Текст книги "Психолог, манипулятор... гриффиндорец? (СИ)"

Автор книги: mixomycota

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Гарри! – возмущённо выкрикнул Рон.

Он вышел из поезда одним из последних и тут же идентифицировал растрёпанную чёрную шевелюру в компании двух блондинов.

– Ты не должен общаться с Малфоями! – воскликнул он, проталкиваясь к Поттеру. – Они ведь поддерживали Того-Кого-Нельзя-Называть!

Неуёмное воображение Гарри тут же нарисовало картину того, как один розовощёкий голубоглазый малыш подаёт злому волшебнику витой посох, а второй протягивает лежащую на бархатной подушечке корону, и помотал головой. В поезде, увлечённый общением с Дариусом, он так и не успел поспать.

– С кем же он должен дружить, уж не с тобой ли? – фыркнул Дариус, скрещивая руки на груди.

– Именно! – выкрикнул Рон. – Наша семья всегда была на стороне света!

Прозвучало это до того пафосно, что даже Гарри, весьма поверхностно ознакомившийся с этой печальной историей, не удержался от смешка. Драко оглядел Рона от кончиков ярко-рыжих волос до пол коротковатой потёртой мантии, но не успел сказать никакой гадости, потому что Хагрид, вместо того, чтобы скомандовать им встать в шеренгу или в пары, взялся считать всех по головам. Такая тактика частично приносила успехи, потому ученики, побывав в ладони Хагрида, затихали и впадали в ступор, пытаясь переварить свои ощущения.

– Интересно было бы увидеть, как он играет в боулинг, – прошептал Поттер.

– Во что? – заинтересовался Дариус.

За время пути он успел бегло ознакомить Гарри с магическими играми и был не прочь обогатиться ответной информацией.

– Смысл в том, чтобы сбить шаром все кегли, – прокомментировал Поттер, – обычно в шарах есть отверстия для пальцев, – Гарри продемонстрировал нужные пальцы и показал, каким именно движением запускают шар, – но Хагрид наверняка мог бы брать его в ладошку и швырять прицельно.

Дариус хихикнул. Он не совсем понял, что такое кегли, но уловил концепцию. Драко в это время с ошалелым видом ощупывал свою голову кончиками пальцев и на внешние раздражители не реагировал, Рон оказался где-то в хвосте, помогая Невиллу ловить его жабу.

– Все здесь! – громко прокомментировал Хагрид, заканчивая подсчёт. – Идите за мной, не отставайте!

Кареты находились рядом со станцией, и пока ученики рассаживались по местам, Гарри и Дариус дискутировали о преимуществах и недостатках топлива и полётных заклинаний. Драко в это время возмущался тем, что их сопровождающий не способен наколдовать водоотталкивающие чары.

– Мётлами управляют, чтобы они летали, верно? – уточнил Поттер. – Сама по себе она из одного пункта в другой не летит, так почему карета может так делать? Где извозчик?

Он понаблюдал, как одна заполненная карета отъезжает, и непонимающе скривился.

– Что ты делаешь? – заинтересовался Гарри, обратив внимание на Луну.

Девочка, не пытаясь прикрыться от дождя, стояла около того места, где полагалось находиться лошади, и наглаживала рукой пустоту. У неё были длинные, ниже спины, почти белые волосы, а на губах блуждала рассеянная улыбка.

– Это фестрал, – немного невпопад ответила Луна.

Поттер неуверенно протянул руку и тут же отдёрнул её, потому что перед ним что-то было. Что-то живое, большое и невидимое. Толком ощупать неизвестную животину не удалось, потому что Хагрид подтолкнул их обоих в спины и помог влезть в карету.

– Там есть кто-то! – взбудораженно зашептал Гарри. – Оно большое и невидимое. Как ты сказала?

Он посмотрел на Луну, но та с умиротворённым видом глядела в окно и не обращала на него внимания.

– Фестрал! – припомнил Гарри.

– Угомонись, Поттер, – проворчал Драко, приглаживая свои растрепавшиеся волосы и брезгливо отряхивая дождевые капли с мантии. – Кареты едут сами по себе, а ты ведёшь себя глупо.

– Лучше выглядеть глупо, чем быть глупым, – буркнул Гарри, откидываясь на спинку сидения.

– Что ты хочешь этим сказать? – прищурился Малфой.

– Ничего, – тот по примеру Луны отвернулся к окну.

– И какой этот фестрал на ощупь? – игнорируя злобное сопение брата, полюбопытствовал Дариус.

– Как сфинкс, – не задумываясь, ответил Гарри.

– Ты трогал сфинкса? – округлил глаза мальчик, а Драко нахмурился.

– У маглов сфинксы – это порода котов без шерсти, – пояснил Поттер, по степени удивления предполагая, что они говорят о разных вещах.

У миссис Фигг был один сфинкс, которого вечно приходилось искать, потому что даже облачённый в свитер, тот стремился забиться в какое-нибудь тёплое укромное место, вроде бельевого шкафа.

– Коты – это книзлы, – пояснил Дариус для Драко.

Тот фыркнул так, будто и так знал, о чём идёт речь.

– У нас сфинксы – это существа с телом льва, крыльями орла и женским торсом, – добавил Дариус, и Гарри кивнул.

– В мифологии упоминается что-то подобное, они правда существуют, их много? – уточнил Поттер.

– Совсем немного, – покачал головой Дариус, – в заповеднике золотых сниджетов они вроде есть, – он обернулся к Драко, но тот только дёрнул плечами.

В холле, где столпились первокурсники, ожидая начала Распределения по наставлению профессора Макгонагалл, на Гарри снова напала нервозность. Пьюси упоминал, что факультет выбирает Шляпа, и причин не доверять ему у Поттера не было. Но ученики шушукались о каких-то испытаниях и тестах, девочка с пышной гривой вьющихся волос и выступающими передними зубами рассказывала об учебниках, которые она успела прочитать, Рон, собрав группу благодарных слушателей, среди которых были Невилл и Тревор с одинаково выпученными от ужаса глазами, прикидывал о способах одержать победу над троллем, а Гарри в это время старался дышать глубже.

Никакие учебники он прочитать не успел, потому что получил письмо за пару дней до предполагаемой отправки в Хогвартс, и теперь лихорадочно пытался прикинуть свой уровень знаний. Прогнозы не утешали. Несмотря на то, что с учёбой у Гарри никогда проблем не было, следовало признать, что профильные, магические знания у Поттера отсутствуют, а элементарные для проживающих в магическом мире вещи вводят его в ступор.

Гарри пристыженно вспомнил о своём походе в туалет, где отсутствовал привычный писсуар, а унитаз был без бачка. Поттер несколько раз внимательно обследовал помещение, пытаясь обнаружить какой-нибудь рычаг или кнопку, но ничего похожего на механизм слива в туалете не было. Когда Гарри всё же сел на унитаз, находящееся напротив умывальника зеркало вдруг забормотало комплименты его пятой точке, и у Поттера легко получилось всё, что он не решался сделать до этого. Оправившись от испуга, Гарри даже порадовался, что не пошёл первым делом мыть руки, иначе получилось бы ещё более неловко. Система очистки унитаза была автоматической (или магической?), и это было хорошо, но дифирамбы магического зеркала вгоняли Гарри в краску. И какой извращенец додумался установить в туалете подобную штуку?

– Все Малфои заканчивали Слизерин, – чопорно произнёс Драко, и Гарри поморгал, отгоняя воспоминания. – Конечно, и я буду там учиться.

– А Поттеры учились на Гриффиндоре, – весомо добавил Рон, – как и Уизли, – он проникновенно посмотрел на Гарри.

– Прошу за мной, – раздался голос профессора Макгонагалл, и двери в Большой Зал распахнулись.

Помещение казалось сказочным, будто было наряжено к Рождеству: в воздухе висели сотни горящих свечей, зачарованный потолок демонстрировал звёздное небо, а льющийся со всех сторон свет был яркий, но мягкий. Уютный. По обе стороны от центрального прохода, по которому шли первокурсники, находились длинные столы, за которыми сидели ученики разных факультетов, и все на них смотрели.

– Аббот, Ханна, – начала зачитывать профессор Макгонагалл после краткого описания процедуры Распределения.

И Гарри, вначале отвлекшийся на красивую обстановку, снова занервничал. Несмотря на то, что теста в привычном понимании этого слова проходить было не надо, главное испытание всё ещё было впереди. А вдруг Гарри не окажется в списках, и ему придётся ехать домой? Вдруг Шляпа не сможет определить его ни на один факультет?

Поттеру казалось, что Распределение проходит ужасно медленно. Он раз за разом проматывал в голове буквы алфавита, но до «П» всё никак не доходило. Потом мальчик осознал, что списки зачитывают не в алфавитном порядке, и затосковал окончательно. Он пытался проанализировать песенку Шляпы и примерить на себя характерные черты представителей разных факультетов, но почему-то Поттер, волшебник, вся семья которого училась на Гриффиндоре, и Гарри, окончивший младшую школу в Литтл Уингинге и до недавнего времени не подозревавший о своих магических корнях, упорно не хотели собираться в одного человека.

Шляпа отправила Рона Уизли на Гриффиндор, Драко Малфой, потомственный слизеринец, распределился на факультет Салазара, второй потомственный слизеринец Дариус оказался на Рэйвенкло, но не выглядел огорчённым по этому поводу. Когда очередь дошла до Гарри, тот с трудом поднялся по ступеням на подкашивающихся ногах.

– Хм-м, – протянула Шляпа, и Поттер слабо вздрогнул от того, как она шевельнулась на его голове. – Я вижу цепкий ум… есть честь, отвага, но упорное желание оставаться в тени. Куда же мне распределить тебя? На Слизерин?

Из-под пол спадающей на глаза Шляпы Гарри взглянул на Дариуса и Луну.

– На Рэйвенкло, – попросил он, почти не надеясь на чудо.

– Да, хорошие друзья важны, ведь факультет на семь лет станет твоим домом, – хмыкнула Шляпа. – Что же, будь по твоему. Рэйвенкло! – громко выкрикнула она, и зал утонул в аплодисментах.

========== Часть 2 ==========

– Отдай её мне, Малфой, не то я сброшу тебя с метлы! – рычал багровый от бешенства Рон, с силой сжимая древко руками.

После того, как мадам Хуч увела потерявшего контроль над метлой Невилла в больничное крыло, конфликт всё больше набирал обороты. Сначала Драко обнаружил выроненную гриффиндорцем напоминалку и вслух начал прикидывать, что бы такого можно было с ней сделать. Скорее всего, Малфой быстро бы потерял к бесполезному артефакту интерес, но тут Рон сказал «гад», «вор» и «отдай-отдай-отдай немедленно». После этого Драко оскалился в одной из своих самых мерзких ухмылочек, протянул Уизли напоминалку, а когда тот потянулся её забрать, отдёрнул руку, вскочил на метлу и начал наворачивать вокруг Рона круги с издевательским смехом.

– Оставь! – Гермиона схватила севшего на метлу Рона за рукав. – Что сказала мадам Хуч? Хочешь, чтобы тебя исключили?

Гриффиндорец на пару секунд замешкался, но упрямо поджал губы, дёрнул рукой, освобождаясь от хватки девочки и, оттолкнувшись ногами, поднялся в воздух.

– Какой идиот, – со вздохом разочарования прокомментировала Гермиона.

– Два идиота, – буркнул Гарри.

– Сбросишь меня с метлы? – насмешливо уточнил Драко и помахал напоминалкой так, будто собирался вот-вот её уронить. – Ты до этого хоть летал? Сомневаюсь, что твой отец может себе позволить такую покупку!

– У меня есть метла! – рыкнул Рон.

Он наклонил корпус вперёд, идя на таран, но Драко резко вильнул в сторону, и тот пролетел мимо.

– Судя по манере обращения с метлой, до этого ты летал только на швабре! – хмыкнул Малфой. – Твой отец сам их зачаровывает? А мать не ругается, что когда вы играете в квиддич, нечем помыть пол?

– Заткни пасть, Малфой! – заорал взбешённый Рон, снова пришпоривая метлу.

На этот раз Драко провернул туловище вокруг древка, и Уизли пролетел над ним.

– Ты чего? – негромко проговорил Поттер, заметив, что с лица Дариуса исчезли все краски. – Переживаешь за Драко? – спросил он с отчётливым сомнением в голосе, так как Малфой меньше всего производил впечатление человека, о котором надо волноваться.

Неужели брошенные мадам Хуч слова – правда, и сына влиятельного и богатого человека действительно могут исключить?

– У Драко дома «Нимбус», – пробормотал Дариус, следя за братом во все глаза. – «Кометы» не выдерживают таких перегрузок. – И на большую высоту они не рассчитаны, – добавил он, когда Рон и Драко начали стремительно отдаляться от земли.

Во время очередной попытки достать Малфоя Рон зацепил ногой помело, и метла под слизеринцем задёргалась вверх-вниз. Тот пригнулся, группируясь, но тут Уизли врезался в него справа, и метла Драко начала плясать, как норовливая лошадь. Поттер как-то видел шоу, в котором нужно было удержаться на механическом быке, так вот, бык потерявшей управление метле и в подмётки не годился.

– Стоять! – Сонорус, который Гарри уже пару минут безуспешно пытался применить, наконец, сработал, и разогнавшийся для финального рывка Рон затормозил. – На землю, блядь, быстро! Декан идёт!

Никакого декана, конечно, и в помине не было, но Уизли послушно пошёл на снижение. На метлу Малфоя окрик, к сожалению, никакого впечатления не произвёл, и она начала описывать восьмёрки, в какой-то момент вильнув так резко, что Драко повис на одних руках. Наблюдающие за этим с земли ученики испуганно охнули. Гарри обхватил свою метлу и оттолкнулся от земли раньше, чем успел подумать, что он собирается делать.

Поттер долетел до Малфоя как раз в тот момент, когда мальчик повис на одной руке, и успел схватить его за вторую раньше, чем бешеная метла рванула в сторону. Тащить двойной вес она, к счастью, рассчитана не была, поэтому наконец замерла неподвижно. В этот момент подоспел Дариус, и совместными усилиями им удалось пересадить Драко на его метлу. На земле Гарри ждал Рон, ярость которого пошла на второй виток, потому как выпущенная Драко напоминалка разбилась.

– Ты соврал! – выкрикнул Уизли, пихая Гарри. – Слизень! Предатель!

Поттер, всё ещё на адреналине, толкнул Рона так, что тот упал.

– Прекрати, придурок! – рявкнул он. – Ты мог убить человека, понимаешь? – Вместо этих осколков тут могли быть мозги Малфоя, такого ты хотел?! Если собрался в Азкабан, так шуруй туда один, я соучастником преступления становиться не собираюсь!

– Поттер! Уизли! Малфой! – над головами учеников разнёсся усиленный заклинанием голос профессора Макгонагалл. – Немедленно к директору!

***

– Ты не даёшь ему задать вопрос, – прокомментировал Дариус, убирая руку Поттера с дверного молоточка, коим тот монотонно долбил в дверь рэйвенкловской гостиной.

Бронзовый ворон, избавленный от перспективы биться клювом в каменную кладку, встряхнулся совсем как настоящий, неодобрительно взглянул на Поттера выпуклой бусинкой глаза и скрипуче выдал:

– Что было раньше, курица или яйцо?

Гарри издал страдальческий стон, вознося руки к потолку.

– Опять он спрашивает этот бред! Яйцо!

Ворон пренебрежительно фыркнул и отвернулся.

– А кто снесёт яйцо, если нет курицы? – пожал плечами Малфой.

– Если взять во внимание эволюционную теорию, то птицы произошли от ящеров, значит, существо, которое отложило яйцо, было менее похоже на курицу, чем то, что вылупилось, следовательно, первая курица получилась из яйца!

Дариус и бронзовый ворон наблюдали за энергично взмахивающим руками Гарри с одинаково выпученными глазами. В конце концов ворон неловко, как заржавевший робот, задёргал головой, а в каменной кладке начали проступать очертания двери.

– Ты сломаешь нам заклинания, – хохотнул Дариус, проходя в гостиную вслед за Гарри. – Надо было сказать что-то вроде «круг не имеет ни начала, ни конца».

– Да пошёл он в жопу со своей философией! – ругнулся Поттер. – Умеет же задавать нормальные вопросы, а всё туда же!

Он стремительно прошёл через оформленную в бронзово-синих тонах гостиную и свернул к спальням. Дариус не стал следовать за ним. После произошедшего на уроке полётов популярность Гарри снова возросла, и тот готов был плеваться ядом на всех без исключения.

***

Гарри Поттер, по крайней мере, книжная его версия, воспетая в «Истории Хогвартса», был фигурой значимой и знаменитой. Однако живой Гарри относился с большим негативом к тому, что к нему подходят по двадцать раз на дню незнакомые люди, неловко мямлят, краснеют и интимным шёпотом просят показать шрам.

Поначалу Поттер терпеливо объяснял каждому, что не в восторге от такого внимания. Желающие пообщаться со знаменитостью поджидали его в Большом Зале, в коридорах, в библиотеке, в Совиной Башне, даже в туалете, и это его весьма напрягало. Но поклонники не оценили деликатности Гарри. Произведя предварительную разведку и сделав вывод, что герой не кусается, они принялись штурмовать его с новой силой.

Гарри Поттер, попавший на Рэйвенкло, конечно, был катастрофой далеко не всемирного масштаба, но вызвал-таки у многих некоторый резонанс, ведь отважный герой – это всё же скорее Лев, а не Ворон. Общественность хотела знать, что думает о своём распределении сам Гарри, не является ли поведение Шляпы заговором недобитых тёмных сил, и сможет ли Поттер поднять меч во имя добра, даже будучи на Рэйвенкло.

Услышав подобную формулировку в первый раз, Гарри поржал, но быстро понял, что шутить никто не собирался. Не только выросшие на пересказах о Гарри Поттере чистокровные волшебники, даже маглорожденные, вроде Грейнджер, почему-то ожидали от мальчика какого-то особого поведения и ежечасного подтверждения собственной избранности.

– А ты помнишь что-нибудь о Той-Самой-Ночи? – поинтересовалась Эрин Брэгг, заглядывая Поттеру в глаза.

Дариус издал смешок, глубже склоняясь над «Кратким справочником пространственных заклинаний». Гарри бросил на пошляка неодобрительный взгляд и принял максимально несчастный вид.

– Ты о той ночи, когда самые близкие мне люди были убиты тёмным волшебником? – скорбно уточнил он.

Хаффлпаффка растерянно заморгала, видимо, в «Истории Хогвартса» обретение героем геройского статуса выглядело более поэтично.

– Наверняка твои в это время укладывали тебя спать, – Гарри покачал головой и тяжко вздохнул, – укачивали и пели колыбельные. А мои в это время, – он сделал драматическую паузу, и Эрин разразилась слезами.

– Я… – всхлипнула она, – я не подумала!.. Я не знала! – и стремительно выбежала из библиотеки.

– Над твоей головой клубятся мозгошмыги, – поделилась наблюдением Луна, загадочно улыбаясь.

– Это излишки актёрского таланта безжалостно выпирают наружу, – фыркнул Дариус.

– Даже если я не отношусь к этой теме так болезненно, бестактно задавать подобные вопросы, – пожал плечами мальчик.

***

От Гарри никто никогда не скрывал, что у него нет родителей. Поттер не знал, пытался ли когда-то звать Петунью мамой, однако точно помнил, что в младшей школе уже сознательно называл опекунов дядей и тётей. Попади он в класс, где у каждого ученика была бы полная респектабельная семья, может, и начал бы комплексовать и фантазировать на тему «если бы». Но в классе Поттера у большинства имелись «семейные обстоятельства», среди которых Гарри просто терялся.

Мать Роуз Дэнсон водила в дом мужчин и имела проблемы с алкоголем, Харви Спунер и Натан Фрит были сиротами и, как сам Гарри, воспитывались ближайшими родственниками, отец Райана Мэнселла регулярно подымал на жену и сына руку. В какой-то момент ситуация настолько вышла из-под контроля, что мать Райана оказалась в больнице, а мистер Мэнселл – за решёткой. На фоне судебных исков и разбирательств, просто жить с родственниками, пусть и не слишком любящими, было не так уж плохо. А после того, как Гарри обзавёлся базовыми умениями к манипуляциям, стало вообще шикарно.

Тот факт, что Дурсли дорожат своей репутацией, мальчик знал ещё до того, как начал читать правильные книги. Вернон и Петуния любили обсуждать разные «неправильные» вещи, вроде развода мистера и миссис Полкисс, и попрекать людей тем, что «они трясут грязным бельём на публике». Раздел имущества, ругань за права на ребёнка, судебные заседания с громкими взаимными обвинениями были, по мнению Дурслей, вещами попросту недопустимыми. И возможно, Петунии, будучи безнадежной совой, трудно было вставать рано утром и готовить завтрак, но она это делала, потому что порядочная жена должна была проводить мужа на работу. Возможно, Вернону иногда хотелось сходить вечером в бар, но мужчина не мог позволить, чтобы его, примерного семьянина, видели в компании местных забульдыг. Возможно, обоим хотелось бы спать раздельно, потому что Вернон сильно храпел, а Петуния часто вставала в туалет, но они этого не делали, потому что порядочные муж и жена должны спать вместе.

Так что, когда Гарри, трагически понижая голос, «признался» Петунии, что директор Клоуз интересовался, не обижает ли его Дадли, это вызвало у женщины шок. Она уже и сама заметила, что сын стал чересчур избалованным и мнит себя центром вселенной. Именно после того, как пару месяцев назад Дадли позволил себе кричать на мать из-за того, что она недостаточно быстро принесла ему чай, Петуния и приобрела книгу по воспитанию детей. Для этого, конечно, пришлось съездить в Лондон под предлогом покупки нового сервиза, но никто не должен был заподозрить, что с их Дадли что-то не так. И вот, в тот момент, когда Петуния решила, что всё хорошо, методики действуют, а Дадли начинает вести себя лучше, Гарри заявляет ей такое.

– Он видел, как Дадли отнял у меня сумку и вытряхнул вещи на пол, – вдохновенно врал Поттер.

Кузен, конечно, проделывал подобное, но никому из учителей, а тем более директору, не было до этого никакого дела.

– И мистер Клоуз спрашивал, как мы с ним ладим, не бьёт ли меня Дадли.

Петуния подалась вперёд, боясь и желая услышать продолжение.

– Я убедил директора, что всё в порядке, но очень боялся, что он потащит меня в медпункт, – Гарри задрал короткий рукав и продемонстрировал тёте изобилующую всеми оттенками фиолетового ссадину на плече.

– Это Дадли сделал? – убито уточнила Петуния.

Обычно на конфликты Гарри и Дадли Дурсли не обращали особого внимания, а если и обращали, то становились на сторону Дадли. По их мнению, это было правильным единственно возможным вариантом, ведь так они поддерживали своего сына.

– Он толкнул меня с лестницы, – кивнул Гарри.

Пришлось неоднократно приложиться плечом о стену, но выражение лица Петунии того стоило.

– Хорошо, что я упал на руку, а не на голову, – пробормотал Гарри, не торопясь опускать рукав, – мог бы и в больницу попасть.

Петуния нервно стиснула пальцы, собирая складками домашнее платье. Если бы Гарри серьёзно травмировался, участие Дадли не стало бы ни для кого секретом. И кто после этого назвал бы добрым и воспитанным мальчика, который покалечил своего кузена? Друзья и соседи начнут перемывать им кости, как алкоголичке Дэнсон и тем же Мэнселлам. Дурслям непременно напомнят, что Поттер – сирота, и они не справляются с опекой. Люди ведь не знают, что Гарри ненормальный, и заботиться о нём незачем. Не было смысла вкладываться в того, кто через несколько лет уедет в свой ненормальный мир и не будет давать о себе знать, как сделала её родная сестра.

Петунья решительно встала, положила на тарелку большой кусок сливочного пирога и протянула её Гарри.

– Держи, – она улыбнулась, – можешь посмотреть мультики, если хочешь.

Никто не должен был узнать, что с Дадли или Поттером что-то не так. Как бы она ни относилась к сыну Лили, окружающие должны видеть в ней маму и тётю, хорошо заботящуюся о детях. Так было правильно.

Гарри даже не ожидал, что всё окажется так просто. Он быстро переехал в спальню на втором этаже, потому что «а если кто-то увидит, как я выхожу из чулана?» Петуния на днях сама хвастала подругам, что ремонт в комнате закончен, и они даже нанимали дизайнера, чтобы «добавить нужные штрихи». Дурсли планировали сделать из второй спальни комнату отдыха с подушками, коврами и мягкими креслами, но замечание Гарри было вполне резонным. Как она приведёт подруг посмотреть на интерьер, если любая из них может спросить, где будет жить второй мальчик? Ремонт в чулане никто не делал, а Поттер спал на старой раскладушке, потому что, когда затевали ремонт, это было временной мерой. Потом ремонт затянулся, концепция поменялась, а Гарри так и оставался жить под лестницей. Петунья уже и забыла, как убого выглядит их чулан. Если бы кто-то из знакомых увидел, что мальчик живёт в таких условиях на постоянной основе, это определённо породило бы гадкие слухи.

Гардероб Поттера тоже пополнился новыми вещами, потому что в гости, привлеченная темами дизайна интерьера, начала захаживать миссис Лампкин, у которой даже собачка была одета от Гучи. Явление Гарри в поношенных, намного большего размера вещах своего кузена, вызвало у миссис Лампкин шок. Конечно же, Гарри попался на глаза женщины специально, хотя должен был быть у миссис Фигг. Но мальчик придумал уважительную причину, чтобы вернуться домой, он быстро заверил миссис Лампкин, что надевает это только для работы в саду, и у Петунии не было ни единой причины подозревать племянника в манипуляции. Миссис Лампкин потрепала Гарри по голове и заявила, что одобряет решение Петунии приобщать детей к работе по дому.

– Я даю дочке по 50 пенсов за выполнение мелких поручений, а вы сколько платите своим мальчикам? – миссис Лампкин мило улыбнулась.

С тех пор у Гарри появилось больше денег на карманные расходы.

***

– Гарри, постой! – окликнула мальчика Кэти Белл и помахала рукой так, будто их группа была недостаточно заметна.

Несмотря на присутствие девочек, Поттер напрягся, решив, что его собираются бить.

– Иди сюда! – поманил его Рон, судя по выражению лица которого им предстоял разговор всемирной важности.

Настроение, и так не слишком хорошее, стремительно поползло вниз. У Поттера не было ни малейшего желания снова доказывать своё моральное право помогать оказавшимся в смертельной опасности людям, невзирая на их факультет. Но он не стал опускаться до уровня пререканий типа «чего это я должен к вам подходить, сами подходите, если вам нужно». Идти на конфликт с большой группой людей вообще было глупостью и ненужным бахвальством, это Гарри знал по общению с бандой Большого Ди. Поэтому, как и в случае с кузеном, мальчик тут же принялся переключать внимание на другую тему.

– Привет, ребят! – поздоровался Гарри так, будто это он сам подошёл к одноклассникам с какой-то новостью. – Вы тоже слышали, да? Что об этом думаете?

– О чём слышали? – мгновенно заглотил наживку Кормак Маклагген.

– О цербере! – Поттер расширил глаза, пытаясь выглядеть как можно более достоверным и увлечённым.

– Какой цербер? Где? – загомонили Невилл, Симус и Салли-Энн Перкс.

– В Запретном коридоре! – объявил Гарри.

В своей речи на Распределении директор предупредил, что часть коридора на третьем этаже закрыта на ремонт, и заходить туда смертельно опасно. Эти факты отлично вплетались в байку Гарри, и тот принялся с упоением выдавать почерпнутые в бестиарии детали.

– Он такой огромный, что может проглотить человека целиком! – вещал мальчик. – Говорят, его головы величиной с дверной проём!

– Головы? – взвизгнула Кэти.

– Их три, это же цербер! – известил Поттер. – А ещё у него змеи вместо хвоста!

– Неужели такое опасное существо может находиться в Хогвартсе? – покачал головой Симус. – Зачем?

– Да врёт он всё! – выкрикнул Рон. – Откуда информация? – обратился он к Гарри.

– Я слышал разговор старшекурсников, – пожал плечами Поттер.

– И кто они, с какого факультета, ты конечно же не знаешь? – ухмыльнулся Рон. – Не держи нас за дураков!

– Почему же не знаю, – повёл плечом Гарри. – С Хаффлпаффа. – Шестой или седьмой курс. Среди них, кажется, был Эдгар Клоггс.

Кормак и Симус немедленно принялись обсуждать, что с третьего этажа действительно иногда доносятся странные звуки, похожие на рыкание и бренчание цепи. Невилл краснел и бледнел, прислушиваясь к их диалогу, Рон шумно пыхтел, с подозрением зыркая на Поттера, Кэти и Салли-Энн принялись панически обсуждать поведение Филча.

– Во время отработки он говорил, что когда-то на провинившихся учеников натравливали собак! Так это правда!

Видя, что цель достигнута, Гарри попытался откланяться, но Рон загородил ему дорогу.

– Куда ты так торопишься? – протянул он. – Может, сходим на третий этаж и ты покажешь нам этого мифического цербера?

– Ты предлагаешь вместо обеда самому стать обедом? – хохотнул Гарри, борясь с желанием попрактиковать на Роне какие-нибудь сглазы.

Интересно, если применить на ком-то Петрификус Тоталус, а потом Слагулус Эрукто, что будет?

– Благодарю, но после обеда я планирую пойти в библиотеку, – уведомил Гарри, – если помнишь, у нас завтра проверочная по зельям и огромное домашнее задание по астрономии.

– Погоди! – Рон, несмотря на отсутствие поддержки остальной части группы, снова не дал Поттеру уйти. – Как зовут того семикурсника с Хаффлпаффа?

– Эдгар Клоггс, – хмыкнул Гарри, и Уизли наконец убрался с пути.

– Надо найти его и всё выспросить, – услышал Поттер его решительный план и не сдержал кривой ухмылки.

Искать Эдгара они будут долго. Тот объявлялся на квиддичном поле только в плохую погоду и расхаживал вокруг, разыскивая второй обломок призрачной метлы.

***

Возможность попрактиковать сглазы на Роне выдалась очень скоро. За пару секунд до этого Уизли от души лягнул Гарри под столом и тут же округлил глаза, ощутив, как отнялись ноги.

– Что ты сделал?! – прошипел он сквозь зубы, ощупывая потерявшее всякую чувствительность бедро.

Поттер вопросительно поднял брови, изображая полное непонимание происходящего, и попросил вернувшегося к столу Хагрида долить ему ещё чая.

– Пей, – напомнил Гарри наблюдающей за чем-то в углу Луне, и та склонилась над своей чашкой.

Уизли попытался отменить Ватноножное проклятие Финитой, но его ноги по прежнему висели, как разваренные макаронины.

– Отмени это! – шёпотом рявкнул Рон, когда великан, спохватившись, что забыл про кексы, снова отошёл от стола. – Ты всё время меня подставляешь! Некромант! – выплюнул он так, будто это было ужасающее оскорбление.

Драко тем же тоном называл его «гриффиндорец». После произошедшего на уроке полётов он пару дней ходил пришибленный, не зная, как себя вести с Поттером. Но потом дрянной характер взял верх и Малфой, выловив его в коридоре, разъяснил, как эту ситуацию видит он сам. Гарри выслушал, что Драко абсолютно точно не нуждался в помощи, тем более от выскочки с комплексом героя. Что он летает с пяти лет и определённо справился бы с какой-то паршивой «Кометой». Что Гарри имеет право поступать, как считает нужным, но пусть он не думает, что Малфой ему чем-то обязан.

– А у тебя прыщ на носу, – лениво заметил Гарри, дождавшись, пока Драко выдохнется. – Большой такой, красный.

Малфой комично свёл глаза, пытаясь рассмотреть кончик своего носа, после чего вытащил из сумки зеркало.

– Девчонка! – фыркнул Гарри, когда не обнаруживший никакого прыща Драко поднял на него недобрый взгляд.

– Трепло!

– Это кто из нас трепло? – хохотнул Поттер.

Вот тогда Малфой и обозвал его гриффиндорцем. На резонный вопрос о том, когда успело произойти перераспределение и как Гарри умудрился его пропустить, Драко заметил, что комплекс героя в Поттере неистребим, несмотря на цвет галстука, после чего развернулся и ушёл, гордо фыркнув.