Текст книги "5 баллов Слизерину! (СИ)"

Автор книги: Мисс Флорес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Помощь нужна всем, Драко, – спокойно сказала она, – даже самым сильным.

Как только дверь закрылась, Драко стукнул кулаком об стену и издал злой рык.

Гарри Поттера в Больничном Крыле уже не было.

***

Как только Пенни вышла из Больничного Крыла, ей казалось, что она вот-вот взорвётся!

«Глупый мальчишка!», «Идиот!», «Тоже мне, аристократишка недоделанный!» – эти и тысяча других мыслей о Малфое вертелись в её голове, но вскоре она успокоилась и решила не думать об этом.

На выходе из замка её уже ждали девочки. Гермиона Грейнджер была лучшей подругой её брата. Она очень любит учёбу и уделяет ей много времени, как ей говорила Джинни. Иногда она бывает слишком высокомерной и чрезмерно гордится своими успехами в учёбе. Она честолюбива, на уроках всегда старается ответить первой и выделиться своими знаниями, за что многие не без оснований считают её «всезнайкой» и «ботаничкой». В глазах окружающих она со своим фанатичным стремлением к порядку и дисциплине выглядит излишне «правильной» и занудной, и за это над ней часто смеются. Пенелопе она сразу не понравилась по описанию. Однако она думала, что возможно, первое впечатление о Грейнджер оказывается неверным.

Рядом с Гермионой стояла Луна Лавгуд. Об этой девочке Флорес была наслышана много. Ученики Хогвартса считают Полумну немного сумасшедшей и сторонятся её. Похоже, что за исключением Гарри и его компании, у неё нет друзей, да и с теми сближение произошло не сразу. У Гарри и Невилла Полумна вызывает недоумение, Гермиону она выводит из себя, Джинни иногда с трудом сдерживает смех в её присутствии (как сказала она сама), а Рон так вообще в открытую называет её ненормальной. Но несмотря на это, Пенни очень нравилась Полумна. Она была просто не такой как все. Это здорово – быть особенным. У Луны не было матери, она жила с отцом. Как это часто бывает в школах, Полумна из-за своего странного характера, внешности и убеждений становится жертвой травли со стороны одноклассников. Они обзывают её «Полоумной Лавгуд», воруют её вещи, насмехаются над её внешним видом. Тем не менее, Полумна не злится на них, даже наоборот, с добротой прощает своих обидчиков. Видимо, потеряв мать в девять лет, начинаешь понимать, что в жизни есть вещи посерьёзнее и поважнее спрятанных ботинок.

– Привет! – к ней подошла Джинни.

Пенелопа ухмыльнулась и заметила открытую неприязнь к себе в лице Гермионы.

– Девочки, это Пенни, я рассказывала вам о ней, – Уизли и Флорес подошли к Гриффиндоркам, – я думаю, вы подружитесь.

– Мозгошмыга словила? – сочувственно осведомилась Полумна, глядя на Пенелопу.

– Э-э-э… – рыжая вспомнила о ссоре с Малфоем, – да…можно и так сказать, – улыбнулась она, – последнее время мозгошмыгов развелось слишком много.

– Да, согласна, – закивала Луна, – об этом написано в «Придире», – она протянула Пенни журнал, – мой отец его издатель.

– О, спасибо, – Флорес улыбнулась и с помощью уменьшающего заклинания положила 5-ти сантиметровый журнал в карман юбки.

– Откуда ты знаешь это заклинание?! – казалось, что Гермиона – это огромный извергающийся вулкан, а Пенелопа так неудачно попавший сюда турист во время извержения, – оно изучается в конце пятого курса!

– Герми, ты не единственная учишь заклинания в этой школе, пора бы запомнить, – пояснила Слизеринка голосом, каким маленьким детишкам объясняют, что два плюс два – четыре.

– Э-э-э… Ну, пойдёмте, – пытаясь разрядить обстановку, пробормотала Джинни, встав между девочками.

Гермиона посмотрела на Пенни взглядом, полным отвращения, а та в ответ улыбнулась ей.

И всё-таки иногда она действительно бывает истинной Слизеринкой.

***

– Мне тоже сливочное пиво, пожалуйста, – сказала Пенелопа, мило улыбнувшись.

Девочки сидели в «Трёх Мётлах» и ждали своих заказов. По пути они зашли в «Сладкое королевство», накупив сладостей, среди которых были сахарные свистульки, Берти Боттс, воздушное мороженое и взрывающаяся жевательная резинка «Друбблс» (из неё можно выдувать огромные синие пузыри, которые потом несколько дней летают по комнате).

– У меня появилась идея! – Пенни настолько резко издала возглас, что девочки вздрогнули.

– Не обязательно так кричать, – раздражённо сказала Гермиона.

Сделав вид, что не заметила её замечания, Флорес продолжила:

– Давайте устроим пижамную вечеринку!

– Да, отлично! – Уизли явно понравилась эта идея.

– Луна?

– Думаю, будет весело.

– Гер…

– Нет! – глаза Гриффиндорки метали молнии, – вы с ума посходили?!

– Гермиона, не будь такой занудой! – Джинни посмотрела на однокурсницу и закатила глаза.

– Ну хорошо, допустим. Но где мы будем всё это устраивать?!

– Можно в комнате кого-то из вас, мне всё равно, – пожала плечами Пенни.

– Я тоже могу придти к вам, – Луна посмотрела на Гермиону и Джинни.

– А если вас заметят? – казалось, Гермиона никогда не уймется.

– Это будут наши проблемы, Гермиона, перестань и соглашайся! – Пенелопу просто поражало занудство этой Грейнджер! Как Гарри, Джинни и Луна могут с ней общаться?

Гермиона нервно закусила губу и посмотрела на Пенни.

– Ну ладно…

– Ура!!! – в унисон закричала Гриффиндорка, Когтевранка и Слизеринка.

***

Оглядевшись по сторонам, Слизеринка вышла из подземелий.

Сладости Луна и Пенелопа отдали Гриффиндоркам, чтобы ночью было легче пробраться в башню Гриффиндора.

Когда Флорес вышла из подземелий было 21:40, отбой ещё не дали, но пока она добирается до подруг, пройдёт много времени.

Обходя студентов, которые ещё не были в своих комнатах, Пенни невольно вспомнила о своей матери.

«Папа говорил, что она была отличницей…»

Пенелопа мало что знала о своей маме. Но она знала, что имя ей дала именно Лили Эванс-Поттер. Пенни знала, что была очень похожа на мать внешне: Лили была красивой женщиной с густыми, тёмно-рыжими волосами и миндалевидными ярко-зелёными глазами, которые унаследовали её сын и дочь.

Она была известна как исключительно добрая и талантливая волшебница, которая стала старостой школы в свой последний год в Хогвартсе. Она также была любимой ученицей профессора Горация Слизнорта, который отметил, что она была веселая и имела талант к зельям. Он также утверждал, что у такой девушки просто не могло быть врагов, нельзя было знать Лили и не любить её. Вместе с тем она была довольно твёрдым в своих убеждениях человеком: когда Слизнорт говорил, что ей было бы лучше учиться в Слизерине, Лили отвечала очень дерзко; также, ей хватило сил разорвать свои отношения с другом детства, когда она поняла, что тот окончательно примкнул к Пожирателям смерти. О последнем отец Пенни не очень любил вспоминать.

Подойдя к портрету Полной Дамы, Пенелопа произнесла пароль:

– Поросячий пятачок.

– Кто здесь?! – Полная Дама ещё долго пыталась увидеть хоть кого-то, но на Слизеринке были чары невидимости.

Найдя нужную комнату, Пенелопа постучалась. Открыла ей Гермиона.

– Ну наконец-то! – с нетерпением произнесла она, и после этого девочек ждало безудержное веселье.

***

– Пока, Пенни, – прошептала Луна, поднимаясь на башню

Когтеврана.

– Пока, – ответила ей Слизеринка и пошла в подземелья.

Иногда Пенелопа Флорес считала себя глупой – пойти на другой конец замка и не взять с собой волшебную палочку – наиглупейший поступок. Поэтому пришлось обходиться без чар невидимости.

Идя по тёмным коридорам старого замка, рыжей становилось жутковато. Сознание сразу же начинает рисовать всякие страшилки.

Пройдя ещё один коридор, Пенелопа остановилась.

«Мне показалось, или я слышала какие-то звуки?» – не успела она подумать об этом, как вдруг кто-то зажал ей рот, прижал к себе и приложил палочку к горлу.

– Люмос, – лицо Флорес осветил резкий свет.

Внезапно её отпустили и перед ней появился мужской силуэт, всё также продолжающий светить ей в лицо.

– Может хватит светить мне прямо в глаза? – недовольно проворчала Слизеринка, пытаясь прикрыть глаза рукой.

– Пенни Флорес. – пропел голос, который невозможно было не узнать.

– Драко? – Пенни пыталась вглядеться в лицо человека напротив, – это ты?

Усмехнувшись, Драко сказал «Люмос Максима!» и теперь Пенелопа тоже видела его лицо. Странно. Два часа ночи, а он как с иголочки.

– Ну конечно, кто же ещё? – ухмыльнулся светловолосый.

– Что ты делаешь здесь в такое время?

Издав смешок, Малфой ответил:

– Мне кажется, стоит задать этот вопрос тебе, – он сделал пару медленных шагов к однокурснице, она – пару шагов назад, – я…хотел поговорить с тобой, – сказал слизеринец, колеблясь.

Пенни склонила голову набок:

– О чём?

Драко нервно кусал губу и смотрел в пол.

– О том, что произошло тогда, в больничном крыле, – неуверенно начал он, – я…в общем, я никогда этого не говорил, но… – Малфой взглянул Пенелопе в глаза, – извини.

Пенни удивлённо на него посмотрела. Чёрствый, грубый Принц Слизерина извиняется перед ней? Что-то новенькое, совсем на него не похоже.

– Э-э-э…да нормально всё, – Флорес с сомнением взглянула на волшебника, – но если тебе тяжело, ты можешь рассказать мне.

Малфой непонятливо посмотрел на однокурсницу.

– Я имею ввиду о вашей вражде с Гарри, – тихо пояснила она, а Драко с сомнением посмотрел на неё, – просто тебе надо выговориться.

Малфой опустил глаза, задумавшись. Через пару секунд он вновь посмотрел на Пенелопу:

– Спасибо. И, ты знаешь… – начал он, подойдя к Флорес ближе, – на тебя можно положиться и… – он не договорил, всмотревшись в её глаза.

Пенни удивлённо смотрела на него своими ярко-зелёными глазами. «Что он делает?», «Его что, подменили?» – множество мыслей вертелось в её голове, пока она не поняла кое-что: его лицо было в паре миллиметрах от её лица. Она могла рассмотреть его глаза.

– Серые глаза – рассвет,

Пароходная сирена,

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены. – прошептала Пенни.

– Редьярд Киплинг? – так же прошептал Малфой.

– Именно он, Мистер Малфой.

Два Слизеринца одновременно обернулись.

Профессор Снейп выглядел, мягко говоря, злым.

– Я всё объясню, – сказала Пенни нервно улыбнувшись и хихикнув.

Эта ночка будет тяжелой.

========== Глава III – О Родительской любви, дружбе, взлётах и падениях. ==========

Комментарий к Глава III – О Родительской любви, дружбе, взлётах и падениях.

Говорю сразу – описание матча СКОПИРОВАНО из книги, лишь заменены некоторые фамилии, слова и т. п.

Жду ваших отзывов и предложений :)))

Пенни никогда не была сложным ребёнком, но и шалить она не переставала. Какую бы шалость она не затеивала – ей всё удавалось. Флорес-Снейп была не прочь подшучивать над отцом хоть каждый день (не говоря уже о том, что происходило на первое апреля), но видимо частички оставшейся совести давали о себе знать (но вполне возможно, что ей было просто жаль отца). Что бы она не сделала – Северус через какое-то время, но всё же прощал её. И каждый раз, когда она с честными щенячьими глазами уверяла его, что это не она подложила ту кнопку воспитательнице в детском саду, нимб всё ещё висел над её головой, правда чуть погаснувший.

– То есть ты хочешь сказать, что ты решила в два часа ночи проверить, как там профессор Макгонагалл и это совсем не ты стояла с Малфоем в обнимку посреди коридора? – устало спросил темноволосый зельевар, потерев переносицу.

– Ну-у-у…всё было не совсем так…-уклончиво ответила его дочь.

– Пенелопа, перестань врать, – Северус Снейп взглянул на дочь и поднялся с кресла.

Посмотрев на пол и вздохнув, Пенни с досадой поняла, что нимб скоро совсем перестанет радовать сиянием.

– Прости, пап.

Северус стоял, смотрев на угасающие угольки. Он всё знал. Знал о ссоре его дочери и Пэнси Паркинсон, знал о странном поведении Малфоя, знал, что его единственная дочь общается с Гриффиндорками, которых он терпеть не мог. Он боялся. Боялся, что совсем скоро его дочь станет взрослой и напрочь забудет о старом отце. Она стала чаще врать, но он всё понимал. Его ребёнок взрослеет, и конфликты и недомолвки между ними неизбежны. Он прекрасно это понимал, но пока не был готов.

В последних словах дочери он услышал истинное раскаяние, и это заставило его потеплеть.

– Пойдём. – Зельевар подошёл к двери и посмотрел на дочь, выгнув правую бровь. Та удивлённо посмотрела на него, но всё же не могла ослушаться.

Выйдя из комнат профессора, отец и дочь бесшумно прошли по коридорам, словно тень. Снейп ходил быстро, но Пенелопа не отставала – она всегда ходила быстро, ведь привычка, развитая с самого детства, давала о себе знать.

Пенни всегда хотелось, чтобы отец ею гордился. В её жизни бывали моменты, когда ей казалось, будто отец ненавидит её. Она прекрасно понимала, что это не так, но всё же иногда чувство сомнения не покидало её. «А что, если он хочет избавиться от меня?» – подобные мысли часто посещали голову Пенелопы в раннем детстве, но со временем она научилась не пускать их.

Взрослый волшебник резко остановился, отчего Пенни врезалась ему в спину, виновато улыбнувшись. Глаза привыкли к темноте, поэтому слизеринка смогла понять, что они находятся у входа к Астрономической башне.

Поднявшись, они встали у самого края. Молчали. Каждый думал о своём. Внезапно Пенни спросила:

– Как бы ты отреагировал, если бы я попала на Гриффиндор?

Помолчав минуту, видимо раздумывая над ответом, Снейп ответил:

– Не думаю, что злился бы на тебя.

– Да ну? – Флорес с усмешкой посмотрела на отца. Её отец терпеть не мог Гриффиндор. Думаю, вы знаете почему.

– Ты – моя дочь, Пенни, – мужчина взглянул на слизеринку. – и я люблю тебя любой.

Волшебница посмотрела в глаза отца пару секунд, но затем потупила взгляд.

– Я…я хочу сказать кое-что. – получив заинтересованный взгляд отца Пенни стала увереннее, – Мне нравится общаться с Джинни и Гермионой, и я буду продолжать делать это, мне всё равно, что ты против, потому что они мои друзья. – смотря ему в глаза, твёрдо начала она, – А ещё я буду общаться с Гарри, потому что он мой брат. Возможно, он не будет рад этому, но я хочу, чтобы он знал об этом. И, чтоб ты знал, – девушка повысила интонацию, – Драко – хороший. Я знаю это.

Закончив свою тираду, Пенни выдохнула. Она высказала всё, что думает. Повернув голову в сторону Запретного леса, девушка всё ещё чувствовала, как бешено колотится её сердце.

– Видимо, распределяющая шляпа была пьяна, когда отправила тебя на Слизерин, – темноволосый мужчина всмотрелся в небо, усыпанное звёздами.

– Что ты имеешь ввиду? – девушка сдвинула аккуратные бровки и посмотрела на Снейпа.

– В душе ты истинный Гриффиндорец. Как мать.

Флорес внимательно всмотрелась в лицо отца, но разглядеть хоть что-то мешала его твёрдая маска равнодушия, которая отражала ровным счётом ничего. Лишь звёзды в тот вечер отражались в его похожих на тёмные тоннели глазах.

***

Последние несколько дней Пенни чувствовала себя белкой в колесе. Во-первых: учителя, казалось, совсем посходили с ума – столько домашнего задания – явный перебор; во-вторых: теперь юная волшебница была частью Отряда Дамблдора, что было не очень хорошо. Нет, ей нравились занятия, но проводить их было довольно трудно, ведь они были тайными, к тому же из слизеринцев там больше никого не было. Пеннелопа с Отрядом Дамблдора под самым носом у Амбридж проделывали такие вещи, которых она и Министерство больше всего опасались, и, вместо того чтобы читать на её уроках Уилберта Слинкхарда, она с удовольствием вспоминала последние собрания их тайной организации, вспоминала, как Невилл с трудом, но разоружил Гермиону, как Колин Криви после усердной практики на трех занятиях овладел Чарами помех и как Парвати Патил так хорошо овладела Уменьшающим заклятием, что превратила стол со всеми вредноскопами в пыль. В-третьих: два раза в неделю Пенелопа занималась с Драко игрой на гитаре. Она была очень удивлена, когда Малфой подошёл и сказал ей: «Знаешь, эта штука хоть и маггловская, но довольно интересная. Может быть, научишь и меня?». Но случилось и кое-что хорошее: теперь, благодаря ОД Пенни стала общаться с братом! Она была очень счастлива (чего не скажешь о её отце)! И, кстати говоря, она помирилась с Паркинсон. Но теперь их дружба была не такой как прежде.

Совсем близко был первый матч сезона: Слизерин – Гриффиндор. Чёртов Монтегю требовал чуть ли не ежедневных тренировок, и в собраниях ОД наступил перерыв. Из-за того, что Кубок по квиддичу давно не разыгрывался, предстоящую игру ожидали с повышенным интересом и даже волнением. Живо интересовались ею и пуффендуйцы с когтевранцами – и тем и другим предстояло сразиться с обеими этими командами. Деканы факультетов, пытаясь сохранять приличествующую им беспристрастность, на самом деле горячо желали победы своих котят и змеек.

Отец Пенелопы действительно заботился о своей команде. Он так часто заказывал поле для слизеринцев, что команде Гриффиндора иногда не удавалось потренироваться. Он пропускал мимо ушей жалобы на то, что слизеринцы пытаются вывести соперников из строя в коридорах. А однажды Пенни заметила в больничном крыле Алисию Спиннет – брови у нее стали расти так быстро и густо, что совершенно закрыли глаза и уже мешали есть. И хотя четырнадцать свидетелей доказывали, что ее заколдовал сзади слизеринский вратарь Майлз Блетчли, когда она занималась в библиотеке, Снейп не пожелал их слушать и сказал, что она, наверное, сама пыталась применить чары для ращения волос.

Насколько важен для профессора Макгонагалл выигрыш у Слизерина, Пенни Флорес поняла по тому, что за неделю до матча она перестала давать Гриффиндорцам задания на дом, как ей сказали Джинни и Гермиона.

Октябрь страдал проливными дождями и воем ветра, и с железным холодом пришел ноябрь, с заморозками по утрам и снежными бурями, обжигавшими лицо и руки. Небо на потолке Большого зала затянула жемчужно-серая мгла, горы вокруг Хогвартса надели снежные шапки, а в замке стало настолько холодно, что между занятиями ученики ходили по коридорам в толстых защитных перчатках из драконьей кожи.

Утро матча выдалось холодным и ясным. Быстро приняв душ и приведя себя в порядок, Пенелопа надела форму и вышла из комнаты. По дороге её догнал Малфой и они пошли вместе.

– Волнуешься? – спросил маг, догнав девушку. – Первый раз, всё-таки.

– Недвусмысленно, – усмехнулась девушка, а Драко повторил за ней, – но нет.

Хитро посмотрев на

приятельницу, парень ответил:

– Ну, как знаешь… Кстати, не хочешь надеть значок?

– Что? – девушка непонятливо посмотрела на светловолосого. – Какой?

Всем видом показав, что она давно отстала от жизни, Малфой достал из кармана значок и показал его Пенни: «Уизли – наш король».

Чувствуя, что ничего хорошего это не сулит, зеленоглазка неодобрительно покачала головой и вздохнула:

– Ты опять за своё?

– Ну, а что такого? – Принц Слизерина надел значок и гордо поднял подбородок.

– Нет, ну Уизли конечно туповат, но…

– Ага! – от победного возгласа парня Пенелопа вздрогнула. – вот видишь, ты тоже считаешь его тупым!

– Но я не буду участвовать во всей этой ерунде, Драко! – недовольно сказала она.

– Как хочешь. – Слизеринец пожал плечами, всем своим видом показывая равнодушие, но в его глазах мелькнула досада и разочарование.

Большой зал быстро наполнялся народом, настроение было приподнятое, голоса звучали громче обычного. Слизеринский стол встретил их горячими приветствиями; Пенни заметила, что помимо зелёных с серебром шляп и шарфов, у каждого еще серебряный значок, как будто бы в форме короны. Рыжая посмотрела на Малфоя и закатила глаза, на что тот лишь ухмыльнулся.

Пенни заметила Гарри и Рона. Когда они проходили мимо стола слизеринцев, те зашумели. Гарри обернулся и посмотрел на них. Пенелопа виновато улыбнулась и едва заметно помахала ему, остальные замахали Рону и оглушительно захохотали. Девушке было по-настоящему стыдно за однокурсников.

Недослизеринка поспешила выйти в вестибюль, а оттуда по каменным ступеням на морозный луг.

Замерзшая трава похрустывала под ногами, пока она спускалась к стадиону. Безветрие, небо затянуто жемчужно-серой мутью, видимость хорошая, и солнце не будет слепить глаза. Отлично.

Грэхэм уже переоделся и, когда Пенелопа вошла, давал последние указания команде. Флорес сменила мантию и села, чтобы выслушать установку на игру. Гомон снаружи усиливался – зрители валили из замка на матч.

– Пора, – уверенно сказал капитан, взглянув на часы. – Вперёд! Зададим жару этим беспомощным котятам!

Команда встала, метлы на плечо, и цепочкой вышла на стадион. Рев зрителей и пение, заглушаемое приветственными выкриками. Команда Гриффиндора уже построилась и ждала их.

Команда Слизерина стояла так: позади стояли Крэбб и Гойл, почти такие же здоровенные как Монтегю, и тупо щурились на небо, помахивая битами. Малфой стоял сбоку; бледное солнце освещало его белесые волосы. Он поймал взгляд Гарри и, осклабясь, постучал по значку у себя на груди. Заметив это, стоявшая рядом с ним Пенелопа недовольно вздохнула.

– Капитаны, пожмите руки, – приказала судья мадам Трюк, когда Анджелина приблизилась к строю слизеринцев. Пенни видела, что Монтегю больно сдавил ей пальцы, но капитан команды Гриффиндора даже не моргнула. – Седлайте метлы…

Свисток судьи. Мячи выпущены, и четырнадцать игроков взвились в воздух. Пенелопа взлетела повыше, ища глазами квоффл.

– С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом. Какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться…

– ДЖОРДАН! – крикнула профессор Макгонагалл.

– Биографический факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Пенелопы Флорес, обводит Монтегю, она… ох… ее настигает бладжер от Крэбба, Монтегю перехватывает квоффл, Монтегю устремляется к кольцам соперников… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Монтегю, Монтегю выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет…

Комментарий Ли Джордана разносился над стадионом, и Пенни напряженно прислушивалась к нему – насколько позволял свист ветра в ушах, общий гам, улюлюканье, крики и пение.

– Спиннет обходит Флорес, уклоняется от бладжера – еще бы чуть-чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют?

Он прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчетливо над зелено-серебряной секцией слизеринских болельщиков:

Рональд Уизли – наш король,

Рональд Уизли – наш герой,

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Квоффл Рон поймать не может,

Победить он нам поможет,

На помойке он родился,

Слизерину пригодился.

–…Алисия возвращает квоффл Анджелине! – закричал Ли. – Анджелина… перед ней один только голкипер… Бросок… а-а-а!

Голкипер слизеринцев взял мяч; он бросил его Пенелопе, и та помчалась зигзагом между Алисией и Кэти.

Пение становилось все громче по мере того, как она приближалась к Рону.

Рональд Уизли – наш король,

Рональд Уизли – наш герой,

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Одинокая фигура Рона парила перед тремя кольцами, и пушечным снарядом мчалась к ним Флорес.

– С квоффлом Флорес, Флорес приближается к кольцам, она уже недосягаема для бладжеров, перед ней только голкипер…

Трибуна Слизерина загрохотала:

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Дружба дружбой, но Пенни не могла бросать родной факультет.

–…это первое испытание для нового голкипера Гриффиндора, брата загонщиков Фреда и Джорджа Уизли, талантливого новичка команды… Держись, Рон!

Восторженный рев на трибуне Слизерина: Рон спикировал, растопырив руки, и квоффл пролетел между ними прямо в среднее кольцо.

– Слизерин выходит вперед! – раздался голос Ли среди воплей и свиста болельщиков.

– Десять – ноль, ведет Слизерин… Не унывай, Уизли!

Слизеринцы запели еще громче.

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ,

СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ…

– Мяч у Гриффиндора, и Кэти Белл стремительно продвигается вперед, – мужественно выкрикивал Ли, хотя голос его тонул в оглушительном пении.

КВОФФЛ РОН ПОЙМАТЬ НЕ МОЖЕТ,

ПОБЕДИТЬ ОН НАМ ПОМОЖЕТ.

Хор слизеринцев становился всё громче и громче…

РОНАЛЬД УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ,

РОНАЛЬД УИЗЛИ – НАШ ГЕРОЙ…

Пенелопа видела, как Гарри с Драко кружили над полем, и последний громко орал:

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ…

Внезапно перед Пенни появился квоффл. Не медля ни секунды, она повела.

– И снова Флорес, – орал Ли, – пасует Пьюси, Пьюси обходит Спиннет… Давай, Анджелина, ты можешь его перехватить… не удалось – отличный бладжер Фреда Уизли… нет, Джорджа, какая разница – одного из них, и Флорес роняет квоффл, его подхватывает Кэти Белл… эх, тоже упускает… с квоффлом Монтегю, капитан Слизерина. Монтегю несет квоффл, летит к кольцам… Блокируй его, Гриффиндор, ну же!

ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ…

– И Пьюси снова уходит от Анджелины и устремляется к кольцам… Внимание, Рон!

Пенелопе не пришлось оглядываться, и так все ясно: тяжкий стон на трибуне Гриффиндора, аплодисменты и крики слизеринцев. Она посмотрела вниз: Пэнси Паркинсон с лицом мопса стояла перед трибунами и дирижировала хором болельщиков, оравшим:

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ,

СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ.

Пенелопе было безумно стыдно за своих однокурсников, но сейчас не время для раскаивания: двадцать – ноль. Но расслабляться не стоило, ведь Львы могли отыграться или Гарри мог поймать снитч.

Но к счастью, Рон пропустил еще два гола.

– Кэти Белл из Гриффиндора финтом оставляет позади Пьюси, уходит под Монтегю – отличный вираж, Кэти! Обводит Флорес, она мчится к кольцам, вперед, Анджелина… ГОЛ! Сорок – десять в пользу Слизерина, мяч у Пьюси… Пьюси отдает Флорес, Флорес – Монтегю, Монтегю возвращает его Пьюси… Джонсон перехватывает квоффл, пас на Белл, прекрасно… но нет, ее настиг бладжер Гойла, и вновь мяч у Пьюси…

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ,

СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ.

РОНАЛЬД УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ…

Все замерли дыхание. Шла борьба за снитч.

Две отчаянные секунды с замиранием сердца и свист ветра в ушах – и все кончено. Пальцы Гарри схватили маленький, рвущийся на волю снитч, ногти Малфоя запоздало скребанули его по руке, Гарри направил метлу вверх, сжимая в руке непокорный мячик, и болельщики Гриффиндора разразились ликующими криками – Гриффиндор победил…

Но вдруг, бладжер ударил Гарри точно в крестец, и он свалился с метлы. К счастью, высота была всего пять-шесть футов – Гарри поймал снитч у самой земли, однако упал он на замерзшее поле спиной.

Облегчённо вздохнув, внимание Пенни привлекло другое – злой Малфой летел прямо к Гарри.

– Нет! – крикнула она, но Драко не обратил на неё никакого внимания.

Рядом с Гарри приземлился Драко. Белый от ярости, с деланной улыбкой на лице.

– Спас Уизли от позора? – сказал он. – Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер?

Гарри не ответил. Он повернулся к своим игрокам: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху – все, кроме Рона, который слез с метлы возле шестов и в одиночестве поплелся к раздевалке.

Пенелопа приземлилась рядом:

– Драко, перестань, – тихо сказала она, – ты…

– Мы хотели сочинить еще пару строк! – крикнул Малфой, будто не замечая девушки. – Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть…

– Драко! – Пенни пыталась всё наладить, но, видимо, тщетно.

– Спой про «зелен виноград», – с отвращением бросила ему Анджелина, а Пенелопу, казалось, никто не замечал.

–… и к «бездарному тупице» – это про его отца…

Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою.

– Бросьте! – сказала Анджелина и схватила Фреда за руку. – Брось его, пусть орет. Злится, что проиграл, ничтожество…

– Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? – издевался Малфой. – Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад?

– Драко, пожалуйста, хватит… – чуть ли не плача, тихо проговорила Флорес в, казалось, сотый раз.

Гарри вцепился в Джорджа. Анджелина, Алисия и Кэти втроем удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо.

Пенни поискала глазами мадам Трюк, но она все еще выговаривала Крэббу за нечестную атаку бладжером.

– А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, – пятясь, продолжал Малфой, – и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах?

– Драко, – всё что успела сказать Пенелопа посмотревшему на неё Малфою, прежде чем Гарри и Джордж набросились на него.

– Гарри! Гарри! Джордж! Стойте!

Рыжая слышала крики девочек, вопль Малфоя, пронзительный свисток судьи, рев трибун… Вдруг кто-то рядом выкрикнул: «Импедимента!» – и Гарри с Джорджем отбросило назад силой заклятия.

– Что вы делаете! – крикнула мадам Трюк. Гарри встал на ноги. Видимо, это она сшибла его заклятием: в одной руке у нее был свисток, в другой волшебная палочка, а метла ее валялась в нескольких шагах. Малфой скорчился на земле, он стонал и хныкал, из носа текла кровь. У Джорджа вспухла губа; Фреда насилу удерживали три охотницы, а позади хихикал Крэбб. Пенни просто не могла что-либо сказать.

– Никогда в жизни не видела такого поведения! Марш в замок, вы двое, и немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Ну! – крикнула преподавательница Поттеру и Уизли.

– Флорес! – Пенелопа посмотрела на Мадам Трюк. – С Малфоем в больничное крыло!

Ну почему? Ну почему всегда именно она?

***

Драко лежит и морщится, а Пенни сидит рядом, склонившись над ним. Мне кажется, или мы уже где-то видели это? Дежавю?

– С твоим характером, Драко, ты будешь попадать в драки каждый день, – вздохнув, сказала Флорес.

Усмехнувшись, парень посмотрел на неё и тихо сказал:

– А ты будешь спасать меня и залечивать раны.

Пенелопа издала вздох, казалось, десятый раз за день:

– Видимо, да.

========== Глава IV – О Драко Малфое или о любви. ==========

Пенелопа Лили Флорес-Снейп всегда была пунктуальной. Если ей нужно было прийти в назначенное место в назначенное время, то она приходила строго на 15 минут позже, или наоборот – на 15 минут раньше. В этом и заключалась её пунктуальность. Ну, а что? Ведь в любом случае получается плюс минус пятнадцать минут.

Сейчас Флорес как раз-таки опаздывала на 15 минут. Драко должен был ждать её на Астрономической башне – там они обычно занимались. Их занятия продолжались уже полтора месяца, и Пенни решила на этом закончить обучение. Драко быстро запоминал и усваивал новый материал, но иногда ему мешала нетерпеливость – он хотел научиться делать всё и сразу, но Пенелопа вела себя, как настоящий педагог – начинали с основ: она объясняла Малфою, что такое лады, аккорды, бой и так далее. Конечно, иногда он из-за своего трудного характера злился и даже собирался бросить всю эту затею, но спустя какое-то время остывал. Затем перешли к практике. Показав однокурснику как зажимаются самые простые аккорды, Флорес объяснила движения самого элементарного боя. Получилось не сразу, но спустя пару занятий Драко мог наиграть незамысловатую мелодию.