Текст книги "Милашка (СИ)"

Автор книги: Mouse-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Преследователь помедлил, не горя желанием оказаться на нарах.

– Не парь нам мозг, Дже-козявочка, когда бы ты успел им позвонить? Да тут вообще связи нет.

Джеджун, видя, что за ним вновь ударились в погоню, спрыгнул на противоположный берег и полез вверх к кустам. Без компьютера легче не стало, очень уж он устал. Ладони быстро покрылись кровоточащими ранками – кусты и трава изранили и изрезали. Но хоть собака отстала и больше не могла укусить. Отыскав тропинку, которой ходил едва ли не каждый день, парень помчался к спасительной деревне. Когда показались первые дома, он даже не поверил, что так быстро добрался. Ощущая во рту привкус железа, наддал.

Собственный забор появился так внезапно, что Джеджун врезался в него, упал на колени. Со стоном поднялся, пополз вдоль. В ушах оглушительно стучало, он почти не слышал лай собак. А грызлись они на чужака…

Когда в живот прилетел пинок, парень беззвучно загнулся и рухнул в пыль, закашлялся. С губы закапала слюна. Парень, который впихнул ему коробку, со злобой пнул еще раз. Он, видимо, развернул машину и примчался, сделав нехилый крюк, но все же довольно быстро. И успел перехватить Кима.

– Я-то думал мы друзья, Дже-Дже.

– Пошел ты…

– Пошли-ка побазарим.

Ухмыльнувшись, преступник ухватил Джеджуна за волосы и потащил к машине. Дже взвыл от боли, ухватился за руку парня, извернулся. Он отчаянно боролся и вырывался. И у самой машины ему удалось освободиться, лишившись пряди волос. Пнув парню под колено, Дже вздернул себя на ноги усилием воли, кинулся к забору. Там собаки, они его защитят. А он успеет позвонить хоть кому-нибудь. Заскочив за калитку, он помчался к крыльцу. Спущенные с привязи собаки кинулись было к нему, но тут же развернулись, когда следом во двор проник преследователь. Злобно рыча, они оскалились.

– Убери собак, сосунок.

– Убирайся отсюда. Я позвонил копам, они скоро приедут.

– Ага, конечно…

Схватив большую палку, которая удерживала забор от расползания, парень ударил ближайшую к нему собаку. Та рухнула с жалобным воем, зато вторая прыгнула и вцепилась в обидчицу, выигрывая время для Дже. Тот помчался в дом, принялся искать телефон. Однако гаджета нигде не было видно. Скорее почувствовав за спиной присутствие, чем услышав, он обернулся. Палка ударила ему в бок, наверняка сломав ребра. Джеджун отлетел, тяжело грянул на пол и, ослепленный болью, потерял сознание.

– Тварь, а… Вот тварь… – преступник с ненавистью пнул Дже в третий раз. – Копам сдать хотел? Ну, сука, не с тем связался. Сдохнешь, как собака.

Вытащив из кармана зажигалку, парень поджог ворох газет и занавески. Оглядев помещение, нет ли чего более-менее ценного, вышел, закрыв дверь. Во дворе было тихо. Так и не бросив палку, парень прошел в сарай. За лопатами нашел тайник с коробкой, достал. К тому времени, как вышел на улицу, огонь уже облизывал ставни, посылая темный дым в небо. Откуда ни возьмись на него скакнула собака. Ее голова была разбита, но все же она до конца платила верностью за доброту парня. Преступник инстинктивно выставил руку для защиты, и зверюга вцепилась в коробку. Разорвала. Белый порошок рассыпался вокруг, смешиваясь с пылью и щепками.

– Сдохни! – рыча от ярости, он забил собаку палкой, упал на колени, пытаясь собрать хоть что-нибудь.

– Ты что делаешь, придурок? Уходим! – во двор заскочили его подельники.

– Все пропало!

– Бросай и уходим.

Прихватив с собой покрытую кровью палку, все трое поспешили к машине, стоявшей в кустах. А огонь охватил уже угол дома, в котором остался Джеджун.

Комментарий к

Воть, Мышь настрочила за утро, надеюсь, вам понравитцо :3

========== Часть 9 ==========

В ожидании наряда полиции, которым удалось дозвониться лишь с третьей попытки, Юнхо потоптался во дворе, а после вышел к забору. Отворив двери машины, чтобы проветрить от запаха собачьего корма, принялся вытряхать коврики. Мимо бегали дети, гоняя гусей или разбежавшихся коз.

– Здравствуйте.

Чон выглянул из-за машины, услышав незнакомый голос. Узнал в парне одного из внуков фермера.

– Что, сдохла?

– Нет. Кажется, совершенно оклемалась. Дед рад.

– Ну, супер тогда.

– Ба просила передать, если будете неподалеку, чтобы на чай заехали.

– Хорошо. Поблагодари ее за меня.

– Угу, бывайте.

Время шло, а копов все не было. Скурив пачку, Юнхо ничего не осталось, кроме как идти в магазин. До него было недалеко. Мужчина нацепил на щенка обновки и повел на прогулку. Конечно, в деревне он мог обойтись и без поводка, все-таки малыш не был сторожевой опасной псиной, но надо ведь было приучать. К его безмерному счастью за прилавком оказалась незнакомая ему женщина средних лет. Она не расточала улыбки, по-деловому молча вытащила их блока пару пачек и приняла банковскую карту. В подсобке ворочали ящики.

Чон остановился у выхода, засмотревшись на коробки с лапшой и пытаясь вспомнить, есть ли у него какая-нибудь еда на вечер, когда в магазин заскочили дети. Непонятно, с восторгом или с ужасом, они завопили.

– Аджумма! Там пожар!

– Да ну вас, – отмахнулась та, не поверив проказникам.

– Но это правда-ааа, – обижено протянул самый маленький мальчик с ярко-зеленой соплей над верхней губой.

Женщина скептически приподняла одну бровь, но все же выперлась из-за прилавка посмотреть. Юнхо отошел в сторону, чтобы убраться из-под ее ног. Щенок тявкнул, с любопытством косясь на детей, и те на мгновение забыли, с чем пришли, окружили черныша. Толкаясь, они начали его гладить, а тот и рад такому вниманию, вертелся, как супер-звезда перед камерами папарацци.

– Пожар! – воскликнула продавщица. – Там действительно что-то горит!

Юнхо вышел на дорогу, откуда было лучше наблюдать за поднимающимся дымом. На фоне серого неба его не так-то просто было разглядеть. На причитания женщины из подсобки выскочил работник, пригляделся.

– Это ведь… со стороны пепелища? – неуверенно проговорил он.

– Ага.

Мужчина изменился в лице.

– Звони пожарным! – а сам бросился в магазин за баллоном, потом припустил по дороге так быстро, как только мог.

Дети, кто постарше, с визгом помчались за ним, а малыши остались стоять с продавщицей. Та судорожно нажимала на кнопки старенького мобильного.

– С Милашкой все будет в порядке?

– Конечно, солнышко… ээ… алле! Алле, слышите меня?

Юнхо при звуке этого имени выронил сигарету, которую только собирался прикурить, присел у сопливого мальчика.

– В смысле? Это дом Милашки горит?

– Угу. Там больше никто не живет.

Чон почувствовал, как земля закачалась под ним. Сунув поводок старшей девочке, державшей за руку малыша, он строго-настрого приказал присмотреть за Пальбари, а сам бросился бежать в сторону дыма, который становился все гуще и чернее. Ему даже в голову не пришло, что уже проезжал этой дорогой, на небольшой пруд, заросший тиной, внимания не обратил. Осознанием огрело лишь при виде старого забора, за которым вовсю полыхало. Юнхо встал, как вкопанный, выпучил глаза.

– Джеджун? – пробормотал он, ошеломленный. – Он и есть…? Ничего не понимаю.

– Сейчас крыша обвалится!

Истошный вопль вырвал его из прострации. Юнхо моргнул, бросился к кучке мужчин, вытаскивающих все, что еще можно было спасти. Кто-то таскал ведра с зеленоватой водой, обливал крыльцо. Чон споткнулся о труп собаки, ахнул при виде размозженной головы и вывернутой челюсти животного. Из дома тем временем показались двое смельчаков. Они выволокли тело Кима. Не ощущая жара огня, Юнхо подскочил и протянул руки, принял его вес на себя, помог оттащить.

– Живой?

– Вроде дышит…

Юнхо обеспокоенно взглянул на мертвенно-бледное лицо парня. Его обеспокоила пузырящаяся кровь в уголках рта Дже. Такого от угара быть не должно.

– Дайте пройти! Отойдите, ему нужен воздух! – Юнхо выбрался на дорогу, огляделся. Заметив широкую доску, попросил принести, после чего с помощью других уложил на нее Кима. Задрал его футболку. Склонившиеся над ним односельчане дружно выдохнули при виде уродливой опухоли, натянувшей кожу на боку. – Это перелом. Кажется, кость проткнула легкое, отсюда кровь…

– Сделай что-нибудь.

– Что? – Юнхо ощутил полную беспомощность. – Я обычный ветеринар, а здесь операция нужна, хирурги.

Послышался вой сирен, через минуту подъехала карета скорой помощи. Молодая девушка, выбравшаяся из чрева машины, остолбенела, когда увидела наливающийся вишневым уродливый синяк и струю крови, текущей изо рта пострадавшего. Ее знаний простого фельдшера явно не хватало.

– Эй! – Юнхо вскочил на ноги, бросился к водителю скорой. – Вызывай спасателей, пусть пришлют вертолет. Он скоро захлебнется кровью!

Мужики догадались помочь вытащить носилки, разложили. Стараясь не сильно трясти Джеджуна, переложили его с доски, закрепили тело ремнями. Подоспели и полицейские, которые, заметив дым, примчались помогать, начихав на вызов Чона. Вместе с ними к дому, превратившемуся в сплошной факел, прибежала добрая половина деревни. Женщины с ужасом глазели на пожар, в глазах детей читалось веселое потрясение.

Медик вытащила небольшой баллон с кислородом, хотела надеть маску на лицо Джеджуна, когда тот пришел в сознание. Попытка вдохнуть закончилась сильным кашлем. Подавившись кровью, он запаниковал.

– Мама… – пробулькал он, инстинктивно пытаясь подняться, дернул руками.

– Спокойно! Спокойно! – рявкнула на него девушка. – Все будет хорошо.

– Дже, – Юнхо ухватил парня за правую руку, стиснул холодные пальцы. – Я тут. Ничего не бойся.

Ким судорожно хватал ртом воздух, заляпал прозрачный пластик маски красным. Не сводил с лица мужчины испуганных глаз.

– Давайте его сюда, – фельдшер забралась в чрево машины, махнула мужикам. – Аккуратнее только. Ровнее, не попадете в приемное устройство.

Усердно работая локтями, Соин выбралась из толпы любопытных. Подбежала к Юнхо с выражением чрезвычайной озабоченности на лице.

– Что произошло?!

– Не лезьте, – мужчина даже не взглянул на нее, раздраженно дернул плечом, чтобы не мешала укладывать носилки в машину.

– Я хочу помочь.

Чон стиснул зубы, чтобы не выругаться, промолчал. Как эта тупица могла сейчас помочь? Только на нервы действовала, а он и без того был напуган. От того, что понимал, в местной больнице никто не обладает достаточной квалификацией, чтобы оказать помощь, а специалисты и вертолет могут задержаться из-за непогоды. Не знал он и насколько серьезно повреждение Джеджуна, мог лишь догадываться по его состоянию.

– Не отключайся, парень, – девушка убедилась, что носилки надежно закреплены, взялась за двери, чтобы закрыть. – Поехали!

– Я с вами.

Юнхо забрался внутрь, плюхнулся на узкую скамью, вновь ухватил Дже за руку. Машина тронулась. Толпа расступилась, пропуская скорую. Полицейские отогнали самых любопытных подальше, решив, что спасать здесь уже нечего и нужно лишь проследить, чтобы огонь не перекинулся на деревья. Старая древесина громко трещала, пожираемая пожаром, перегородки вскоре не выдержали, и крыша провалилась, подняв в серое небо столп золотистых искр. Зрелище, поначалу впечатляющее, быстро теряло интерес. Дети, завидев вертолет, с гиком кинулись к больнице. Женщины сгрудились, гадая, что же такого могло случится, а их мужья и отцы молча поплелись обратно к брошенным делам. Пожары случались довольно часто, и полиция обычно не колупалась с подобными делами, особенно если не было трупов. Да и сегодня их вызвали с другой целью, так что стражи порядка составили протокол для проформы, опросили нескольких человек и собирались уезжать.

– Я кое-что нашел, – молоденький паренек, едва закончивший юридическую школу, а потому исполняющий обязанности по учебнику, подошел к сержанту.

– Да-да, про убитую собаку мы уже знаем.

– Там порошок на земле…

– Поди мука.

– … и вторая собака. На морде тоже следы белого вещества. Рядом разорванная коробка.

– Угу-угу, мальчишка был наркодилером, – хохотнул сержант.

Соин, которая так никуда и не ушла, навострила уши и бочком приблизилась. Когда полицейские, внимая неугомонному новичку, зашли-таки во двор, она подбежала, заглянула в щель расшатавшегося забора. Сержант присел на корточки, подобрал щепотку земли и приблизил к глазам. Мелкий белый порошок, да. Вот только на муку не был похож, да и разве хранят его в гараже? Только не в таком хлипком, крысы быстро сожрут.

– Нужен мешок. Отправим на экспертизу. Если окажется, что мальчика – бегунок, появится шанс раскрыть сеть распространения. А там гляди и повышение.

Соин не совсем понимала, о чем толкуют эти двое, но, кажется, Джеджун был не так прост, как она считала. Появившиеся через пару часов желтые оградительные ленты, удерживающие любопытных на расстоянии, и несколько машин с неместными номерами подтвердили ее мысли. Которые она, в силу неуемного характера, тут же пересказала подружкам.

Юнхо сидел в коридоре, сцепив пальцы. Джеджуна прооперировали, и он медленно отходил от наркоза в реанимационном отделении. Врач сказал, что его жизни ничего не угрожает, но все же хотелось убедиться в этом самому, прежде чем возвращаться домой. В вертолет его не пустили, сказали лишь адрес больницы, куда мужчина примчался спустя час на машине. Позабыв про полицию, взлом домика дяди Чхве, Пальбари, которого сунул незнакомым детям, он ждал, когда сможет увидеть, наконец, парня. Юнхо ощущал смятение. Милашка. Это забавное прозвище сразу привлекло его, почему-то очаровало. Невольно он сплел образ красивой и простой девушки, надеясь, что она поможет «излечиться» от своей неправильности. Впервые мужчина, можно сказать, почувствовал интерес к противоположному полу, и что теперь? Оказалось, что все это время он волей-неволей думал о Джеджуне? Кабы не пол, Ким, конечно, очень подходил под образ, нарисованный Юнхо, но все же чувство, охватившее его, было очень похоже на разочарование.

Чон поднялся, взволнованный – не об этом ли прозвище Дже упомянул тогда, размазывая слезы на его крыльце? Чхве его придумал? Вытащив из кармана телефон, Юнхо набрал номер дяди – только он мог подтвердить или опровергнуть догадки. Голос старика был вполне себе жизнерадостный.

– Дядя, мм… как ты назвал… – ощущая себя болваном, Юнхо сильно смутился. – Кто… Милашка?

Чхве усмехнулся.

– Есть один забавный паренек…

– Джеджун?

– Вы уже познакомились? Замечательно!

Юнхо выслушал кучу лестных отзывов о парне, но вынужден был прервать нескончаемый поток слов и рассказать, что случилось. Дядя всполошился.

– Я приеду!

– Тебя самого только-только выписали, сиди-ка ты дома, окей?

Чхве упрямился, грозился обзвонить все клиники, но разузнать, где его малолетний приятель. Юнхо как мог уговаривал его отлежаться, но все же пришлось назвать адрес.

– Юнхо-а, ты уж, пожалуйста, пригляди за ним. У этого мальчика больше никого нет.

– У него страховка мизерная, все равно будут тетку разыскивать.

– А вот это еще хуже. Им нельзя встречаться.

– Оплачивать счет сам будешь?

– И оплачу! – повысил голос Чхве.

Юнхо возвел глаза к потолку – старик не знал, что тех немногих сбережений, что лежали в банке, на собственное лечение едва хватит.

– Давай так, приезжай и здесь все обсудим. Ладно?

В коридоре появились полицейские. Медсестра указала в сторону Юнхо, и те направились к нему с самым решительным видом. Сердце невольно ускорило бег – он что-то натворил? Или из-за вызова нашли его? Нет, вряд ли. Наскоро попрощавшись с дядей, Юнхо убрал телефон.

– Простите, вам туда нельзя, – загородил он дверь своей спиной.

– Нам, собственно, и не нужно. Как его состояние?

– Вроде не критично. Лучше у врача поинтересуйтесь, – Чон подозрительно покосился на мужчин в форме. – А в чем дело?

– А вы кто? – в свою очередь поинтересовались у него.

– Опекун… вроде как. Меня зовут Чон Юнхо.

– Господин Чон, плохо ж вы знаете своего подопечного. Ким Джеджун подозревается в хранении и распространении наркотиков. Мы здесь, чтобы допросить его, как только он придет в себя.

Юнхо обалдел.

========== Часть 10 ==========

Ярко светило солнце. Уже несколько дней погода стояла теплая, что не могло не радовать. Маленькие пташки щебетали в ветвях деревьев, окружавших больничный корпус, создавая положительное настроение. Перед обедом в саду было много людей, кто-то гулял, кого-то навещали родные. Можно было увидеть и белую униформу медперсонала, отдыхающих в перерыве за сигаретой.

Юнхо с улыбкой обнял дядю, стоило тому выбраться из такси.

– Как ты? Устал?

– Немного. Солнце припекает, меня, кажется, укачало.

– Ты ехал от силы минут сорок! – воскликнул племянник, похлопав ворчуна по плечу.

Больница, в которую был доставлен Джеджун, находилась в пригороде Сеула, подальше от городского шума и стрессов. Здесь было тихо и спокойно, само то, чтобы скорее идти на поправку. Практически неделю Юнхо разрывался между ветеринарной клиникой и этой больницей, сжег огромное количество бензина, недосыпал. А еще бросил свое хвостатое дитя на попечение внуков фермера, чья корова вполне себе оклемалась, чтобы вновь попытаться стать мамой.

– Хван еще не приехал? – имел в виду юриста Чхве.

– Скоро будет.

– А эта стерва?

– Уже здесь, – без труда прочитав взгляд дяди, Юнхо ответил. – Я рискнул оставить их наедине.

По закону полицейские не могли допросить несовершеннолетнего без присутствия взрослого представителя. Подключив администрацию деревни, они отыскали-таки его тетю, вызвали. Судя по ее голосу, Киму лучше было бы задохнуться в дыму. И все же Юнхо ушел встречать старика, решив, что за много лет откровенная ненависть могла и утихнуть. К тому же надеялся, что в присутствии постороннего неприязнь останется в узде.

Едва мужчины поднялись на второй этаж южного крыла, где находились обычные двухместные палаты, услышали шум. Мимо пробежала взволнованная медсестра. Чон, осознав, куда девушка так торопится, помчался следом, оставив дядю. В палате ругались прилично одетая женщина и тощий мужик непонятного возраста, чье тщедушное тело покрывала больничная пижама. Джеджун сидел на своей постели, прижимал к покрасневшей щеке ладонь. На глазах его блестели слезы, губы дрожали.

– Вы что делаете?! – завопила медсестра, понимая, что произошло. Выругавшись сквозь зубы, она поспешила к пациенту. – С ума сошли?!

– Пусти меня! – истерично взвизгнула женщина, в которую вцепился сосед Дже.

– Не рыпайся, красотка…

– Вы, дамочка, совсем охренели, – Юнхо с легкостью снял руку пациента с запястья женщины, оттолкнул ее к двери. – Я попрошу засвидетельствовать побои, сейчас как раз приедет полиция.

– Да пошел ты, – зашипела неугомонная, переводя горящие злобой глаза с лица Чона на своего племянника. – Еще один ухажер нашелся? Ха! И как только совести хватает нормальным людям в глаза смотреть?

– Не орите.

– Имею полное право! Это ведь позор для семьи!

– Какой семьи? Вы давно от него отказались.

Тетя Дже на секунду замолчала, видимо скапливая побольше яда для следующего плевка.

– Ублюдок переплюнул мамашу! Мало всей той грязи, так еще с наркотой связался! Не дай Бог кто-нибудь наплетет моим детям, что у них есть подобный родственничек…

– И что ты сделаешь? – дед Чхве вошел в палату. – От злости совсем свихнулась, дура.

– И этот тут же… Срамота!

– Госпожа, если не угомонитесь, я позову охрану, – медсестра недовольно покосилась на женщину.

Не увидев поддержки даже со стороны персонала, та поджала губы и вышла, не желая находиться в обществе презираемого племянника дольше, чем того требовалось. Чхве пошел за ней следом, все же они неплохо ладили когда-то давно – ветеринар часто бывал в доме, где царил смех двух девочек, и безумно сожалел, как все случилось.

– Нехило она пацану-то ввалила, – пациент взял со стула кофту и старую газету, поплелся на выход. – Вы это, зовите, как менты приедут, свидетелем буду. Упечь дикошарую надо на пятнадцать суток.

– Дурдом, – медсестра напоила Дже водой, куда добавила немного успокоительного, чтобы выровнять его дыхание. И обратилась к Юнхо. – Давайте-ка вы тоже эту свору подождете в коридоре.

– Я тихонько посижу, обещаю.

Чон опустился на стул рядом с постелью парня. Джеджун закусил нижнюю губу, отвел взгляд. Ему было больно. И стыдно. Перед Юнхо, за то, что узнал такую вот правду. Перед дедом Чхве, который наплевал на собственное здоровье и приехал навестить. Перед незнакомым мужиком, слышавшим и видевшим этот концерт. Хотелось скрыться от всех, убежать куда-нибудь, где никто его не знает. Хотелось просто поплакать, как он часто делал в детстве, чтобы облегчить стискивающую грудь боль. Но он не мог ни того, ни другого.

– Очень больно? – дождавшись, когда они останутся одни в палате, спросил Юнхо.

Джеджун отрицательно мотнул головой, по-прежнему глядя куда-то в угол.

– Прости, я не должен был оставлять тебя с ней наедине.

– Вы ничего… – Ким почувствовал, как запершило в горле, мучительно сглотнул, – … не должны мне.

– Дже, престань, – видя, что Дже упрямится, мужчина наклонился к нему, попытался заглянуть в глаза. – Эй, слышишь? Не закрывайся от меня. Я хочу помочь.

– Не нужно.

Юнхо вздохнул.

– Упрямец.

– Теперь она всем растреплет… Если будете помогать мне, в деревне вас тоже возненавидят.

– Не говори ерунды.

Вообще-то местная сорока уже всем доложилась, что нашли копы на пожарище, благо место работы позволяло поболтать. Так что лишь глухонемой не обсуждал сейчас перспективы Джеджуна. Многие отказывались верить, что это действительно наркотики. Уж не в их глухомани-то! Да и к Дже пожилые люди, коих было большинство, относились вполне себе дружелюбно, а вот молодые вовсю распускали сплетни, приукрашивая домыслами. С их легкой руки и неуемной фантазии Ким едва не контрабандистом был, имевшим связи с бандитами. И все же Юнхо не верил, что жители деревни смогут так просто отвернуться от мальчишки, который сделал столько добра.

Неловкую паузу прервал стук в дверь. Юнхо с облегчением выдохнул, когда в палату заглянул его юрист.

– Привет, наконец-то! – ветеринар вскочил на ноги, ощущая некоторое воодушевление при виде специалиста.

– Сначала с доверенностью разберемся? – взял быка за рога Хван.

– Да. Скоро приедет следователь, нужно избавиться от истерички.

– Если она захочет присутствовать на допросе, я бессилен.

Джеджун взволнованно стиснул пальцами одеяло, прислушался к приглушенному разговору мужчин.

– А что администрация?

– Характеристику дали. Школа тоже. Кстати, я побегал по соседям, собрал подписи в поддержку Джеджуна.

Ким при этих словах густо покраснел. Теперь он хотел не только исчезнуть, а умереть здесь и сейчас.

– Ю… Юнхо, – проблеял парень. Когда мужчины обратили на него внимание, Дже не сразу смог найти в себе силы выдавить слова, застрявшие в пересохшей глотке. – Пожалуйста, не нужно ничего делать… я не смогу с вами расплатиться.

– Все в порядке…

– Я знаю, что виноват и… и я готов понести наказание.

Прежде чем Юнхо смог ответить, его адвокат сделал к парню несколько шагов.

– Вам, господин Ким, еще ничего не предъявили, не спешите на нары. Я, конечно, толком еще не знаком с делом, но у вас большие шансы выехать по «малолетке». К тому же это первое нарушение закона с вашей стороны. И статус сироты поможет, надавим на жалость, так сказать.

– А тетя?

– Сейчас возьмем с нее письменную отказную и оформим опекунство. Без проблем.

– А может, когда все закончится, подать на нее иск за клевету? – щелкнул пальцами Чон. – Она его в гомосексуализме обвиняла, в частности в связях с моим дядей.

Юрист удивленно приподнял бровь, взглянул на Джеджуна. Тот едва начал возвращаться к нормальному цвету кожи, вновь покрылся румянцем.

– Сложновато, конечно. Нужно будет пройти медицинское обследование, но даже со всеми справками максимум что можно будет выдавить, это возмещение морального ущерба.

– Не надо! – громче, чем нужно, воскликнул Джеджун.

– Уверен? Или дело в другом? – юрист неопределенно пожал плечами, мол, боишься, что в кабинете проктолога всплывет правда.

– С ума сошел? – рассмеялся Юнхо, успокаивающе положив ладонь на плечо Кима. – Джеджун конечно симпатичный малый, но ты перегибаешь.

– Я не хочу… н-ничего… от нее, – заикаясь от смущения и злости на незнакомого мужика, выдавил из себя Дже.

– Как знаете.

– Пойдем разыщем эту бабу.

– Угу.

Юнхо неожиданно провел ладонью по волосам Дже, взлохматил.

– Все будет хорошо, Милашка.

У Дже при этих словах сердце застучало с бешеной скоростью. Адвокат оглянулся на пороге.

– В наше отсутствие если нагрянут представители закона, молчите, – а потом перевел невозмутимый взгляд на Чона. – Как ты его назвал?

Ветеринар не стал размениваться на комментарии, молча вытолкал приятеля в коридор. Оставшись в одиночестве, Джеджун прикрыл глаза и выдохнул. В груди отозвалось болью – ребра потихоньку срастались сами, а вот прооперированное легкое давало о себе знать довольно часто. Юнхо назвал милым. Нет, не так. «Милашка». Именно так, именно это глупое прозвище. Старый Чхве спьяну придумал его, чтобы подшутить, но стоило мужчине произнести его, как слово обрело серьезность. Или Киму только показалось, точнее, хотелось так думать? Джеджун никогда не испытывал ничего подобного, и был растерян. Особенно от осознания того, что ему нравится мужчина. Видимо, не так уж и неправа была тетя, называя его выблядком без стыда и совести, идущего по стопам матери.

Легкая улыбка, появившаяся было на его губах, растаяла. Ему столько раз говорили, какой потаскухой была мама, словно бы эта была его вина, и сейчас неловкость, возникавшая при этом, вернулась. В голове появились отзвуки омерзительных слов, нелестные эпитеты и издевательский смех, что вызвало стыд. Тот самый, из-за которого мучительно плакал ночами. В желудке появился неприятный холодок, увеличивающийся по мере того, как больше и больше погружался в воспоминания Джеджун. Он не помнил мать, слишком маленький был, но детские годы напоминали бесконечный ночной кошмар, затягивающий его подобно болоту.

– … Эй, алло, просыпаемся!

Джеджун вздрогнул. Кажется, витая в облаках, он действительно задремал. Распахнув глаза, парень оглядел две мрачные физиономии напротив. Следователь с помощником устроились на стульях, рядом сидел и адвокат.

– Начнем, пожалуй.

– Нужно дождаться опекуна.

Кима пробрала дрожь – так сейчас будет допрос? Он не готов. Может, сослаться на плохое самочувствие? Пока он лихорадочно думал, что бы такого сказать, в палату вошел Юнхо. В руке у него был стакан с чаем.

– Вот, глотни, – мужчина аккуратно напоил Джеджуна, занял место у подоконника.

– А где дед Чхве?

– Я за него, – улыбнулся мужчина. – Ему по состоянию здоровья нельзя было вверять такую ответственность, так что я оформил опекунство на себя.

Дже почувствовал, как на глаза начали наворачиваться слезы. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Наверное, ветеринар шутит. Но тот кивнул полицейским, и посыпались вопросы. Джеджун жутко нервничал, часто его голос начинал дрожать или истончался до еле слышимого писка. Он и не думал врать, рассказывал предельно честно, где и как познакомился с теми бандитами, как согласился держаться у себя в сарае наркотики.

– Вы пробовали их?

– Нет.

– Да ну?! Совсем? – прищурился следователь недоверчиво и как-то издевательски.

– Я ведь сказал, что не пробовал!

– Не повышайте на меня голос, молодой человек.

– Это ведь легко выяснить, – влез юрист. – Возьмем на анализ волосы моего подопечного и дело с концом.

Дже кивнул, поджав губы. Он совершенно не понимал, почему этот следователь относится к нему столь враждебно. Он никого не зарезал, никого не изнасиловал, почему на него пытаются повесить всю эту грязь?

– Значит, вы подтверждаете, что с самого начала знали, что в коробке наркотики?

– Да, я знал, что там.

– Почему вы не доложили в полицию?

– Потому что… – Джеджун облизал губы, понимая, что ответ будет звучать совсем неприятно, – потому…

– Скажи, как есть, – подсказал ему Юнхо мягко.

– Тихо, господин Чон, – строго шикнул на него помощник прокурора.

– Потому что они обещали заплатить мне за сохранность.

– Угу, – сухое чирканье карандаша заполнило тишину палаты. – И вы получили обещанные деньги?

– Да.

– Сколько?

– Это так важно?

– Да.

– Пять тысяч.

– Пффф, получить срок за пятеру, – усмехнулся помощник прокурора едва ли не презрительно.

– Мне нужны были деньги, чтобы пе… – начал было Дже, но его перебили.

– Как часто к вам обращались с подобной просьбой?

Ким видел, что его проснувшаяся злость забавляет прокурора, и это бесило еще больше.

– Три-четыре раза.

– И вы никогда не пробовали залезть внутрь коробки?

– Я ведь уже сказал…

– Да или нет?

– Я что, подключен к полиграфу?!

– Вы на допросе, господин Ким, – деловой тон прокурора заткнул возмущенного Юнхо в начале гневной тирады. – И если вас что-то не устраивает, я буду настаивать на том, чтобы вас перевезли ко мне в кабинет. Там вы наверняка не будете ерничать.

– Отвечай по сути вопроса, – спокойно порекомендовал Джеджуну адвокат.

– Я ни разу не вскрывал коробку, – сдержанно ответил Ким.

– Почему?

Однотипные дурацкие вопросы выводили из равновесия. Разболелась грудь, неприятно покалывало в висках. А прокурор словно издевался, вновь и вновь возвращаясь к чертовым наркотикам. За окном уже давно стемнело, когда Джеджун наконец поведал о том, где спрятал компьютер. Здесь вопросы неожиданно закончились, словно бы данная информация совершенно не интересовала следствие.

– Думаю, нет нужны говорить о том, что вам запрещено выезжать за пределы страны?

– Уверены, что нужно было это говорить? – не без издевки спросил прокурора юрист.

– Таков порядок.

– Мой подопечный останется в больнице еще на месяц как минимум.

– Отлично. Ожидайте решение. До свиданья.

Ждать пришлось недолго: Джеджун только начал вставать с постели, как пришло извещение. На суд он все же не поехал, не пустил врач, поэтому юрист организовал телемост. На экране компьютера он видел зал заседаний и немногочисленных присутствующих: судью, прокурора и секретаря, все сплошь неприятные типы, как и следователь. Последовала очередная нудная процедура, на которой вновь посыпались вопросы. Джеджун потел и бледнел, повторяя все то, что уже говорил. Рядом с ним был Юнхо и полицейский, следящий за чистотой процесса.

Выступил с речью обвинитель, потом ему ответил адвокат. Джеджуну так же предоставили слово, и он выдавил из себя покаяние, которому научил адвокат. Чисто для проформы суд удалился для постановления приговора.

– Ким Джеджун, – Дже еле слышал вернувшегося судью сквозь грохот крови в ушах, – руководствуясь статьей 307 УПК РК вы признаетесь виновным по делу о хранении наркотиков и приговариваетесь к…

Джеджун хлопал глазами, ничего не ощущая. Он казался себе мухой, увязшей в капельке смолы. Ничего не видит и не слышит, только чувствуется противный металлический вкус крови на языке.