Текст книги "Яблочные оладьи (СИ)"

Автор книги: Митриллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== «Ты будешь моей тайной» ==========

Год 1975, лето.

– Мама! Папа! Вы куда так рано?

– Тьюн*, дочка, ты же знаешь, каждую неделю мы должны быть в городе, – мягко сказал мистер Эдвард Эванс. Он заботливо поддерживал супругу за локоть.

– Петуния, – обратилась к девушке мать, – Лили ещё спит?

– Откуда я знаю, – мотнула головой Петуния, – разве я сторож сестре своей? Но раз она не сидит за столом и не требует завтрак, значит, наверняка ещё спит. Что, сходить разбудить её величество?

– Ну, зачем ты так… – покачала головой миссис Эванс. – Пусть отдыхает. Каникулы только начались.

Петуния, шестнадцатилетняя девушка с красивой, словно точёной, фигурой, была очень похожа на отца – такая же высокая, с длинным лицом, вьющимися короткими светло-русыми волосами и зелёно-карими глазами. Она отвернулась, нахмурилась и проворчала себе под нос: «Можно подумать, только у неё одной каникулы…»

– Тьюн, милая, – продолжила мать, – может, хватит тебе злиться на сестру? До десяти лет мы нарадоваться не могли на вас! Что за кошка между вами пробежала потом? Пойми же, что бы там ни было, вы всё равно остаётесь сёстрами…

– Мама, ну, зачем ты сейчас об этом! – девушке явно не нравился этот разговор. – Вы поезжайте, потом вернётесь и поговорим. Кстати, вы не позавтракали? Давай, я быстро…

– Спасибо, Тьюн, мы позавтракаем в городе, – Айрис** Эванс улыбнулась дочери, вздохнула и добавила: – Знаешь, дочка, я так благодарна тебе, вот уже целый год, как ты взвалила на себя почти все заботы по дому…

– Ну, что ты, мама, мне это нравится. Ну, поезжайте.

Родители вышли из дома, Петуния закрыла за ними дверь и отправилась на кухню готовить завтрак. Нажарив большую миску яблочных оладий, она села пить чай. Бесподобный аромат скоро достиг комнаты на втором этаже, где спала младшая дочь Эвансов. Лили всего неделю назад вернулась из Школы Чародейства и Колдовства Хогвартс после четвёртого курса обучения. Зевая и потягиваясь, пятнадцатилетняя колдунья, взлохмаченная, в длинной футболке, спустилась в кухню. Она больше походила на мать, чем на отца – невысокая, с правильными чертами лица и яркими, изумрудно-зелёными глазами, которые были самым привлекательным в её внешности, с длинными прямыми волосами, рыжеватыми, более тёмными, чем у сестры. Тем не менее, такие разные, сёстры всё-таки были несомненно похожи друг на друга.

– Приветик, Тьюн, – зевнула она, плюхаясь за стол. – Плеснёшь чайку? Ох, мамины оладьи пахнут просто умопомрачительно, правда?

– Угу, – буркнула сестра, налила в кружку чай и подвинула её в сторону Лили.

Дальше сёстры завтракали в молчании. Наконец, Лили окончательно проснулась и вымолвила:

– А куда родители делись? Суббота же, папе вроде не на работу…

– В городе они, – кратко ответила Петуния, – вечером будут.

Она встала из-за стола и пошла мыть посуду.

– Отлично, – встрепенулась Лили, – я тогда побежала… И оладушки заберу, ладно? Ты же не хочешь больше?

– Можно подумать, если я скажу, что хочу, ты их оставишь, – тихо проворчала Тьюн, не поворачиваясь от мойки.

– Бери, бери, – сказала она погромче. – А тебя куда понесло, можно спросить?

– А будто не знаешь! – рассмеялась Лили. – Уроки делать! На каникулы задали кучу всякого…

– С ним? – уточнила сестра.

– А с кем ещё?

– Сама, значит, не справишься? – съязвила Петуния.

– Может, и справлюсь, но зачем стараться, если есть кто-то, кто за тебя всё сделает? – хихикнула Лили, не уловив иронии. – Но я честно заплачу ему оладьями!

Младшая сестра унеслась наверх, собралась и вприпрыжку спустилась снова, с сумкой книг, свитков и перьев, завернула оладьи в полотенце – Петуния нахмурилась: «Ну, вот, потом ещё жирные пятна отстирывать…» – и выскочила за дверь. Старшая сестра вздохнула и принялась прибираться в кухне. Конечно, её тоже ждали школьные домашние задания, но заниматься ими сегодня Петуния вовсе не хотела. Она посмотрела на два оставшихся яблока, на пакет с мукой… И опять принялась готовить тесто.

… В волнах ароматного пара, Петуния сидела за столом, положив острый подбородок на руки, и невидящий взгляд её был устремлён в окно. Она вспоминала, как вчера вечером, наверное, в шестой раз сходила в кино на «Унесённых ветром». Как же ей нравился главный герой в исполнении Кларка Гейбла! Настолько нравился, что… она даже согласилась поцеловать киномеханика Тома, в обмен на новенькую афишу фильма. Эта афиша висела теперь над её кроватью. Скарлетт она замазала красками, и Ретт Батлер теперь смотрел, при некоторой доле воображения, на неё, Петунию Эванс. Внезапно её грёзы прервал громкий стук в дверь. Девушка вздрогнула, подумав: «Кто это может быть? У родителей есть ключи, да и не могли они так быстро вернуться… Лил***? Да, наверняка, эта пустоголовая что-то забыла! Только бы тот полоумный за ней не притащился!» Стук повторился. Петуния вздохнула и пошла открывать.

– Ну?! Что забыла? – начала она, распахивая дверь. – Голову свою?

И осеклась, поскольку перед ней стоял и улыбался во весь рот незнакомый парень в неброской тёмной одежде и с небольшой сумкой, похожей на рюкзак, через плечо. И ладно, если бы это был просто какой-то парень, тогда бы она просто захлопнула перед его носом дверь… Петуния отлично знала, что так пристально смотреть девушке на незнакомого юношу просто неприлично, но ничего не могла с собой поделать. Если бы не нарочито растрёпанные волосы и не отсутствие аккуратных усиков – он был бы точной копией Кларка Гейбла в роли Ретта Батлера!

…Парень улыбался, Петуния, потеряв дар речи, таращилась на него. Неизвестно, сколько ещё они так стояли бы на крыльце дома, если бы гость не заговорил.

– Добрый день. Меня зовут Джеймс. Я учусь вместе с Лили. А вы – её сестра?

Петуния часто заморгала, отгоняя наваждение, и кивнула. Потом, раз уж с ней поздоровались, она заставила себя поздороваться тоже, правда, получилось очень натянуто:

– Здравствуйте, – и добавила, – Лили нет дома.

– Ладно, – сказало воплощение её мечты и шагнуло вперёд, – тогда я подожду.

Девушке ничего другого не оставалось, кроме как отступить, и парень вошёл в дом. Он с любопытством осмотрелся в коридоре и по-хозяйски направился в кухню. «Хорошо, что на улице сухо, хоть грязи в дом не натащит», – невольно подумала Петуния, как привязанная, идя следом за ним.

Джеймс тем временем расположился за столом, обернулся, нашёл взглядом хозяйку и вновь озарил её улыбкой:

– Вы извините меня, пожалуйста, обычно я так не врываюсь в дома, но я просто не мог устоять перед таким дивным запахом… Что это за блюдо, и кто его сотворил?

Петуния медлила с ответом. Она чувствовала себя очень странно: какая-то часть её разума восхищённо купалась в сиянии его карих глаз и весёлой улыбки, другая же рассуждала: «Вот так, не знает, что такое самые обыкновенные яблочные оладьи! И изъясняется так… необычно. Учится вместе с Лил? Он, значит, тоже колдун? Как моя ненормальная сестрица и этот её полоумный дружок? Вот, нашугало колдунов на мою голову… Надо с ним поосторожнее быть, он же наверняка тоже… того…»

– Это яблочные оладьи, – наконец, сказала она и, к собственному удивлению, улыбнулась Клар… Джеймсу. – И приготовила их я. Хотите чаю?

– С огромным удовольствием, – парень неподдельно обрадовался. Решение Петунии «быть поосторожнее» таяло, как мороженое в жаркий день. Она заварила чай и подала ему кружку. Когда он брался за ручку, он коснулся пальцев Петунии. Девушка почувствовала, что щёки её загорелись румянцем. Она сидела напротив гостя, и ей почему-то было очень-очень приятно смотреть, как он ест и пьёт.

– А вы, значит, волшебник, как Лили? – спросила Петуния, хотя знала ответ, и подала парню салфетку.

– Угу, – кивнул Джеймс с набитым ртом. Он сначала недоумённо посмотрел на салфетку, но быстро сообразил, что у сестры Лили «пунктик» на чистоте, и тщательно вытер руки и губы. Этим он «сразил» её окончательно.

– Могу я спросить, зачем вы приехали? Сестра нам не рассказывала о вас, – а мысленно Тьюн добавила: «Мне-то она вообще ничего не рассказывает, но если бы ты был её парнем, родители бы знали и сказали бы мне. Значит, ты не её парень, красавчик. А что тогда тебя сюда принесло? …А если ты начнёшь допытываться, где именно болтается моя „премудрая“ сестрица, мне сказать, что она с этим уродцем Снейпом, или не говорить? Что-то мне подсказывает, если я скажу, то кто-то огребёт проблем… Вот только кто? Лили, Снейп или ты сам? Или я? Нет уж, ничего знать не знаю, и ведать ничего не ведаю…»

Парень по имени Джеймс Поттер, в свою очередь, тоже призадумался над ответом на такой простой и ожидаемый вопрос. Лили Эванс вообще-то ему нравилась, но она была, пожалуй, единственной девочкой в Хогвартсе, которая не принимала его знаки внимания. Поттера это очень задевало, поэтому он и решился на такой оригинальный поступок, как явиться в дом маглов, родителей Лили. Он задумал обаять её родителей, чтобы они внушали дочке мысль, что «Джим – отличный парень», и вовсе не считал эту задачу трудной. Но вместо родителей в доме оказалась лилина сестра, о существовании которой он даже не знал, да и откуда бы он мог знать… И не просто сестра, а очень-очень симпатичная девушка, которая ещё и готовит потрясающе… То, что он, неотразимчик, произвёл на неё впечатление безо всяких усилий, было и скучечервю понятно. И вот вопрос: а дальше-то что? Но Джеймс Поттер не привык долго размышлять и далеко планировать – пусть всё идёт, как идёт. Девушка ему понравилась, он ей – тоже, так почему бы и не воспользоваться случаем? К тому же, его лучший друг Сириус Блэк именно так бы и поступил.

– Я одолжил Лили учебник, а она забыла мне его вернуть. Он мне срочно понадобился, вот я и решил забрать его, – и добавил ещё одну неотразимую улыбку: – Простите, а как вас зовут?

Чтобы не заикаться, Петуния назвала своё имя едва ли не по слогам.

– А вы не знаете, Петуния, ваша сестра скоро придёт?

– Не знаю, наверное, только к вечеру, – чтобы заставить себя не смотреть на этого парня, Петуния вскочила и принялась мыть посуду, думая: «И пусть только она попробует вернуться раньше – задушу своими же руками!»

– Ну, вот… – голос юноши прозвучал расстроено. – Что же мне делать? Дожидаться её? Или пойти поискать? Вы знаете, где она сейчас?

«Спросил всё-таки!» – с досадой подумала Тьюн, а вслух сказала:

– Нет, я не знаю. Но… – и решительно добавила: – Можно поискать ваш учебник в её комнате.

– Это было бы здόрово, – встал из-за стола Джеймс. – Спасибо. Я ещё никогда не ел таких вкусных… яблочных оладий. Куда идти?

Совершенно потерявшая голову от его похвалы, девушка повела парня по лестнице наверх, а он, шагая позади неё, всё больше убеждался, что Петуния гораздо симпатичнее Лили. В коридор второго этажа выходили три двери. На каждой двери была прикреплена картинка: на первой – букет лилий, на второй – ваза с петуниями, а третью Джеймс не разглядел, она была далеко. Нетрудно было догадаться, что означали эти рисунки. Немного помедлив, Петуния открыла дверь в свою комнату.

– Вы побудьте пока здесь, а я поищу вашу книгу.

Джеймс вошёл и сел на стул, разглядывая комнату, где оказался. Более «девчоночью» обитель даже представить было бы трудно. На окне снежно-белые занавески с оборочками, письменный стол застелен листом чистой бумаги, ручки и карандаши веером в стакане, ровный ряд учебников на полке, тетради аккуратной стопкой на углу стола. Нигде ни пылинки, ни соринки. На полу возле кровати мохнатый розовый половичок, кровать застелена так, что на покрывале ни морщинки, три подушки лежат ровной горкой. Между кроватью и окном – этажерка с яркими журналами и множеством мягких игрушек. А над кроватью…

«Мерлинова борода! Да быть этого не может!» – Джеймс не сразу поверил своим глазам: на большом рисунке с надписью «Унесённые ветром» был его собственный портрет! Он даже встал и взглянул на себя в зеркало на дверце шкафа: «Ну, точно, похож! Только он с усами и прилизанный… Ага, теперь понятно, почему Петуния на меня так смотрит…» Поттер бросил взгляд на рисунок, потом на своё отражение и… попытался пригладить шевелюру. Ему это почти удалось, только на затылке вихор не покорился.

Тем временем Петуния в комнате младшей сестры ещё раз убедилась, что правильно сделала, не позволив парню сюда зайти. Комната Лили выглядела абсолютной противоположностью комнате старшей сестры. На письменном столе грудой свалены чистые и исписанные, скрученные и развёрнутые пергаменты, кое-где в «художественном» беспорядке выглядывали перья. На полке – как попало лежали и стояли книги. Шкаф был распахнут, и одежда разбросана по всей комнате. Кровать не заправлена. Только занавески были в точности такие, как у Петунии. Девушка растерянно оглядывала этот хаос: «Ну, и КАК тут можно найти что-либо чужое?» Она бегло посмотрела в шкафу: «Ну, и что, что одёжный? С Лил станется сунуть учебник в гардероб!» Заглянула в кровать, потом и под кровать, и поморщилась от ровного слоя пыли. Этажерки у Лили не было, вместо неё стоял школьный сундук, открытый и пустой. Со вздохом Петуния занялась бардаком на столе и около. Ничего похожего на учебник магии. Только на полке за книгами (сказки, дамские романы и прочее) обнаружился вдруг томик в строгой чёрной обложке с названием «Расширенный курс Зельеварения». Учебник был не новым и казался… ну, внушающим уважение, что ли… Петуния не стала открывать его (побоялась, если честно) и понесла в свою комнату. Она нисколько не стыдилась того, что только что рылась в вещах сестры: во-первых, красавец-волшебник нуждался в помощи, во-вторых, чужие вещи надо отдавать вовремя, ну, а в-третьих, Лили и сама часто совала нос в вещи Петунии, так что, ничего, стерпит разок. Тем более, что в таком бедламе она, скорее всего, ничего и не заметит.

…Джеймс заскучал, подошёл к окну, отдёрнул занавеску и уставился на улицу. Он не ждал, что Петуния принесёт что-либо, она же не спросила, что за учебник ему нужен, да он и сам не успел придумать. Тут он услышал, как открылась дверь, и раздались лёгкие шаги. Джеймс обернулся, не забыв придать лицу выражение того парня, с рисунка. К его большому удивлению, Петуния с робкой улыбкой протягивала ему… магический учебник.

– Вот, я нашла… Это же ваша книга?

Джеймс взял томик, прочитал название и понял, что это учебник даже не для пятого, а для шестого курса: «Оп-па, а зачем Лили учебник следующего года?» Он машинально пролистал несколько страниц, вгляделся в пометки, и тут до него дошло, что за сокровище ему принесла Петуния.

– Да! – вскрикнул он с гораздо бόльшим восторгом, чем можно было бы ожидать. – Спасибо огромное! Это именно то, что мне нужно!

Поттер скинул с плеча сумку, бережно уложил книгу внутрь и, ещё ослепительнее сияя улыбкой, взглянул на Петунию:

– Но как же тебе удалось догадаться, что мне нужна именно эта книга?!

Девушка зарделась, и ей опять пришлось подумать, прежде чем отвечать: «Ну, не могу же я сказать, что это был единственный учебник, а все остальные она утащила к этому полоумному в дом… или где там они занимаются. А кстати, чем они занимаются? Очень сомневаюсь, что только уроками… Ой, что за мысли тебе в голову лезут, Петуния Эванс! …Так, если нельзя говорить правду, а врать не хочется, значит… надо сказать половину правды».

– Этот учебник лежал отдельно, на полке…

Джеймс медленно подошёл к ней вплотную, она замерла, словно оцепенела. Её глаза широко распахнулись.

– Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен, – он осторожно взял её руку и поднёс к губам. Девушке показалось, что её подхватывает водоворот и куда-то уносит…

– Разве мы уже на «ты»? – ослабевшим голосом прошептала Петуния.

– Конечно, – он легко прикасался губами к каждому пальчику. – Ты против?

– Н-нет…

– Придумать не могу, как же мне отблагодарить тебя… – теперь он держал обе её руки в своих. – Ты сама не знаешь, что за удивительный день ты мне подарила… Может быть, я и сам тоже ещё не до конца знаю. Казалось бы, чем магл может удивить волшебника? Но ты это сделала уже трижды, и я полагаю, что это ещё не всё, чему я удивлюсь. Ты мне очень-очень нравишься, Петуния Эванс. А я тебе нравлюсь?

Её взгляд метнулся к афише на стене. Он проследил это и усмехнулся.

– Да, я заметил. Кстати, что это за рисунок и почему «Унесённые ветром»?

Джеймс отпустил её руки, Петуния коротко вздохнула, и сама не поняла, то ли от облегчения, то ли от разочарования.

– Это афиша… Кинофильм так называется, – видя непонимание на его лице, она смутилась, не зная, как объяснить. – Вообще, это такая история, придуманная, в книге написана…

– В книге. Да, знаю, волшебники тоже пишут книги. А «ки-но-фильм» – это что?

– Ну-у… Специальные люди, актёры называются, изображают то, что написано в книге и их снимают на плёнку специальным аппаратом, кинокамерой. Потом эту плёнку показывают в специальных зданиях, кинотеатрах, а люди приходят и смотрят. А афиша – это просто красивый рисунок, чтобы люди знали, про что фильм, или какие там играют актёры.

– Значит, это афиша, а на ней нарисован… актёр, да?

– Да, известный актёр, его зовут Кларк Гейбл.

Волшебник посмотрел на афишу и бездумно пригладил волосы:

– Хм… Хотел бы я этого парня увидеть…

– Тогда, может быть, ты сходишь со мной? – робко сказала Петуния, первый раз в жизни приглашая юношу в кино.

– Смотреть этот кино-фильм? – переспросил Джеймс и загорелся энтузиазмом: – Отличная мысль! Ну, я же говорил, что ты ещё не раз меня удивишь! Пойдём прямо сейчас?

Петуния опять задумалась. Пойти в кино с этим красавцем-волшебником и сидеть с ним рядом, бок о бок, весь сеанс, смотря то на экран, то на живую копию экранного изображения рядом – да она и мечтать о таком не могла! А если вечером… Да ещё если там будут её подруги… Вот они полопаются от зависти! Но тут возникли более трезвые мысли. А если кто-нибудь расскажет, что её видели с незнакомым парнем в кино, её родителям или… сестре?! И потом, если ждать до вечера, вернутся родители и Лили, и чтó она будет им говорить, объясняя присутствие незнакомца в доме?! Так что, если идти – то действительно, прямо сейчас, на дневной сеанс, на котором почти никого не бывает из её знакомых.

– Ладно, – решилась Петуния, – ты пока иди вниз, подожди меня в кухне, а я тут быстренько…

…Девушка очень быстро переоделась и даже успела слегка накраситься. Она схватила сумочку и торопливо спустилась вниз. Джеймс закинул свою сумку на плечо, внимательно осмотрел Петунию, довольно улыбнулся и пошёл к двери. Поняв, что нравится ему, девушка счастливо вздохнула и пошла следом.

…В кинозале действительно почти никого не было. Тьюн так радовалась, что смотрит любимый фильм вместе с парнем, так похожим на любимого киноактёра, что ей хотелось прыгать и визжать от восторга. Вместо этого она чинно сидела на соседнем с ним кресле, только лишь несмело положила руку на подлокотник. Ну, а волшебник быстро сообразил, что к чему, и, ничем не отличаясь от самого обычного магловского парня, взял её руку в свои ладони.

…После сеанса Петуния и Джеймс, всё так же держась за руки, неспешно шли обратно. По дороге они болтали о фильме, кинопоказ произвёл на волшебника очень большое впечатление, если честно, гораздо большее, чем-то, что происходило на экране (о чём Поттер всё-таки догадался промолчать). Он только выложил свои мысли о необычайном сходстве Кларка Гейбла с ним самим, и пошутил, что, может быть, в актёре есть какая-нибудь доля магической крови, а тогда они вполне могут быть родственниками, в основном же тараторила девушка. При этом Тьюн не забывала осматриваться, не заметил ли кто её с таким необычайным спутником, хотя при этом сама не знала, чего она хотела больше: чтобы её увидели с красивым парнем, или чтобы её знакомство с волшебником осталось никем не замеченным. Но улицы словно вымерли, даже машины не проезжали. Петуния сама себе удивлялась: разговаривать с Джеймсом ей было настолько легко, что она даже и не вспоминала, что он – волшебник, то есть, по её представлениям, «ненормальный». Потом они посидели на качелях на заднем дворе Эвансов, и вернулись в дом.

Пока Тьюн кормила Джеймса обедом, он снова восхищался вкусом самых обычных, как она считала, блюд. Девушка даже удивилась мысленно, чем же, в таком случае, питаются волшебники, и напомнила себе при случае спросить сестру. Потом они снова поднялись в её комнату. Девушка шла первой, а парень, войдя следом, сразу же закрыл дверь и привалился к ней спиной. Его сумка, соскользнув с плеча, упала на пол, Петуния обернулась на шум. Джеймс быстро притянул её к себе за руку, другая его рука обхватила её за талию, между их губами вряд ли поместился бы даже мизинчик девушки. Парень улыбался лукаво и нежно, взгляд его карих глаз был таким сладким и так кружил голову Тьюн, что она почувствовала себя, словно взлетает на качелях, всё выше и выше…

– Петуния, спасибо тебе ещё раз, – шепнул Поттер, жарким дыханием опаляя её губы, – за всё… Но ты ведь всё ещё не ответила, нравлюсь ли я тебе.

– Д-да, – выдохнула она еле слышно. Её запястье всё ещё было сжато в его руке, но другая ладонь вдруг едва ощутимо упёрлась в его грудь под ключицей, словно отталкивая.

Мысленно усмехнувшись, парень убрал руки, но, когда наклонился за сумкой, он всё-таки ухитрился коснуться губами щеки Петунии, отчего девушка мгновенно отшатнулась и отчаянно покраснела. Джеймс деловито вскинул сумку на плечо.

– Тогда я зайду завтра. К тебе, – он уточнил со значением, что именно к ней, а не к сестре. – Вечером.

– П-послушай, Джеймс… – замялась девушка, не зная, что сказать. Она отлично понимала, что только что едва избежала настоящего, как в кино, поцелуя, но опять растерялась, не зная, рада ли она этому или разочарована. Тем не менее, она не могла не почувствовать признательность за то, что парень не стал ни на чём настаивать.

– …А ты где живёшь? Наверное, далеко? Как ты сюда добрался и как будешь возвращаться?

– Из дома я добрался до Лондона волшебным путём, а сюда – прилетел, – он усмехнулся, видя, как и ожидал, её удивление. – Да-да, прилетел на метле, самым колдовским способом. Обратно – точно так же.

– Но ведь, наверное, нельзя, чтобы тебя видели… как ты летаешь?

– Конечно, нельзя, – кивнул он (в сумке у него был плащ-невидимка, но магловской девушке о нём знать было совсем не обязательно), – поэтому я прилечу завтра вечером, когда стемнеет. В восемь жди меня за домом, там, где качели. Ну, а сейчас мне пора. Лили можешь привет не передавать, – хитро подмигнул Поттер. – И ещё раз спасибо. И за книгу, и за кино. Вот я Бродяге расскажу, он с ума сойдёт от зависти!

– Какому такому бродяге?

– Это мой лучший друг, мы вместе учимся… Нет, это не имя, – рассмеялся он, – это кличка такая.

– Ты ему расскажешь… про меня?! – перепугалась Тьюн.

– Пока нет, – волшебник быстро схватил её руку и как-то очень по-хозяйски сжал пальцы. – Ты будешь моей тайной.

Петуния опять зарделась, но руку вырывать не стала. Джеймс весело ей подмигнул, потом выскользнул за дверь. Девушка, словно оставшись без сил, рухнула на стул, она в полном смятении пыталась понять, что же такое с ней сегодня приключилось, не привиделся ли ей такой красивый волшебник по имени Джеймс, на самом ли деле она видела его весёлые и ласковые карие глаза, и правда ли, что он хотел её поцеловать…

Комментарий к «Ты будешь моей тайной»

Хотя я поставила в предупреждениях ООС, я очень старалась, чтобы в моём произведении канонные герои вели себя именно так, как должны были бы себя вести. Ну, разве что, говорят они «слишком по-русски». А с другой стороны, если я не знаю британский молодёжный слэнг 70-х годов, это ведь не значит, что его не было. Так что, может, это просто слишком «художественный» перевод их речи:)

*Тьюн – уменьшительное от Петуния, англ. tune, мелодия.

**Айрис – из Канона неизвестно, как звали мать Лили и Петунии Эванс, но имя у неё тоже (предположительно) должно быть «цветочное». Айрис – англ. Iris, цветок ирис.

***Лил – уменьшительное от Лили, англ. lil, разговорное от little, маленький.

========== «Почему у нас на заднем дворе на метле летает волшебник?!» ==========

…Солнце только-только стало клониться к закату, когда вернулась Лили. В доме, как ей показалось, никого не было, а на кухне в раковине… стояла немытая посуда! Колдунье пришлось помыть её самой. Не то, чтобы она никогда этим не занималась, но обычно хозяйничала в доме мама, да Петуния ей помогала, так что Лили предпочитала «не мешать». «Интересно, куда делась Тьюн?» – думала девушка.

То, что родителей ещё не было, её не удивило, но вот то, что сестра не торчала на кухне и не хлопотала по хозяйству – было просто немыслимым. Она бросила полотенце с жирными пятнами в корзину для стирки и пошла наверх, к себе в комнату. Дверь в комнату сестры была приоткрыта. Лили поддалась любопытству и заглянула внутрь. Петуния неподвижно, словно статуя, сидела на стуле, и на мгновение младшей Эванс показалось, что сестра заколдована. Она тихонько вошла и коснулась плеча сестры («Тёплая!»):

– Эй… Петуния… Ты чего?

Сестра вздрогнула и посмотрела на неё.

– Н-нет, ничего, всё нормально…

– Ну, да, «нормально»! Ты даже посуду не помыла, она так и стояла в раковине!

– Ой! – Петуния как-то слишком испугалась и попыталась вскочить, Лили её удержала.

– Да ладно, я сама помыла, чего ты переполошилась так… Делов-то… Говори лучше, почему ты такая… потерянная?

– Я? – переспросила Тьюн.

– Нет, я! – съязвила Лил.

– Да правда же, я в порядке…

Несмотря на это утверждение, и даже на то, что она кивала, сестра ей не верила. Лили твёрдо взяла её за руку, заставила встать и потащила в свою комнату. Петуния покорно поплелась за ней. Там Лили бросила в сундук свою пустую сумку, усадила сестру на кровать, взобралась с ногами туда же и приказала:

– А ну, рассказывай!

Молчание. Потом – глубокий вздох, и, словно решившись, Петуния прошептала:

– Лил… Лучше ты расскажи мне… про Хогвартс.

Младшая Эванс ждала чего угодно, но не этого. Четыре года, даже больше, сестра злилась на неё из-за того, что Лили оказалась волшебницей, и её приняли в Школу магии. Они даже почти перестали разговаривать.

– Рассказать тебе про «школу для ненормальных»?! Ты же её по-другому и не называла никогда!

– Ну, ладно, прости… – всё так же негромко и смущённо отозвалась Петуния. – Я тут подумала-подумала… Может быть, всё-таки не все там, у вас, ненормальные…

Такое признание для Лили прозвучало словно «я глубоко раскаиваюсь и очень тебя люблю», и ужасно обрадовало её, ведь она по-прежнему любила сестру, и ей было очень тяжело переносить издёвки и неприязнь Тьюн (хоть Лил и старалась делать вид, будто ей всё равно), а ещё ей так не хватало их дружеского общения. Она порывисто обняла и поцеловала сестру, потом снова уселась и принялась рассказывать, в восторге размахивая руками:

– Хогвартс – просто замечательный! Там всё так интересно! Это очень старинный замок, ему больше тысячи лет, представляешь?! Его построили четверо знаменитейших колдунов того времени, по их фамилиям зовутся теперь наши факультеты: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Ну, это не такие факультеты, как в обычных университетах, предметы все ученики проходят одинаковые, просто распределение ведётся по определённым качествам ученика.

– А… ты на каком факультете?

– Я – в Гриффиндоре! Это самый лучший факультет! Туда поступают самые храбрые, самые настойчивые, самые дружные…

– …самые красивые… – вдруг вырвалось у Петунии, и Лили, прервав восхваления Гриффиндора, уставилась на неё:

– П-почему ты так решила?

– Ну-у, – от смущения старшая Эванс, казалось, хотела провалиться сквозь землю. – Т-ты же, наверняка, считаешься самой красивой там…

Лили пожала плечами:

– Вот уж не думала об этом… Хотя, если поразмыслить… Пожалуй, ты права. Девочки у нас действительно покрасивее будут, чем на других факультетах… И ещё у нас учится парень, который считается самым красивым в Школе…

Петуния быстро взглянула на неё:

– И как его зовут?

– Ой, да какая тебе разница! – махнула рукой юная колдунья, совсем не обращая внимания на волнение сестры.

…Да, Лили Эванс всегда отличалась редкостной нечувствительностью к переживаниям окружающих её людей. Она даже не знала, что их мама уже целый год тяжело болела, поэтому родители и ездили по выходным в город, а Петуния почти полностью занималась делами по хозяйству. Конечно, она была очень доброй девушкой и старалась видеть в других людях только хорошее, но их истинные чувства были для неё всегда закрыты непроницаемой завесой, как бы явно ни выражались они в поведении.

– …Ты же всё равно его не знаешь. И потом, может, он и красивый, но такой придурок, каких свет не видывал! Вот кто настоящий-то ненормальный… И дружки у него такие же идиоты. Представляешь, они зовут себя «мародёры» и гордятся этим!

– А почему ты считаешь их идиотами?

– Кем же ещё их считать, если они ведут себя как полные придурки?! Ходят по школе и издеваются над всеми, кто под руку попадёт… Строят из себя невесть каких королей. А на самом деле… Один вырос с ёлку, а ума – с шишку… Второй в квиддич играет чуть получше, чем остальные, вот и корчит из себя героя… Третий – только что не молится на этих «повелителей жизни», а сам вообще ни рыба, ни мясо. Четвёртый, правда, менее всех на придурка похож, но такое впечатление, что разговаривать вообще не умеет и слова поперёк тем двоим сказать боится… Ой, да не хочу даже про них говорить больше… Давай, я тебе лучше про волшебные теплицы расскажу, там такие растения, только представь…

…Дальше Петуния слушала вполуха, ведь она-то как раз хотела узнать побольше про «самого красивого парня Хогвартса», потому что решила, что это Джеймс.

Вскоре вернулись родители, и вечер пошёл своим чередом. За ужином миссис Эванс внимательно поглядывала на своих дочерей: Петуния казалась какой-то притихшей и не цеплялась, как обычно, к сестре, а Лили была, напротив, чуть более оживлённой, чем всегда, и то и дело обращалась к Тьюн за поддержкой, словно и не было между ними никаких размолвок. «Ну, и слава Богу», – мать решила, что её девочки наконец-то помирились.

На следующий день, в воскресенье, семейство Эвансов отправилось на пикник. Миссис Эванс с довольной, но чуть грустной улыбкой наблюдала, как веселятся и дурачатся девочки с отцом. Лили всегда любила такие развлечения, Петуния же сегодня была необычно весёлой, совсем не такой, как вчера. Когда они вернулись домой, младшая дочь, расцеловав родителей, унеслась в свою комнату и закрылась там, а старшая очень быстро прибравшись на кухне, перемыв всю посуду и загрузив стиральную машину, в каком-то смущении попросилась у мамы пойти посидеть на заднем дворе.