Текст книги "Хочу, чтобы ты оказался рядом (ЛП)"
Автор книги: Mssmithlove
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Это были четыре прекрасных года, Шерлок. Тебе не кажется, что мы должны хорошо отпраздновать? Как-то отметить наше время, проведённое вместе? Четыре прекрасных года иллюзий?
Шерлок игнорирует пот, скатывающийся по вискам, пока тело колотит от страха; обещание в словах Себастьяна скользит по нему, как самодовольная змея, какой Уилкс, собственно, и является.
– Давай, – выдохнул Себ. – Бьюсь об заклад, что парни будут признательны тебе за шанс сказать «Прощай».
Сильно прикусывая внутреннюю сторону щеки, Шерлок сглотнул, размышляя, как было бы замечательно улизнуть с этой церемонии, пробравшись через заднюю дверь, будучи незамеченным парнями, сидящими в ряду позади него. Глаза метались по банкетному залу, помечая каждый выход в памяти и делая заметки о том, что его поджидает за каждой из дверей: цемент, гравий или ковёр – всё, что будет болезненным, когда его толкнут на это, если ребята последуют за ним, хотя он может вовремя пригнуться…
Парочка отчётливых ахов эхом разнеслась вдоль ряда людей, стоящих у стены, несколько взволнованных окриков, и потом толпа со своих мест, кажется, разразилась аплодисментами. Шерлок вытянул шею, глаза загорелись от возможности побега незамеченным за счёт отвлечения внимания.
– Боже…
– Это?..
– Это новый…
– Почему он здесь?..
– Чтоб мне провалиться!..
Температура тела Холмса взлетела до нездоровой отметки, пока он переваривал прерванные предложения и быстрые, любопытные взгляды, и взволнованные хлопки вокруг него.
Он смог увидеть приближающиеся светлые волосы ещё до того, как успел вовремя рассмотреть низкую, мощную фигуру, всю из себя, нахмуренно и сосредоточенно идущую к своей цели.
Джон чёртов Ватсон. Хитрый засранец.
Он пробирался через расходящуюся толпу; остальные, кажется, были не уверены, как реагировать, путались в своих словах похвалы и восхищения, разглядывая новое лицо их любимой команды по регби.
– Он низкий…
– Он великолепный…
– Я слышал, он невероятный…
– Он один?
– Он может пригласить меня на свидание, когда только захочет…
Джон не обращал внимания.
Шерлок был на ногах прежде, чем осознал это; тяжёлая боль в груди постепенно становилась слабее при виде синих глаз, преисполненных беспокойством.
– Ты здесь, – Холмс вздохнул, нижняя губа задрожала от слов; он никогда в жизни не был так рад видеть своего партнёра.
– Шерлок, – судорожно пробормотал Джон и без колебаний обхватил Шерлока руками за талию, стискивая до хруста костей. Холмс же привычным жестом оплёл свои длинные руки вокруг плеч Ватсона. Щекой Шерлок прижался к светлой макушке, пока Джон прятал своё лицо на его груди. – Я так волновался, – проворчал он ему в мантию. – Я очень сильно волновался, малыш. Что происходит?
– Ты здесь, – снова глупо пробормотал Шерлок, потому что он спасён. Внезапно, неожиданно, наконец-то он спасён. Джон здесь. Джон защитит его и утешит, накажет этих ублюдков.
Джон здесь.
Джон здесь.
– Шерлок, что происходит? – повторил Ватсон более настойчиво, голос его срывался, и Холмс отстранился немного назад, заметив две дорожки от слёз на лице Джона.
– Джон, – позвал он мягко, обнимая ладонями его за щёки. – Не плачь. Пожалуйста, пожалуйста, не плачь.
– Ты напугал меня, – моментально ответил Ватсон, скрывая всхлипы за сжатыми губами. – Ты, чёрт возьми, напугал меня.
Шерлок не знал, что сказать. Он не собирался пугать Джона. Он сам был напуган, но пугать ещё и Джона? Нет, этого он хотел в самую последнюю очередь.
– Прости, – задохнулся Холмс, притягивая Ватсона обратно. – Прости, но всё нормально. Сейчас уже всё нормально.
– Ты должен рассказать мне…
– Сколько он заплатил тебе?
Тело Шерлока моментально окаменело – этот голос вызывал у него неконтролируемую панику.
Джон заметил.
Ну конечно же, Джон заметил.
Ватсон отстранился, по-прежнему прижимая Шерлока к себе, настолько, чтобы оглянуться со свирепым взглядом через плечо на парня, который сейчас стоял позади него. Холмс вытянул шею, чтобы посмотреть Себу в глаза, натыкаясь на самодовольный взгляд: такой, будто до Уилкса только что дошла сказанная кем-то шутка.
Джон, со своей стороны, не нашёл в его словах ничего смешного. Он мельком, на доли секунды, глянул на Шерлока прежде, чем оглянуться назад на парня, обратившегося к нему.
– Прости, что ты мне сейчас сказал?
Себ ухмыльнулся, осматриваясь по сторонам, будучи уверенным, что его закадычные дружки обратили внимание, как он наносит финальный удар по эмоциональному состоянию Шерлока.
– Да ладно, дружище, расскажи нам, – он знающе осклабился. – Сколько он заплатил тебе, чтобы здесь сегодня ты притворился его парнем?
Спина Джона выпрямилась резко и немедленно, тело приняло защитную стойку, кипящее от гнева из-за слов задиры, рот сжался в линию, белую, напряжённую линию. Шерлок сжал его руку.
– Брось это, Джон, – пролепетал он. Не то, чтобы он не думал, что Ватсон мог уложить всех пятерых парней сразу. Он мог. Но нужно учитывать то, что Джон делает себе имя, становится идолом в Англии, и Шерлок предпочел бы, чтобы никакая глупая ссора не помешала этому случиться.
Кроме того, Себ этого не стоит.
Однако, Джон не послушал. За один единственный взгляд с Шерлока и обратно на Себастьяна Ватсон, кажется, прочёл ситуацию, как открытую книгу. Вены на его шее сильно вздулись, пока он плотно стискивал челюсти. Его пальцы, крепко сжатые вокруг изящных Шерлоковых костяшек, физически сдерживали его, Джона.
– Мы не притворяемся, – процедил он сквозь стиснутые зубы, немного передвигаясь вперёд, пока удерживающий его Шерлок не оказался на шаг позади, как будто Джон физически защищал его от любых пагубных слов, сказанных о Холмсе.
О, Джон.
Если бы он знал, как это было нужно.
– Давай! – загоготал Себ, как будто он и Джон были на одной стороне, ожидая, что профессиональный регбист присоединится к веселью, размалывая Шерлока в ничто. – Он маленькая, манипулирующая сволочь. Сколько он заплатил тебе? Вероятно, маленький фрик…
Хруст сжатого кулака о хрящ был настолько неожиданным, что Шерлок едва ли осознал, когда Джон выступил вперёд, всё ещё сжимая руку Холмса в своей правой, пока левая впечатывалась в лицо Себастьяна, сбивая Уилкса с ног и отправляя в полёт в его группу поддержки; парни устояли, едва поймав своего лидера. Кровь полилась из носа тёмно-красными ручьями, покрывая противный рот Себа и его руки, которыми он пытался прикрыться.
– Что за чёрт, дружище?..
– Я тебе не дружище, ты, ебаный ублюдок, – Джон гаркнул своим фирменным капитанским голосом, и Холмс сдвинулся немного вперёд, отчаянно нуждаясь быть ближе к нему. – Никогда больше не смей говорить такое о Шерлоке. Ты меня понял?
Себу хватило мозгов не ответить; выглядел он совершенно напугано.
Его приятель слева, кажется, был вовсе не согласен.
– Да ладно тебе, мы же просто хотели посмеяться…
– Я предлагаю тебе заткнуться прямо сейчас, – сплюнул Джон ядовито, метнув взбешённый взгляд на новичка. – Если не хочешь оказаться в госпитале.
Парень съёжился от слов Ватсона, отступая к напуганному Себастьяну.
Джон сердито посмотрел на каждого, притягивая Шерлока к своей спине, прикрывая его.
– Если я когда-либо увижу любого из вас снова, – Джон кипел от тихой злобы, – я обещаю, что всё закончится не так хорошо, как сегодня. Я не буду вдаваться в подробности, но скажу, что благополучие Шерлока занимает первое место в списке моих приоритетов, и я не буду против, если меня выгонят из моей команды за насилие. Или загребут копы. Если вы хотя бы выдохните имя Шерлока, я заставлю вас пожалеть об этом. Вы поняли?
Пятеро парней немного сжались, внезапно показавшись такими маленькими и жалкими в сравнении с теми моментами, когда они возвышались над Холмсом с усмешками на губах и отвратительными прозвищами, сыпавшимися из них.
– Я сказал, – прорычал Джон свирепо, угрожающе подаваясь вперёд, – вы меня поняли?
Пятеро парней энергично закивали, отступая назад, отчаянно пытаясь слинять из зоны досягаемости злого регбиста.
Джон выпрямился и кивнул.
– Хорошо.
Всё ещё напряжённый, он обернулся к Шерлоку, успокаиваясь, потому что тот остался в безопасности.
– Теперь я могу найти себе место, чтобы посмотреть твоё награждение?
========== IV ==========
Джон предоставил ему время, чтобы собраться с мыслями, пока они ехали на такси домой, прежде чем дверь закрыла их внутри четырёх стен на Бейкер-стрит.
Вот тогда-то злой зверь, сидящий в Джоне Ватсоне, разошёлся.
– Что, чёрт возьми, происходит, Шерлок?! Что они сделали? Что они сделали с тобой? Они обижали тебя? Как долго это происходит? Кем, чёрт побери, они себя возомнили? Почему ты не рассказал мне?
Шерлок не отвечал. Все его аргументы казались теперь мелкими, ничтожными, после того, как он рискнул своим здоровьем и душевным спокойствием, переживая пытки изо дня в день. Он изнуряет свой мозг поиском объяснений – чего-то, что дало бы его партнёру доказательства, что он в порядке и что всё было под контролем.
Но это было не так.
И он не знает, о чём он только думал. Он не знает. Он не знает.
– Эй. – Размытый Джон внезапно уже стоит рядом с ним нос к носу, его глаза смягчились от мучительной ярости до нежной заботы, руки обхватили Шерлока за щёки. – Прости, малыш. – Большими пальцами он стирал мокрые дорожки с лица Холмса.
Он не заметил, как начал плакать.
– Я не хотел, чтобы ты знал, – Шерлок неожиданно приглушённо всхлипнул. – Я не хотел отвлекать тебя от твоих тренировок.
Лицо Джона быстро потемнело, но он сдержал себя.
– Я не беспокоюсь о чёртовом регби больше, чем о тебе, Шерлок. Если ты в беде или тебе больно, то ты всегда должен говорить мне. Всегда.
– Я не мог…
– Да, ты мог, – парировал свирепо Ватсон. – Ты всегда мог рассказать мне. Господи, я думал, ты знаешь об этом, малыш. После всех этих лет? Ты по-прежнему всё для меня.
– Джон, – Шерлок тихо заплакал, подтянув Джона за рубашку ближе к себе. Он уткнулся лицом в Джоново плечо и разрыдался. – Я был напуган.
Звук, который издал Ватсон, был ужасен. Этот звук был грубый, мучительный и болезненный, и это разрывало Шерлока надвое.
– Ты не должен бояться, – прохрипел Джон. – Не со мной. Никогда.
– Прости.
– Не делай так снова, хорошо? Я всегда буду с тобой.
– Ты обещаешь?
– Я обещаю. Боже, я обещаю, Шерлок. Я… я так сильно скучал по тебе.
Слёзы наконец-то закончились, пока Холмс цеплялся за Джона.
– Я тоже скучал, Джон. Каждый божий день.
– Я ужасно скучал по тебе, любимый, – зашептал Ватсон снова, отстраняясь настолько, чтобы покрывать нежными поцелуями губы Шерлока. – Очень сильно.
Они стояли тихо, обмениваясь мягкими поцелуями и тихими словами, утешая друг друга, убаюкивая до полного спокойствия.
– Ты вернулся домой? – Шерлок решился нарушить тишину. – Ты вернулся домой ко мне?
– Да, – выдохнул Джон. – Боже, да, теперь я точно дома.
Тихое хныканье, что сорвалось с Шерлоковых губ, побудило Ватсона глубоко поцеловать его.
– Ты такой красивый, Шерлок, – пробормотал Джон, одним быстрым движением поглаживая кудри Холмса пальцами. – Господи, ты стал ещё красивее, пока меня не было?
Жидкое тепло, казалось, лилось из кончиков пальцев Ватсона, просачиваясь в волосы Шерлока и с лёгкостью расходясь по всему его телу; Шерлок мгновенно таял от прикосновения с тихим стоном.
– Джон, – пролепетал Холмс, веки закрылись, он был не в состоянии делать что-либо, кроме как чувствовать. То, как Джон обращался с его телом одними только руками, было так знакомо; они скользили по шее и острым косточкам на плечах.
– Ох, любимый, – прошептал Ватсон. – Боже, не… не говори моё имя так.
Шерлок усмехнулся.
– Почему нет?
– Потому что это заставляет меня хотеть завалить тебя в кровать, – прорычал Джон.
Холмс и глазом не моргнул.
– Так завали меня уже.
Низкий стон вырвался из Джоновой груди, пока он привычно скользил пальцами под пуговицы рубашки Шерлока, вытягивая их из плена, разводя её полы в стороны, открывая вид на обнажённую грудь. Он пробежал руками вниз по гладкой коже, проводя пальцами по грудным мышцам, нажимая на каждый сосок, пока те не стали торчать вверх – потемневшая кожа натянулась от возбуждения. Шерлок задохнулся от прикосновений, почти забыв, каково это – быть с Джоном. Как он всегда нежен. Как хорошо он знает Шерлоково тело и как часто он использует эти знания в своих преимуществах, лаская каждое чувствительное местечко, куда мог добраться, и играя на Холмсе, как на скрипке.
Большие и указательные пальцы Ватсона зажали соски Шерлока и потянули их настолько, чтобы сорвать стон с губ Холмса.
– Джон, – ахнул он, веки затрепетали от прикосновений.
– Ох, – выдохнул тот, подаваясь вперёд и снова захватывая его губы в иссушающем поцелуе. – Господи, пошли в спальню.
Шерлок зарылся лицом в шею Джона, вдыхая аромат своего возлюбленного поглубже в лёгкие, желая наполнить им каждую клеточку своего тела.
– Почему не здесь?
– Потому что я не буду трахать тебя в первый раз за прошедшие месяцы на холодном полу нашей квартиры, – хрипло посмеивался Ватсон в Шерлоково ухо, а его дыхание вызывало мурашки на коже.
– Ты имел в виду моей квартиры, – мягко поправил Холмс. Джон не живёт здесь. Он останавливается здесь, когда он в городе, и у него был ключ, но он не живёт здесь. Он не занимает здесь своего собственного пространства. Настолько, насколько Шерлок бы этого хотел.
– Нет, – пробормотал Ватсон, руками сжимая талию Шерлока. – Я имел в виду нашей квартиры.
Хватает всего четырёх секунд для затуманенного и заполненного похотью мозга, чтобы точно обработать то, что только что сказал его парень; слова внезапно вскипают и вибрируют, отскакивая от стен в Чертогах Разума Шерлока, щёлкая пальцами и требуя обратить на них внимание.
Шерлок застыл.
– Что?
Пробегая носом вдоль изогнутой шеи Холмса, Джон, кажется, совсем не был смущён.
– Ты услышал меня. А я ненавижу повторяться.
Он даже не мог оценить шутку, подкол, над его саркастическими ответами на вопросы Ватсона. Он даже не заметил шутки. Он по-прежнему плавал в первом предложении, сказанном Джоном. В том самом, которое, возможно, имело под собой гораздо больше или меньше, чем это в итоге прозвучало из-за игривого тона Ватсона.
Он отчаянно перебирал возможности, эйфория от надежды нависла над его разумом, требуя впустить, пока одновременно он ожидал разрушающую агонию от правды, которая точно была не такой, как бы ему хотелось.
Джон продолжал свои поцелуи вдоль линии челюсти Шерлока, игнорируя его застывшую позу и рваное дыхание, мурлыкая в мягкую кожу Холмса, как будто ничего не происходило.
Шерлок не мог думать. И ему стало ещё сложнее, когда губы Ватсона прошлись вдоль его ключицы, вылизывая ямочку между плечом и костью.
– Джон, – задохнулся он, отчаянно умоляя, – желание узнать правду и желание продолжить боролись в нём между собой за лидерство.
Ртом Ватсон проехался к центру Шерлоковой груди – горячее дыхание оставляло за собой опаляющий след, пока Джон направлялся к левому соску.
Шерлок знает, что его дразнят. Он знает, что Джон любит его отзывчивое тело и длинные конечности, и его буйные кудри. Ватсон говорит об этом не менее, чем в двадцати различных случаях.
Но он не может до конца отпустить себя. Он не может полностью упустить контроль над собой до того, как он узнает. Он должен знать.
Вцепляясь в светлые пряди, Шерлок поднимает Джоново лицо к себе, глазами уже сканируя каждую морщинку, появляющуюся от улыбки, раскрасневшуюся пору, каждую частичку, что составляла прекрасное лицо Джона Ватсона.
– Пожалуйста, скажи мне, – судорожно шепчет он, боясь поверить и всё-таки очень желая знать. – Просто скажи это. Один раз. Пожалуйста.
– Я дома, – хотя Джон ответил мягко, восторг и убежденность прозвучали куда выразительнее из-за его усмешки. – Я дома, любимый. Теперь я живу здесь. С тобой. На 221В по Бейкер-стрит.
Шерлок моргнул. И снова моргнул. И ещё раз, просто чтобы точно быть уверенным, что Джон внезапно не растворится в воздухе и что весь этот разговор внезапно не окажется на самом деле плохим сном.
Но Ватсон не растворился. Джон оставался на месте, синие глаза сияли, нижняя губа слегка дрожала.
Джон дома.
Джон переезжает в Лондон.
Джон переезжает на Бейкер-стрит.
Джон дома.
Джон дома.
Джон Шерлока.
– Ты дома, – прохрипел Шерлок, только сейчас замечая катящиеся по его щекам в два ручья счастливые слёзы. – Ты… ты дома со… со мной.
– Мой дом рядом с тобой, – эхом отозвался Ватсон; его глубокие синие глаза ещё никогда так сильно не напоминали океан, как сейчас.
– Джон. – Холмс отказывался признавать, насколько сильно звук, который он издал, был похож на всхлип, чем на что-либо другое, но это не кажется важным, потому что Джон прижимает его к себе, обвивая мощными, мускулистыми руками его худое тело и сжимая его в самых лучших объятиях, что когда-либо были у Шерлока.
Джон дома.
Никаких больше ночей в одиночестве.
Никакой больше пустой квартиры.
Никаких больше издевательств в университете.
Никакого больше Себастьяна Уилкса.
Джон вернулся домой.
Всё в мире теперь на своих местах.
– Итак… соседи? – пробурчал Джон в воротник Шерлоковой рубашки, прижимаясь лицом к материи.
Соседи.
Как будто это простое слово отражает то, что они действительно значат друг для друга.
Нет.
Джон Ватсон не сосед Шерлока.
Джон Ватсон партнёр Шерлока. Возлюбленный.
Всё.
Джон Ватсон принадлежит Шерлоку.
И с такими заключительными, главными, абсурдно собственническими мыслями Шерлок тащит Джона за воротник в свою комнату, отчаянно нуждаясь быть взятым в этот самый момент прежде, чем всё его тело взорвётся от нестерпимого желания.
Ватсон не сопротивлялся.
Они стягивали одежду, почти разрывая её надвое, пока боролись за лидерство, толкаясь, дергая и притягивая друг друга к их обоюдной цели, которая скрепит их обнажённые тела вместе.
– Ты дома… Ты дома… – шепчет Шерлок, и даже для его собственных ушей эти слова звучали как-то недоверчиво и удивительно, как будто он воображал иной сценарий. Какой, в действительности, он и воображал. Такой, в котором Джон Ватсон играет за неанглийскую сборную. Такой, в котором они никогда бы не вернулись в Лондон – Шерлок последовал бы за Джоном через континент в охоте за его, Джона, мечтой. И сердце Холмса следовало бы покорно. Если бы это было тем, чего хотел бы Джон, если бы это было тем, куда привела бы его дорога, Шерлок и его сердце со штампом «Собственность Джона Ватсона» следовали бы за ним.
Но его душа?
Его душа оставалась бы в Лондоне.
Его душа по-прежнему находилась бы на Бейкер-стрит, скиталась бы по оживлённым улицам оживлённого города. Прыгала бы через крыши и вниз по водосточным трубам. Шерлок оставил бы свою душу позади.
Но теперь ему это не нужно.
Теперь они останутся у него оба. Его сердце и душа, тело и дыхание принадлежат целиком Джону Ватсону, и после четырёх несчастных лет он не будет месяцами ждать в агонии, чтобы проверить эти истины.
Нет, не в этот раз. В этот раз Джон Ватсон останется с ним.
И он не может больше ждать ни секунды.
Шерлок падает назад, на одеяло, – края одеяла взметнулись в воздух по бокам от него, пока сам Холмс смотрит вверх на своего великолепного обнажённого возлюбленного, загоревшего от экстенсивных тренировок на солнце – прекрасный отпечаток по всему его торсу, рукам и ногам. Когда они были мальчишками, Джон всегда был милым, низким и похожим на ангела, но прошли годы, драгоценные детские черты Джона превратились во что-то полноценно мужское, красивое, крепкое и сильное; его тело подвергалось постоянным травмам из-за занятий спортом – Ватсон играл и зарабатывал себе этим на жизнь, однако его атлетическое строение всегда было прочным и становилось ещё более способным от каждой игры.
Глядя вверх на потемневшие мышцы, Шерлок проскользнул языком между зубами, быстро облизывая обсыхающие губы, самым распутным – каким он, собственно, и является – образом раскидываясь на простынях, предлагая Джону овладеть собой.
– Ох, любимый, – пробормотал Ватсон, пристально разглядывая каждый дюйм Шерлоковой кожи – у Холмса волосы на теле встали дыбом, а он сам весь покрылся гусиной кожей. – Моя прекрасная, прекрасная любовь.
И вот так просто несколько дюймов пространства между ними внезапно стали неприемлемыми. Шерлок хочет потребовать от Джона не говорить такие вещи. Он хочет одарить его свирепым взглядом, надутыми губами и нахмуренными бровями, чтобы выразить, насколько нестерпимо то, что его возлюбленный стоит там и говорит ему такие невероятные, прекрасные вещи, и не касается его. Как совершенно сводит с ума то, что он лежит здесь, готовый и нетерпеливый, и что его дыхание полностью сбивается из-за того, как Ватсон восхищается им сверху, лишая Шерлока даже шанса ответить чем-то, похожим на слова.
Джон Ватсон – мастер в спальне.
И Шерлок неожиданно встаёт на колени, лицом вниз, в одеяло, задом вверх, готовый быть… ну, готовый, знающий, какая поза самая лёгкая и самая быстрая, нуждающийся в том, чтобы быть заполненным Джоном так быстро, как это вообще возможно.
Именно поэтому после мягкого, любящего смешка скрип прикроватного столика и прогнувшийся матрас сулили прикосновение в мгновение ока; Холмс вскрикнул от неожиданности, когда шоковые волны восхитительного наслаждения распространялись по всему телу, когда его выступающая эрекция, свисающая между ног, очень внезапно оказалась поглощена в уютное, влажное тепло. Вздрагивание его бёдер было таким же непроизвольным, как и нежелательным, и Шерлок уткнулся лбом в скрещённые руки, глядя вниз своего торса, изумлённо пытаясь рассортировать ощущения, испепеляющие его вены.
Умный Джон.
Ватсон лежит на спине, голова комфортно устроилась между внутренних сторон бёдер Шерлока, розовые губы растянуты вокруг его члена прекрасным кольцом, два пальца нажимают на тяжёлый мешочек у основания.
Под таким углом кровь прилила к кончику эрекции Холмса, головка стала почти невыносимо чувствительной, пока Джон обводил её языком. Шерлок громко стонет от вида Джона, именно так лежащего на спине под ним, тянущего из него эти ощущения; его неподготовленное тело дрожит, разрываясь надвое из-за того, что он не знает, чего больше хочет – кончить именно так или от ощущения Джона глубоко внутри своего тела. Решение невозможно.
Хотя, видимо, это не тот вопрос, на который должен отвечать он; ловкие, хорошо обученные пальцы Ватсона находят края входа Шерлока, скользя прямо внутрь, растягивая первое кольцо мышц прежде, чем у него, Шерлока, был бы шанс сжаться. Холмс ахнул – вторжение незнакомо, хотя не нежелательно; ощущение того, что внутри него что-то есть, избегало Шерлока месяцами, пока Джон отсутствовал. Конечно, у него были и другие варианты, но это совсем не то же самое, что быть с Джоном, чувствуя его пальцы, раскрывающие его, и его член внутри себя. Это лучше, чем любая игрушка, Холмс уверен в этом.
Он откидывает голову с предплечий назад и покачивается в такт тому, что Джон делает с его телом, шепча от сбитого дыхания и крича от наслаждения.
Другой палец проскользнул вслед за первым, потом ещё один, и прежде, чем Шерлок успел предупредить о предстоящем оргазме, все касания на его теле резко прекратились. Он захныкал в простыни, зубами вцепился в кожу, сдерживая мольбы, которые его тело пыталось выдавить из него – оно сильно желало, чтобы он умолял Джона просто затрахать его в матрас.
Ватсон игриво и нежно прикусил его ягодицу, хрипло посмеиваясь под нос.
– Перевернись, малыш. Я хочу видеть тебя.
Шерлок перевернулся так быстро, что почти упал прямо с кровати. Джон, смеясь, поймал его за бёдра и уложил в нужную позу, закидывая обе ноги Шерлока себе на плечи.
– Привет, – ухмыльнулся он; его черты были мягкие и любящие, щёки слегка красные от минета, который он умело применял к члену Холмса буквально несколько мгновений назад.
Шерлок закатил глаза, хотя это действие было затруднено из-за пошлых подрагиваний его бёдер.
– Можешь ты уже наконец-то?.. Ох…
В любой другой обстановке звуки, которые активно издавал Холмс, были бы совершенно отвратительными. Они ошеломляюще громкие и несвязные, часто оборванные на середине, потому что Джон неизбежно находил новые места для прикосновений и дразнил, лизал, тёр, и закручивал внутри Шерлока спираль от эйфорического блаженства снова и снова.
Тем не менее, пока Ватсон проталкивался в него, его глаза были сфокусированы на его глазах; нежно бормоча ободрения и отбрасывая волосы с лица назад, Шерлок испытывал совершенный пофигизм ко всему, что не было прекрасным телом Джона, становился с ним единым целым – они были вместе самым интимным образом. Холмс мог чувствовать Джона каждым дюймом, каждым нервным окончанием, каждой частичкой его существа. Он забросил ноги ещё дальше на плечи Ватсона, впуская его ещё глубже, умышленно сжимая мышцы ануса, потому что он знал – Джон любит это.
– Шерлок, – прохрипел Джон, зажмуривая глаза; его рука упала вниз и сжала в кулак простынь рядом с головой Холмса. – Господи, ты хочешь, чтобы всё закончилось так быстро?
– Боже, да, – бормочет Шерлок, качая бёдрами, подчёркивая свои мольбы. – После того твоего небольшого минета, я думаю, ты мне должен.
Джон фыркает, приостанавливая свои движения, наклоняясь вниз и касаясь губ Холмса нежным, любимым поцелуем, которые Шерлок тайно обожал, практически сгибая Шерлока пополам в процессе.
– Ох, это я тебе должен?
– Мхм, – мурлычет Шерлок утвердительно, принимая от Ватсона мягкий поцелуй, достаточно самодовольно для кого-то с членом в заднице.
С чем Джон, кажется, был согласен, потому что он вбился между его бёдер одним резким толчком, самодовольно вскинув бровь, когда Холмс вскрикнул; тело покрылось восхитительными мурашками от того, что эрекция Ватсона проезжалась по его простате, выстреливая по каждому нервному окончанию в нём, обрушивая его в наслаждение.
Это любимая вещь Шерлока в сексе с Джоном. Он, секс, всегда разный. Иногда они смеются, иногда они молчат, иногда один вбивается в другого и они кончают во имя Англии.
И сегодня – другой, новый эксперимент. Он любит новые эксперименты с Джоном. Даже после стольких лет, после изобилия моментов и изобилия секса он по-прежнему учится с Джоном Ватсоном новым вещам.
– Лучше? – дразнит Джон, интенсивно раскачиваясь, прижимаясь своими бёдрами к бёдрам Шерлока.
– Я люблю тебя, – прошептал Холмс с улыбкой, обнимая Ватсона за шею руками, наклоняя его для глубокого поцелуя.
Рука Джона поднимается вверх по внутренней стороне бедра Шерлока, перекидывая ногу с плеча вниз, на торс, вжимает свои мозолистые пальцы в его бёдра, скользя глубже в Холмса.
– И я тебя люблю, – выдохнул Ватсон в его губы, замедляя длинные, глубокие толчки внутри. – Я люблю тебя, малыш.
Шерлок прикрывал веки – под ними плясали искры – и одновременно приоткрывал рот в ахе, позволяя возлюбленному раскачивать себя на простынях; одну икру он взгромоздил Джону на плечо, другую обернул вокруг его талии, тем самым заставив себя раскрыться ещё больше для дальнейшего изучения. Он знает, как сильно Джон наслаждается его гибкостью, о чём тот говорил ему снова и снова в самые пикантные моменты; Ватсон сгибает его так и эдак, и глаза расширяются каждый раз, как только длинные конечности Шерлока приспосабливаются к новой позе.
Сегодня не исключение.
Джон ухватил согнутое колено Шерлока, которое было рядом с Джоновым бедром; медленные и чувственные движения, занимающие всё время в мире, приносящие их обоих к оргазму; Ватсон обернулся и поцеловал колено, которое располагалось прямо рядом с его головой – пятка Шерлоковой ступни упиралась ему в задние рёбра. Шерлок стонал, зарываясь пальцами глубже в светлые пряди, осыпая поцелуями ямку, где сходились обнажённые плечо и шея Джона.
Это успокаивающе и волнующе одновременно. Знать, что это отныне его. Это – их. Вместе. Всегда. Нет больше ожидания неделями, месяцами и годами, есть только сейчас. Прямо сейчас. Это – их. Навечно.
Мысли о семейной жизни всегда казались совершенно несовместимыми в теории Шерлока, но сейчас, лёжа здесь, цепляясь за Джона, пока тот любит его, осесть – это единственное, чего он хочет. Осесть с Джоном. Навечно.
Его тело сжимается без предупреждения, его конечностям неожиданно необходимо удержать Джона всеми силами и никогда-никогда его не отпускать. Его внутренние мышцы также неизбежно сжимаются, вытягивая из рта возлюбленного глубокий, горловой крик; движения Ватсона неожиданно ускоряются, он жестче въезжает в Шерлока с каждым толчком. Холмс едва заметил свои собственные слова одобрения, свободно посыпавшиеся из его ликующего рта, умоляя – упрашивая – Джона кончить, прямо сейчас, прямо в эту минуту, пожалуйста, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
И Ватсон покорно повинуется, восхитительно пыхтя разгорячённым дыханием в ухо Шерлока, пока изливался в Холмса, бормоча «О-ох, боже, малыш, боже… Блять, Шерлок, да, да-а» так сипло и сломлено, что беспроигрышно посылал мурашки вниз по спине Шерлока каждый божий раз.
И прежде, чем Ватсон совсем кончил – тело по-прежнему потряхивало от удовольствия, – он обхватил рукой оставленный без внимания Шерлоков член между ними. И без предупреждения Холмс кончил, выстреливая струёй на свою грудь и живот; крики срывались с его губ от каждого пошлого передёргивания Джонова запястья, кулаки сжались в волосах Джона так, будто Шерлок держался за него, как за свою жизнь; тело качало от греховного удовлетворения.
Он не может отпустить.
Даже пока его тело успокаивалось, а Джон рухнул сверху, словно в нём совсем не было костей, Шерлок не сможет – никогда в жизни – отпустить этого превосходного парня.
И он расслабляется, пока Ватсон остаётся в той же позе, и руками обнимает его за торс, беспомощно хватаясь за него. Они вдыхают мускусный аромат друг друга и греются в жаре от их занятия любовью, нежно касаясь, лаская, губами обнажённой кожи везде, где могли дотянуться.
И неожиданно Шерлока озаряет, что всё закончилось.
Университет закончился.
Себастьян Уилкс закончился.
Расстояние закончилось.
Джон дома.
Джон дома.
Джон дома.
