Текст книги "Обреченные жить (СИ)"

Автор книги: MissMercy97

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Глава 1. ==========

Гермиона вдохнула полной грудью и, закрыв глаза, прислушалась к шуму ветра, запутавшемуся в листьях. Постепенно в него стали вплетаться голоса. Вскоре все вокруг утонуло в них и в топоте десятка ног. Она оглянулась по сторонам. Нет, двор по-прежнему был пуст. «Но это ненадолго…». Сама не заметила, как вскоре уже быстрый шаг перешел в бег. Ей просто нужно было побыть одной. Диалог, имевший место быть десять минут назад, назойливо крутился в голове, вытесняя все остальные мысли.

«– Мисс Грейнджер, вы можете поговорить со мной в любое время, – ласково произнесла Макгонагалл. Гермиона сорвалась на плач, – милая, мне очень жаль.

Ее хрупкие плечи затряслись от накатившей истерики, а руки крепко сжали юбку.

– Я лучше пойду, – слезы сдавили горло девушки, отчего ее голос дрожал».

Октябрьское солнце палило на удивление нещадно, заставив Гермиону снять теплую шапку и подставить макушку греющим осенним лучам.

Занятия закончились совсем недавно, и из всех дверей кампуса, как муравьи, начали вылезать студенты. Покрепче сжав в руках сумку с кипой сочинений, Гермиона быстро зашагала в сторону Черного Озера.

Раздавшийся позади голос Гарри будто нокаутировал девушку, отчего она едва не выронила свои рукописи. Ей не хотелось пересекаться ни с ним, ни с кем бы то ни было еще.

– Гермиона, стой! Я тебя везде обыскался. И Рон тоже. Джинни сказала, ты была у Макгонагалл. Что-то случилось? Почему ты… почему ты плачешь?

Ох, Мерлин! Грейнджер хотела сбежать. Далеко.

– Просто… – наконец произнесла Гермиона, остановив стремительное движение и развернувшись к другу, который выглядел действительно взволновано, – я… переживаю из-за экзаменов, – неубедительно соврала девушка, – Макгонагалл заметила мое беспокойство и пригласила на разговор, чтобы немного… успокоить.

– Гермиона, ты умнейшая из студентов! Кому-кому, а вот тебе точно не стоит переживать, – Гарри подошел чуть ближе, – а куда ты так стремительно шла?

– Я… хотела побыть одна, – легкой улыбкой Гермиона усыпила бдительность «мастера по допросам» Поттера.

– Уверена?

– Абсолютно, – развернувшись на каблуках, девушка стремительно зашагала туда, куда и направлялась.

Волна озноба накрыла Гермиону с головой, рассыпавшись по коже своими жгучими каплями. Девушка остановилась на берегу Озера, всматриваясь в даль, будто находясь в бесконечном поиске ответов.

Удушающая обида поглотила без остатка. Уже знакомая до боли волна злости захлестнула ее, образуя на глазах белую пелену ярости.

«Мисс Грейнджер, уведомляем Вас о скоропостижной смерти Вашей матери. Заклятие Забвения, непосредственно наложенное вами, не утратило своей силы до самой кончины Миссис Грейнджер. Мистер Грейнджер все еще находится под вышеупомянутым Заклятием. Похороны состоятся через 2 (два) дня после получения Вами Уведомления в Австралии, Мельбурн.

С искренними соболезнованиями,

Джорджина Аркинс*, отдел международного магического сотрудничества Министерства Магии».

В заторможенной голове уже давно исчезли все здравые мысли, словно Гермиону перенесло в другую реальность, где такого понятия, как реальность, просто не существует. Наверное, именно так чувствуют себя душевно неизлечимые люди, которым уже никогда не выбраться на свободу, которые просто вынуждены видеть и ощущать только то, на что еще способен душевно растерзанный и покалеченный разум.

Необходимо попрощаться с мамой.

____________________________________

– А где Гермиона? Ее не было на обеде. Я переживаю, – накладывая в тарелку запеченную тыкву, произнес Рон.

– После того разговора во дворе я ее тоже не видел, – заключил Гарри, переводя взгляд на Джинни.

– Я тоже понятия не имею, где она, – пожала плечами рыжая, вновь оглядев большой обеденный зал в надежде увидеть копну растрепанных волос, принадлежавших Грейнджер.

Зал был заполнен людьми, которые громко переговаривались, смеялись, некоторые даже умудрялись тренировать заклинания перед уроком. Стол Слизерина был почти пуст, и лишь небольшая обособленная группка людей, включающая Забини, Паркинсон, сестер Гринграсс, Нотта и его Величество Малфоя, сидела прямо напротив компании Поттера.

–Чего пялишься, Уизли? – язвительно спросила Паркинсон, скривив лицо и прищурив глазки.

– Закройся, Паркинсон, – вступился Рональд, развернувшись в пол-оборота к «змеиному» отряду.

– Смотрите, у кого голос прорезался, – продолжила перепалку Паркинсон, указывая пальцем на Рона.

– Тебе уже было один раз сказано, чтобы ты закрылась, – рявкнул Гарри, но рука Джинни, положенная вовремя на его колено, прервала этот порыв.

– А где твоя подружка, Уизли? Вы что, – Малфой наигранно прикрыл рот ладонью и практически прошептал, – рас…расстались? Неужели Грейнджер прозрела и поняла, что ты – полный ноль? Или нет! Может быть, ты не захотел иметь больше дел с грязнокр…

– Закрой свой паршивый рот, ублюдок! – закричал Рон, схватив палочку со стола и направив ее прямиком в сторону Малфоя, – еще одно слово, и меня не остановит даже запрет на применение этого заклятия.

– Я та-а-ак испугался, Уизли. Мне так страшно, спасите меня от этого разгневанного…осла.

– Рон, он того не стоит, – спокойным голосом произнес Гарри, – гниль всегда остается гнилью.

– – Повтори, Поттер, что ты сказал, – напряжение подскочило до максимума во всем помещении. Малфой излучал ярость: неконтролируемую, закрывающую глаза пеленой и взывающую к настоящему гневу внутри.

– Слух подводит? Так сходи к мадам Помфри, Малфой.

– Гермиона! Где ты была? – вдруг закричала Джинни, когда заметила подругу, присаживающуюся за стол. Гермиона смотрела вперед, не поднимая взгляд ни на друзей, ни на слизеринцев.

– А я-то думаю, почему запахло дерь… – Паркинсон не успела закончить, как Гермиона, вскинув палочку и произнеся «Локомотор»**, опрокинула на Панси бокал с тыквенным соком, заставив Паркинсон замолчать, а спустя мгновение яростно закричать:

– Чертова Грейнджер! Тебе конец! —

Панси, вооружившись палочкой и направив ее на Гермиону, уже была готова применить непростительное заклятье, как ее окликнула Макгонагалл.

– Мисс Паркинсон, лучше вам просушить одежду. В помещении прохладно, вы можете застудить…свои придатки.

По залу прокатились легкие смешки, а Гарри и Рон залились громким смехом, пока Паркинсон, сгорая со стыда, выбегала прочь.

– А вы, мисс Грейнджер, впредь… – Макгонагалл слегка улыбнулась, – будьте аккуратнее.

Рон уселся на свое место, не сводя глаз с Гермионы, будто пытаясь ментально выведать, где она была и что с ней происходит.

– Гермиона, все в порядке? Ты все еще переживаешь из-за экзаменов? – Джинни приободряюще обняла подругу за плечи, но Гермиона даже не колыхнулась, лишь продолжала смотреть в одну точку, заставляя ребят чувствовать себя неудобно.

– Детка… – Рон медленно протянул руку через весь стол, чтобы коснуться Гермионы, но та, в свою очередь, резко отодвинула ладони.

– Я пойду, – Грейнджер молниеносно встала и понеслась к двери, через которую минуту назад вышла Паркинсон, а вслед за своей подружкой прошел Малфой.

– Что с ней происходит? – Рон откинулся назад, оттолкнув тарелку и сложив руки на груди. Он находился в полном непонимании, что происходит с его возлюбленной. После Битвы за Хогвартс они очень сблизились.

Он любил ее. Искренне. Нежно. Трепетно.

– Надо узнать у Макгонагалл, – предложила Джинни, и ребята одновременно закивали, поддерживая эту идею.

____________________________________

Гермиона слышала стук собственного сердца в висках и животе, скрип костей. Каждый всхлип рассыпался по ее коже волной ледяных искр. В голове, будто на центрифуге, крутились слова из письма.

Ее будто погрузили в вакуум, который высасывал жизненную энергию. Внутренняя агония нарастала с каждой секундой, мысли были вперемешку с воспоминаниями, которые взывали к абсолютной дезориентации. Казалось, что еще немного, и Гермиону вырубит от болевого шока.

Быстро проскочив в туалет, Гермиона склонилась над раковиной, и слезы незамедлительно хлынули неконтролируемым потоком. За окном погода резко испортилась, будто подстроилась под состояние Грейнджер.

Яркие вспышки молний засверкали то тут, то там, на секунду давая проблеск света в этом сером безумии. Раскаты грома больно резали по ушам. Резкий оглушительный звук и вспышка. Очередная молния достигла-таки своей цели и быстро распространялась по тонкому деревцу, мирно растущему в небольшом садике под окном. Это зрелище завораживало и пугало до темноты в глазах.

– Я приведу волосы в порядок, подожди меня здесь, – раздавшийся голос позади Гермионы заставил обернуться и столкнуться взглядом с Паркинсон, – Это судьба. Здесь Макгонагалл тебе не поможет, тупая ты грязнокровка.

Моментально палочка оказалась направлена на Гермиону.

– Чего плачешь, Грейнджер? Уизли бросил? – Гермиона молча внимала тому, что говорит Панси, – хотя, мне плевать. Драко! – крикнула слизеринка, и в дверном проеме возник белобрысый парень.

– Чего тебе? Сама не справляешься? А, Грейнджер, – цинично произнес Малфой, взглядом пробегаясь по Гермионе.

Еще в начале учебного года, только спустившись с поезда, Малфой приметил, что Грейнджер явно похорошела. Лицо приобрело выразительные черты: пухлые губы, утонченные скулы и яркие карие глаза. Мысль, что внешность грязнокровки его заинтересовала, была отвратительна. Но внешний вид ничего не значит. Ведь так?

Слезы предательски продолжали собираться в уголках глаз Гермионы и ручьем стекали по щекам, капая с подбородка на свитер. Демоны разрывали душу на куски. С каждым последующим мгновением она ощущала, как ее тело тяжелеет под нарастающей депрессией, как внутри всё сильнее сжимается ком.

– Что с тобой, Грейнджер? – вновь прорезался голос Малфоя, этот звук уже был значительно ближе.

– Как мне ее проучить, Драко? Может, пусть поблюет слизнями? Или превратить ее в червя?

– Замолчи, Панси!

– Что?

– За-мол-чи, Панси. Так яснее? – грубо, разжевав по слогам, ответил Малфой. Паркинсон опустила палочку, наблюдая, как плечи Гермионы продолжают содрогаться от слез.

– Да пошел ты, Малфой. Ты что, защищаешь эту падаль? Может, еще и трахнешь ее здесь?!

– Я сказал тебе – заткнись! – он бросил на Панси взгляд полный ненависти, отчего та сжалась в комок и поджала тонкие губы так, что их совсем перестало быть видно.

Резко обернувшись, Паркинсон, горделиво запрокинув подбородок кверху, удалилась из туалетной комнаты, оставив сдерживающую истерику Гермиону наедине с хладнокровным Драко.

– По-хорошему, Грейнджер, тебя надо проучить, – Малфой подошел еще ближе на два шага, пока девушка стояла, не сдвинувшись ни на дюйм со своего места.

– Оставь меня, Ма… Малфой, – заикаясь, произнесла Грейнджер. Она быстро смахнула слезы рукавом свитера со щек и обернулась обратно к умывальнику.

– Получила плохую оценку, Грейнджер? Или твой рыжий, ненаглядный, отвратительный Уизли был застукан с другой? Бедная-бедная Грейнджер!

– Ты бессердечный эгоист, Малфой, – Гермиона взорвалась словно от «Бомбардо Максима***», – злой, глупый, отвратительный мальчишка! Ох, Мерлин, знал бы ты, как ты мне противен!

Гермиона кричала. Кричала, как никогда. Ей это было жизненно необходимо – продрать горло. Малфой был идеальной мишенью для выплеска накопившихся эмоций.

– Я и так знал, что ты ко мне чувствуешь. Что, сильно накипело, да? – продолжал издеваться Драко, поддевая Гермиону.

Драко, не сводя напряженного взгляда, смотрел прямиком в душу девушки, вызывая в ней очередной приступ паники и дикое желание вырваться наружу, дабы покинуть это бренное тело. И все существование казалось Грейнджер вовсе незначимым, испепеленным и развеянным по ветру под пристальным взором блондина.

Она задрожала, старательно отводя взгляд, но тот будто магнитом притягивался обратно, заставляя против воли смотреть на этот бушующий океан презрения в глазах Малфоя. И вдруг она осознала, что ничего у нее не выйдет.

Флакон душистой ярости с примесью осознания этой чертовой безысходности разбился у самого носа, и Грейнджер вдохнула его пары полной грудью.

– Оставь меня, – только где-то в самой глубине тихонько зарождался маленький робкий огонек, вот-вот грозящий взорваться и поглотить Гермиону целиком. Закрыла глаза, горькие слезы с новой силой покатились по пылающим щекам. Терпение лопалось по швам, а внутренняя истерика вот-вот должна была переродиться в настоящее паническое состояние.

– Ты так жалко выглядишь сейчас, – равнодушно ответил блондин.

– Ты тоже, – прошептала девушка.

– Ты не в том положении, чтобы мне грубить, Грейнджер, – Драко слегка скривил лицо, но быстро вернул ему прежний вид.

– Зачем тогда ты здесь? Насладиться моим состоянием?

– Возможно.

– Уйди! Немедленно! – в полном непонимании происходящего Гермиона сильно ударила Драко кулаком в грудь, ощутив при этом, как напряглись его мышцы, разглядеть которые было невозможно под формой. Она нанесла еще один удар и вдруг остановилась, почувствовав…

Почувствовав, как Драко крепко зажал ее плечи в тиски.

– Успокойся, Грейнджер. Твоя истерика – отвратительна, – Драко хотел еще было сказать что-то язвительное Гермионе, но стоило ему на секунду впасть в бездну карих заплаканных глаз Грейнджер, как стало не по себе. Захотелось сорвать с себя кожу, кричать и требовать возвести вновь ту непробиваемую стену ненависти и отвращения. Сейчас он почувствовал мерзкое для него чувство, которое испытывал лишь несколько раз. Одно из воспоминаний, словно кинжал, врезалось в голову – пытки в поместье Малфоев. Сострадание. Это было это гадкое чувство сострадания, тщательно гонимое Драко из его сознания.

– Отпусти меня, – Гермиона вновь предприняла безрезультатную попытку вырваться, – пожалуйста, – робко пролепетали губы девушки. Она чувствовала себя как в ловушке, будто ее прижали к стене и вот-вот лишат жизни. Всхлипы стихли, содрогания прекратились, а торнадо в голове лишь набирал обороты.

Малфой разомкнул руки, высвобождая испуганную Грейнджер из своих крепких тисков. Он снова обвел ее взглядом, стараясь внимательнее рассмотреть гриффиндорскую зануду и понять, с чего вдруг возникло ощущение жалости к этой… Грейнджер.

Спустя мгновение это чувство испарилось и, к глубочайшему облегчению, мысли в голове Драко утихли. Его разум снова начал принадлежать ему.

Гермиона продолжала стоять неподвижно, только соленые капли, одна за другой, умирали на дрожащих губах.

Тишину, нарушаемую лишь шумом дождя и далекими раскатами грома, разорвал шум голосов, раздавшийся в коридоре. Гермиона, быстро собрав свои вещи, пулей вылетела из туалета и понеслась прочь.

* Джорджина Аркинс – вымышленный персонаж. Работник отдела международного магического сотрудничества Министерства Магии.

** Локомотор – заклинание для передвижения предметов по воздуху.

*** Бомбардо Максима – усиленная форма чар Бомбарда. Создаёт взрывную волну, которая взрывает цель.

Комментарий к Глава 1.

Господи, как же это волнительно впервые выкладывать фф по ГП! Да и вообще, первый фф в жизни)

Надеюсь, у меня появятся читатели, для которых я буду трудиться день и ночь, дабы радовать новыми главами (большими!) как можно чаще!

========== Глава 2. ==========

Новообразовавшаяся троица – Гарри, Рон и Джинни – уверенной поступью шли к кабинету Макгонагалл в надежде выудить из Директора необходимые им ответы.

– Гарри, ты ее любимчик после Гермионы, так что ты и спрашивай! – громко сказал Рональд и уставился на Гарри. Тот лишь закатил глаза и дернул ручку двери кабинета.

– Ох, мистер Поттер! – воскликнула Макгонагалл, – и… семья Уизли. Что вас привело ко мне?

– Простите за беспокойство, – начала Джинни, прежде чем Гарри успел открыть рот и издать хоть какой-то звук, – мы по поводу Гермионы.

– И что же с мисс Грейнджер?

– Она была у вас сегодня с утра, и мы хотели узнать, о чем вы говорили, – выпалил Рон, даже не попытавшись спросить вежливо.

– Мистер Уизли, неэтично пытаться выведать суть разговора.

– Директор Макгонагалл, Гермиона… она… сама на себя не похожа. Мы очень переживаем, – подхватил Гарри.

– Я прекрасно понимаю Вас, но вы ведь взрослые люди, – Макгонагалл окинула взглядом Рона и, кашлянув, продолжила, – думаю, вы должны понимать, что я не имею права разглашать то, о чем мы говорили с мисс Грейнджер.

– Но…

– Никаких «но», мистер Уизли. А теперь, если позволите, – Макгонагалл рукой указала на дверь, – до встречи.

___________________________________________

– Джинни, вы же с ней подруги! Вот и узнай, что случилось.

– А ты ее парень, Рон!

– Я не силен в разговорах по душам, ты же знаешь.

– Может, пора уже научиться? – фыркнула Джинни и, чмокнув Гарри в щеку, оставила ребят вдвоем.

– Эти девчонки просто невыносимы! Почему просто нельзя рассказать, что происходит?

– Но Джинни права, Рон. Тебе следует самому поговорить с Гермионой.

– У нас с ней сейчас… – рыжий громко вздохнул, – возможно, ты прав. Я постараюсь с ней поговорить.

_________________________________________

Свет яркой луны запутывается в широких раскидистых лапах елей и хитросплетении ветвей высохшего дерева. Свежий осенний воздух обволакивает легкие и обдувает раскрасневшиеся щеки.

“…Цветочная пыльца приятно щекочет нос. Воздух, наполненный ароматом осени и свежести, спокоен и неподвижен, лишь изредка в волосах запутывается легкий бриз, родившийся здесь же, неподалеку, в волнах игривой реки. Ярко. Очень ярко. Лучи солнечного зенита пожирают все вокруг, не дают до конца поднять, будто налитые свинцом веки. Гермиона осторожно делает шаг и погружается в ржаное озеро, принимающее ее тихим перешептыванием потревоженных колосков.

Девочка с каштановыми волосами резво бегала по полю, которое было окружено высокими деревьями, способными скрыть все от любопытных глаз. Кажется, она видела бабочку? Скорее, ее необходимо поймать и показать маме. Дождавшись пока бабочка опустится на колосок, Гермионе удалось ловко схватить ее за крылышки. Она понеслась к веранде, на которой умиротворенно читала книгу мама. Ветер, войдя в азарт, проносится над полем, заставляя бушевать золотое море, играя в маминых черных как смоль волосах. Девочка протянула бабочку, которая уже бездыханно колыхалась между пальцев.

– Зачем ты ее поймала?

– Я думала, тебе понравится!

– Она очень красивая, но разве она заслуживала смерти из-за своей красоты?

– Наверно, нет.

– Каждая жизнь важна, и не принципиально, насекомое это или нет.

– Прости, – Гермиона по-детски расплакалась, выронив бабочку из рук.

– Не плачь, просто отныне всегда думай о чувствах другого, – мама заботливо погладила дочку по голове и заправила непослушную прядь за ухо…»

Горло Гермионы словно пережали колючей проволокой. Мысли, как стая птиц, хаотично летали и пикировали в голове. Ее до сих пор всю трясло, и она никак не могла прийти в норму и собрать себя воедино. Крупица за крупицей сознание рассыпалось, и ее возвращало в прошлое к воспоминаниям.

– Я знал, что найду тебя здесь, – Рон, вышедший из-за угла, слегка спугнул девушку.

– Я хотела побыть одна.

– Ты можешь мне все рассказать, – Уизли медленно преодолевал расстояние между ним и Гермионой. Приблизившись вплотную, он аккуратно положил руку ей на плечо и присел рядом, – что произошло?

Она молчала и продолжала смотреть куда-то вдаль, пытаясь глазами найти хоть какую-нибудь точку, за которую можно было бы зацепиться взору.

– Я переживаю за тебя. Мы все переживаем, – продолжил Рон, переложив руку с плеча на колено и слегка сжав его.

– Я знаю. Просто… мне нужно было время.

– Расскажешь, когда будешь готова, хорошо? – тактично произнес Рон, приподняв уголки губ.

– Моя мама… моя мама умерла, Рон, – мягким дрожащим голосом протянула Гермиона и тут же подавилась этими произнесенными словами.

– Ох, детка, – рыжий крепко прижал к себе девушку, чье хрупкое тело вновь начало содрогаться от рыданий

Флакон душистой боли с примесью осознания этой чертовой безысходности разбился у самого носа, и Гермиона вдохнула его пары полной грудью. Не в силах вымолвить и слова, она поджала губы до пульсирующей боли.

– Мне так жаль, – продолжал говорить Рон, – как я могу тебе помочь?

– Обними меня крепче, – еле уловимо для слуха пролепетала девушка и, уткнувшись в грудь парня, глубоко задышала.

Ветер стал уносить накопившуюся усталость и напряженность, будто наполняя измотанное нервами тело энергией.

_________________________________________

– И сколько ее не будет? – озадаченно спросил Поттер, удобно развалившись в кресле в гостиной Гриффиндора.

– Два дня, возможно, больше, – ответил Рон, запрокинув голову назад и скрестив руки на груди.

– Ужасно, что она ничего не знала, – качая головой, прошептала Джинни. По щеке девушки прокатилась слеза, которую та быстро смахнула.

– Гермионе сказали, что болезнь очень быстро прогрессировала. Я хотел поехать с ней, но она решила сама со всем этим разобраться, поэтому я не стал настаивать.

– Думаю, она это ценит, – одобряюще улыбнулась Джинни и легонько хлопнула брата по колену.

_________________________________________

Солнце Мельбурна палило нещадно. Лучи будто врезались под кожу, как шипы, и казалось, что вся влага мигом покинула организм.

После Битвы за Хогвартс Гермиона была здесь всего лишь однажды, чтобы мельком глянуть на родителей. Без контакта. Просто как сторонний наблюдатель. Таким она была и сегодня.

Отец похудел. Значительно. Щеки впали, а сквозь одежду в некоторых местах виднелись выступающие кости. Волосы на голове изменили оттенок, став более светлыми, приближенными к седым. Под глазами виднелись огромные синяки, доходящие практически до середины скул.

Мистер Грейнджер стоял на небольшом холме поодаль зеленого дерева, устремив свой взгляд куда-то далеко. Он крепко сжимал в руках урну, изредка отрывая ладонь, чтобы смахнуть очередную слезу, скатившуюся по щеке.

– Вы стоите там уже довольно долго, – вдруг громко произнес мужчина, развернувшись к ошалевшей Гермионе.

– Ох, простите, пожалуйста, я не хотела вас потревожить, – протараторила Гермиона, резко обернувшись на 180 градусов.

– Все в порядке. Вы мне не мешаете. Даже наоборот. Скорбеть в одиночестве – ужасно, – он громко вздохнул, – это моя жена.

– Мне очень жаль, – сдерживая слезы, произнесла Гермиона, стараясь не смотреть на мужчину.

– Рак не щадит никого.

– Я знаю, – шепнула девушка.

– Вы тоже кого-то потеряли? – словно больной после тяжелой операции, пытающийся отойти от наркоза, Гермиона медленно перевела взгляд на отца, – простите за такой некорректный вопрос.

– Мне пора, извините за беспокойство.

– Всего доброго, – безэмоционально ответил мужчина, оторвав взгляд от Гермионы и вновь уставившись вперед.

Тяжелые воспоминания повисли в воздухе, не давая возможности насладиться кислородом. Они опять душили Гермиону. Завязали крепкий узел вокруг шеи и поднимали конец веревки вверх.

Ей было не по себе. Полет обещал быть тяжелым.

_________________________________________

– Мистер Джордан, немедленно положите эту колбу на место, в ваших руках сейчас находится безопасность всех учеников! – скомандовал Слизнорт, – кто-нибудь все же ответит мне на вопрос: какие ингредиенты входят в состав «эйфорийного эликсира»? Тишина? Никто не знает?

– Иглы дикобраза точно входят, – выкрикнул Невилл, приковав к себе всеобщее внимание.

– Правильно, мистер Долгопупс, но это же не единственный ингредиент. Что еще?

– Перечная мята, горькая полынь.

– Правильно, мистер Монтегю. Вы меня приятно удивили, но не назвали всех ингредиентов.

– Дремоносные бобы, абиссинская смоковница, клещевина и инжир, – источая всем своим видом скуку, произнес Малфой.

– Факультет Слизерина приятно удивил сегодня. 5 баллов! Вопрос к мистеру Уизли, – Слизнорт перевел взгляд на перепуганного Рона, который был готов вжаться в стул, – назовите характеристики данного эликсира.

– Это… это…

– Без Грейнджер совсем никак, да, Уизли? – только фыркнула Паркинсон, как вдруг двери распахнулись, и в аудиторию влетела Гермиона с запрокинутой на плечо сумкой, до отказа забитой учебниками и рукописями.

– Простите, профессор Слизнорт.

– Мисс Грейнджер, не переживайте, меня предупреждали.

Взгляды всей аудитории были прикованы к Гермионе, которая, не замечая всеобщего интереса к своей персоне, принялась раскладывать учебники на парте.

– Привет, думал, ты вернешься завтра, – шепнул Гарри, обращаясь к спереди сидящей подруге.

– Какое зелье разбираем сегодня? – спросила Гермиона.

– Мистер Уизли, я дождусь ответа на вопрос?

– Так, характеристики «эйфорийного эликсира»… та-а-ак, – тянул Рон в надежде, что Гермиона ответит за него. Как обычно.

– Ярко-желтый цвет, на вкус сладкое и очень ароматное, побочными эффектами являются желание дергать каждого встречного за нос и петь во все горло, – протараторила гриффиндорка.

Студенты Слизерина зашипели, кривляясь и дразня Гермиону.

– Выскочка, – крикнула Паркинсон, но Грейнджер даже не повела ухом.

– 5 баллов Гриффиндору.

– Этапы приготовления назовет нам мисс Паркинсон, – обратился Слизнорт к Панси, – смелее.

– Необходимо добавить перечную мяту, пока зелье не станет красным, потом инжир, пока не станет бирюзовым, нагреть зелье до желтизны, добавить иглы дикобраза, семена клещевины, снова нагреть, пока оно не станет фиолетовым и добавить полынь, пока зелье не станет вновь желтым, – монотонным голосом сказал Малфой, вальяжно расположившись за партой, ловко перебирая между пальцами перо для записи.

– Отлично, мистер Малфой! 5 баллов Слизерину, хоть я задавал вопрос вашей… напарнице, – заикнулся Слизнорт.

– Спасибо, Драко, – ластилась Панси к Малфою, игриво опустив руку на его бедро, медленно поднимаясь все выше и выше.

– Ты как, детка? – взволнованно спросил Рон, слегка придвинувшись к Гермионе.

– Все нормально, Рон. Не называй меня деткой. Я не в настроении, и к тому же это слишком пошло.

– Ладно. Точно все нормально?

– Я же сказала, что да! Зачем тысячу раз задавать этот вопрос? – крикнула Гермиона, вновь приковав к себе внимание.

– Не ссорьтесь, голубки, – неуместно прокомментировала Паркинсон.

– Мне еще раз вылить что-нибудь на тебя? Или сама замолчишь? – дерзко ответила Гермиона, обернувшись на слизеринку и заметив руку, лежащую на бедре у Малфоя, добавила, – а вам, может быть, следует уединиться?

– Да как ты смеешь мне грубить, грязнокр…

– Мисс Паркинсон! Минус 20 баллов Слизерину, а также индивидуальное наказание на неделю. Мне как раз надо, чтобы кто-то почистил клетки после индийских дикобразов.

– Как раз наказание для такой как ты – копошиться в дерьме! – громко выпалила Гермиона, и благо профессор уже отвернулся и увлеченно рассматривал колбы с содержимым. Студенты Гриффиндора залились громким смехом, а слизеринцы покосились на Грейнджер, брызгая слюной.

– А твоя мать умерла из-за того, что узнала, что ее дочь – никчемное существо? – Паркинсон словно использовала Круцио, перекрыв кислород Гермионе.

В аудитории наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь звуками бурления зелья. В следующую же секунду Гермиона понеслась прочь из помещения, сдерживая порыв упасть и расплакаться на полу. Она лишь краем глаза заметила, как Малфой резко отдернул руку Паркинсон от своей ноги и бросил взгляд, полный сочувствия.

========== Глава 3. ==========

– Паркинсон! – по Обеденному Залу разлетелся громкий голос Джинни. Рыжая девушка стремительно неслась к столу Слизерина, прожигая взглядом сидящую за ним Панси.

– Чего тебе, Уизли? – закатила глаза Панси, обернувшись в пол-оборота к источнику шума.

– А твой мерзкий характер – это результат твоей чистокровности или ты просто дрянь по жизни? – выпалила Джинни, вызвав смешанные эмоции на лицах своих однокурсников, которые с интересом наблюдали за разворачивающимся сражением.

– Поттер, усмири свою шавку, – рявкнул Нотт, вступаясь за подругу.

– Закрой рот, – ответил Гарри, схватившись за палочку.

– А что такое, Уизли? Подружка совсем расклеилась? – не унималась Паркинсон, раззадоривая гриффиндорку еще больше.

– «Дантисимус*», – громко крикнула Джинни, взмахнув волшебной палочкой, из которой выстрелил фиалковый луч, охватив Паркинсон с ног до головы.

– Ты что… ты фто фсделала, – еле-еле проговорила Панси. Ее верхние резцы начали быстро увеличиваться в размерах под всеобщий смех гриффиндорцев и злые выкрикивания слизеринцев, – тепфбе конецф!

Забини резко вскочил со скамьи и направил палочку на Джинни.

– Еще одно слово, Уизли, и…

– И что, Забини? – вклинился между ними Поттер, наставив в ответ палочку на парня.

– Увидишь, Поттер. Ни тебе, ни твоей… Уизли несдобровать.

– Прямая угроза, Забини?

– Расценивай, как хочешь, Поттер! – Блейз крепче сжал волшебную палочку.

– Забини, не пачкай руки об этих… – Малфой медленно поднялся и поравнялся со своим другом, – они не стоят проблем, – Драко положил ладонь на руку Забини и опустил ее.

– Ты что, струсил, Малфой? – рявкнул Поттер, пытаясь вывести слизеринца.

– Вместо того чтобы устраивать весь этот цирк, помогли бы лучше своей бедненькой подружке!

– С каких пор тебя заботит Гермиона? – с издевкой спросила Джинни, не опуская волшебную палочку, все еще направленную на Паркинсон, чьи зубы уже практически достали до воротника мантии.

– Меня не волнует эта грязнокровка, – Драко развернулся и, схватив за руку Паркинсон, удалился из Обеденного Зала в направлении к больничному крылу.

____________________________________________

– Гермиона, прошу, не плачь! Паркинсон – тупое слизеринское создание, – Рон, наконец, догнав девушку, заключил ее в крепкие объятия, сжимая содрогающиеся плечи.

– Я хочу побыть одна.

– Тебе не стоит сейчас…

– Рон, я сказала, что хочу побыть одна! – Гермиона резко оттолкнула парня и, вытерев слезы с подбородка, уставилась на Рона.

– Гермиона, я пытаюсь быть хорошим парнем! Мерлин меня дери, я не знаю, что мне делать! – отчаянно завопил Уизли, разведя руками.

– Просто… дай мне… немного времени, прошу тебя, – всхлипывая, взмолилась девушка.

– Может, тебе обратиться к мадам Помфри?

– Возможно.

– Сходить с тобой? – Рон медленно сделал небольшой шаг к Гермионе, но она отступила назад.

– Нет, – резко сказала девушка, но посмотрев на обеспокоенного Рона, добавила, – спасибо, я сама. Позже встретимся в гостиной, хорошо?

– Да. Я люблю тебя, – прошептал Рон, и от этого кончики пальцев девушки неприятно закололо.

– И я тебя.

Медленным шагом Гермиона поднялась в башню, где находилось больничное крыло. Девушка никак не могла понять, что за чувство внутри раздирает ее сильнее: обида, злость или вина.

»…Чувство вины – универсальная эмоция, благодаря которой можно осознать, что ты сбился с пути. Это чувство выступает в качестве компаса, помогающего определить, что ты переступил через себя, предал принципы и превратил свое существование в жалкое подобие жизни.