Текст книги "Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ)"

Автор книги: мозгомышка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

– Вот, Северус, твоя протеже. Ты ведь успел соскучиться, – Воландеморт усмехнулся. – Садись, – рядом с Драко было свободное место.

– Как я уже сказал, – продолжал Воландеморт, обводя взглядом застывшие лица своих приспешников, – мне придется позаимствовать у одного из вас палочку.

В зале была тишина, никто не стремился предлагать свое оружие. Сидели, отводили глаза, когда Лорд смотрел на них. Его взгляд остановился на мне, потом он резко обратился к Малфою-старшему

– Люциус!

– Мой Лорд?

– Твоя палочка, Люциус. Я хочу получить твою палочку.

Я про себя повторяла, что Чарити в безопасности, ее здесь нет, змея никого есть не будет. Только держаться. Прозвучал намек на Нимфодору, надеюсь, она выживет. Сидела прямо и смотрела, стараясь оставаться холодной и спокойной. Только не выдать себя. Для чего я здесь? Проверка меня или Северуса? Акт показательной силы? К богу обращаться странно, буду уповать на магию.

Воландеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, и левитировал откуда-то связанную фигуру. Пленник пытался выпутаться. Кто это? Мужчина или женщина? Было не разобрать. Несчастная жертва подплывала ближе к столу.

– Ты узнаешь нашу гостью, Северус? – осведомился Воландеморт. – А ты, Аврора?

Все посмотрели на пленницу. Нет, это не Чарити, тогда кто? Сибилла! Сибилла Трелони. Да какого черта, ты должна сидеть в своей башне и не высовываться!

– Северус, помоги, – сдавленно прошептала она. – Аврора, мы ведь подруги, – и умоляюще смотрела на меня. Что делать? Надо быть жестокой.

– Сибилла, подруги не предрекают смерть и несчастья другим подругам, надеясь, что их пророчества исполнятся, – взяла со стола бокал и пригубила. Благодаря зельям я держала маску, а руки не дрожали, но внутри все обрывалось. Только бы выйти отсюда, только бы выйти.

Почему-то вспомнился дурацкий обед, как Сибилла отказывалась садиться за стол, потому что с ней бы нас стало тринадцать, и как я приклеила всех к стульям, что бы она встала первой. Сейчас мне было очень плохо от этой выходки. Воландеморт смотрел на меня внимательно и, кажется, проник в мои мысли. Чему-то усмехнулся. Черт! Но вот Темный Лорд опять заговорил.

– Сибилла Трелони, преподаватель прорицания. Именно она произнесла то пророчество, именно из-за него наша победа отложена на шестнадцать лет. Вот только беда, она ничего не может помнить об истинных пророчествах, – он покрутил палочкой, внутри меня зародилась слабая надежда, может, все обойдется? – бесполезна и опасна, Авада кедавра! – тело Трелони рухнуло на стол, – Кушать подано, Нагайна, – негромко произнес Воландеморт.

Огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола.Подползая к жертве, она увеличилась в размере. Тварь медленно заглатывала тело несчастной женщины, а она как в замедленной съемке исчезала в змеином теле, лишь слегка утолщая его. Благодаря зельям я могла сдерживать рвотные позывы. Драко под столом схватил меня за руку, я чувствовала, как он дрожит и слегка пожала ее. Я помню, как в прошлой жизни осматривала видео-материалы для какого-то проекта, как крокодилы пожирали животных и людей, отбирала для демонстрации самый отвратительные. К этому действию я старалась отнестись также. Это ролик, видео-ролик. Самобичеванием займусь потом. Северус может, и я смогу. Ужин кончился. К еде почти никто не притрагивался, действия зелий проходили. Меня подхватил за локоть Снейп. Буркнул Малфою: «Мы уходим», и мы отправились к границе барьера.

Когда мы подошли к месту для нормальной трансгрессии, Северус сухо обратился ко мне:

– Нам надо поговорить. Предлагаю переместится в твою квартиру, – я кивнула.

Через секунду мы были в темном тупике, оттуда до моего дома несколько минут ходьбы. Тошнота подступала к горлу, я побежала в свой санузел. Рвало меня долго. Слезы катились по щекам. Картина со змеей не отпускала, я видела эту мерзкую пасть. И вызывала все новые рвотные позывы. Потом я села на пол, сложила руки на унитаз и рыдала. Я не знаю, как я очутилась в душе, в чувство меня привела ледяная вода. Она обжигала, смывала всю грязь и слезы. Я уже начала дрожать.

– Как это вообще понимать, что ты с собой сделала? – я услышала такое родное шипение. Одежды на мне не было, Северус завернул меня в полотенце, уложил на кровать и хорошенько укутал. Я вдруг почувствовала себя маленькой, хрупкой и защищенной. Странно, зелий не давал, зато налил огневиски в горячий чай. – Завтра поговорим, сейчас спи.

Странно, но ночью мне ничего не снилось, я будто провалилась в темноту и затем вынырнула из нее. Я проснулась, кожей чувствуя пристальный взгляд.

– Прости за истерику, я не сдержалась, – начала говорить, но голос дрожал.

– Аврора, посмотри на меня. Все закончилось. Все хорошо, слышишь? – предательские слезы все равно катились из глаз. Он крепко обнял и поцеловал в висок. – Меня не твой срыв поразил – это нормальная реакция, а та холодная стерва на ужине. Какого дракла ты оказалась там?

– Меня пригласили.

– И?

– Я выпила зелье смелости, подавления эмоций и успокоительное. Я знала, что будет что-то плохое.

– То есть решила, что если Лорд не убьет, хоть отравлюсь.

– Не смешно.

– А я и не смеюсь, сочетание довольно токсично. В каком-то смысле твоя истерика спасла тебя от некоторых негативных последствий и объясняет то, что я не мог привести тебя в чувство. Пришлось принимать радикальные меры. Я подумаю и сварю что-то более подходящее, – несколько минут он сидел молча, устало тер переносицу. – Меня не будет неделю или больше. Возвращайся в Хогвартс, сиди там и носа не высовывай. Почту проверяй, как я учил. Определители примесей в пищу носи постоянно. Грядут серьезные перемены. Вот, – он достал кулон с синем камнем. – Это экстренный портал, сработает в любом месте. Почувствуешь, что что-то не так, активируй словом Альтаир (3). Тот, что для тебя сделал Алекс, ты засветила, лучше его не брать. И еще, будет больно, – он проколол мне ухо еле заметной пуссетой(4). – Это антидот к яду змеи Лорда. Если вдруг тварь на тебя кинется, нажми на камень, у тебя привычка уши теребить. Яд не подействует, и змея есть не станет, придешь в себя через несколько часов, активируешь портал. Ты все поняла? – вместо ответа я его обняла.

– А у тебя такой артефакт есть?

– Есть, – он улыбнулся и продемонстрировал перстень с темным камнем. – Аналог твоего браслета-тайника, только для противоядий, зелий и ядов. Пользоваться могу только я, для всех это твой подарок.

– А почему кольцо, ты же их не любишь, перед тем как зелья варить все с рук снимаешь? – он усмехнулся.

– У меня пуссета будет заметна, я таких красивых сережек носить не могу, – он провел пальцем по мочке уха и украшению с топазом. – И зельями я сейчас не занимаюсь, не волнуйся. Ты можешь связаться с тем, кто близок к магловскому миру в Австралии?

– Могу через Седжвика, у него друзья, коллеги и ученики по всему миру. А в чем дело?

– Наша мисс Всезнайка родителям стерла память и отправила в Сидней по липовым документам. Их в аэропорту задержали и проверили отпечатки пальцев, сейчас они в больнице. Руки бы оторвал за то, что не зная, лезет, куда не просят.

– А какие у нее были варианты?

– Вместе с семьей легально ехать заграницу, а не лезть в пекло. Чем не вариант? – я просто вздохнула. – Меня Альбус в свой гениальный план не посвятил, что эти недомаги будут делать, я даже предположить не могу.

– Дай мне имена, я свяжусь с тем, кто мне липовые документы делал, – Северус привстал и удивленно посмотрел на меня.

– У тебя есть фальшивые документы?

– Да. А что тебя удивляет? Времена не спокойные. И квартира заграницей, и вклады в разных банках. Немного, но на первое время хватит.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Ты был занят, я принимала собственные меры безопасности. Тебе тоже сделала. Не переживай. Маги в большом мире часто подделками пользуются, – я встала и достала пакет из тайника. Северус внимательно посмотрел.

– Алан? Ты серьезно?! Руны для того, чтобы маглы не придирались?

– Угу.

– Если я на документы Грейнджеров такие нанесу, их выпустят без вопросов. И даже извинятся. Попробуй сделать так, чтоб их встретили, скажи Седжвику, что это жертвы обливиэйта, но пока им память восстанавливать опасно.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю.

– Я исчезну, надеюсь, что ненадолго. Будет возможность, дам знать через Винки, и не пугай меня так больше.

– Это уж как получится, – он крепко прижал меня к себе и долго не отпускал, пока не сработала метка.

Он ушел, а я стала заниматься обустройством четы Грейнджер, или как там их сейчас зовут? Венделл и Моника Уилкинс. Из Австралии им сделали официальное приглашение, город, правда, периферийный, но тут уж выбирать не приходится. Профессор Седжвик понял все правильно, лишних вопросов не задавал, сам из страны уезжать отказался.

Комментарий к Глава 34

Курсивом выделен оригинальный текст из книги “Гарри Поттер и дары смерти”

1 Варианты орнамента

https://t1.ftcdn.net/jpg/00/90/26/84/500_F_90268422_sKyKKH3EEJpNVtusCu6LfRRPBNpdnn6V.jpg

http://cs625523.vk.me/v625523349/12ea7/M7KydyE5xOk.jpg

http://tattmight.com/albums/userpics/2014y/08/01/1/13/flash-tatoos-1.jpg

2 kurwa (курва), потаскуха, шлюха на польском и не только.

3 Альтаир (α Aql / Альфа Орла) – самая яркая звезда в созвездии Орла и 12-я по яркости звезда на небе. Видимый блеск – 0,77m. Название происходит от арабского «ан-наср ат-таир» (араб. النسر الطائر‎‎), означающего «летящий орёл».

4 Пуссеты (или пусеты, они же «гвоздики») – серьги, которые крепятся к мочке уха при помощи штифта («гвоздика»), удерживаемого зажимом.

========== Интерлюдия 5 ==========

Петунья сидела на своей любимой кухне, кидала прощальный взгляд на шкафы, плиту, любимую чашку. Все это придется оставить. Она знала, что этот день придет. Женщина встала и машинально протерла тряпкой идеально чистый стол, это ее успокаивало. Магия, чёртова магия – сначала встала между сестрами, потом чуть не разрушила ее идеальную жизнь, когда на пороге она нашла племянника.

Чего стоило оставить Гарри у себя, знает только она, ей приходилось терпеть недовольство мужа, постоянные упреки его сестры, а что она могла возразить? Оставалось только терпеть. Это потом она научилась настаивать на своем, поняла, как манипулировать мужем.

Вернон… Он не был плохим человеком, она любила его за его надежность и простоту, за то, что он любил ее, но рядом с племянником он становился агрессивным. Сдерживать гнев мужа удавалось все реже. О том, чтобы отдать ребенка в приют, не могло быть и речи.

Решение пришло само, она вспомнила, как в наказание родители запирали их с Лили в чулане, когда они проказничали. Безобразничать после такого больше не хотелось, а сестра переставала чудить со своей магией. Чулан стал выходом, мальчишка присмирел, а Вернон стал спокойнее.

Когда ей казалось, что в ее семье все наладилось, обязательно что-то происходило. Да, она хотела, чтобы у сына все было самое лучшее, не понимала, почему Гарри учится лучше Дадли, сыночек гораздо умнее и усидчивей. У ее крошки вообще нет недостатков, а вот Гарри – сплошное недоразумение.

Они пыталась его изменить, сделать лучше, но их усилия были тщетны, мальчишка делал все будто назло. Они с Верноном долго спорили, что рассказать мальчишке о его родителях, потом решили, что у него не должно быть иллюзий. Жили Поттеры странно, непонятно на что, во время знакомства женишок сестры – с точки зрения трезвенника мужа – довольно много выпил, а когда речь зашла о том, на что будет жить молодая семья, вразумительного ответа не дал. Они будто разговаривали на разных языках. В тот вечер в душе Петуньи всколыхнулось давно забытое чувство, когда сестра прочла письмо Дамблдора и уязвила ее этим.

Выдуманная история была правдоподобна и препятствовала дальнейшим расспросам. Десять лет они жили, опасаясь, что кто-то придет, и вот началось. Сначала появились письма, муж словно обезумел. Потом этот огромный человек чуть не угробил Дадлика.

Она часто вспоминала сотрудницу министерства. На первых порах не приняла всерьёз ее слова, хотела выбросить визитку доктора, но потом решилась попробовать. Известный дорогой врач-гомеопат принимал только избранных клиентов, и она рискнула. Когда осмотрели Дадли, выяснили много интересного. Неполную трансфигурацию органов устранили, затем врач завел серьезную беседу. Стал объяснять, что страх перед племянником – это нормально, но он порождает агрессию и плохо сказывается на нервной системе ее сына. Посоветовал по возможности сократить совместное проживание. Дал рекомендации, каким видом спорта заниматься. И выдал гомеопатические пилюли. «Магия для маглов», как он это назвал. Узнав, что миссис Дурсль является теткой «мальчика который выжил», улыбнулся и дал визитку адвоката. Посоветовал защитить свои интересы и интересы племянника.

В первую очередь Петунья занялась сыном. Школу, которую предложил Вернон, она забраковала, нашла ту, что ближе к дому. Раз племянник уезжает в интернат, то Дадли может быть с ней. Она записала его на плавание, греблю и музыку. Проследив за тем, чем занимается сын, жестко постановила, что такие друзья ему не подходят. Составила очень плотное расписание. Пытавшийся возразить Вернон быстро ретировался – знал прекрасно, что ради блага сына Петунья пойдет на что угодно. Попытки Марж как-то советовать тоже были безжалостно отвергнуты.

Потом женщина взялась за племянника. Одежду ему купили новую, кое-что удалось обменять в секонд-хенде. Вещи Дадли были хорошего качества, но на племяннике смотрелись ужасно. И как это она раньше не замечала? Все соседи, наверное, пальцем показывали. Очки тоже пришлось поменять. Нижнее белье Петунья, несмотря на протесты мужа, всегда покупала для Гарри новое. К школе мальчик был собран.

Разговор с юристом многое объяснил. У Гарри были деньги в сейфе. Школа тоже была оплачена, или все обучались бесплатно – Петунья тонкостей не поняла, но об оплате им беспокоиться было не нужно. Прочитав письмо Дамблдора, юрист отметил, что она дала клятву приютить у себя племянника и заботиться о нем до совершеннолетия. Но ничто не мешает ей и мужу позаботиться о путях отхода, после падения защиты может случиться все что угодно. Да и мальчик может стать предметом охоты. Юрист посоветовал купить недвижимость и наладить деловые отношения с другой европейской страной. Лишним это не будет.

Посоветовавшись с мужем, они остановились на Германии. Всей семьей они стали учить немецкий, Вернон налаживал контакты с производителем дрелей во Франкфурте. Дадли стал делать успехи в гребле, ему прочили хорошую спортивную карьеру и зачислили в школу олимпийского резерва. Вернон был счастлив. Конечно, было сложно, но большой спорт захватил Дадли, он много ездил на соревнования, занимал призовые места. Рождество неизменно проводил дома, а летом уезжал либо на соревнования, либо в спортивные лагеря.

Магия вновь вмешивалась в их жизнь – племянник сорвал сделку Вернону. Марж хоть и не помнит, что произошло в тот вечер, но больше не желает приезжать. Во время визита рыжего семейства пришлось звонить юристу, чтоб он остановил разгром, а то, чем пытались угостить ее сына, повергло в шок врача-гомеопата. Когда она узнала о нападении дементоров на племянника, мысленно воздавала хвалу всевышнему за то, что у Дадли соревнования на другом конце земли, но после этого случая поняла – час, когда придётся уезжать, все ближе.

Вот теперь эти странные волшебники говорят, что нужно бежать. Дадли на соревнованиях. Вернон может подготовить все через поверенного. Они давно решили – в случае необходимости продадут все без сожаления. Ещё раз осмотрев кухню, Петунья взяла чашку и завернула в полотенце – все-таки подарок сестры. Теперь она готова.

Женщина посмотрела в ярко-зеленые глаза племянника. Она не смогла его полюбить, но свой долг выполнила. На прощание обняла, и села в машину. Из охраняемого дома они переберутся в Германию, там будут жить, туда же к ним вернётся с соревнований Дадли. И может теперь, когда магия наконец уйдёт из их жизни, всё потихоньку наладится. Только бы не спугнуть удачу слишком громкими мыслями. А у Гарри… Пусть всё у мальчишки будет хорошо!

Огромное спасибо kaury4 за помощь.

========== Глава 35 ==========

В Хогвартсе меня радостно приветствовал Гораций, посетовав на пропажу Сибиллы. Не ожидала от него, но, похоже, он по-своему был к ней привязан, даже подал заявление о пропаже в Аврорат. Им удалось выяснить немногое: Трелони отправилась в «Три метлы», потом ее видели в компании какого-то мужчины, а после она пропала. Ее хрустальный шар, оставленный в учительской, потемнел. Мне было горько это видеть. Гораций, кажется, тоже все понял и лишь грустно вздохнул. Шар я забрала в свою комнату, чтобы не забывать о том, что произошло. Мы с Минервой хотели, как лучше, а получилось то, что получилось…

Не знаю, что там было в реальности Роулинг с маглорожденными учениками, но я решила принять собственные меры и связалась с мадам Максим. Из предосторожности воспользовалась порталом Юдина. Похоже, координаты в Уэльсе вычислили, но не точно. Я заметила старого знакомого, Струпьяра, и мысленно возблагодарив паранойю, я под чарами невидимости прошла мимо него. Дальше тройная трансгрессия – и я в Лондоне. Аэропорт Хитроу, рейс в Париж по фальшивым документам. Горацию я оставила записку, чтобы не волновался.

Олимпия встретила меня доброжелательно. Я отдала ей папку, которую нашла в кабинете Дамблдора. Да, козырь это хороший, но для меня важнее ее доверие, иначе ничего не выйдет. Директриса молча забрала ее. Ничего криминального в папке не было, лишь то, что своим появлением на свет Мадам Максим обязана экспериментам Гриндевальда в тридцатых годах. Он пытался вывести идеального солдата, скрещивал разные магические расы, судя по записям, выживших детей было немного. Олимпия оказалась слишком маленькой и со слабым магическим фоном, девочку даже пытались уничтожить, но ее спасла лаборантка и удочерила. Если бы не рост, об этом никто бы и не узнал, и жила бы нормально. Эксперимент был жуткий, яйцеклетку волшебницы оплодотворили семенем великана, а вынашивала ребенка вейла. Не удивлюсь, если и Хагрид тоже вышел из подобной лаборатории.

Мадам Максим с меня клятв брать не стала, но поинтересовалась, чего я хочу. Я передала приготовленный список маглорожденных учеников со второго по седьмой курс. В качестве оплаты за обучение я предложила материалы по астрономии и алхимии, которые привозила из поездок, чешую василиска и нить из паутины Акромантула. В Шармбатоне есть небольшой факультатив магического кружева, а из этого сырья можно получить очень дорогие вещи. К списку студентов я также добавила Луну, Невилла и мисс Уизли, других застрельщиков я не смогла вспомнить. Олимпия согласилась и пообещала места первокурсникам. Мы также оговорили, что в случае необходимости Шармбатон предоставит убежище ученикам также, как это сделал Хогвартс во время второй мировой войны.

Через Винки передала письмо Северусу с подробным отчетом моей шпионской деятельности на клингонском, я реально ощущала себя радисткой Кэт. Главное на мелочах не проколоться. Ответ мне пришел быстро – отругал, конечно, но пообещал уладить все с родителями.

После переговоров с Шармбатоном меня взяла тоска. Что бы хоть как-то себя занять в этом невыносимом ожидании, я решила сделать то, что давно планировала попробовать – создать гобелен из волоса единорогов и кентавров. В прошлой жизни я интересовалась этой техникой и даже ездила на обучение к одному мастеру в Иркутскую область. (1) Волос пришлось собирать очень долго, в своей прошлой жизни я так и не нашла для этого времени, а в этой, возможно, его уже и не будет. Светлые волосы единорогов имели свою палитру, но темных среди них не было, зато у кентавров расцветка была шикарной, плюс темная шерсть Пегасов и золотая от крылатых лошадей Шармбатона. С Винки мы разобрали всю шерсть по оттенкам, промыли, подготовили и спряли. Я работала без палочки, вкладывала все свои надежды и желания в замысловатый рисунок. Старалась концентрироваться на положительных эмоциях и всю себя вкладывала в каждый стежок. Такая работа здорово выматывала, но помогала забыться.

Я настолько отрешилась от мира, что о падении Министерства узнала довольно поздно. Меня наверно можно назвать малодушной трусихой, но ужин у Темного Лорда очень сильно меня выбил из колеи. Я не жалела, что повлияла на судьбу Чарити, но Сибилла Трелони не выходила из головы. Напрямую передать информацию я не могла, а вступать в Орден Феникса – не хотела. Из всей братии мне была симпатична одна Нимфадора. Люпина я недолюбливала по многим причинам. С Грюмом мы, хоть и заключили перемирие, но я знала – он мне не доверяет. Чарли в орден не пошел, занимался следующей ступенью обучения. С Минервой мы периодически конфликтовали. Нет, в ордене я бы не прижилась.

С Горацием мы часто беседовали, он любил вспоминать своих знаменитых учеников. Я угощала его чаем, он приносил свои сладости, но и от моих не отказывался. По достоинству оценил марципан по фирменному рецепту Валевски. О Лили Поттер и мародерах я расспрашивать не хотела, да и сам Гораций предпочитал о них не говорить. Однажды он обратил внимание на мои заколки-звездочки.

– Аврора, что это у вас? Помнится, у Эйлин Принц было что-то подобное, кажется – фамильная драгоценность. Вам очень идет.

– Эйлин Принц?

– Мать Северуса, – он лукаво подмигнул. – Очень своеобразная была девушка. Как ее угораздило выйти замуж за магла? Не красавица, богатств тоже не имела, но из хорошего чистокровного рода. Странная история.

– Может, полюбила?

Гораций вздохнул:

– Любила… Хмм… – отпил чай из чашки. – Все может быть.

Больше мы о ней не говорили. Я рассматривала свои звездочки, теперь это украшение стало мне еще дороже. Северус изредка передавал записки, что с ним все в порядке. Это лето тянулось бесконечно долго.

От Чарити пришло письмо, любовное зелье выветрилось, розовые очки спали. Она писала о том, что ей очень и очень плохо. В школу возвращаться не планирует, ей нужно время, чтобы залечить сердечные раны. От этого письма стало не по себе, но, в конце концов, пусть лучше страдает от разочарования, чем переваривается в желудке змеи. Вот и я теперь вмешиваюсь в судьбы людей, ищу себе оправдания. С этими мыслями я поставила присланную колдографию места, где, согласно легенде, родилась Афродита, на каминную полку рядом с потемневшим хрустальным шаром Трелони.

Запасы засахаренных ананасов подошли к концу, а мне осточертело находиться в четырех стенах, и я решилась на вылазку из замка. Захотелось развеяться. Я послала записку Аделаиде Флинт, и мы прошвырнулись по Лондону, сходили в театр. Потом наведались в Хогсмид к Паддифут. Эту кафешку я не особо люблю, но у них самый лучший горячий шоколад и эклеры с заварным кремом. Мы вспоминали приятную атмосферу кафе Флориана Фортескью, о нем так до сих пор не было вестей, пропал и все. Кто-то говорил о долгах гоблинам, кто-то о нечестной конкуренции. Знаю точно, что доходы нового мороженщика были намного меньше, многие не шли к нему из принципа.

Приятельница жаловалась на бюрократию. Им с Александром Петровичем так и не узаконили брак в Британском министерстве, нужно было личное присутствие ее сына, а мать, понятное дело, не хотела, чтоб он покидал безопасное место.

Потом речь пошла о Министерстве. Покойный муж Аделаиды был в прошлой войне на стороне Волдеморта, в этот раз она пыталась сохранить нейтралитет. Сама из страны пока не уезжала из-за семьи дочери. Зять не верил в серьезность конфликта и пытался заработать и протащить нужные законы во время смуты. После того, как Дамблдор лишился ключевых постов, его ставленников целенаправленно убирали. Среди них были разные люди. Кто-то был честен и старался во благо магического общества, кто-то использовал Альбуса в своих целях и даже при новом правительстве, публично вылив грязь на бывшего патрона, лез наверх.

После «отставки» Скримджера, Фадж сохранил место консультанта министра и также брал взятки. Амбридж выбила себе должность главы комиссии по регистрации магглорождённых. Пока что никаких репрессий не было. Аделаида, как и многие, считала, что это лишь своеобразная перепись населения. Пока проходить комиссию можно было в добровольном порядке. Но уже готовили декрет о том, что в Хогвартсе могут учиться только чистокровные и полукровки, не хватало только подписи нового директора. Пока все было относительно спокойно, но подковерная борьба началась. МакЛаггены спешно покинули страну. Волдеморт контролировал часть министерства. Главой Аврората назначили Долиша – в жизни не поверю, что он под Империо. От этих разговоров становилось очень тревожно.

Распрощавшись с Аделаидой, я вышла на улицу и нос к носу столкнулась с Ноттом-старшим. Мы вежливо поприветствовали друг друга, и я спокойно пошла дальше по деревне. На улице Хогсмида я неожиданно увидела заплаканную Нимфадору, внешность она изменила, но вот походка, жесты никуда не ушли. И куда эта дурочка направилась? Тут же пожирателей полно! Я пошла за метоморфиней в «Кабанью голову».

– Аберфорт, ты не видел моего мужа?

– Нет. Ты что тут делаешь? Марш отсюда! – шикнул на нее бармен.

– Он пропал, я не знаю, где он. Ты должен мне помочь, – голос Доры срывался на истерику, она уже стала привлекать внимание.

– Миссис Уоренс. Мне кажется, мы договаривались с вами о встрече чуть раньше, – я плела первое, что придет в голову. Аберфорт меня узнал.

– Я? Мы договаривались встретиться?

– Да, вам и вашему мужу еще нужна работа?

Дора замолкла и перестала реветь.

– Работа?

Черт, как же с тобой трудно! Аберфорт оценил ситуацию и жестом указал на закрытую кабинку.

– Дора, это я, Аврора – твой преподаватель астрономии. Мы сейчас отсюда выйдем и пройдем в Хогвартс, там все обсудим. Здесь не время и не место.

Дора кивнула.

Заплаканная и несчастная, как же хотелось ее обнять и утешить. Из бара мы вышли через черный ход, под чарами невидимости направились к замку. В своей комнате я напоила дурочку ромашковым чаем, предложила успокоительное, но она замотала головой.

– Я беременна, мне нельзя!

Я вздохнула, значит вот оно что. Люпина захотелось придушить.

– Мне очень нужно с кем-то поговорить, – и она начала всхлипывать.

– Это же чудесно, – я старалась говорить спокойно, улыбнулась и обняла девочку.

– А он ушел, он думает – ребенок будет таким же, он даже предложил… – Дора разрыдалась еще сильнее, – и мама тоже говорит, что так лучше.

– Дора, прекрати истерику. У тебя родится чудесный малыш, слышишь? – Она подняла на меня заплаканное лицо и кивнула. – Мы с Септимой долго спорили на эту тему, вероятность того, что ребенок унаследует проклятье отца – мала. Давай сейчас прикинем. Говори мне все даты.

Дора послушно стала рассказывать, немного краснея. Мы сопоставили дату предполагаемого зачатия с лунным календарем и расчетами Септимы.

– Даже по расчетам профессора Вектор выходит, что время было благоприятным. Если следовать ее теории, твой муж был на пике своей магической человеческой силы. Так что носи и береги своего малыша и не бросайся за мужем, очертя голову. – Девочка слушала меня с интересом. – Он вернется. Обязательно вернется. Хочешь, поживи здесь пару дней. Сделаем тебе одежду-оберег для беременных.

Она улыбнулась.

– Мне надо предупредить маму, что со мной все в порядке. Я не буду говорить, что я тут, – она немного замялась.

– Винки передаст. – Я гладила Дору по волосам, она успокаивалась и мышино-серый цвет сменялся естественным темно-русым.

– А твой эльф Ремуса сможет найти?

– Не знаю, но представь, как Люпин сможет отреагировать на незнакомого эльфа. – Дора кивнула. – И потом, пусть поволнуется, ему полезно будет.

Мысленно я костерила этого козла, на чем свет стоит.

– Ты не любишь Ремуса из-за того, что он оборотень?

– Нет, потому, что он козел. Но мне не стоит читать тебе лекции о том, как правильно искать мужчин.

Дора хихикнула, ну вот – хоть улыбнулась. Люпина я хотела прибить без всякой магии. Слишком хорошо он напоминал одного человека из прошлой жизни. Ушел от жены с больным ребенком, вместо помощи – ходил и жалел себя. Я тогда создавала сайт как могла, помогала собирать деньги на лечение. Мать крутилась как белка в колесе, а он страдал.

– А, правда, что ты и Снейп? Ну, ты меня понимаешь, – ее волосы стали оранжевыми.

– Дора, я не хочу говорить на эту тему. – Я отпила из чашки, а розовеющая макушка поднимала настроение.

– Он-то к тебе точно не ровно дышит. – Теперь ее волосы стали розоветь сильнее. – И в то, что он предатель, не верю. Наши все его за Джорджа порвать готовы, а я… я не знаю, не верю. Что-то тут не так.

– А что случилось с Джорджем?

– Я не могу тебе сказать, – Дора опустила глаза.

– Не можешь, так не можешь, теперь отдыхай, – я устроила девочку у себя в спальне, а сама легла на диване.

Метоморфиня осталась у меня на несколько дней. О Северусе мы больше не говорили. Обсудили ее защитную одежду, смотрели, что нужно будет ребенку. Дора загорелась сделать все сама. Потом мы распрощались. С болью в сердце я смотрела, как она полетела на метле домой. Я знала, какая ей уготована судьба, как же хотелось, чтоб она выжила. Невольно появились предательские слезы. А расслабляться нельзя.

Близился сентябрь. Директора еще не назначили. В школу начали приезжать преподаватели. У учительской то и дело строили предположения о том, кто займет директорский пост. Предполагали разные кандидатуры. Лидировала Минерва и Флитвик. Все чаще и чаще ругали политику министерства. С проверкой наведалась Долорес Амбридж. Из всего коллектива у меня с ней были самые нормальные отношения, по этой причине именно я показывала ей замок и рассказывала о готовности принять нового директора. Потом повела в свою комнату пить чай, и вот тут началось самое интересное.

– Аврора, ххем, вы же помните мисс Хелбрери, теперь уже миссис Уоренс. Она, кажется, была одной из ваших любимых учениц.

– Я бы так не сказала, Долорес. Девочка очень талантливая, но не в астрономии. Хотя, благодаря ей мы и открыли наш вышивальный кружок. Если не ошибаюсь, у нее свое небольшое ателье. А в чем дело?

– Ее происхождение вызывает много вопросов. В школе ее считали маглорожденной?

– Неужели? – ах ты жаба мерзкая. – Она полукровка, но имя отца не афишировала. Скорее всего, у девочки родственники в восточной Европе. Могу уточнить у Иоанны Валевски.

При упоминании этого имени Долорес напряглась. Не знаю, что там у них произошло. Но Иоанна Амбридж терпеть не могла и, похоже, это чувство было взаимным.