Текст книги "Исчезни! (СИ)"

Автор книги: Mouse-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Часть 1 ==========

Чон Юнхо затянулся сигаретой, задумчиво выпустил белый дым в темное небо. Еще с обеда все затянуло плотными облаками, а потому было темнее обычного. Мороз приятно щипал щеки, совершенно не хотелось заходить в прогретое помещение, залитое искусственным светом флуоресцентных ламп. Тяжелая сумка оттягивала левое плечо, ноги начали замерзать, но он стоял и флегматично курил, впитывая зимний вечер. Начал падать крупный снег. Хлопья лениво устилали землю, голые кусты и дорожки. Пробегающие мимо дети громко радовались снегопаду, высовывали языки в попытке поймать снежинки. В этом году погода приятно радовала, не было затяжных дождей и слякоти, зато можно было вдоволь насладиться морозными деньками. Хотелось бросить дела и пойти гулять, загребая ногами свежий снег. Район, прежде напоминающий темное мрачное царство, превратился в сказочное королевство ослепительной белизны.

Рядом громко захрустело. Юнхо обернулся и встретился взглядом с подростком, утопающем в намотанном по самые глаза шарфе.

– Здесь нельзя курить, – заявил он.

Чон оглядел его снизу вверх, осмотрелся по сторонам и пожал плечами.

– Не вижу ни одного знака.

– Это ведь учебное заведение, здесь много детей, – упрекнул его незнакомец. – И вообще бросай, это вредно.

– Сейчас докурю и брошу. Иди куда шел.

Парень поморщился и прошел мимо. Юнхо всосал терпкий дым напоследок и раскурочил тлеющую у самого фильтра сигарету о стенку мусорного бачка. Поправив сползающую сумку, он взобрался по ступеням и дернул на себя дверь, прошел в лобби учебного центра. Отвесив девушке на ресепшене кроткий поклон, он поздоровался и спросил, в какой кабинет ему проследовать. Ему вежливо улыбнулись в ответ, дали четкое указание, где найти преподавателя и свою новую группу.

Мать настояла на том, чтобы улучшить знания по английскому. Именно поэтому вместо того, чтобы пялиться в компьютерный экран на грудастых девок, он сейчас топтался у вешалки, высвобождая себя из теплой куртки, и морально готовился к предстоящему двухчасовому аду. Центр представлял собой небольшой офис с длинным коридором и кучей одинаковых дверей с номерами. Кое-где замерли с книгами и газетами бабульки, ожидающие на скамьях своих внучат, в углу высился кофемат.

Заприметив седьмой кабинет, Юнхо направился к нему.

– Можно? – постучав и приоткрыв дверь, парень заглянул в класс.

– Да, проходите, – молодая женщина кивнула ему, а сама продолжила методично отстукивать мелом по доске.

Чон сделал шаг внутрь и замер, так резко, словно натолкнулся на прозрачную стену – у дальней стены сидел тот самый подросток. Узнал он его чисто интуитивно, ведь практически не успел разглядеть за короткую перепалку на улице. Тот взглянул на него.

– Привет.

На этот раз мальчишка улыбнулся.

– Э… простите, – Юнхо вновь обратился к преподавателю. – Это точно моя группа? Мне нужно к старшеклассникам, уровень пре-интер…

– Да-да, это здесь. Присаживайтесь, скоро начнем.

Чон удивленно приподнял брови.

– А что тут делает этот ребенок?

– Между прочим, мне уже тринадцать! – воскликнул «ребенок», влезая в разговор.

– Джеджун, потише, в соседних кабинетах идут занятия, – одернула его преподавательница.

– Простите.

Юнхо выжидательно уставился на женщину.

– Все, кто обращаются сюда, проходят собеседование на определение своего уровня, – терпеливо объяснила та. – Тест показал, что, несмотря на разницу в возрасте, ваши знания примерно одинаковые.

– Да, мне слишком легко в детских группах, – похвастался подросток.

– Надо же, – буркнул Юнхо, плюхнувшись на первый попавшийся стул, подальше от Джеджуна, потом уточнил у учителя. – А другие студенты, надеюсь, старшеклассники?

– Да.

– А сколько тебе? – Джеджун, кажется, решил довести Юнхо до белого каления.

– Семнадцать. Так что уважай хёна и сиди тихонечко, пока не спросили.

– Окей, – парня не слишком задел ледяной тон Чона.

Юнхо достал из сумки тетрадь и ручку, и принялся разглядывать плакаты с изображением Великобритании, ожидая начала занятия. Преподавательница вышла. Тут же Джеджун заерзал, принялся шумно копаться в своем рюкзаке. Юнхо поджал губы, но промолчал. Чтобы отвлечься от шума, он принялся читать про себя названия городов на карте, но уже через минуту не выдержал, рявкнул.

– Ну что тебе?

Джеджун, который доселе подавал ему знаки, привлекая внимание, просиял и затараторил.

– У меня сегодня была физкультура, и я опоздал на урок музыки, пока переодевался. Потом зашел домой отнести скрипку, то…

– Чего! Тебе! Надо?!

– Ручку, – моргнул Джеджун.

Юнхо бросил ему свою, не волнуясь, попадет в глаз или в нос. Тот ловко поймал, улыбнулся. Просмотрев тетради, он робко поднял руку вверх.

– А можно еще листочек?

Чон с рычанием вырвал из своей тетради сразу шесть листов и перекинул через стол. Те с шелестом полетели на пол. Джеджун сполз вниз, чтобы поднять.

– Кажется, у хёна тоже был тяжелый день? Бывает. Это, наверное, из-за того, что экзамены близко, выпускной. А может с девушкой поругался или…

– Тебе ведь сказали, чтобы молчал в тряпочку.

– Ладно.

Джеджун замолк и уставился на постер, который разглядывал Юнхо. Почему-то смотреть в одном направление показалось Чону смущающим, и парень отвернулся.

– Хочешь туда? В смысле, в Анг…

– Джеджун!

– Да?

– Заткнись!

В этот момент отворилась дверь и пропустила еще четверых студентов. К облегчению Юнхо все они оказались его возраста. Две девчонки и два парня. Следом за ними вернулась преподавательница, и урок начался.

Прошло две недели. Каждые среду и пятницу Юнхо словно бы траур надевал, приползал в языковой центр, молчал и усердно зубрил английский, пытаясь отвлечься от шумного соседа. Джеджун как-то незаметно перекочевал на соседний с ним стул, болтал ножками и совершенно нормально чувствовал себя, беседуя с пустотой. Чон редко поддерживал его разговоры, а если и отвечал, то неохотно и односложно. Преподаватель из кожи вон лезла, чтобы сглаживать углы на уроках. Джеджун щебетал о ерунде с умным видом, часто вызывая смешки и пренебрежительные взгляды своих одногруппников.

В целом атмосфера на занятии была дружелюбной, тексты читались, задания выполнялись. Долго размышляли над тем, какое взять пособие, чтобы всем было более-менее интересно. Но Ким пообещал, что может обсуждать совершенно любые темы, начиная своей семьей и заканчивая роботостроением. Иногда выходило весьма забавно.

– Быстрое свидание? – переспросил Джеджун.

– Да, – преподаватель обвела всех любопытствующим взглядом. – Кто сможет объяснить, что это?

Продвинутая молодежь начала наперебой описывать клубы, где стоят столы и приглушен свет, рекой льется чай и дегустируются печенки. А толпа парней один за другим переходит к девушкам, чтобы найти кого-то, с такими же интересами и вкусами в надежде образовать пару. Джеджун внимательно слушал старших товарищей, потом махнул рукой.

– Не интересно.

– Козе понятно, – фыркнул Юнхо. – Тебе еще в игрушки играть, а не гёрлфренд обхаживать.

– У меня есть девушка!

Все громко расхохотались, даже учительница прикрыла ладошкой легкую улыбку.

– Ого! Вы, правда, встречаетесь? – уточнила одна из девушек, Ильхё.

– Чур, ходить вместе в школу только потому, что вы соседи, не канает!

– Ну…

– Давайте не будем забывать про английский, – напомнила девицам преподавательница.

– Окей.

– Мы учимся вместе, – Джеджун задумчиво поднял глаза в потолок, составляя предложения на иностранном языке. – Иногда ходим в кино и в парк. А как сказать «носить»?

Учительница подсказала. Группа с любопытством разглядывала Джеджуна. А тот уставился на Юнхо, словно рассказывал исключительно ему.

– Но я не ношу ее портфель.

– Почему? – спросил его Чон. – Не джентльмен?

– Я ведь скрипач.

– А-аа…

– Ты, наверное, играешь для нее что-нибудь? – умилилась вторая девушка.

– Нет.

– Почему?!

– Не хочу.

Юнхо хмыкнул и углубился в изучение учебника. Лично он по-прежнему считал, что темы на уроках совершенно не соответствуют возрасту паренька, а потому, когда тот вступал в обсуждение или отвечал на каверзные и не очень вопросы преподавателя, только иронично кривил губы.

К концу декабря группа поредела. Ушли девочки. Одна не успевала с дополнительных занятий по математике, а вторая передумала поступать в языковой вуз и решила сэкономить деньги. Сдружившийся с ними Юнхо совсем сник. Он даже намекнул маме на то, что ему, планирующему поступать в медицинский, английский совсем даже не нужен. Однако его не стали слушать. И пришлось вновь переться в пятницу на урок, где, как оказалось, на неопределенное время он остался со своим маленьким кошмаром один на один.

– Сегодня вас только двое, – поведала ему учительница. – Ты и Ким.

– Надеюсь Ким Пакдже?

– Нет, Ким Джеджун.

Чон вздохнул.

– Почему он тебе так не нравится? – спросила преподавательница.

– Не то, чтобы не нравится, просто он такой ребенок.

– Прилипчивый?

– Не то слово. И шумный.

– В его возрасте это нормально.

– Он больше прикалывается, чем занимается.

– Его успеваемость не ниже твоей, – преподавательница полистала свои записи. – А последний тест он написал лучше всех.

Юнхо пожал плечами.

– Просто я не люблю детей.

– Может, ты чувствуешь некое соперничество с его стороны? – улыбнулась женщина.

– Еще чего?! – возмутился Чон.

– Хорошо, хорошо. Но, пожалуйста, постарайся не грубить ему, будь нейтральнее. Иначе он уйдет, и тогда вы из стандартной группы превратитесь в мини, а это гораздо дороже.

– Угу.

Через пару минут прибежал Джеджун. Щеки горят, на губах как всегда широкая улыбка. Длинный шарф, волочившийся за ним подобно змее, застрял в двери.

– Привет! Ой! – подросток чуть не упал, когда его рывком дернуло назад.

Пробравшись на свое место, он долго шуршал пакетом, пытаясь выловить ускользающую ручку. Наконец, устроился и взглянул на преподавателя огромными честными глазами.

– Простите, я забыл учебники.

– Хм, мои тоже уволокли на другой урок. Юнхо, поделишься?

– Разве у меня есть выбор? – проворчал парень.

Джеджун уселся рядом, незаметно подтолкнул ему конфету.

– Сегодня в школе раздавали, – шепнул он.

Чон закатил глаза и принялся считать до десяти, чтобы удержать в себе язвительные комментарии.

– А вы хотите? – Ким предложил сладкое и учительнице.

– Ох, спасибо.

В конце занятия Джеджун клевал носом, подолгу раздумывал над элементарными вещами, которые раньше щелкал, как семечки.

– Устал?

– Да, не выспался.

– Ты занимаешься еще чем-то кроме музыки?

– Мама записала меня в модельную школу, а папа – в бассейн.

– Как же ты все успеваешь?

Юнхо оторвал взгляд от своей тетради, куда записывал домашнее задание. Джеджун вновь улыбнулся ему, потом взглянул на преподавательницу.

– Папа говорит, что жизнь слишком коротка, чтобы маяться ерундой, нужно постоянно учиться и успеть сделать как можно больше.

– Хорошие слова. Но ведь нужно хоть немного отдыхать.

– Наверное, – Дже забросил тетрадь в рюкзак, поднялся и поклонился. – Спасибо за урок.

На улице Юнхо привычно залез в карман за пачкой сигарет, когда по спине похлопали.

– Хён, ты домой?

– Да, – Чон спрятал удивление за вспышкой зажигалки.

– Будешь ходить в праздники?

Юнхо выдохнул никотин.

– А что?

– Я буду. Может, если у тебя никаких планов нет, ты тоже придешь? А то одному будет скучно.

– Давай проясним, – Юнхо ткнул пальцем в погасшие окна языкового центра. – Мы просто учимся в одной группе, я не собираюсь с тобой дружить.

– Почему?

– Мне это не интересно.

– Почему? – не понимал Джеджун.

– Потому что я большой, а ты маленький. И шумный. И глупый.

– У меня одни пятерки в школе. Я даже грант получил!

Юнхо сунул ему сигарету.

– Будешь?

– Я что, буду считаться взрослым, если начну травить себя этой гадостью?

– Ох уж этот детский максимализм. Серьезно, отстань от меня и иди играй в солдатиков.

– Я не играю, – мальчик пошел следом за парнем, выбегал вперед, чтобы заглянуть ему в глаза. – А где ты живешь?

– Далеко.

– Мы учимся в одной школе. Можно я зайду к тебе как-нибудь на большой перемене?

– Нельзя, – Юнхо бросил сигарету и с раздражением повернулся к Киму. —Оставь меня в покое, мелкий.

– Но я ведь не мешаю…

– Я хочу, чтобы ты убрался с моих глаз.

– Но…

– Просто исчезни!

Развернувшись, Юнхо потопал к перекрестку. В спину прилетел снежок. Ругаясь, он развернулся. Джеджун отступил на несколько шагов.

– Ну кранты тебе, теленок.

Чон хотел уже снять угрожающе сумку, однако внезапно из-за поворота выехала машина. Ее занесло немного, стоило лишь резко затормозить. Громко засигналил клаксон.

– Джеджун! – нетерпеливый женский голос огласил округу.

Ким рысцой бросился к родителям, оглянулся на Юнхо, прежде чем залезть в салон. Едва лишь дверь за ним закрылась, машина рванула вперед. Ее владелец явно торопился.

– Маленький говнюк, – пробормотал с досадой Чон. – Что б я тебя больше не видел.

В пятницу Джеджун не пришел на занятие. И через неделю тоже. Юнхо сидел, развалившись на стуле, и пялился в окно. Модный новичок в круглых очках нудно читал текст про какую-то однорукую серфингистку. Опять шел снег. До Рождества осталась пара дней.

– А где наш малой? – спросил Юнхо у преподавателя, когда все ушли.

– Кажется, они уехали заграницу на зимние каникулы.

– Он вроде сказал, что останется.

Учительница пожала плечами и отвернулась, чтобы вымыть доску. Минуло Рождество, затем и Новый год. Прошел январь. Февраль встретил Юнхо неожиданным потеплением и кучей тестов, за которыми совсем не оставалось времени о посторонних размышлениях. Учеба, подготовка к выпускному, дни открытых дверей в вузах и подготовительные занятия там же вовсе вытеснили имя Джеджуна из головы. Потом пришлось забросить английский.

Март, апрель и май… отгремели фанфары, аттестаты разлетелись из шкафов директора школы в выдвижные ящики столов уже бывших учеников. Поступление, новые лица, новые учебники… дни за днями пролетали однообразно и так стремительно, что лишь календарь в телефоне успевал фиксировать их смену. Так прошли годы.

Юнхо и остальные поднялись, когда в небольшую комнатку заглянула старшая медсестра. Окинув пристальным взглядом интернов, она кивнула, чтобы следовали за ней.

– Заведующий отделением уехал на конференцию, но не думайте, что будете прохлаждаться. Каждому найду работенку.

Молодые люди переглянулись, однако никто не решился пискнуть против ветра. В вестибюле сидела куча народу, ожидая приема специалистов. Продравшись сквозь толпу напряженных людей, интерны оказались в стационаре.

– Медсестры не успевают обходить пациентов, так что приставлю вас к девчонкам, делайте все так, чтобы ни одна не пожаловалась. Руки не распускать, иначе мигом вылетите отсюда.

– Да кому это надо.

Юнхо оказался один на один с высокой дамой средних лет. Нагрузив парня историями болезни, она приказала унести все в регистратуру. У стойки никого не оказалось. И это в самый разгар рабочего дня. Чон потоптался с минуту, а потом просто сбросил ношу на стол. Несколько папок упали на пол. Молодой человек нагнулся и поднял, повертел одну. На ней значилось «Ким Джеджун». Юнхо нахмурился, имя показалось ему смутно знакомым. Перебрав в уме всех известных ему Кимов, он так и не вспомнил лица этого человека. Небрежно шлепнув папкой поверх остальных, он уже хотел уйти восвояси, когда услышал негромкий разговор на английском – двое мужчин европейской наружности прошли мимо, обсуждая свои дела. И Юнхо вспомнил.

Развернувшись, он схватил папку и принялся листать.

– Вы кто?

Юнхо подскочил, как вор, застигнутый на месте преступления. На него выжидательно уставилась пара темных глаз из-под косой челки. Девушка разглядела бейдж на его белом халате, улыбнулась.

– Свежая кровь значит. Зачем вам эта папка? Врач просил принести?

– Н-нет… скажите, где я могу найти пациента Кима?

– Где и всегда. А что случилось?

– Я вроде как знаю его. Хотел поздороваться.

Медсестра округлила глаза, потом облизала пересохшие губы и шагнула к парню, прошептала.

– Кажется, вы давно не виделись.

– Ну, да.

– Ким Джеджун… он в коме… уже десять лет.

========== Часть 2 ==========

Юнхо стоял у двери и никак не мог заставить себя войти в палату. Медсестра покосилась на него.

– Вы в порядке?

– Да.

– Через полчаса начнется физиотерапия, поторопитесь.

– Хорошо.

– Я вернусь к стойке. Если что, там есть кнопка вызова.

– Спасибо.

Оставшись в одиночестве, Чон поджал губы и положил руку на гладкую поверхность двери. Отодвинул в сторону, стараясь не шуметь. В лицо сразу же пахнуло сухим продезинфицированным воздухом – люди, впавшие в кому, становились восприимчивы к пневмонии и другим инфекциям. Молодой человек вошел и сразу же увидел громоздкие машины, гарантирующие поддержание жизни пациента. От них отходили многочисленные трубки, насос с легким шелестом гнал воздух прямиком в трахею. Руки были опутаны проводами, питательные вещества, жидкость и электролиты поступали через вены.

Шагнув ближе, Юнхо смог, наконец, разглядеть лицо того, кого забыл на долгих десять лет. Кислородная маска не скрывала Джеджуна, дыхательная трубка была проведена непосредственно в горло, поскольку это требовало меньше технического обслуживания и не повреждало мягких тканей полости рта. Глаза Чона медленно исследовали черты лица спящего, он пришел к выводу, что Джеджун мало изменился. Все та же легкая горбинка носа, длинные ресницы и полные бесцветные губы. Когда-то с них бесконечным потоком срывались слова, а теперь они были плотно сомкнуты. Темные волосы отрасли и падали на лоб и подушку. Кожа его была бледная, почти прозрачная, и все же он не выглядел живым мертвецом. Это действительно был сон.

Юнхо молча рассматривал парня, вспоминая уроки английского, когда мечтал, чтобы мальчишка оставил его в покое. Его заливистый смех зазвучал в голове, внезапно вспомнился вкус конфеты, которой заедал запах сигареты тогда. Скрип снега под ногами, морозный воздух, тяжесть сумки… обрывки воспоминаний складывались в картинку, возвращая Юнхо в тот вечер, когда последний раз видел Джеджуна.

«Исчезни!» По щеке Юнхо вдруг покатилась горячая слеза, сорвалась с подбородка и исчезла в складках белого халата. Всхлипнув, он прижал ладонь к прыгающим губам, зажмурился. В груди нарастало напряжение, стало тяжело дышать, а слезы продолжали срываться с ресниц, заливая лицо.

– Прости… я… я не хотел…

Запрокинув голову, Чон выдохнул и распахнул глаза. Чувство вины, внезапно затопившей сознание, обескуражило и, в то же время, надавило еще сильнее. Умом он понимал, что не сделал ничего такого, что лишило Джеджуна десяти лет счастливой жизни. Сверхъестественное – это для подростков, а не для тех, кто готовился посвятить себя медицине. И все же просто стоять в палате и смотреть на Дже стало невыносимой пыткой.

Юнхо думал уже уйти, когда услышал за спиной незнакомый голос.

– Пожалуйста, не плачьте.

Резко обернувшись, Чон увидел пожилую женщину. Она вошла и прикрыла за собой дверь, улыбнулась ему и пояснила негромко.

– Джеджун не любил слезы. Кто вы? Я не видела вас раньше.

– Я… э…

– Друг?

– Нет… не совсем, – Юнхо вытер лицо рукавом. – Мы учились вместе.

– Понятно, – женщина склонила голову. – Меня зовут Ким Нарам. Я его бабушка.

– Чон Юнхо, – молодой человек низко поклонился.

Госпожа Ким обошла Юнхо и приблизилась к Джеджуну, дотронулась до его руки, погладила.

– Хоть он ничего не чувствует, я верю, что он слышит меня и знает, как я сильно его люблю.

– Простите, что не приходил раньше, – Юнхо почувствовал, что должен объясниться. – Я ничего не знал о… о коме.

– Ничего страшного. Вы работаете здесь?

– Прохожу интернатуру.

– В таком случае, вы и дальше будете навещать Джеджуна?

– Конечно.

– Уверена, он был бы рад встрече. Мой мальчик всегда был общительный.

– Простите мое любопытство, но… как это произошло?

Ким вздохнула.

– Разбились, когда ехали в аэропорт. На абсолютно чистой дороге. Ни встречных машин, ни упавших деревьев, ни животных.

– Мне очень жаль, – губы Юнхо задрожали. – Я не имею права находиться здесь…

– Что вы такое говорите?

– В последнюю нашу встречу мы расстались не очень хорошо… я накричал и нагрубил.

Госпожа Ким некоторое время пристально глядела на него, потом улыбнулась понимающе.

– Вы ведь старше Джеджуна, так? Зная, каким любопытным и неусидчивым он был, думаю, он изрядно потрепал вам нервы. Это мне стоило бы извиниться, – женщина аккуратно поправила волосы внука, приоткрыв его лоб, мягко огладила по щеке. В ее жесте было столько ласки и любви, что Юнхо стало неудобно нарушать своим присутствием эту семейную встречу. – Ему всегда было скучно со сверстниками, только Джеджуна никогда не замечал, с какой досадой его терпели.

Юнхо смущенно опустил глаза. Терпели? Если бы тогда родители не приехали за мальчишкой, купаться бы ему в сугробе или получить пару оплеух.

– Расскажите, как вы познакомились, – попросила Ким.

Они отошли к окну и расположились на стульях. Юнхо деликатно опустил моменты, когда готов был задушить Дже, зато поведал, в какие горячие споры вступал мелкий и каким дурачком выглядел со своим детским идеалистическим мировоззрением. В свою очередь он узнал, что, потеряв сына и невестку, бабушка и дедушка Кимы все свое терпение и заботу направили на чудом выжившего внука, вложили баснословные деньги в обеспечение ему всем необходимым. И хотя его состояние нельзя было спрогнозировать, они не оставляли надежды на то, что Джеджун когда-нибудь очнется и даже слышать не хотели об отключении его от аппаратуры жизнеобеспечения. Шли годы, все больше друзей и родственников забывали Дже, но это лишь добавляло сил упрямым старикам. Вдвоем они вели бизнес, что открыл их сын, инвестировали исследования в медицине, молились и ждали, когда же их усилия вознаградятся.

Беседу прервал физиотерапевт. Поклонившись посетителям, мужчина попросил их выйти, а сам с помощником занялся пациентом.

– Почему мне никогда не разрешают остаться? – проворчала Нарам, оказавшись в коридоре.

– Думаю, лучше не видеть того, как вашего внука моют и мнут во избежание пролежней.

– Вы правы. Этот позиционный дренаж выглядит жутковато, особенно когда ноги задирают выше головы. А гастростома! Я была в шоке, когда увидела трубку в животе моего Джеджуна!

– Вы неплохо осведомлены.

– Я перелопатила столько литературы, что знаю о коме практически столько, сколько о ней известно вообще! – отмахнулась бабушка Ким. – Ладно, мне пора.

– Я провожу вас.

Вдвоем они спустились на первый этаж. Юнхо помог даме надеть пальто.

– Могу я попросить вас об одолжении? – госпожа Ким обернулась, прежде чем уйти.

– Конечно, все, что в моих силах.

– Нам с мужем необходимо уехать по делам на несколько дней. Вы не могли бы заглядывать к Джеджуну хотя бы на несколько минут каждый день? Ему нужно слышать что-то позитивное, чтобы стимулировать желание выздороветь. Врач сказал, что он вернется к нам, только когда сам захочет.

– Просто поболтать? Это я точно сумею, – улыбнулся Юнхо.

– Была рада познакомиться с вами.

– До свидания.

Утром выпал первый в этом году снег. Юнхо выбрался из автобуса и глубоко вдохнул морозный воздух. Поправив за спиной объемный рюкзак, он поспешил преодолеть оставшиеся семьсот метров до больницы. Город утопал в темноте, солнце еще не встало. Фонари освещали дорожку в парке, неподалеку гудела снегоуборочная машина.

В больнице было тихо – посетители ожидались только через полчаса. Юнхо переоделся в раздевалке и поднялся на третий этаж, прежде чем явиться к заведующему отделением терапии. Дежурная медсестра пропустила его, и через минуту молодой человек уже вошел в нужную ему палату.

– Привет, Дже… я ведь могу так к тебе обращаться? – мельком взглянув на показатели приборов, Чон запустил руки в карманы. Он чувствовал себя странно, разговаривая словно бы со стеной. Раньше ему не приходилось вести такой вот монолог. – Давно не виделись. Ты почти не изменился, только стал чуть повыше… кажется. – Долгое молчание и хаотичное метание мыслей, о чем бы поговорить. – Твоя бабушка очень милая женщина. Ты бы пожалел ее и поскорее очнулся что ли… Я вчера хотел извиниться… Мы не очень ладили… я наорал на тебя, напугал…короче, вел себя, как последний придурок. Знаешь, я тогда и был придурком. Родители разводились… оказалось, что у отца семья на стороне… я окрысился на всех… нет, это нисколько не оправдывает мое поведение. Просто я считал тебя маленьким говнюком, который лез ко мне не в то время и не в том месте.

Юнхо замолчал. Джеджун все так же лежал, машинка размеренно попискивала, шипел насос. Взглянув на часы, Чон попрощался.

– Я должен идти. Загляну после обеда, ладно? Никуда не уходи.

– Классная стрижка, приятель, – Юнхо наклонился и немного взъерошил короткие волосы Джеджуна. – Кажется, с самого утра тобой занималась неизвестная красотка. Вымыла, гладенько побрила где надо, зубы почистила, подстригла. Хм… даже губы косметическим вазелином намазала, блестят-то как. Ты как будто на свидание собрался.

Вытащив из кармана халата тоненький мп3-плеер, Чон убил пару минут на то, чтобы распутать провода наушников.

– Я принес тебе музыку. Помню, ты играл на скрипке, наверное, без ума от этих парней в париках из восемнадцатого века. Я тоже заценил одного, имя не помню… Что-то в этом, конечно, есть, но скучно и убаюкивает. А нам ведь, наоборот, нужно проснуться, так?

Юнхо осторожно воткнул наушник в правое ухо Джеджуна, второй уместил в собственную ушную раковину, для чего пришлось встать на колени.

– Сейчас познакомишься с четкой музыкой. Вот моя любимая песня, – Юнхо нажал на кнопку «PLAY» и вгляделся в лицо парня, стоило только зазвучать мелодии. – Мощный бит, да? Эти парни порвали всех на прошлом Инкигайо. Видел бы ты, как они зажигали. Когда очнешься, мы сгоняем на запись или на концерт, уверен, тебе понравится.

Песни сменяли одна другую, Юнхо задумчиво смотрел на руки Джеджуна. Ногти были аккуратно подстрижены, кожа увлажнена и тоже слегка лоснилась. Решившись, Чон прикоснулся к ладони, ощутил прохладу. Температура парня явно была понижена, он слышал об этом, но не думал, что настолько явно.

– Скоро Рождество… через месяц мой двадцать восьмой день рождения. Совсем старик. Эх, было бы и мне двадцать три, молодо-зелено. Хотя девчонкам нравятся парни постарше, чтобы деньги водились на кино и коктейли, так что я в выигрыше… Снега нынче намного меньше, чем тогда. Помнишь, ты мне зарядил снежком? Сейчас такой не слепить… Эта песня тоже очень хорошая, только грустная. Давай перепрыгнем.

– Вчера я так напился, думал, помру. Блевал пол ночи, ну, знаешь, как это бывает… Хотя, нет, наверное, не знаешь. Друзья надарили всякой ерунды, мама откупилась незначительной суммой, переслала на карту. Она сейчас по делам в Китае… Я уже знаю, как потратить деньги. Спрашиваешь, как? Куплю новый умывальник. Кто-то его разбил, прикинь! Я, значит, пополз ночью обнять фаянс, и наткнулся на огромные куски и торчащую из стены трубу. Угу, я тоже в шоке.

Юнхо сидел рядом с кроватью и вертел в руках бутылку минералки. Холодный свет зимнего солнца заглядывал в окно, освещая палату. Было прохладно – медсестра проветрила помещение перед самым визитом Чона.

– Ты меня извини, я проболтался друзьям про тебя. Они просили передать тебе привет. Кто-то из них, вроде Джимин, предложила принести тебе крестик и иконку, спрятать под подушку. Или статую будды. Вышел бы казус, окажись ты приверженцем ислама или конфуцианства. А может, ты вообще не веришь в Бога. В общем, с религиозными штуковинами я ничего не решил, но подумал, что некий талисман тебе все же необходим, – Юнхо вытащил из кармана ручку. – Обычная шариковая, никаких прибамбасов. Я купил ее прямо перед тем, как прийти на урок английского, примерно за полчаса до встречи с тобой. Как я узнал, что это она? Легко, я грыз колпачок, чтобы не обматерить приставучего тебя. А потом потерял. Не так давно я обнаружил ее под шкафом, когда меняли ковролин в моей комнате. Сейчас мне кажется, что нашел я ее неспроста. Вот, держи, – Чон вложил цилиндр ручки в пальцы Джеджуна. – Не беспокойся, я ее помыл и обработал спиртом.

– Ну и жара! Дже, ты зря упрямишься и продолжаешь отлеживать спину здесь. Девчонки уже нацепили мини-юбки. Куда ни глянь, стройные ножки. Только совсем не понимаю эту моду. Стремные такие огромные «тракторы». Даже в офисы такие надевают, даже сланцы сделали. Не знаю, как ты, а я бы такие своей девушке не купил бы… Так, где мы остановились прошлый раз? – зашуршали страницы книги. – Может, ты претворяешься? Ночью проснулся и вытащил закладку, чтобы я сегодня помучился…

– Жаль, что лето так быстро кончилось, снова нужно будет перелезать в куртку. И обувь покупать. Тебе хорошо, лежишь в одной пижаме, изредка носки носишь, не надо париться, подбирать утром галстук к костюму. Не, я не ношу галстуки, ты что! Просто пришло на ум… Вчера выписали госпожу Кан. Я так рад, наверное, проставлюсь парням. Думаю, она была в меня влюблена, делала все эти намеки, мол, муж в командировке. Под полтос даме, а все туда же.

– Друзья зовут кататься на сноуборде. Последний раз я стоял на доске лет пять назад. Ты когда-нибудь катался? Это здорово! Особенно когда получается. Я неважно катаюсь, сказывается отсутствие практики. Ты отпустишь меня на недельку? Обещаю, я вернусь к пятому января!

– Мама решила выйти замуж… я понимаю ее, кто же захочет стареть в одиночестве. Ох, забыл тебе сказать, я переехал. Снимаем теперь с другом квартирку. Далековато от метро, зато шикарный вид из окна и тихие соседи… По вечерам мы часто играем на кухне в настольный хоккей, пьем пиво и грызем что попало, – Юнхо сидел, развалившись и вытянув ноги вперед. В окно стучал дождь, навевая скуку. Молодой человек рассматривал дорожки влаги на стекле, ежился. Хотелось залезть под одеяло и потягивать горячий чай с печеньем. – Я стал меньше спать. Как бы не устал, закрываю глаза, а сна нет. Наверное, все потому, что…

Слова застряли в горле – Юнхо перевел глаза на Джеджуна, и наткнулся на его безучастный, немного сонный, взгляд.

========== Часть 3 ==========

– Джеджун, я знаю, что ты меня слышишь!

Сиделка начала терять терпение, повысила голос и из последних сил сдерживалась, чтобы просто не впихнуть ложку с рисовой кашей в рот подопечного. Парень лежал на кровати, изголовье которой было приподнято на сорок пять градусов, и смотрел в окно. На ветвях ближайшего дерева скакали птицы, порхали мимо. И Дже смотрел на них, переводя взгляд с одной крохотной тушки в перьях, на другую.

– Я пожалуюсь госпоже Ким, скажу, что ты снова отказываешься принимать пищу!

Джеджун игнорировал сиделку. Могло показаться, что он просто не слышит ее, однако девушка не первый день мучилась со своевольным пациентом, которого поручили ее заботам.