Текст книги "Обострение (СИ)"

Автор книги: murmured

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Последние шаги в сторону мастерской дались как-то легко и непринужденно. Должно быть, опять смена настроения, и на этот раз, к счастью, в лучшую сторону. Пятница еще на подходе бесшумно открыла стеклянные створки дверей, так что, внутрь Питер попал без затруднений в виде излишне увлеченного мистера Старка, который не откликается на запрос Пятницы о допуске «мистера Паркера». А прецеденты имели место быть. Не то, чтобы Питер так уж часто посещал личную мастерскую Старка, или вообще любую из его мастерских, но пару раз он вызывал его, наверное, сразу же об этом забыв, зарывшись в разработки, а Питеру приходилось, нервничая, ожидать его либо за дверью, либо в гостиной.

Стоило ступить в помещение, слишком чувствительное обоняние Питера уловило приятный, не сильно резкий аромат разномастных металлов и материалов, намертво смешавшихся с естественным запахом мистера Старка. Едва не запнувшись о собственную ногу, он замер на месте, переводя сбившееся дыхание, смаргивая наваждение и давая организму привыкнуть к этому букету ароматов. Но, как бы ни хотелось обратного, Питеру пришлось стиснуть зубы и сфокусироваться на реальности, чтобы не натворить чего непоправимого. Чем Старк руководствовался, когда звал гиперактивного, гиперчувствительного, двинутого на голову ребенка, готового каждую секунду наброситься на него и вжать в любую мало-мальски приспособленную для этого поверхность, в помещение, где нет ни одного человека, способного хоть как-то помочь? Более того, он уверен, что именно в этой мастерской нет ни одного Марка, потому что мистер Старк как-то раз сам об этом поведал, пока они вдвоем подгоняли кое-какие параметры костюма Паука под необходимые нормы. В общем-то, именно эта мастерская предназначалась только для разработок и починок снаряжения Мстителей и иже с ними, исключая мистера Старка, потому что у костюма Железного была отдельная мастерская с разнообразными важными штуками для его апгрейда, абсолютно бесполезные для остальных, но при взгляде на количество раскиданных то тут, то там реагентов для паутины, деталей шутеров и прочего изначально паучьего оборудования, складывалось стойкое ощущение, что он попал не в мастерскую Старка, а в свою собственную голову, в то райское местечко на краю сознания, где он мысленно помечал, что стоит сделать с паучьей амуницией и представлял, как это будет выглядеть наиболее круто. А еще в его голове точно так же присутствовал мистер Старк, расслабленно откинувшийся на спинку стула, подкручивающий что-то маленькой отверткой в непростом механизме паутиномета. Ладно, возможно, в его голове мистер Старк был занят совсем не работой, а, например, тем, на что в довольно редкие – ну, для подростка с повышенной чувствительностью – моменты полного уединения решал подрочить Питер. Но он живет в реальном мире, а не в воображаемом, и этот мистер Старк, лишь прознав о его развратных мыслишках, после прямого запрета на оные, скорее всего, выпроводит его за шкирку вон, прямиком из своей жизни. Хотя, откуда ему знать? Нельзя только действовать; но мысли с огромной вероятностью понесут за собой последствия в виде очередного стояка, от которого он не так давно с немалым трудом избавился, подпирая спиной звуконепроницаемую дверь в коридор, через какое-то время после расставания со Старком. Правда вот, особо фантазировать и не приходилось, ведь стоило вспомнить события пятиминутной давности, как в голове будто взорвался сноп искр, застилающих глаза, а на теле вновь фантомным огнем разгоралась каждая точка, ранее контактирующая с мистером Старком на том чертовом диване в гостиной.

Силой воли сдержав мысли, почти уплывшие в сторону приятных дум о наставнике, который, между прочим, находился в одном с ним помещении, Питер несколько смущенно улыбнулся и поздоровался, глядя на наконец обратившего на него свое внимание Старка, и, прилагая немало усилий, постарался не отвести взгляд в сторону. Но пунцовые щеки, порозовевшие шея и видимая часть плеч выдавали целиком и полностью.

– Явился-таки… Я уже начал думать, что ты решил до конца дней своих запереться в комнате и страдать там в одиночестве, оплакивая павшие моральные барьеры, – задумчиво бросил на него взгляд Старк, тут же вернувшись к работе.

– Как будто Пятница не доложила, что я иду, – вполголоса огрызнулся Питер, поморщившись от вполне себе точной формулировки ситуации, выданной мистером Старком.

– Доложила, почему нет. Но добирался ты сюда минут десять, за это время всю базу можно вдоль и поперек обойти, – улыбнулся Старк, – что, конечно, ты и так можешь сделать, паучок.

Питер молчал, неизбежно подмечая, как меняется лицо мистера Старка, когда на него попадает улыбка. Как горят немного сузившиеся глаза, как дрожат угольные ресницы, как вокруг глаз на мгновения разбегаются лучики морщинок. Положительные эмоции всегда делают его лицо еще красивее, а ведь он и без того выглядит, как чертов Бог.

– Ладно, держи, я как раз закончил с ними, – немного погодя подзывает его Старк, не глядя, и, отложив в сторону отвертку, тянется и вставляет в шутер сменный блок с паутиной, тут же передавая его Питеру, а следом за ним и второй, уже готовый.

Выйдя из ступора, Питер нахмурился своим мыслям, но шутеры, которые уже пару отточенных движений спустя сидели на запястьях, взял. Пристально осмотрев их, он вопросительно взглянул на мистера Старка, так и не отыскав во внешнем облике ничего нового, только, пожалуй, они стали немного тяжелее, чем раньше, но, опять же, он мог ощущать их увесистее из-за обострения, так что, стоило убедиться в своих предположениях.

– Ты жаловался, что часто в неподходящее время кончается паутина, – начал Старк, крутанувшись на кресле, и расслабленно развалился, закинув ногу на ногу. – Я решил эту проблему. Теперь у тебя не один блок, а целых три. Три, слышишь? – сосредоточенный кивок. – Как они меняются между собой, спросишь ты? Значит так, внимание на меня, – Питер снова кивнул, как болванчик, дожидаясь дальнейших разъяснений. – Отлично. Как бы там ни было, автоматизировано менять паутину – не лучшая идея, может что-то замкнуть или система сменит еще не пустой блок на новый, что тоже не очень хорошо, поэтому у тебя вот здесь, подойди ближе, – Питер сделал решительный шаг навстречу, умышленно не обращая внимания ни на что, кроме шутеров в руках наставника и его слов; Старк осторожно обхватил двумя пальцами его запястье, поворачивая кисть тыльной стороной вниз, и указательными пальцем нажал на самый верх крепления, – есть специальные магниты, реагирующие только друг на друга, третьего такого в мире нет, сбоев гарантированно не будет. Чтобы произвести замену тебе нужно всего лишь соединить этот магнит с тем, что на другой руке и подтвердить у ИИ, на какой руке производится замена. Если нет доступа к ИИ – что маловероятно, но ты любитель находить опасные приключения на свою паучью задницу, так что заранее поясняю – нужно сделать то же самое, только не один раз, а три, и в определенной последовательности для каждой руки. Обговорим это позже, если интересно, только не сейчас. Но, паучок, все это не значит, что тебе не нужно следить за количеством паутины. Процесс бесконечный, меняться между собой могут и пустые блоки. Поэтому при возможности, Питер, менять пустышки на заряженные блоки надо. Кончится один – не беда, второй – ничего, третий – ты труп, если противник серьезный, но не думаю, что бабушка на переходе или карманник настолько опасны, – он наконец отпустил руку Питера, уже еле дышащего от такого близкого нахождения к Старку, и парень порадовался, как никогда ранее, что через шутеры прикосновения почти неощутимы. – Понял, принял?

– Д-да, конечно, мистер Старк, о чем речь, конечно. Менять. Менять паутину, да. Понял. Принял. – Питер судорожно, путаясь в словах, поджал запястье к груди, быстро-быстро моргая, будто только опомнившись, и задумчиво погладил большим пальцем предполагаемое место с магнитом, то ли пытаясь ощутить тепло пальцев Старка, то ли, наоборот, стараясь быстрее от него избавиться, – этого он, пожалуй, и сам не знал.

Старк кивнул, окинув взглядом Питера, сразу же отступившего на пару шагов назад:

– Ну, показывай, как ты принял, паучок.

– Но у меня сейчас нет маски, и Карен…

– Пятница отлично справится с этим, так ведь, детка? – перебил его Тони.

– Так точно, босс, – лаконично отозвалась вездесущая Пятница.

Питер послушно кивнул и отстранил руки от груди, выставив их прямо перед собой, параллельно друг дружке, и, сосредоточившись, прижал одно запястье к другому, ощутив несильный виброотклик.

– «Право» или «Лево»? – тон Пятницы перестал быть уже привычно веселым, сменившись на серьезный, так называемый «рабочий», отдающий в механику.

– Оба, Пятница, – ответа не последовало, но звук прокрутки механизма и четкий щелчок установки паутины на положенное место достиг слуха Питера. – Правильно, мистер Старк? – уточнил он, не опуская рук.

– Правильно, теперь попробуй пострелять, если можешь. Не можешь – потом, я все еще помню, что у тебя явно была повышена температура, когда мы расстались у двери твоей комнаты. Можешь идти отдыхать, если нехорошо, покраснел вон весь, как помидор, – на губах Старка промелькнула мимолетная улыбка, мгновенно скрывшаяся за будничной маской «человека, которому мало что интересно».

– Нет, все в порядке, правда, – Питер выдохнул, мысленно выругавшись на свою светлую кожу, на которой вообще все эмоции отражаются в виде разных оттенков красного, и вытянул правую руку перпендикулярно высокому потолку, выстрелив. Как-то рефлекторно тело само потянулось за паутиной, оголенные участки кожи ощутили на себе слабый порыв воздуха, и не успел Питер опомниться, как уже стоял на потолке.

Стоял на потолке мастерской Железного человека в тапках с Железным человеком и в футболке с маленькими его копиями. Сползающей вниз, оголяющей живот, футболке, стоит уточнить. Штанины последовали примеру вышеупомянутой и тоже сползли до самых бедер, но там столкнулись с препятствием в виде излишне подкачанных мышц, и замерли.

Пискнув от осознания бредовости происходящего, Пит начал конвульсивно подтягивать и одергивать все, что было не на своем месте, все ближе склоняясь к потолку.

Пока не понял, что теряет концентрацию. Он даже не успел удивиться, только услышал предельно ошеломленное и взволнованное «Пит?!» и звук стремительно откатывающихся колесиков офисного стула, но совершенно неожиданно обнаружил себя летящим вниз. Всего на секунду в глазах потемнело, нервы как будто отключились, перестав посылать сигналы в мозг, но в следующий миг его нутро снова озарило нахлынувшими данными о внешнем мире, которые сообщали о том, что сидит он абсолютно точно на чем-то упругом, но тем не менее твердом. Рельефном, напряженном – вот, что говорили руки, находившиеся там же, где и пятая точка.

Открывать глаза было откровенно страшно, но не сделать этого – еще страшнее. Питер знал, что он, непонятно от чего, дрожит, как осиновый лист, но глаза открыл. И тут же закрыл. Но на внутренней стороне век уже было выжжено то шокированное лицо, что находилось прямо напротив него, внизу, когда он на короткое мгновение открыл глаза.

– Про-простите, я, я, действительно, не хот-тел, мистер Старк! – Питер, на сей раз не открывая глаз, вскочил, запнулся о ногу Старка и снова с размаха упал на задницу, только уже на твердую бетонную поверхность литого пола без каких-либо стыков, продолжая снова и снова повторять: – Простите-простите-простите…

Тихий шорох остался незамеченным, но слова оппонента достигли встревоженного сознания парня:

– Эй, все в порядке, это случайность, ты просто упал, Питер, – тихий тембр действовал, как успокоительное, замедляя взволнованное рваное дыхание. – Давай руку, поднимайся, пол холодный.

И Питер послушался. Не глядя подал раскрытую подрагивающую ладонь, почти сразу ощутив, как ее захватывает в теплый плен похожая, но такая отличающаяся рука, как его безвольное тело тянут вперед, ставя на подкашивающиеся от волнения ноги, как прижимают к теплому корпусу, поглаживают по все еще изредка вздрагивающей спине, шепчут в волосы какие-то бессмысленные ласковые, успокаивающие слова.

Через какое-то время, когда наконец-то смог снова начать рационально мыслить, Питер с глубоким вдохом, чувствуя пробирающийся в легкие, минуя глотку, гортань и трахею запах, уперся кулаками в грудь Старка и, не особо упорствуя, попытался оттолкнуться.

– Я в порядке, можете больше не держать, смогу устоять на своих двоих, мистер Старк, – пропыхтел он, когда понял, что его, откровенно говоря, удерживают, не позволяя отделиться от корпуса Старка даже на несколько сантиметров.

Напряженно поддерживающие за спину руки немного ослабили хватку, сползая с лопаток немного ниже, и Старк сам посмотрел в смущенные глаза Питера:

– Ты же понимаешь, что не виноват в том, что произошло?

– Понимаю, да, – Питер кивнул, вновь заливаясь краской под пристальным прямым взглядом, думая лишь о том, как бы его собственный не скользнул ниже, и ниже, и ниже, о том, как не позволить рукам без его ведома отлепиться от собственной груди и забраться под футболку мужчины, стоящего напротив, в попытке опять почувствовать этот приятный жар возбуждения, пробирающий до костей.

Однако не смог. С резким выдохом, взгляд на секунду скользнул вниз, сосредотачиваясь на влажных, будто бы по ним только что прошелся язык, губах, и вернулся обратно к глазам, которые, кажется, стали темнее.

– Питер? – его имя прозвучало бархатно, лаская слух глубокими гортанными вибрациями.

– Мистер Старк, – жалкий срывающийся шепот и до безумия вожделеющий взгляд послужили тому ответом.

И мир закружился. Тяжелая ладонь приземлилась на виднеющуюся из-за сползших вниз пижамных штанов тазовую кость, вторая нежно обхватила шею и потянула вперед, прямо навстречу едва приоткрывшимся губам. Не сопротивляясь, Питер выдохнул, с восторгом подался навстречу, и привстал на носочки, напористо вжимаясь в подставленные губы, едва слышно простонав только от одной мысли о том, что он делает, и с кем он это делает.

Старк же, не дожидаясь, пока Питер отойдет от первичного шока, приоткрыл рот и с явно выраженным удовольствием провел языком по губам Питера, изредка проникая вглубь, касаясь им нежных десен, следом втянув нижнюю губу, мокрую от его языка.

Экзальтированно вздрогнув, Питер прижался возбужденным членом к бедру Тони и потерся им о него, хныкнув. Тони понимающе улыбнулся сквозь поцелуй и сильнее потерся бедром о член Питера, вызывая у того восторженный, протяжный стон. Рука, лежащая на боку Тони, спастически сжалась, глаза парня резко распахнулись, он шире раскрыл рот, сталкиваясь с Тони языком, задрожал еще сильнее, став активно тереться о бедро, похоже, приближаясь к разрядке.

Не прошло и двадцати секунд, как Питер вдруг сильнее прежнего прижался телом к Старку, запустил подрагивающие пальцы ему в волосы и, в голос застонав, кончил, обвиснув безвольной куклой, поддерживаемый только руками Тони, немного сбитого с толку такой неожиданной реакцией.

– Паучок?.. – он встряхнул его, но отклика так и не дождался. Подтянув потяжелевшее тело Пита выше, и, притворно возмущаясь, он крепче прижал к себе Питера и потянул его к небольшому дивану у стены, стоявшему здесь как раз для такого рода ситуаций. Не всегда, конечно, именно из-за обмороков, после какой-то безумной собачей дрочки, но тем не менее.

Осторожно переложив размеренно дышащего Питера на диван, Тони перевел дыхание, смахнул со лба невидимые капли пота и завалился на диван чуть выше головы его, немного погодя придвинувшись ближе и переложив его лохматую – не стоит уточнять, чьими стараниями – голову себе на ногу. По прошествии пары минут Питер тихо застонал и нехотя разлепил ресницы, встревоженно моргая.

– Эм, мистер Старк? – опасливо уточнил он, видимо, узнав по штанам. Или по запаху, если уж на то пошло. Или по еще один Бог знает, чему – всех секретиков своего «чутья» Питер не раскрывал, к сожалению.

– Здесь был кто-то еще, паучок? – иронично осведомился Тони, пройдясь кончиками пальцев по вороту футболки, изредка соскальзывая на подернутую влагой кожу спины.

– Н-нет…

– Вот и отлично. И, Питер, если продолжишь так реагировать на поцелуи, то продолжения разговора не предвидится.

Задохнувшись от смущения, парень уткнулся стремительно краснеющим носом в штанину Тони и засопел, вот сейчас переживая точно самый неловкий момент в своей жизни.

========== эйфории. ==========

Комментарий к эйфории.

Все привет, для начала СПАСИБО ВСЕМ ЗА ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ💖

Мне стыдно, что так вышло с датой, но довела главу (и фанфик в общем) до финала я только сегодня в пять утра, и вот она уже перед вами, стараниями беты (Настя Кластер), за что ей огромное спасибо и душевные обнимашки, и моего ангела (Рысуа), которая периодически пинала меня под зад, чтобы я шла и строчила

Основная причина того, что получилось так поздно, это то, что в стандартные размеры главу я не уложила, и вместо привычных десяти получилось двадцать с лихером страниц, как-то так

Ещё раз спасибо всем, кто ждал, и всем, кто пришёл сюда только сейчас

(ﾉ◕ヮ◕) ﾉ*:･ﾟ✧ Приятного прочтения, сегодня тут, вроде как, горячо

ПБ традиционно открыта для ваших тапок

***

Спокойствие и эйфория – вот, что почувствовал Питер, когда Тони медленными, поступающими движениями перебрался со спины на шею и плечи, и начал уверенно их разминать, изредка поправляя соскальзывающие волосы, похоже, мешающие. Сопротивляться этой не особенно изысканной ласке не было никакого желания – он, скорее, хотел, чтобы она, наоборот, стала откровеннее. Пусть влага в трусах и доставляла дискомфорт, но такие мелочи можно и потерпеть, пока сам мистер Старк соизволил уделить ему внимание. Тем более, кончил он не так уж много – сказались четыре предыдущих раза, и так выжавших его почти насухо.

На самом деле, внимания ему Старк и так уделял немало, но такое было впервые. Не в смысле, чем они занимались только что. Или только он, потому что Питер, как только получил доступ к желанному телу мистера Старка, напрочь забыл обо всем, в том числе и о том, что не так давно – то есть в течение вот уже, наверное, пары лет – грезил о том, как будет касаться его члена, возможно даже сделает минет, отдаваясь самому низменному из инстинктов – похоти, а в итоге только и смог, что фрикционно поелозить своим о его бедро и позорно спустить за полминуты. Половина минуты. Гребаные, плюс-минус несколько делений, тридцать секунд.

А ведь мистер Старк даже не возбудился от их внезапных обжиманий посреди мастерской. Вполне возможно, что он просто не успел сделать этого – за такое-то время, но исключать вариант, в котором он не по собственному желанию первым подался навстречу Питеру, а из-за того, что по глазам прочитал, что или так, или Питер начнет действовать сам, как уже было в гостиной. Тем более что по уже имеющемуся опыту легко вычислить, что инициативного Питера в принципе сложно остановить хоть в чем-то, будь то какой-нибудь преступник, желание приструнить которого бьет ключом, или же вот, непредвиденный прилив животного, застилающего разум возбуждения. Конечно, Питер держался, как мог, и вывела из шаткого равновесия его именно инициатива Старка. Но сложно быть уверенным в своих действиях, когда они зависят от настроения, скачущего, как кардиограмма сердечника со стажем.

Поглаживания перешли на голову, и Питер тихо вздохнул, прикрывая глаза. Все тело тянуло, пусть и не сильно, мышцы сводило, а сна все равно не было ни в одном глазу, хотя налицо все признаки. В воспаленном сознании то и дело всплывали мысли о том, чтобы посильнее уткнуться в ногу мистера Старка своим любопытным носом, и лежать, вдыхая его неповторимый запах еще ближе, чем есть сейчас.

Мелькали даже мысли о том, что лучше бы остатки обострения не проходили вовсе, потому что тогда он вновь начнет чувствовать и ощущать на прежнем уровне. Не слабо, конечно, но уже и не так сильно, как сейчас. Хотелось, чтобы эта уже-давно-не-пытка продолжалась и продолжалась. Он даже готов потерпеть перепады настроения, лишь бы не потерять и крупицы аромата мистера Старка. Готов вообще на все, чтобы отмотать время назад и снова ощутить под ладонями его кожу, содрогающиеся мышцы под ней, чтобы зарыться тонкими пальцами в темные пряди, ощутить его язык на своих губах.

Боже, он мыслит, как наркоман. Какое «готов на все»? Он точно сошел с ума.

– Мистер Старк, – начал было говорить Питер, но закашлялся, подавившись незаметно скопившейся во рту слюной, и только потом продолжил:

– Можно я пойду?

– Куда собрался? – нога, на которой покоилась голова Питера, напряглась, а пальцы в волосах дрогнули, но перебирать пряди не перестали, лишь на секунду сильнее вперившись подушечками в кожу головы.

– Да мне бы… вымыться, а то не очень как-то…

– А, – мужчина на секунду завис, потом – Питер почувствовал – встряхнул головой, продолжая, уже вернувшись к своей излюбленной манере – иронии. – Ну, пошли, если встать можешь.

– Смогу, почему не смогу? – тихо пробормотал, упираясь ладонью в гладкую кожу дивана, приподнимаясь на согнутых руках, но, едва сделав это, с тихим писком упал носом прямо на довольно твердую ногу мистера Старка. – Или не совсем смогу, – хныкнул и, не удержавшись, втянул полные легкие воздуха, не отрываясь от мягкой материи. В смысле вообще не отрываясь. Он замер, справляясь с головокружением от ударной дозы дурманящего аромата, а заодно с этим и с общей слабостью во всем теле. Ну, не зря мистер Старк сказал «если сможешь», в обморок ведь, пускай и от оргазма, не часто падают. Там явно было замешано еще что-то, кроме неземного, по крайней мере, для гиперчувствительного Питера, удовольствия.

– Ребенок, ты жив? – с сомнением протянул Старк, запустив руку в волосы Питера, цепляясь, и потянул за них вверх, буквально вытягивая из гортани Питера протяжный стон то ли наслаждения, то ли боли. Но заалевшие скулы вкупе с мученическим – не болезненным – выражением лица ясно дали бы любому понять, что дело тут вовсе не в боли. – Упс, прости, – он осторожно опустил голову Питера на прежнее место и с некоторым трудом выпутал запутавшиеся пальцы. – Может, полежишь еще?

– Нет, я пойду, – невнятно пробормотал Пит, даже не шелохнувшись.

– Ну можешь продолжать идти в том же духе, Паркер, только далеко ты так не уйдешь – это я тебе гарантирую, – голова Питера неожиданно подскочила – мистер Старк откинулся на спинку дивана, устраиваясь удобнее – и он поморщился от вспыхнувшей в одно мгновение головной боли. Неприятные ощущения прогнала ладонь, осторожно погладившая по затылку, и парень, отбросив куда подальше мысли о том, чтобы поскорее скрыться от Старка, полностью расслабился, грузно повалившись грудью на диван.

Горящее от смущения лицо с бедра Старка он, конечно же, не убрал.

– Тебе бы обезбол какой, Пит, – через пару минут и несколько ощутимых вздрогов, сопровождаемых тихим жалобным скулежом, не выдержал и предложил Старк, переведя взгляд от уже опостылевшего потолка к лохматой макушке Питера. – Или жаропонижающее, я же чувствую, что ты горишь. А лучше все вместе.

Паркер проигнорировал предложение, уже зная, что помогают обезболивающие в его случае совсем недолго, да и смысла в них нет. Слабость и головная боль пройдут через какое-то время – насколько он помнит, это вообще одни из первых симптомов, предвещающих конец всего этого бреда с чутьем. Даже хорошо, что началось это рядом с мистером Старком, одним своим присутствием успокаивающим буквально любые его истерические порывы, если, конечно, он не является причиной их возникновения. Просто так совпало, что начались они сейчас, а не где-нибудь, например, в комнате или в коридоре.

– Ну, так как? Вколем тебе чего посильнее, Роджерса и то пронимало, – не отставал Старк.

Вздохнув, Питер поморщился от неприятных ощущений в голове, перекатился на бок и потерся щекой о мягкую фланель, поднимая глаза выше:

– Не нужно, скоро пройдет.

– И насколько скоро это произойдет? Час? Два? – наигранно спокойно произнес Старк, с прищуром глядя в глаза Питера, уже туго соображающего из-за постоянной навязчивой боли, медленно вспыхивающей то тут, то там в разных частях тела.

Не в силах больше держать глаза открытыми, парень прикрыл их и, благодаря задравшейся немного футболке, из-под то и дело закрывающихся век принялся наблюдать за равномерно вздымающимся животом Старка. Увиденное не то, чтобы поражало – в конце концов, у Питера тоже имелись весьма нехилые брюшные мышцы, – но выглядело эффектно, даже с учетом того, что видно было от силы сантиметра три-четыре. Ощущалось тоже очень даже… очень. Если судить по тем секундам, что он успел его, мягко говоря, пощупать – то есть посидеть на нем своей задницей и хорошенько потискать руками, после того, как скоропостижно свалился с потолка, предавленный собственным телом.

– Не знаю. Минут двадцать. Тридцать. Может, меньше, может, больше. Всегда по-разному, – стараясь делать это без какого-нибудь придыхания или дрожи в голосе, пробормотал Питер, не прекращая наблюдать за кожей, отливающей бронзой в чуть приглушенном освещении, которое мистер Старк, похоже, сделал менее резким, когда Пит был без сознания. – И какой-нибудь кэповский обезбол может только продлить весь этот вздор с чувствительностью. Я лучше потерплю немного-ах! – на последнем слове Пит весь напрягся, зажмурился до слез и звучно зевнул, а после медленно, словно растекаясь по обивке дивана, ненадолго расслабился.

Боль, и правда, беспокоила относительно недолго. Уже через двадцать минут Питер почти перестал судорожно комкать на груди собственную футболку, потому что режущая боль и ломота в мышцах перестала сводить с ума, еще через десять тело болело не сильнее, чем после хорошей драки с человеком со средним уровнем навыков, а спустя неопределенное количество времени – позже он все же разузнал у Пятницы, что прошло около получаса – конечности, наконец, вновь начали наливаться энергией, уже не грозящей разорвать их изнутри.

Старк после высказывания Питера потерял к нему активный интерес, похоже, доверившись его доводам, правда, рука, пропускающая между пальцев несколько прядей волос, когда Питеру было особенно плохо, с головы никуда не делась. Он почти сразу выудил свободной рукой из кармана старкфон и что-то все время, что парень спал, там увлеченно печатал – слух Паркера довольно четко улавливал прикосновения кожи к экрану даже без концентрации, пока боль была на своем пике и около того, но вместе с ней исчезла и сосредоточенность на совершенно ненужных деталях в окружающем пространстве, позволяя ему ненадолго погрузиться в дремоту.

Питер нахмурился и прикусил щеку изнутри, подавив рвущийся наружу зевок. Он не стал открывать глаза в надежде, что получится снова уснуть, но не смог сдержать второй – похоже, организму действительно не хватало кислорода, – и звучно зевнул, переворачиваясь на спину, вытянул руки над головой, потянулся, сморгнул выступившие от напряжения слезы.

И только потом приходит осознание. Что один Бог знает, сколько времени он провалялся на коленях у Старка, после того, как свалился без сознания ему в руки. А перед этим они целовались и обжимались, как в одной из тех извращенских порнух, которые он пару (на самом деле нет) раз смотрел в отсутствие тетушки. В довольно регулярные отсутствия. А еще немногим ранее он насильно влез своим языком ему в рот, игнорируя всяческие проявления сопротивления, терся своим членом о его ногу, живот, и мысли Питера на тот момент продвинулись гораздо, гораздо дальше, чем успело проворное тело. А еще раньше он бесстыдно обнюхивал его. Много, много, много раз. Бесчисленное количество раз он делал это. Забывать не стоило и о невольной дрочке на публику, по несчастливой случайности наблюдающую за ним из-за стеклянных створок душевой кабины.

Ну, он хотя бы сдержал себя, и не позволил вырваться изо рта ни «мистеру Старку», ни «Тони», ни чему-то похлеще, всего-то пару нецензурных словосочетаний, но тонкой душевной организации Старка они вряд ли навредили. Хотя, «что-то похлеще», чем последние сутки его не шибко длинной жизни, пожалуй, не происходило, и уже не произойдет никогда, потому что он, черт его имей, воплотил приличную часть своих грез в реальность, в том числе и – прости Господи – «Оседлать Тони Старка», «Вдохнуть запах Тони Старка с его кожи», и «ААА КОСНУТЬСЯ МИСТЕРА ЭНТОНИ СТАРКА В ТОМ САМОМ МЕСТЕ НЕВАЖНО КАК». Возможно, стоит позже пометить эти пункты галочкой в заметках смартфона, как выполненные.

От воспоминаний о прошедшем дне вдруг вспыхнули щеки, уши залило краской, глаза зачесались, будто требуя поскорее потереть их, чтобы осознать, что это был лишь один из тех самых снов, после которых Питер просыпался либо с рукой в мокрых трусах, либо плотно прижимаясь пахом к кровати или скомканному одеялу. Питер мысленно взвыл, на все лады костеря только что выявленный факт потери всякого стыда после обострения. Хотя, до этого и выяснять это было не на ком – он же провел предыдущие два раза в одиночестве. И, похоже, в не очень спасительном одиночестве, потому что присутствие мистера Старка определенно повлияло на быстроту завершения симптомов, в первый и второй разы завершившихся только к концу вторых суток.

Смущенное лицо уже было спрятано за надежной преградой из сомкнутых ладоней, между которых торчал только кончик носа.

– М-м, кому-то здесь не очень комфортно, и этот кто-то явно не я, паучок, – спокойно, до зубного скрежета спокойно произнес Старк и перевел взгляд с экрана старкфона на него. Нет, Питер этого не видел, даже не чувствовал, потому что чутье перестало бить тревогу на любое движение мужчины еще после обморока за кухонным столом. Он, наверное, просто знал? Точно.

– В таком случае, не сложно догадаться, кому именно, мистер Старк, – натужно пропыхтел Пит, яростно растирая пылающие щеки, пытаясь создать видимость, будто щеки у него как маков цвет вовсе не потому, что на него неожиданно снизошло озарение на тему собственного беззастенчивого поведения, и сместил ладони на глазницы, немного вдавливая невыносимо зудящие под тонким слоем кожи век глаза, все еще запрещая себе отнимать руки от лица.

– Неужели Пятнице? – издевательски предположил Старк, но через мгновенье, сменив тон на заботливый, осведомился о самочувствии Питера.

– Мне психически некомфортно, мистер Старк, все как Вы любите, – немного раздраженно выдавил из себя Питер, глубоко и сосредоточенно вздохнув.

Волна огорчения была вполне ожидаемой – запах ощущался уже не так явственно, как часом ранее, уже не просачивался в легкие, не видя перед собой преград, а просто, ну, был, как и всегда. Пожалуй, единственное, по чему Питер будет скучать после того, как позорно сбежит с базы и никогда туда не вернется, – это то ощущение наполненности, которое он испытывал даже на расстоянии от мистера Старка, стоило лишь сделать неглубокий вдох.