Текст книги "Теа (СИ)"

Автор книги: miss Destinу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Это я предательница? – Гермиона зло усмехнулась. – Это не я выпустила смертельное заклятие в спину лучшего друга. И не я избавилась от собственного ребенка, который был виноват лишь в том, что рожден от малефика.

С лиц Джинни и Рона разом схлынули все краски.

– Прошу прощения? – Дамблдор казался искренне удивленным.

– А вы до сих пор не знаете? – ядовито поинтересовалась Гермиона. – Что Джинни была беременна от Гарри? Что вынуждена была родить, потому что когда открылась правда о его темном даре, было уже слишком поздно? Что избавилась от ребенка, выкинув его на порог маггловской больницы, где его ждала бы та же судьба, что и его отца, если бы Гарри не узнал об этом и не забрал к себе? Ну, конечно, вы не знали! Ведь ей удалось скрыть беременность ото всех, кроме семьи. Ребенок от малефика, против которого ополчилась вся страна, это же такой позор, да, Джинни?

– Это правда? – Дамблдор пристально взглянул на побелевшую женщину. – Ты родила сына от Гарри?

– Дочь, – холодно поправила Гермиона. – Гарри забрал ее с собой, когда вынужден был бежать, и пять лет они вместе скрывались за границей. И он никогда не оставил бы ее и не вернулся в Англию, вот только девочка серьезно заболела. Не буду углубляться в подробности, но ей был необходим донор, кто-то из близких родственников, иначе она могла умереть. Гарри не подошел…

– Так он за этим приходил? – Рон ошалело посмотрел на сестру. – Ты же сказала, он хотел увезти тебя…

– И она не лгала, – Гермиона не отрывала взгляда от застывшей Джинни. – Гарри ведь умолял тебя помочь? Просил спасти девочке жизнь, а когда ты отказалась, он от отчаяния попытался силой заставить тебя пойти с ним, да? Отвечай!

– Да! – внезапно закричала Джинни, ее глаза сверкнули злостью. – Я сказала ему, что не собираюсь больше иметь с ним никаких дел! Сказала, чтобы он оставил меня в покое, а он начал угрожать мне! Наставил на меня палочку, и…

– Он пытался спасти твою дочь! – не выдержав, закричала в ответ Гермиона. – А ты позволила его убить!

– Да! Потому что я хотела, чтобы он исчез из моей жизни! После того, как он со мной поступил, я слышать не хотела ни о Поттере, ни о его ублюдке! Из-за них я лишилась семьи!

– Они и были твоей семьей! Гарри, ваш ребенок – они были твоей семьей, пока ты своими руками все не разрушила!

– Ты не смеешь обвинять ее в этом, – пришедший в себя Рон приобнял сестру за плечи и с вызовом посмотрел на Гермиону. – Ты вообще не имеешь права ни в чем нас обвинять! Наши поступки и наши решения тебя давно не касаются!

На несколько секунд в кабинете повисла тишина.

– Ты прав, – внезапно очень спокойно сказала Гермиона. – Не мне обвинять вас. В конце концов, есть человек, перед которым вы виноваты гораздо больше, чем передо мной, – и она посмотрела куда-то за спину Уизли.

Рон и Джинни резко обернулись, и замерли, увидев на пороге кабинета девушку, держащую в руках только что снятую мантию-невидимку.

– Теа? – неверяще выдохнула Джинни, инстинктивно отшатнувшись.

Светлую и жизнерадостную девочку, к которой она успела так крепко привязаться, было не узнать. В ее осанке появилось что-то пугающее, янтарные глаза потемнели и в них было столько ледяной ненависти, что мороз пополз по коже, а голос, когда она заговорила, звучал ниже, чем обычно.

– Здравствуй, мама, – Теа криво усмехнулась одним уголком губ, а затем вдруг молниеносно выхватила палочку. – Экспеллиармус.

К чести Рона, он среагировал почти мгновенно, сказывалась многолетняя аврорская выучка, но девушка уклонилась, и его заклятие попало в стену за ее спиной, а спустя миг его палочка вырвалась из руки и отлетела куда-то под шкаф. Одновременно с этим Гермиона обезоружила совершенно опешившую Джинни, которая даже не пыталась сопротивляться.

А в следующий момент Теа вскинула руки, шепнув несколько слов на латыни, и вокруг Уизли и Дамблдора сомкнулся энергетический контур, образовав незримое поле. Воздух в кабинете сгустился и, казалось, потемнел от разлившейся в нем темной магии. Раздался судорожный вздох.

Обернувшись к директору, Гермиона с некоторым удивлением обнаружила, что тот полулежит в своем кресле. Его кожа приобрела пепельно-серый оттенок, руки тряслись, а дыхание было хриплым и прерывистым. Он явно пытался подняться на ноги, но силы стремительно покидали его, будто кто-то выкачивал их.

– Что ты сделала? – она вопросительно посмотрела на Тею.

Та равнодушно дернула плечом.

– Ничего смертельного. Легкое проклятие, блокирующее магию.

– Но как…

– Проблема Великих в том, что привыкнув к всесилию, они порой забывают об осторожности. Возможно, в открытом поединке мистер Дамблдор и в нынешнем состоянии мог бы дать отпор, но вот того, что рядом окажется малефик под мантией-невидимкой он явно не предусмотрел. А артефакт, созданный Певереллами, поистине уникален, – она ласково погладила пальцами полупрозрачную ткань. – Она скрывает не только физическое тело, но и энергетическое поле мага, а потому и охранные чары кабинета не заметили постороннего присутствия. С ними произошло то же самое, что они собирались сделать с моим отцом. Папа не смог отомстить тем, кто предал его, тем, кто использовал его, и лгал ему всю его жизнь, – каждое ее слово было резким и жестким, – он не хотел рисковать мной, но я – не он. Мне терять нечего.

– Я должен был догадаться, – сквозь зубы прошипел Рон. – Ты похожа на него! Те же жесты, та же мимика…

– Не может быть… этого не может быть… – на Джинни было страшно смотреть. Ее голос дрожал, пальцы конвульсивно сжались в кулаки, а в глазах стояли слезы.

– Больно, когда тебя предают близкие, правда? – Теа слегка наклонила голову набок. Она улыбалась одними губами, а взгляд оставался холодным, отчего улыбка казалась неестественной и несколько жутковатой. – Больно, когда тот, кому ты верил, наносит удар в спину… – она перевела взгляд на Рона, а затем на обмякшего в кресле директора. – Больно, когда у тебя отнимают будущее. А знаете, что еще больнее? – она вновь посмотрела в глаза Джинни. – Видеть, как умирает самый дорогой для тебя человек, и понимать, что ты ничего не можешь сделать.

Теа внезапно резко повернулась к Рону и вскинула руку, начав медленно сжимать пальцами воздух. В тот же миг мужчина начал задыхаться, его руки судорожно метнулись к собственной шее, глаза расширились от ужаса.

– Нет! Нет, пожалуйста! – Джинни кинулась к Тее, но наткнулась на незримый щит, окружавший девушку. – Пожалуйста, прошу тебя!

– Просишь? – Теа перевела взгляд на нее, продолжая сжимать кулак. Рон рухнул на колени, царапая пальцами горло, отчаянно пытаясь сделать хоть один вдох, его лицо покраснело, почти слившись по цвету с волосами. – Папа тоже просил тебя, помнишь? Просил спасти мне жизнь. И как, помогли мне его просьбы?

– Прекрати! Умоляю тебя! – Джинни отчаянно билась о барьер, как никогда остро ощущая собственную беспомощность. – Пожалуйста, Теа, я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти его!

Но девушка будто не слышала ее, сжимая кулак все сильнее, и Джинни в отчаянии бросилась к Гермионе.

– Скажи ей прекратить! – она судорожно вцепилась в руку бывшей подруги. – Гермиона, пожалуйста, она же убьет его! Вы ведь когда-то любили друг друга!

– А ты когда-то любила Гарри! – Гермиона гневно оттолкнула ее от себя. – И что, ты просила за него, когда твой брат направил на него палочку?

Это был конец. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Джинни в ужасе смотрела, как Рон бьется в конвульсиях на полу, и чувствовала, будто это она задыхается, отчаянно борясь за один единственный глоток воздуха. Но самым страшным было не это, а то, что она ничем не могла ему помочь. В затуманенном страхом сознании само собой возникло бледное как мел лицо Гарри.

– Пожалуйста, Джинни, прошу тебя, – он стоял перед ней на коленях, хотя до этого ни разу не склонился ни перед кем, даже перед смертельным врагом, в зеленых глазах плескалось отчаяние, – помоги нашей дочери… Если ты не сделаешь этого, она умрет!

– У меня нет дочери!

Она шарахается от него, как от прокаженного. Ей стоило огромных трудов наладить свою жизнь, забыть обо всем этом кошмаре, и теперь никакая сила не заставит ее вновь окунуться в него.

Не заставит…

– Остановись, – внезапно прохрипел Дамблдор. – От убийства тебе не станет легче.

Его голос вырвал Джинни из странного оцепенения, и она с каким-то заторможенным удивлением поняла, что Теа внезапно послушалась, опустив руку.

– Рон! – она кинулась к брату, который заходился кашлем на полу.

А Теа, между тем, спокойно обернулась к директору.

– Убийства? – она иронично подняла бровь. – Мерлин с вами, я вовсе не собиралась его убивать, – брезгливый взгляд скользнул по постепенно приходящему в себя Рону. – Смерть – это слишком просто.

– Я понимаю тебя, – тихо сказал Дамблдор. – Ты хочешь мести…

– Да, – жестко ответила Теа. – Я хочу, чтобы люди, убившие моего отца, были наказаны. Я хочу, чтобы они поняли – подлость и предательство всегда возвращаются. Вы использовали папу, как оружие в войне с Волдемортом. Он доверял вам, а вы растили его, воспитывали, учили сражаться, чтобы потом принести в жертву, но у вас не вышло. И вы решили лишить его магии, потому что он стал для вас угрозой!

– Я хотел помочь ему…

– Хотели помочь? – Теа прищурилась. – Что ж, почувствуйте на себе свою помощь! Теперь вы – Величайший волшебник современности, победитель двух Темных Лордов – обыкновенный сквиб, не способный на самое примитивное колдовство. Впрочем, – она обернулась к Уизли, – как и вы оба.

– Что? – в глазах Рона мелькнул ужас. – Ты!..

– Как ты могла? – Джинни все еще отказывалась верить, она с ужасом смотрела на Тею и не видела в ней ничего от той, кто стала для нее ближе всех. – Я доверяла тебе! Я относилась к тебе как…

– Как к кому? – янтарные глаза, всегда излучавшие тепло и свет, теперь казались хищными и опасными. – Как к дочери? Я и была твоей дочерью! А ты вышвырнула меня, как ненужную вещь! Отняла у меня отца! Знаешь, что я чувствовала, когда ты рассказывала мне, каким он был чудовищем? Когда жаловалась, что он отказался лишиться магии ради тебя, хотя сама не моргнув глазом променяла меня на блестящую карьеру?! Когда врала, что не знаешь, зачем он пытался увезти тебя! Мне хотелось тебя убить! Но еще больше мне хотелось, чтобы ты на себе почувствовала, каково это, когда тебя предает тот, кто тебе дорог!

– Ты чудовище! – сквозь слезы крикнула Джинни. – Ты такая же, как твой отец! Воспользовалась случаем, втерлась ко мне в доверие…

– Случаем? – Теа внезапно расхохоталась. – Ты всерьез думаешь, что тот твой обморок был случайностью?

Джинни побледнела.

– Это ты… ты все подстроила…

– Конечно подстроила, – Теа перестала смеяться так же резко, как и начала. – Я хотела познакомиться с бывшими друзьями моего отца. Ведь я не знала, кто моя мать. Отец никогда не говорил об этом. И догадалась я лишь тогда, когда ты сказала о своем бесплодии, ведь обычная волшебница, родившая от малефика, больше никогда не сможет стать матерью. Специфика дара, – она поморщилась. – И к тому моменту, когда папа пришел к тебе просить помощи, ты уже знала об этом, но даже это не заставило тебя передумать. Твоя карьера оказалась для тебя гораздо дороже, чем моя жизнь…

– Но ты же выжила! – крикнула Джинни, отчаянно сжимая плечи брата.

Лицо Теи исказилось бешенством.

– Выжила? – прошипела она. – Ошибаешься, мама! Мое сердце остановилось за несколько минут до того момента, когда вы убили папу! Злая шутка судьбы – после его смерти во мне активизировался дар, вернув к жизни! Со мной произошло то же самое, что и с ним, ведь он тоже погиб, когда Волдеморт выпустил в него Аваду в лесу! Жаль, что это работает только один раз! – выплюнув последние слова, она перевела дыхание и откинула волосы со лба. – Впрочем, теперь все это уже не важно.

– И что ты сделаешь? – Джинни пыталась выглядеть гордо, но в глазах ее плескался страх. – Убьешь нас?

– Ты так ничего и не поняла, Джинни, – вдруг устало сказала Гермиона, подойдя к Тее и положив руки ей на плечи. – Теа не убийца. И Гарри никогда им не был. А вот вы…

– У тебя ничего не выйдет, – злобно прошипел Рон. – Что бы ты там не наколдовала, мы найдем способ…

– Не найдете, – оборвала его Теа. – Ведь вы сами кричали на всех углах, какие страшные и опасные существа – малефики. О том, что их проклятия снять невозможно, о том, что они угроза для мирного общества… Так вот, для вас все именно так. Я знаю, – она повернулась к Дамблдору, – что именно вы настроили людей против моего отца.

– Ты ошибаешься, если считаешь своего отца ангелом, – хрипло сказал Дамблдор, слабея буквально на глазах, – он убил шестерых невиновных человек, он действительно был опасен…

– Он был опасен, потому что не умел контролировать свою силу! – рявкнула Теа. – А вы вместо того, чтобы найти ему учителя и помочь освоиться с новым даром, натравили на него авроров, вынудив защищаться! Разумеется, люди охотно поверили словам Великого Светлого мага, который выставил бывшего героя вселенским злом, забыв упомянуть о том, что малефики способны не только проклинать, но и снимать проклятия. Причем такие, какие не сможет снять ни один волшебник. И забыли сказать о том, что малефики могут быть целителями, если их правильно обучить! Забыли, потому что вам это было невыгодно! Потому что вы знали, что папа не простит вам предательства и захочет открыть людям глаза на все ваши махинации, которые вы проворачивали, прикрываясь общим благом!

– И ты решила сделать это за него? – надтреснутым голосом произнес Дамблдор. – Восстановить справедливость и показать всем мое истинное лицо?

Теа внезапно хмыкнула.

– Вовсе нет. Я не собираюсь тратить свое время и силы на таких, как вы. Да и в этом нет смысла, у вас осталось мало времени, мистер Дамблдор, вы ведь и сами это чувствуете, – она слегка наклонила голову, глядя в глаза побледневшему директору. – А мертвых героев забывают гораздо быстрее, чем развенчанных. Уверена, вам отведут пару страниц в учебнике по истории. Возможно, даже присвоят вам еще какой-нибудь титул посмертно. Но потом о вас забудут. И все, что от вас останется – пара выцветших чернильных строк.

Рон и Джинни с ужасом уставились на бывшего учителя. Конечно, они давным давно перестали доверять Дамблдору и считать его символом света, прекрасно понимая, кто он есть на самом деле, но в его могуществе они не сомневались никогда, а сейчас…

– Вы чувствуете, как силы покидают вас, правда? – продолжала тем временем Теа. – Сто тридцать шесть лет слишком почтенный возраст для обычного человека. Ваша магия больше не поддерживает вас, и телу с каждой секундой все труднее функционировать…

Гермиона, словно завороженная, наблюдала, как одновременно со словами Теи у директора начинают дрожать руки, как с его морщинистого лица исчезают последние краски, как он тяжело и хрипло дышит…

– Ваш пульс слабеет. У вас немеют руки, вам трудно дышать, – голос Теи становился все тише, она медленно приближалась к Дамблдору, не сводя с него пронзительного взгляда, и Гермиона впервые в жизни увидела в глазах самого могущественного волшебника Британии страх. – Вы умираете, – прошептала Теа, оперевшись руками о стол и наклонившись к лицу директора. – Вы чувствуете, как смерть дышит вам в затылок… Вам страшно? Моему отцу тоже было страшно, когда он в одиночку противостоял Темному Лорду. Ему было страшно, когда по вашему приказу его преследовали авроры, когда он оказался один в чужой стране с маленьким ребенком на руках, и когда на него напали в доме Джинни… Он не хотел умирать. Не хотел бросать меня одну, но ему не оставили выбора. Его убили, мистер Дамблдор, – выдохнула она в пепельно-серое лицо старика и вдруг оглушительно хлопнула ладонью по столу. – Из-за вашей бесконечной лжи!

Последние слова прозвучали в глухой тишине будто выстрел, Гермиона вздрогнула, а Дамблдор внезапно захрипел и схватился за сердце. Его губы приобрели синеватый оттенок, пальцы судорожно скрючились, а затем его глаза закатились, и он обмяк в своем кресле, больше не подавая признаков жизни.

Теа на мгновение прикрыла глаза, сделав глубокий вдох, а затем резко отвернулась от стола.

– Ты убила его… – неверяще выдохнула Джинни. – Убила…

– Инфаркт, – девушка равнодушно пожала плечами. – Я виновна в его смерти не более, чем ты виновна в смерти своей матери.

Джинни дернулась, будто от удара, и перевела на нее полубезумный взгляд.

– Ты страшный человек…

– Да, – холодно произнесла Теа. – И это вы сделали меня такой. Вы убили папу не потому, что считали его опасным, – она посмотрела на Рона. – А потому что он мешал вам. Тебе, дядя, не давала покоя его слава, поэтому ты всеми силами пытался уговорить его отказаться от магии. А тебе, мама, нужен был муж-герой, а не преследуемый обществом темный маг. Впрочем, вы говорили всем, что делали это ради него, хотели помочь другу… Так вот, теперь вы такие, каким стал бы он, если бы принял ваше великодушное предложение. Ты, мама, теперь можешь спать спокойно, никто и никогда не обратится к тебе за помощью и не потревожит интригами и заговорами. И, наверное, ты сможешь выйти замуж за какого-нибудь маггла, ведь для них твое бесплодие не так критично, как для волшебников. А ты, дядя, никогда не сможешь колдовать, но твои дети, вероятно, будут волшебниками. Наслаждайтесь.

***

«СЕНСАЦИЯ! Директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс», Альбус Дамблдор, был найден мертвым в своем кабинете! Колдомедики Святого Мунго утверждают, что Величайший светлый маг скончался в результате банального сердечного приступа. Подробности в нашем специальном выпуске…»

«БЕГСТВО ГЕРОЕВ! Сегодня утром заместитель главы аврората, Рональд Уизли, подал в отставку, так и не дождавшись назначения на пост Главного! Днем ранее его сестра Джиневра Уизли – блестящая журналистка и самый высокооплачиваемый репортер «Ежедневного Пророка» уволилась без объяснения причин! Связано ли это с недавним возвращением на родину еще одной героини Второй магической войны, Гермионы Грейнджер, и внезапной кончиной Альбуса Дамблдора или все это только странная цепь совпадений? Что заставило двух чистокровных волшебников оставить успешную карьеру и покинуть магическую Британию? Следите за свежими новостями!»

«ГЕРОЙ ИЛИ УБИЙЦА? Буквально несколько часов назад к нам в редакцию поступила новая информация о громком убийстве пятнадцатилетней давности! Действительно ли знаменитый Гарри Поттер погиб от руки лучшего друга или это лишь умелая провокация? Репортеры «Пророка» ведут собственное расследование…»

***

На кладбище в Годриковой Лощине было тихо и пустынно. Даже ветер не шелестел листьями деревьев, словно храня покой мертвых, и только два женских силуэта у одной из могил нарушали царящее вокруг холодное спокойствие.

Одна из них стояла чуть поодаль, замерев каменным изваянием, а вторая – молодая девушка, упала на колени возле памятника, по ее бледному лицу безостановочно катились слезы, а плечи едва заметно дрожали.

– Я отомстила за тебя, папа, – глотая слезы, прошептала она, глядя на готические буквы. – Я знаю, ты не хотел бы, чтобы я рисковала, но я должна была сделать это. Теперь ты можешь спать спокойно. Теперь я смогу спать спокойно, зная, что они ответили за свое предательство… Мне только жаль, что ты не смог этого увидеть…

– Он видит, Теа, – тихо сказала Гермиона, опускаясь на землю рядом с ней и обнимая за плечи. – Он видит, какой сильной и красивой ты выросла. И он гордится тобой…

– Знаешь, я почти не помню его лица, – прошептала девушка, не отрывая взгляда от могилы. – Помню только руки… У него были такие теплые, ласковые руки… и голос… Я помню, как он пел мне колыбельные. Как рассказывал сказки, где добро всегда побеждает зло… С ним я чувствовала себя в безопасности… А потом он исчез. Просто взял и не вернулся. А затем точно так же не вернулся Франциск. И Мари… Все это время я не думала об этом, цеплялась за свои планы мести, расследовала обстоятельства папиной смерти, но, – она задохнулась и подняла покрасневшие глаза вверх. – Я устала терять близких людей, Гермиона… у меня больше никого не осталось…

– У тебя есть я, – Гермиона улыбнулась сквозь слезы, прижимая ее к себе. – И у тебя есть дядя… нет, даже четыре дяди! И дедушка Артур. Они ведь искали тебя после смерти Гарри. Мы все искали, но…

– Вы не смогли бы меня найти, – прошептала Теа. – Папа позаботился о том, чтобы меня никто не нашел до моего совершеннолетия.

– Ты должна знать, что семья Уизли до последнего уговаривали Джинни отдать тебя им. Молли и Артур были готовы стать для тебя родителями, но…

– Я знаю, – Теа медленно вытерла слезы тыльной стороной ладони. – У меня было достаточно времени, чтобы разобраться во всем. Чтобы понять… – ее голос сорвался, и она уткнулась в плечо Гермионы.

– Тише, – та погладила ее по голове, успокаивая, – я знаю, как это больно. Но теперь все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо…

========== Глава 8 ==========

– Безумие какое-то, – Джордж отложил газету и сжал пальцами виски. – Неужели это правда?

Неужели Рон мог… Да нет, это какая-то чушь. Или?..

Внезапный стук в дверь кабинета отвлек его от мрачных размышлений.

– Да! Финеас, положи документы… – он замер на полуслове, увидев вошедшую в кабинет женщину. – Гермиона?

– Привет, Джордж, – она тепло улыбнулась.

– Это правда ты? – недоверчиво прошептал мужчина, подходя к ней и осторожно дотрагиваясь до ее плеча, словно желая убедиться в ее реальности. А убедившись, мгновенно сгреб в объятия, закрыв глаза и уткнувшись лицом в волнистые волосы. – Гермиона, как же я рад тебя видеть…

– Я тоже скучала по тебе, – тихо ответила женщина, обнимая его, но затем отстранилась. – Только я не одна…

– Не одна? – он отступил на шаг и только теперь заметил появившуюся на пороге девушку.

– Познакомься, Джордж, – Гермиона приобняла ее за плечи, – это Теа. Твоя племянница.

– Племя… – он осекся и резко побледнел, глядя на Тею во все глаза. – Ты дочь Гарри… значит, ты жива…

– Да, – Теа грустно усмехнулась. – Я жива.

– Ты все-таки нашла ее, – Джордж неверяще посмотрел на Гермиону.

– Вообще-то, это она меня нашла, – слабо улыбнулась та, а затем вздохнула. – Джордж… нам нужно о многом тебе рассказать.

***

– Я мало помню о своем детстве до пяти лет, – Теа обхватила плечи руками, глядя куда-то в пустоту перед собой. – В основном, обрывками, ощущениями… Я помню, что мы с папой жили в какой-то крошечной комнатке со светлыми обоями и коричневыми занавесками на окнах. Помню, как он читал мне сказки на ночь и запускал маленькие светящиеся шарики летать над моей кроваткой, чтобы мне не страшно было засыпать в темноте. Помню, как во время ночной грозы я бежала к нему в кровать, он тогда крепко обнимал меня, укутывал одеялом, и я чувствовала, что на свете нет места безопаснее, чем рядом с ним. А еще он всегда говорил, что как бы ни было тяжело, каким бы темным ни казалось небо над головой, никогда нельзя опускать руки. Что рано или поздно все обязательно будет хорошо, нужно только потерпеть… – она грустно усмехнулась, все еще глядя куда-то внутрь себя. – Я тогда даже не понимала, что больна. Просто у меня часто кружилась голова, а на теле почему-то постоянно появлялись синяки, хотя я не ушибалась…

– Что-то серьезное? – едва слышно спросил Джордж, бросив быстрый взгляд на Гермиону.

Теа хмыкнула, зябко проведя руками по плечам, и внезапно посмотрела ему в глаза.

– Серьезное. У магглов это называется лейкемией.

– Рак крови, – негромко пояснила Гермиона, и Джордж вздрогнул.

– Да, – Теа вновь отвела взгляд. – К сожалению, против рака даже магия бессильна. Папа согнал к нам в дом целую армию докторов – колдомедиков, маггловских врачей, каких-то профессоров… И все они в один голос заявили, что при этой болезни помочь может только пересадка костного мозга. Нужен был донор. Папу проверили сразу, но мы с ним оказались несовместимы. Конечно, у магглов существуют банки доноров, но в моем случае все было немного сложнее, потому что маггл не может быть донором для волшебника. А вот в магическом мире с медициной все совсем не так хорошо… – она поморщилась. – В общем-то, наверное донора можно было бы найти и среди волшебников, но на это требовалось время и много времени. А у меня его к тому моменту почти не было. Оставалась только одна надежда – врачи сказали папе, что если он не подошел, то с большой вероятностью может подойти моя биологическая мать. Редко случается, чтобы оба родителя оказались несовместимы с ребенком…

– О, черт, – побледневший Джордж прикрыл глаза. – Вот почему он вернулся.

Теа медленно кивнула.

– Он вернулся за ней. Счет шел на дни, ему нужно было любой ценой заставить Джинни стать донором, он просил ее, умолял, а когда она отказалась, он попытался заставить ее…

– Можешь не продолжать, – хрипло выдавил Джордж. – Что было дальше, я знаю.

– И я знаю, – голос Теи дрогнул. – Теперь. А тогда я не понимала, почему папа, который все время был со мной, не отходил от меня ни на минуту, внезапно исчез. Конечно, Мари и Франциск были со мной… Я не помню точно, в какой момент они появились в нашей жизни, но Мари рассказывала мне позже, что они познакомились с папой через одного из колдомедиков. Их сын был болен той же болезнью, что и я, но его спасти не успели… В каком-то смысле, я заменила им его, а они заменили мне папу. Хотя для меня они всегда оставались только тетей и дядей.

Джордж и Гермиона переглянулись с одинаковым выражением, и Теа, уловив их мысли, слабо улыбнулась.

– Да, это действительно ирония судьбы. Формально, я почти повторила судьбу папы, но только формально. Мари и Франциск были совершенно не похожи на Дурслей. Они были хорошими, заботливыми… и не боялись меня. Хотя, вообще-то, у них были на это все основания, ведь сразу после папиной смерти во мне проснулся дар.

– Он спас ее, – тихо пояснила Джорджу Гермиона. – Так же, как спас Гарри после второй Авады. Я точно не знаю, как это работает…

– Я знаю, – Теа дернула плечом. – Это своеобразный защитный механизм для последнего в роду. Дар малефицизма столетиями дремал в крови рода Поттер, и о нем давно забыли, но такая магия не может исчезнуть просто так. Когда Волдеморт убил Джеймса Поттера, у него уже был Гарри, поэтому дар пробудился лишь тогда, когда роду грозило полное исчезновение. А после папы последней оказалась я. На мое счастье, Леграны оказались удивительно рациональными людьми. Когда они поняли природу моей силы, они не испугались, не отказались от меня, а напряглись и совершили почти невозможное – нашли взрослого малефика и отдали меня ему на обучение. Для всех остальных я обучалась на дому в связи со слабым здоровьем, а на самом деле большую часть года я проводила в России.

– В России? – Джордж удивленно приподнял брови.

– А ты думаешь, в наши дни легко найти природного малефика, готового взять на обучение шестилетнюю девчонку? – Теа фыркнула. – Дмитрий согласился стать моим наставником только потому, что я потомок Певереллов. Оказалось, что его пра-пра-прадеда тоже обучал малефик из этого рода, и Дмитрий таким образом как бы отдавал долг.

– С ума сойти, – Джордж рассеянно потер лоб.

– Это точно, – согласилась Теа. – Учиться управлять даром проклинателя в глухой сибирской деревушке – занятие не из веселых. Но это все в прошлом. Вторым по-настоящему страшным ударом, после гибели папы, для меня стала смерть Франциска. Он умер, когда мне было десять, его убил проклятый артефакт… – ее лицо болезненно исказилось. – Представляете? К тому времени даже я уже умела снимать большинство распространенных проклятий, да и Дмитрий не отказался бы помочь, мы могли бы спасти его, но эти чертовы колдомедики упустили время, не сразу догадавшись, с чем имеют дело, а когда поняли – было уже слишком поздно. И мы с Мари остались вдвоем.

– Это ужасно, – Гермиона вздохнула.

– Нет, – Теа покачала головой и подняла на нее взгляд. – Ужасно было то, что через два месяца после похорон мне снова пришлось уехать к Дмитрию и оставить ее одну. Мое обучение не позволяло делать дольших перерывов, нужна была постоянная практика, а во Франции, сами понимаете, я не могла этим заниматься. И я уехала, а Мари ушла с головой в работу. Конечно, я навещала ее так часто, как могла, моталась порт-ключом туда-сюда почти каждые выходные, но ведь это не тоже самое, что быть рядом все время. Я так переживала за нее, что чуть не довела Дмитрия до ручки постоянными срывами, ночными побегами и стихийными выбросами…

– Немногие люди способны так заботиться о ком-то, – тихо заметил Джордж, вспомнив собственную историю с отцом, – а тем более дети.

– Мне пришлось рано повзрослеть, – Теа вновь обхватила себя руками. – Мари она была… как ребенок. Они с Франциском поженились, когда ей едва исполнилось семнадцать, она привыкла во всем полагаться на него, привыкла, что с ним она как за каменной стеной. А когда его вдруг не стало, она совершенно растерялась. Не понимала, как ей жить дальше, как воспитывать меня одной, как решать самые элементарные бытовые вопросы… Да, наверное, в каком-то смысле мы с ней поменялись ролями, потому что я к тому моменту, кажется, была морально взрослее. Благо, специфика моей учебы располагала.

– Теа, – Джордж осторожно заглянул ей в глаза, – ты все время говоришь о ней в прошедшем времени. Это потому…

– Да, – она кивнула, сглотнув горький комок в горле. – Мари я тоже потеряла. Два года назад она подхватила от одной из своих клиенток драконью оспу. Я могла бы спасти ее… – Теа замялась, – Дмитрий рассказывал мне об одном ритуале, с помощью которого можно спасти даже обреченного, но это очень темная магия. Для нее необходима была жертва. Человеческая жертва. А я знала, что Мари никогда не простит мне, если я спасу ее ценой чьей-то жизни.

– Прости. Мне очень жаль…

– Мне тоже, – взгляд Теи внезапно стал жестким. – Но перед смертью она успела рассказать мне… рассказать все. О том, кем был мой отец. О том, как он погиб, и каким образом во мне проснулся дар. Это прозвучит смешно, но я в детстве и имени-то его не знала, для меня он всегда был просто папой. Вообще-то, Мари и сама знала не много. Папа был очень осторожен, никому не доверял до конца. Она сказала лишь, что моего отца звали Гарри Джеймс Поттер, что в Англии он был знаменитостью, потому что победил темного волшебника, и что, скорее всего, его смерть как-то связана с моей биологической матерью, потому что уехал он именно за ней.

– Значит, ты приехала, чтобы отомстить? – тихо спросил Джордж.

Теа медленно покачала головой.

– Нет. Я приехала, чтобы узнать правду. Чтобы разобраться в том, что произошло с моим отцом пятнадцать лет назад. Да, я знала, что он мертв, иначе во мне не проснулся бы дар, но об обстоятельствах его смерти, да и о его жизни до моего появления я понятия не имела. Поэтому моей первой остановкой в Англии стал музей в Литтл-Уингинге.