Текст книги "Исчезни! (СИ)"

Автор книги: Mouse-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ну?!

Дже прикрыл глаза. Вошедшая в этот момент бабушка Ким выронила сумочку и бросилась к внуку, вцепилась в его плечо. У нее развилась серьезная паранойя, и она с замиранием сердца ждала каждое пробуждение парня по утрам.

– Что случилось?!

– Он отказывается есть!

– Не нужно заставлять, если не хочет.

– Но он съел только пару ложек.

Нарам продемонстрировали практически полную тарелку, и она ласково зажурчала, уговаривая Дже.

– Джеджуна, скушай кашу, пожалуйста. Сделай это ради меня.

Парень упорствовал. Его начали теребить и пытаться открыть рот, надавив на щеки. Ким замычал и завертелся головой, насколько смог, поднял руки и попытался отпихнуть обеих женщин. Отворилась дверь.

– Доброе утро, – Юнхо вошел, ослепляя широкой улыбкой.

Джеджун резко открыл глаза и повернул к нему голову, улыбнулся. Сиделка не упустила момента и втолкнула кашу парню в рот. Юнхо поднял лежащую на полу сумку, водрузил ее на письменный стол. Прошел вглубь комнаты.

– Хочешь кофе, милый? – госпожа Ким принялась исполнять роль радушной хозяйки.

– Да, буду очень благодарен. Я только-только с ночной смены.

– Бедняжка! Нужно было ехать домой и выспаться.

– Тогда кое-кто остался бы голодным, – мужчина снял легкую куртку, оставшись в белой футболке, подошел к парню. – Привет, Дже. Опять вредничаешь?

После чего протянул руку к девушке.

– Позвольте мне.

Сиделка ревниво фыркнула и передала Чону посуду, освободила ему место возле кровати Дже. Ее жутко раздражал этот хлыщ, без присутствия которого Ким становился пассивной амебой, равнодушной к жизни и окружающим. И ладно бы только это, а то ведь капризничал и швырял в нее всем, что под руку попадалось. Стоило Юнхо показаться на горизонте, он расцветал, спокойно ел или с рвением занимался с физиотерапевтом.

– Я могу идти?

– Да, спасибо вам.

– Не за что. Я подмыла его и заставила принять лекарства. Тренер придет к двенадцати.

Юнхо не слушал ее, он смотрел на Джеджуна, а тот пожирал глазами его лицо. Девушка бросила на прощание «буду у себя, если что, зовите» и ушла, на ходу стягивая свой халат.

– Ты опять огорчил госпожу Квон.

Вредина виновато опустил глаза. Первое время после пробуждения, Джеджун приходил в себя лишь на пару часов. Сейчас же, спустя два месяца, его состояние практически нормализовалось. Если не учитывать того, что заново приходилось учиться говорить, читать и писать. Мелкая моторика развивалась медленно, пальцы отказывались держать ручку, к тому же парень отличался рассеянным вниманием, плохой памятью и чрезмерной утомляемостью. Бабушка и Юнхо – единственные, кто вызывал у него улыбку и желание что-либо делать, а так приходилось заставлять едва ли не криком. Его сиделка и тренер по гимнастике проявляли просто ангельское терпение.

– Давай договоримся, – Юнхо дождался, когда Джеджун медленно дожует предыдущую порцию и аккуратно вложил в его рот новую. – Я буду приходить чаще, если ты не будешь доводить Квон, окей? Она – твой друг. Она помогает.

Ким кивнул, понимая слова мужчины. Юнхо довольно улыбнулся ему.

– Сейчас поедим и пойдем на прогулку. Хочешь в сад? – Чон указал на окно.

Джеджун вновь кивнул, бросил взгляд на летающих птиц. Подвис, заглядевшись. Вернулась Нарам, поставила на стол поднос с чашкой кофе и тарелку с сэндвичами.

– Спасибо.

– Это тебе спасибо, что не бросаешь нас.

Две недели назад врачи дали добро на транспортировку Джеджуна домой. Они посчитали, что знакомое окружение, игрушки и вещи поспособствуют его выздоровлению. Бабушка наняла сиделку и тренера, сама проводила с внуком кучу времени, возложив работу на мужа. Юнхо практически прописался у них, отлучаясь только в больницу.

Дже не мог ходить, а потому его комнату перенесли на первый этаж, убрали порожки, чтобы его могли спокойно провозить либо на коляске, либо, если потребуется, на кровати-каталке. Зимний сад переоборудовали, закупили тренажеры. На втором этаже поселили сиделку, которая глаз не спускала с Джеджуна.

– Все, – Дже отвернулся от каши.

– Ешь! Тебе нужно набирать вес.

– Все! – упрямо повторил парень.

– Джеджун! – Юнхо не собирался сюсюкать с Кимом. – Доедай и пошли гулять.

– На улицу! – мечтательно выдохнул Дже и с усилием задвигал ногами под одеялом.

– Не пойдешь, пока не поешь.

Чона иногда пугали детские капризы парня. Конечно, он читал, что очнувшиеся от комы люди часто ведут себя совсем по-другому, их разум оказывается девственно чист, как лист бумаги. Он успокаивал себя и госпожу Ким, что со временем все наладится, однако иногда накатывали минуты отчаяния. Особенно когда Джеджун с трудом вспоминал слова, заученные вчерашним днем, или смотрел на алфавит, как баран – на новые ворота. Свободными вечерами, Юнхо просиживал за детскими книжками, отчетливо проговаривал слова на диктофон, чтобы Дже в его отсутствие мог слушать знакомый голос и повторять. Вечеринки с друзьями остались где-то позади в прошлом, впереди был лишь долгий путь восстановления Джеджуна, на который сам Юнхо добровольно вступил ради… чего?

Слушая кряхтенье Джеджуна, которого одевали на прогулку, Юнхо смотрел в окно и размышлял, почему все еще ходит в этом дом, каждую свободную минуту пишет смс госпоже Ким, чтобы узнать о состоянии Дже. Ему было тяжело, особенно когда двадцатый раз повторял слово «дерево», а Джеджун молча таращился на него, словно бы не понимая. Поначалу на глаза наворачивались слезы, и он смывал их тайком, укрывшись в ванной комнате. Усталость брала вверх. Он часто вырубался посреди смены едва не стоя, пристрастился к кофеину и снова начал курить. Те полчаса, что тратились на дорогу до особняка Кимов, он составлял речь, даже объяснительную, почему он не сможет прийти завтра. Но каждый раз при виде широкой улыбки Джеджуна он не мог найти сил, чтобы бросить этого беспомощного птенца.

– Юнхо!

Чон вздрогнул и проснулся. На него с беспокойством смотрела госпожа Ким.

– Я что, заснул? – мужчина удивленно моргнул.

– Вы совсем себя не бережете. Давайте я погуляю с Дже, а вы поднимитесь в гостевую и отдохните.

– Не могу, я обещал ему.

Оглянувшись, не слушает ли кто, Нарам шепнула.

– Знаю, как вам тяжело. Я пойму, если вы… в конце концов, вы не обязаны…

Юнхо опустил голову – женщина словно прочитала его мысли. И молчал, потому что не знал, что сказать. Он действительно устал.

– Джеджун справится, теперь уже точно, – продолжала женщина. – Вы оказали неоценимую помощь и поддержку, но если вам в тягость, пожалуйста, не заставляйте себя. О вас никто не подумает плохо. Мой Дже, наконец, дома, медленно, но уверенно идет на поправку. Я уверяю, вы уже можете снять с себя эту ответственность.

Ответственность, усмехнулся Юнхо про себя. Скорее, это все же было чувство вины.

– Юнхо!

Мужчина обернулся и увидел Джеджуна, протягивающего к нему руку. Было видно, скольких сил стоило ему это простое движение, а потому Чон поспешил подойти. Сжав тонкие пальцы парня, Юнхо ощутил их теплоту, порадовался, что его температура так же нормализовалась.

– Мы пойдем.

– Там сейчас Лаки, – забеспокоилась Нарам. – Дже всегда сторонился животных, его укусила соседская собака, когда ему было пять. Подождите, я с вами, уберу пса.

– Не нужно. Врач ведь говорил, что животные помогают восстановиться, вызывая в пациенте положительные эмоции. Дайте лучше какую-нибудь игрушку.

Госпожа Ким не пускала пса в дом, боясь, как бы он не стоптал Дже, играя. Сейчас лабрадор крутился вокруг мужчин, со счастливым тявканьем уносился за мячом, который бросал Юнхо. Джеджун с интересом следил за питомцем, тоже тянулся к мячу. Но стоило собаке подойти и с любопытством ткнуться Киму в руки, он отдернул ладони и спрятал в карманы куртки. Чон удивленно вскинул брови.

– Эй, ты что… помнишь свой страх? – пробормотал он, оттесняя собаку в сторону. – Или это инстинктивно…

Джеджун напрягся и следил за собакой настороженным лисом, его лицо словно окаменело. Юнхо опустился рядом на одно колено, заглянул парню в лицо.

– Не бойся Лаки, он добрый друг. Смотри, – мужчина погладил собаку по голове, и та добродушно замерла, принимая ласку. – Видишь? Ему нравится. Давай, погладь сам.

Юнхо ухватил собаку за ошейник, чтобы контролировать ее поведение, повернул к себе и принялся массировать за ухом, отвлекая все внимания на себя.

–Дже, попробуй.

Однако Лаки не часто видела Джеджуна, а потому испытывала любопытство и все время вертелась. Дже беспомощно взглянул на Юнхо, словно бы умоляя не подталкивать его к такому шагу. Пришлось уговаривать и объяснять, что собака издавна считается другом и помощником человека. Ким нерешительно переводил взгляд с Чона на лабрадора и обратно, потом вытащил руку и робко коснулся загривка пса.

– Молодец.

Джеджун немного расслабился и несколько раз провел по короткой шерсти собаки ладонью, потом вновь спрятал ее в карман. И вновь взгляд в сторону мужчины, словно бы вопрошающий, все ли сделано правильно.

– Ну, для первого раза совсем неплохо, – кивнул ему Юнхо.

Они гуляли еще некоторое время, пока не услышали, как гравий дорожки захрустел под шинами подъехавшей машины – прибыл тренер. Джеджуна перевезли в тренажерный зал, а Юнхо тем временем озвучил свою теорию госпоже Ким.

– Может, проконсультироваться сначала с психиатром? – обеспокоилась бабушка. – Разве такое не называют шоковой терапией?

– Мы не будем подвергать Джеджуна опасности, запихивать в комнату с собаками или катать на огромной скорости в машине. Просто посмотрим, отреагирует он или нет. Возможно, это поможет ему вспомнить хоть что-нибудь.

– Ох, даже не знаю… я все же позвоню доктору Чхве.

Врач дал добро, а потому вечером, после массажа, Юнхо устроил Джеджуна в кровати, поднял изголовье, чтобы тому было удобно.

– Устал сегодня?

– Да.

– Зато спать будешь хорошо.

– А ты?

– И я буду спать, у меня выходной завтра.

Джеджун покосился на длинную пластиковую штуковину в руке Юнхо, и он поспешил объяснить.

– Это пульт.

– Пульт?

– Да. Во-оон от того ящика. Называется телевизор.

– А книга?

– Сегодня вместо книги телевизор, ладно?

Джеджун кивнул, напоминая серьезного малыша. Юнхо устроился рядом на стуле и нажал на кнопку. Экран мгновенно ожил. Дже изумленно уставился на огромный космический корабль, плавно разворачивающийся в пространстве. Юнхо сменил канал.

– Лаки! – Джеджун указал на собаку, смешно танцующую на задних лапах.

– Наш Лаки побольше будет, – улыбнулся Юнхо и зевнул.

Попрыгав по каналам, мужчина нашел то, что искал – боевик. Стрельба и вопли затопили комнату, Джеджун поморщился и покачал головой.

– Лаки!

– Про собаку интереснее? Да ну, ты просто еще не видел Анжелину Джоли.

Через некоторое время парень узнал, кто такая Анжелина, и как смешно выглядит эта роскошная дива в крохотной нелепой машинке. Юнхо грозил заработать себе косоглазие, ибо украдкой поглядывал за реакцией Джеджуна. Тот без особого интереса смотрел, как одна за другой врезаются друг в друга машины. Минут через пять парень вдруг протянул руку к мужчине.

– Пульт.

Чон не удержался от смеха, отдал. Джеджун долго тыкал на кнопки, включил китайские субтитры, запись DVD и сменил время, прежде чем отыскал программу с дог-шоу.

Стояла глубокая ночь, холодно сияли звезды. Полная луна висела над особняком. Все обитатели дома мирно спали. Ровно до тех пор, пока мертвую тишину не прорезал дикий вопль. Растрепанные и перепуганные старики, сиделка и Юнхо, оставшийся ночевать по приглашению семьи, ворвались в спальню к Джеджуну. Тот бился в истерике.

– Мама!

Нарам расплакалась. Юнхо обхватил Джеджуна, чтобы тот ненароком не покалечил себя, с легкостью удержал слабое тело.

– Дже, успокойся, мы здесь.

– Я просил его… – рыдал Дже.

– Ах боже… кого? О чем ты?

– Папа ругал маму! – всхлипнул парень, уткнувшись Чону в плечо.

– Неужели что-то вспомнил? – сиделка на всякий случай наполняла шприц успокоительным.

– Джеджуна, – бабушка прильнула к внуку. – Что тебе приснилось? Ты видел маму с папой? Они злились?

– Да. Громко кричали, – Дже вцепился в Юнхо, размазывая слезы о его футболку. – А потом мне стало больно! И темно!

Госпожа Ким подняла на Юнхо глаза. В них читалось потрясение. И он вдруг остро почувствовал, что Нарам знает причину давней аварии, едва не стоившей жизни Джеджуну.

========== Часть 4 ==========

Электрический чайник щелкнул, оповестив собравшихся на кухне о том, что кипяток, наконец, готов. Нарам заварила ромашковый чай и вернулась на свое место. Юнхо сидел напротив холодильника и грыз овсяное печенье. Дедушка Ким ушел к себе, ему нужно было рано вставать, чтобы разгрести дела в офисе. Сиделка таки вколола лекарства подопечному, а потому присоединилась за столом, чтобы послушать очередную семейную трагедию.

– Я надеюсь, что за пределы нашего дома не выйдет то, что я вам расскажу?

– Разумеется.

Сиделка с таким жаром воскликнула это, что Ким справедливо решила, что, вероятно, было бы лучше отправить ее следить за Джеджуном.

– Ну что ж… Мой сын не мог иметь детей, – женщина сделала выразительную паузу.

– Значит… – Квон округлила глаза.

– Значит, Дже мне не родной внук. Не все мирятся с подобным, однако как только я увидела его, ни минуты не сомневалась в том, что признаю его и буду заботиться. – Госпожа Ким вздохнула. – Нара пришла к нам в дом, когда ему было полгода. Он был таким крохотным и милым!

Юнхо разлил чай. Нарам промокнула глаза бумажной салфеткой, пригубила горячий напиток.

– Не знаю, чем так Нара привлекла сына, возможно обещанием помочь с финансами. Она была старше, и, чего уж скрывать, этот брак был для нее последним шансом. Джеджун был чудесным ребенком, все мы полюбили его и уже не вспоминали, что он не связан с нами кровными узами. Первое время я фактически растила его, занималась, возила на дополнительные занятия и в детский сад. Его родители все силы бросили на бизнес.

– Видимо, успешно, – пробормотал Юнхо.

– Да, Джеджун пошел в младшую школу, а компания разрослась уже на три филиала. Все было хорошо, по крайней мере, так казалось соседям и друзьям семьи. Но я знала, что с Нарой стали возникать проблемы. Какая-то неудовлетворенность, что ли…

– Она изменяла мужу?

– Кто знает, – пожала плечами Ким. – Джеджун рос сам по себе, бегал по клубам и школам, чтобы не слушать скандалы вечерами. Я предлагала забрать его к себе, но сын не позволил, считал, что я слишком избалую его.

– Почему они не развелись? Из-за ребенка?

– Там был какой-то мудреный брачный контракт. Я не в курсе, адвокаты отказались что-либо разъяснять мне. В общем, Нара пропадала целыми днями, тратя деньги в массажных кабинетах и спа, вкладывалась в сомнительные проекты, возомнив себя этакой меценаткой. Иногда сын полночи искал ее в закрытых заведениях.

– Она пила?

– Да. Но у нее хватало ума скрывать это от Джеджуна. Мальчик думал, что мама уезжает по делам, гордился ей. Я не хотела разбивать его иллюзии, надеялась, что они как-нибудь переживут эти сложности.

Квон незаметно для себя задремала, и госпожа Ким кивнула Юнхо на дверь. Вдвоем они вышли и тихонько прикрыли за собой дверь, закутались в куртки и вышли в сад. Небо на востоке уже начало светлеть. Нарам взяла Чона под локоть и повела вокруг дома. К ним незаметно присоединился Лаки, ткнулся влажным носом в ладонь мужчины.

– Вы догадываетесь, что произошло тогда?

Женщина кивнула. Некоторое время прошло в молчании.

– Сын весь день звонил, спрашивал, не появлялись ли Нара дома. До самолета оставалось совсем мало времени, Джеджун ушел на английский, хоть я и отговаривала, боялась, что он не успеет. Но он рвался на занятия, и теперь я понимаю почему, – Нарам улыбнулась.

– Они торопились в аэропорт, потому что эта Нара где-то шлялась?

– Да. И судя по тому, что сегодня вспомнил Джеджун, у сына лопнуло терпение, он накричал на нее. А Нара ударила его, чем спровоцировала аварию. Это только мое предположение, но, если честно, я рада.

– Я понимаю. Тяжело жить в неизвестности.

– Могу я признаться вам?

Юнхо взглянул на Ким, кивнул.

– Иногда мне казалось, что это было самоубийство. Точнее, сын решил и за себя, и за семью.

– Вам, должно быть, было тяжело думать об этом.

Нарам зажмурилась, удерживая слезы. Глубоко вдохнув, она вновь натянула на лицо улыбку. Получилось неважно.

– А что родственники вашей невестки? Я ни разу их не видел.

– Они отказались от Джеджуна, – зло выплюнула Ким. – Сказали, что овощ, что у них нет денег на больницу. Подписали документы, дали разрешение на отключение аппаратуры.

– Как так?!

– Это их право. Я была возмущена, поверьте, сейчас мне на них плевать. Мы друг друга не знаем, не беспокоим.

– Они не знают, что Джеджун пришел в себя?

– Нет. И я не собираюсь ничего им говорить. Это мой внук, только мой.

Юнхо кивнул. Нарам показалось, что она слишком остро отреагировала на невинный вопрос.

– Простите.

– Все в порядке.

– Давайте вернемся. Мы оба слишком устали, чтобы болтать всю ночь.

Юнхо вернулся в свою комнату, однако сон никак не шел, он лишь извертелся в постели. Он лежал на смятой простыни и смотрел в потолок, ощущая, как тело сковывает напряжение. Восстановление человека после комы оказалось в разы тяжелее того, что он видел по телевизору или читал. Мышление Дже не то чтобы осталось прежним, он словно бы впал в детство, даже детишки в старшей группе детсада и то активнее реагировали на окружающее. Сколько такое продлится и изменится ли вообще, не могли сказать даже специалисты. Лечащий врач предлагал поместить Дже в центр реабилитации, однако госпожа Ким наотрез отказалась расставаться с внуком. Невольно закрадывались мысли о том, что все бесполезно, что он тратит лучшие годы, просиживая в особняке Кимов вместо того, чтобы налаживать личную жизнь. У него были бабушка и дедушка, в конце концов, а сам Юнхо кто? Даже не друг. Так, случайный знакомый из прошлого. Того, что Дже может никогда и не вспомнить. Нужна ли такая жертва? Готов ли он посвятить себя Джеджуну?

Рой мыслей не давай покоя. Не выдержав, мужчина поднялся и принялся кружить по комнате. Было душно. На мгновение он ощутил себя птицей, запертой в клетке, стало так невыносимо, что захотелось сбежать. Паника накрыла, и Юнхо очнулся только, когда скрипнула половица у самого порога. Он был одет, на плече висел рюкзак, а рука уже тянулась к ручке двери. Чон замер – что он делает? Сбегает, как крыса с тонущего корабля?! Пытается найти отговорку не возвращаться, отгородиться от чуждой ему проблемы?!

Прикрыв глаза, Юнхо сел на корточки и обхватил голову. Тикающие в гостиной часы вводили в транс, он даже раскачиваться начал.

– Что мне делать? – прошептал он, словно бы произнеси он это вслух, ответ появился бы сам собой.

Разумеется, отвечать ему никто не собирался. Посидев еще немного, Чон со вздохом поднялся и поплелся обратно. Не дойдя до лестницы пары шагов, он развернулся и ушел к Джеджуну. Тот спал, спокойный и красивый. Юнхо опустился на стул, даже не сняв куртку.

– Дже, что мне делать? – Юнхо легонько сжал ладонь парня, погладил большим пальцем его теплую и гладкую кожу. – Я запутался… мне страшно думать… о твоем будущем… о своем… я не хочу бросать тебя, как последний отморозок, но не знаю, как быть дальше. Поэтому, пожалуйста, поправляйся скорее.

Ближе к обеду особняк начал потихоньку пробуждаться. Джеджун открыл глаза, и некоторое время хмурил брови, не понимая, где находится. Хмурые тучи нависли над городом, а потому в спальне все так же царил полумрак. Приподняв голову, Ким увидел, что находится не один. Рядом на стуле в неудобной позе спал Юнхо. Закутавшись в куртку, он съежился, уронив голову на грудь. Челка упала на лицо, практически скрыв от глаз.

Джеджун устал держать голову и плюхнулся на подушку, но при этом продолжал пялиться. Он медленно разглядывал пухлые губы мужчины, кончик носа. Потом потянул руку и дотянулся до его плеча. Юнхо поерзал, но не проснулся. Только запрокинул голову, обнажив горло.

– Юнхо, – позвал его Дже негромко.

– Мм? – промычал мужчина.

– Вставай, – эту фразу Дже запомнил из-за тренера, который каждый день по нескольку раз тягал его из кресла.

– Еще немного.

– Я хочу пить.

– А я хочу спать.

Джеджун пару секунд молчал, потом ударил мужчину по плечу. Чон дернулся, резко осознав, где он, встрепенулся. Его повело назад. Взмахнув рукой, Юнхо едва не свалился вместе со стулом. Джеджун рассмеялся.

– Пить! – потребовал он

Юнхо потер лицо. Тяжело вздохнув, он поднялся и поплелся за стаканом воды. Кажется, выбор был сделан.

– Я устал!

– Я тоже, но не жалуюсь, как некоторые. Пиши.

– Не буду.

– Джеджун…

Дже поджал губы и швырнул ручку через всю комнату. Погрызенная на одном конце, это был их талисман. И сейчас он валялся на полу.

– Я сказал, что не буду!

С первым снегом Джеджун впал в депрессию. Он постоянно был чем-то недоволен, жаловался и капризничал. Старики были в шоке, просто не узнавали его. Сначала упрашивали и уговаривали, потом грозили запереть в комнате, если будет прогонять тренера и сиделку. Дже уже сносно разговаривал, а потому огрызался и продолжал гнуть свою линию. Психолог утверждал, что это стресс, нужно набраться терпения и переждать. И родные смирились. Но только не Юнхо.

Поднявшись, он сходил за ручкой, поднял и принес обратно. Вложил в пальцы парня. Тот хотел выбросить, но мужчина стиснул его ладонь в своем кулаке. Ким взвизгнул.

– Больно!

– Пиши.

– Не буду!

– Твой дед вынужден работать с утра до ночи, чтобы заработать деньги на твое лечение, бабушка все слезы выплакала. Она уже тропу проторила к храмам и церквям. Не смей говорить, что устал!

Джеджун яростно сверкнул глазами и дернул руку. Юнхо отпустил, и парень едва не свалился с кресла. Расплакался.

– Ты жестокий!

– А ты неблагодарный!

– Я не люблю тебя! Не хочу тебя видеть! – на этот раз ручка прилетела мужчине в грудь. – Убирайся!

На шум прибежала госпожа Ким, белая, как полотно, перепуганная.

– Что слу…

– Уходи! – зашелся в крике Джеджун, снес со стола учебник и тетрадь, грянул кулаками, от боли вконец разрыдался. – Исчезни!

Юнхо остолбенел. Нарам подбежала к внуку, прижала к себе.

– Не говори то, о чем можешь пожалеть, милый. Юнхо не заслуживает этого. Только не он. Ты можешь высказать все мне, ведь я…

– Я не могу ходить, не могу ничего делать!

– Прошло всего лишь полгода… – Нарам вымученно улыбнулась Джеджуну. – Пожалуйста, не сдавайся.

– Думаете, я не понимаю, что инвалид?! Мне больно, – Дже обмяк в ее руках и сдавленно зашептал, то и дело всхлипывая. – Ничего не получается… я просто кусок мяса, которое вы пытаетесь превратить в человека.

– Дже…

– Почему я тогда не умер вместе с мамой и папой?

Нарам не выдержала и осела на пол. Дже вывалился из коляски следом, растянулся сверху. Он был так поражен внезапным падением, что лежал тихо несколько мгновений. Потом осознал, что женщина не двигается.

– Бабушка? – Ким потормошил ее, но та не реагировала. – Бабушка! Юнхо, помоги!

Однако ему никто не ответил. Извернувшись, он с отчаяньем увидел лишь пустую комнату.

Комментарий к

Мышь рыдает

========== Часть 5 ==========

Темнело. Завывал ветер, швырял в лицо снег и лупил по ногам, в попытке сбить на промозглую землю. Однако глаза застилала вовсе не белая пелена, а ярость. Такая, что самому страшно становилось. Юнхо сжал кулаки, чтобы руки не дрожали, стиснул зубы, но проклятия срывались с губ одно за другим. Немногочисленные прохожие шарахались от мужчины, а он пер как танк, не сворачивая. Полы расстегнутой куртки хлопали на ветру, как крылья, развевался шарф. Но холод совершенно не чувствовался.

Столб внезапно вырос перед ним, так саданул по носу, что искры из глаз посыпались. Застонав, Юнхо прижал руки к лицу, ощутил боль и горячую влагу. Проморгавшись, он увидел кровь.

– Зашибись, – прогнусавил мужчина.

Нагнувшись, он зачерпнул снега и приложил его к переносице. Привалившись к столбу, он прикрыл глаза и приподнял голову, чтобы поскорее остановить кровотечение. Сердце бешено колотилось, было безумно жарко. Юнхо сдернул шарф. И тут среди завываний ветра раздался вой. Через минуту мимо промчалась скорая помощь.

Чон молча наблюдал за фургоном, пока тот не скрылся в снежном вихре. А потом кинулся бежать. Обратно к особняку. Ощущение чего-то недоброго затопило сознание, волнением перехватило горло. Конечно, это могло быть лишь воображением, но Юнхо бежал, прорываясь через сильный ветер.

Его опасения оправдались – карета скорой помощи стояла во дворе особняка Кимов. Мужчина промчался мимо поскуливающей собаки, ворвался в дом. В гостиной уже орудовали парамедики, укладывали Нарам на кровать-каталку. Джеджун сидел на полу, хлюпал носом. Рядом с ним сидела сиделка, встревоженный дед стоял полуодетый с папкой медицинских документов.

– Что с ней? – спросил Юнхо одного из врачей.

– Обморок. Мы проведем несколько тестов и выясним причину. Ночь она проведет в больнице.

– Я вам без медицинского халата могу назвать причину, – проворчал господин Ким. Потом подошел к Юнхо, похлопал по спине. – Все будет в порядке.

– Я больше о вас переживаю.

– Да что я… – старик застегнул куртку поверх пижамы. – Мне кажется, я уже ничего не чувствую. Этот кошмар бесконечный.

Глаза Кима были настолько уставшие и выцветшие, что казалось, случись сейчас ядерный взрыв или вторжение извне, он даже ухом не поведет. Или, что еще вероятнее, а потому страшнее, ляжет спать и не проснется, выбрав сладкий сон вместо горькой реальности.

– Если я чем-то могу помочь, только скажите.

– Побудьте здесь, пока я не вернусь.

Старик прошел мимо, мельком взглянув на Джеджуна. Тот не смел глаза поднять, напоминал щенка, осознавшего, какие дорогие туфли пожевал. Стало безумно жаль его.

Юнхо пошел за Кимом-старшим.

– Не вините Джеджуна. Он не хотел этого.

Дед молча обувался, нагнетая и без того напряженную атмосферу.

– Я сам взвалил на себя эту ношу, и буду нести ее до самого конца, – проговорил он, наконец. – Даже если он близок.

– Не го…

Чон едва вновь не получил по носу входной дверью. Слова старика эхом отдавались в его ушах. Юнхо вновь почувствовал злость – как же ему надоели эти семейные концерты! За спиной скрипнуло. Обернувшись, мужчина увидел Квон, поднимавшую с пола кресло. Сиделка прикрутила отвалившуюся пластиковую ручку на место и подкатила его к парню. Дже отпрянул, словно рядом вдруг оказалось какое-то чудовище.

– Давайте я сам, – стоять и дальше у двери было глупо, мужчина вернулся в гостиную. – Можете идти.

– Может, дать ему успокоительное?

– Не нужно, я побуду с ним до утра.

Юнхо снял куртку, швырнул на диван. Нагнувшись, он обхватил парня и, поднапрягшись, поднял на руки. Джеджун еще не набрал нормальный вес, был легкий, как ребенок. Он инстинктивно обвил шею мужчины руками, прижался.

– Хочешь чего-нибудь?

– Нет.

– Тогда давай спать.

Дже оказался в спальне, был бережно уложен на полноценную кровать, которой заменили ненужную теперь каталку. Он часто спал в той одежде, которую носил дома, однако сейчас Юнхо помог ему раздеться, чтобы тело не прело в духоте. Набросив на ноги Дже одеяло, он ушел в ванную, принес стакан с жидкостью для полоскания рта.

– Сплюнь сюда же.

Джеджун послушно выполнил указание, побулькал и выплюнул, улегся на подушку. Юнхо потратил несколько минут на то, чтобы открыть окно и прибрать одежду, прикатил инвалидное кресло, поставил неподалеку.

– С бабушкой все будет в порядке?

– Да. Ее подержат немного в больнице, пропишут капельницу и отдых. Не волнуйся.

– Дед меня ненавидит.

– Ты ошибаешься. Он тоже перенервничал, – Юнхо решил, что парень слышал его слова, поэтому добавил. – Ты не в тягость своим родственникам, Дже.

– А тебе? – Ким отважился взглянуть на Юнхо.

– И мне тоже.

– Я обидел тебя.

– Да, было неприятно, – мужчина опустился на стул рядом с постелью. – Но я прогулялся и остыл.

– Это потому что я инвалид? Ты жалеешь меня?

– Дже, – Юнхо пересел на край кровати, дотронулся до руки Джеджуна. – Никто кроме тебя так не считает. Да, ты медленно восстанавливаешься, возможно, никогда не сможешь вернуться к своим бывшим увлечениям. Ни твоя бабушка, ни я не скрываем это от тебя, о какой жалости может идти речь? Мы трезво оцениваем твои возможности и работаем над тем, чтобы ты вернулся к нормальной, самостоятельной жизни.

Джеджун закусил прыгающие губы, поморщился, сдерживая слезы. Юнхо взял его за руку, успокаивающе сжал.

– Т-тогда можно п-попросить…

– Что?

– Уберите сиделку.

Чон уже обсуждал этот вопрос с госпожой Ким, но оба решили, что лучше подержать девушку как минимум до Нового года. Бывало, что парень оставался дома совсем один, и они беспокоились, не случилось ли что с ним.

– Ее помощь еще нужна, – терпеливо пояснил Юнхо.

Джеджун помолчал, потом кивнул, сдавшись – после того, что произошло сегодня вечером, он не чувствовал себя в праве что-либо требовать.

– Хотя бы пусть прекратит меня мыть.

Юнхо понял его, улыбнулся.

– Она в первую очередь медсестра, а не девушка.

– Все равно… она смотрит…

– Ну, а как? – расхохотался Чон. – Уверяю, тебе станет еще более неудобно, если она будет мыть тебя наощупь.

Джеджун покраснел, пробурчал что-то насчет идиота и отвернулся к стене.

Юнхо вернулся поздно ночью – его смена закончилась еще в девять, однако в дверях больницы его остановил хирург и попросил молодого анестезиолога посодействовать во внеплановой операции на аппендиците. Уже при привычке он приехал в особняк, потрепал по голове выбежавшего навстречу Лаки. Ему был выдан ключ – знак величайшего доверия. Мужчина отворил входную дверь, разулся и на цыпочках прокрался к лестнице. Однако чуткий слух его уловил шорох в гостиной. Юнхо замер и прислушался. Раздался легкий стук и надсадное сопение.

Сбросив куртку и сумку на небольшой диванчик, Юнхо заглянул в комнату и застал Джеджуна, копошившегося с костылями. Парень устало привалился к стене и тяжело дышал. Даже в полумраке можно было различить его покрасневшее лицо.

– Почему ты не спишь? – негромко проговорил Юнхо, надеясь, что не напугает парня.

Ким вздрогнул и едва не упал, потеряв равновесие.

– Юнхо!

– Прости, – мужчина прошел в комнату. – Что ты делаешь?

– Видишь ведь, тренируюсь.

– Почему ночью?

– Не спится, – Джеджун медленно выдохнул, пытаясь восстановить дыхание. Футболка на его спине уже промокла от пота, столько усилий он прилагал, тягая по комнате тело на костылях.

– Сколько кругов ты намотал вокруг стола? – Чон помог парню встать прямо.

– Не знаю. Но голова уже кружится.

– Она кружится от усталости, а не ходьбы по кругу. Пойдем в спальню, хватит на сегодня.

Мужчина довел Дже обратно. В комнате царил беспорядок, было видно, сколько трудов ушло на то, чтобы выбраться из кровати без использования кресла.

– Ложись.

– Можно мне в душ? Спина уже чешется.