Текст книги "Оковы безумия (СИ)"

Автор книги: MissMercy97

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Драко едва не поперхнулся воздухом, надеясь, что она не встанет сейчас с этого чёртового дивана и не уйдёт прочь, и ему, в конце концов, не придётся ждать ещё несколько дней.

– Можешь остаться, – наплевательски-наигранным тоном процедил он. – В Поместье миллион комнат. Конечно, это всего на одну больше, чем в доме Уизли, – в него угодила небольшая мягкая подушка вместе с молниями из глаз Грейнджер.

– Мне нужно домой, – она поднялась на ноги, по привычке сложив плед по своей непревзойдённой схеме: раз, два, три. – Увидимся в среду.

– Как знаешь, – он пытался скрыть обиду за маской невозмутимости, но едва ли у него это вышло. Но Грейнджер, казалось, ничего не заметила, либо притворилась, что ничего не было.

Драко проследил, как её беспорядочные кудри подпрыгивали в такт движениям. Она слегка обернулась, прежде чем коснуться дверной ручки.

– Мы друзья, Драко, – проблеяла Грейнджер и мягко улыбнулась.

– Друзья не могут хотеть друг друга.

Он сказал это. Громко. Чётко. Без шансов на то, что это проскользнёт мимо неё. Ему казалось, что судьба это данность и всегда будет оставаться неизменной, закреплённой за человеком с его рождения, таким же неизменным, как земля под ногами или небо над головой. Но Драко осознал, что жизнь гораздо причудливее, чем он себе представлял.

Грейнджер внесла некоторые коррективы в его представление мира. Перечеркнув предрассудки и превратив их в пепел, который развеялся в памяти.

– Чт-что?

– Нужно было сделать это раньше.

Поцелуй оказался ярче огня, свирепее урагана и желаннее, чем ощущение палочки в руке. Их будто больше не было здесь. Они были где-то совершенно далеко, где-то вне общего безумия, словно кометы, за которыми никому никогда не удавалось угнаться. Руками Драко прижал к себе Грейнджер, и ему так хотелось, чтобы сорвавшийся стон с её губ не был плодом его больного, возбуждённого воображения. Желание заставляло его дрожать, а пелена на глазах становилась всё более и более непроницаемой.

Белый шум разрывал голову, лёгкие, желудок, пах.

Драко рывком дёрнул её больше на себя, хотя, казалось, расстояние между ними уже было сведено к недопустимому минимуму. Он сжал пальцами рёбра Грейнджер, отчего та легонько пискнула и выдохнула ему в рот, рассмеявшись. Проигнорировав это, Драко приказал своему языку вести себя настойчивее, аккуратно обвести ровный ряд зубов дочери дан-тис-тов, и скользнуть вдоль нёба.

Громко выдохнув, почти рыкнув, Драко отстранился от Грейнджер. Её зрачки были расширены, а дыхание сбито, словно она задерживала его и пыталась проплыть километр, не выныривая из-под воды. Это было сексуальное зрелище, мгновенно отправившее кровь к члену, который едва не лопнул от эрекции.

– Используй камин в следующий раз, – его хриплый голос казался слишком странным и незнакомым. Грейнджер лишь кивнула и понеслась прочь из Поместья, оставив Драко с ураганом вместо мыслей и животным инстинктом, пульсирующим чуть ниже живота.

Он ждал её в среду. Расположившись на диване и смотря на камин, Драко анализировал: не сошёл ли он с ума? Вдруг год, проведённый почти в полном одиночестве, оказал такое сильное воздействие на его и без того расшатанную психику, что… может быть, это всё было ненастоящим?

Грейнджер не могла появиться в его жизни. Не в качестве лекарства от одиночества, и уж точно не как предмет воздыхания. Вздор! Зазнайка Грейнджер, лучшая подружка святого Поттера и Короля-Уизли, добродетель для всех и вся – этот человек просто не мог стать кем-то для Драко. Кем-то, о ком тот будет думать, натыкаясь на ненароком оставленный шарф или свежеиспечённые маффины на кухне, которые каждый день делал Пики в ожидании лучезарной мисс Грейнджер.

Поцелуй с ней был необходим. Драко надеялся, что, когда это произойдёт, мысли перестанут так сильно терзать его голову. Но стало только хуже.

Пламя в камине впервые ярко вспыхнуло через восемь дней. Грейнджер шагнула вперёд, а рукав её вязаного свитера зацепился об ограждение. Она тихо выругалась под нос и внезапно замерла, перехватив взгляд Драко.

Очевидно, она анализировала его, рассматривала лицо и скользила взглядом по телу. Её ноздри раздувались, и она внезапно и громко чихнула от попавшего в нос пороха.

– Будь…

– Зачем ты это сделал? – без предисловий выпалила Грейнджер, вытерев нос рукой.

– Хотел проверить, насколько у тебя ровные зубы.

– И насколько же?

– Достаточно ровные. Дантисты хорошо постарались, – Драко хмурил брови, надеясь, что так ему удастся сохранить серьёзное выражение лица.

Грейнджер была прекрасна даже с волосами, собранными в овальный пучок на затылке и сверкающими, как вода под луной. На ней были чуть растянутый свитер, который она носила только дома, и чёрные лосины, обтягивающие слегка округлившиеся из-за маффинов бёдра.

Бёдра, которые всегда привлекали его внимание, стоило ей только встать на ноги и пройтись рядом с ним.

Очнувшись от грёз, Драко тряхнул головой.

– О чём поговорим сегодня? Как какой-нибудь очередной придурок…

– Сомневаюсь, что пришла за разговорами, Малфой, – Грейнджер сделала шаг вперёд, и только сейчас он заметил, что она и вовсе была босиком. Зная, какими холодными могут быть полы Поместья, Драко уже планировал отпустить язвительный комментарий по поводу безответственности, но её игривая ухмылка вкупе со сведёнными к переносице бровями, выбили землю из-под его ног.

– Пришла есть маффины? Родители будут серьёзно обеспокоены состоянием ваших зубов, мисс Грейнджер, – Драко шагнул к ней навстречу.

– Думаю, у меня сегодня будет другой десерт.

Его пальцы мгновенно оказались в её волосах, сорвав резинку и кинув ту на пол. Руки Грейнджер так ощутимо касались Драко, скользя вдоль спины, вызывая мурашки от поясницы до макушки. Она прильнула к его телу ещё ближе, и спустя мгновение он ощутил, что на ней не было бюстгальтера. Драко потянул её за волосы назад, открыв себе доступ к шее. Соски от такой нехитрой манипуляции сжались и отчётливо проглядывались сквозь не очень плотную ткань свитера.

Бледность и холодность Драко идеально контрастировали с лёгкой румяностью и теплотой Грейнджер.

«В мире магглов существует понятие – инь-янь, – однажды сказала Грейнджер. – В каждой слабости есть сила, в каждой силе есть слабость. Это же ведь так прозаично, нет?»

Она говорила с таким безумным энтузиазмом об этом, но тогда Драко мечтал, чтобы Грейнджер поскорее осушила кружку чая и ушла прочь со всей этой маггловской чепухой. Но сейчас… она была его слабостью.

Одежда полетела на пол.

Грейнджер осталась абсолютно обнажённой перед Драко, и ему нравилось, что в её глазах не было ни капли смущённости. Голова поплыла, словно в тумане, от долгожданного поцелуя. Драко так ждал этих прикосновений, хотел ощутить на себе её влажные подушечки пальцев и поймать взгляд одурманенных, практически чёрных глаз.

В горячем, страстном поцелуе Грейнджер явно проигрывала. Кожа обоих стала влажной, когда они оказались на диване, и Драко не удалось отогнать от себя мысль, что эта проворная ведьма спланировала всё заранее.

– Драко, пожалуйста, – взмолилась Грейнджер, томно простонав.

– Скажи ещё раз, – он расположился между её ног, изредка касаясь членом внутренней стороны бедра и скользя вдоль промежности.

– Пож… алуйства, – рвано выдохнула она, и когда Драко вошёл в неё, крик вырвался из её горла, заполнив пространство. Драко был доволен такой реакцией, неторопливо вращая бёдрами, пытаясь ухватиться за ту самую точку, то самое место, которое сведёт Грейнджер с ума от наслаждения.

Она сжалась, и Драко, воспользовавшись моментом начал наращивать темп, впиваясь пальцами в мягкое бедро. Её грудь стала ритмично двигаться в такт движениям его тела, а звуки шлепков слились воедино.

– Грейнджер, – выдохнул Драко ей на ухо, – только посмей сжать губы.

Он приподнялся, ощутив, как капельки пота понеслись вниз по его шее и оставили влажную дорожку между лопаток. Она гладила каждый сантиметр его тела, словно исследуя: вот – палец прошёлся вдоль шрамов от Сектумсемпры, следом Грейнджер ногтем скользнула вокруг соска, и, в конечном итоге, опустила ладонь на грудь, зажмурив глаза.

Она быстро задышала, пока её наконец не накрыла яркая волна оргазма, словно под веками взорвался фейерверк наслаждения. Драко получил разрядку сразу же после того, как ощутил её мышцы, сжимающиеся вокруг его члена. Он низко и протяжно застонал, упав ей на плечо.

– Ты моя слабость, Грейнджер.

Она стала ночевать в Поместье. Иногда, когда порой не хватало сил, чтобы даже дойти до камина и бросить несчастную горсть пороха.

Пики был вне себя от радости. Каждое утро завтрак становился всё более и более изощрённым, пока он и вовсе не приготовил для неё десяток блинчиков с шоколадом, орешками, бананами и вдобавок не полил это всё мёдом. Тогда Грейнджер задумалась о потреблении сахара и нездоровой любви к сладостям, поэтому отправила в рот не десять блинов, а всего пять.

Она настояла, что ей обо всём нужно поговорить с Поттером и Уизли. Причём с двумя. И Драко был «так рад», что она не решила собрать абсолютно всех рыжих в его доме.

Разговор получился… сносным, если бы не Вислый.

– Он называл тебя гр…

– Я знаю.

– В этом доме тебя…

– И об этом тоже не стоит напоминать.

– Он же Малфой!

– Я в курсе, Рональд Билиус Уизли! – завопила Грейнджер, вскочив на ноги и едва не перевернув обеденный стол. – И он сидит рядом и молчит, как ты мог заметить. Думаешь, у Драко нет комментариев на этот счёт? Ох, поверь мне! Есть! Даже у меня есть! Но он молчит, потому что для меня это важно. А ты? Ты! – она наставила на него палец и перешла на шёпот. – Прими это как часть меня.

Уизли притих, стараясь не смотреть в сторону Драко, которого разрывало на части от желания перелезть через стол и надрать зад рыжему.

Поттер отреагировал менее вспыльчиво, чем его друг, но всё же брюзжал слюной похлеще своей спутницы.

– И давно?

– После Рождества, – солгала Грейнджер, притворяясь, будто не заметила удивлённого взгляда Драко, который знал, что на Рождество на них почти упала чёртова ёлка, когда он впечатал её в стену, а потом трахнул на полу.

– Что? Почему ты… ладно, – выдохнул Поттер.

– Гермиона и… Малфой, – начала Уизлетта, – я за вас рада.

========== 3. ==========

Младшая Уизли помогла Грейнджер собрать некоторые вещи и перенести их в Поместье. Было нечто неестественное в том, чтобы она отныне разгуливала по комнатам особняка в одних коротких шортиках, с безобразным хвостом на голове и босиком. Как же это бесило Драко! Босые стопы, касающиеся ледяных полов, располагались на его коленях в конце дня, когда Грейнджер усаживалась на диван и беззаботно листала очередную книгу из библиотеки. И это было очень неприятно!

– Ты можешь надеть носки? – проворчал Драко, когда опять почувствовал холод, исходящий от её стоп.

– Я не люблю носки.

– А здоровье не любит холод.

– Не ворчи, – кинула она, перелистнув страницу.

– Ты совершенно невыносима, Мерлин, – Драко прищурил глаза и, схватив её за ногу, принялся щекотать.

Она так сильно залилась смехом, что начала кашлять, а голос сорвался и превратился в шёпот.

– Хватит.

Но Драко мёртвой хваткой сцепил пальцы вокруг её щиколотки, пресекая любые попытки вырваться.

Взгляд Грейнджер не отрывался от Драко, и внезапно он понял, что она была возбуждена, пытаясь сжать бёдра.

– Тебя возбуждает щекотка?

– А? – она вскинула брови, удивившись резкой остановке пытки. – Что?

– Тебя возбуждает щекотка, – в этот раз твёрдо сказал Драко.

– Нет.

– Да.

Её грудь быстро и рвано вздымалась и опускалась после продолжительного смеха, который выкачал весь кислород из лёгких. Щёки начали гореть, а на висках заблестело несколько капелек пота, в тех местах, где прилипли несколько волнистых волосков. Грейнджер нахмурилась и облизала губы.

Драко наблюдал, как внутри неё велась ожесточённая борьба, а глаза были полны сомнений – если она поддастся на его провокации, то окажется, что он был прав, и её действительно возбуждает щекотка. Она слишком много раз проигрывала ему на этом поле, но Драко так сильно любил выходить победителем.

Он приподнял бровь и нежно провёл пальцами по её ноге. Ресницы Грейнджер задрожали, и она быстро прошлась языком по нижней губе.

Кровь Драко принялась нестись по венам, бушевать и разгоняться быстрее, и он едва мог дышать, перемещая руку выше. Каждый раз это сводило его с ума. Ему хотелось сжимать и гладить каждый её сантиметр.

Чувство, что Драко способен вызывать в ней бурю эмоций, заставляло его ощущать себя особенным. Вот так просто: её пытливый ум нуждался в сильном сопернике, а тело в искусном укротителе.

Пройдясь пальцами чуть выше, Драко оттянул край шортиков, открывая своему взору хлопковое нижнее бельё. Мокрое хлопковое нижнее бельё. Грейнджер издала слабый стон, и Драко почувствовал, как её пробила дрожь, стоило ему скользнуть пальцами по тёплым, набухшим складкам. Она дёрнулась, удобнее расположившись на диване, который так неприятно скрипнул, что Драко стал сомневаться в её способностях к трансфигурации.

– Ты что, не прочла ту книгу, как правильно превращать предметы мебели в…

– Заткнись, – Грейнджер закусила губу, ощущая трение между ног. Она прерывисто вздохнула.

Грейнджер дрожала, практически вибрировала от жарких прикосновений, а её лихорадочное дыхание сопровождалось всё более частыми вздохами. Пятками она впивалась в диван, пока одна из ног не соскочила на пол.

Грейнджер широко распахнула рот в немом крике. Его пальцы стали запредельно мокрыми.

Драко уставился на нее: искрящиеся глаза были закрыты, тёмные брови сошлись на переносице.

– Не останавливайся, – неожиданно прорыдала Грейнджер, и Драко надавил пальцем на чувствительную точку. Она была уже у самого берега, самой грани. Ещё пару круговых движений, и: – ОХ, ЧЁРТ!

***

Весна наступила слишком быстро, а жара, не свойственная Уилтширу, почти что расплавила мозги Драко. Грейнджер была на работе в Министерстве, загнанная в кабалу бесконечной бюрократией. Драко пытался уговорить её перестать работать за те деньги, которые ей платили, но она наотрез отказалась, аргументируя тем, что: «каждая карьерная лестница состоит из ступенек. Преодолев их все, кто знает, кем я стану. Может, Министром?».

Целеустремленности Грейнджер можно было только позавидовать. И Драко не был удивлён, когда первый её проект по внесению поправок в законы о содержании домашних эльфов был принят сразу же. Словно никто раньше до этого не додумывался. Кончено же. Просто всем было плевать.

В этот жаркий вечер она вернулась с абсолютно бешеными от радости глазами. Безумная улыбка на губах указывала либо на то, что Грейнджер была пьяна, либо…

– У меня получилось!

– Получилось выглядеть сумасшедшей?

– Мерлин, нет же, – она переступила через ограждение камина и постаралась пригладить разлетевшиеся волосы. – Палочка. Тебе вернут палочку уже через неделю, Драко.

– Чт… чего?

Мир вокруг стал ярче. Драко мог поклясться, что краски правда стали насыщеннее.

– Кингсли рассмотрел заявление, которое я подала. Твоё дело пересмотрят через неделю, и ты вернёшь палочку.

– Грейнджер, ты… совершенно невероятная, – Драко крепко зажал её лицо между ладоней и принялся целовать красные щёки.

***

Расправив складки на брюках, Драко двинулся к Кингсли. Лицо мулата исказилось неприятной гримасой, а лоб прорезала глубокая морщина.

– Поздравляю, мистер Малфой, – в его руках лежала деревянная коробочка. – Мисс Грейнджер настояла, что Вы вели себя достойно и теперь вправе вернуть то, что принадлежало Вам. Но имейте в виду, – угрожающе склонился к нему Кингсли, – Вы всё ещё будете находиться под наблюдением Министерства.

Драко сухо кивнул, помня о просьбе сидящей позади Грейнджер – не язвить, не грубить, не закатывать глаза.

Коробочка, почти невесомая, оказалась в его слегка дрожащих руках. Кингсли украдкой заглянул через плечо Драко и кивнул Грейнджер.

– Всего доброго, – бросил тот и, развернувшись, направился к выходу из зала. Его хлопающая по щиколоткам мантия нарушала тишину, и когда Кингсли скрылся за дверью, Драко услышал тихие шаги.

– Починишь диван сегодня самостоятельно, – шепнула ему на ухо Грейнджер и оставила едва ощутимый поцелуй на коже.

***

На губах появилась смущённая полуулыбка, от которой Драко не мог отвести взгляд. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Грейнджер уже хотела было отвернуться, и Драко поспешно спросил, чтобы помешать этому:

– Ты правда этого хочешь?

– А почему нет? – Грейнджер поморщила нос – не то от веселья, не то от досады.

– Думал…

– Что ещё рано? Возможно…

– Нет. Думал, что ты не захочешь меня с ними знакомить.

– Ты мой… друг? – Грейнджер рассмеялась, когда Драко в шутку наставил на неё палочку. – Конечно я хочу познакомить тебя с моими родителями.

– Это большой шаг, – сказал Драко так, чтобы это звучало бесстрастно.

– Если ты не готов, то…

– Готов, – быстро ответил он.

Она расслабилась, взгляд её начал блуждать среди теней в лесу позади Поместья. Затем в задумчивости Грейнджер подняла голову к небу. Свет ярких лучей солнца таял у неё на губах.

– Я так люблю тепло, – пролепетала она, опустив подбородок. Вдруг на кухне прозвучал грохот, заставивший их переглянуться между собой. – Эльфы? Я дала им сегодня выходной.

– Не знаю, – удивлённо сказал Драко, повернувшись ухом к источнику шума, который резко стих.

– Я пойду, посмотрю.

Драко кивнул и расправил плечи, уютнее расположившись в плетёном кресле на веранде. Грейнджер провела рукой по его щеке и растворилась в коридоре.

Сквозь мечтательную дремоту Драко улавливал тихое щебетание птиц где-то вдалеке и приятное дуновение тёплого ветра.

Судьба? Как часто он думал о ней? О том, какой она бывает непредсказуемой, жестокой или ласковой? Казалось, ворвавшаяся в его жизнь Грейнджер сломала все те стены, которые он целыми годами выстраивал вокруг себя, но на месте этих руин ей удалось возвести настоящий замок одним лишь своим появлением. Было ли это любовью в общем понимании? Драко считал, что…

Звенящий крик чуть не разорвал его перепонки. Он вздрогнул и, крепко схватив палочку, устремился туда, откуда доносился визг.

– Грейнджер? – войдя на кухню, где ему показалось и располагался источник шума, Драко прошёлся глазами по помещению. – Ты где?

– Мерзкая, мерзкая, мерзкая!

Голос. Хриплый, отвратительный, высокий голос раздался за дверью в зал, куда он не входил уже несколько лет.

Холодный пот выступил на лбу, а тело прошибла сильнейшая дрожь. Сердце пропустило несколько ударов и ухнуло вниз, стоило Драко отворить двери.

– Племянник! – Беллатриса пугающе улыбалась, стоя над Грейнджер, лежавшей на полу с закрытыми глазами.

– Нет! – завопил Драко, распахнув двери шире, но его мгновенно схватили в тиски крепкие, мужские руки. Грейбэк. Эта чёртова шавка все ещё была жива. Отвратительный, зловонный запах заполонил всю комнату, и от этого начала кружиться голова. Тошнота подступила моментально. Пришлось хватать воздух ртом, чтобы не потерять сознание сию секунду.

Палочка выпала из рук, и стук дерева по мрамору отдавался глухими импульсами.

Грейнджер лежала на полу, рядом с колонной, на которой виднелся кровавый след. Драко бросился изучать взглядом её тело: руки были целы, ноги тоже, но вот волосы превратились в кровавый сгусток.

– Как ты… чего ты хочешь? – голос Драко дрожал, и он был не в силах совладать с окатившей его волной ненависти и ужаса.

– Мне так долго пришлось залечивать раны, мой милый. Авроры, – она скривила губы, – не прекращают мои поиски, и…

– Поэтому ты решила вернуться в Мэнор? Ты действительно безумна.

Драко почувствовал, как руки Грейбэка сильнее сжались на его груди.

– Я решила вернуться к своей семье. К тому, что от неё осталось, – тётя наигранно всхлипнула. – Как ты мог пустить это грязнокровное ничтожество к себе домой?

Она завизжала и по-детски топнула ногой. Затем расхохоталась, а через секунду смолкла, когда Грейнджер зашевелилась.

– С добрый утром, – Беллатриса толстым каблуком наступила на кисть Грейнджер, от чего та болезненно застонала.

– Чего ты хочешь? Чтобы я спрятал тебя? Министерство следит за каждым моим шагом!

– Меня не нужно прятать, дорогой, – тётка принялась расхаживать вокруг, покусывая кончик палочки. – Я пришла убедиться.

– В чём? – спросил Драко, рвано дыша через нос от злости.

– До меня дошли слухи, ах, тупая грязнокровка! – Беллатриса с силой вновь наступила Грейнджер на руку. Внутренности Драко сжались до размера молекул и разорвались тут же, стоило той издать пронзительный крик. – Слухи, что ты живёшь с этим отродьем. Я поверить не могла! Ты бы никогда… И тогда я поняла… – Беллатриса рассмеялась, схватившись за живот, а затем смех резко стих. – Круцио!

– Не-е-ет, – Драко рванул вперёд, но ему удалось сделать лишь шаг, пока Грейбэк не сгрёб его в охапку, прижав руки к телу. – Грейнджер…

Она кричала. Истошно и разрывающе. Её тело вытянулось в ровную линию, а на шее выступили выпуклые вены. Грейнджер сомкнула губы, чтобы заглушить визг. Её челюсть напряглась, а в глазах полопались капилляры.

– Ты не в себе, Драко, – тётя опустила палочку, и тело Грейнджер, расслабившись, обмякло на полу. – Это мерзкое, тупое создание затуманило твой рассудок Амортенцией. Да всё твоё нутро должно было сжаться, стоило ей только прикоснуться к тебе! – закричала Беллатриса, обогнув тело Грейнджер и сделав шаг к Драко. – Посмотри на это, – она указала грязным пальцем на колонну, измазанную в крови. – Именно это разделяет тебя и её. Ваша кровь. Убив её, я помогу тебе.

Набравшись смелости, Драко вновь заглянул на Грейнджер. Если боль нужно было описать одним цветом, он бы без сомнения сказал, что это оттенок её карих глаз в этот самый момент – слегка черноватый, с проблесками коричневых полосок радужки, абсолютно стеклянные и напрочь отрешённые.

– Ты безумна! – захлебываясь от адреналина, выпалил Драко, чувствуя, как стучали его зубы друг об друга, и он отчаянно пытался подчинить себе онемевшие от хватки оборотня руки.

Беллатриса усмехнулась.

– Круцио!

Драко показалось, что он услышал хруст – словно что-то сломалось в Грейнджер, и это были не кости или суставы.

***

Едва ли Драко удалось понять, что именно произошло в тот момент. Туман, окутавший голову, был непроглядным, а тело не отзывалось ни на какие команды. Он снова сделал большой глоток огневиски, опалив горло, и уставился в одну точку – на колонну, которую не удалось до конца отмыть. Когда эльфы, пытаясь избавиться от красного пятна, предложили молодому хозяину покрасить её снова в белый цвет, Драко просто выгнал их и остался один в пустой комнате.

Пики перестал готовить маффины и являлся только для того, чтобы плеснуть очередную порцию алкоголя в бокал. Его опущенные уши свисали вдоль худого лица, а глаза не были в состоянии смотреть Драко в лицо.

– Спасибо, Пики, – шепнул хозяин эльфу, когда тот готовился исчезнуть. – Ты спас её, когда я не смог.

Эльф вздрогнул и коротко кивнул головой. Щелчок, и Пики испарился.

Однажды, когда Грейнджер не успевала отправить Поттеру письмо с переносом времени ужина в Поместье, она слёзно – как же иначе – воспользовалась услугами Пики, чтобы тот наведался к её другу и оповестил того о возникших проблемах в организации приёма. Эльфам запрещалось возникать перед волшебниками без особой надобности, особенно перед теми, кого они не знали.

За ужином Поттер сказал Пики, что тот напоминает ему хорошего друга – героически погибшего эльфа, который защищал его и мисс Грейнджер. Тогда, видимо, набрав воздуха в лёгкие и скопив всю смелость, которая была в этом маленьком существе, Пики ответил Поттеру, что тоже будет защищать молодую хозяйку. Она тогда рассмеялась и попросила больше никогда так её не называть.

Пики сдержал слово, явившись с Поттером и его «командой» в Поместье. Драко не успел ничего понять, как тело Беллатрисы распласталось на полу после настигнувшего её зелёного луча, вырвавшегося из палочки младшей Уизли. Хватка Грейбэка ослабла, стоило Поттеру наложить Петрификус Тоталус, и Драко, не совладав с ногами, упал на колени.

Он видел, как Уизли подлетел к телу Грейнджер, крича о помощи и том, что кровь не перестаёт идти. Он прижимал к себе её тело, держал рукой за щёку и старался привести в чувства. И тот взгляд, брошенный на Поттера, и покачивание головы позволили тьме поглотить Драко целиком.

Не было ни мгновения, чтобы он не думал о ней. Не вспоминал смех и дрожащие от обиды губы. Не желал прикоснуться к её коже и аккуратно заправить вырвавшуюся непослушную прядь за ухо. Не грезил о бессонных ночах и ленивых пробуждениях. Драко винил себя, закапывал всё глубже и глубже здравый смысл.

С ней произошло то же самое, что и с родителями Долгопупса. Разум дал сбой, не справившись с напряжением внутри черепной коробки. Её ум посчитал, что легче отключиться, чем дальше испытывать боль, поэтому отныне Грейнджер сухо реагировала на окружающий мир.

Когда его впервые пустили к ней в палату после долгих разбирательств в Министерстве и пререканий с Королём-Уизли, посчитавшим себя её личным охранником, Драко едва не заскулил, увидев Грейнджер на больничной койке. Веснушки были такими же яркими, как и всегда, а губы слегка розоватыми, но глаза – в них не было ни капли прежней Грейнджер. Она не узнала его, либо просто не поняла. Грейнджер что-то промычала и быстро отвернулась к тумбочке, на которой валялись упаковки от шоколадных лягушек.

– Грейнджер, – шепнул Драко, подойдя ближе. Она не отреагировала, продолжая смотреть в сторону.

– Мистер Малфой, – целитель, сделавший шаг к нему, крепче сжал папку, – не ожидал вас здесь увидеть наконец.

Седовласого мужчину раздражал Уизли, который, словно Цербер, охранял покой Грейнджер и не пускал к ней никого без его личного на то разрешения. Хотя, Драко слукавил, если бы утверждал, что вёл бы себя иначе, будь на то его воля.

– Мне удалось пройти проверку Уизли, – прыснул Драко, переведя глаза на целителя.

– Думаю, Вы не нуждаетесь в напоминании, что…

– Тишина и покой. Да. Я помню, – прокашлявшись, ответил Драко и, когда целитель кивнул и отошёл к двери, он присел на кресло рядом с койкой. – Грейнджер, это я.

Она лежала, не двигаясь, лишь изредка царапала пальцем кожу на внутренней стороне ладони.

***

Месяц в полной недосягаемости до Грейнджер шёл невозможно медленно. И когда Поттер появился на пороге Поместья, Драко удивлённо поднял брови и пригласил его войти внутрь.

– Поттер.

– Малфой.

Добавив к своему бокалу ещё один и плеснув янтарную жидкость в него, Драко протянул напиток Поттеру. Тот коротко кивнул и осушил его залпом, убрав капли с губ рукавом рубашки.

– Целитель сказал, – нервно начал он, и Драко напрягся, – что Гермионе надо быть рядом с тем, с кем она проводила последнее время. Мне не хотелось это признавать, но с тобой у неё был более… тесный контакт в течение долгого периода, – Поттер не мог перестать стучать указательным пальцем по бокалу и отбивать ритм ногой по полу.

– Что произошло, и почему ты решил прийти сейчас? – скрежет его зубов слился с хрипотцой в голосе.

– Гермиона… она… Малфой, ей не становится лучше, – выдохнул Поттер и устало потёр глаза. – Не было ещё ни дня, чтобы она хоть как-то отреагировала на… чёрт, да хоть на что-то! – он с грохотом поставил бокал на стол. – Мы с Джинни думали, что если она почувствует себя в родной атмосфере, то всё станет как раньше. В её голове всё встанет на свои места, понимаешь? – Драко кивнул, но вряд ли Поттеру требовалось это согласие с ним. – Гермиона недавно нас сильно напугала, – голос стих, словно его горло передавили удавкой. – Она чуть не опустила руку в котёл.

– Вы оставили котёл без присмотра, зная, что Грейнджер не в себе? – Драко нахмурил брови и сжал свободную руку в кулак.

– Это произошло… случайно. Джинни… она рассеянная в последнее время из-за берем… – Поттер проглотил язык и поверх очков уставился на Драко.

– Я, конечно, тебя поздравляю, Поттер, но…

– Рон предложил забрать её к себе.

– Ты же понимаешь, что этот выводок Уизли, – шикнул Драко, – самое шумное, что, чёрт возьми, есть на планете.

– Понимаю. Поэтому я и пришёл к тебе, – Поттер сделал глубокий вдох. – Ты её любишь. И не делай такое лицо, словно нет, – опередил его очкарик, качнув головой. – Любовь не делает тебя слабым человеком, Малфой.

– Не затирай мне эту чепуху, приправленную розовыми соплями.

– Окажись она здесь, рядом с тобой, возможно, её сердце сможет взять верх над разумом и вернуть его в прежнее состояние, – шёпотом сказал Поттер, прикрыв веки.

========== 4. ==========

– Вот это зелье она должна принимать во второй половине дня после двухчасового сна, – Уизли поставила на кухонную тумбу флакон с красной жидкостью. – Это, – она вытянула ещё одну склянку, в этот раз с жёлтым наполнением, – перед сном. А вот этот экстракт понадобится, если она будет… если будет плохо.

На деревянной поверхности расположились три флакона – один ярче другого. По цветам они стояли в таком порядке, в котором загораются сигналы на маггловском светофоре, который Драко впервые увидел, когда Грейнджер вытянула его в кинотеатр.

– Пики, – тон Драко показался слишком мягким, но он оставил это без внимания. Стоило эльфу возникнуть рядом с ним, он сообщил ему: – Мисс Грейнджер возвращается в Поместье. Приготовь комнату в южном крыле, где панорамные окна, и убери оттуда все оставшиеся портреты. Можешь снести их в подвал пока что. И предупреди Ронни, чтобы она не смела греметь посудой больше.

Эльф, услышав имя Грейнджер, хлопнул ушами, а на глазах появились слёзы, которые он быстро смахнул и, резко кивнув, испарился в воздухе.

– Постарайся не говорить с ней много. Она от этого быстро утомляется и начинает злиться, – Уизли прикусила губу и выдохнула. – Ей нравится, когда вслух читают сказки. Маггловские, – спустя паузу добавила она и стала выжидать какой-то реакции от Драко.

– Меня должно стошнить от того, что сказки были написаны магглами? Мерлин, Уизли, – он разочаровано закачал головой.

– Гермиона не любит… когда её касаются. Она сразу сжимается, словно ей больно.

– Зелья, сказки, никакого контакта, поменьше разговоров. Я понял, Уизли, – раздражённо процедил Драко. – Когда Грейнджер будет здесь?

Она взглянула на часы и подняла глаза обратно на собеседника.

– Через полчаса Гарри приедет с ней.

– Приедет?

– Ей страшно трансгрессировать, а звук камина…

– Не продолжай, – Драко поднял ладонь. Он опустил руку на тумбу и несколько раз ударил по поверхности тонкими пальцами. – Поздравляю, Уизли, – безразлично произнёс он, взглянув на слегка выпирающий живот.

– Спасибо.

***

Звук мотора стих за оградой, и машина, издав тихий скрежет, наконец замерла на месте.