Текст книги "Обреченные жить (СИ)"

Автор книги: MissMercy97

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Ощущение себя виноватым служит указателем, который не всегда может вывести тебя на правильный путь. Иногда это чувство способно привести к совершению гуманных и правильных, с точки зрения морали, поступков, но в то же время вина может сыграть с твоим разумом злую шутку и погрузить в изматывающую пучину…»

Неожиданно в голове всплыли слова Тонкс, когда-то давно сказанные Гермионе. Тогда они показались ей абсурдными, но сейчас Грейнджер увидела в них истину.

– Мисс Паркинсон, кто применил «Дантисимус» к вам?

– Младшие курсы баловались, и случайно прилетело ей, – ответил за Панси Малфой.

– Проказники, ну, ничего. Милая, выпейте эту настойку сейчас и еще через 2 часа, все вернется на свои места. Правда, зубы станут более чувствительными на некоторое время, – произнесла мадам Помфри и протянула Паркинсон два флакончика, один из которых Панси мгновенно осушила, – мисс Грейнджер, а что вас привело ко мне?

Малфой и Паркинсон резко обернулись и уставились на шокированную Гермиону, стоящую в дверном проеме. Но как только Паркинсон завыла, все внимание вновь было обращено к ней.

– Больно! – вопила слизеринка и крепко сжала руку Драко, которую он не стал одергивать, – ай!

– Потерпите, мисс Паркинсон.

– Что произошло? – вдруг спросила Гермиона.

– Не твое дело…ай, – вскрикнула Панси, яростным взглядом прожигая гриффиндорку.

– Усмири своих тупоголовых защитников, Грейнджер, – не смотря на Гермиону, процедил Малфой.

– Это…

– Мисс Грейнджер, вам нужна моя помощь?

– Вопрос очень личный, мадам Помфри, – смущенно ответила Гермиона, стараясь и взгляда не бросать в сторону слизеринской парочки.

– Мне кажется, я поняла, что вам нужно. Директор Макгонагалл предупредила меня о вашем возможном визите, – ласково улыбнулась мадам Помфри, выудив из своего фартука небольшой пузырек с жидкостью темно-фиолетового цвета.

– Спасибо большое, – Гермиона воодушевленно поблагодарила женщину, взяв пузырек в руки, и положила его в карман мантии.

Не сдержав любопытство, Гермиона бросила мимолетный взгляд на Драко, их глаза встретились лишь на мгновенье. И даже этой секунды хватило Грейнджер, чтобы разглядеть выделяющиеся черты его лица.

Скулы стали острее, придавая лицу более грубые очертания, серые глаза были столь же холодны, как и раньше, а кожа стала будто бы еще светлее, практически сливаясь с цветом платиновых волос.

Молниеносно развернувшись, Гермиона поспешила удалиться, но вдруг почувствовала прожигающий спину взгляд.

– Грейнджер, стоять! – приказной тон Малфоя был как всегда громок и мигом разлетелся по винтовой лестнице.

– Чего тебе, Малфой?

– Скажи своим тупоголовым друзьям, что если еще раз повторится такое, – он указал на двери больничного крыла, которые с громким звуком захлопнулись, – я за себя не ручаюсь!

– Скажи своей подружке, чтобы не смела ничего больше говорить в мой адрес, – язвительно ответила Гермиона, засунув руку в карман и сжав пузырек с бальзамом, преодолевая желание принять его сиюминутно.

– Не дерзи мне, Грейнджер.

– А то что, Малфой?

– Не думаю…

– А ты подумай, – кинула Гермиона и устремилась к лестнице, но неожиданно Драко грубо схватил ее за рукав мантии и бесцеремонно запустил руку в карман, достав бальзам.

– А это что у нас такое? – издевательски спросил Малфой, крутя в руках флакон.

– Немедленно отдай!

– «Умиротворяющий бальзам». Грейнджер, нервишки шалят?

– Не веди себя, как козел, и отдай мне пузырек.

– Усмири своих друзей, Грейнджер, – Драко протянул флакон Гермионе и закатил глаза.

– Иди, утешь свою подружку. Жаль, не я отрастила ей зубы!

______________________________________________

– Возможно, правильно, что ты предложил ей сходить к мадам Помфри. Молодец, – ободряюще сказала Джинни, расположившись на полу гостиной и перебирая свитки.

– Думаю, ей это должно помочь, – Рон откинулся на спинку дивана и уставился на огонь в камине.

– Гермиона! – Гарри, вскинув руку вверх, подозвал подругу.

Рон слегка подвинулся, освобождая место рядом с собой, и Гермиона расположилась около него. Уизли слегка улыбнулся и положил правую руку на колено девушки, слегка сжав его.

– Все хорошо? – спросил Гарри, всматриваясь в лицо Грейнджер, которое было настоящим воплощением спокойствия.

– Все отлично, – мягко, практически только губами произнесла Гермиона, выудив из кармана пустой пузырек, – кто из вас наложил «Дантисимус» на Паркинсон?

– Я, – воодушевленно ответила Джинни.

– Она не стоила этого, хотя Малфой вас не выдал.

– ЧТО? – одновременно три пары глаз уставились на Гермиону.

– Он сказал, что это младшие курсы дурачились, – равнодушно пожала плечами Гермиона.

– А хорек, видимо, испугался, – ехидно улыбнулся Рон.

– Не делайте так больше, я сама могу за себя постоять, – монотонно продолжила девушка, удобно устроившись на плече парня.

– Мы не дадим тебя в обиду, – не унимался Гарри.

– Я знаю, – сонно пролепетали губы Гермионы, и она провалилась в царство Морфея.

____________________________________________

– Не связывайся больше с Грейнджер, – вновь приказным тоном сказал Малфой, спускаясь в подземелье с Паркинсон.

– Она меня раздражает. Тупая выскочка.

– Я сказал, не лезь к ней.

– Ты ее защищаешь? – истерично вскрикнула Панси, резко остановившись на месте.

– Не говори ерунды.

– Я ее уничтожу. Морально.

– Ты не поняла меня? – Малфой рывком прижал к себе Панси, сжав руками ее плечи, – не приближайся к этой грязнокровке.

– Почему, Драко?

– Потому что я так решил, поняла? – Малфой встряхнул Паркинсон, – поняла?

– Да, Драко, – Паркинсон игриво закусила губу, – люблю, когда ты так командуешь. Какие планы на вечер? – ее рука потянулась к ремню.

– Ты мне скажи, какие планы у меня на вечер, – подыграл Драко.

В горячем, безумно резком и рваном поцелуе, в котором девушка явно проигрывала, Драко не заметил, как начал стягивать мантию Панси. Она всем телом прижималась к нему, отдаваясь крепким и властным рукам. Паркинсон задыхалась от горячего поцелуя, ей было трудно дышать, но, Малфой был уверен, что одновременно с этим по ее телу растекалось приятное тепло, от которого кружило голову.

Он остро ощущал каждое прикосновение, ему льстило то, что Панси с таким желанием отзывалась на просьбы его тела, глубоко и страстно целовала его в губы и лишь иногда, обрывая поцелуй, открывала глаза, в которых читалось безумное вожделение.

Спустя несколько минут Драко помогал Паркинсон избавиться от всей одежды, которая на ней была, разбросав её по полу. Он не отпускал от себя девушку ни на мгновение, каждую секунду желая максимальной близости с ней.

– Драко, быстрее, пожалуйста… – взмолилась девушка, томно простонав. Сил терпеть больше не было. Он скорее хотел ощутить ее и громко, горячо застонать, поддаваясь всем своим чувствам и не скрывая своей похоти, – пожалуйста-пожалуйста, – продолжала повторять девушка, кое-как пытаясь уловить губами воздух, чтобы не задохнуться.

Малфой навис на девушкой, томно смотря на ее лицо из-под опущенных ресниц. Он наблюдал за ней, за ее потемневшим взглядом, за ее пухлыми, влажными от глубоких поцелуев губами. Он кусал их, сгорая от нетерпения. И эта пытка приносила Панси удовольствие, ей нравилось, когда Драко изводил ее под собой. Но и самому терпеть не было сил.

Наконец он поддался тяжелому наваждению, рухнувшему, как поток горячей воды. Драко взял ее, глубоко и властно, от чего Паркинсон, не сдерживаясь, громко застонала. Малфой был голоден.

– Драко, остановись! Мне больно, – донесся слегка испуганный голос Паркинсон. Она лежала под ним и, будто оцепенев от ужаса, уставилась в одну точку на его лице.

По телу пробежался электрический разряд. Панси, упершись горячими ладонями в грудь Драко, слегка отпихнула его в сторону, чтобы он дал ей возможность выбраться из-под своего тела.

– Хватит! – воскликнула Панси, едва прикоснувшись к своей руке, на которой виднелась большая вмятина от прикосновений Драко.

– Проваливай.

Быстро собрав все вещи с помощью волшебной палочки, Паркинсон стремительно выбежала из комнаты, безрезультатно пытаясь унять тихие всхлипы.

Драко поморщился от болезненного укола, ударившего в висок.

Почему он был так зол сейчас? И вдруг он понял, что у этой причины даже есть имя, которое начало свое преследование в вызванных расшатанными нервами и больным воображением мыслях.

* «Дантисимус» – порча, вызывающая быстрый рост верхних резцов, после которого они становятся очень длинными, могут доставать до подбородка.

========== Глава 4. ==========

Спустя несколько дней Джинни и Гермиона нашли несколько свободных часов, чтобы вместе позаниматься в гостиной Гриффиндора. Обстановка была расслабляющая и располагала к изучению «Лицом к лицу с безликими».

– Почему Рон избегает меня все утро? Мы с ним толком даже не поговорили за завтраком перед тренировкой по квиддичу, – Гермиона озадаченно потерла холодными пальцами переносицу.

– Я забыла тебе сказать! – вскрикнула Джинни и виновато посмотрела на подругу, поймав многозначительный взгляд Грейнджер, – Виктор Крам приехал в Хогвартс.

Глаза Гермионы резко распахнулись, а челюсть устремилась к полу с неимоверной скоростью.

– Ты сейчас шутишь? Зачем? Зачем ему… ЭТО? – возмущенно завопила Гермиона и, раскинув руками, зацепила руку спокойно читавшего Невилла, отчего его книга с грохотом упала на пол.

– Эй! – воскликнул Долгопупс, наклонившись за «Энциклопедией поганок».

– Прости, Невилл, – небрежно бросила Гермиона, – это катастрофа!

– Вы же виделись на свадьбе Билла и Флёр после вашей… интрижки, – ехидно улыбнулась Джинни, приподняв правую бровь.

– Дело не в этом! – воскликнула Гермиона, – да и вообще, это было довольно неловко. Теперь понятно, почему Рон такой угрюмый, – вздохнула девушка.

– Да ладно тебе, Рон успокоится. Он жуткий ревнивец, конечно, – Джинни покачала головой и вновь уставилась в учебник, делая в нем пометки.

Гермиону снова охватило неприятное чувство тревоги с головы до пят. Появилось желание вновь принять «Умиротворяющий бальзам» мадам Помфри. Нездоровая тяга к этому эликсиру слегка смутила Гермиону, и она постаралась поскорее убрать обеспокоенное выражение с лица.

– Ты права, Джинни. Мы уже давно остыли, тем более тогда это было лишь легкое детское баловство.

_______________________________

– И как ты мне прикажешь на это реагировать, Гарри? Как? – Рон превратился в огромный эмоциональный торнадо, разбушевавшийся в раздевалке Гриффиндора.

– Рон, возьми себя в руки. Он знает, что вы вместе. Да все знают, что вы вместе! Не накручивай себя. Этой ревностью ты делаешь и себе, и ей только хуже, уж поверь, – пытался успокоить друга Поттер, – тем более, на свадьбе твоего брата он не попытался как-то… – Гарри сделал небольшую паузу, чтобы аккуратнее подобрать слова, – очаровать Гермиону, насколько я помню.

– Если он хотя бы заговорит с ней, то я…

– Не создавай проблему раньше времени, Рон. Гермиона любит тебя, – эти слова немного потушили пожар, который разгорался внутри Уизли.

– Ты прав, Гарри. Просто…мне кажется, если я лишусь ее, то я лишусь и смысла жизни, – с грустью в голосе сказал Рональд, присев на лавочку рядом с Гарри.

– Все, не напрягайся раньше времени. Пойдем лучше перекусим.

______________________________

– Серьезно? Виктор Крам? – восторженно воскликнул Забини, услышав главную новость дня от Нотта. В гостиной Слизерина забурлили переговоры, из уст в уста передавали известие, и накал в помещении набирал обороты.

– Да! – также восторженно воскликнул Теодор Нотт.

– И чему вы радуетесь? Тому, что неотесанный дурак вроде Крама будет вновь расхаживать здесь? – скривился Малфой, развалившись в кресле и беззаботно перебирая страницы «Ежедневного пророка».

– Я хочу попросить, чтобы он научил меня выполнять тот трюк с разворотом, – не переставал тараторить Забини, чем явно напрягал Драко.

– Может, ты ему еще отсосешь? – закатил глаза Малфой, небрежно кинув газету на столик. Нотт легонько хихикнул, а Забини резко умолк, отведя глаза в сторону.

– Интересно, сможет ли Крам снова трахнуть Грейнджер или ее пес Уизли сорвется с цепи и перегрызет глотку болгарину? – засмеялся Теодор.

– Думаю, сможет. Сомневаюсь, что грязнокровка устоит, – подхватил Забини, давая «пять» своему другу, – а ты что думаешь, Драко?

– Мне плевать, – фыркнул Малфой.

Его уже начало изрядно раздражать всеобщее помешательство на этом дураке Краме. Предмет воздыхания кучи тупых девчонок и даже мальчишек. Никчемный, зазнавшийся, тупоголовый овощ.

– Хотел бы я увидеть лицо Уизли, когда он узнал об этом. Вот это, наверное, была умора, – не унимался Нотт, – неудачник.

– Может, уже заткнешься? – не сдержался Драко.

– Ты не в духе? Может, позвать Паркинсон для успокоения? – ухмыльнулся Забини.

– Сам разберусь, – Драко резко встал с кресла и направился в сторону выхода. Малфой замедлил шаг, проходя мимо гобелена с изображением знака «Дурмстранга», переплетенного со змеиным знаком Слизерина. Это подобие украшения висело как напоминание о плодотворном сотрудничестве в прошлом и как надежда на будущее.

– Не забудь о встрече на поле через полчаса, – крикнул вслед своему другу Забини.

«Гребаный Виктор Крам» – выругался Драко про себя.

– Чистая кровь, – произнес пароль Малфой и вышел из гостиной Слизерина.

____________________________________________

Погода на улице была под стать концу октября. Солнце, которое утром аккуратно ощупывало макушки деревьев и постепенно обволакивало их, практически полностью скрылось за серыми тучами.

Гермиона быстро забежала в Хогвартс и понеслась к дверям библиотеки с огромной сумкой наперевес, из которой так и норовил вывалиться свиток с домашней работой по Зельеварению.

Мадам Пинс в своей манере указала гриффиндорке быть тише, приложив палец к губам и очень громко шикнув. Наконец, найдя ряд с нужными книгами, Гермиона, вооружившись палочкой, произнесла «Акцио Экспульсио», и в ее руках мигом оказалась искомая книга.

Девушка устремилась к выходу, как неожиданно врезалась во что-то большое, теплое и мягкое. Виновато подняв глаза и практически уже произнеся «прошу прощения», она застыла как статуя. Перед ней был не кто иной, как Виктор Крам.

Он практически не изменился. Все те же темные волосы, грубые черты лица, глаза, обрамленные черными густыми бровями, хмурый вид и слегка потерянный взгляд, который не был присущ прежнему Краму.

– Ох, – только и смогла вымолвить изумленная Гермиона.

– Прости, я не хо-тел тебя напу-гать, – Крам натянул правый уголок губ, выдавливая из себя улыбку.

– Все в порядке, это я… не заметила. Совсем потерялась, я просто долго искала книгу и тут нашла, и вот как-то не заметила, – не останавливаясь, Гермиона продолжала тараторить несвязанные между собой слова. Заметив на лице Виктора легкую ухмылку, Гермиона улыбнулась в ответ, – еще раз прости.

– Все хоро-шо. Давно не виделись.

– Да, – сухо ответила Гермиона, пытаясь спрятать глаза.

– Как твои де-ла? Я хо-тел тебя увидеть.

– Все хорошо, – односложно отвечала Грейнджер, – а ты как?

– Слож-но пока сказать. Терплю. Ой, – Виктор поднес руку к подбородку, пытаясь вспомнить другое подходящее слово, – то есть, привы-каю.

– Все будет нормально. Если что, обращайся, – ляпнула Гермиона, тут же желая забрать слова обратно.

– Спасибо, Гермиона, – произнес Крам, – мо-жешь помочь най-ти мне книгу о ва-шем язы-ке? Хочу его подтя-нуть.

– Эм… – Гермиона на секунду задумалась и осмотрела библиотеку, – да, конечно. Нам сюда.

Она стремительным шагом направилась в сторону нужной секции, то и дело оборачиваясь на Виктора, который шел за ней, не отставая.

– Вот, можешь взять эту, – Гермиона протянула ему маггловский школьный учебник английского языка, который скопил на себе огромный слой пыли, – здесь и словарь есть, и грамматика. На первое время хватит и этого. Можешь еще взять это, – девушка протянула Краму небольшой сборник сонетов Шекспира, – с этим ты сможешь лучше понять английскую… душу.

– Еще раз спасибо, – Крам вновь неловко улыбнулся Гермионе.

– Я пойду. Была рада видеть. Надеюсь, ты здесь…приживешься, – Грейнджер закусила язык и понеслась прочь из библиотеки.

Драко, услышав знакомый голос Грейнджер в библиотеке, не сдержал свое любопытство и, выглянув из-за стеллажа с книгами, принялся наблюдать за девушкой.

«Опять на ту же метлу, Грейнджер?» – прокомментировал Драко в своей голове, заметив, как девушка идет в сторону выхода, предварительно миленько поболтав с болгарином.

Что за ерунда происходит с Драко вновь? Грязная кровь Грейнджер отталкивала Малфоя, словно ядовитое Озеро, но он никак не мог объяснить то бурлящее чувство внутри, которое почему-то просыпалось в нем, когда она была рядом или он просто замечал ее краем глаза.

________________________________

«…В ушах и горле вода. Она заполнила легкие и теперь разрывает их изнутри. Неожиданно мир словно разлетелся на миллионы осколков. И перед тем, как каждый из них вопьется в плоть, перед тем, как все тело поглотит невыносимая агония, в одном из них Драко видит свое отражение, жутко неправильное и искаженное: пепельные волосы, пронзительные, переливающиеся темные глаза, занявшие место его светло-серых, и лицо ребенка. Пугает другое – за исключением некоторых деталей, мальчик в отражении ему до боли знаком.

Вода вокруг резко исчезла, но на ее место пришел огонь. Что-то внутри парня начало жечь со страшной силой, и это было похоже на дым, ежесекундно все больше и больше наполняющий легкие. Не теряя ни секунды на раздумья и колебания, он отпрыгнул назад, насколько ему это позволило обмякшее тело, и вдруг с потолка, прямо над тем самым местом, где он был мгновение назад, сорвались несколько огромных балок и с оглушительным грохотом обрушились вниз, проломив истлевшее половые доски. Кое-как приподнявшись, он вдруг в ужасе осознал, что теперь между ним и бедным мальчиком образовался настоящий непроходимый ад.

Когда воздух стал настолько жгучим, что, кажется, Драко начал чувствовать запах собственных опалённых волос и кожи, его тело, словно само, стало выжимать из себя последние резервы, как будто понимая, что второго шанса уже не будет. Неимоверным усилием воли ему удалось подняться и, пошатываясь и закрываясь руками от стремящихся поглотить его языков пламени, сделать пару шагов навстречу мальчишке.

– Эй! – Драко не узнал собственный голос. Он был скорее сродни предсмертному стону раненого животного, такому, от которого волосы на спине встают дыбом, а по телу начинает растекаться неприятный озноб. Малфой попытался всмотреться, борясь с невыносимой резью в глазах, но по-прежнему он видел лишь размытое лицо.

И когда он уже был готов сдаться, отдавшись на волю случая, рухнуть на колени и позволить этому месту забрать его с собой, куда-то на кладбище домов и упокоенных под их обломками жизни, воздух пронзил еще один душераздирающий крик.

Не помня себя, он поднял голову и, широко раскрыв глаза, на секунду увидел то, что мгновенно вызвало ужас. Лицо.

Это…я?»

– Нет! – звук собственного крика ударной волной вынес Драко на берег реальности. И как рыба, выброшенная на сушу, он судорожно принялся хватать ртом воздух душной комнаты, глаза широко раскрыты, в кончиках пальцев на онемевших руках и ногах неприятно бьёт по нервам легкое покалывание. Сон. Это был всего лишь сон…

– Драко? – шепот лежавшей рядом Паркинсон резанул ухо, – опять кошмар?

– Неважно. Пойду, проветрю голову, – Драко дернул плечом, пытаясь освободиться от головы Панси, которая расположилась на нем. Малфой знал, что невербальное разрешение остаться девушке на ночь, приятно тешило ее самолюбие. Пусть это будет для нее подарком, извинением за излишнюю жесткость.

– Надолго?

– Не знаю, – ответил Драко, застегивая ширинку на брюках.

Усыпляющая тишина, разбавленная лишь приглушенным стуком мужских каблуков, окутала разум. Блуждая по знакомым коридорам Школы, Малфой пытался изо всех сил прогнать очередной кошмар из головы. В детстве ему не снились сны. Ни хорошие, ни плохие. Их просто не было. И когда кто-то во всей красках описывал ему потустороннюю реальность сна, в нем иногда вскипала зависть. Малфой был другим. На нем всегда весел крест в виде Фамилии, традиции и устоев.

– Вы совсем обнаглели? От кого я не ожидала такого возмутительного поведения, так это от вас! Невилл! Ханна! Еще раз вы попадетесь мне, и я сниму из-за вас баллы Гриффиндору и даже не посмотрю на то, что мы друзья!

Драко мигом узнал этот голос. Раздражающий. Писклявый. Заносчивый. Грейнджеровский.

– Кто там еще бродит по коридорам после отбоя? – женский голос стремительно подбирался все ближе к Драко, пока кромешная тьма не расступились под действием «Люмос максима». В эту же секунду Грейнджер застыла на месте в нескольких метрах от слизеринца, а Драко недовольно скривил лицо от ударившего в глаза света.

– Ты чего разоралась, Грейнджер? – сквозь удушающую тишину послышался голос Драко.

– Вообще-то, к твоему сведению, я сегодня дежурю, а ты нарушаешь правила, Малфой.

– И что?

– И то! Я могу снять баллы с твоего факультета.

– Повторюсь: и что? – невозмутимо спросил Малфой, упершись плечом в стену и тем самым перегораживая дальнейший путь Гермионе.

– Иди в свое подземелье, Малфой.

– А то что? Попросишь своего Уизли…а нет, у тебя же появился Крам. Он перспективнее будет, чем твой рыжий…

– Замолчи, Малфой. Почему ты вечно такой грубый?

– Девушкам нравится, когда я грубый, – ухмыльнулся Драко, заметив, как щеки Грейнджер потихоньку начали становиться пунцовыми, – а тебе как больше нравится?

– Ты…да как…отвали от меня, Малфой! – крикнула Гермиона, опустив волшебную палочку, отчего коридор снова погрузился в темноту.

– Ты не любишь при свете? – слизеринец сделал уверенный шаг к Гермионе, которая стояла, словно вкопанная.

– Мал… Малфой, иди, спи! – пробубнила девушка, проигнорировав очередное ехидное высказывание парня, и понеслась прочь.

– Пойду, почитаю Шекспира. Говорят, хорошо усыпляет, – кинул ей в след Малфой.

Гермиона чувствовала, что ее щеки были охвачены адским пламенем. К чему он сказал про Шекспира? Неужели он видел ее в библиотеке вместе с Виктором? Да и вообще, к чему был весь это диалог, неудобный вопросы, которыми он явно хотел выбить почву испод ног?

________________________________________

– Рон, может, ты перестанешь избегать меня, и мы спокойно все обсудим? – Гермиона отчаянно пыталась догнать парня, несущегося к выходу из гостиной Гриффиндора. Наконец, ей удалось схватить его за рукав мантии и слегка потянуть на себя, – что с тобой происходит?

– Что со МНОЙ происходит? – Рональд резко развернулся, освободив руку от довольно цепкой хватки Гермионы, – что с ТОБОЙ происходит?

– О чем ты вообще?

– Все вокруг шепчутся, что ты в первый же день побежала к Краму. Что, не остыли чувства?! – его глаза буквально начали наливаться кровью. Рон крепко сжал кулаки, пытаясь утихомирить бушевавших внутри демонов, которые моментально начали рвать на куски его самообладание.

– Мы случайно столкнулись с ним в библиотеке!

– Да, конечно, Гермиона, – Рон свирепым взглядом сверлил девушку. Такой грубый тон всегда ударял ее под дых, заставляя копаться в себе и искать изъяны, перебирать в голове все совершенные поступки.

– То есть, ты мне не веришь? – девушка сделала шаг назад.

Языки пламени в камине тускло освещали большую комнату, окрашивая все в бледно-оранжевый цвет, а тени, бросаемые от предметов мебели, играли настоящий спектакль на стенах, превратив их в свою личную сцену.

– Мне нужно идти на занятия, – прошипел Рон.

– А знаешь что, Рональд Уизли? Пусть будет так, раз уж ты придумал уже в своей больной голове какие-то небывалые сюжеты!

– Как хочешь, – равнодушно кинул рыжий парень и покинул большую комнату, которую продолжали пожирать оранжевые языки пламени.

________________________________

– Ты идиот, Рон, – качая головой, произнесла Джинни.

– Не лезь не в свое дело, – грубо ответил парень, размазывая по тарелке тыквенное пюре вперемешку с овощами.

– Гарри, скажи своему другу, что он конченный болван, – не унималась Джинни, обратившись к Поттеру в поисках поддержки.

– Рон, ты неправ в этой ситуации. Ты даже не разобрался, а уже сделал какие-то выводы, причинив боль и себе, и Гермионе.

– Вы оба, – Уизли громко выдохнул, – отстаньте от меня! – взорвался Рон, обратив на себя внимание половины студентов в Обеденном Зале. Уизли оглянулся по сторонам, заметив прикованные к нему взгляды, и крикнул, – чего смотрите? Занимайтесь своими делами!

– Кажется, у кого-то поехала крыша, – язвительно шикнул Нотт, сидящий за столом Слизерина.

– Пора бы тебе завалиться, Нотт, – грубо ответил Рон, резко обернувшись на парня.

– Обратись к мадам Помфри, пусть полечит твой протекающий котелок, – не унимались студенты слизерина.

– ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ, ЗАБИНИ, – в нем говорила боль, безумная и душераздирающая боль. Удушающая обида поглотила его без остатка. Уже знакомая волна злости захлестнула его, образуя на глазах пелену ярости.

– Отвалите от него, – вдруг вмешался Малфой, вальяжно развалившийся на скамье рядом с Панси, которая то и дело пыталась посильнее прижаться к парню с платиновыми волосами.

– Это же весело, – продолжал Нотт, наблюдая, как ноздри Рона продолжают раздуваться, а скулы сильно сжимаются, создавая впечатление, что скоро все услышат хруст зубов.

– Я сказал, довольно! – более грубо и громко произнес Драко.

– Да пошел ты, Малфой. Защитник сраный, – кинул разъяренный Рон и, схватив свои вещи со скамьи, понесся в сторону дверей.

__________________________________

– Уизли совсем съехал с катушек, – смеялся Забини, выходя из Обеденного Зала в сопровождении Малфоя и Паркинсон. Панси все также не отлипала от Малфоя, явно доставляя ему дискомфорт.

– Панси, ты можешь отцепиться от меня хоть на минуту? – не сдержался Драко, грубо оттолкнув от себя ошарашенную девушку. Паркинсон обиженно выставила нижнюю губу и, задрав нос кверху, быстро зашагала в сторону подземелья, – достала! – фыркнул Малфой, поправляя воротник мантии.

– Думаешь, Грейнджер серьезно променяла Уизли на Крама?

– Почему вокруг всех так волнует эта вонючая грязнокровка?

– Хогвартс питается сплетнями, – пожал плечами Забини.

– Мне плевать, кто с кем спит. Да хоть она будет трахаться с этим дебилом Хагридом! Мне нет никакого дела, – Малфой нервно поправил платиновый локон, который назойливо падал на глаза.

– Хоть она и грязнокровка, но личико у нее симпатичное. Да и за школьной мантией явно скрывается неплохая фигурка, – Забини наигранно мерзко облизал губы, попутно натянув на лицо ухмылку.

– Ну так пойди и трахни теперь ее, – зло сказал Драко, ускорив шаг и оставив озадаченного друга позади.

«Какая же мерзкая и никчемная эта вездесущая Грейнджер, » – прокрутил Малфой в голове, перейдя практически на бег, пытаясь поскорее скрыться от лишних глаз и ушей.

С туманом в голове Драко не заметил, как достиг своего укромного места – Северной башни. Ему никогда не нравилась атмосфера, которая царила здесь. Но вместе с тем он находил здесь удивительное и необходимое ему успокоение.

Драко практически взлетел по лестнице на самый верх башни, в надежде побыть в одиночестве. Хотя это и не было лучшей идеей. При малейшей возможности голова парня сразу же заполнялась мыслями о родителях.

Мать безрезультатно пыталась добиться встречи с отцом. Люциус был под строжайшей охраной, которая при одном неверном движении или слове бывшего Пожирателя Смерти подарит ему поцелуй Дементора.

Министерство магии было погружено в работу, рассматривая одновременно тысячи дел, касающихся бывших Пожирателей, их семей, а также причастных к созданию и развитию комиссии по учету магловских выродков*.

Информаторы Нарциссы доносили ей, что Люциус натурально сходил с ума в Азкабане. Ее душа была растерзана на куски, но будучи членом семьи Малфой, ей необходимо было взять в себя в руки и найти решение любым способом.

– Ты пришел поиздеваться надо мной? – девчачий голос перерезал воздух. Драко не сразу понял, кому принадлежали эти слова, пока не поднял глаза и не всмотрелся в заплаканное лицо. Грейнджер. Твою мать! Это уже совершенно не смешно. Их встречи стали слишком частыми и напоминали Драко настоящее проклятье.

– Мне плевать на тебя Грейнджер. Это мое место, – скрестив руки на груди, произнес Малфой.

– Здесь нигде не написано, что это твое место, – ответила Гермиона, вытирая слезы рукавом мантии.

– Проваливай.

– Сам проваливай, Малфой.

– Да как ты смеешь, гря… – он резко умолк, не в силах до конца произнести оскорбление. Неприятное ощущение завладело слизеринцем до кончиков пальцев, когда он внимательно всмотрелся в лицо зазнайки. Кожа вокруг глаз приобрела красноватый оттенок, пышные ресницы склеились от соленых капель, губы охватила неконтролируемая мелка дрожь. Он испытал жалость. Снова.

– Да пошел ты. Пошли вы все, – Гермиона резко вскочила с места и понеслась в сторону Драко, желая поскорее спуститься вниз по винтовой лестнице и убежать прочь.

Драко схватил Гермиону за руку и, крутанув, жестко припечатал девушку к стене, прижимая сильными руками и отрезая всякие пути к отступлению.

– Ты что делаешь? Немедленно отпусти меня! – завопила Грейнджер, безрезультатно пытаясь вырваться из стальной хватки Драко, – отпусти, – срываясь на дрожащий полушепот, умоляюще проговорила девушка, помалу обмякая от такой непривычной и дразнящей интимности. Малфой тихо рассмеялся ей прямо в лицо, склоняясь совсем вплотную.

– И что они все в тебе нашли?

– Остановись, Малфой! – молчаливые слёзы, потоп которых Гермиона сразу не заметила, скатились с лица. К горлу подкатил большой ком, она закрыла глаза, пытаясь собраться мыслями.

– Остановиться? Но я не могу, – с напускным придыханием обронил блондин, и остатки его воли самозабвенно бросились в объятия смерти, пахнущей терпкими ароматами мятной зубной пасты и лаванды.

Поджав дрожащие губы, Гермиона испуганно смотрела в его немигающие глаза, в глубинах которых мелькали яростные всполохи.

– Пусти! – сопротивляясь изо всех сил, завыла девушка своим наигранно-строгим голоском, упершись свободной рукой в живую преграду, всеми силами стараясь оттолкнуть в сторону.

– Не могу остановиться на полпути.

Грейнджер до боли прикусила нижнюю губу, всеми силами цепляясь за почти покинувший ее разум. Да, она не видела выражения его лица, с каким он так мастерски играл на струнах ее души. Но она отчетливо слышала его вразумительный голос, с каким он сардонически выговаривал каждое мутившее рассудок слово.

– Прекрати… – повторила свою попытку Гермиона в последний раз в глубокой надежде на его снисходительность. Но в ответ получила всю ту же усмешку, окатившую уже сгоревшее от избытка смущения лицо.