Текст книги "На грани (ЛП)"

Автор книги: Mindell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Вопреки усилиям, пульс сходит с ума. Бешено отдается в грудной клетке, в висках, перекрывая почти все внешние шумы. Но в глубине сознания звучит одно имя, затмевая всё остальное.

Ледибаг.

Никогда Адриан не был так близок к тому, чтобы найти ее.

Он медленно открывает глаза и почти механическим жестом набирает номер телефона.

Ледибаг.

Он не может думать больше ни о чем.

Чувствуя тошноту, он слушает, как с отчаянной неторопливостью растягиваются гудки. И вдруг кто-то берет трубку. Адриан пытается сразу заговорить. Произнести хоть какое-то слово – неважно что, лишь бы обозначить свое присутствие. Но горло пересохло, слова застревают.

На другом конце он слышит отрывистое, нервное дыхание – такое же тяжелое, как у него.

И вдруг голос.

Дрожащий, взволнованный голос.

Голос, который он уже не надеялся когда-нибудь услышать.

– Кот?

========== Глава 7 ==========

Сердце Адриана подпрыгивает с такой силой, словно стремится выскочить из груди.

«Кот».

Всего лишь слово, одно единственное слово, но он без тени сомнения узнает этот голос. Он слишком долго надеялся, слишком часто слышал его эхо в самых безумных мечтах, чтобы не опознать его сразу же.

Голос Ледибаг.

Охваченный внезапным головокружением, Адриан вцепляется в оконную раму.

Смятение нагоняет его – быстро и сильно.

Проведя столько лет в удушающем кошмаре, Адриан чувствует, что внезапно получил слишком много кислорода. Пульс ускоряется – слишком, слишком сильно, – и заставляет в бешеном ритме бурлить кровь в венах. Адриану кажется, будто его грудь горит, легкие взрываются, весь мир раскачивается и опрокидывается вокруг него.

– Кот? – повторяет Ледибаг обеспокоенным голосом, который он едва различает сквозь оглушающий шум собственного сердцебиения. – Это… Это ты?

Адриана тут же поглощает волна паники.

Надо ответить.

Надо ответить немедленно.

Быстрее, быстрее, пока его Леди не потеряла терпение и не повесила трубку.

Он открывает рот, но оттуда не вырывается ни звука. Язык будто сделан из свинца, волнение сжимает голосовые связки.

Адриану хочется взвыть от разочарования. Разговор ведь никогда не представлял для него проблемы – особенно для Черного Кота. Так почему? Почему сейчас?

И речи быть не может, чтобы он упустил свой шанс. Не тогда, когда он ближе к Ледибаг, чем был в течение многих лет; не когда достаточно, возможно, лишь нескольких слов, чтобы вновь ее обрести.

Он энергично встряхивает головой и в необычайном усилии воли ему удается, наконец, вернуть контроль над своим телом.

– М-моя… Моя Леди? – хрипло шепчет он.

На другом конце он слышит задушенное икание. Как если бы кто-то отчаянно пытался восстановить дыхание. Как рыдание.

Или, возможно, и то, и другое.

– Да, – через мгновение тишины отвечает она. – Да, я… Это я, Кот. Действительно я.

Мощная волна эмоций тут же обрушивается на Адриана. Радость, недоверие, невыразимое облегчение смешиваются, объединяются, чтобы ударить его с такой разрушительной силой, что она почти оглушает его. Несколько слов Ледибаг доходят до самого сердца, проникают в вены, оставляют след в малейших уголках его существа, воспламеняя всё на своем пути.

Ледибаг.

Чувствуя, что ноги вот-вот подведут его, Адриан шатается, дрожит, сильнее вцепляется в окно, которое будто стало его страховочным тросом.

Ледибаг.

Он нашел ее.

Он, наконец, ее нашел.

– Моя Леди… – произносит он взволнованно. – Я… Я…

Неспособный продолжить, он резко замолкает.

К счастью вновь обрести Ледибаг вдруг примешиваются стыд и чувство вины за то, что он бросил ее. Угрызения совести душат Адриана, давят, угрожают лишить последних оставшихся у него крох хладнокровия.

Он не в состоянии больше говорить, думать.

Он не в состоянии дышать.

Словно весь кислород внезапно выкачали из комнаты.

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Адриан машинально подносит к горлу свободную руку и глубоко вдыхает. Потом еще, и еще, сосредоточившись на драгоценных глотках воздуха, пытаясь вернуть себе спокойствие.

Он погружается в водоворот чувств, которые превосходят его силы. Слишком, слишком много за раз. Эмоции берут над ним власть, заставляют дрожать тело, ускоряют дыхание. Они неумолимо завладевают его сердцем, заставляя его биться так сильно, что тяжелые пульсации отдаются до самых костей.

У Адриана ощущение, будто его вытолкнули в самое сердце жуткой бури.

Он дрожит, борется, вцепляется в единственное, что может позволить ему сохранить подобие рассудка.

Ледибаг.

Снова и всегда.

Не отводя взгляда от гигантского портрета напарницы, Адриан с трудом сглатывает.

– Я сожалею, – наконец, произносит он. – Я бесконечно сожалею, что вот так исчез. Я…

Адриан снова прерывается.

Нервы взвинчены, обостряя эмоции до такой степени, что они становятся с трудом переносимы. Страх быть отвергнутым парализует его, а слова снова застревают в горле.

Он должен поговорить с Ледибаг. Признаться в причинах своего отъезда, объяснить удушающий ад, которым стала его жизнь с момента предательства отца.

Но не сегодня.

Но не так, не сейчас.

Нет, он не собирается снова сбегать, но сейчас его преследует единственная мысль. Основная жизненная необходимость, затмевающая всё остальное.

– Я хочу тебя увидеть, – на выдохе признается он.

Никогда ничто не было более истинным.

Он хочет снова ее увидеть. Всем сердцем, всей душой.

Без Ледибаг он лишь половина самого себя. Тень, эхо, существо, которое не сможет по-настоящему жить, пока не обретет ее вновь.

– Я… Я, конечно, не заслуживаю после того, что произошло, но я хочу снова тебя увидеть, – с трудом продолжает он, призывая всю свою волю, чтобы говорить. – Я сожалею. Если бы ты знала, как я сожалею…

Голос изменяет ему, обрывается, и Адриану приходится снова замолчать.

Это ожесточенное сражение между телом и эмоциями опустошает все его силы. Адриан истощен, даже сильнее, чем если бы участвовал в самом жестоком сражении. Пульс отдается в висках, словно барабан, дыхание по-прежнему слишком быстрое, и теперь жгучие слезы горят на глазах.

Адриан яростно моргает, пытаясь, как может, сдержать это новое проявление волнения.

– Кот… – сдавленно шепчет Ледибаг.

Оставшаяся здравомыслящей часть мозга Адриана рассеянно задается вопросом, охвачена ли его напарница столь же интенсивными чувствами, как он. Но остальное сознание плавится, увлеченное звуком голоса Ледибаг.

Она – центр его вселенной.

В это мгновение Адриану кажется, что он живет, лишь чтобы слышать ее, надеяться однажды обрести ее вновь.

– Я так скучал по тебе, моя Леди, – наконец, снова говорит Адриан. – Я так по тебе скучал.

– Я тоже по тебе скучала, – без малейшего колебания отвечает Ледибаг. – И я… Я тоже хочу снова тебя увидеть. Я не могу так жить дальше. Мне слишком тебя не хватает. О, Котенок, ты даже не представляешь, как мне тебя не хватает! – восклицает она со смехом, который больше похож на рыдание.

Адриан застывает от потрясения.

Слова Ледибаг звучат в его голове, заставляют сердце биться так сильно, что ему кажется, будто оно сейчас взорвется.

«Я хочу тебя снова увидеть».

Ледибаг не злится на него. Или, по крайней мере, не настолько, чтобы желать, чтобы он окончательно исчез из ее жизни.

Мир вокруг него снова шатается, опрокидывается. У Адриана внезапно возникает ощущение, будто его вселенная украшается самыми яркими цветами, самыми сверкающими. Будто воздух чище, будто огни вдруг становятся ярче.

Возможно, сила тяжести тоже внезапно изменилась, поскольку Адриан теперь чувствует себя необычайно легким, словно с его плеч сняли громадный вес. Он машинально распрямляется и, наконец, дышит.

– Прости меня… – говорит он, с трудом сдерживая волнение. – Я не должен был никогда идти к Мастеру Фу, не сказав тебе. Я не… Я не должен был так уходить…

Он слышит, как на другом конце линии Ледибаг тихо всхлипывает при упоминании Мастера Фу.

– Я предпочла бы, чтобы всё прошло по-другому, – мягко соглашается она. – Я…

Ледибаг на мгновение прерывается.

– Ну, всё это в прошлом, – наконец, вздыхает она. – Мы ничего не можем изменить, но неважно. Я нашла тебя, Кот. Это всё, что имеет значение для меня, – горячо заключает она.

– Это… Это всё, что имеет значение и для меня тоже, – бормочет Адриан, всё еще оглушенный поворотом событий.

Он по-прежнему с трудом верит, что его Леди не ненавидит его за ужасную ошибку. Что, напротив, он ей по-прежнему дорог. Что она по нему скучает.

Это настоящее чудо.

– Ты по-прежнему в Париже? – вдруг спрашивает Ледибаг, вырывая его из мыслей. – Если… Если ты свободен в ближайшие дни, мы могли бы встретиться в кафе. Или под Эйфелевой башней. Или… Или где хочешь. Как тебе удобно. Я приспособлюсь.

Адриан застывает в потрясении, приоткрыв рот. Он смотрит, не видя, на собственное отражение в окне, даже не замечая, до какой степени глаза расширились от удивления. Спустя несколько секунд потрясенного недоверия, он медленно закрывает рот, снова открывает его, опять закрывает, точно рыба, вытащенная из воды.

– Т-ты… Ты… Ты предлагаешь мне свидание, моя Леди? – лихорадочно бормочет он, внезапно испугавшись, что слух сыграл с ним жестокую шутку.

– Никогда не думала, что когда-нибудь скажу это, но – да, Кот. Я предлагаю тебе свидание, – позабавленным тоном отвечает Ледибаг. – Если только ты не предпочитаешь ограничиться телефонным разговором?

– Нет! – тут же восклицает Адриан, машинально мотая головой в подтверждение своих слов. – Нет. Конечно, нет. Я… Не то, чтобы мне это не нравилось – напротив. Я… уже давно я не был так счастлив, – признается он, нервно проведя свободной рукой по затылку. – Просто… Плагга больше нет. Я не смогу трансформироваться. Ты увидишь, кто я.

– Тикки тоже больше нет со мной, Котенок, – тут же отвечает напарница.

Адриан вздрагивает при упоминании этого имени.

Тикки.

Квами Ледибаг.

Это объясняет, почему героиня Парижа ни разу не появлялась на публике со времени последнего сражения.

Но не то, почему она рассталась со своей квами.

Адриан машинально прикусывает нижнюю губу. Хоть он и любопытен, он не осмеливается спросить у своей Леди причины, толкнувшие ее в свою очередь вернуть камень чудес. Конечно, это не значит, что он не хочет знать, но он не уверен, что ответ ему понравится.

– Что… что случилось? – слышит он, как против воли у него вырывается вопрос.

Ледибаг мгновение колеблется, как если бы она тоже не была уверена, что отвечать будет разумно. Потом, спустя несколько долгих секунд она испускает вздох.

– Она… Мастер Фу пришел ко мне после твоего ухода, – наконец, отвечает она. – Он забрал мои серьги. С того дня я больше не героиня, Котенок. Ледибаг исчезла одновременно с Черным Котом.

Ее слова ударяют Адриана, точно пощечина. Он чувствует, как, словно холодный душ, по коже пробегает сильная дрожь. Мягкое тепло, обволакивавшее Адриана до сих пор, исчезает, оставляя впечатление, будто кровь превратилась в ледяные реки.

Никогда он и подумать не мог, что его поспешный отъезд может иметь настолько катастрофичные последствия.

Поскольку он много говорил об этом с напарницей, Адриан знает, насколько Ледибаг и ее квами были близки. И из-за его импульсивности Ледибаг не только потеряла напарника, но и лишилась верной подруги.

Угрызения совести вновь появляются, сжимая сердце ледяной рукой. Адриан открывает рот, чтобы попытаться произнести слова извинения, покаяться – что угодно, лишь бы выразить своей Леди, как он сожалеет о своей глупости.

Но она не дает ему такой возможности.

– Ты не мог знать, – твердо заявляет она. – И если вдруг ты об этом думаешь, знай, что не стоит упрекать себя. У тебя не было никакой возможности узнать, что сделает Мастер Фу. Я больше не обижаюсь на тебя.

– Больше? – машинально подчеркивает Адриан, пожалев об этом, едва слово вырывается изо рта.

Чувство вины оставляет на языке горький привкус, а сожаления, которые ему удалось отодвинуть, болезненно напоминают о себе.

– Я бы солгала, если бы сказала, что никогда не злилась на тебя, – неуверенно признается Ледибаг и тут же убежденно отчеканивает: – Но еще раз: это в прошлом. Так что не вздумай изводить себя из-за этого, глупый Кот!

Пока Адриан пораженно молчит, медленно осознавая слова своей Леди, она продолжает:

– Если бы я по-прежнему обижалась на тебя, то никогда не стала бы пытаться найти тебя. Я не знаю, что заставило тебя так исчезнуть, но я знаю, что ты не хотел ничего плохого. Я знаю тебя, Котенок. Ты идиот, ты импульсивен. Но ты самый великодушный и храбрый человек из всех, что я знаю, – заключает она исполненным нежностью голосом. – Я рада, что ты здесь.

Улыбка недоверчивого счастья медленно появляется на губах Адриана. Слова напарницы проникают до глубин сердца, изгоняют тени, грозящие завладеть им.

Непоколебимая поддержка Ледибаг для Адриана словно самое нежное пламя. Теплое, ободряющее – синоним очага, который он никогда не должен был покидать. Она согревает его истерзанную душу, заставляет исчезнуть последние следы чувства вины.

– Так вот насчет нашего свидания: ты тоже увидишь, кто я, и это не заставит меня отступить, – безапелляционным тоном продолжает Ледибаг. – Сил моих больше нет с этой тайной личностей. Она больше не имеет смысла, да и раньше тоже – я была дурой, так строго придерживаясь правила. Если бы я не… Если бы я согласилась, чтобы мы раскрылись друг другу, я бы никогда не потеряла тебя, Кот, – дрожащим голосом признается она. – Так что неважно, будем мы в трансформации или нет. Мне не хватает тебя. Мне слишком не хватает тебя, чтобы беспокоиться об этом.

– Значит, ты хочешь меня увидеть? – настаивает Адриан. – Даже без маски?

– Даже без маски, – взволновано, но твердо, отвечает Ледибаг.

Адриан на мгновение закрывает глаза. Внутри него вдруг всё кипит, всё движется.

Всё живет.

Освобожденное от всякого ограничения, сердце поет, танцует от радости, возрождает в нем чувства почти пугающей интенсивности. Адриан машинально прижимает ладонь к груди, словно пытаясь сдержать мощную пульсацию, которую чувствует под ребрами. Ему хочется смеяться, плакать, бросить всё немедленно, чтобы пойти на встречу со своей Леди и изо всех сил сжать ее в объятиях.

Блестящими от слез глазами он смотрит на улыбающееся изображение Ледибаг.

– Свидание… – осторожно произносит он, смакуя такое простое и однако наполненное смыслом слово.

Против воли на губах появляется улыбка.

Свидание.

– Предоставляю тебе выбор места и времени, моя Леди, – наконец, отвечает он. – Делай, как тебе удобно.

Ледибаг протестует, возражая, что не хочет беспокоить его больше необходимого, и Адриан мягко прерывает ее.

– Уверяю тебя, не о чем беспокоиться, – лукаво отвечает он. – У меня нет никаких особых обязательств, я подстроюсь под твое расписание. И это даст мне время подготовиться, – тут же добавляет он. – Не может быть и речи, чтобы я предстал перед столь прек-кот-расной девушкой, не выглядя слапсшибательно. На карту поставлена моя кошачья честь!

Каламбуры с легкостью срываются с языка, словно он никогда и не переставал их придумывать с тех пор, как оставил свою роль защитника Парижа. В это мгновение он ближе к Черному Коту, чем когда-либо за прошедшие годы.

Тем не менее он не чувствует себя полностью в шкуре своей героической личности, но также он и не совсем Адриан.

Он – это он.

Впервые за слишком долгое время.

В приглушенной тишине, царящей в комнате, Адриан отчетливо слышит, как хрустальный смех его Леди раздается из телефона.

И внезапно, за долю секунды его вселенная пошатывается.

Адриан застывает, словно в него ударила молния. Мышцы парализует, дыхание прерывается, и от внезапного короткого замыкания застывает мозг.

Невозможно.

Это невозможно.

Он слышал смех своей Леди.

Слышал его дважды.

Первый раз – из телефона. И второй – в то же самое мгновение – откуда-то из глубин квартиры.

Словно во сне Адриан поднимает голову в том направлении, откуда доносился смех.

Невозможно.

Она не может быть здесь.

Не так близко.

Не так, чтобы он не знал об этом.

Ситуация настолько нереальна, настолько абсурдна, что Адриан внезапно чувствует себя странным образом отделенным от тела. Он даже не осознает, как глаза сканируют комнату, ищут источник звука, который разбил на осколки все его убеждения. С любопытной отстраненностью он изучает стены. Комод, украшающий гостиную с одной стороны. Коридор, в котором исчезла Алья и…

И Маринетт.

Адриану кажется, что он резко вновь вернулся в свое тело, и одновременно получил мощный удар кулаком в живот.

Маринетт.

У Маринетт черные волосы, сияющая улыбка, неповторимого лазурного цвета глаза.

Маринетт, которая никогда не была акуманизирована.

Маринетт, которая со всей очевидностью без труда могла договориться с Альей, чтобы выложить сообщение в Ледиблоге.

Кровь быстро отливает от лица Адриана, убегая в вены с такой скоростью, что он вдруг чувствует себя так, будто его сейчас стошнит. Бледный как смерть, он слегка пошатывается, моргает в попытке прогнать помутнение по краям поля зрения.

Стиснув пальцы вокруг телефона, Адриан автоматически делает шаг вперед, чтобы восстановить равновесие, ища взглядом Нино. Ему нужна лишь доля секунды, чтобы найти лучшего друга, занятого спокойным разговором с Хлоей, Сабриной и Максом.

– Прошу прощения, моя Леди, – резко произносит он. – Я должен отлучиться на минутку. Одну маленькую минутку. Пожалуйста, подожди меня.

Ледибаг соглашается, и Адриан живо убирает телефон от уха. Он направляется к Нино, хватает его за локоть и отводит в сторону.

– Нино, – настойчиво выдыхает он. – Думаешь, Маринетт могла быть Ледибаг?

Явно с трудом веря ушам, Нино на мгновение замирает, разинув рот. Адриан прекрасно осознает, что не позаботился как следует сформулировать вопрос, но он никогда еще так не торопился. Ему необходим ответ, и необходим сейчас.

Его Леди, возможно, находится здесь.

Даже наверняка.

– Что… Э? – запинается застигнутый врасплох Нино. – Что?

– Маринетт. Ледибаг, – настойчиво повторяет Адриан. – Думаешь, это может быть один и тот же человек?

– Я… Я не знаю, – по-прежнему в шоке отвечает друг. – Но… Это… Это возможно. Даже очень возможно, – продолжает он, живо кивая. – Это объяснило бы…

Но Адриан уже уходит.

Нино явно ничего не знает. Он должен был догадаться. Шансы, что друг скрыл от него личность его Леди, зная, насколько Адриана терзало ее отсутствие, ничтожны.

Нино ничего не знает.

Но неважно.

Адриан точно знает, где найти ответы на свои вопросы.

========== Глава 8 ==========

Адриан быстрым шагом удаляется от Нино, не замечая вырвавшегося у друга удивленного восклицания. Позже он, конечно, должен поговорить с ним о Ледибаг, о Маринетт, об этих невероятных минутах, которые только что перевернули его существование.

Но не сейчас.

Он не может терять время. Каждая секунда решающая. Жизненно необходимая даже.

Незнание, является ли Маринетт Ледибаг, грызет его, сжигает как сильнейший огонь. Смех его Леди вызывал в нем пожар, который пожирает его с неслыханной скоростью и который погаснет, только когда он получит ответы. Получит уверенность, что Маринетт и есть та, кто преследует его сны, его воспоминания и его сердце.

Адриан пересекает гостиную, заходит в коридор, в котором несколько мгновений назад исчезли две девушки. Он тут же замечает Алью, прислонившуюся спиной к стене напротив двери в кабинет.

Кабинет, в котором наверняка находится Маринетт.

Его Леди.

Он уверен в этом.

Адриан словно находится в прострации. Пульс стучит в висках с феноменальной силой, отдается в венах с такой интенсивностью, что кажется, будто всё его тело превратилось в один гигантский ударный инструмент. Адриану кажется, будто сердце бьется даже в ладони, будто вены пульсируют так, словно сейчас лопнут.

Всё его тело сходит с ума. Грудь горит, дыхание слишком быстрое, ноги едва держат.

Но неважно.

Никогда еще Адриан не чувствовал себя охваченным такой лихорадкой, но также он никогда еще не чувствовал себя таким решительным.

Ему нужны ответы.

И они нужны ему сейчас.

Сжав челюсти, Адриан глубоко вдыхает и приближается на шаг, и еще на один. Он едва замечает, что Нино последовал за ним и теперь идет в метре позади.

Его сознание полностью захвачено Ледибаг. Маринетт.

Это она.

Наверняка.

Алья поворачивает к нему голову, видит, как он приближается, и у нее вырывается удивленное восклицание, когда она встречается с его лихорадочным взглядом. И вдруг поняв направление, в котором движется друг, она одним шагом продвигается вперед и встает перед дверью в кабинет.

Надежно упершись ногами в пол, положив руки на бедра, она всем своим телом образует преграду, чтобы не дать ему войти.

– Я должен увидеть Маринетт, – решительно объявляет Адриан.

Ему это нужно.

Это жизненная необходимость. Абсолютная срочность.

– Сожалею, но она занята, – отвечает Алья, смягчая резкий ответ извиняющейся улыбкой. – Я не могу позволить тебе войти. Тебе надо только…

– Она занята разговором с Черным Котом? – тут же прерывает ее Адриан.

Алья застывает, словно несколько слов Адриана превратили ее в каменную статую. Она пристально смотрит на друга, не в силах произнести ни слова, в то время как на ее лице появляется выражение недоверчивого изумления.

– Маринетт – Ледибаг, не так ли? – без малейшего колебания продолжает Адриан.

Это она.

В самой глубине души он знает.

Это может быть только она.

По-прежнему не способная произнести ни слова, Алья слегка бледнеет. Ее взгляд переходит от Адриана к Нино, который кивает в знак поощрения, и снова возвращается к Адриану. Потом она вдруг замечает телефон, зажатый в кулаке друга. Маленький аппарат, в который он вцепился с такой силой, что у него побелели суставы пальцев.

Глаза Альи расширяются, и она машинально подносит ладонь ко рту, чтобы заглушить пораженное восклицание. Побелев, она приближается к Адриану, разглядывая его так, словно видит впервые.

Словно созерцает призрак того, кто исчез много лет назад.

– Ты… Ты… – сдавленно шепчет она. – Нет… Это…

Не в силах подобрать слова, Алья резко замолкает. А потом, по-прежнему ничего не говоря, отступает, приглашая Адриана проходить. Он благодарит ее коротким кивком, проходит мимо нее и врывается в кабинет.

Адриан открывает дверь, закрывает ее за собой и поднимает голову.

Его взгляд тут же падает на Маринетт. Она стоит в углу комнаты, и на ее губах играет улыбка недоверчивой радости. Она прижимает к себе телефон, а пальцы свободной руки прижаты к мокрой от слез щеке, словно как раз в тот момент, когда Адриан вошел в комнату, она их вытирала.

Встревоженная его далеко не тихим появлением, Маринетт обращает взгляд к двери. Заметив его, она резко подпрыгивает, едва не уронив драгоценный телефон. С бешено колотящимся сердцем она инстинктивно прижимает ладонь к груди.

– Что… Что? – пораженно бормочет она. – А-Адриан?

Маринетт застывает, словно дикий зверек, пойманный ослепляющим светом. Ее удивление настолько сильно, что в течение короткого мгновения мозг перестает функционировать.

Всего секунду назад она была в шкуре Ледибаг, полностью погрузившись в разговор с напарником. А теперь ее первая любовь без предупреждения врывается в кабинет, который вроде бы охраняет Алья.

Последние прожитые Маринетт минуты были необычайно напряженными. Возвращение Черного Кота – настоящие эмоциональные американские горки, оставившие ее с взвинченными нервами и обнаженным сердцем. Она чувствует себя опустошенной, а измученный мозг никак не может ухватить, что происходит.

Маринетт слишком устала, слишком уязвима. Она должна бы заговорить, отреагировать, но вынужденное возвращение к своей другой личности лишает ее всех ориентиров.

Она парализована, неспособна размышлять.

Что здесь делает Адриан? Почему Алья позволила ему войти?

Пока мозг Маринетт изо всех сил пытается найти объяснение абсурдной ситуации, пытается вообразить лазейку, объясняющую охватившее ее состояние растерянности, Адриан произносит одно слово.

Одно имя.

– Ледибаг?

Несколько слогов, произнесенные напряженным голосом, производят на Маринетт эффект электрошока.

Ей кажется, будто по ее позвоночнику прошел мощный электрический разряд, отскочил от каждой косточки, парализовал все нервы. Она замирает от потрясения, а от не менее резкого порыва паники перехватывает дыхание.

– Но что… – запинается она, неспособная сформулировать связную фразу. – Но к-как… Как ты узнал, что…

Маринетт резко замолкает.

Удивление слишком сильно, смятение слишком велико, и ее испуганный мозг переклинивает.

– Твой смех, – со смущенной улыбкой сообщает Адриан. – Алье следует пересмотреть звукоизоляцию своей квартиры, – уточняет он после того, как подруга одаривает его озадаченным взглядом. – Я услышал твой смех из гостиной.

Онемев от удивления, Маринетт смотрит, как Адриан приближается к ней. Его лицо бледное как мел, а ярко-зеленые глаза сверкают почти болезненным блеском.

Что-то происходит, это очевидно, но она слишком дезориентирована, чтобы размышлять.

У нее не получается думать.

У нее не получается понять.

Адриан теперь едва в нескольких шагах от нее, и только в это мгновение Маринетт замечает, что он сжимает в пальцах телефон. Он подносит аппарат к губам и произносит два слова. Два простых коротких слова.

– Моя Леди.

Слова Адриана тут же раздаются из телефона Маринетт, отчетливо звуча в напряженном молчании, царящем в кабинете.

«Моя Леди».

Маринетт кажется, будто она получила удар кулаком в живот. Она открывает рот, икает, отчаянно пытается восстановить дыхание, тогда как у нее из легких будто высосали весь воздух.

От потрясения ее мозг замирает. Опустошается. Ничто больше не функционирует, ни одна мысль не сопротивляется мощному громовому удару, который только что обрушился на нее. Маринетт парализована изумлением, пристально смотрит на Адриана так, словно увидела явление призрака.

Потом где-то в глубине сознания что-то начинает работать. Прорывается, кричит сквозь лимб ее мозга, принуждая ее реагировать.

Принять очевидное.

Маринетт изо всех сил сражается с парализующим ее оцепенением. Ей кажется, будто ее мозг вот-вот взорвется, будто комната раскачивается вокруг нее.

«Моя Леди».

Это невозможно.

Должно быть, она ошиблась, не может быть всё так просто. Конечно, обезумевший мозг просто сыграл с ней шутку. Это слишком прекрасно, слишком неожиданно, чтобы быть правдой.

Она не могла уже его найти.

И всё же…

– Ч-Черный Кот? – едва осмеливается она прошептать.

Адриан кивает. Медленно, но с убежденностью, которая не оставляет места малейшему сомнению. И именно в этот момент мозг Маринетт резко начинает вновь работать. Мысли звенят в ее голове, освещают сознание словно облаком искр.

Она внезапно испытывает мгновение странной ясности.

Время, кажется, замирает, внешний мир стирается, и вселенная Маринетт разлетается на осколки. Малейший факт, самая ничтожная деталь, всё взрывается, кружится в сумасшедшем танце, чтобы затем сформироваться в новую картину. Каждый элемент понемногу рисует новую реальность в ее глазах, словно собирающийся перед ней паззл.

И всё вдруг обретает смысл.

Бегство Адриана. Исчезновение Черного Кота.

Неистовая реакция последнего на открытие личности Бражника.

Маринетт в ужасе подносит ладонь к губам.

Бражник.

На глаза немедленно наворачиваются слезы, вызванные смятением, болью и состраданием, разбухающими в ее груди. Желудок скручивает до такой степени, что начинает тошнить, пока жестокая реальность медленно проникает в сердце.

Бражник.

Отец Адриана.

Отец Черного Кота.

– О, Кот… – дрожащим голосом выдыхает Маринетт. – Адриан… Мне жаль… Мне так жаль.

Угадывая мысли напарницы так, что ей не надо больше ничего добавлять, Адриан качает головой.

– Это… Нет, это не… – мягко протестует он. – Ты тут ни при чем, моя Леди. Не твоя вина, что мой отец… Что он…

Слова застревают в горле, мешая ему продолжать. Несмотря на прошедшие годы, рана по-прежнему свежа. Слова тяжелы, слишком тяжелы, чтобы сорваться с губ, и камнем падают в желудок.

Нервно потирая затылок, Адриан призывает всю свою волю, чтобы попытаться взять под контроль готовые лопнуть нервы.

Он не хочет сорваться.

Не сейчас.

– Это мне жаль, – наконец, говорит он. – Это я… я уехал. Я не… Я не должен был никогда…

Его голос прерывается рыданием, и он резко отводит взгляд.

Решительно уставившись в стену, Адриан дрожащей рукой проводит по лицу. Он не должен был так сильно реагировать. Больше трех лет прошло с тех пор, как он узнал о предательстве отца, и он уже не тот молодой человек, едва вышедший из подросткового возраста, которым был тогда. Который едва не сломался от горя, который улетел на другую сторону Атлантики, чтобы сбежать от боли.

Он продвинулся вперед. Он повзрослел. Разговор об отце не должен бы задевать его до такой степени.

Но этим вечером всё по-другому.

После стольких лет блужданий, сомнений, сожалений, настолько болезненных, что они едва не раздавили окончательно его сердце, Адриан, наконец, нашел свою Леди. Она вновь появилась в его жизни, словно неожиданное чудо, переворачивая всё его существо до глубины души.

Адриан подозревал, что будет взволнован, вновь увидев ее однажды.

Но он даже не догадывался о размахе того, что чувствовал.

Чудовищные угрызения совести, которые едва не поглотили его целиком. Страх, надежда. Эйфорическое облегчение. Радость, настолько сильная, что осветила его вселенную.

Внутри него разражается настоящая буря, натягивая до предела нервы и обостряя чувства до такой степени, что малейшая эмоция принимает разрушительный размах.

При мысли об отце у Адриана теперь возникает ощущение, будто в глубине горла застрял ком, будто на желудок давит свинцовая пломба. По всему телу пробегает сильная дрожь, и Адриан догадывается, что сейчас он ближе, чем когда-либо, к кризису.

И вдруг он чувствует, как вокруг его талии оборачиваются руки.

Маринетт изо всех сил прижимает его к себе, не оставляя свободного места между их телами.

– Это и не твоя вина тоже, Котенок, – горячо шепчет она, поднимая руку, чтобы скользнуть пальцами по его волосам. – Это не твоя вина.

Со слезами на глазах Адриан утыкается лицом в шею Маринетт. Он в свою очередь обнимает ее, прижимает к сердцу.

– Я-я… Я так счастлив найти тебя, – сдавленно произносит он. – Я скучал по тебе. Я так по тебе скучал.

Он чувствует, как губы Маринетт ищут его щеку, оставляют легкие поцелуи на коже. Словно она пытается стереть все следы слез, словно она тоже пытается убедить себя, что этот драгоценный момент не хрупкий сон.

– Я тоже по тебе скучала, – взволнованно шепчет она, явно не доверяя голосу, чтобы говорить громче.

– Маринетт… – нежно выдыхает Адриан. – Моя Леди. Моя Маринетт.

Сердце поет в груди, танцует на каждом слоге, которые он произносит с наслаждением.