Текст книги "Яблочные оладьи (СИ)"

Автор книги: Митриллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

1977 год начался для Петунии Эванс с приятного события: её пригласил на свидание младший администратор «Граннингз» Вернон Дурсли. На рождественской вечеринке только они двое не участвовали в безудержном веселье остальных сотрудников. Сначала они просто сидели, не вставая, с единственным бокалом шампанского за разными столами, пока все остальные прыгали и плясали. А потом, заметив, что старшая секретарша-делопроизводитель почти так же, как он сам, кривится в неодобрении, глядя на веселящихся, младший администратор подсел к ней и заговорил. Собственно, на этого солидного не по годам (всего на пять лет её старше) молодого человека мисс Эванс давно обратила внимание, буквально, как только пришла работать на фирму. Невысокого роста, плотный, светловолосый, светлоглазый, с короткой шеей, он в своём классическом костюме и неброском галстуке казался ей воплощением основательности и… мужественности. И то, что внешне Вернон был полной противоположностью Джеймсу, никакой роли не сыграло, абсолютно! Не то, чтобы Тьюн сразу стала планировать какие-то романтические отношения, но ей просто было приятно смотреть на такого положительного, правильного и в высшей степени «нормального» мистера Дурсли. На рабочем месте он занимался исключительно рабочими делами, о его педантичности в офисе ходили легенды (точнее, анекдоты), но начальство его ценило гораздо выше, так что очень скоро Вернон Дурсли занял кабинет помощника директора фирмы, а секретарём он взял… Кого бы вы думали? Конечно, Петунию Эванс. Отношения между ними развивались тоже «нормально», правильно и предсказуемо. По пятницам после работы они отправлялись в ресторан (не шикарный, но респектабельный), во второе воскресенье месяца ходили в кинотеатр. Петунии очень нравилось слушать, как обстоятельно Вернон рассказывает о своих планах на будущее, о карьере и дальнейшей жизни. После свидания он провожал её до подъезда, бурчал слова прощания и возвращался к себе домой, даже не пытаясь намекнуть на «чашечку чая». Очень скоро мисс Эванс стала ожидать, когда же он познакомит её с родителями. Знакомство это состоялось в начале мая. Петуния очень понравилась семье Дурсли, ведь она сделала всё, чтобы произвести благоприятное впечатление на будущих родственников: не скупилась на «правильные» комплименты и списала почти всю кулинарную книгу у матери Вернона.

С того дня ужины в ресторане заменились ужинами «по-домашнему». И, наконец, после одного такого ужина с матерью, отцом и сестрой Вернона, в гостиной при всех он встал на колено, как положено, преподнёс кольцо Петунии и сделал предложение. Довольно крупный, с горошину, бриллиант ярко блестел, но зелёно-карие глаза невесты сияли ещё ярче. Никто не сомневался, что она согласится. Старшие Дурсли тепло поздравили жениха с невестой подобающими словами, и разговор пошёл о планах на свадьбу. Вот тут-то Петуния Эванс поняла, что проблемы неминуемы…

Комментарий к «Не просто ветер»

*В англоязычных странах замужних женщин обычно называют «миссис Имя мужа Фамилия мужа», и может казаться, что таким образом замужняя женщина теряет индивидуальность вместе со своим именем. Сириус язвительно намекает как раз на это.

**Nevermore, Невермор – (англ.) Больше никогда. Из стихотворения Э.А. По «Ворон», 1845.

========== «Познакомься, дорогая сестра: это мой жених» ==========

Следующий месяц, как показалось Петунии, тянулся словно год. Как только взгляд её падал на будущего мужа, и на работе, и на участившихся свиданиях, она постоянно думала: «Что же мне делать?! Чтó скажет Вернон, такой правильный, такой положительный, рациональный, такой „нормальный“, когда узнает про Лили?! Если он выходит из себя, когда видит, что некто надел коричневые ботинки с чёрным костюмом, то как же он отреагирует, когда я скажу, что моя родная сестра – ведьма? Что она проводит бóльшую часть времени в школе для колдунов, одевается в бесформенные балахоны, размахивает палочкой, бормочет заклинания, собирает всякие гадости в лесу и потом, посреди котелков с вонючими зельями, подсыпает в них порошки, корешки и живых лягушек?! Может быть, он подумает, что я тоже такая ненормальная и отменит свадьбу?! Не говорить? Но я не могу не сказать… Я должна его познакомить с папой, папа, конечно, не из королей, но хотя бы вполне обычный человек. И он так гордится дочерью-колдуньей… Разговор обязательно коснётся Лили. А потом, когда сестра заявится на свадьбу? Вдруг она что-нибудь там учудит?! Ох, теперь я даже не знаю, состоится ли эта свадьба… Если Вернон разозлится и разорвёт помолвку, про мой позор узнает вся контора, меня точно уволят! Что же делать, что же мне делать?!»

Петуния с каждым днём выглядела всё печальней и озабоченней и вовсе не походила на счастливую невесту. Наконец это заметил и Вернон.

Однажды они как всегда отправились в воскресенье в кино. Всё шло как обычно, после сеанса они поехали к дому Петунии, но вдруг остановились возле маленького кафе. Вернон заявил, что неплохо бы перекусить. На самом деле он не очень хотел есть, просто был в растерянности: каждый раз, когда он взглядывал на свою будущую жену во время сеанса, её глаза были полны слёз. Но фильм-то был очень смешной комедией (падения на банановой шкурке, торты в лицо и тому подобное), мистер Дурсли специально выбрал такой фильм, он хотел немножко повеселить Петунию. Но она даже вряд ли видела то, что творилось на экране. Тогда Вернон, который всё-таки очень любил свою невесту, решил сделать то, что всегда (по крайней мере, в его семье) помогало поднять настроение: покормить её.

Петуния безучастно осталась сидеть в машине, а её жених принёс два большущих бутерброда и два стаканчика кофе.

– Дорогая, перекуси, пожалуйста, я считаю, тебе сейчас это необходимо, – сказал мистер Дурсли, усаживаясь на своё сиденье, и подал ей бутерброд. Стаканчики с кофе аккуратно разместились возле лобового стекла, а сам Вернон сосредоточенно стал жевать. От проявления такой заботы мисс Эванс внезапно разрыдалась. Её жених с непрожёванным куском в разинутом рту воззрился на неё, явно испугавшись, что она сошла с ума. И тут Петунию как прорвало. Она плакала и говорила, говорила, мешая слова со всхлипами, открывая свою страшную тайну, что её младшая сестра, так случилось, оказалась колдуньей, что родители пришли в восторг от этого, и с того злосчастного дня, когда прилетела дурацкая сова с письмом из школы для волшебников, они вообще как помешались от счастья, в семье только и разговоров стало, что о волшебнице Лили… Тьюн вывалила все свои обиды на сестру. Только раз или два за эту тираду она назвала её по имени, а все остальные эпитеты были синонимами слова «ненормальная». Наконец, поток слов иссяк. Петуния смолкла, а слёзы ручьями всё текли и текли по щекам.

– Я… я понимаю, Вернон, ты теперь не будешь больше меня любить и жениться на мне не станешь, – промолвила она, всхлипывая. – Ты такой замечательный и правильный, а моя сестра… Прости, что я не сказала тебе сразу. Ты и твоя прекрасная милая семья, конечно, не захотите породниться с семьёй, где есть ненормальные…

Мистер Дурсли молчал очень долго. Если честно, он просто дар речи потерял. Наконец, шумно сглотнув, он вымолвил:

– Петуния, дорогая… Возьми, пожалуйста, платок, – он вынул из кармана большой носовой платок, заботливо отглаженный мамой, и протянул мисс Эванс. Та вцепилась в кусок ткани, словно утопающий в спасательный круг. – Я очень огорчён, что твоя сестра ве… волшебница. Но я знаю тебя не первый день, и более подходящей девушки мне не встречалось. Давай просто сделаем вид, что никакой… ненормальности у твоей сестры нет вовсе. Ни слова о ней в моей семье, хорошо? И вообще, больше никаких слов на букву В. И я тебе торжественно обещаю, что никогда не попрекну тебя твоей ненормальной сестрой. У неё своя жизнь, а у нас – своя. А теперь покушай и выпей кофе, а то он остынет…

Петуния не поверила своим ушам. Вернон, такой правильный, такой нетерпимый даже к малейшим отклонениям от принятых норм (во всех смыслах) – и вдруг так великодушно прощает ей сестрицу-ведьму?! Да за что же ей такое счастье-то?! И она накинулась на него с такими бурными проявлениями благодарности, что не только бутерброды, но даже стаканчики с кофе полетели в разные стороны…

С того дня больше ничто не омрачало счастье Тьюн. Она познакомила Вернона со своим отцом, и встреча эта прошла очень удачно. У мистера Эванса хватило такта сдержать восхваления младшей дочери (он вовремя вспомнил, что не следует хвалиться колдуньей в семье, особенно перед первыми встречными), вместо этого он принялся петь дифирамбы хозяйственности старшей дочки. Петуния сидела красная, как закатное солнышко, и так же сияла от удовольствия.

…Тем временем Лили Эванс завершала обучение в колдовской школе. Не одна, конечно. Рассорившись с Северусом Снейпом, она назло ему, всему миру и самой себе стала встречаться с Джеймсом Поттером, тем более, что у последнего мозги явно встали на место. Так что, это «назло» длилось не очень долго, и девушка вскоре поняла, что на самом деле любит этого вечно взлохмаченного кареглазого парня с таким милым вихром на затылке и ослепительной улыбкой. И Джеймс, похоже, её любит по-настоящему. И друзья у него вполне нормальные ребята, даже Сириус Блэк. Как только Лил убедилась, насколько очевидно её будущее, она не смогла не поделиться своим счастьем… с сестрой Петунией.

Однажды солнечным летним днём Лили со счастливой улыбкой на лице появилась на пороге квартиры сестры. А квартира-то оказалась закрыта, Тьюн дома не было. Вообще-то, для волшебницы, которая вот-вот начнёт последний курс Хогвартса, открыть магловский замок никакой проблемы не представляло, и Лили уже потянулась за палочкой… Но вовремя остановилась: сердить сестру, взломав её замок, ей вовсе не хотелось. Было уже почти пять часов, Тьюн вот-вот должна была вернуться с работы, вспомнила младшая Эванс. Легко перепрыгивая ступеньки, она спустилась по лестнице и открыла дверь подъезда. Но не успела она выйти, как в ту же минуту перед подъездом остановилась машина. Лили замерла в тёмном проёме. Водитель, полноватый молодой мужчина в классическом костюме, вылез, обошёл автомобиль, открыл дверцу и помог выйти… Петунии. Она радостно улыбалась, тепло попрощалась с ним, обменявшись поцелуями в щёчку, и направилась к подъезду. Лили едва успела взбежать выше площадкой.

– Приветик, Тьюн, – прощебетала она, как ни в чём не бывало, – а я вот решила зайти к тебе в гости…

Петуния замерла, и даже в полутьме было заметно, как она побледнела, настолько ясно ей представилось, ЧТО было бы, если минуту назад юная колдунья подлетела бы к ней на глазах у Вернона. Старшая сестра, переведя дух, пошагала наверх, младшая следовала за ней.

Пока заваривался чай, Лили тараторила о своих новостях, хотя сестра её совсем не слушала, она всё ещё переживала о том, что только что НЕ случилось. Тем не менее звонкий голосок Лил, подобно капле, долбящей камень, пробил её «защитную стену», и Тьюн опять вспомнила Джеймса и всё, что с ним было связано. Она сердито помотала головой, и тут только сообразила, что сестра её о чём-то спрашивает и смотрит на неё весьма удивлённо.

– Тьюн? Ты меня слышала?

– А? Нет, извини. Я задумалась. Что ты сказала?

– Во-первых, чай готов, – Петуния автоматически наполнила две чашки и пододвинула вазочку с печеньем. – А во-вторых, я спросила, кто тебя подвёз, – Лили подмигнула, а её сестра покраснела.

– Это… Это знакомый с работы, – промямлила она.

– Да рассказывай! – хихикнула Лили. – Просто знакомый? Так с «просто знакомым» не прощаются.

– Вообще-то, он мой жених, – решительно сказала Петуния, словно отсекая собственное прошлое, и с вызовом взглянула в ярко-зелёные глаза сестры.

– Ух ты! – заулыбалась та. – Поздравляю! Он… он выглядит очень… солидным.

– Так и есть.

– Рада за тебя, сестрёнка. Тогда у меня предложение! Нам всем надо познакомиться.

– Всем? – насторожилась Петуния.

– Ну да! Ты будешь со своим женихом, я – со своим! Ну, правда, он мне ещё не совсем жених… Но я уверена, он сделает мне предложение, как только мы закончим учёбу. А может, даже и раньше. Так, – она схватила настенный календарь и заводила пальчиком по числам, – Так… Вот, в пятницу на будущей неделе. Очень удобно. Мы как раз договорились, что будем в Лондоне, надо кое-что купить для учёбы.

И она ответила на незаданный вопрос:

– Не волнуйся, мы не свалимся тебе на голову. Если мы задержимся, мы будем в гостинице. И в разных номерах, если тебя ЭТО беспокоит, – Лили опять хихикнула.

Внезапно Петуния испугалась, что сестра притащит с собой… их общего знакомого колдуна (в том, что сестра придёт с волшебником, она даже не сомневалась). Поэтому она осторожно спросила:

– А я его знаю, этого твоего… не совсем жениха?

– Откуда бы?! – изумилась младшая Эванс, а потом сообразила, о ком речь, и нахмурилась: – Нет, это не Северус.

Это уже для Петунии было облегчением, если не принимать во внимание то, что она в принципе ничего хорошего не ждала от этой встречи. И в самом деле, было трудно представить, чтобы её Вернон вдруг решился подружиться с колдунами, как бы «нормально» они ни выглядели. Она только очень настаивала, чтобы Лили и её спутник оделись поприличнее, то есть, как правильно поняла сестра, по-магловски.

Несмотря на то, что Лили неожиданно легко удалось уговорить на совместный ужин сестру, она сообразила, что это произошло лишь оттого, что та растерялась. Но полдела было сделано, теперь надо было уговорить Джеймса, и как это сделать без Заклятия Подвластия она представляла себе плохо. Но всё опять же прошло гладко.

…Лили со своим парнем, как и договаривались, встретились в пабе «Дырявый Котелок». Прошлись не спеша по магазинам на Диагон-аллее, и уселись на веранде «Замороженного Дворика Флореана Фортескью».

– Джим…

– Да?

– Моя сестра пригласила нас сегодня на ужин, – сказала она, словно между прочим, глядя по сторонам и добавив мысленно: «Я же почти не соврала».

– Да? И с чего вдруг? – Джеймс вздрогнул и в голове его пронеслось: «Сколько же мы не виделись? Ровно два года…»

– Хочет познакомить со своим женихом.

– Меня? – брякнул он, не подумав.

– Да почему тебя-то?! – рассмеялась Лил. – Меня! А я хочу её познакомить с тобой. Такой удобный случай, не находишь?

«Не нахожу!!!» – прокричал внутренний голос, но Джеймс его не послушал: «А почему нет, собственно? Даже интересно, кем она меня заменила…»

– Наверное…

– Ну, вот и отлично, – обрадовалась Лили, – только она просила нас одеться под маглов. Её жених… Ну, он, как я поняла, не очень жалует волшебников.

– И когда?

– Сегодня в семь часов.

– Ну, ладно. Мы ещё успеем… – он усмехнулся, – замаскироваться.

…«Маскировка» волшебникам удалась неплохо, правда, Джеймс наотрез отказался надевать костюм-тройку, и пошёл в самых обычных джинсах и джемпере. Лили было проще, она всё-таки полжизни проходила в магловских нарядах. Поэтому ей всё-таки удалось убедить Поттера не надевать галстук на голую шею, хотя он изо всех сил пытался ей доказать, что галстук уважающие себя маглы-мужчины носят всегда.

До ресторана, где назначена была встреча, волшебники поехали на самом обычном магловском трамвае, к немалому удовольствию Джеймса. Вернон и Петуния уже сидели за столиком. Тьюн постаралась выглядеть как можно лучше, и ей это удалось. Мистер Дурсли напоминал усатый локомотив в безупречном костюме и, конечно, при галстуке. По крайней мере, пыхтел он очень похоже: колдуны опаздывали. Наконец, будущие супруги Дурсли увидели своих гостей. Вернон пробурчал: «Ну, наконец-то» и поднялся.

Петуния, пристроила на лицо радушную улыбку и смотрела, как, солнечно улыбаясь, к столику шла Лили. Джеймс шагал следом, вертя головой по сторонам. Взгляд Тьюн упал на него – и ей показалось, что узорчатый пол уходит у неё из-под ног. Сначала она даже не поверила своим глазам. Но тут парень взъерошил волосы таким знакомым жестом… Петуния медленно встала и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

– Добрый вечер, – сказала Лили Эванс. – Познакомься, дорогая сестра: это мой жених. Джеймс Поттер. Джеймс, а это моя сестра, Петуния.

Зелёно-карие глаза Петунии Эванс распахнулись, и такая боль заплескалась в них, что у дружелюбно улыбающегося Джеймса перехватило дыхание. Он прикрыл глаза, и улыбка его чуть пригасла. Каким-то чужим голосом Петуния представила Лили своего будущего мужа. Вернон протянул руку Джеймсу, тот смерил его взглядом и пожал её. Ужин пошёл своим чередом, но натянутость никуда не исчезала. Петуния не поднимала взгляд от тарелок, Джеймс изо всех сил старался глядеть куда угодно, лишь бы не на неё. Но ни Лили, ни Вернон этого не замечали. Поскольку Поттер избегал смотреть на сестру Лили, он поневоле смотрел на мистера Дурсли.

«Мерлин Великий! – думал Джеймс. – И этого голема* она выбрала в мужья?! Даже скучечервяк по сравнению с ним – ярмарочный клоун!»

Вернон взял на себя инициативу застольной беседы и поинтересовался у Поттера, какой у него автомобиль. Джеймс с самым серьёзным видом расписал… свою метлу, но тут же попытался быть любезным с маглом и сказал, что ему очень нравится ездить на трамвае. На вопрос о будущей работе ни Лили, ни Джеймс не смогли ему понятно объяснить, чем они собираются заниматься после школы, поскольку о магии упоминать было нельзя.

От непрошибаемой «нормальности» мистера Дурсли Поттер начал закипать.

«Полегче, Джеймс, полегче, – твердил волшебнику голос разума. – Постарайся. Ради Лили. Ради Петунии, в конце концов…

– Да какого Мордреда?! – принялся мысленно спорить он сам с собой. – Как Петуния может собираться замуж за этого …?!

– А тебе-то что? Ты ж её бросил!

– Ну, бросил… Но как она могла заменить МЕНЯ этим… Дурслем?!

– А что, ты думал, она так и будет рыдать в тоске по тебе всю оставшуюся жизнь?!

– Ну-у… Не знаю. Но он её не достоин!

– А тебя кто спрашивает?!»

…Дурсли высказал вывод, что будущим родственникам придётся жить на пособие по безработице, на что Поттер с уже откровенно издевательской усмешкой рассказал, что в беломраморном здании банка Гринготтс у его семьи есть сбережения в виде чистого золота в таком количестве, какое «присутствующие даже представить себе не смогут». Лили глянула на него неодобрительно, но Джеймс уже закусил удила. Понять, шутит жених младшей Эванс, или нет, Вернон так и не смог, поэтому разозлился. Он резко встал – Тьюн вздрогнула, – швырнул на стол скомканные банкноты, крепко схватил невесту за плечо и поволок за собой. Последний отчаянный взгляд сестёр друг на друга – и Джеймс с Лили остались одни.

Младшая Эванс расплакалась, упрекая Поттера, что своим ребячеством он всё испортил, Джим её неловко утешал и говорил, что помирится с Верноном при первой же возможности, и впредь будет только молчать и поддакивать ему («Ага, как же», – ядовито проскрипел его внутренний голос)…

Такой возможностью могла бы стать свадьба Вернона и Петунии, на которую Лили и Джеймс всё-таки были приглашены. Могла бы – но не стала. Петуния решила, что Джеймс так подло поступил с ней именно из-за Лили. Что это сестра отняла его любовь и заставила его с ней порвать так жестоко. Поэтому Петуния даже не предложила Лили стать подружкой невесты. А младшую Эванс это очень уязвило. Вернон на приёме отказался даже пожать руку Джеймсу и назвал его в разговоре с кем-то (зная, что Поттер это слышит) «фокусником-любителем».

…Молодая чета Дурсли после свадьбы обосновалась в совершенно нормальном Литтл-Уингинге в доме № 4 на Тисовой улице. Петуния обожала свой новый дом и прилагала все усилия, чтобы сделать его образцовым. С каждым днём она всё больше любила своего мужа. Сестру же она просто вычеркнула из своей жизни. Они с Верноном даже не пришли на свадьбу Лили и Джеймса, хотя приглашение получили. Очень редко сёстры обменивались письмами, в основном формальными поздравлениями с днём рождения и Рождеством. Самое последнее письмо от Лили Поттер, в котором та сообщила о рождении сына, Гарри, Петуния Дурсли, едва взглянув, разорвала в клочки и выбросила в мусорную корзину.

Послесловие

…Джеймс Поттер больше никогда не ел яблочные оладьи. Просто не ел, и всё. И даже если бы кто-нибудь стал допытываться у него, а почему, собственно? – он не смог бы объяснить. Да и не стал бы объяснять. Дело было в том, что, во-первых, ему казалось, что никто в мире, волшебном ли, магловском ли, не сможет приготовить их так же вкусно, как это сделала Петуния тогда, в первый день их знакомства. Во-вторых, их вид, вкус, запах вызывали у него воспоминание об ощущении вины перед сестрой Лили за то, что не смог выйти достойно из отношений, которые ему, в сущности, и не были нужны… А чувствовать себя виноватым Джеймс всячески избегал. Он мог сколько угодно успокаивать свою совесть тем, что Петуния всё равно не могла бы быть с ним счастлива, что она и так неплохо устроилась в жизни, и всем довольна рядом с таким положительным, солидным мистером Дурсли… Но в действительности он знал, что именно из-за него Петуния окончательно возненавидела не только волшебный мир и магию вообще, но и собственную сестру. И никому в мире он не мог рассказать об этом. Его тайна так и осталась тайной.

P.S.: Когда осиротевший Гарри появился в семье Дурсли, поначалу Петуния даже жалела сына своей сестры. Но чем старше мальчик становился, тем понятнее было, что он тоже волшебник. К тому же, Гарри всё больше становился похож на Него, на своего отца. Петуния понимала маленького мага, но смотреть на Поттера-младшего ей было с каждым годом всё больнее. Но она молчала. Её тайна тоже осталась тайной.

Комментарий к «Познакомься, дорогая сестра: это мой жених»

*Гóлем – искусственное создание, как правило, большого роста, сильное и очень послушное. Делается чаще всего из глины, камня, реже – дерева, оживляется с помощью магии. Используется для тяжёлых, рутинных работ, не требующих большого ума. Полностью подчиняется своему владельцу и не имеет собственной воли. Иногда выходит из-под контроля, и тогда может растоптать хозяина.