Текст книги "Неучтенный фактор (СИ)"

Автор книги: Minestrellia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Эта была последняя выложенная часть на другом аккаунте. Следующая – новая!

Было уже глубоко за полночь, когда над парком разнесся испуганный девичий крик. Затем ругань грубым мужским голосом, шипение, звуки ударов и возня. Птицы, сидящие на ветках вокруг стоящих деревьев, хлопнули крыльями и поспешили убраться куда-нибудь, где будет поспокойнее.

– Сучка, – прохрипел мужчина, когда тринадцатилетняя девчонка оказалась сидящей на нем сверху. Она вцепилась ноготками ему в лицо, пытаясь избавиться от угрозы. – Слезь с меня, тварь!

Он взмахнул рукой, и девочку отбросило в сторону. Она не сразу поняла, что произошло, оказавшись рядом с лежащей в луже крови матерью. Этого секундного промедления мужчине хватило, чтобы снова наброситься на жертву и закончить с ней. Хотелось помучить малявку, дать почувствовать ту же боль, что чувствовали мать и отец девочки, что чувствовал ее брат. Упиться ее криками и болью, а потом оставить умирать одну.

Но его планы и желания были нарушены, когда девчонка в панике нащупала рядом с собой большой камень и, замахнувшись, ударила им убийцу по голове со всей своей детской силы. Этого оказалось достаточно, чтобы мужчина ослабил хватку, а девочка успела ударить его еще раз. А потом еще и еще, такое бесчисленное количество раз, что даже несмотря на небольшую силу ударов, в скором времени из раны брызнула кровь, череп размозжило, и из головы стал вытекать мозг.

Мужчина не подавал признаков жизни уже долгое время. Он не издавал никаких звуков, не пытался сопротивляться, а девочка все била и била. Била так сильно, как могла, совершенно не обращая внимания на капли крови на лице и одежде и на так и не оправленную юбку. Этот человек сделал с ней ужасную вещь. Он на глазах девочки мучил и убил всю ее семью. Так почему она не может насладиться видом его окровавленного тела так, как он упивался болью ее и ее семьи?

Еще через некоторое время девчонку вдруг оставили все ее силы, и она, отбросив камень в сторону, выпрямилась и огляделась. Обвела стеклянным взглядом небольшую полянку и недоуменно хлюпнула носом. На ближайшем дереве медленно качалась половина тела ее старшего брата, а его ноги лежали где-то на земле. Недалеко лежало тело отца девочки – израненное, с выдавленными глазами и вырезанными органами. Меньше всех, пожалуй, досталось лежащей недалеко матери: ей просто перерезали горло, чтобы заткнулась.

Как ни странно, девочку вся эта картина ничуть не пугала. Пугало лишь понимание, что теперь она останется совсем одна… и еще шаги неподалеку. Да, приближающиеся шаги и голоса, что становились все громче, определенно не внушали доверия.

Нужно было убираться отсюда. И как можно скорее.

***

Женя никогда не любил утренние вызовы. Даже несмотря на то что любой из них был в радиусе его собственного района, парню все равно было крайне трудно подняться за час, а то и за два до его обычного подъёма, собраться со скоростью спринтера и отправиться на вызов вне зависимости от того, что это: ограбление, потасовка во дворе или убийство. И если с первыми двумя проблемами можно было как-то быстро разобраться (то есть либо действительно разобраться, либо просто скинуть эти проблемы на сотрудников ниже рангом), то с убийством все немного сложнее. Особенно если это убийство совершила Куколка.

Кто бы что не говорил о том, что серийных убийц мало, что если постараться, то их можно поймать очень быстро, опираясь лишь на их жертв, следы, которые они оставляют у тел, и прочие улики, то с Куколкой все было намного сложнее: ее не могли поймать вот уже лет десять, она всегда убивала жестоко и по-разному, раз за разом выдумывая все более изощренные пытки для своих жертв. И что самое странное, убивала она всех, исключая лишь детей до четырнадцати лет. Никто не знал, почему именно этот возраст, но все понимали, что нет совершенно никакой системы, по которой Куколка убивает: взрослый, взрослый, подросток, старик, подросток, подросток… ну, или эта система была, но никто не мог ее понять.

Это крайне удручало. Но еще больше неприятностей доставлял тот факт, что вызвали именно женину следовательно-оперативную группу, учитывая, что дело Куколки ведут другие.

Впрочем, вопрос быстро отпал, когда Женя подошел к оцепленному месту, где уже крутились несколько судмедэкспертов и собирали останки, хотя, наверное, стоит сказать «ошметки» тела, а следователи расспрашивали двух парней, которые нашли тело.

Это был небольшой пустырь за гаражами, где москвичи крайне редко оставляли свои машины и вместо этого хранили там свои ненужные вещи. Именно тут двое парней, собирающиеся заняться ремонтом байка, и нашли… то, что нашли.

На пустыре росло дерево. Нижние его ветки были полностью избавлены от молодой листвы, и вместо нее дерево украшали… кусочки тела и внутренние органы бедняги. Кишки, самые крупные сосуды и нервы были развешены по веткам, подобно гирлянде, а все остальные кусочки тела и органов, как елочные игрушки, висели на нитках. Недалеко от дерева в землю был воткнут кол, на который насадили безглазую голову убитого. Волосы были измазаны в крови, а рот приоткрыт. Глаза, плавающие в воде в банке, и сердце убитого, подобно подаркам, лежали под деревом, перевязанные красными лентами.

– Привет, – Роман, подойдя к товарищу, протянул ему руку для приветствия. – Почему опаздываешь?

– Кофе пил, – отозвался Женя, пожимая руку старшему по званию. Затем потер глаза и посмотрел на дерево. Присвистнул. – Вот теперь мне очень хочется, чтобы это был глюк от кофеина…

– Увы, – Роман мрачно развел руками и обернулся на дерево. Настроение у него явно было паршивым.

– Это не глюк, – с легкой насмешкой произнёс голос рядом, и Женя повернулся. Рядом стоял судмедэксперт их отделения, Кирилл Старко́в. Проверил защелки на своем чемоданчике и пояснил лаконично: – Это самое что ни на есть реальное убийство с расчленением. Привет, Жень, – он протянул руку, и парень пожал ее.

– Что расскажешь только что пришедшему? – спросил Роман со вздохом, кивнув на Женю.

Кирилл, хмыкнув, оглядел дерево. Затем, видимо, решив, что его товарищи-криминалисты справятся дальше сами, проговорил:

– Жертва: Серебрянский Дмитрий Анатольевич. Старший лейтенант, следователь нашего с вами отделения, вел дело Куколки до сегодняшней ночи. Документы, деньги, все остальные вещи на месте, в куче одежды были. Так что не ограбление. Резали, скорее всего, либо очень острым ножом, либо чем-то вроде катаны. Все следы сходятся с предыдущими убийствами уже знакомой всем нам городской легенды. Время смерти Дмитрия: примерно около двух – половины третьего ночи. Точнее можно будет сказать только после… хм, вскрытия, – он как-то косо усмехнулся и, отсалютовав, направился в сторону служебной машины.

Женя проводил криминалиста тяжёлым взглядом и вздохнул.

– Куколка? – уточнил он, покосившись на Рому.

– Похоже на то, – кивнул тот. – Других вариантов с таким… специфичным методом убийства у нас нет. Мне интересно, почему волосы в крови… там ведь крови уже быть не могло…

– Может, он специально их кровью вымазал, чтобы сказать, что у его убийцы красные волосы? – пытаясь шутить, предположил Женя.

– Очень смешно, – презрительно фыркнул Роман.

Женя развел руками, а Роман уже развернулся, чтобы вернуться к месту происшествия, но его остановил знакомый женский голос.

– Пап!

Роман оглянулся и тяжело вздохнул, увидев дочерей. Девушки спешили к нему, так что даже было не совсем понятно, кто из них кого пытается тащить за собой.

– Олеся, Ариса, какого черта вы тут забыли? – выдохнул он, когда девушки поравнялись с Женей.

– Это место преступления! – хмыкнула Олеся и склонила голову вбок, обворожительно улыбнувшись. – Нам интересно все, что с этим связано!

– Ну, как нам, – поправила Ариса и сложила руки на груди. – Одной второй нас.

– Это Куколка, да? – не унималась Олеся. Она достала фотоаппарат и навела фокус на дерево, все еще частично увешанное органами старшего лейтенанта. – Это она это сделала? Кошмар! А кто это? Ой, это что, голова?!

– Так, Лис, прекрати!

Роман с огромным трудом нашел момент, чтобы прервать Олесю, которая тараторила со скоростью автомата. Эта юная журналистка всегда так и рвалась оказаться на месте преступления раньше всех (хотя выходило далеко не всегда), сделать фотографии и расспросить всех сотрудников отца, чтобы написать умопомрачительную статью в свою группу «ВКконтакте».

– Ну папа! – возмутилась девушка, глядя на испорченную фотографию на экране фотоаппарата. – Такой кадр испортил!

– Ничего, переживешь, – строго отозвался Роман. – Это вообще нельзя разглашать, какого черта ты пишешь статьи?! Ариса! – он повернулся ко второй девушке, которая стояла и внимательно следила за тем, как криминалисты снимали органы с ветвей. Услышав, что ее окликнули, вздрогнула и повернулась. – Почему ты не следишь за сестрой? Знаешь же, что ее нельзя пускать на места преступлений, а все равно…

– Ну, мне тоже интересно было, – задумчиво созналась Ариса и поджала губы.

Роман тяжело вздохнул и перевел взгляд на Женю. Тот тут же встал по стойке смирно, понимая, о чем его сейчас попросят. Об этом его всегда просили, когда Куколка совершала очередное убийство, а они с Романом по случайности оказывались рядом с местом преступления.

– Забери их отсюда, – наконец устало выдохнул Роман.

– То есть как «забери»?! – тут же вскинулась Олеся.

– То есть вот так, – отозвался мужчина. – Вас здесь быть не-дол-жно. Жень, забери их.

– Девочки, правда, пойдем отсюда, – встрял парень и осторожно взял дочерей шефа под руки. – Не надо мешать людям работать, а я вам все потом расскажу… да, Ариса, честное слово.

Ариса даже спорить не стала и, развернувшись, ушла вперед. Жене же пришлось тащить за собой к машине упрямо оборачивающуюся назад Олесю.

Первым делом Женя отвез Олесю в университет. У нее через несколько дней должен состояться последний экзамен, так что сегодня ей нужно было явиться на консультацию, а потом отправиться домой готовиться и повторять билеты. Конечно, у самой Олеси на время до экзамена были совершенно иные планы, и подготовка туда не совсем вписывалась.

Арису же Женя не стал отвозить домой. Вместо этого он немного покрутился по району и, наконец, остановился у небольшого кафе.

– Мне кажется, или ты промахнулся с адресом моего дома примерно на пару улиц? – скептически вскинув бровь, спросила девушка. Она даже не думала отстегивать ремень безопасности, а ее взгляд выражал крайнее недовольство.

– Я не промахивался, – пожал плечами Женя. – Я не завтракал с утра, а зрелище расчлененного тела не так уж и отбило аппетит, – он отстегнулся и взялся за ручку двери. – Пойдем, я все равно хотел с тобой поговорить.

И вышел, захлопнув дверь. Ариса невольно нахмурилась. О чем с ней можно говорить? Чтобы узнать ответ на этот вопрос, девушке пришлось выйти из машины и направиться вслед за Женей. Он тем временем уже поставил машину на сигнализацию и не торопясь направился ко входу в кафе, так что Ариса быстро догнала его.

Кафе было совершенно обычным. Неплохо обставленное, довольно уютное, с десятком столиков по всему залу и диванами, поставленными либо спинками друг к другу, либо друг напротив друга через стол. Панорамное окно, в которое сейчас светило теплое июньское солнце, позволяло посетителям ясно видеть происходящее на улице, тогда как с обратной стороны стекло было зеркальным. А самая прелесть этого кафе состояла в том, что здесь варили хороший и разный кофе. Латте, капучино, обычный черный… не «Старбакс», конечно, но тоже очень неплохо.

– О чем ты хочешь поговорить? – настороженно спросила девушка, когда они опустились за столик.

Женя вместо ответа взял меню и стал с интересом его изучать, будто надеялся увидеть среди почти наверняка подпорченных салатов и вездесущих комплексных обедов что-нибудь из ряда вон. Например, свежайших лобстеров.

– О трупе, – наконец отозвался Женя. Он махнул рукой, желая обратить на себя внимание официантки, а потом повернулся к Арисе. Повторил: – Я хочу поговорить с тобой о сегодняшнем трупе. Ты же вроде на криминалиста учишься? Хотел узнать, что бы ты могла рассказать об утреннем зрелище.

Ариса только ресницами недоуменно похлопала, не зная, что ответить. В этот момент подошла официантка, и Женя принялся делать заказ, дав время Арисе сообразить, что ответить. И очень кстати, учитывая, что девушка искренне растерялась.

– Ты что-нибудь будешь? – спросил Женя, когда озвучил свой заказ. Ариса встрепенулась и покачала головой.

– Нет. Я, в отличие от тебя, имею привычку завтракать дома.

– Тогда ей кофе, – произнес Женя, а официантка, мило улыбнувшись, кивнула и удалилась в сторону кухни. Сотрудник полиции тем временем повернулся к девушке. – Ну? Так что ты скажешь по поводу трупа?

– Вряд ли больше, чем криминалисты у вас в отделе, – хмыкнула Ариса и сложила руки на груди. – Я не волшебник, я только учусь. И вообще, я тебе не Шерлок, чтобы с первого взгляда на расстоянии в двадцать метров рассказать все о теле. Тем более о… таком, – она скривилась.

– То есть ты совсем ничего не скажешь?

– Жень, не будь ребенком, – Ариса недовольно закатила глаза. – Кто из нас взрослее и умнее? Я не проводила осмотр, не видела ничего подробного… я не могу тебе ничего сказать кроме того, что, возможно, оружие, которым все это сделали, – либо что-то вроде острого меча, либо косы.

– Кирилл сказал, что, возможно, это была катана… – пробормотал Женя.

– Тем более! Чего ты от меня-то хочешь? – Ариса взмахнула руками и нахмурилась. – То, что я хорошо знаю биологию, не значит, что я стала гением в криминалистике.

В этот момент им принесли заказ. Женя принялся за свой поздний завтрак, а Ариса, тяжело вздохнув, стала помешивать кофе в чашке. Не то чтобы она любила кофе, но мешать близкому знакомому есть она не собиралась. Вместо этого Ариса задумчиво уставилась в окно.

***

Девушка тяжело дышала, пытаясь тащить за собой бессознательного мужчину. Она хваталась за его ногу и упрямо тащила тяжелую тушу следователя Серебрянского, который позвонил ей лично в час ночи и заявил, что знает, кто она такая. Сначала она не совсем поняла, о чем речь, но потом… потом до нее дошло. И она согласилась на встречу.

Сказать, что девушка до чертиков испугалась, – значит, ничего не сказать. За все десять лет ее карьеры серийного убийцы следователь Серебрянский первый, кто понял, кто она на самом деле, предоставил определенные доказательства и потребовал сдаться этой же ночью. То есть сначала он попросил о встрече, на которой уже продемонстрировал доказательства ее виновности в убийстве нескольких десятков горожан. И этой встречей запорол свою возможность поймать Куколку.

Она действительно явилась на встречу. Она молча выслушала следователя и послушно стянула маску с лица, когда Дмитрий назвал ее настоящее имя. Но только сдаваться не стала.

«Ты идиот, раз решил, что я поведусь на твои угрозы, – фыркнула она тогда сердито и насмешливо, глядя в глаза следователя. – Я не идиотка, раз столько лет пряталась, не думаешь? Я не глупее тебя, так что поумерь свой пыл, ковбой».

И прыснула ему в глаза перцовкой. Не то чтобы она всегда носила баллончик с собой и вообще пользовалась, но сегодня эта простая вещица, купленная отцом, который не знал практически ничего о своей дочери, чтобы она могла защищаться от хулиганов, действительно помогла ей.

Дмитрий что-то зашипел, зажмурившись и подняв руки к лицу, пытаясь почесать глаза, а девушка в этот момент со всей силы схватила его шею, пережимая сонную артерию. Следователь, который не сразу понял, что происходит, и который не имел возможности отпираться, отключился почти сразу. Конечно, Куколка могла и убить его сразу, но она не могла упустить шанс помучить еще одного человека. Да и нужно же было выпытать, знает ли о доказательствах Дмитрия еще хоть кто-нибудь. Так что девушке пришлось тащить его за гаражи и радоваться, что на дворе ночь и в этих лабиринтах железных коробок никого нет.

С местом казни тоже надо было помучиться. Вернее, импровизировать, учитывая, что подготовить его возможности не было. Обдирать листву на нижних ветках дерева, готовить кол и расплетать веревку пришлось прямо на месте. Благо, мозгов у Куколки оказалось достаточно, чтобы из дома взять несколько ее любимых ножей, так что с пытками проблем возникнуть не должно было.

– Ладно, – произнес Женя, вырывая Арису из ее мыслей. Он отодвинул пустую тарелку и взял в руки чашку с кофе. – Согласен, было глупо спрашивать тебя по поводу тела. Прости.

– Все нормально, – девушка безразлично пожала плечами и перевела взгляд на Женю. – Я понимаю, ты хочешь разобраться в том, что происходит. Кто и почему убивает людей…

– Ну да, – он кивнул и отпил кофе. – Десять лет никто поймать ее не может…

– Прям десять? – Ариса недоверчиво вскинула брови и хмыкнула.

Женя в ответ пожал плечами и кивнул, мол, да, десять лет.

– Ну ладно, – не стала спорить девушка. – Но почему все так уверены, что это именно она? И почему вдруг «Куколка»? То есть… ее же вроде никто не видел…

– Интересно стало? – усмехнулся Женя, а Ариса презрительно фыркнула.

– Еще чего. И без этого забот хватает. Так… думаю, может, Олеське немного помогу.

– Ну да, ну да, – Женя усмехнулся и закивал, стараясь не выдать насмешки. Ариса только еще раз фыркнула, надеясь таким образом дать понять, что ей плевать, что о ней думают.

Ее и в самом деле это не особенно волновало. Она уже почти одиннадцать лет жила в неродной семье, с приемными отцом и сестрой, и еще тогда, с самого начала убедила себя, что ее проблемы будут мало кому нужны, научилась обходиться самостоятельно… правда, Романа и Олесю такой настрой Арисы не остановил, и они очень старались не оставлять ее одну. Конечно, Ариса была им благодарна, и ей даже была приятна их забота, как и любому другому нормальному человеку, но все же одной ей обычно было комфортнее. Когда не нужно зависеть от чужого мнения и делать то, что она сама считает нужным, – вот что она считала свободой и ответственностью за себя саму.

– Ну, на самом деле, я не совсем уверен в том, с чего стоит начать… да и с чего все началось, – протянул Женя, решив не раздражать девушку. – Вернее, я не смогу точно сказать тебе, какое именно убийство было первым, но то, что оно не было случайностью, – это точно. А почему Куколка… ну, это же уже городская легенда, помнишь? А легенды, как и сказки, имеют тенденцию изменяться, когда люди пересказывают их друг другу. Криминалисты определили, что убивает девушка, а дальше уже просто слухи: кто-то решил, что эта девушка очень красивая, видимо, предпочтя быть убежденным, что если когда-нибудь нарвется на Куколку, то убийцей хотя бы будет прекрасная девушка.

– Какая будет жалость, если убийцей вдруг окажется далеко не самая обаятельная девушка, – хмыкнула Ариса, склонив голову вбок. Женя пожал плечами.

– Боюсь, этому кому-то будет уже не до этого, когда он нарвется на Куколку.

Ариса передернула плечами и уставилась в окно. Что ж… рассуждения о слухах вполне логичны. Тем более Куколка действительно никогда не оставляла ни следов, ни свидетелей. Если свидетели и были, то умирали вместе с основной жертвой. Так же долго, мучительно и болезненно.

– Ты тоже так думаешь, или есть другое мнение? – девушка с интересом посмотрела на сотрудника отца и склонила голову к плечу.

– Я вообще стараюсь не думать об этом, – сознался Женя и поджал губы. – Мне совершенно не интересна Куколка как личность, мне она интересна как серийная убийца, только и всего. Прозвище придумали – и ладно. Надо же ее хоть как-то звать до тех пор, пока имя не станет известно, да?

Ариса невольно фыркнула, изогнув губы в усмешке.

– Видимо, да, – кивнула она и посмотрела на часы. Взяла сумку и приподнялась. – Ладно, мне идти пора. У меня смена на работе скоро начнется.

– Так я подкину, – Женя тут же засуетился, вдруг поняв, что задержал девушку, даже не спросив ее согласия на это.

– Сиди уже. Сама дойду, мне не далеко, – буркнула Ариса и выпрямилась. – Отцу… ничего не говори. Сама ему потом позвоню.

Она поправила короткие волосы, которые лезли в глаза, и, махнув рукой на прощание, направилась в сторону выхода, оставив Женю допивать кофе в одиночестве. Парень хмыкнул и посмотрел на нетронутый кофе Арисы. Да… в следующий раз определенно нужно будет не один раз уточнить предпочтения этой неординарной особы.

***

– Ну, давай просыпайся! – Серебрянского со всей силы постучали по щекам в попытке привести в чувства. – Давай, тварь, не подыхай раньше времени!

Перед глазами плыло, собственное тело, кажется, ему не принадлежало и онемело (что, кстати, сюрпризом не было, учитывая, как крепко его связали). В нескольких метрах от мужчины стояла девушка. Она была в маске, на которой неоновой краской неярко светился звериный оскал, волосы были убраны в небольшой хвост на затылке, а на руках – перчатки. Куколка… так вот какая она, когда убивает.

– Давай, давай открывай глазки, – едва ли не проворковала девушка, проверяя, насколько острый нож у нее в руках. – Надо поговорить, прежде чем я украшу твоими органами это дерево.

Совсем недалеко догорал костер из листьев с дерева, а огни города не были здесь, за гаражами, такими же яркими, как и всегда, потому Куколка казалась в этом освещении скорее Касикандриэрой, чем обычной серийной убийцей. Впрочем, в данный конкретный момент разница не была так уж велика.

– Что… что тебе нужно? – выдохнул Дмитрий и попытался дернуть руками. Запястья заныли от грубых веревок, а ноги и вовсе не слушались.

– Ты серьезно? – Куколка издала издевательский смешок и опустилась на корточки перед мужчиной. Она осторожно, даже нежно провела острием ножа по его щеке и склонила голову к плечу. – Ты позвонил мне лично посреди ночи и заявил, что знаешь, кто я такая. Ты правда думаешь, что это сойдет тебе с рук?

– За тобой… следят… – выдавил мужчина, пытаясь смотреть в глаза убийцы, но никак не мог выдержать ее сердитый, но в то же время насмешливый взгляд.

– Не думаю.

Куколка встала на ноги и покачала головой. Она взяла точильный камень с земли, который, видимо, сама принесла, и принялась точить нож с таким усердием, что явно пыталась достичь определенной остроты лезвия.

– Если бы за мной следили, то уже бы поймали, – наконец, проговорила девушка. – Даже сейчас уже столько предпосылок к тому, чтобы меня посадить… так что, думаю, тебе стоит сознаться, что ты один.

Серебрянский в ответ лишь хмыкнул.

– Даже если так, что с того? Тебя посадят, – прохрипел он, а Куколка перебила его, засмеявшись.

– Не выдумывай! Вот скажи мне, кто еще кроме тебя знает все то, что ты мне рассказал и показал? Все твои доказательства вон там, – она показала на догорающий костер, и только сейчас Дмитрий понял, что вместе с листьями были сожжены еще и его ноутбук и блокнот. Все… расследование придется начинать заново… – Нравится, как горит? Мне тоже. Теперь развлечемся с тобой!

Куколка широко, довольно улыбнулась и откинула в сторону точильный камень. Ее глаза нехорошо сверкнули, а оскал на маске, кажется, стал ярче. Нож блеснул в свете догорающего костра, а девушка в мгновение ока оказалось рядом с жертвой.

– Ну, что ж, давай поиграем!

С этими словами она всадила Дмитрию в запястье нож, а свободной рукой запихнула в открывшийся в крике рот кусок ткани вместо кляпа. И после этого для Дмитрия начался Ад. От него отрезали кусочек за кусочком в буквальном смысле. Он то и дело терял сознание от боли, но и просыпался тоже от нее. Раз за разом он все меньше чувствовал свое тело, но видел все больше крови и кусочков собственного тела, которые уже были частично развешаны на дереве. Один раз он очнулся в момент, когда Куколка вытягивала из него кишечник, чтобы развесить на дереве, и, кажется, именно в этот момент Серебрянский решил, что больше не хочет возвращаться в реальность.

И именно так и случилось. Еще некоторое время тело жгло от невыносимой боли, на глаза наворачивались непрошенные слезы, а крики, заглушенные кляпом, то и дело вырывались из груди и постепенно слабели. Совсем скоро и Дмитрий, к огорчению Куколки, наконец, окончательно провалился в спасительную и вечную темноту.

***

Роман постучал в дверь кабинета и осторожно заглянул. Мужчина, сидящий за столом и говорящий по телефону, приглашающе махнул рукой, позволяя войти.

– Да, конечно, я понимаю, что это значит, – произнес мужчина в трубку, отворачиваясь в кресле к окну. Роман тем временем уже привычно вошел вглубь кабинета и опустился на стул перед столом шефа. Тот продолжал разговор: – Да, конечно, мы все организуем. Семье Дмитрия уже все сообщили. Разумеется, мы усилим поиски Куколки. Да, я уже передаю дело нашей лучшей следовательно-оперативной группе. Конечно. Обязательно. До свидания.

Закончив разговор, мужчина опустил трубку и тяжело выдохнул.

– Что там, Александр Викторович? – осторожно спросил Роман, не совсем понимая, стоит ли задавать этот вопрос.

– Сверху уже интересуются, как мы допустили смерть одного из следователей, – пробормотал мужчина и открыл папку с делом Куколки, которую изъяли из кабинета ныне покойного Дмитрия Серебрянского. – Требуют выяснить, почему именно он, немедленно продолжить расследование… то есть передать дело другой группе.

– Ну… мы пока что ждем результатов от криминалистов, но Кирилл говорит, что ничего нового они сказать не могут, – пробормотал Роман. – Следов Куколка по-прежнему не оставляет, а в кабинете Дмитрия нет ничего… никаких следов или чего-то подобного, что могло бы стать причиной нападения…

– То есть совершенно ничего нового, – Александр вздохнул и уставился в окно, задумавшись.

Опять тупик. Ну и сколько это может продолжаться? Сколько еще времени они потратят на то, чтобы поймать Куколку? И скольких еще потеряют?

– Товарищ подполковник, – тихо позвал Роман, и тот встрепенулся, – так кому вы передаете дело?

– Тебе, – просто отозвался Александр, а Роман даже опешил. – Вернее, твоей следовательно-оперативной группе.

– Но, Александр Викторович! – следователь выпрямился и заметил: – Нас ведь всего двое, в отличие от группы Дмитрия…

– В отличие от группы Дмитрия и его самого, вы, я надеюсь, хотя бы будете предупреждать, с кем и когда идете, – буркнул подполковник. – Вот Дима не предупредил – и что теперь?

– Вот и я о том же… – буркнул Роман. – У меня ведь две дочери. Одна хотя бы работает, а вторая даже экзамены еще толком сдать не может… да и им ведь еще год учиться!

– Ты мне тут детьми не прикрывайся! – сердито бросил Александр и сложил руки на груди. Покачал головой. – Мы оба знаем, что ты прекрасно выпутываешься из любой передряги. Как раз ради девочек.

Роман вздохнул и потерянно кивнул. Ну да, в целом, так оно и есть… после смерти его жены, которую девочки приняли очень тяжело, Роман очень боялся, как они отреагируют и на его потерю. Реакция обеих была совершенно непредсказуема, как уже показывала практика, потому мужчина предпочитал не рисковать лишний раз.

– Тем более, – продолжил Александр, – Дмитрий вон сколько лет работал над этим делом, и ничего, все в порядке было.

– Ну да, пока его не убили, – фыркнул Роман.

– А ты будь умнее, чем он. И если что-то найдешь, не ходи кругами, бормоча: «я скоро ее посажу, Куколка будет в тюрьме», – с мрачной усмешкой посоветовал подполковник. – Лучше оставь где-нибудь догадки и доказательства, если такие будут. Чтобы хотя бы не ты один об этом знал и не так сильно подставлялся.

– В общем, выбора мне не оставляете? – Роман обреченно вздохнул и поднял глаза на начальника.

– Нет, Стругацкий, ты у меня не отвертишься. Так что бери Евгения, идите к Кириллу, узнавайте… работайте, в общем, – и протянул Роману толстую папку с делом Куколки.

Роман обреченно выдохнул, принял папку и, встав, попрощался. Выходил он из кабинета Александра какой-то потерянный и немного сердитый. Вот уж чего не хватало, так это невыигрышного дела Куколки!

========== Глава 2. Идея ==========

Дмитрий Серебрянский дураком никогда не был.

Во всяком случае, он сам очень надеялся на это, когда шел в полицейскую академию, да и учителя – что в школе, что в академии, – всегда отмечали, что мозгов у парня хватает и когда-нибудь он станет отличным опером. Сам Дмитрий на такие заверения внимание обращал крайне редко, делая упор на получение знаний, развитие силы и логики.

В конце концов, опером он стал. Отличным опером – тоже, хотя и далеко не сразу. Но когда стал… не сказать, что очень пожалел об этом, но, откровенно говоря, выпал в осадок, когда ему отдали дело о Куколке, которая тогда даже не то что не была городской легендой, она даже работникам на тот момент еще милиции как серийная убийца не была известна. И со временем раз за разом тщетно пытаясь распутать клубок этих убийств, Серебрянский все больше убеждался, что влип по полной программе. Впрочем, от дела Куколки он не отступал и никому не передавал, потому что был упрям и во что бы то ни стало собирался распутать это дело городской легенды.

В какой-то момент расследование стало казаться Дмитрию чем-то очень сюрреалистичным. Со временем, набравшись опыта в расследованиях других дел, мужчина начал все более внимательно изучать детали, все более серьезно и ответственно относиться к тому, что происходит на месте преступления, и тогда заметил одну очень важную деталь: дочь сотрудника их отдела, Стругацкого, раз за разом одной из первых оказывается на месте преступления. Иногда ее сестра тоже присутствует рядом, и тогда у них появляются отличные отмазки: «Я учусь на журналиста и хочу расследовать это дело!» и «Меня отец попросил присмотреть за ней, чтобы не лезла куда не следует и не мешала».

Честно говоря, имен девушек Дмитрий толком не помнил: они были очень похожи и оба, на его взгляд, достаточно необычные, по сравнению с привычными для него Дашами, Машами и прочими. Однако в определенный момент наблюдения за ними Серебрянский уже был готов биться об заклад, что одна из них и есть Куколка.

«Вряд ли та, что журналистка, конечно. Скорее всего, вторая, с вечно неестественно-красными волосами, – думал иногда он, наблюдая, как новый работник Женя забирает девушек с места преступления. – На патологоанатома, кажется, учится. Она ведь еще и не родная Роману вроде. Это бы многое объяснило. Особенно то, по какой причине она оказалась у Стругацких…»

Конечно, Дмитрий был вполне адекватным мужчиной, против крашенных в яркие цвета волос он не имел ничего, но все же…

Все же Серебрянскому казалось, что что-то не так. Что, скорее всего, именно приемная дочь Романа и есть Куколка. Он рассуждал так: она слишком спокойна на местах преступлений – вид расчлененных трупов у нее не вызывает никаких эмоций от слова «совсем». Она оставалась совершенно спокойной, с каким-то непонятным выражением в глазах рассматривала части тела, раз за разом остававшиеся на местах преступлений, и, словно отмороженная, не проявляла совершенно никаких эмоций и никакого интереса, как сестра. Это казалось слишком странным. И тут открывалось два варианта: либо девушка особенно бесстрашная, что вряд ли, учитывая, что с ней произошло в детстве; либо она и есть убийца, которая сама все это сотворила с телом и до мельчайших подробностей знала, какие повреждения были нанесены телу.