем разгладил и бросил в ящик, больше не доставая.

Если что важное у него и было, оно хранилось в сейфе, и код мог быть абсолютно любым. Стал бы Ковальский делать его предсказуемым на случай своей смерти?.. Дегтярёв коснулся замка пальцем, провёл по его окружности.